Татьяна Полякова — российская писательница, автор произведений в жанре «авантюрный детектив». Полякова поддерживала хорошие отношения с коллегами – Дарьей Донцовой и Татьяной Устиновой. Эксперт по этикету и межнациональным коммуникациям, гуру дресс-кода Татьяна Полякова консультирует первых лиц государств и форбсов по вопросам домашнего и светского быта вилл, шато и президентских дворцов. Татьяна Полякова — на странице автора вы найдёте биографию, список книг и экранизаций, интересные факты из жизни, а также отзывы читателей. Полякова, Татьяна Викторовна — В Википедии есть статьи о других людях с такой фамилией, см. Полякова. Татьяна Полякова Татьяна Рогонова 2011 Имя при рождении: Татьяна Викторовна Псевдонимы: Татьяна Полякова Дата рождения: 14 сентября 1959(1959-09-14).
Авантюрное счастье владимирской писательницы Татьяны Поляковой
Её книги говорили сами за себя. У неё был особый иронический детектив. Это распространённый жанр, но обычно персонажи детективов плоские — этот герой, а этот злодей, и никаких других красок нет. А у Тани персонажи были объёмные. Они где-то злодеи и где-то герои, где-то виновники и где-то пострадавшие. Она умела сочинять человеческие истории. Мы, к сожалению, работали с ней только на одной картине — «Тонкая штучка». Печально-символическое совпадение, что вчера, в день её смерти, этот фильм показывали по телевидению. Это была просто дружба.
Милибанд «Востоковеды России» в 2 т. В него вошли учителя, преподаватели, воспитатели, заместители директоров, директора и другие работники системы образования, включая военные… … Википедия Список заслуженных учителей Российской Федерации 1994 — Ниже приводится список лиц, награждённых званием «Заслуженный учитель Российской Федерации» в 1994 году.
Танечка, искренне и восторженно могу говорить о тебе бесконечно. Только не в прошедшем времени... Прощание с известной писательницей пройдет завтра, 10 марта, в 10:00 в Свято-Успенском Княгинином монастыре города Владимира. Подпишитесь на Зебра ТВ:.
Биография: Татьяна Полякова родилась во Владимире. Окончила филологический факультет Ивановского государственного университета. Чтобы ребёнка приняли в детский сад, устроилась воспитателем и проработала там 14 лет. Писать начала в 1997 году для собственного удовольствия. С техникой «не дружит», придуманные истории записывает в тетради.
Не стало Татьяны Поляковой - автора детективных романов
Автор авантюрных романов Татьяна Полякова сочиняла и писала небольшие детективные романы еще в школе. Последнее письмо от Татьяны Поляковой пришло 18 февраля: «Я в больнице. Уход Татьяны Поляковой стал трагедией не только для родных и близких, но и для поклонников её таланта. Во Владимире на 62-м году жизни умерла автор детективных романов Татьяна Полякова.
10 интересных фактов о писательнице Татьяне Поляковой
Татьяна Полякова — на странице писателя вы найдёте биографию, список книг и экранизаций, интересные факты из жизни, рецензии читателей и цитаты из книг. Подробности биографии Татьяна Викторовна Роганова (таково настоящее имя автора детективов) не раскрывает. О роскоши быта и совсем не про роскошь в быту рассуждает Татьяна Полякова, автор курса по этикету и межнациональным коммуникациям, основатель школы хороших манер Generation TP в Монако. |. Мистика окружала Татьяну Полякову не только в книгах, но и в реальной жизни.
Праздник 8 Марта стал для писательницы Татьяны Поляковой днем смерти
Увы, в этот раз он был омрачен новостью о смерти знаменитой российской писательницы детективов Татьяны Поляковой. Татьяна Полякова в детстве Подробности биографии Татьяна Викторовна Роганова (таково настоящее имя автора детективов) не раскрывает. Биография Татьяна Полякова родилась в [год рождения] году в [городе, регионе]. Многие книги Поляковой были экранизированы.
Полякова Татьяна Викторовна
На счету Татьяны Поляковой множество детективных повестей. Церемония прощания с писательнице Татьяной Поляков проходит сегодня во Владимире. В возрасте 61 года ушла из жизни в результате онкологического заболевания российский автор более 90 детективных романов Татьяна Полякова. Татьяна Полякова — актриса и консультант по светскому и деловому общению, известная в роли ведущей шоу «Пацанки-2».
Праздник 8 Марта стал для писательницы Татьяны Поляковой днем смерти
Ты получаешь удовольствие от того, что делаешь. Это особенное счастье, а если его нет, нужно менять профессию, хотя, бывает, что я тоже устаю: особенно когда по восьмому разу перечитываешь свои тексты и кажется, что все плохо и безнадежно. Так что чувство критичности, муки творчества — это нормально. Это особенность профессии». Они не успевают за жизнью, не видят в ней новое и интересное. Многие советские авторы, к сожалению, живут прошлым, а мы с удивлением узнаем, что они еще живы: нам-то кажется, что мы давно с ними простились. Это самая большая проблема, когда человеку уже неинтересна жизнь за окном, да и его собственная. Писатель умирает, если теряет любопытство и желание везде сунуть свой нос! В таких случаях я всегда вспоминаю замечательную библейскую фразу — не сотвори себе кумира.
Хорошо ли, плохо ли, нос ли себе разобьешь, но сам. У меня есть много авторов, которыми я восхищаюсь, но ни в коем случае нет эталонов! И первое правило, которое работает в этой стратегии, вовсе не касается внешности. Оно совсем иное: никогда не стоит напрягаться. Когда пытаешься понравиться — это только во вред. Если убедишь мужчину, что исключительно с тобой он будет счастлив, вопрос эффектного антуража отойдет на второй план. На самом деле, это нетрудно, если задаться целью понять, к чему именно этот мужчина стремится и чего он хочет». Как здорово, что я никогда не была красавицей!
Когда мне в прошлом году исполнилось пятьдесят, я поняла, как здорово, что никогда не была красавицей! Ведь женщины, которые с детства обращают на себя внимание привлекательной внешностью, вовсю пользуются этим даром и считают его своим оружием. Но что делать, когда оно подводит? Меня, к счастью, эта история миновала, хотя определенный дискомфорт от прибавляющихся лет, конечно, есть. Ведь ухудшается только твоя внешняя оболочка, а внутреннее мироощущение и взгляды остаются прежними, молодыми. Некоторых это ведет к пересаливанию». Про меня говорили, что я аморальна «Я не очень люблю простые вещи: мне нравится все усложнять.
Я поняла, что писать хуже или писать плохо, не хочу. А что, я не знала.
И в то время у нас детективная литература была в не очень веселом состоянии. В каком плане? Очень мало авторов работало в этом жанре. И все, собственно. Мы с вами мучительно будем набирать десять фамилий из тех, кто работал в советское время. Я не рассматривала этот жанр, хотя всегда очень любила детективы. Очень много читала зарубежных и наших. И вдруг этот бум девяностых, когда в детектив пришло очень большое количество авторов. Я приходила с такой радостью, вот я сейчас почитаю.
И очень многое мне не нравилось. Потому что время было не очень веселое, и люди ему соответствовали. И я поняла, что мне как читателю вот в этой не очень симпатичной окружающей меня картинке хочется прямо противоположного, хочется, чтобы было весело, задорно, никакого сурьезу, чтобы все было очень оптимистично и под конец — миллион долларов и самый красивый мужчина, и вообще все хорошо. Я думаю, это был такой внутренний протест против того, что тогда виделось серо, уныло, и люди не знали, куда мы вообще идем. У очень многих была мысль: мы остаемся, уезжаем, что дальше? Я помню, у меня многие друзья в буквальном смысле слова сидели на чемоданах. Вам это льстило? Вас это обижало, как любое сравнение авторов? Как вы к этому относились?
Никоим образом не обижало. Если бы меня сравнили с автором, который мне не симпатичен или я плохо к нему относилась. Но я вообще ко всей пишущей братии отношусь очень хорошо, потому что знаю, чего стоит написать книгу, которую прочитают хотя бы, ну, не знаю, тиражом в 5000, то есть 5000 потенциальных читателей. Что нужно для этого сделать — надо вывернуть себя наизнанку, как минимум. Поэтому я с колоссальным уважением отношусь к авторам вообще. А Иоанну Хмелевскую я очень любила и люблю, хотя на самом деле у нее два хороших романа. Но они настолько хороши, что я считаю, она обессмертила себя двумя произведениями, и вопросов никаких нет. А это сравнение вам казалось точным? Конечно, нет.
Пани Иоанна никогда не ходила по острию, а мои персонажи всегда были готовы шагнуть туда или сюда, они всегда на грани. И это мне очень симпатично. У нее всегда главный персонаж — хорошая женщина с золотым сердцем в трудной жизненной ситуации. Сердце доброе. А мне всегда было интересно то, что в американской литературе называется «плохой хороший парень». Когда человек, такой, сомнительный, выполняет роль положительного героя. Мне это всегда было интересно. Но это очень близко и для русской литературы — плохой хороший человек. Конечно, это наш… Я знаю, что вы Достоевского любите.
Вот как раз к нему и возвращаемся. Не зря у нас пословица: от сумы и от тюрьмы… и прочая. У нас всегда было своеобразное отношение к разбойникам. Если англичане могут похвастаться своим Робином Гудом, у нас их целая плеяда, и Кудияр, и я уж не буду говорить про Степана Разина, который побил все рекорды популярности. Даже Пугачев ему однозначно уступает. То есть у нас своеобразное отношение к людям, которые асоциальны. Они протестуют против того, что происходит вокруг них, и протест бывает иногда такой, что называется, на грани. Мы это прощаем за лихость, за доброту, за то, что называется русским характером — такая душевность и прочая. Я это хорошо знаю и потому тоже безбожно этот тип эксплуатирую.
А потом возникло понятие «авантюрный детектив». Почему от иронического до авантюрного? Просто люди поняли, что не стоило изначально меня сравнивать с Хмелевской. Подмены одного другим быть не должно. Потому что изначально я писала как вещи, которые можно условно назвать ироническим детективом, так и вещи, которые очень сложно назвать ироническим детективом. Одна из моих ранних вещей — там женщина спасает мальчика, который стал свидетелем убийства, и за ним ведется охота. А она — обыкновенная девушка-художник, иллюстратор детских книжек. И представляете, она оказывается в гуще этих жутких бандитских разборок. А на шее у нее — такой подросток неуправляемый, уличный мальчишка, вольный, который в принципе о жизни знает больше, чем она.
Этот этап сближения одного человека с другим был мне безумно интересен. Детективная составляющая была там уже как фон для того, чтобы показать вот это все. И назвать ее ироническим детективом можно было, конечно, только не прочитав. Я никогда не спорю ни с кем. Считаю, это пустая трата времени. И я просто делала свое дело, как я это считаю нужным. Когда у меня вышла книга «Любовь очень зла» — очень жесткая история, там нет положительных персонажей. Но после этого назвать меня ироническим автором можно было только в порядке бреда. Поэтому стали думать, а как же все то, что я делаю, можно назвать.
И пришла идея, что это авантюрный детектив. Я с этим согласилась. Что такое авантюрный детектив? Это предполагается, что главный герой — авантюрист. Все мои главные герои — это люди, которые к полиции не имеют никакого отношения. Но они при этом расследуют убийства. Что это, как не авантюра — влезать в расследование, когда ты понятия не имеешь, как это происходит и что тебя ждет в конце? Условно они, конечно, авантюристы. И условно это, конечно, авантюрный роман.
Хотя если рассуждать с точки зрения литературоведения, что такое авантюрный роман? Это очень узко специализированный жанр, и по большому счету к тому, что делаю я, он тоже отношения не имеет. У меня есть чисто авантюрный роман, тоже очень старая вещь «Чего хочет женщина». Вот его можно назвать авантюрным романом. А все остальное — условно. А меня вот какой момент очень интересует. Вы начинали писать, и вы об этом говорили, для себя. Потом приходит успех. Довольно быстро, первая экранизация у вас появилась через два года после издания первой книги… Да.
Приходит успех. Насколько автор, вот вы, становится заложником успеха, читателей? У вас читателей 36 миллионов. Или автор продолжает писать только так, как считает нужным, пишет все равно для себя? Это же зависит от характера человека. Есть люди, которые поддаются этому внешнему давлению. И мы такие вещи знаем. Фицджеральд, например, пытался, когда приехал в Голливуд, писать сценарии. Ничего из этого хорошего не вышло.
Потому что он с одной стороны пытался быть Фицджеральдом, а с другой — пытался написать сценарий, который за дорого продаст. Как правило, когда человек вот так вынужденно балансирует, ничего хорошего из этого не получается. А как у вас? У меня — нет. Я хочу сказать, что прежде всего спасает писателя в плане популярности. Необходимости тесного контакта со зрителями, почитателями нет. Сейчас это легче в том смысле, что появились соцсети, где ты читаешь свежие отклики, вот человек прочитал и сразу тебе написал. Но еще десять лет назад этого не было. И догадываться, что ты интересен и прочее, ты мог только по тиражам.
Тиражи растут, а не падают, книги покупают — значит, ты молодец. Как правило, критики такие жанры, как детектив, любовный роман, фэнтези, счастливо обходят, считая недостойными своего пера и т. Как правило, это такая отсебятина: «Да, я не люблю. Это плохо». Естественно, такие отзывы мне ничего не дают. А я не люблю, например, Толстого. И что? Толстой плох? Когда готовился к передаче, читал отзывы на вашем сайте.
Такие теплы отзывы! Это вам повезло. Может быть. Одна девушка пишет: «Убили героя. Как так? Как могли? Так хочется светлого. А там все погибают». И самая распространенная просьба — это продолжение.
Когда выйдет. Выйдет ли? Вот как у вас? Есть же романы, которые не имеют продолжения. Есть серии. Как они рождаются? Так полюбился герой? Ни одна из серий не замысливается изначально — вот я пишу роман, это начало новой серии, там я дальше буду развивать. Я всегда иду от истории.
Придумывается история, которая мне очень интересна. И я хочу ее рассказать. Я уже знаю ее, хочу рассказать, она просится наружу. Теперь мне надо подумать, кто у меня там будет действовать. Вот они пришли, я их вижу, вот так они одеваются, так ходят, так общаются — я все с ними поняла. Получилась книга. В следующий раз начинаю работать, и вот тогда, это не так часто, серий у меня семь или восемь всего на большое количество романов, я понимаю, что у меня этот герой уже есть. Придумалась история, чего же мне опять писать точно такого. А этот персонаж уже есть.
Значит, я спокойненько его беру и адаптирую к той истории, подбираю хвосты, которые у меня возможно остались из предыдущей книжки, чтобы он не выглядел, как черт из табакерки вдруг выскочил, а чтобы это было логичное продолжение истории, которую я рассказываю. Иногда получается так, что он очень настойчив. Или она. И кочуют из романа в роман. Больше восьми книг с одним героем у меня еще не было. Это мой личный рекорд. И я считаю, что больше не надо. За восемь книг ты уже все расскажешь про персонажа. Иначе это будет сказка про белого бычка.
А сложно называть? Имена персонажей легко приходят? И профессии? Это очень сложно. В каком плане. Имя важно. И фамилия. Мне надо, чтобы я его увидела четко, ясно, как вас сейчас, мне надо знать, как его зовут, а потом я буду думать, а чем вот он такой, с таким характером, может заниматься. Уже фамилия такая нестандартная, зовут его Максимилиан, и весь он такой, с двойным дном и непонятно вообще что.
И я думала, ну а кем он может быть в реальной жизни? Понятно, что он руководит этим странным агентством, а кем он может быть? А там еще такая предыстория, что герои в одной из прежних жизней дали страшную кровавую клятву, что встретятся вот здесь вчетвером, у них миссия. Первая книга так и называется «Миссия свыше». Я очень долго думала, пока в Италии не набрела на совершенно очаровательный букинистический магазин. Я вошла. И все это вперемешку и безумно интересно. Я провела там полдня. И когда вышла, поняла, кем у меня будет Бергман.
Он, конечно, будет владельцем вот такого магазина. И как только это пришло, все остальное моментально срослось. Я его увидела совершенно ясно, он мне стал абсолютно понятен — чем он занимается, как живет, где дышит, и все моментально встало на свои места. Поэтому это очень важно. Вот не могу его так называть и все. Иногда это бывает уже на первой, на второй тетрадке. И я чувствую, что нет. И как только меняется имя, очень многое меняется в повествовании. То есть приходится и возвращаться назад, и переписывать, и передумывать.
Это очень живой процесс. Мне было интересно просто себя поймать. Вот в какой момент? Ты все равно не в состоянии это сделать. А вот сам момент возникновения — это всегда так неожиданно, так интересно. И уже за это я безумно люблю свою профессию и очень благодарна, потому что жизнь она безусловно украшает. Давайте представим фантастическую ситуацию — строится новый Ноев ковчег, туда можно взять ограниченное количество книг. И вот к вам приходят и говорят: «Татьяна Полякова, от вас три книги». Какие свои три книги вы возьмете?
Да, я поняла. Вот если б можно было, я бы, конечно, ее. Потому что она, да простят меня верующие люди, Библия — уникальная вещь, там есть все, и детектив, и любовный роман, и приключенческий, и военный роман, и вообще все, что мы потом уже две тысячи лет пишем. Там все это уже есть, и это классно. Я сама многими историями пользуюсь. Потому что супер-история. Ну да, и весь нуар на ней держится… Прекрасная история великой любви. Еще у Шекспира: «…нет щита на любящей груди». История роковой женщины… Необязательно, может быть, мужчины.
Спокойно меняется местами. Главная идея — вот этого щита на любящей груди, которого нет, и ты все принимаешь на себя. А свое. Вы меня вынуждаете сказать, какие романы я считаю наиболее удачными. Я не буду говорить этого, иначе получится, что все остальные — как бы неудачные. Это ваше право, как любит говорить Владимир Владимирович Познер. А был роман, который тяжелее всего давался? Парадокс в том, что иногда ты пишешь очень мучительно, а получается очень хорошая, слаженная и в хорошем смысле легкая вещь. Иногда ты пишешь легко, просто летишь, а получается не очень.
Очень редко, когда ты летишь и получается хорошо. Это, конечно, идеал писательской работы. Но это, я уже сказала, очень редко бывает. Есть вещь просто по сюжету очень сложная. Когда с героями происходят тяжелые события. Ты вместе с ними страдаешь, переживаешь. Причем это касается не только положительных героев. Это касается всех героев, они говорят с этим миром через меня. То, что называется «устами мертвых», в данном случае теми, кто не может сказать сам.
И это иногда очень тяжело, болезненно. Иногда ощущение, что мир сжимается до такой степени, что на тебя давит. А вы суеверный человек? Есть темы, которые вы никогда не возьмете? И они совершенно очевидны. Тем более для женщины. Никаких жутких пыток с описанием. Если это нужно по сюжету, бывает такое, значит, это будет очень поверхностно, я имею в виду, буквально несколько слов. Люди не идиоты и понимают, что… Это, кстати, иногда даже воздействует сильнее.
В гестапо не сахар. Достаточно сказать, куда человек попал, и, кстати, сравнить с той замечательной в кавычках организацией. И уже все понятно, что человека там ожидает. Естественно, все, что касается детей. Это табу. Все, что касается женщин. Я считаю, что женщина не обязана быть доброй, красивой, любящей и прочее. Как мужчина не обязан быть героем. Это все есть, но это не комильфо.
Я всегда о таких вещах помню. Как называется ваш последний роман и о чем он? Книжка выйдет в конце февраля, начале марта. Называется «Свой, чужой, родной». Книжка об интуиции. О том, что есть люди, которые доверяют интуиции, а есть, которые на нее не реагируют. Роман о том, как девушка доверяет своей интуиции. Вот стоит дом. В центре города областного.
У меня действие всегда происходит в областном городе. Не в Москве, не в Питере, а в типично российском, от Владимира и до Владивостока. Неважно где, но это примерно полумиллионное население. Это важно для… Сужаете круг… Да. Потому что есть моменты, которые в большом городе невозможны. Вариант встречи. Конечно, в Москве мы тоже случайно встречаемся, но, согласитесь, найти человека, которого ты один раз случайно увидел, в мегаполисе достаточно сложно. В полумиллионном городе это проще. Так вот я хочу сказать, что здесь, в центре города, — обычный особняк.
Все над ней смеются, что она Стивена Кинга начиталась. Ее друзья говорят: «Ну, дом, как дом. Не живет там никто, ну, мало ли что там. Ставнями закрыто». А она вновь и вновь к нему возвращается. Роман детективный, конечно.
Пока были силы, она с юмором относилась даже к этой выматывающей борьбе за жизнь... Полякова родилась во Владимире в 1959 году. Написала более 90 книг.
Лукьяненко выразил соболезнования близким коллеги и высоко оценил ее вклад в отечественную литературу. Хороший писатель, хороший человек, и действительно очень жаль, что так преждевременно она нас покинула. Это большая потеря для современной литературы, и по-человечески, конечно, тоже жалко», — сказал Лукьяненко «Газете. По мнению фантаста, память о Поляковой можно было бы увековечить в названии новой литературной премии в жанре детективов. Разумеется, она написала большое количество детективных романов, и мне кажется, это был бы достойный поступок в ее память», — отметил Лукьяненко. Близкая подруга писательницы Дарья Донцова призналась, что ей трудно говорить о трагедии. Она назвала коллегу прекрасным светлым человеком, который «прожил жизнь не до конца». Огромная потеря для всех читателей, которые любили книги Танечки Поляковой и наслаждались ими. Писатель ушел, книг больше не будет, — сказала Донцова «Газете. Более того — моя родственница, мы с Танюшей крестные мамы детей нашего редактора Ольги Рубис. Очень обидно, что болезнь оказалась сильнее Тани. Она очень мужественно боролась несколько лет, никогда не унывала и не теряла надежду. Но, к сожалению, бывают обстоятельства неподвластные человеку.