Вдова Михаила Жванецкого предположила негативную реакцию сатирика на украинский кризис. Юморист известного коллектива "Уральские пельмени" Роман Постовалов опубликовал в своем Instagram видео пророческого монолога известного сатирика Михаила Жванецкого. Популярный писатель Михаил Жванецкий называет воссоединение Крыма с Россией «гадостью» и никак не осудил массовое убийство людей в своей родной Одессе. Об этом пишет главный редактор газеты «Новый Крым» Игорь Азаров в авторской колонке на страницах.
Михаил Михайлович Жванецкий
17.03.2004 МИХАИЛ ЖВАНЕЦКИЙ не нуждается в представлении. Михаил Жванецкий о России и Украине. ожидает модерации черновик. Михаил Жванецкий – о Борисе Ельцине. Когда создавалась экспозиция Музея первого президента России, наша съёмочная группа записала монолог сатирика, писателя Михаила Жванецкого.
Михаил Жванецкий: «История России – это вечная борьба невежества с несправедливостью»
Может быть, действительно, нужно какое-то еще время… Но в то же время я чувствую уже среди молодежи вот этот интернет, технические какие-то вещи — они уже слышат друг друга и что-то их сплачивает. Познер: Интернет — это хорошо? Жванецкий: Интернет — да, хорошо. Во-первых, потому что они обмениваются информацией. Если даже в газетах нет, то в интернете есть. Если там что-то запрещено, то в интернете это есть. Но в интернете есть большой минус — они сталкиваются с такими же и воспитывают друг друга, значит, они вырастают похожие. Познер: Они не из тех, кто любит Сталина? Который вдруг возник… А может, и не вдруг, но возник, тем не менее. С какой-то ностальгией. Жванецкий: Сталин был самым эффективным руководителем для советского человека.
Каким образом? Советский человек никогда не чувствовал такую быструю отдачу от своих действий. Советский человек писал донос на соседа, и уже вечером соседа вели. Это поразительная быстрота. Причем это — удовлетворение именно народного волеизъявления. Либо — часто бывало, что из-за квартиры, часто бывало, из-за должности — не важно! Донос — и он уже сидит. Где ты еще видел? Простой человек в жизни страны играет такую роль! Причем, а донос на академика?
А донос на заместителя министра? То есть 2-3 человека — и сидит. Я считаю, что от этого- я серьезно говорю — от этого такая любовь к Сталину по памяти тех, кто выжил из тех, кто доносил. Ощущение участия в управлении страной. Познер: А как ты понимаешь власть? Власть — это что? Жванецкий: Власть все время делает вид, что она знает то, чего ты не знаешь. Какое-то время я верил. Потому что у них карты, флажки, они же стрелы вот эти, боевые действия — они же знают, чего здесь нет, чего там нет… И мне все время казалось, что они знают. Потому я понял, что я знаю не меньше их, потому что это все через меня проходит.
Жизнь проходит через меня, управление страной проходит через них. Но власть нужна, чтобы я почувствовал себя защищенным. Сейчас власть такая, что я себя защищенным не чувствую. Что такое власть? Ну, не управдом, так ЖКХ. Его главная задача — меня защитить, если здесь тяжело, если просто убивают на улице, если просто грабят, если просто скручивают шею, то меня надо защитить. Потом лечить, но, прежде всего, защитить. С защитой они не справляются, поэтому сказать сегодня, что такое власть, не могу — это вид бизнеса, видимо. Познер: Скажи, ты грустный человек вообще? От таких вопросов станешь грустным.
Познер: Всегда был грустным? Вот, вспомни. Жванецкий: Да, всегда, конечно. Ну, я когда выпью и когда почувствую рядом, ну, скажем, женский смех — не будем превращать это в физическое ощущение — во-первых, появляется у меня какая-то целеустремленность, во-вторых я становлюсь тогда легким и веселым. Но это, в основном, должно быть женское общество. То есть мой идеал компании — мужчины знакомые, женщины — незнакомые. Себе аплодирую. Это ведь самое лучшее, что может быть в жизни мужчины. Познер: Должен согласиться, да. Деваться некуда просто.
Вообще, к женщинам у тебя отношение… На мой взгляд, замечательное. Жванецкий: Замечательное просто потому, что и реакция, и эмоциональность, и все, что я делаю, больше адресовано к ним. Вот мужчина сидит и задает мне вопросы, что такое власть? Мужчина сидит, задает вопросы, а как сейчас со свободой? Женщинаникогда не задаст такой вопрос. Познер: А что она спросит? Ну, гораздо теплее и необходимее для тебя. Кстати, женщина, как ты понимаешь, между прочим, лечит лучше, если ты ей скажешь. Мужчина не знает, отчего у него болит голова. Мужчина не знает, отчего что-то происходит — вот, сердце начинает биться — он спрашивает у нее, и она почему-то знает.
Ты, Володя, больше думаешь над следующим вопросом, чем слушаешь мой ответ. Познер: Нет, я слушаю тебя и пытаюсь… Хорошо, смотри. Ты — консерватор? Жванецкий: Я — наверное, да. Познер: Или ты реформатор? Жванецкий: Откуда я знаю? Ну, называли часто, какие-то направления в моем деле, в эстрадном, которым я занимался — что я что-то такое создал. Но это я невольно совершенно. Это не я, это, наверное, вопрос таланта. Если говорить о работе.
После того, как я создал это новое направление, я стал консерватором. Познер: Скоро день рождения Аллы Борисовны Пугачевой. Вы дружите? Познер: Что ты ценишь кроме голоса, который все ценят? Жванецкий: Мне кажется, что голос и талант ей просто были даны для знакомства с этим народом. А потом она пошла дальше. Вот я видел, когда был путч, и мы в Одессе, и она на пляже подняла людей. Познер: Это в 1991 году? Давайте все в воду! Она так иронически относилась к этому путчу, к этим всем крикам.
Но самое главное — я увидел, как ей подчиняются эти толпы. Она шла, окруженная огромной толпой. И я тоже шел там рядом. Перешли на другой пляж. И в этом тоска нашего человека по сильной женской руке. Сильную мужскую руку они уже испытывали. Познер: Вообще Россия — страна женская? Жванецкий: Мне кажется, да. Я чувствую, люди тоскуют по женскому управлению, по женской руке. Вот, в любви к Алле Борисовне.
Ты знаешь, перестанет она петь — она не станет менее популярной совершенно. Потому что уже последнее время я не скажу, что были особенно какие-то хиты новые, а все равно — обожание со всех сторон. Внимание к ее жизни, внимание ко всем извивам этой личной жизни. Но в основном — тоска по сильной… по характеру женскому. По этой женской харизме. Женщин-красавиц полно, с харизмой — единицы. Познер: Ты сказал, что она с иронией относилась. Вообще, ирония не очень как-то в ходу у нас. Жванецкий: В последнее время просто публика отвыкла совершенно. Принимает все всерьез и все в лоб.
Извернулся — дал в лоб, пошутил… Смешно. А если ты говоришь иронично о чем-нибудь, ты же не серьезно говоришь — ну, пойми это! Я же не серьезно! Я вообще большую часть говорю не серьезно! Вот ты пару вопросов задал, где серьезно — и я просто в тупик. А иронично — это моя область. Познер: Когда ты говорил, что ждешь от кризиса много хорошего — это была ирония? Жванецкий: Конечно, была ирония. Познер: Нет, не понимаю. Жванецкий: И я не понимаю.
Это, вот, я сделал — оно обязано выйти это кино, даже если это дерьмо дикое, которое чаще всего и бывает. Но отбить затраты — значит, кино выходит. Значит, выходит все. Спектакль выходит, чтобы отбить затраты. Познер: А кризис это прекратит, ты говоришь? Теперь я думаю, что не будут вкладывать деньги в барахло всякое — что теперь деньги, наверное, приобрели другую ценность. И я сам чувствую. Сейчас я приехал из Краснодара, сейчас я приехал из Днепропетровска. Огромные толпы людей на концерт идут, хотят услышать то, что говорю я. Познер: Значит, ты не потерял публику?
Был разговор такой, вроде бы стали меньше ходить, меньше реагировать? Жванецкий: Мне не приходится ее искать. Потерял, потом вернулся на то место, где я ее потерял — и она там еще лежит. Познер: Ты что-то сказал где-то, что ты рабочих потерял, что рабочих больше нет. Я сказал где-то, что мне не хватает… И всем нам не хватает не рабочих — не хватает инженеров, не хватает ученых молодых. Это были мало оплачиваемые советские люди, но очень умные. Познер: Которые уехали многие? Жванецкий: Которые уехали. Огромное количество уехало. Но они заполняли зал.
Познер: Они уехали за деньгами что ли? Жванецкий: А почему бы им не уехать за деньгами? Во-первых, они уехали за деньгами — раз. Во-вторых, они уехали за хорошим оборудованием — два. В-третьих, они уехали за огромным уважением — три. В-четвертых, они уехали туда, куда уже уехали многие. А это ж всегда вопрос стадный. От чего уехали? У тебя есть на это ответ? Жванецкий: Есть на это ответ.
От жлобства. Не от нищеты, не от еды.
Я такого не писал никогда! И вообще - в Интернет не пишу! Текст к 80-летнему юбилею Михаила Жванецкого читайте в одном из ближайших номеров "РГ".
Жванецкий: Да, конечно. Посмотри, как у нас сейчас получилось. Ведь раньше гораздо более было дружелюбное общество, не взирая на то, что был коммунизм, где мы все время чувствовали этот пресс, и мы под прессом были все.
Знаешь, когда под прессом, частички сдвигаются, и мы как-то были ближе друг к другу. Ты заглядывал в любое окно — там была та же мебель, тот же стол расшатанный, потому что мясо очень жесткое, чтобы его резать — он очень расшатан. Те же кушетки. Потом, значит, стул тот же самый. Вот эта стенка так называемая. Все то же самое. Не было никакой разницы, и советская власть добилась того, чтобы все мы жили одинаково, и ничего не надо было скрывать, кроме слоя, который начинался сразу после нас, который ездил, пайки, — это начиналось выше нас и все понятно. И вот сейчас появились деньги. Значит, почему их у него нет — так же подозрительно, как почему они у него есть.
Я хорошо сказал. Надо так же суметь ответить, почему их у тебя нет, как почему они у тебя есть — это вызывает легкую враждебность и необходимость скрывать деньги. Деньги требуют, чтобы их скрывали. А как? Это же твое достижение, как ты можешь это скрывать? Познер: А для тебя лично деньги — это что? Жванецкий: Престиж. Это вопрос престижа. Я не могу позволить себе быть с концертом в том городе, где был, ну, кто-то из юмористов… Торговаться я не люблю, но если мне заранее известно, что он получил больше, чем я — то это уже вопрос престижа, как и вопрос, наверное, награды, о которой я только что говорил.
Это вопрос престижа: мне становится неудобно за себя, и я тогда не соглашаюсь туда ехать. Познер: Мы знаем, что такое 60 — ты как-то очень точно однажды описал. А 75 — это что? Жванецкий: Это испуг в ее глазах, все остальное — то же самое. Познер: Как и 60? Жванецкий: Это 60, и так же точно 75. Познер: Ну, это приятно узнать. Мы же с тобой на пару имеем 150. Жванецкий: Нет.
Сейчас, слава Богу, видимо, состояние фармацевтической промышленности и лекарственное обеспечение, и все вместе. И женщины стали позже рожать. А мужчины — чуть позже стареть. Познер: Да, это очень правильная формула. Сейчас мы уйдем на рекламу — вынужденная вещь, ничего не попишешь. Подумай вот над чем. Много раз ты упоминал в разных своих интервью Чехова. Что-то он для тебя особое, видимо, да? Я хотел бы узнать, почему?
Сейчас реклама, а ты пока подумай. Жванецкий: Если я какой-то пафосный такой — у меня же эстрадность какая-то есть. Познер: Это замечательно: ты какой есть, ты такой есть. Познер: Итак, Антон Павлович Чехов. Жванецкий: Антон Павлович Чехов и Сэлинджер. Антон Павлович Чехов — нежность и юмор, то есть как будто человек пишет двумя руками. От этого рождается глубина — вот, все. Когда юмор есть, рождается глубина. Там не надо быть специально глубоким человеком.
Несешь это все, и у тебя рождается глубина. И я перечитываю бесконечно. Вот, для меня рассказы — во-первых, кратко. Извини меня, сейчас тяжело читать такие кирпичи, сил нет. Ты какое-то время терпишь себя, его. Потом ты закрываешься, потом опять — как бы обязан прочесть, чтобы слыть, но ты не можешь. Антон Павлович дает тебе такой формат, который все время умещается в твоем сердце. И Сэлинджер дает такой же формат. Мужчина и девочка у Сэлинджера — вот солдат и девочка — прыгает она с тротуара, и это такое сочетание силы и нежности.
Для меня это лучшее, что может быть. Познер: Почему не пошел в политику? Казалось бы, мог бы? Жванецкий: Звали довольно часто. Не могу оскорбления переносить. Для меня кажется, что политика — это… Ну, по крайней мере, тогда, когда звали — это межпартийная борьба, это значит — отвечать на оскорбления, которые почему-то всегда переходят на личности. Я не могу это все переносить. То есть, допустим, командовать людьми — это я не могу, но еще не могу в дебатах участвовать. Если бы я против кого-то стоял в дебатах,во-первых, я бы сказал, что он врет, и я чувствую это, и поэтому не хочу уже на эту тему говорить.
Во-вторых, в дебатах не могу участвовать — ну, не знаю, что происходит. Не могу объяснить — не знаю. Все-таки, видимо, это писательство. Познер: А польстило, что позвали? Какое-то время… День я находился в хорошем настроении. Всем рассказал — девочкам знакомым, всем сказал — и отказался. Но оповестил всех. Познер: А политик — это кто тогда? Политик — это какой человек?
Жванецкий: Я еще закончу… У меня ткая работа — что я наедине. Я не мог бы. Я Антона Павловича не знаю — смог бы он в дебатах участвовать с кем-то? Познер: Ему не интересно, наверное, было бы. Жванецкий: Не интересно. Нет, я думаю, Антон Павлович проиграл бы просто… Вдрызг и вдрабадан! Причем автоматически. Мы бы увидели взлет голосов с той стороны, и абсолютно несколько — с этой. Что ты еще хотел спросить?
Познер: Политик — это кто такой? Вообще, какие люди, по-твоему, идут в политику? Жванецкий: Те, которые ползут наверх, чувствуют — там их компания. Он когда снизу начинает идти, он чувствует — там их компания. Чтобы человек пошел в политику, мне кажется, что-то должно в нем либо надломиться, либо вырасти. Либо что-то исчезнуть, либо какой-то нарост должен образоваться. Наверное, есть люди, которые чувствуют, что нужно что-то менять в этой стране. Но пока я таких не встречал — которые чувствуют, что что-то менять надо в стране, и которые бы об этом говорили. Может, еще придет что-то мне.
В политике особенно необходимость скрывать что-то, говорить неправду — это очень тяжело действует, на меня лично. Вот у нас свободная страна? Люди свободные? Люди не свободные. Страна, может быть, свободная, люди — не свободные. Познер: А как это может быть? Страна тоже, конечно, не свободна. Люди не свободны — это факт. Мы пытаемся.
Либо в парламенте появляется кто-то в красном пиджаке. Помнишь, был такой? Фигура в красном пиджаке. И он раздражал всех. И какое-то было ощущение, что цирк. Сейчас наоборот — абсолютно одинаковые лица. Я не могу выделить никого. Сейчас бесцветность и есть цвет этого парламента. Вот он бесцветен.
Правительство как всегда более цветное — там есть характеры. А в парламенте — нет. Ну, разве что Жириновский там чего-то. Познер: А как ты понимаешь свободу вообще? Мне кажется, в России свободу понимают как волю — что хочу, то и ворочу — вот это свобода. Жванецкий: Я тебе скажу честно: я всегда был свободен. И в советское время был свободен, и сейчас свободен. Я пишу то, что хочу, и говорю, что хочу. Я понимаю, что я не попадаю с этим в эфир, но говорю — что хочу.
Я не могу отвечать за население нашей страны. Я не могу, я не понимаю сам, что они хотят, кого они хотят. Может быть, действительно, нужно какое-то еще время… Но в то же время я чувствую уже среди молодежи вот этот интернет, технические какие-то вещи — они уже слышат друг друга и что-то их сплачивает. Познер: Интернет — это хорошо? Жванецкий: Интернет — да, хорошо. Во-первых, потому что они обмениваются информацией. Если даже в газетах нет, то в интернете есть. Если там что-то запрещено, то в интернете это есть. Но в интернете есть большой минус — они сталкиваются с такими же и воспитывают друг друга, значит, они вырастают похожие.
Познер: Они не из тех, кто любит Сталина? Который вдруг возник… А может, и не вдруг, но возник, тем не менее. С какой-то ностальгией. Жванецкий: Сталин был самым эффективным руководителем для советского человека. Каким образом? Советский человек никогда не чувствовал такую быструю отдачу от своих действий. Советский человек писал донос на соседа, и уже вечером соседа вели. Это поразительная быстрота. Причем это — удовлетворение именно народного волеизъявления.
Либо — часто бывало, что из-за квартиры, часто бывало, из-за должности — не важно! Донос — и он уже сидит. Где ты еще видел? Простой человек в жизни страны играет такую роль! Причем, а донос на академика?
На этом ехидный сатирик не остановился.
Оцените его кощунственные слова о Евангелии: Вначале было Слово.... Однако, судя по тому, как развивались события дальше, Слово было непечатным. О русских патриотах Жванецкий всегда был невысокого мнения.
Жванецкий был агентом влияния народа на власть
Как это я могу такое сказать? И это происходит уже не в первый раз. Иногда текст начинается с моих фраз, а потом идут чужие. Это - не мое!
Ну что мы можем сделать с этим морем слов?
Forbes Культура «Нормально, Григорий! Отлично, Константин! Они были тем же, чем становились в разное время фразы из культового кино. Когда не надо ничего объяснять, а можно просто сказать: «Не мы такие, жизнь такая». И собеседнику сразу понятно, что ты и порочность ситуации признаешь, и не гордишься собственным цинизмом, но и не проклинаешь себя.
В конце советской эпохи человеку приходилось много с чем мириться: и с жизненными ситуациями, и с собой в них.
Либо — часто бывало, что из-за квартиры, часто бывало, из-за должности — не важно! Донос — и он уже сидит.
Где ты еще видел? Простой человек в жизни страны играет такую роль! Причем, а донос на академика?
А донос на заместителя министра? То есть 2-3 человека — и сидит. Я считаю, что от этого- я серьезно говорю — от этого такая любовь к Сталину по памяти тех, кто выжил из тех, кто доносил.
Ощущение участия в управлении страной. Познер: А как ты понимаешь власть? Власть — это что?
Жванецкий: Власть все время делает вид, что она знает то, чего ты не знаешь. Какое-то время я верил. Потому что у них карты, флажки, они же стрелы вот эти, боевые действия — они же знают, чего здесь нет, чего там нет… И мне все время казалось, что они знают.
Потому я понял, что я знаю не меньше их, потому что это все через меня проходит. Жизнь проходит через меня, управление страной проходит через них. Но власть нужна, чтобы я почувствовал себя защищенным.
Сейчас власть такая, что я себя защищенным не чувствую. Что такое власть? Ну, не управдом, так ЖКХ.
Его главная задача — меня защитить, если здесь тяжело, если просто убивают на улице, если просто грабят, если просто скручивают шею, то меня надо защитить. Потом лечить, но, прежде всего, защитить. С защитой они не справляются, поэтому сказать сегодня, что такое власть, не могу — это вид бизнеса, видимо.
Познер: Скажи, ты грустный человек вообще? От таких вопросов станешь грустным. Познер: Всегда был грустным?
Вот, вспомни. Жванецкий: Да, всегда, конечно. Ну, я когда выпью и когда почувствую рядом, ну, скажем, женский смех — не будем превращать это в физическое ощущение — во-первых, появляется у меня какая-то целеустремленность, во-вторых я становлюсь тогда легким и веселым.
Но это, в основном, должно быть женское общество. То есть мой идеал компании — мужчины знакомые, женщины — незнакомые. Себе аплодирую.
Это ведь самое лучшее, что может быть в жизни мужчины. Познер: Должен согласиться, да. Деваться некуда просто.
Вообще, к женщинам у тебя отношение… На мой взгляд, замечательное. Жванецкий: Замечательное просто потому, что и реакция, и эмоциональность, и все, что я делаю, больше адресовано к ним. Вот мужчина сидит и задает мне вопросы, что такое власть?
Мужчина сидит, задает вопросы, а как сейчас со свободой? Женщинаникогда не задаст такой вопрос. Познер: А что она спросит?
Ну, гораздо теплее и необходимее для тебя. Кстати, женщина, как ты понимаешь, между прочим, лечит лучше, если ты ей скажешь. Мужчина не знает, отчего у него болит голова.
Мужчина не знает, отчего что-то происходит — вот, сердце начинает биться — он спрашивает у нее, и она почему-то знает. Ты, Володя, больше думаешь над следующим вопросом, чем слушаешь мой ответ. Познер: Нет, я слушаю тебя и пытаюсь… Хорошо, смотри.
Ты — консерватор? Жванецкий: Я — наверное, да. Познер: Или ты реформатор?
Жванецкий: Откуда я знаю? Ну, называли часто, какие-то направления в моем деле, в эстрадном, которым я занимался — что я что-то такое создал. Но это я невольно совершенно.
Это не я, это, наверное, вопрос таланта. Если говорить о работе. После того, как я создал это новое направление, я стал консерватором.
Познер: Скоро день рождения Аллы Борисовны Пугачевой. Вы дружите? Познер: Что ты ценишь кроме голоса, который все ценят?
Жванецкий: Мне кажется, что голос и талант ей просто были даны для знакомства с этим народом. А потом она пошла дальше. Вот я видел, когда был путч, и мы в Одессе, и она на пляже подняла людей.
Познер: Это в 1991 году? Давайте все в воду! Она так иронически относилась к этому путчу, к этим всем крикам.
Но самое главное — я увидел, как ей подчиняются эти толпы. Она шла, окруженная огромной толпой. И я тоже шел там рядом.
Перешли на другой пляж. И в этом тоска нашего человека по сильной женской руке. Сильную мужскую руку они уже испытывали.
Познер: Вообще Россия — страна женская? Жванецкий: Мне кажется, да. Я чувствую, люди тоскуют по женскому управлению, по женской руке.
Вот, в любви к Алле Борисовне. Ты знаешь, перестанет она петь — она не станет менее популярной совершенно. Потому что уже последнее время я не скажу, что были особенно какие-то хиты новые, а все равно — обожание со всех сторон.
Внимание к ее жизни, внимание ко всем извивам этой личной жизни. Но в основном — тоска по сильной… по характеру женскому. По этой женской харизме.
Женщин-красавиц полно, с харизмой — единицы. Познер: Ты сказал, что она с иронией относилась. Вообще, ирония не очень как-то в ходу у нас.
Жванецкий: В последнее время просто публика отвыкла совершенно. Принимает все всерьез и все в лоб. Извернулся — дал в лоб, пошутил… Смешно.
А если ты говоришь иронично о чем-нибудь, ты же не серьезно говоришь — ну, пойми это! Я же не серьезно! Я вообще большую часть говорю не серьезно!
Вот ты пару вопросов задал, где серьезно — и я просто в тупик. А иронично — это моя область. Познер: Когда ты говорил, что ждешь от кризиса много хорошего — это была ирония?
Жванецкий: Конечно, была ирония. Познер: Нет, не понимаю. Жванецкий: И я не понимаю.
Это, вот, я сделал — оно обязано выйти это кино, даже если это дерьмо дикое, которое чаще всего и бывает. Но отбить затраты — значит, кино выходит. Значит, выходит все.
Спектакль выходит, чтобы отбить затраты. Познер: А кризис это прекратит, ты говоришь? Теперь я думаю, что не будут вкладывать деньги в барахло всякое — что теперь деньги, наверное, приобрели другую ценность.
И я сам чувствую. Сейчас я приехал из Краснодара, сейчас я приехал из Днепропетровска. Огромные толпы людей на концерт идут, хотят услышать то, что говорю я.
Познер: Значит, ты не потерял публику? Был разговор такой, вроде бы стали меньше ходить, меньше реагировать? Жванецкий: Мне не приходится ее искать.
Потерял, потом вернулся на то место, где я ее потерял — и она там еще лежит. Познер: Ты что-то сказал где-то, что ты рабочих потерял, что рабочих больше нет. Я сказал где-то, что мне не хватает… И всем нам не хватает не рабочих — не хватает инженеров, не хватает ученых молодых.
Это были мало оплачиваемые советские люди, но очень умные. Познер: Которые уехали многие? Жванецкий: Которые уехали.
Огромное количество уехало. Но они заполняли зал. Познер: Они уехали за деньгами что ли?
Жванецкий: А почему бы им не уехать за деньгами? Во-первых, они уехали за деньгами — раз. Во-вторых, они уехали за хорошим оборудованием — два.
В-третьих, они уехали за огромным уважением — три. В-четвертых, они уехали туда, куда уже уехали многие. А это ж всегда вопрос стадный.
От чего уехали? У тебя есть на это ответ? Жванецкий: Есть на это ответ.
От жлобства. Не от нищеты, не от еды. Давайте мы вам привезем какой-нибудь фильм о жизни там, давайте мы покажем.
Вы сумеете, вот лично вы там приспособиться? Или вам будет тяжело? И вот уезжали люди не за колбасой, они уезжали от жлобства.
Познер: А чего ты не уехал от жлобства? Жванецкий: Ты понимаешь, самое главное — черт с ним, с голодом. Но жлобство, когда тебе говорят в лицо или не берут из-за национальности, или ты… Знаешь, каждое предприятие, каждое учреждение — суд, райком партии — суд, при ЖЭКе — суд.
Куда бы ты ни попал, всюду тебя судят. Вот от этого люди уезжают — невозможно было вынести. Познер: Но ты-то не уехал от жлобства?
Я не уехал, потому что для меня этого было мало. Жлобство — этого было мало, чтобы я расстался со своей страной. Меня здесь слишком много связывает: меня великая литература связывает, я здесь почувствовал успех, я почувствовал вот эту огромную связь.
Ты знаешь, я где-то писал, что я обожаю не веревки, а нити. Вот веревки, которые меня связывали с этой родиной — черт с ними. Но нити у меня были сильнее.
Почти за год до кончины он закрыл передачу «Дежурный по стране», которую вел в течение 17 лет. А за месяц до смерти он приостановил концертную деятельность. Ему было 86 лет. Похоронили сатирика в Москве на Новодевичьем кладбище с воинскими почестями. Ранее 5-tv.
Михаил Жванецкий Надо разровнять место...
Михаил Жванецкий советского образца: "Я вам сейчас такое расскажу ". Популярный писатель Михаил Жванецкий называет воссоединение Крыма с Россией «гадостью» и никак не осудил массовое убийство людей в своей родной Одессе. Об этом пишет главный редактор газеты «Новый Крым» Игорь Азаров в авторской колонке на страницах. Жванецкий всегда говорил, что у него две родины — Россия и Украина. Писатель и артист Михаил Жванецкий 17 лет вёл телепередачу "Дежурный по стране", в которой отвечал на самые острые вопросы, волновавшие буквально все слои населения.
Одесса перед выбором. Как Жванецкий расколол радикалов и майдановцев
Мемориальную доску писателю-сатирику Михаилу Жванецкому открыли на доме в Москве, где он жил и работал на протяжении около 30 лет. Он получил образование инженера и даже работал в местном порту. Писать миниатюры Жванецкий начал ещё в студенческие годы, а в 1963 году познакомился с Аркадием Райкиным, который вскоре пригласил молодого писателя в Ленинград — на должность заведующего литературной частью Театра эстрады. Как рассказывал Райкин, его покорила «острота и парадоксальность жизнеощущения Жванецкого».
Очевидно, что в 2024 году, накануне второй годовщины начала СВО, в нашей стране актуальны совсем другие герои - и совсем другие памятники.
В первую очередь воины, достойно принявшие от предков почётную и тяжёлую миссию защиты Родины. Учителя, дающие новому поколению русских детей знания о русском языке, культуре, истории. Врачи-волонтёры, без остатка отдающие свои силы и время на помощь родной армии и рискующие жизнями вблизи линии боевого соприкосновения. Бабушки, перечисляющие часть совсем не астрономической пенсии на нужды фронта и своими руками плетущие маскировочные сети для нашей военной техники.
У нас звучит немало слов о том, что нужно всячески повышать авторитет нашей армии, способствовать сплочению общества, народа для достижения Победы в спецоперации. Но каждый такой факт, как открытие памятника Жванецкому, - это шаг в противоположном направлении: такими церемониями по поводу таких "героев" Победу не приблизить.
А вот исходя из логики информационной войны - не очень. У нас на глазах в чашу, из которой мы пьем, накапали яду. Но мы добрые, мы улыбаемся, мы даем отравителю шанс на раскаяние. Но главное самим случайно не сделать, забывшись, большой глоток из этой же отравленной чаши. Не мы начинали санкционную войну.
Не мы устраивали кровавый переворот в Киеве и готовили «поезда дружбы» в Крым. Не мы ставили на наших границах натовские военные базы. Не мы вопреки всем договорам размещали в Европе ПРО.
Рожденный в медицинской семье человек с логическим мышлением окончил Одесский институт инженеров морского флота , он обладал гением — который, согласно другому классику, друг парадоксов.
Парадоксы эти взяты из жизни, из подслушанного на одесском рынке о, сколько литераторов подслушали там шелест вечности! Одессы в Жванецком много. Но это не Одесса "Ликвидации", а Одесса технической интеллигенции. Она так понравилась коренному москвичу Аркадию Райкину, что тот на многие годы взял Жванецкого к себе литредактором и автором.
Парадоксы Жванецкого, коих хватило не только Райкину, Карцеву и Ильченко, но и самому Жванецкому, переплавлены, приправлены перцем и жизнью, созрели в его знаменитом и, видимо, бездонном литературном портфеле. И вот они пошли в народ. Да так пошли, что не остановишь! Большой писатель малых произведений.
Михаил Жванецкий
Все юмористы, практически все- евреи, они же поносят и осмеивают нас…русских, нашу культуру, наше прошлое и будущее, а мы им платим деньги, приходим на их концерты и унижая себя- ржем…кто ж мы после это??? Ответ den 06. Мы такой смешной и чудной народ. Свою интеллигенцию вырезали под корень, по спискам расстреливали, чтоб кого не пропустить случайно, а теперь плакаться, что некому шутить.
Об этом пишет главный редактор газеты «Новый Крым» Игорь Азаров в авторской колонке на страницах издания. Есть у нас такой обласканный всеми режимами «сатирик-мыслитель», «философ на эстраде», «дежурный по стране» — Михаил Жванецкий. Ругать его очень опасно: во-первых, сразу же запишут в тупицы; во-вторых, определят в ватники, совки, сталинисты, шовинисты, черносотенцы и антисемиты. Но попробуем.
А на самом деле - это просто зависть, что украинцы смогли, позволили себе, не промолчали, не утёрлись... А под конец - да вы все нищие там все будете в этом Евросоюзе!.. А в Таможенном союзе все, блядь, просто невероятные богатеи!
Заявление народного артиста обеих стран - и Украины, и России, - от его имени было распространено на этой неделе через страницу Евромайдана в Facebook. Там утверждалось, что сатирик поддерживает украинцев, свергнувших власть "воров", считает их сильной нацией, а россиян - завистниками, оправдывающими свое бездействие, свою ненависть и свое бессилие "желанием стабильности", хотя на самом деле, это "просто зависть, что украинцы смогли, позволили себе, не промолчали, не утерлись...
Таким был Жванецкий", - написал он на своей странице в Instagram. По его словам, сатирик излучал свет, несмотря на жизненные перипетии и трудности. Он давал свет, и как мы, любившие и ценившие его, будем жить без этого света, - не знаю.
Нет, жить, конечно, будем. Но света будет чуть меньше. А временами не чуть, а гораздо больше меньше - как сказал бы Миша", - поделился Познер. Телеведущий также подчеркнул, что Жванецкий как в его жизни, так и в жизни всей страны занимал особенное место. Ложь это.
Каждый человек незаменим для кого-то. А Михаил Михайлович Жванецкий незаменим был и остается для России. И Миша, любимый и единственный на свете Миша, незаменим для меня", - сказал он. Умевший заворожить зрителя По словам руководителя столичного департамента культуры Александра Кибовского, Жванецкий был большим артистом и интеллектуалом, он "умел заворожить аудиторию силой мысли, силой юмора, силой парадоксального восприятия окружающего мира". Вроде бы простое чтение текстов.
Но из оригинального симбиоза слов, выражений, намеков, эмоций, мимики складывается то потрясающее впечатление, которое не забудет никто из тех, кто хоть раз был на концертах Михаила Михаиловича", - сказал он ТАСС. Кибовский добавил, что сатирика любили все и им восхищались все - для всех поколений Жванецкий всегда был интересным, многогранным и современным собеседником. С нами остаются его удивительные произведения. Но уже никто, к сожалению, не сможет их рассказать так, как он", - заключил руководитель столичного департамента культуры. Острые мысли в сложные времена Телеведущий Максим Галкин поблагодарил старшего коллегу за то, как тот умел поддержать своим юмором.
Ну что тут напишешь, что тут скажешь. Спасибо ему, что жили с его словом, смотрели на мир с его прищуром, переживали сложные времена с его острой мыслью.
Михаил Жванецкий: «История России – это вечная борьба невежества с несправедливостью»
Михаил Михайлович Жванецкий. пространстве завирусилась цитата Жванецкого в адрес Аллы Пугачевой, в рамках которой он посоветовал Примадонне ни о чем не переживать и позволить окружающим искупать ее в заботе и внимании. Писатель-сатирик Михаил Жванецкий во время выступления на своем сольном концерте.
Михаил Жванецкий – о Борисе Ельцине
Во время церемонии ТЭФИ в России выступление сатирика Михаила Жванецкого, который попытался высмеять российское телевидение, вызвало недовольство аудитории. Об этом свидетельствует видео, опубликованное на YouTube. Михаил Михайлович Жванецкий не был прозаиком. Михаил Жванецкий, кроме своего творчества, был известен своей общественной позицией. Михаил Жванецкий сегодня — В Ростове-на-Дону открыли памятник сатирику Жванецкому. Вдова Михаила Жванецкого одобрила идею сделать квартиру сатирика общедоступной. 84-летний Жванецкий и сегодня острее других ощущает и умеет запечатлеть в слове окружающую действительность, всё так же любит красивых женщин и свою Одессу. Всенародно любимый писатель Михаил Жванецкий традиционно ответил на вопросы известного ведущего Андрея Максимова в телепрограмме «Дежурный по стране».
Оставить заявку
- Михаил Жванецкий. Прости нас, советская Родина! 📹 11 видео
- «Жратва и одежда есть»: Михаил Жванецкий доволен уровнем жизни в России
- Льготные категории посетителей
- 📸 Дополнительные видео
- Все материалы
- «ВСЕГДА НЕПОДАЛЕКУ»
💬 Михаил Жванецкий: «У меня были тысячи шансов покинуть Россию.
Тому самому, что призывал сровнять Россию с землёй. Публицист Егор Холмогоров рассказывает, как так получилось и кому действительно стоит поставить памятник. Егор Холмогоров напоминает, что Жванецкий при жизни удостоился двух орденов "За заслуги перед Отечеством". Он вёл собственную программу на центральном телевидении, ему посвящали целые циклы документальных программ.
Но блогеры мигом намек раскусили: Жванецкий назвал гадостью воссоединение Крыма с Россией. Михаил Михайлович наловчился сидеть на двух стульях сразу И дружно вспомнили, что, когда в Доме профсоюзов в Одессе сожгли живьем сотню людей - русских, украинцев, евреев, поляков, татар, сатирик не потерял дар речи от ужаса, а констатировал: «До свиданья, мирный город …» Но отсиделся в Москве и все забыл. На дачку-то тянет.
Он всегда подчеркивал, что у него две родины: Россия и Украина. Мы жили на две страны, на два города. Зиму и весну проводили в Москве. Лето и осень — в Одессе. Там юг, солнце, море, друзья, общение. Почти ежедневные посиделки у нас дома», — предположила Наталья в беседе с KP.
Короче говоря, она с ним поговорила, и я получил пятьсот рублей. Это огромные были деньги. Я сразу переехал в гостиницу «Астория»! Во время поездки сзади на меня навалились двое, на заднем сидении.
Это был первый выезд. Я задергался, меня стукнули. Сказали, лучше сиди. Довезли меня до этой дачи, выгрузили.
Подъехали куда-то к лесу. Я думал: ну сейчас все! В общем, они сказали, иди к лесу. Ну, пошел.
Вдова Жванецкого предположила, как бы сатирик отреагировал на украинский кризис
Михаил Михайлович Жванецкий. Жванецкий о России. Россия — страна талантов. Талантов масса — работать некому. читайте последние и свежие новости на сайте РЕН ТВ: Жванецкий и три беды современных комиков Одессит с портретом Жванецкого на спине победил на конкурсе тату. Страсти вокруг памятника сатирику Михаилу Жванецкому в Ростове-на-Дону во многом разогреты горожанами, которые не совсем точно понимают его творчество, рассыпанное на цитаты, и повседневные шутки.