Покупателем выступил управляющий партнер частной инвестиционной компании LETA Capital Александр Чачава. Кроме того, долями в новом проекте владеют управляющий директор венчурного фонда Leta Capital Александр Чачава, а также сам Leta Capital и Simile Venture Partners из Люксембурга.
Инвесторы ищут пострадавших
За исключением «Лукойла» Вагита Алекперова, ни одно из имен покупателей, объявленных сегодня, ранее не упоминалось как потенциальные акционеры «Яндекса». Тем не менее, все они связаны с известными личностями, и один из них имеет прямые связи с Юрием Ковальчуком, другом Владимира Путина. Компания сообщила, что этот фонд представляет собой консорциум, включающий в себя менеджеров «Яндекса» и четырех финансовых инвесторов: ЗПИФ «Аргонавт», принадлежащий нефтяной компании «Лукойл»; «Инфинити Менеджмент», в собственности венчурного инвестора Александра Чачавы, основателя фонда LETA Capital и владельца игровой компании My. Games; «Меридиан-Сервис», принадлежащий бывшему топ-менеджеру «Газпрома», а ныне инвестору и предпринимателю Александру Рязанову; «АйТи. Элаборейшн», принадлежащая генеральному директору депозитария «Инфинитум» Павлу Прассу, наименее известному на рынке бизнесмену. Кроме «Лукойла», предыдущие догадки о потенциальных покупателях «Яндекса» не подтвердились.
Исходные предположения указывали на «чистых» инвесторов, не связанных с санкциями, чтобы обеспечить одобрение сделки со стороны иностранных директоров и акционеров «Яндекса». Некоторые из объявленных покупателей, возможно, могут выступать как посредники, считали источники. Но для какой цели? СМИ считали основными потенциальными бенефициарами приобретения контроля в «Яндексе» совладельца «Лукойла» Вагита Алекперова, основателя «Интерроса» Владимира Потанина и основателя Kismet Capital Group Ивана Таврина хотя он неоднократно отрицал свою участие.
Порядка 20 тысяч хакеров активно действуют, зарабатывают сумасшедшие деньги. И если по статистке в Штатах в тюрьму садятся сотни хакеров, и там бывают очень громкие резонансные дела, у нас, наверное, десятки. Насколько это легко? Это всемирный проект Honeynet. Мы отвечаем за русский сегмент.
Поэтому порядка 30 тысяч сенсоров постоянно следят за ситуацией в Рунете. И мы с большой долей вероятности знаем и получаем информацию о большинстве крупных заражений, крупных атак, крупных бот-сетей. И по горячим следам, когда преступление только-только произошло, на самом деле достаточно легко найти концы и цифровые отпечатки. Дня два-три после факта атаки. Или еще проще во время атаки, вероятность 90 процентов выйти на конкретный компьютер, с которого эта атака производится. Поясните для тех, кто не знает. Если он подвергается какой-то атаке или заражению, это программное обеспечение собирает информацию: что это было за заражение, что это была за атака, и, соответственно, пересылает эту информацию нам. Потому что у нас есть проблема с законодательством, проблема с подготовкой представителей правоохранительных органов. Потому что это значит — паника.
Это означает — публичность инцидента. И есть психологическая проблема тех же директоров по информационной безопасности, они боятся расписаться в собственном непрофессионализме. Хотя это заблуждение. И чаще всего ломают не банки, чаще всего ломают клиентов банков. Ну, тут тоже банк не может нести ответственность за их безопасность. Но должен нести ответственность за их деньги. Так происходит во всех зарубежных странах, развитых. Основная проблема в том, что пострадавшие не хотят, не могут или не понимают куда обращаться, куда идти, чтобы все-таки инициировать это расследование. Очень сложно доказать вину.
Законов нет. Нам приходится те или иные законы притягивать за уши. Закон о мошенничестве. Закон о краже. Закон о неправомерном доступе к компьютерной информации и компьютерам. И так далее. Что нужно сделать неотложно, срочно?
У них очень большой нереализованный потенциал.
Я вижу свою миссию и миссию своего фонда в том, чтобы поддержать этих людей на пути к успеху. Помогать предпринимателям у меня получается гораздо лучше, чем самому быть предпринимателем. Видимо, в этом мое призвание. Однако их поддержка зачастую ограничивается общими рекомендациями. Как понять начинающему предпринимателю, кто и что ему действительно поможет? Как найти своего коуча и инвестора? Очень сложно добиться предпринимательского успеха, построить серьезную солидную компанию, особенно на международном рынке, если мы говорим про технологии. Венчурные инвестиции и венчурный успех — это масштаб, многократный рост компании.
И это одна из самых сложных задач, которые есть. Успеха может добиться только тот человек, который знает, как его добиться. Образ успешного предпринимателя сегодня часто ассоциируется с тинейджерами Марком Цукербергом, Эваном Шпигелем, у которых раз — и все получилось. Cчитаю, что предприниматели — это лучшие люди на земле, они делают всё лучшее, двигают страну и мир впере Это предприниматель, который сгубил пару компаний, построил одну среднюю, а сегодня у него уже третья, четвертая, может быть, пятая компания, с которой он, действительно, добивается большого успеха. Это предприниматель, у которого уже есть опыт, есть связи, есть пресловутые 10 000 часов ремесленничества, когда он становился профессионалом. Мы не хотим идти против статистики, понимая, что лучше делать ставку на тех предпринимателей, у которых есть хорошие шансы добиться успеха. Поэтому когда я говорю, что хочу помогать предпринимателям, это не значит, что если ко мне обратятся десять тысяч студентов со своими прожектами, я брошу туда деньги. Опытный предприниматель знает лучше меня, как ему добиться успеха в предметной области.
Просто ему не хватает несколько компонентов для этого: денег, знаний в таких специфических областях, как финансовая стратегия, фандрайзинг, глобальное масштабирование. Это та помощь, без которой большой технологический бизнес построить крайне сложно. Мы стараемся помогать в областях, имеющих второстепенное отношение к основному бизнесу, но без которых не обойтись — это финансовое планирование, стратегическое развитие, привлечение следующих инвестиций. Если предпринимателю нужна помощь в основном бизнесе, то вероятность того, что он добьется успеха, не очень велика. И, наверное, это не наш клиент, скажем так. Да и не факт, что мы может быть суперполезны в прикладных предпринимательских советах. Мое предпринимательство закончилось 10 лет назад, сейчас мой предпринимательский опыт не совсем релевантен — мир так быстро меняется. Но в нашем инвестиционном портфеле собраны очень сильные компании мирового уровня.
Их опыт как раз релевантен, потому что один предприниматель уже успешно зашел на китайский рынок, другой — в Америку, третий попробовал новую методику развития продаж. Мы создаем комфортную среду для общения предпринимателей, просим их помогать друг другу — это очень важно. Мы хорошо понимаем, что нужно нашим звездным предпринимателям, а что не нужно. Они не любят, когда инвесторы ставят себя на ступень выше их, вспоминая свой 10—20-летний опыт предпринимательства, когда начинают лезть в чужой бизнес, в операционку и учить жизни. Мы делаем так, чтобы им было комфортно. Знаете, как в фильме «Мимино»: «Сделай, чтобы мне было хорошо, я тебя так довезу, что и тебе будет хорошо». Вот этот принцип мы стараемся претворять в жизнь. Инвесторы, знаете, тоже бывают разные.
Обращаясь за помощью, основатель компании зачастую рискует потерять свой бизнес. Но можно ли заработать большие деньги, не привлекая инвестиции? Или, если ты хочешь добиться больших результатов, лучше искать инвестора? Очевидно, можно. Но вероятность этого стремится к нулю. Чтобы построить ее, надо быть лучше, чем американская компания, у которой есть возможность привлекать сотни миллионов, миллиарды долларов. Это задача очень сложная. Мы знаем российские успешные компании, которые развивались вообще без инвестиций.
Однако если бы у них они были, эти компании стали бы еще успешней. С настоящими венчурными инвесторами предпринимателям развивать бизнес проще, он получается амбициознее, качественнее Сегодня российская ИТ-компания не сможет без инвестиций завоевать лидерство на международном рынке. Победила все-таки американская бизнес-модель, когда мы десятилетиями вкладываем в развитие компании, а только потом начинаем зарабатывать. Что касается инвесторов, то, действительно, я тоже видел много бизнесов, которые, что греха таить, были разрушены инвесторами, или же вхождение инвестора сильно осложнило их дальнейшее развитие. Речь идет и о токсичных инвесторах — если компания стремится на мировой рынок, то, наверное, не стоит брать, например, санкционные деньги или деньги с сомнительным происхождением. В дальнейшем растущей компании придется проходить много комплаенсов. Если в нее будут вкладываться инвесторы с сомнительной репутацией, новые, правильные инвесторы уже не захотят иметь дело с ней. Но профессиональный венчурный фонд инвестирует разумно.
Я знаю успешных серийных предпринимателей, которые, заработав капитал на прошлом бизнесе, всё равно привлекают венчурного инвестора. Венчурный инвестор — это в какой-то степени взгляд со стороны на бизнес компании. Это орган стратегического управления, можно так сказать, который аккумулирует мировой опыт, помогает компании более правильно развиваться. С настоящими венчурными инвесторами предпринимателям развивать бизнес проще, он получается амбициознее, качественнее. Обращаясь в венчурный фонд, компания получает и необходимые для развития деньги, и очень важного помощника.
На тот момент среди потенциальных покупателей выступала китайская Tencent Games. Инвестиционный фонд MY. За четыре года начиная с 2017-го было отсмотрено более тысячи проектов российских и зарубежных игровых студий.
Порядка 45 из них получили финансирование для разработки или маркетинга в дополнение к доступу ко всей игровой экосиcтеме MY. В октябре 2021 года Mail.
MY.Games выделит российский бизнес в отдельную компанию Astrum Entertainment
В их числе был известный российский предприниматель, основатель Eset Russia, венчурный инвестор Александр Чачава. Александр Чачава – серийный предприниматель и основатель LETA Capital. Такую оценку представил президент Leta Group Александр Чачава. Такую оценку представил президент Leta Group Александр Чачава. Сейчас Россия наступает на те же самые грабли, считает Александр Чачава, управляющий партнер корпоративного венчурного фонда LETA Capital.
Постоянные участники технорегаты
- Кто будет управлять российским «Яндексом»
- Что известно о сделке
- «Зато мы делаем ракеты»
- XII Российский конгресс Private Equity и VIII Форум венчурных инвесторов
VK объявила о продаже компании MY.GAMES за 642 миллиона долларов
Покупателем выступил управляющий партнер частной инвестиционной компании LETA Capital Александр Чачава. Холдинг VK объявил о продаже своего игрового подразделения, Покупателем выступает управляющий партнер венчурной фирмы LETA Capital Александр Чачава. Infinity Management — структура Александра Чачава, основателя венчурного фонда Leta Capital, который инвестирует в интернет-стартапы с российскими основателями. Серийный предприниматель и инвестор, управляющий партнер венчурного фонда LETA Capital Александр Чачава – частый герой деловых изданий, но есть у него и другая.
Чачава Александр Анатольевич: в каких значится организациях
Вечно были должны за телефон, задерживали зарплату сотрудникам. Занимались в основном продажами «Антивируса Касперского», чуть-чуть — Microsoft и «1С». Как раз в 2003 году Microsoft всерьёз взялся за борьбу с пиратами. Бизнес начал принимать идею покупки лицензионного софта.
Самым удачным нашим партнёром была «Лаборатория Касперского». В то время возникла целая плеяда value added resellers. Тех, кто не ждал, когда клиент позвонит и скажет: «У нас закончился антивирус», а сам предлагал какие-то сервисы и услуги, например обучение.
Клиенты к нам потянулись, мы переманивали их у текущего канала, тот начал жаловаться. Вендоры, ещё не пуганные ФАС, считали, что могут не только регулировать цены, но и говорить любому клиенту, у какого партнёра покупать, запрещали одним партнёрам иметь дело с другими. Мы не договорились с «Лабораторией Касперского» о принципах работы.
Мы думали, будто рынок свободный. И нас выкинули из партнёрской сети. Тогда мы решили, что надо заниматься продажами какого-то антивируса, у которого нет офиса в России и других партнёров.
McAfee и Sophos наши запросы проигнорировали. А небольшая на тот момент компания ESET отреагировала. Так началось наше сотрудничество.
Мы стали крупнейшим партнёром ESET в мире, начали вести бизнес ещё в 11 странах. Если спросить дядю Женю Касперского, когда у «Лаборатории Касперского» был самый неудачный антивирус, он скажет, что это версия 4. Нам повезло: наш выход на рынок совпал с её релизом.
Это была та самая версия, после которой все начали считать, что «Касперский» жутко тормозит и «вешает» компьютер. ESET, наоборот, был тогда самым быстрым. Он по-прежнему неплох, но тогда различие было разительным.
К 2006 году «Лаборатория» собралась и дала нам серьёзный бой, но в первые полтора года мы могли делать что угодно. С моим переходом в венчурные инвестиции у нас сменилась стратегия. Рынок информационной безопасности, основной для нас, за несколько лет до того начал стремительно меняться.
Фактически он тогда ещё и не стал рынком. Если бы его ещё в 1990-е удалось интегрировать в мировой, мы бы сейчас имели не одну «Лабораторию Касперского» в международном масштабе, а 20. К сожалению, мы ещё в 90-х отрезали наш рынок от глобального.
Скажем, шифрование у нас и во всём остальном мире — это разные законы, разные принципы. Ни один зарубежный продукт в области шифровании не может быть законно использован в России. Далее: у нас все крупные заказчики — госкомпании или госструктуры — покупают только сертифицированные продукты.
Западным сложно сертифицироваться по нужной категории. Мы не пустили российские компании с феноменальными технологиями в области информационной безопасности за пределы страны: они построили свои продукты под требования российских заказчиков. Самым крупным бизнесом был как раз эксклюзивный дистрибьютор ESET.
Ещё присутствовал системный интегратор в области информационной безопасности. В дальнейшем к группе присоединялись бизнесы, которые мы покупали — обычно частично, иногда целиком, — включая нескольких разработчиков ПО. Инвестировали в них, потому что увидели высокий потенциал команды и возможность вывести компанию на международный рынок.
А мы всегда стараемся нацеливаться на то, чтобы построить компанию мирового масштаба. Однако такую историю нам с Group-IB создать не удалось. Стало ясно, что нельзя делать бизнес на кибербезопасности и там и тут.
Ребята сделали management buyout, я получил определённую доходность на свою инвестицию.
Выручка претендентов должна составлять не менее 100 млн руб. Мезонинное финансирование предполагает предоставление кредита, обеспеченного акциями компании, а также опционом или аналогичным механизмом, дающим Skolkovo Ventures возможность участвовать в будущем проекта, уточнил гендиректор Skolkovo Ventures Владимир Сакович. Skolkovo Ventures создана в 2017 году для управления несколькими венчурными фондами совокупным объемом более 5 млрд руб. По сути, мезонинное финансирование — обычный кредит с дополнительной возможностью купить акции на определенную сумму и по определенным условиям, поясняет управляющий партнер Leta Capital Александр Чачава. По итогам выплаты средств компанией кредитор получает право на покупку ее акций, например, в следующем инвестиционном раунде»,— добавляет он. Такой инструмент — нечто среднее между долгом и инвестициями в капитал, но дает большую доходность, чем в первом случае, и меньший риск, чем во втором, суммирует венчурный инвестор, основатель A.
Построил IT компанию с выручкой 270 млн. Александр Чачава — венчурный инвестор, основатель фонда «Лето Кэпитал», а в прошлом технологический предприниматель. В 2003 году Александр вместе с партнерами основали компанию «LETA», которая в последствии попала в список самых 5 самых крупных IT-компаний России с выручкой 5 млн долларов. С 2012 года запущенно два инвестфонда под общим брендом «Leta Capital» общим объемом 65 млн долларов, которые были проинвестированны более, чем в 20 стартапов.
Идеальная цель инвестиций фонда — компании, созданные русскоязычными предпринимателями, но работающие на глобальных рынках, которые занимаются инновационными ИТ-разработками и меняют традиционные подходы в индустриях при помощи новых технологий, а также находятся на поздней посевной стадии и стадии раннего роста. Ранее, в 2012 году, был сформирован наш первый фонд, Leta Capital Limited, работающий по evergreen-модели бессрочной — vc. Фонд инвестировал преимущественно в компании, занятые в сфере робототехники, SaaS, платформенного ПО. Всего в портфеле фондов под управлением Leta Capital — более 20 компаний. Генеральные партнёры фонда? Генеральный партнёр фонда — я, также важную роль играет партнёр Сергей Топоров. Привлекаете ли вы партнёров с ограниченной ответственностью limited partners, LP? Если да, в чём ваше конкурентное преимущество? Какой размер комиссии за управление? Какой средний размер вложения от LP? Какое количество LP у компании? Во втором фонде у нас пять LP, причем крупнейший LP фонда — я сам, так же, как и в первом фонде. Мы очень избирательны в выборе LP, предпочитаем работать с предпринимателями преимущественно с ИТ-рынка, готовыми инвестировать в фонд несколько миллионов долларов собственных средств, разделяющими наш подход и могущими стать smart LP. То есть прозрачные, заработавшие своим «потом и кровью» деньги и представляющие, чем живет технологический и венчурный рынок. Наш главный успех, именно успех, — это портфель очень крутых компаний, в которые мы инвестировали. Многие из них лидируют в своих сегментах. Недавно две из них вошли в рейтинг 2020 Immersive Learning Technology. И мы не видим конкуренции между венчурными фондами, всегда готовы сотрудничать с лучшими и не обращаем внимание на остальных. Сколько сделок вы закрыли за последний год? За 2019 год — две сделки и несколько follow-on дополнительные инвестиции — vc. Каков средний размер инвестиции?
Александр Чачава рассказал, что ждет российский венчурный рынок в ближайшее время.
Александр Чачава, настоящий венчурный инвестор, человек с огромным предпринимательским опытом и уникальной бизнес-интуицией. 25% – "Инфинити Менеджмент" (структура принадлежит Александру Чачава). Холдинг VK продал 100% направления венчурному инвестору, управляющему партнёру фонда LETA Capital Александру Чачаве.
VK объявила о продаже MY.GAMES управляющему партнеру LETA Capital Александру Чачаве
Владелец компании My. В 1994 году переехал в Москву. В 2002 году окончил Московский государственный университет пищевых производств по специальности «Автоматизированные системы обработки информации и управления».
Фактически, это не его проект, поэтому даже если бы по этой сделке у силовиков и появились сомнения, то его не стали бы арестовывать, — сказал собеседник «Известий». Другой источник «Известий» на рынке венчурных инвестиций заметил, что историю с Alion могли использовать как повод инициировать задержание Александра Повалко.
Впрочем, оба собеседника сходятся во мнении, что повод для претензий — скорее, ситуация в компании в целом. В ее портфель входит достаточно много, возможно, сомнительных проектов. Один из источников в качестве примера привел соинвестиции с московским Moscow Seed Fund, который известен на венчурном рынке вложениями в проекты по не вполне прозрачным принципам. Из рыночных инвесторов никто не рискует вкладывать больше 5 млн рублей в IT-проекты, которые не запустили продажи своего продукта, и больше 30 млн — если компания уже приносит какую-либо выручку.
Еще один участник инвестиционного рынка связал нынешнюю ситуацию с грядущей реформой институтов развития и борьбой за бюджеты. Они финансово вкладываются в проекты, оказывают инфраструктурную поддержку, а также софинансируют НИОКР. В «Роснанотехе» отказались комментировать версию «войны за бюджеты», во Внешэкономбанке на момент публикации не ответили на запрос. Его признали виновным в особо крупной растрате По словам источников «Известий» в федеральных органах власти, в Минэкономразвития задержание Александра Повалко вызвало большую озабоченность.
Там отказались от комментариев во время следственного процесса.
Там отказались от комментариев во время следственного процесса. Тревожный сигнал Задержание главы РВК — событие крайне печальное для российского инвестиционного климата, считает основатель платформы Dsight Арсений Даббах.
Хотя еще недавно казалось, что наметилось какое-то понимание по работе с венчурными компаниями, и в правительстве был одобрен законопроект о праве на риск государственных инвестиций. Он согласился с тем, что инвестиционный климат в России и без того находится в плачевном состоянии, а такие новости точно не идут ему на пользу. Присутствие государства на венчурном рынке всегда чревато подобными ситуациями, поскольку нет гарантии того, что средства будут инвестированы удачно, считает он.
Алексею Кузнецову отказали в исключении части инкриминируемых эпизодов и отклонили особый порядок рассмотрения дела В России, где РВК представляет более половины работающих фондов, уголовное преследование его главы по неизвестным широкой публике причинам является плохим сигналом для рынка, согласен директор департамента развития и планирования Фонда «Сколково» Сергей Израйлит. В результате российский венчурный рынок может недосчитаться нескольких миллиардов инвестиций, как после истории с основателем фонда Baring Vostok Майклом Калви, заметил он. Исход дела Павел Катков, владелец «Катков и партнеры», сказал «Известиям», что ответственность за деяние, предусмотренное ч.
Между тем, многое зависит от судебного усмотрения. Чем кончится это дело, пока непонятно. По строгости меры пресечения можно оценить, что дело крайне серьезно.
Partners Алексей Соловьев. В России в таком финансировании больше всего нуждаются SaaS-компании Software as a Service, программное обеспечение как услуга , которым необходим оборотный капитал для роста, но сейчас его сложно нарастить, продолжает господин Чачава. Самый большой рынок, которому могут понадобиться такие кредиты, это заказная разработка, считает директор Фонда развития интернет-инициатив по работе с портфельными компаниями Сергей Негодяев. Сейчас практически у всех крупных IT-компаний бизнес тормозит. Использование мезонинного кредита позволит сформировать оборотный капитал и пережить турбулентность»,— полагает он. При этом, несмотря на кризис, источники финансирования для технологических компаний остались прежними, но важно учитывать скорость доступа к ним, добавляет сооснователь Admitad Invest Максим Волохов.