Нам удалось встретиться с Ольгой Зиновьевой, узнать ее впечатления об Омске, поразмышлять о превратностях судьбы, поговорить о жизни в Советском Союзе и современной России и, конечно же, вспомнить Александра Зиновьева. Александр Чаленко: Ольга Мироновна, я как-то обратил внимание на то, что никогда не встречал высказываний Александра Зиновьева об Украине. На встрече с преподавателями семинарии Ольга Мироновна Зиновьева рассказала о проектах Биографического института Александра Зиновьева, о планах по празднованию ева в 2012 году. Ольга Зиновьева — вдова философа Александра Зиновьева и президентка его Биографического института. На встрече Ольга Мироновна познакомит слушателей с научным, творческим и литературным наследием великого русского мыслителя Александра Зиновьева, который стоит в числе ярких интеллектуальных явлений XX века.
Ольга Зиновьева
Ольга Зиновьева является президентом Биографического института Александра Зиновьева, почетным президентом Международной общественной организации — Общества «Россия — Германия». На встрече Ольга Мироновна познакомит слушателей с научным, творческим и литературным наследием великого русского мыслителя Александра Зиновьева, который стоит в числе ярких интеллектуальных явлений XX века. Творческое наследие Зиновьева включает более шестидесяти книг. Александр Александрович посвятил их важным проблемам социологии, социальной философии, этики и математической логики, сделал вклад в неклассическую логику.
Именно изнывающая от зависти профессиональная среда, по сути, выставила Александра Зиновьева из Советского Союза. А работать нам предложили. Один раз. Однажды мы получили вызов из Черемушкинского райисполкома, явиться туда в неприемный день. Нас везде тащили по неприемным дням, чтобы не создавать ажиотажа. Да и легко человека «укатать» куда угодно в неприемный день.
Сан Саныч остался работать дома , а я пошла на прием со старшей дочерью Полиной. Чиновник, председатель этого исполкома, сообщил мне, что по советским законам Александр Зиновьев - тунеядец. То, что он занимается наукой и пишет книги дома — это не считается работой. В связи с этим нам идут навстречу, заявил глава райисполкома, и предлагают моему мужу место лаборанта в Омском университете. Я говорю: «Ой, не знаю, справится ли доктор наук, профессор, академик финской академии наук с такой нагрузкой». Он с гаденькой ухмылочкой продолжает так запанибратски: «Ольга Мироновна, что вы с ним живете, разводитесь, а? Что он вам сдался? Пусть уедет, куда он хочет. Он же гораздо старше вас.
Мы вас поддержим, дочку в хороший детский сад устроим». Бросайте вы его. Он же старик». Я посмотрела на него и говорю: «Да это вы старик». Вас никто не примет! Институт потряс меня своими высокими потолками, красными дорожками и очень важными людьми. Я сидела в своем кабинете. Вдруг дверь буквально вырывается из петель и врывается Александр Александрович — лазерный поток энергии, света, невероятной красоты. Произошло короткое замыкание.
Он это понял, и я поняла. Попросил меня помочь с переводами к его работе. Я подумала, что к дипломной. Он непостижимо молодо выглядел. Уже потом мне объяснили, кто это такой. А я и понятия не имела, что передо мной фронтовик, доктор наук, заведующий кафедрой. Ну, такой юный, свежий, спортивный. Но однажды один случай смешной рассказал в компании. Во время войны к ним в эскадрилью прислали товарища из тыла, чтобы тот совершил один безопасный полет в сторону линии фронта и на этом основании получил орден.
Ответственное задание поручили Сан Санычу. Зиновьев знал, откуда прилетела эта тыловая крыса и так укатал его на своем самолете, что тот обделал всю кабину пилота. И когда они приземлились, лейтенант Зиновьев приказывает этому майору: «А теперь самолет мыть! Майор самолет почистил, но лейтенанта Зиновьева потом на губу отправили. Мы общались с огромным количеством людей. Было ощущение легкости, насыщения пространства интеллектом. Ходили на лекции по литературе, физике, микробиологии, йоге в Политехнический музей, в Коммунистическую аудиторию МГУ на Моховой. На Андрея Вознесенского ходили. Были бесконечные посиделки и уже - слава богу - не только на кухне, говорили все и сразу, обо всем.
Разверзлись какие-то ворота умолчания, и люди постоянно говорили, говорили обо всем. Это была какая-то говорящая цивилизация, которая до этого долго молчала. Мы жили киношной жизнью, ходя на закрытые просмотры в Дом журналистов, Дом архитекторов, «Иллюзион». Летали в Киев на концерт Герберта Караяна, потому что в Москве невозможно было достать на него билеты. Раз в неделю ходили в гости к Юрию Любимову. По крайней мере через день бывали в мастерской у Эрнста Неизвестного. С Эрнстом вообще дружили взахлеб в своё время он посещал лекции на философском факультете МГУ и быстро подружился с фронтовиком, лётчиком штурмовой авиации Александром Зиновьевым. Дело в том, что вся послевоенная когорта фронтовиков, которые увидели жизнь другой, другие страны, представления, народы и ценности и вернулись домой, уже критически настроенными, но с громадным желанием двигаться, работать, восстанавливать страну. Делать все возможное, чтобы избавиться от балласта свинцовой тяжести идеологии, которая ощущалась везде.
Мастерская Эрнста была проходным двором для всех служб, какие только существовали. И вот когда начались наши проблемы, мы поняли, откуда они произошли. Часть рукописи «Зияющих высот», которую Зиновьев показал Неизвестному, оказалась в Англии, у Жореса Медведева, который прислал нам обычную открытку по почте: «Отличный роман, читаю с удовольствием и так далее». Вот тогда нас и начали выталкивать.
Ломоносова», Директор НП по содействию в изучении творчества А. Зиновьева «Биографический институт Александра Александровича Зиновьева» Российский общественный деятель, философ и публицист, жена и соратник российского мыслителя, логика, социолога и писателя Александра Александровича Зиновьева. Зиновьева О.
Не столько по философии, сколько по логике, по логике науки. Знаменитые люди, со знаменитыми именами защищались у него, и знаменитые друзья у него там были. То есть, люди, имена которых, безусловно, сейчас на слуху. Это Крымский, Сергей Крымский, чудный, совершенно фантастический человек. Это Мирослав Попович. Александр Чаленко: Мирослав Попович — самостийник. Читал мне лекции в Киевском университете. Ольга Зиновьева: Да, именно. Мы еще к этой теме вернемся. Дышлевый, он был директором киевского Института философии. Ну и так далее, и так далее. И каждый раз для нас приезд в Киев всегда был красивым и желанным поводом встреч с людьми, которые исповедовали те же интеллектуальные ценности, которые были нам близки. Всегда было очень много разговоров и размышлений о литературе, искусстве живописи, музыке. Незабываемые встречи с фантастическим композитором Грабовским кинофильм «Тени забытых предков» — он тоже для нас был знаковой фигурой. Знаете, по-своему то были встречи на Олимпе. И неоднократно, наблюдая за Мирославом Поповичем — человеком тонким и, безусловно, изысканным — мы стали замечать, что у него стали проскакивать какие-то «вышиваночные» настроения… Александр Чаленко: Это в шестидесятых годах было? Ольга Зиновьева: Шестидесятые годы, да. Александр Чаленко: «Вышиваночные» настроения. Интересное определение. Ольга Зиновьева: И вдруг он стал говорить с придыханием обо всем об этом, у него без конца слетали с языка «гречаники с медом». Александр Чаленко: Гречаники с медом, да? Ольга Зиновьева: Понимаете, дело-то не в том, что если вы любите грузинское блюдо «цыпленок табака», это вовсе не значит, что вы поддерживаете Саакашвили, да? Это был просто один из раздражителей, на который ты реагируешь. Прозвучал один сигнал, второй, третий, а потом стали появляться какие-то такие националистические настроения. Причем, он не один, он рассказывал о группе людей, которые поддерживают эти его тенденции и установки. Нас с Александром Александровичем это удивляло. Александр Чаленко: Какой это год был? Ольга Зиновьева: 1966-67, это было очень давно. Мы с мужем, конечно, прежде всего, Александр Александрович, относили это к тому, что да, Советская власть, все-таки была сильна в своем давлении на местах. Но с другой стороны, это даже вошло в поговорку — что более преданных государственных людей, чем украинские служаки, трудно придумать. Их не надо принуждать, они сами все сделают, как положено. Таково было наше мнение и сложившееся впечатление. В этом Зиновьев мог убедиться и во время своей службы в армии с 1941 по 1946 годы. Нам казалось, что весь этот украинизм носит всего лишь декоративный, самоутверждающийся характер. Павел Губарев: Многие, даже сильнейшие умы, заблуждались относительно декоративности украинства. Ольга Зиновьева: Павел, понимаете, в чем дело, у нас не было повода и времени разбираться, что истина, а что нет. Мы были гостями, мы приезжаем в Киев, Александр Александрович участвует в защите — либо оппонентом, либо руководителем какой-то работы, а после мы возвращаемся обратно. Все эти настроения носили характер колорита и экзотики. Но, в конце концов, вас же не удивит, когда в Грузии на каком-то празднике с газырями танцуют — это совершенно нормально. Вот также и Украина, по нашему мнению, должна была иметь свое лицо. Но, боже упаси, чтобы предположить, что может быть что-то страшное, что-то клубящееся и уходящее глубокими корнями в «западенские настроения». Нам это было не видно. Мы это относили именно на счет… Знаете, когда интеллигенция встречается на кухне, или в другом месте — ну принято ерничать, немножко повоображать, немножко вообразить из себя, знаете, «видал я этот Кремль». А на самом деле, и на работу бежит по часам, и выполняет задание, которое придет из Кремля, и встанет на цыпочки, и не будет власть осуждать, но поерничать, попижонить немножко, это бывает. И поэтому, у нас не было ни повода, ни возможности наблюдать и изучать все эти настроения в глубинном срезе. Мы ездили в Грузию тоже на все эти защиты, были в Молдавии, в Казахстане, Узбекистане. Более-менее везде мы сталкивались с такими настроениями, и относили это на счет национальной специфики. И вся страна это разнообразие приветствовала. Ольга Зиновьева: Нет, насколько я помню. Павел Губарев: Да они, западенцы, все по-русски говорили, западенца от киевлянина было не отличить. Ольга Зиновьева: Конечно, вот эта та специфика, это та змея, которая выползает потом, но сначала вы не видите ее. Тем более, все-таки с менталитетом всех республик, без исключения, работали очень интересно. И вы это прекрасно понимаете. И мы в этом убедились, когда нас выставили из Советского Союза, 6 августа 1978 года. В аэропорту Франкфурта была гигантская толпа, нашего прилета ожидали несколько сотен журналистов. И один из первых вопросов, заданных Александру Александровичу, был такой: «Скажите, пожалуйста, господин профессор, а насколько явно ощущается национальная борьба и межнациональные конфликты»? Александр Чаленко: В Советском Союзе? Ольга Зиновьева: Да, именно в Советском Союзе. Ну, вы понимаете, во-первых, мы не имели отношения к диссиденту Петру Григоренко, мы не занимались крымскими татарами и Мустафой Джемилевым. У нас была своя сфера жизни, деятельности, но это не значит, что мы были слепы и глухи. Мы читали все эти выпуски самиздата, но все равно не считали себя экспертами по этим вопросам. Поэтому ответить на этот вопрос Александр Александрович не смог. Он сказал так: «Для меня ваш вопрос полная неожиданность», потому что мы думали, что нас спросят о притеснении интеллектуалов, о проблемах в театре, о проблемах в кино — а они были. Это как раз была наша сфера, и мы об этом могли рассказать гораздо больше. Знаете, что свойственно человеку, когда он эмигрирует, и наш хороший знакомый по Мюнхену Володя Малинкович, который эмигрировал из Киева, это подтвердит? Когда люди оказываются в эмиграции, почему-то у эмигрантов происходит какая-то «сшибка» сознания. Тот, кто в СССР был лейтенантом, уже в эмиграции рассказывает всем, что он был капитаном, а недоучившийся студент становится кандидатом наук. То есть, наступает мания грандиозо, как будто мы живем не в информационном мире, где все можно проверить. Один заявляет, а вы знаете, я специалист по вопросам притеснения северных ненцев или ханты-манси. И западная публика, которая по своему была простодушна просто в силу того, что тоже, по-своему жила на информационном пайке и разных идеологических впрыскиваниях, которые получала со стороны западного общества, верила этим «специалистам». Когда утверждают, что на Западе нет идеологии, это неправда, это вранье. Запад переполнен идеологией. Только про нее не говорится, что вот это идеология западного мира, а Зиновьев писал об этом, говорил об этом, за что был сильно нелюбим. И вот когда в аэропорту этот вопрос про национальные отношения прозвучал, мы на него среагировали, естественно, очень трезво, по принципу «эврика». Мы поняли, если это был один из первых вопросов, то это было неспроста. Значит, национальные отношения — это один из векторов западной пропаганды. Мы это понимали, так как все-таки работали в СССР в идеологической сфере, каким был Институт философии. Павел Губарев: У меня в классе, в северодонецком коллегиуме, учебном заведении, который патронировала Киево-Могилянская Академия, этот рассадник украинского национализма, училась родственница Мирослава Поповича. Там же учился кто-то из родственников одного из средненьких украиноязычных поэтов Луганщины, живший в Лисичанске. Он какое-то время даже с украинским поэтом Владимиром Сосюрой, бывшим петлюровцем, автором стихотворения «Любите Украину! Так вот от этих людей я и узнал о существовании всех этих кружков в советские годы, и о том, что все они были сильно идеологически накачаны украинским национализмом. Александр Чаленко: С шестидесятых годов, ты имеешь в виду? Павел Губарев: Да, с шестидесятых годов. Ольга Зиновьева: Представляете? Павел Губарев: Они были действительно националистически настроены, и они действительно работали с западной резидентурой. Павел Губарев: И это факты, которые сегодня уже не модно даже скрывать. Ольга Зиновьева: Бессмысленно это как-то отрицать, правда? Тем более, опять же, мы обнаружили, что количество организацией и количество институтов, центров, кружков на Западе, которые занимались кремленологией, советологией, антисоветизмом на разных уровнях, начиная от каких-то солдатских школ в американских казармах, где будущее пушечное мясо надо было нашпиговать антисоветской и антироссийской идеологией. И делалось это весьма успешно. Павел Губарев: И до сих пор такие школы существуют. Ольга Зиновьева: Конечно! Они на Западе от этого не отказываются.
Честным и стойким быть тяжело
Тереза Впоследствии поступила и закончила в 1972 г. С 1965 по 2006 годы — жена и соратник Александра Александровича Зиновьева 1922-2006. С 1978 по 1999 годы вместе с мужем находилась в эмиграции. Президент Международной общественной организации — Общества «Россия — Германия», член Координационного совета форума «Петербургский диалог». Приведённые ниже цитаты показывают, что Ольга Мироновна была и остаётся настоящим идейным соратником и продолжателем дела своего мужа - Александра Зиновьева. Читайте, думайте и делайте правильные выводы. О том, что Запад добивается полной деградации населения России: ".. Этого и добивается так называемое мировое сообщество на постсоветском пространстве. Человек должен быть лишён мозгов, собственных эмоций и превратиться в идеальный объект для манипуляций, превратиться в электорат, которому дают банку пива и сажают перед телевизором... RU" 1010.
Об острых проблемах России и её зависимости от Запада: "...
Дошло до того, что начали сжигать его академические труды как не представляющие ценности. При этом в библиотеке Конгресса США отечественные экскурсоводы подводили наших экскурсантов к полкам, где стояли переводы Зиновьева, и гордо приводили как пример признания авторитета выдающегося советского логика, философа. Один из самых влиятельных людей планеты конца ХХ столетия Юрий Андропов, прочтя роман, произнес фразу, сразу ставшую знаменитой: «Мы прожили столько лет в советской системе, но так её и не поняли». Суслов кричал: «Мелкую сволочь ловим, а сволочь номер один — прозевали». Мы тогда вмиг попали в окружение.
За нами в бинокль наблюдали из окон соседнего дома. Кого-то из соседей по подъезду выселили и вместо них поселили товарищей с непроницаемыми физиономиями. Нас не трогали, но безымянные хулиганы били на улице наших друзей, которые к нам приходили. Всех посетителей демонстративно снимали на камеру. Телефон прослушивался так надсадно, что мы вздохнули с облегчением, когда его у нас срезали. Возвращаясь после прогулки, находили на кухонном столе чьи-то небрежно оставленные окурки.
Так нам давали понять, что мы не просто под колпаком, а под медным тазом. Мы старались жить, все это не замечая. Не устраивали пошлых скандалов как многие диссиденты: «Мне позвонили, ко мне заглянули, у меня украли и т. Это не было уровнем Александра Зиновьева. В этом плане советской власти с ним было очень сложно. Он не поддавался на дешевые провокации.
Александр Александрович, кстати, всегда отказывался от всех грантов, предложений западных институтов получать какие-то деньги. Никаких подачек и подкупов он не принимал, чем опять-таки сильно отличался от диссидентов. Ольга Мироновна и тот самый пестик, которым она защитила достояние России Снял штаны перед комиссией - Как же вы жили, не имея возможность работать? Народ, который приходил к нам как к себе домой, нес кто курицу, кто кабачок. Помогал академик Петр Капица. Присылал в письмах деньги.
С одной стороны, это была своеобразная охранная грамота, а с другой, дополнительная причина головной боли и раздражения для профессиональной среды. Именно изнывающая от зависти профессиональная среда, по сути, выставила Александра Зиновьева из Советского Союза. А работать нам предложили. Один раз. Однажды мы получили вызов из Черемушкинского райисполкома, явиться туда в неприемный день. Нас везде тащили по неприемным дням, чтобы не создавать ажиотажа.
Да и легко человека «укатать» куда угодно в неприемный день. Сан Саныч остался работать дома , а я пошла на прием со старшей дочерью Полиной. Чиновник, председатель этого исполкома, сообщил мне, что по советским законам Александр Зиновьев - тунеядец. То, что он занимается наукой и пишет книги дома — это не считается работой. В связи с этим нам идут навстречу, заявил глава райисполкома, и предлагают моему мужу место лаборанта в Омском университете. Я говорю: «Ой, не знаю, справится ли доктор наук, профессор, академик финской академии наук с такой нагрузкой».
Он с гаденькой ухмылочкой продолжает так запанибратски: «Ольга Мироновна, что вы с ним живете, разводитесь, а? Что он вам сдался? Пусть уедет, куда он хочет. Он же гораздо старше вас. Мы вас поддержим, дочку в хороший детский сад устроим». Бросайте вы его.
Он же старик». Я посмотрела на него и говорю: «Да это вы старик». Вас никто не примет! Институт потряс меня своими высокими потолками, красными дорожками и очень важными людьми. Я сидела в своем кабинете. Вдруг дверь буквально вырывается из петель и врывается Александр Александрович — лазерный поток энергии, света, невероятной красоты.
Произошло короткое замыкание. Он это понял, и я поняла. Попросил меня помочь с переводами к его работе. Я подумала, что к дипломной. Он непостижимо молодо выглядел. Уже потом мне объяснили, кто это такой.
А я и понятия не имела, что передо мной фронтовик, доктор наук, заведующий кафедрой. Ну, такой юный, свежий, спортивный.
Общественная деятельность С 1978 г. В 2001 г. Зиновьева принимала участие в специальных проектах Администрации Президента РФ и в ряде программ культурного обмена и политического диалога Россия — Германия , в том числе в визитах Президента России в Германию во время передачи российским государством картин в Дрезденскую галерею и в ходе Российско-Германского диалога в г. Кроме того, она участвовала в программе содействия развитию Интернета в России. С 2003 г. Зиновьева является Вице-президентом Международного конкурса пианистов «Европа-Азия», регулярно проводимом в г. С 2006 по 2009 гг. Зиновьева занимала пост директора Исследовательского центра им.
Зиновьева в МосГУ. В начале 2007 г. Зиновьева выступила инициатором проведения Международных конференций «Зиновьевские чтения». С 2007 г. С 2007 по 2014 гг. С 2009 по 2013 гг. Зиновьева руководила Российско-Баварским исследовательским центром имени А. Миронова Партия «Справедливая Россия». В 2011 г. Зиновьева на независимой, внепартийной основе вошла в Комиссию при Президиуме Генсовета партии « Единая Россия » по координации и взаимодействию с соотечественниками, проживающими за рубежом.
В 2013 г. Зиновьева была членом Коллегии Министерства регионального развития РФ.
Зиновьева 29 июня 2012 года международная делегация Биографического института Александра Зиновьева во главе с Ольгой Мироновной Зиновьевой посетила Нижегородскую духовную семинарию. Вниманию гостей была предложена ознакомительная экскурсия, в ходе которой они осмотрели храм свт. Алексия митр. Московского, церковно-археологический кабинет и библиотеку. После экскурсии гостей пригласили в преподавательскую аудиторию семинарии для традиционного русского чаепития и беседы.
Вдова философа Зиновьева обратилась в СК РФ после оскорбления ее мужа
Вдова советского и российского философа, логика, социолога, писателя и фронтовика Александра Александровича Зиновьева, российский общественный деятель, руководитель Международного научно-образовательного центра имени А.А. Зиновьева (МГУ). Нам удалось встретиться с Ольгой Зиновьевой, узнать ее впечатления об Омске, поразмышлять о превратностях судьбы, поговорить о жизни в Советском Союзе и современной России и, конечно же, вспомнить Александра Зиновьева. Ольга Мироновна Зиновьева, российский общественный деятель и соучредитель Зиновьевского клуба. Уважаемая Ольга Мироновна! Искренне и сердечно поздравляем Вас с награждением орденом «За заслуги перед Отечеством» II степени за большой вклад в развитие гражданского общества и сохранение российской культуры за рубежом! С 1978 по 1980 годы основным занятием Ольги Мироновны является участие в литературном процессе ева.
Вдова философа Зиновьева обратилась в СК РФ после оскорбления ее мужа
юбилей у Ольги Мироновны Зиновьевой, уникального человека, поражающего современников не только своими творческими талантами, но и неуемной, искренней и позитивной энергией. Его труды издаются вновь и вновь, под редактурой Ольги Мироновны в Москве выпускается «Зиновьев. Директор МНОЦ им. А.А. Зиновьева при философском факультете МГУ Зиновьева Ольга Мироновна награждена медалью ордена "За заслуги перед Отечеством" II степени. На коренные отличия в отношении Россия и Запада к украинскому конфликту самым убедительным образом обратила внимание Ольга Зиновьева, супруга и хранитель наследия великого русского мыслителя Александра Зиновьева.
«Зиновьеву - 100». В Рязани открылась выставка, посвященная всемирно известному писателю
Директор МНОЦ им. А.А. Зиновьева при философском факультете МГУ Зиновьева Ольга Мироновна награждена медалью ордена "За заслуги перед Отечеством" II степени. Sputnik Абхазия. Московская Школа Конфликтологии > Новости > Новости > Поздравляем Зиновьеву Ольгу Мироновну с наградой.
Зиновьева Ольга Мироновна: судьба жены великого мыслителя
- СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ – ПАТРИОТЫ – ЗА ПРАВДУ - Зиновьева Ольга Мироновна
- Ольга Мироновна Зиновьева
- Ольга Мироновна Зиновьева — Этим летом в Иркутске
- 26.11.2014 - Ольга Зиновьева: Человек без мечты слеп и ограничен - 26 Ноября 2014
Зиновьева Ольга Мироновна: биография, карьера, личная жизнь
Все годы эмиграции Ольга Зиновьева совмещала активное участие в творческом процессе А.А. Зиновьева с преподавательской деятельностью, работой в мюнхенском бюро радиостанции «Свобода» в исследовательском отделе «Самиздат». от отношения Зиновьева к первому президенту нашей страны Борису Ельцину до его взглядов на национальную идею России. С 1978 по 1980 годы основным занятием Ольги Мироновны является участие в литературном процессе ева. С 1978 по 1980 годы основным занятием Ольги Мироновны является участие в литературном процессе ева. ОписаниеЖена философа А.А. Зиновьева Ольга Мироновна Ольга Мироновна Зиновьева никогда не регистрировалась в качестве индивидуального предпринимателя.
Биография Ольги Мироновны Зиновьевой (отец родился в д.
ЗИНОВЬЕВА Ольга Николаевна. Первый Заместитель Генерального Директора. Зиновьева, Ольга Мироновна — статья из Интернет-энциклопедии для Новости. Ольга Мироновна Зиновьева, вдова философа Александра Зиновьева Фото: "Информационный центр" ФГБУК «Музей Победы».