Ни один француз не может встать и сказать, что какой-нибудь француз, живущий в Сааре, угнетён, замучен, или лишен своих прав. Осенью 1939 года и весной 1940 года первые последствия стали свершившимися фактами. это речь Адольфа Гитлера на внеочередной сессии германского рейхстага 1 сентября 1939 года, в день немецкого вторжения в Польшу. 1936655Führer and Reichskanzler Adolf Hitler's Address to the Reichstag1939Adolf Hitler.
75 лет назад. Речь рейхсканцлера А. Гитлера в Рейхстаге 1 сентября 1939 г.
| Речь гитлера перед нападением | Речь Гитлера 1 сентября 1939 года. Речь Гитлера перед нападением на Польшу. |
| CBS News - Adolf Hitler Announces War With Poland - September 1, 1939 - YouTube | Осенью 1939 года и весной 1940 года первые результаты этой миссии Криппса дали себя знать. |
| Речи гитлера 1939 года | речь, произнесенная Адольфом Гитлером на Внеочередном заседании германского рейхстага 1 сентября 1939 года, в день немецкого вторжения в Польшу. |
| Вторая мировая. Первые залпы | Правмир | Речь Гитлера 1 сентября 1939 года — выступление Адольфа Гитлера на чрезвычайной сессии рейхстага в Кролль-опере. |
| Полный текст заявления Гитлера от 22 июня 1941 года | Речь Гитлера в Рейхстаге 1 сентября 1939 года. |
Первый день войны в зеркале мировой прессы
Первый день мобилизации — суббота. Basler Nachrichten. Источник: Уроки истории Деловое издание Basler Nachrichten приводило аутентичную информацию , уделив пристальное внимание ходу военных действий: Basler Nachrichten Немецкие войска перешли польскую границу. Объявлено о присоединении Данцига. Американская газета The New York Times также привела обращение Гитлера к армии и подчеркнула: «Официальное объявление войны произошло только сегодня в восемь утра , и вопрос, находятся ли два государства в состоянии войны или нет, до сих пор открыт». The New York Times. Источник: Уроки истории Похожим образом отреагировала лондонская ежедневная газета Evening Standard. Тем не менее по мере развития событий поступала дополнительная информация. Так , региональное издание Gloucestershire Echo, выходившее в юго-западной части Англии, сообщало о большом количестве убитых в ходе бомбардировки польской столицы и приводило ответ Гитлера Муссолини, который поддержал действия фюрера, но не смог оказать ему военную помощь из-за слабости собственной армии: «Мы разберемся сами». Со ссылкой на источник в Париже оно указывало: «немцы напали без предъявления ультиматума».
Приводилась и реакция британских властей: «Сегодня , на заседании Тайного совета, король подписал указ о всеобщей мобилизации армии и ВВС» , а также ВМФ… «Он выпустил и иные прокламации о введении чрезвычайного положения». Evening Standard. Источник: Уроки истории Канадская пресса тоже излагала события сухо и нейтрально. Например , региональная газета The Leader-Post в экстренном выпуске писала о реакции Великобритании и Франции: The Leader-Post После нападения немцев на Польшу во Франции объявлена всеобщая мобилизация… «Началось» , — таков был краткий комментарий премьер-министра Франции Даладье. Реакция союзников Польши — Великобритании и Франции — ожидается в течение нескольких часов. The Leader-Post. Источник: Уроки истории Региональный американский ежедневник The Marion Star , вышедший в тот же день несколько позже, уделил более детальное внимание реакции союзников Польши: The Marion Staro Сегодня , на экстренном заседании парламента, премьер-министр Чемберлен сказал, что Великобритания и Франция дали Германии последнее предупреждение. Он сказал, что если Германия не прекратит агрессию и не выведет войска из Польши, Великобритания и Франция без каких бы то ни было колебаний выполнят свои обязательства перед Польшей. Чемберлен объявил, что британский и французский послы получили инструкцию потребовать свои паспорта [с целью получения возможности возвратиться на родину] в случае неудовлетворительного ответа немцев.
И добавил: «Я думаю, что, скорее всего, никакой иной ответ», кроме неудовлетворительного, «не возможен». Премьер-министр сказал, что на рассмотрение будет внесен законопроект об установлении призывного возраста от 18 до 41 года. Чемберлен объявил, что «Муссолини не щадит сил». Пока он выступал, стало известно, что немцы нанесли авиаудар по Варшаве. Что же касается государства-жертвы агрессии , то польская пресса была обескуражена внезапностью событий и отреагировала противоречиво.
Нарком охарактеризовал Германию как страну, стремящуюся к окончанию войны и к миру, обвинил Англию и Францию в агрессии, в стремлении к мировому господству и подчеркнул, что преступно вести войну «за уничтожение гитлеризма» под флагом борьбы за демократию. Англия и Франция инициировали исключение СССР из Лиги Наций, собирались послать экспедиционный корпус в Северную Финляндию, планировали бомбить нефтепромыслы в Закавказье, поставляли оружие в Финляндию.
Советский Союз подчёркивал дружественный нейтралитет по отношению к Германии. Речь шла о том, что оккупация Дании и Норвегии, согласно официальным сообщениям германского правительства, должна была предотвратить их оккупацию западными державами. Молотов от имени правительства СССР пожелал Третьему рейху полного успеха в его «оборонительных мероприятиях». С сообщением об этом Шуленбург снова навестил Молотова. Это наступление официально объявлялось «вынужденной мерой, предпринятой… ввиду нависшей угрозы англо-французского наступления… через Бельгию и Голландию». Глава советской дипломатии вновь «отнёсся с пониманием» к сообщению германского посла и выразил ему «полное удовлетворение». А 17 июня 1940 года, после взятия немцами Парижа и за пять дней до капитуляции Франции, Молотов сам пригласил к себе посла Германии, чтобы от имени Советского Союза поздравить его с «блестящим успехом германских вооружённых сил».
О начинавшихся в Польше и западных странах преследованиях нацистами евреев она не сообщала ничего.
Поэтому я решил прибегнуть к языку, который в разговоре с нами поляки употребляют в течение последних месяцев. Эта позиция Рейха меняться не будет. Я бы хотел, прежде всего поблагодарить Италию, которая всегда нас поддерживала. Вы должны понять, что для ведения борьбы нам не потребуется иностранная помощь. Мы выполним свою задачу сами. Нейтральные государства уверили нас в своём нейтралитете, так же, как и мы гарантируем их нейтралитет с нашей стороны. Когда государственные деятели на Западе заявляют, что это идёт вразрез их интересам, я только могу сожалеть о таких заявлениях.
Это не может ни на мгновение смутить меня в выполнении моих обязанностей. Что более важно? Я торжественно уверил их, и я повторяю это — мы ничего не просим от западных государств и никогда ничего не попросим. Я объявил, что граница между Францией и Германией — окончательна. Я неоднократно предлагал Англии дружбу и, если необходимо, самое близкое сотрудничество, но такие предложения не могут быть только односторонними. Они должны найти отклик у другой стороны. У Германии нет никаких интересов на Западе, наши интересы кончаются там, где кончается Западный Вал. Кроме того, у нас и в будущем не будет никаких интересов на западе.
Мы серьёзно и торжественно гарантируем это и, пока другие страны соблюдают свой нейтралитет, мы относимся к этому с уважением и ответственностью. Я особенно счастлив, что могу сообщить вам одну вещь. Вы знаете, что у России и Германии различные государственные доктрины. Этот вопрос единственный, который было необходимо прояснить. Германия не собирается экспортировать свою доктрину. Учитывая тот факт, что и у Советской России нет никаких намерений экспортировать свою доктрину в Германию, я более не вижу ни одной причины для противостояния между нами. Это мнение разделяют обе наши стороны. Любое противостояние между нашими народами было бы выгодно другим.
Поэтому мы решили заключить договор, который навсегда устраняет возможность какого-либо конфликта между нами. Это налагает на нас обязательство советоваться друг с другом при решении некоторых европейских вопросов. Появилась возможность для экономического сотрудничества и, прежде всего, есть уверенность, что оба государства не будут растрачивать силы в борьбе друг с другом. Любая попытка Запада помешать нам потерпит неудачу. В то же время я хочу заявить, что это политическое решение имеет огромное значение для будущего, это решение — окончательное. Россия и Германия боролись друг против друга в Первую мировую войну. Такого не случится снова. В Москве этому договору рады также, как и вы рады ему.
Подтверждение этому — речь русского комиссара иностранных дел, Молотова. Я предназначен, чтобы решить: первое — проблему Данцига; второе — проблему Коридора, и третье — чтобы обеспечить изменение во взаимоотношениях между Германией и Польшей, которая должна гарантировать мирное сосуществование. Поэтому я решил бороться, пока существующее польское правительство не сделает этого, либо пока другое польское правительство не будет готово сделать это.
За 15 лет до того, как национал-социалистическая партия пришла к власти, была возможность мирного урегулирования проблемы. По свой собственной инициативе я неоднократно предлагал пересмотреть эти невыносимые условия. Все эти предложения, как вы знаете, были отклонены — предложения об ограничении вооружений и, если необходимо, разоружении, предложения об ограничении военного производства, предложения о запрещении некоторых видов современного вооружения. Вы знаете о предложениях, которые я делал для восстановления германского суверенитета над немецкими территориями. Вы знаете о моих бесконечных попытках, которые я предпринимал для мирного урегулирования вопросов с Австрией, потом с Судетской областью, Богемией и Моравией.
Все они оказались напрасны. Невозможно требовать, чтобы это невозможное положение было исправлено мирным путём, и в то же время постоянно отклонять предложения о мире. Так же невозможно говорить, что тот, кто жаждет перемен для себя, нарушает закон — ибо Версальский диктат — не закон для нас. Нас заставили подписать его, приставив пистолет к виску, под угрозой голода для миллионов людей. И после этого этот документ, с нашей подписью, полученной силой, был торжественно объявлен законом. Таким же образом я пробовал решить проблему Данцига, Коридора, и т. То, что проблемы быть решены, ясно. Нам также ясно, что у западных демократий нет времени и нет интереса решать эти проблемы.
Но отсутствие времени — не оправдание безразличия к нам. Более того, это не может быть оправданием безразличия к тем. В разговоре с польскими государственными деятелями я обсуждал идеи, с которыми вы знакомы по моей последней речи в Рейхстаге. Никто не может сказать, что это было невежливо, или, что это было недопустимое давление. Я, естественно, сформулировал наконец германские предложения. Нет на свете ничего более скромного и лояльного, чем эти предложения. Я хотел бы сказать всему миру, что только я мог сделать такие предложения, потому что знал, что, делая такие предложения, я противопоставляю себя миллионам немцев. Эти предложения были отвергнуты.
Мало того, что ответом сначала была мобилизация, но потом и усиление террора и давления на наших соотечественников и с медленным выдавливанием их из свободного города Данцига — экономическими, политическими, а в последние недели — военными средствами. Польша обрушила нападки на свободный город Данциг. Более того, Польша не была готова уладить проблему Коридора разумным способом, с равноправным отношениям к обеим сторонам, и она не думала о соблюдении её обязательств по отношению к нацменьшинствам. Я должен заявить определённо: Германия соблюдает свои обязательства; нацменьшинства, которые проживают в Германии, не преследуются. Ни один француз не может встать и сказать, что какой-нибудь француз, живущий в Сааре, угнетён, замучен, или лишен своих прав. Никто не может сказать такого. В течение четырех месяцев я молча наблюдал за событиями, хотя и не прекращал делать предупреждения. В последние несколько дней я ужесточил эти предупреждения.
Три недели назад я проинформировал польского посла, что, если Польша продолжит посылать Данцигу ноты в форме ультиматумов, если Польша продолжит свои притеснения против немцев, и если польская сторона не отменит таможенные правила, направленные на разрушение данцигской торговли, тогда Рейх не останется праздным наблюдателем. Я не дал повода сомневаться, что те люди, которые сравнивают Германию сегодняшнюю с Германией прежней, обманывают себя. Была сделана попытка оправдать притеснения немцев — были требования, чтобы немцы прекратили провокации. Я не знаю, в чём заключаются провокации со стороны женщин и детей, если с ними самими плохо обращаются и некоторые были убиты. Я знаю одно — никакая великая держава не может пассивно наблюдать за тем, что происходит, длительное время.
Речь гитлера перед нападением
Я сделал еще одно заключительное усилие, чтобы принять предложение о посредничестве со стороны Британского Правительства. Речь Адольфа Гитлера в Рейхстаге 1 сентября 1939 года | Пикабу. Речь гитлера сентябрь 1939. Осенью 1939 года и весной 1940 года первые результаты этой миссии Криппса дали себя знать.
75 лет назад. Речь рейхсканцлера А. Гитлера в Рейхстаге 1 сентября 1939 г.
Значительно больше времени им потребовалось, чтобы найти микрофон. Несколько раз выстрелив для дополнительного эффекта, эсэсовцы зачитали на польском языке заранее подготовленный текст, суть которого заключалась в стремлении поляков начать в скором будущем войну против Германии. В газете указывалось, что «толпа поляков , увлекшись, перешла границу империи, напала на немецкую радиостанцию, поместив в бочку с порохом пламя войны, за которое поляки однажды расплатятся перед историей». Все периодические издания Германии перепечатали эту новость , добавляя по мере развития ситуации разные подробности. Так, Nordwestdeutsche Zeitung, выходившая в городке Бремерхафен недалеко от Бремена , опубликовала передовицу под заглавием «Польша навязывает нам войну» с не менее воинственными подзаголовками «Германия идет в бой», «Волнующие слова фюрера», «Германия начала контрнаступление по всему польскому фронту».
Вот что она писала о первом дне войны: Nordwestdeutsche Zeitung В своем обращении к немецкой армии , в пятницу, в шесть часов утра, фюрер в связи с нападением поляков на границе выступил с заявлением, что с этого момента ответом на насилие будет насилие и что каждый солдат должен нести свой долг до конца. Вскоре после сообщения фюрера стараниями гауляйтера Форстера Данциг вошел в состав империи. Выступая перед собравшимся сегодня к десяти утра рейхстагом, фюрер в своем историческом заявлении призвал к борьбе за судьбу Германии. Тем временем немецкая армия перешла в контрнаступление по всей немецко-польской границе.
В пограничной Германии Швейцарии новость о нападении на Польшу встретили настороженно. Вот как о ней писала вышедшая в первый осенний вечер региональная газета St. Galler Tagblatt: St. Galler Tagblatt Начало войны Германии с Польшей.
Берн , 1 сентября, 11 часов 30 минут. Только что федеральный совет принял постановление о всеобщей мобилизации армии. Первый день мобилизации — суббота. Basler Nachrichten.
Источник: Уроки истории Деловое издание Basler Nachrichten приводило аутентичную информацию , уделив пристальное внимание ходу военных действий: Basler Nachrichten Немецкие войска перешли польскую границу. Объявлено о присоединении Данцига. Американская газета The New York Times также привела обращение Гитлера к армии и подчеркнула: «Официальное объявление войны произошло только сегодня в восемь утра , и вопрос, находятся ли два государства в состоянии войны или нет, до сих пор открыт». The New York Times.
Источник: Уроки истории Похожим образом отреагировала лондонская ежедневная газета Evening Standard. Тем не менее по мере развития событий поступала дополнительная информация. Так , региональное издание Gloucestershire Echo, выходившее в юго-западной части Англии, сообщало о большом количестве убитых в ходе бомбардировки польской столицы и приводило ответ Гитлера Муссолини, который поддержал действия фюрера, но не смог оказать ему военную помощь из-за слабости собственной армии: «Мы разберемся сами».
Все эти предложения, как вы знаете, были отклонены — предложения об ограничении вооружений и, если необходимо, разоружении, предложения об ограничении военного производства, предложения о запрещении некоторых видов современного вооружения. Вы знаете о предложениях, которые я делал для восстановления германского суверенитета над немецкими территориями.
Вы знаете о моих бесконечных попытках, которые я предпринимал для мирного урегулирования вопросов с Австрией, потом с Судетской областью, Богемией и Моравией. Все они оказались напрасны. Невозможно требовать, чтобы это невозможное положение было исправлено мирным путём, и в то же время постоянно отклонять предложения о мире. Так же невозможно говорить, что тот, кто жаждет перемен для себя, нарушает закон — ибо Версальский диктат — не закон для нас. Нас заставили подписать его, приставив пистолет к виску, под угрозой голода для миллионов людей.
И после этого этот документ, с нашей подписью, полученной силой, был торжественно объявлен законом. Таким же образом я пробовал решить проблему Данцига, Коридора, и т. То, что проблемы быть решены, ясно. Нам также ясно, что у западных демократий нет времени и нет интереса решать эти проблемы. Но отсутствие времени — не оправдание безразличия к нам.
Более того, это не может быть оправданием безразличия к тем. В разговоре с польскими государственными деятелями я обсуждал идеи, с которыми вы знакомы по моей последней речи в Рейхстаге. Никто не может сказать, что это было невежливо, или, что это было недопустимое давление. Я, естественно, сформулировал наконец германские предложения. Нет на свете ничего более скромного и лояльного, чем эти предложения.
Я хотел бы сказать всему миру, что только я мог сделать такие предложения, потому что знал, что, делая такие предложения, я противопоставляю себя миллионам немцев. Эти предложения были отвергнуты. Мало того, что ответом сначала была мобилизация, но потом и усиление террора и давления на наших соотечественников и с медленным выдавливанием их из свободного города Данцига — экономическими, политическими, а в последние недели — военными средствами. Польша обрушила нападки на свободный город Данциг. Более того, Польша не была готова уладить проблему Коридора разумным способом, с равноправным отношениям к обеим сторонам, и она не думала о соблюдении её обязательств по отношению к нацменьшинствам.
Я должен заявить определённо: Германия соблюдает свои обязательства; нацменьшинства, которые проживают в Германии, не преследуются. Ни один француз не может встать и сказать, что какой-нибудь француз, живущий в Сааре, угнетён, замучен, или лишен своих прав. Никто не может сказать такого. В течение четырех месяцев я молча наблюдал за событиями, хотя и не прекращал делать предупреждения. В последние несколько дней я ужесточил эти предупреждения.
Три недели назад я проинформировал польского посла, что, если Польша продолжит посылать Данцигу ноты в форме ультиматумов, если Польша продолжит свои притеснения против немцев, и если польская сторона не отменит таможенные правила, направленные на разрушение данцигской торговли, тогда Рейх не останется праздным наблюдателем. Я не дал повода сомневаться, что те люди, которые сравнивают Германию сегодняшнюю с Германией прежней, обманывают себя. Была сделана попытка оправдать притеснения немцев — были требования, чтобы немцы прекратили провокации. Я не знаю, в чём заключаются провокации со стороны женщин и детей, если с ними самими плохо обращаются и некоторые были убиты. Я знаю одно — никакая великая держава не может пассивно наблюдать за тем, что происходит, длительное время.
Я сделал еще одно заключительное усилие, чтобы принять предложение о посредничестве со стороны Британского Правительства.
Однако, так же необходимо требовать и убедиться в выполнении это требования, чтобы вся система и метод нашего образования воспитывали, прежде всего, храбрость и готовность к принятию ответственности ибо, они должны рассматриваться как неотъемлемые качества, которыми должно обладать каждое государственное учреждение. При назначении человека на тот или иной руководящий пост в государстве или партии, большую ценность следует придавать характеру, а не чисто академическому или, как утверждают, интеллектуальному соответствию. Нельзя считать абстрактное знание решающим фактором, ибо там, где необходим руководитель, там важен скорее природный талант к руководству, а с ним и развитое чувство ответственности, которое придает ему решимости, отваги и стойкости. Общепринятым должен стать принцип, согласно которому отсутствие чувства ответственности, никогда не должно вызывать восхищения своей предположительно прекрасной академической ученостью, а аттестат выступать истиной в последней инстанции. Знание и лидерские качества, которые всегда подразумевают личную энергию — не несовместимы.
Ибо, в сложных ситуациях, имеющееся знание, ни при каких обстоятельствах, не получиться заменить на честность, отвагу, храбрость и решимость. А эти качества куда важнее для руководящего людьми государственного или партийного деятеля. И все это я говорю вам, господа, оглядываясь на один год германской истории, который показал мне, более ясно, чем вся моя предыдущая жизнь, как жизненно необходимы эти качества; и как во время кризиса, один единственный энергичный деятель перевешивает тысячу немощных интеллектуалов. Но этот новый тип человека, как общественный фактор, выбранный, за воплощении качеств руководителя, так же должен быть освобожден от многочисленных предрассудков, которые я могу описать лишь как лживый и полностью бессмысленный набор общественных моралей. Нет такой позиции, которая не сможет найти свое конечное обоснование пользе, которую она приносит всему обществу. Все, что не нужно или вредно для существования сообщества, нельзя назвать моралью, на которой можно основать социальный порядок.
И самое важное, национальное сообщество возможно только тогда, когда принятые законы — едины для всех. Не следует ожидать или требовать, чтобы один человек действовал в соответствии с принципами, которые в глазах других людей являются абсурдными или вредными, или даже просто неважными. Я не принимаю тех социальных классов, которые загнивают, отрезав себя от настоящей жизни, поддерживают в себе жизнь искусственную — за изгородью сухих переживших свое время классовых законов. До тех пор, пока идея способна обеспечить тихое место для погребения, против нее не может быть возражений. Но если она является попыткой поставить преграду на пути прогресса жизни, тогда ураганный ветер молодости снесет все эти наросты одним порывом. Сегодня, в нашем германском государстве, народном государстве, не существует социальных предрассудков, и потому, нет особого социального морального кодекса.
Это государство признает только законы жизни и необходимости, к которым человек пришел по средствам разума и откровения. Национал-социализм признает эти законы и необходимости, и это — дело национал-социализма, заставить остальных, уважать их. Обращаясь в этот торжественный день, таким образом, к вам, господа, хочу еще раз уверить вас, в вашем чувстве долга, как борцов за национал-социалистическое движение. Делайте, что можете, ради достижения великих целей нашей философии, которые так же являются целями борьбы нашего народа. Поскольку ваше теперешнее положение является, не положением избранных членов парламента, но положением национал-социалистических борцов, которых наше движение представило германскому народу. Ваша главная обязанность состоит в формировании нации и формировании нашего сообщества, в образовании нации и образа мысли, соединяющего в себе подлинно национальную и социальную идеи.
Именно по этой причине, германский народ и избрал нас с вами. Принципы нашего движения обязывают нас действовать единообразно, независимо от ситуации, в которой мы можем оказаться. Но именно по этому, у нас есть больше прав представлять германскую нацию, чем у тех парламентариев, имеющих демократическое происхождение, которых мы знали в прежней Германии, и которые добились своих постов, оплачивая их более или менее значимыми суммами. И теперь, после шести лет, в течении которых руководство германским народом и государством находилось в моих руках, я смотрю в будущее, я должен найти способ выразить, то глубокое чувство уверенности и доверия, что вдохновляют меня. Сплоченность германской нации, гарантами которой, вы, господа, в первую очередь, являетесь, уверяет меня в том, что какие бы задачи не стояли бы перед нашим народом, национал-социалистическое государство, рано или поздно найдет способ их решения. Не важно, какие трудности ждут нас впереди, энергия и отвага нашего руководства всегда их преодолеет.
Я убежден в этом так же как и в том, что германский народ усвоив уникальный исторический урок прошедших лет, последует за этими руководителями с величайшей решимостью. Господа, мы живем во время, когда воздух наполнен криками демократических защитников морали и преобразователей мира. Слушая заявления этих апостолов, почти можно поверить в то, что весь мир только того и ждет, чтобы вытащить германскую нацию из ее бедственного положения, и повести ее назад к славному государству космополитического братства и международной взаимопомощи, суть которого мы, германцы, столь сильно распробовали во время пятнадцати лет, прошедших до прихода к власти национал-социализма. Речи и статьи из этих демократических стран, каждый день твердят нам о тех трудностях, с которыми мы — германцы столкнулись. Но можно заметить разницу между заявлениями политиков и главными статьями их журналистов. Их политики либо жалеют нас, либо льют елей старых рецептов — которые к сожалению, однако, не выглядят такими уж успешными в их собственных государствах; с другой стороны, журналисты, дают волю своим собственным сантиментам, чуть более свободно.
Они уверенно, злорадствуя рассказывают нам, что мы голодаем или что голод — Божья кара — скоро снизойдет на нас, что нас постигло разорение в результате финансового кризиса, или кризиса производственного, или — в случае, если этот все-таки не наступит — кризиса потребительского. Единственная проблема состоит в том, что прозорливость этих всемирных демократических экономистов, о существовании которой у нас есть столько догадок, не всегда дает одинаковые заключения. Только в течении прошлой недели, принимая во внимание, все ее давление самоутверждения Германии, можно было прочесть: 1. Что, несмотря на то что Германия имела профицит производства, эта продукция была бы потеряна, из-за недостаточной покупательской способности населения; 2. Что, несмотря на то, что имелся огромный потребительский спрос, нехватка продукции, может привести к краху страны. Что мы вот-вот рухнем под страшным бременем долгов; 4.
Что нам не нужны дополнительные средства, но национал-социалистическая политика и этой области состоит в противоречии со священными идеями капитализма, и потому — пожалуйста, Всемогущий, пусть она — разрушит сама себя; 5. Что германский народ бунтует против низкого уровня жизни; 6. Что наше государство не может более поддерживать высокий уровень жизни германского народа — и так далее. Эти и многие другие такие же тезисы догматиков демократического мира, имели место в бесчисленных заявлениях, сделанных в течении периода борьбы национал-социализма за власть, и в частности, в течении последних шести лет. Во всех этих сетованиях и пророчествах есть только одно искреннее усилие, и это — единственное честное демократическое желание состоит в том, чтобы германскому народу и особенно национал-социалистической Германии следует наконец исчезнуть. Правда, одну вещь, германский народ, то есть мы, реализовали сами: ведь Германия несомненно всегда имела сложное экономическое положение.
На самом деле с 1918 года, многие люди считали ее положение безнадежным. Тогда как в период 1918 года просто опускали руки, перед лицом этих трудностей, или надеялись на весь остальной мир, чтобы потом разочароваться в нем, национал-социализм сломал эту систему трусливой капитуляции пред неизбежной судьбой, и воскресил к жизни инстинкт самосохранения нации. Этот инстинкт не только начал работать с невероятной силой, но — как я сегодня показал — он также добился невероятного успеха, так что я могу сказать две вещи: первое, что мы действительно вступили в сложную борьбу, используя каждую частицу нашей объеденной силы и энергии народа, и второе, что мы полностью выиграем эту борьбу — на самом деле, мы уже выиграли ее! В чем причина всех наших экономических трудностей? Это перенаселение нашей территории. И в связи с этим есть только один факт и один вопрос, который я могу продемонстрировать критикам на Западе и в заморских демократиях.
Вот в чем состоит этот факт: в Германии на квадратный километр приходиться 135 человек, живущих без внешней помощи и наколенных запасов; в течении 15 лет бывший добычей для всего остального мира, обремененный непомерными долгами, без колоний, германский народ тем не менее сыт и одет и, более того, у нас нет безработных. Вопрос же состоит в следующем: какая из так называемых демократий способна совершить такой подвиг? Если мы и выбрали особые методы, то причина этого состоит в том, что мы были вынуждены так поступить под давлением конкретных обстоятельств. И, фактически, наше положение было настолько трудным, что его никак нельзя сравнивать с положением других держав. Существуют в мире и такие страны, где вместо 135 человек на квадратный километр, как в Германии, живут только 5 или 11 — там где огромные пахотные земли просто не используются, там где есть все вообразимые полезные ископаемые. Существуют такие страны, у которых помимо всего этого есть еще и природные ресурсы, уголь, железо и руда, и все-таки они не способны даже решить свои собственные социальные проблемы, решив проблему безработицы или преодолев другие трудности.
А теперь представители этих стран кичатся чудесными качествами своих демократий. Они совершенно вольны делать что захотят. Но до тех пор пока у нас в Германии была эта самая демократия, у нас было семь миллионов безработных; и разрушенное производство, как в городах так и в деревнях, и общество на грани революции. Теперь, несмотря на все трудности, нам удалось решить эти проблемы, потому что у нас был для этого свой режим и своя внутренняя организация. Представители зарубежных демократий дивятся тому, что мы теперь предпочитаем свободу сохранения режима, что наш режим лучше прежнего; но более всего они дивятся тому, что германский народ соглашается слушаться действующий режим и отвергает прежний. А главное, каково значение этой попытки всунуть нам нечто такое — являющееся вопросом выбора народа — чем мы и так обладаем в более чистой и лучшей форме?
Что касается этого столь рекомендуемого метода, то он доказал свою полную бесполезность в нашей стране. В других станах вполне понимают, что сотрудничество между демократиями и так называемыми «диктатурами» возможно. И что это должно значить? Вопрос о форме правления или организации национального сообщества вообще не должен быть предметом для международных дебатов. Нам в Германии совершенно все равно какова форма правления в других странах. Нам, по большому счету, даже все равно экспортируется ли национал-социализм — являющийся нашим изобретением, так же как фашизм в Италии — в другие страны или нет.
Как минимум — нас это не интересует. Мы не видим преимуществ в переносе национал-социализма — как идеи — в другие страны, так же как мы не видим повода для войны в том, что другие народы выбрали демократию. Утверждение, что национал-социалистическая Германия вскоре нападет и расчленит Северную и Южную Америки, Австралию, Китай и даже Нидерланды, потому что там иные формы правления, того же уровня, что и заявления о том, что мы намерены немедленно оккупировать Луну. Наше государство и наш народ существуют в очень трудных экономических условиях. Прежний режим капитулировал перед нелегкостью такой задачи, и оказался неспособен, по своей сути, бороться против сложностей, с которыми он сталкивался. Для национал-социализма слова «капитуляция» не существует ни во внутренних делах, ни в делах внешних.
Национал-социализм полон упрямой решимости так или иначе решать проблемы, которые должны быть решены. Из-за нашего положения мы вынуждены компенсировать недостаток материальной базы величайшей индустриализацией и максимально интенсивной концентрацией нашей рабочей силы. Те, кто может лежать под банановой пальмой и вкушать фрукты, падающие прямо им в руки, конечно же, не так борются за свое существование, как германский крестьянин, который должен напрягать все свои силы в течении всего года, чтобы возделать свое поле. В связи с этим, мы отказываемся признать, что беззаботный международный любитель бананов имеет какое бы то ни было право критиковать действия германского крестьянина. Если определенные методы нашей экономической политики остальному миру кажутся вредными, то ему следует признать, что ненависть части бывших стран - победителей, бессмысленная и бесполезная с экономической точки зрения, и вынудила нас применять их. Я хочу прояснить вам, в нескольких словах, господа, тем самым прояснив для всего германского народа, существующее положение вещей, которое мы должны либо принять, либо изменить.
До войны Германия обладала процветающей экономикой. Она участвовала в мировой торговле и соблюдала экономические законы, которые были в то время общими, так же как и методы этой торговли. Мне ничего не надо добавлять относительно необходимости участвовать в этой торговле, ибо слишком самонадеянно полагать, что Бог создал этот мир для одного или двух человек. Каждый народ имеет право обеспечивать свое существование на этой земле. Германский народ — один из старейших цивилизованных народов Европы. Его вклад в мировую цивилизацию не ограничивается парой политиканских фраз, но основывается на бессмертных достижениях, крайне полезных для всего мира.
Наш народ имеет то же право в открытии и освоении мира, как и любой другой. Тем не менее, даже в предвоенные годы английские общественные круги поддерживали идею — крайне ребяческую, с экономической точки зрения — о том, что разрушение Германии позволило бы Британии получать сверхприбыль от мировой торговли. Кроме того, существовал и еще один фактор: Германия тех дней, в конечном счете, могла не оказаться в полной власти мирового господства, которого пытались добиться евреи. Поэтому они использовали все доступные средства для начала войны против Германии. Война, в которую Германия оказалась вовлечена только из-за ошибочного понимания преданности союзнику, через 4 года закончилась фантастическим воззванием президента Америки Вильсона. Эти «Четырнадцать пунктов», позднее дополненные еще четырьмя, представляли собой торжественные обязательства Союзников, на основе которых Германия опустила оружие.
После перемирия эти обязательства были нарушены самым вероломным образом. А затем начались эти безумные попытки стран победителей превратить страдания войны, в постоянный источник противостояния во время мира. Если бы этому был сегодня положен конец, то это случилось бы не из-за демократических деятелей, продемонстрировавших свое понимание или хотя бы чувство справедливости, но только посредством силы, пробудившейся в германской нации. В любом случае, ясно, что в конце той войны любой разумный взгляд заметил бы, что ни одна страна ничего не выиграла. Хитрые британские авторы экономических статей, которые написали что уничтожение Германии подняло бы благосостояние каждого британца и обогатило бы страну, были вынуждены — по крайней мере на время, пока ясно была видна ложность их заявлений — замолчать. Несколько месяцев назад, в речах английских политиков и ведущих статьях таких же авторов, снова начали появляться такие же гениальные открытия.
Ради чего начали войну? Ради того чтобы уничтожить германский флот, второй по силе в мире? В любом случае результат был следующим: теперь два других государства вмешались в наши дела — одно заняло позицию лучше германской, а второе заняло место самой Германии. И как это было связанно с уничтожением германской торговли? Уничтожение германской торговли затронуло Англию почти так же как и Германию. Англия и англичане не стали богаче.
Или попытка уничтожить наше государство имела иную причину? Наше государство сегодня сильно как никогда ранее. Или она должна была укрепить положение западной демократии в мире? В разных частях света ранние версии этой демократии были удалены из обращения и уничтожены. От берегов Тихого океана на Дальнем Востоке, до вод Северного моря и средиземноморских берегов, начали быстро распространяться другие формы правления. Все возможные преимущества от этой войны полностью исчезли — не только неисчислимые человеческие и материальные жертвы, но и продолжающееся тяготы на производстве, и прежде всего в бюджетах государств.
Однако, и это — факт ясный, его можно было заметить сразу же после окончания войны. Если бы его рассматривали, то мирный договор был бы основан на совершенно иных началах. Например, единственно необходимое доказательство состоит в том что, для того чтобы считать репарационные выплаты 1919 и 1920 годов реальными, были нужны просто экстраординарные способности в оценке наших экономических возможностей. Эти требования столь далеки от любых экономических причин, что за ними можно видеть лишь основополагающее желание разрушения мира, как единственную внятную их причину, которую в противном случае придется характеризовать как безумие. Поскольку ситуация была следующей: Первое, платой за войну было исключение Германии из мировой торговли. Поэтому, в соответствии с этой целью войны, заключение мира должно было превратить Германию в автаркию, то есть, остальные государства, которым она угрожала торговой конкуренцией, должны были в конце войны предоставить германскому народу область, подходящую для самообеспечения, требуя от народа Германии получать все необходимое лишь оттуда и не иметь больше экономических контактов с остальным миром.
Этого война не сделала. Вместо этого, мировая война была нужна только для того, чтобы исключить Германию из мировой торговли. Сама война и была подлинным мотивом для агрессоров того времени. И за тем они обложили поверженную страну бременем интернациональных репараций, которые можно было выплатить, лишь удвоив активность государства на мировом рынке. Но на этом все не закончилось: в попытке предотвратить или затормозить любую автаркическую деятельность Германии, у нашего государства отняли даже его собственные колониальные владения, которые были приобретены посредством сделок и договоров. Это означает, что сильнейший народ центральной Европы, с помощью серии поистине гениальных маневров, заставили гораздо более усердно работать на экспорт, не взирая на стоимость такого труда.
Поскольку германских экспортных товаров хватало не только для того чтобы обеспечить Германию, но и для обеспечения выплат безумных репараций, это означало, что в чтобы заплатить одну марку, экспортировались товары стоимостью три или четыре марки, поскольку за длительный период времени эти гигантские суммы можно было выплатить только с прибыли, а не с имеющихся запасов. Все это происходило из-за того, что Германия была неспособна выполнить эти обязательства перед странами-победителями с помощью займов, которые бы субсидировали германскую конкурентоспособность на мировом рынке, потому что десять или двенадцать миллионов мужчин отдали свои жизни на полях сражений ради уничтожения Германии — их экономического конкурента.
Поэтому я принял решение и вчера вечером проинформировал британское правительство, что в этих обстоятельствах я не вижу готовности со стороны польского правительства вести серьезные переговоры с нами. Я добьюсь, чтобы на восточной границе воцарился мир, такой же, как на остальных наших границах. Для этого я предприму необходимые меры, не противоречащие предложениям, сделанным мною в Рейхстаге для всего мира, то есть, я не буду воевать против женщин и детей. Я приказал, чтобы мои воздушные силы ограничились атаками на военные цели. Если, однако, враг решит, что это даёт ему карт-бланш, чтобы вести войну всеми средствами, то получит сокрушающий зубодробительный ответ. Прошедшей ночью польские солдаты впервые учинили стрельбу на нашей территории. Кто применяет боевые газы, пусть ждёт, что мы применим их тоже. Кто придерживается правил гуманной войны, может рассчитывать, что мы сделаем то же самое.
Речь гитлера 1 сентября 1939
нацистская Германия во главе с Адольфом Гитлером вторглась на территорию Польши, положив начало Второй мировой войне. (1 363) Новости (784) Отзывы читателей (491) Переводы Игоря Файвушовича (43) Статьи и сообщения (248) Техсовет — блог жалоб и предложений (12) Фотогалерея сайта (10). 01:05. Лукашенко предложил объявить перемирие на Украине – Москва 24. Учитывая тот факт, что и у Советской России нет никаких намерений экспортировать свою доктрину в Германию, я более не вижу ни одной причины для противостояния между нами. Обращает на себя внимание, что Адольф Гитлер в речи 1 сентября 1939. в Рейхстаге от 1 сентября 1939 года.
Речь гитлера 1 сентября 1939
Осенью 1939 года и весной 1940 года первые результаты этой миссии Криппса дали себя знать. Когда 3 сентября 1939 года Англия объявила войну Германскому Рейху, снова повторилась британская попытка сорвать любое начало консолидации и вместе с тем подъема Европы. 1 сентября 1939 года, в 4 часа 45 минут без объявления войны германские войска перешли польскую границу и двинулись на Восток. депутаты парламента III рейха. Речь Гитлера 1 сентября 1939 года — выступление Адольфа Гитлера на чрезвычайной сессии рейхстага в Кролль-опере. Адольф Гитлер Речь перед Рейхстагом 30 января 1939 года читать книгу онлайн бесплатно. Обращает на себя внимание, что Адольф Гитлер в речи 1 сентября 1939.
Речь Адольфа Гитлера, произнесенная 30 января 1939 года перед Рейхстагом
Это он, по предложению и с помощью определенных иностранных кругов, провел мобилизацию Чехословакии в мае прошлого года, с целью 1. Вопреки дипломатической ноте, дважды направленной чехословацкому президенту от моего имени, заверявшей его, что Германия не мобилизовала ни единого солдата, вопреки заверениям, которые вообще возможно предоставить представителям другого государства, этот обман продолжился и была распространена новость о том, что Чехословакия была вынуждена провести мобилизацию в ответ на мобилизацию Германии, и что поэтому Германии пришлось отменить свою мобилизацию и отказаться от своих планов. Господин Бенеш начал распространять по миру свою версию событий, которая гласила, что именно его решительные меры, привели к тому, что Германия оказалась там, где ей и место. Но раз, Германия не проводила мобилизацию в свои войска, и не имела ни какого намерения нападать на Чехословакию, подобное развитие событий неизбежно привело к серьезному падению престижа нашего государства. Принимая во внимание, эту недопустимую провокацию, усиленную воистину позорной травлей и терроризированием наших соотечественников, живущих на данных территориях, я решился раз и на всегда решить проблему Судетской Германии. Что подготовка для военных действий должна быть закончена 2 октября, 2. Что возведение наших западных укреплений должно быть расширено и ускорено. Чтобы заключить соглашение с господином Бенешем и защитить государство от дальнейших попыток внешнего влияния или угроз, было решено начать немедленную мобилизацию 96 дивизий и принятие всех мер, которые бы могли увеличить это число. Позднейшие события того лета и бедственное положение германцев в Чехословакии показали, что эти приготовления не были напрасными. Различные этапы окончательного урегулирования этой проблемы — теперь достояние истории.
И снова военные приготовления, которые затронули все службы и даже группы СС и СА, так и бесчисленные отделения полиции, как и в случае с Австрией, были полностью успешны. На западе мобилизация организации доктора Тодта, возглавляемая ее блестящим лидером, благодаря преданности всех офицеров, солдат, трудящихся и рабочих, которые принимали участие в этой работе [3] , достигла уникального результата, который история прошлого никогда бы не сочла возможным. Если некоторые газеты и политиканы во всем мире и могут утверждать, что Германия таким образом угрожала другим нациям с помощью военного шантажа, то только грубо искажая факты. Германия восстановила право на самоопределение для десяти миллионов своих соотечественников на территории, дела которой не касаются ни Британии, ни любой другой Западной державы. Поступая так, Германия не собиралась никому угрожать — она лишь пыталась сопротивляться вмешательству в ее дела третьей стороны. И мне не нужно уверять вас, господа, что и в будущем мы не потерпим попыток Западных держав вмешиваться в некоторые вопросы, которые не заботят никого, кроме нас самих, в попытке этим вмешательством воспрепятствовать естественным и разумным решениям. Поэтому, мы все были счастливы, когда, спасибо инициативе нашего доброго друга — Бенито Муссолини, и спасибо высокой готовности господина Чемберлена и господина Даладье, стало возможным найти точки соприкосновения, которые не только позволили достичь мирного урегулирования вопроса, не требовавшего отлагательств, но более того, которые можно рассматривать как пример возможности общего и здравого обращения и урегулирования конкретных жизненно важных проблем. Однако мы не достигли бы подобного соглашения с основными странами Европы без полной готовности решить эту проблему любыми средствами. Судетские германцы, в свою очередь, так же имели возможность решить вопрос их репатриации в Великую Германию личным и свободным выражением своей воли.
Они выразили свое согласие тем же подавляющим большинством, какое они продемонстрировали на выборах в Первый германский Рейхстаг. Таким образом, сегодня перед нами предстает представительство всей германской нации, которое может рассматриваться в качестве подлинного Учредительного собрания. Я не намерен, да и не могу в ходе этого изложения упомянуть имена всех тех, чья помощь дала мне теоретический и материальный базис для успеха этого великого дела объединения. Тем не менее, я обязан упомянуть о том что плечом к плечу со мной были, импульсивный и невероятно эффективный старый член партии фельдмаршал Геринг в судебной сфере, которую он курирует столь же мудро как и храбро, и господин Фон Риббентроп, продемонстрировавший превосходное обращение с каждой отдельной проблемой в международных отношениях в это важный период, который теперь позади, и оказал неоценимую помощь в приведении в жизнь моей политики. Вот мой отклик на настоящий ход событий прошлого исторического года. Однако мне кажется важным заявить сегодня перед лицом нации, что 1938-й был в первую очередь годом, когда весь мир лицезрел триумф идеи. Это была идея — в противоположность предшествующим столетиям — объединившая нацию, хотя казалось, что подобного можно достичь лишь силой оружия. Когда германские солдаты вошли в Остмарк и в германские Судетские территории, они не только противостояли угнетателям жившего там народа, но и представляли национал-социалистическое сообщество, которому все эти миллионы в течении долгих лет хранили верность и которым были духовно едины. Годами, несмотря на гнет, германцы Остмарка и Судетских территорий, носили в своих сердцах флаг национал-социалистического государства.
И это — решающее различие между теперешним воплощением великой Германии и подобными попытками прошлого. В те далекие дни — эти попытки представляли собой насильственное сведение германских племен в одно государство. Сегодня — германская нация сама одолела противников нашего государства. Всего восемь месяцев понадобилось для того, чтобы осуществить одно из самых ощутимых изменений в Европе. Раньше такое главным образом творили совместные интересы различных племен или земель, или эгоизм германских князей, которые были противны любому подлинному единению нашего государства. Но сейчас, после того как внутренние враги нашего государства были уничтожены, только интернациональные спекулянты, выигрывавшие от разделения Германии, предприняли последнюю попытку вмещаться в нашу жизнь. Поэтому сейчас не было необходимости обнажать меч для того чтобы силой добиться единства нации, но его стоило обнажить, для того чтобы защитить последнее от внешних врагов. Молодые институты нашего государства прошли свой первый тест на прочность с многообещающим результатом. Это уникальное событие в истории нашей нации олицетворяет для вас, господа, священное и вечное обязательство.
Вы не являетесь представителями местного или отдельного племени, вы не являетесь представителями частных интересов, ибо прежде всего, вы — избранные представители всей германской нации. Вы — гаранты того германского государства, которое национал-социализм, сделал возможным, создал. Поэтому, вы обязаны верно служить движению, которое подготовило почву и реализовало это чудо германской истории в 1938 году. В вас должны сосредотачиваться высшие формы добродетелей национал-социалистической партии — преданность, товарищество и покорность. В ходе нашей борьбы за Германию мы совершенствовали эти добродетели внутри себя, так, чтобы они на все времена оставались внутренней направляющей силой членов Рейхстага. Только тогда это представительство германской нации станет единым сообществом, тех кто в действительности помогает строить германское государство. История последних 30 лет преподала всем нам один великий урок, а именно, что роль наций на мировой арене, пропорциональна их внутренней силе. Количество и качество населения определяет значимость нации как целого. Но последняя и главная часть, имеющая значение при оценке подлинной силы нации, всегда будет представлять собой внутренний порядок государства.
Ведь он — есть организация национальной силы. Германская нация, в прежние времена, была политически и социально дезорганизована, и потому тратила огромную часть присущих ей качеств в межклановой борьбе, столь же бесполезной, сколь и бессмысленной. Это разобщение было известно как демократия, разрешившая открытое выражение мнений и инстинктов, и ведущая не только к развитию или свободе частных ценностей или сил, но также вызывающая их бессмысленную трату и, в конце концов, парализующая каждого человека, который все еще может обладать подлинной созидательной силой. Положив конец этой убыточной борьбе, национал-социализм в то же время освободил до поры дремлющие внутренние силы, позволив им совершенно свободно действовать, тем самым представляя жизненные интересы нации и в отношении выполнения важных задач, связанных с обществом в нашем государстве, и в отношении защиты первостепенных жизненных ценностей во всем мире. Нелепо говорить, что покорность и дисциплина нужны лишь солдатам и играют незначительную роль в жизни наций. На самом деле все наоборот. Дисциплинированное и обязанное подчиняться общество способно к мобилизации всех сил, облегчающих утверждение существования наций, и поэтому с великим успехом представляет интересы всех своих слоев. Однако такое общество нельзя создать с помощью одного только принуждения, но лишь захватывающей силой идеи, то есть, с помощью напряженного постоянного образования. Национал-социализм стремится к учреждению подлинного национального сообщества.
Подобная концепция являлась бы очень далеким идеалом. Однако, не стоит из-за этого унывать. Скорее наоборот. Ведь именно красота этого идеала, заставляет мужчину продолжать работать и работая смело приближаться к нему. В этом-то и состоит разница между партийными программами забытого прошлого и конечной целью национал-социализма. Они содержали по-разному сформулированные концепции или цели экономического, политического или религиозного характера. Однако, эти цели были применимы только к своему времени, и потому — ограниченны. С другой стороны, национал-социализм, поставил перед собой цель построения национального сообщества, которую можно достичь и удержать только непрерывным и постоянным образованием. В то время как работа бывших политических партий была бесполезной, ибо в основном состояла в решении сиюминутных вопросов и задач, связанных, главным образом, с государственными и экономическими делами, когда большая часть дискуссий проходила в Парламенте, национал-социалистическое движение смело и решительно вело свою работу среди самого народа.
И практическое значение этой работы, проявилось не внутри Рейхстага, но во всех сферах политической жизни, как внутренней, так и внешней. Именно национальное сообщество является главенствующей ценностью — и потому решающим фактором, который лидеры прежнего государства не учитывали при принятии своих решений. Однако все эти факты перевешивает один единственный — недостаток понимания целей как таковых, проявляемый, в частности, бывшими представителями буржуазных партий. Существуют такие люди — которые, даже перед лицом громадного и всепоглощающего счастья, совершенно не способны к рефлексии, не говоря уже об эмоциях. Такие люди не обладают внутренней искрой жизни, и бесполезны для любого общества. Они не творцы истории, и уж тем более, невозможно творить историю, находясь рука об руку с ними. В своей глупости и пресыщенном декадансе, они — ничто иное, как бесполезные и испорченные животные. Они находят удовольствие и удовлетворение в возвышенных мыслях, то есть в невежестве, которое кажется им разумностью или мудростью, поднимающей их выше всяких мирских событий. Совершенно ясно, что нация не может состоять из подобного рода глупцов, и при этом быть способной на возвышенные действия и свершения.
Однако, невозможно представить или даже править, нацией, которая в основном состоит из этих дураков, а не из чистокровных, идеалистичных, верующих и преданных женщин и мужчин. Только такие люди являются значимыми единицами национального сообщества. Им можно простить тысячи слабостей, если только они достаточно сильны чтобы отдать — если потребуется — свои жизни ради своего идеала или мировоззрения. И так, в вашем присутствии, господа, мне не остается ничего кроме, как повторить свою решительную просьбу, которую я озвучивал на тысячах национальных слетов. Взгляните на становление и укрепление национал-социалистического сообщества, как на средство сохранения нашего государства. Одно только это уже заставит вас достичь практических результатов в бесчисленных сферах своей деятельности. Только так, станет возможным эффективное использование труда тех сотен тысяч или миллионов энергичных представителей нашей нации, чьи обыденные гражданские жизни, потраченные на обычные дела, никогда не смогут дать им подлинного удовлетворения. Организация национал-социалистического сообщества требует миллионы активных членов. Найти и выбрать их — значит помочь в громадном процессе выявления, который позволит нам выделить выдающихся людей и сделать их нашими представителями для того, чтобы реформировать работу самого государства.
Мужчин, известных по их заслугам, а не только учености. Этот отбор имеет решающее значение не только для самой нации, но и для управления государством. Поскольку среди миллионов, составляющих тело нации, найдется достаточно талантливых людей, в высшей степени подходящих для занятия каждой должности. Нет лучшей гарантии сохранения государства и народа перед лицом революционных идей некоторых личностей и раскольнических тенденций времени, чем эта. Опасность исходит только от тех, не выявленных творческих дарований, а не от мелких критиков или ворчунов, с их негативными заявлениями. В таких людях нет ни энергии, ни идеализма, чтобы подстегнуть их к достижению чего-либо требуется усилие. Редко когда их дух протеста или злой умысел достигают большего, чем написание памфлетов и газетных статей или позволение себе ораторских излишеств. Веками, подлинные революционеры, которых только знал мир, всегда были людьми, желающими руководить, но не имеющими возможности или же принадлежащими к высокомерным, испорченным и исключительным классам общества. Таким образом: в интересах государства, по средствам осторожной селекции, снова и снова искать и находить существующие в нации таланты, и использовать их наилучшим образом.
Первое, что необходимо для этих действий — мощная организация живого национального сообщества. Поскольку, именно она ставит наиболее комплексные задачи и требует постоянного и различного, по своей сути, труда. Только подумайте об огромном количестве образовательной работы, то есть руководящей работы, жизненно необходимой в такой организации как Рабочий Фронт. Господа, мы стакнулись с бесчисленными и огромными дальнейшими задачами. Новая история лидерства нашей нации, еще только должна быть написана. Ее сотворение — зависит от расы. Однако, так же необходимо требовать и убедиться в выполнении это требования, чтобы вся система и метод нашего образования воспитывали, прежде всего, храбрость и готовность к принятию ответственности ибо, они должны рассматриваться как неотъемлемые качества, которыми должно обладать каждое государственное учреждение. При назначении человека на тот или иной руководящий пост в государстве или партии, большую ценность следует придавать характеру, а не чисто академическому или, как утверждают, интеллектуальному соответствию. Нельзя считать абстрактное знание решающим фактором, ибо там, где необходим руководитель, там важен скорее природный талант к руководству, а с ним и развитое чувство ответственности, которое придает ему решимости, отваги и стойкости.
Общепринятым должен стать принцип, согласно которому отсутствие чувства ответственности, никогда не должно вызывать восхищения своей предположительно прекрасной академической ученостью, а аттестат выступать истиной в последней инстанции. Знание и лидерские качества, которые всегда подразумевают личную энергию — не несовместимы. Ибо, в сложных ситуациях, имеющееся знание, ни при каких обстоятельствах, не получиться заменить на честность, отвагу, храбрость и решимость. А эти качества куда важнее для руководящего людьми государственного или партийного деятеля. И все это я говорю вам, господа, оглядываясь на один год германской истории, который показал мне, более ясно, чем вся моя предыдущая жизнь, как жизненно необходимы эти качества; и как во время кризиса, один единственный энергичный деятель перевешивает тысячу немощных интеллектуалов. Но этот новый тип человека, как общественный фактор, выбранный, за воплощении качеств руководителя, так же должен быть освобожден от многочисленных предрассудков, которые я могу описать лишь как лживый и полностью бессмысленный набор общественных моралей. Нет такой позиции, которая не сможет найти свое конечное обоснование пользе, которую она приносит всему обществу. Все, что не нужно или вредно для существования сообщества, нельзя назвать моралью, на которой можно основать социальный порядок. И самое важное, национальное сообщество возможно только тогда, когда принятые законы — едины для всех.
Не следует ожидать или требовать, чтобы один человек действовал в соответствии с принципами, которые в глазах других людей являются абсурдными или вредными, или даже просто неважными. Я не принимаю тех социальных классов, которые загнивают, отрезав себя от настоящей жизни, поддерживают в себе жизнь искусственную — за изгородью сухих переживших свое время классовых законов. До тех пор, пока идея способна обеспечить тихое место для погребения, против нее не может быть возражений. Но если она является попыткой поставить преграду на пути прогресса жизни, тогда ураганный ветер молодости снесет все эти наросты одним порывом. Сегодня, в нашем германском государстве, народном государстве, не существует социальных предрассудков, и потому, нет особого социального морального кодекса. Это государство признает только законы жизни и необходимости, к которым человек пришел по средствам разума и откровения. Национал-социализм признает эти законы и необходимости, и это — дело национал-социализма, заставить остальных, уважать их. Обращаясь в этот торжественный день, таким образом, к вам, господа, хочу еще раз уверить вас, в вашем чувстве долга, как борцов за национал-социалистическое движение. Делайте, что можете, ради достижения великих целей нашей философии, которые так же являются целями борьбы нашего народа.
Поскольку ваше теперешнее положение является, не положением избранных членов парламента, но положением национал-социалистических борцов, которых наше движение представило германскому народу. Ваша главная обязанность состоит в формировании нации и формировании нашего сообщества, в образовании нации и образа мысли, соединяющего в себе подлинно национальную и социальную идеи. Именно по этой причине, германский народ и избрал нас с вами. Принципы нашего движения обязывают нас действовать единообразно, независимо от ситуации, в которой мы можем оказаться. Но именно по этому, у нас есть больше прав представлять германскую нацию, чем у тех парламентариев, имеющих демократическое происхождение, которых мы знали в прежней Германии, и которые добились своих постов, оплачивая их более или менее значимыми суммами. И теперь, после шести лет, в течении которых руководство германским народом и государством находилось в моих руках, я смотрю в будущее, я должен найти способ выразить, то глубокое чувство уверенности и доверия, что вдохновляют меня. Сплоченность германской нации, гарантами которой, вы, господа, в первую очередь, являетесь, уверяет меня в том, что какие бы задачи не стояли бы перед нашим народом, национал-социалистическое государство, рано или поздно найдет способ их решения. Не важно, какие трудности ждут нас впереди, энергия и отвага нашего руководства всегда их преодолеет. Я убежден в этом так же как и в том, что германский народ усвоив уникальный исторический урок прошедших лет, последует за этими руководителями с величайшей решимостью.
Поэтому я решил бороться, пока существующее польское правительство не сделает этого, либо пока другое польское правительство не будет готово сделать это. Я решил освободить германские границы от элементов неуверенности... Формальным casus belli стала провокация в Гляйвице — сфальсифицированный инцидент, завершавший операцию «Гиммлер » и призванный продемонстрировать, что поляки якобы напали первыми. Прошедшей ночью польские солдаты впервые учинили стрельбу на нашей территории. Erster Soldat des Deutschen Reiches , самопровозглашенным званием[ источник не указан 672 дня ], фактически эквивалентным генералиссимусу [ источник не указан 672 дня ]. Это стало очередным шагом в укреплении позиции Гитлера как верховного главнокомандующего нем.
Oberbefehlshaber der Deutschen Wehrmacht : Отныне я — первый солдат германского Рейха. Я снова надел форму, которая была для меня дорога и священна. Я не сниму ее до тех пор, пока не будет одержана победа, ибо поражения я не переживу. Но в тот день я не встретил в Берлине ни одного немца, который обратил бы внимание на слова Гитлера о том, что он и мысли не допускал о возможном поражении» [7].
Он поднял руку в национал-социалистическом приветствии и оставался в этой позе до тех пор, пока я не закрыл за собой дверь. Григгс Аншлюс Гитлер еще в 1925 году в своей книге «Моя борьба» написал, что Австрия должна «воссоединиться со своей немецкой родиной». В его представлении будущее великогерманское государство объединит всех этнических немцев в пределах общих границ. Версальский договор 1919 года, однако, запретил слияние стран. Страны-победители в Первой мировой войне были против, так как боялись усиления Германии.
Даже фашистская Италия поддерживала независимость Австрии: диктатор Бенито Муссолини опасался, что Германия после воссоединения решит присвоить те области, которые Австрия уступила Италии после войны. После обещания, полученного от Гитлера, однако, Муссолини в 1937 году передумал. После длительной торговой блокады, нацистской террористической кампании и жесткого политического давления со стороны Германии австрийское сопротивление, наконец, было сломлено. Утром 12 марта 1938 года немецкие войска пересекли границу Австрии, и Германия аннексировала эту страну. Лондонская конференция Лондонская экономическая конференция — встреча 66 стран, которая проходила в Лондоне с 12 июня по 27 июля 1933 года. Ее целью было положить конец мировому экономическому кризису, который царил с 1929 года. Большие проблемы были связаны с пошлинами и ненадежностью валютных рынков, с тех пор как Великобритания и США отменили золотой стандарт, а также же с дефляцией — то есть с постоянным падением цен. Руководители центральных банков Европы хотели снова ввести золотой стандарт, закрепить стоимость валют и тем самым принудительно снизить зарплаты и цены, чтобы добиться роста. США, напротив, хотели печатать больше денег, чтобы посредством инфляции снизить размер долгов и подстегнуть рост.
Конференция по разоружению Конференция по разоружению Лиги Наций проходила в столице Швейцарии Женеве с 1932 по 1934 год хотя формально она завершилась в 1937. Целью провозгласили общее разоружение стран, чтобы сделать мир стабильнее и безопаснее. Поляризация между Францией и Германией, однако, сделала прогресс в этом вопросе невозможным. Германия становилась все более милитаристской и не могла отказаться от возможности вооружиться до того же уровня, что и другие крупные державы, тогда как Франция считала слабость немецкой военной сферы единственной гарантией того, что не разразится еще одна мировая война. Германия вышла из Лиги Наций и покинула конференцию в октябре 1933 года. В правительстве Гитлера Гугенберг был назначен министром по вопросам экономики, сельского хозяйства и продовольствия, но быстро оказался на обочине политической жизни. После своего знаменитого высказывания в июне 1933 года он потерял всякое политическое влияние. Именно в роли лидера немецкой делегации на большой экономической конференции в Лондоне Гугенберг заявил, что Германии следовало бы вернуть свои колонии в Африке, а также найти возможность свободно расширяться на восток. Это высказывание было сделано буквально за несколько дней до того, как Свен Аурен взял у Гитлера свое интервью.
Гитлер, очевидно, действительно хотел мощно продвинуться на восток, но на момент речи Гугенберга Германия была еще слишком слаба в военном отношении, и у Гитлера пока не имелось резонов объявлять о своих планах. Гугенберг впал в немилость и был вынужден уйти из правительства в результате кампании, посвященной гонениям и арестам его политических союзников. Ведь его политика была направлена на то, чтобы завоевать себе пространство для жизни в Польше и СССР. Что касается этого пункта, уже тогда [в интервью со Свеном Ауреном] он говорит о том, что собирается сделать восемью годами позже», — подчеркивает профессор истории Клас Омарк. Вот что писала «Афтонбладет» о вторжении в Советский Союз Передовица «Афтонбладет» 22 июня 1941: Освободительная война Европы «Окруженная западными державами Германия разорвала свои оковы и с новыми силами вышла на свободу, навстречу своей европейской и исторически значимой миссии — раздавить красный режим, который создает постоянную угрозу самой сути свободы». Создавая искусственное государство, Москва все это время терроризировала наших современников. Непостижимой и непростительной ошибкой Англии было с самого начала отказаться от участия в политике Европы, которая единым фронтом восстала против советизированного Востока. Теперь Германия первой вынуждена проводить уборку на небрежно управляемом континенте, чтобы затем, защитив спину, обратиться к самой значимой битве. В период междуцарствия Германия была вынуждена с помощью дипломатического пакта парализовать гигантскую красную державу, чтобы избежать немедленной войны на два фронта.
Этот пакт был маневром, на который Германия, подавляемая западной политикой, была вынуждена пойти. Теперь этот пакт сделал свое дело и может быть отброшен: Советская Россия, как теперь уже ясно, вела двойную игру, и, согласно своим политическим правилам, стремилась извлечь максимальную выгоду из банкротства цивилизации, над которым Москва все это время работала и на которое рассчитывала. Под руководством Германии Европа поведет народную войну против красного владычества. На флангах маршируют Финляндия и Румыния. Для Финляндии будет большой и славной задачей обеспечить Скандинавии опору в борьбе против красного царизма. Финляндия уже несла потери, выполняя эту задачу, и в настоящий момент приносит новые жертвы во имя Скандинавии. В исходе этой войны не может быть никаких сомнений. Собственный вклад Германии и то, как она организует своих союзников, обеспечат победоносную и непобедимую мощь. Нет никаких сомнений в том, что шведский народ чувствует в эту минуту.
Не будет преувеличением сказать, что этот исторический день начала войны имеет решающее значение и для будущего Швеции. Очень важно, чтобы власти всеми средствами, которые только есть сейчас в их распоряжении, бдительно следили за всеми теми нешведскими элементами, чья деятельность во время войны в Финляндии так мощно взбудоражила шведское общественное мнение. Аурен был сотрудником «Афтонбладет» с 1932 по 1936 год, а затем он работал корреспондентом «Свенска Дагбладет» Svenska Dagbladet в Лондоне и Париже. Аурен написал несколько книг, в том числе о Югославии в период правления Тито.
Речь Адольфа Гитлера, произнесенная 30 января 1939 года перед Рейхстагом по случаю шестой годовщины прихода Гитлера к власти Депутаты! Уважаемые члены Германского Рейхстага! Когда шесть лет назад этим вечером, десятки тысяч бойцов национал-социализма маршировали сквозь Бранденбургские Ворота, чтобы с помощью пламени своих факелов выразить мне, человеку, только что назначенному рейхсканцлером, свое чувство всепоглощающей радости и принести клятвы верности, по всей Германии и в Берлине множество обеспокоенных взглядов было направлено на начало нашего пути, окончание которого, все еще кажется неизвестным и непредсказуемым. Приблизительно тринадцать миллионов национал-социалистов, проголосовали тогда в мою поддержку.
Это было неслыханное количество, но это — едва ли треть числа от всех проголосовавших. Это правда, что остальные двадцать миллионов были рассеяны и разделились среди тридцати пяти других партий и групп. Единственным, что их объединяло, была их общая ненависть к нашему молодому движению, ненависть, порожденная их запятнанной совестью и подлыми намерениями. Как это все еще происходит по всему миру, она объединяет священников партии центра с атеистами-коммунистами, социалистов, намеренных отменить частную собственность и капиталистов, чьи интересы напрямую связаны с биржей ценных бумаг, консерваторов, жаждущих сохранить монархию, и республиканцев, чьей целью было уничтожить ее. Во время долгой борьбы национал-социализма за главенство в стране, все они объединились для защиты своих интересов, тем самым встав в один ряд с еврейством. И епископы-политики, представляющие различные церкви протянули руки свои, дабы благословить этот союз. Эти разрозненные части нации, объединенные лишь своими негативными целями, теперь противостояли трети добросовестных германских мужчин и женщин, которые взялись за восстановление германской нации и государства, перед лицом оппозиции как дома, так и за границей. Полная картина той степени упадка, которой мы достигли в тот период, теперь постепенно исчезает.
Обращение Адольфа Гитлера к германскому народу 22 июня 1941
1 сентября 1939 года нападением Германии на Польшу началась Вторая мировая война. 1 сентября 1939 года нападением Германии на Польшу начался крупнейший вооруженный конфликт в истории человечества — Вторая мировая война. 1 сентября 1939 г. Российский государственный военный архив.
Речь гитлера 1 сентября 1939
| Операция «Консервы» | Речь Гитлера 1 сентября 1939 года. |
| Операция «Консервы» / История / Независимая газета | Речь Гитлера от 1 сентября 1939 года. |
Речь гитлера перед вторжением в ссср
| Первый день войны в зеркале мировой прессы | Обращает на себя внимание, что Адольф Гитлер в речи 1 сентября 1939. |
| Речь Адольфа Гитлера, произнесенная 30 января 1939 года перед Рейхстагом | Главная» Новости» Выступление гитлера на русском. |
| Вторая мировая. Первые залпы | В моей первой речи от 1 сентября 1939 года я заверял, что ни сила оружия, ни время не одолеют Германию. |
Речь Адольфа Гитлера, произнесенная 30 января 1939 года перед Рейхстагом
Речь Гитлера от 1 сентября 1939 года. Речь Гитлера 1 сентября 1939 года выступление Адольфа Гитлера на чрезвычайной сессии рейхстага в Кролль-опере. До самого начала войны 1 сентября 1939 года «Афтонбладет» проводила дружелюбную по отношению к немцам линию.
Адольф Гитлер - Речь перед Рейхстагом 30 января 1939 года
Я неоднократно предлагал Англии дружбу и, если необходимо, самое близкое сотрудничество, но такие предложения не могут быть только односторонними. Они должны найти отклик у другой стороны. У Германии нет никаких интересов на Западе, наши интересы кончаются там, где кончается Западный Вал. Кроме того, у нас и в будущем не будет никаких интересов на западе. Мы серьёзно и торжественно гарантируем это и, пока другие страны соблюдают свой нейтралитет, мы относимся к этому с уважением и ответственностью. Я особенно счастлив, что могу сообщить вам одну вещь.
Вы знаете, что у России и Германии различные государственные доктрины. Этот вопрос единственный, который было необходимо прояснить. Германия не собирается экспортировать свою доктрину. Учитывая тот факт, что и у Советской России нет никаких намерений экспортировать свою доктрину в Германию, я более не вижу ни одной причины для противостояния между нами. Это мнение разделяют обе наши стороны.
Любое противостояние между нашими народами было бы выгодно другим. Поэтому мы решили заключить договор, который навсегда устраняет возможность какого-либо конфликта между нами. Это налагает на нас обязательство советоваться друг с другом при решении некоторых европейских вопросов. Появилась возможность для экономического сотрудничества и, прежде всего, есть уверенность, что оба государства не будут растрачивать силы в борьбе друг с другом. Любая попытка Запада помешать нам потерпит неудачу.
В то же время я хочу заявить, что это политическое решение имеет огромное значение для будущего, это решение — окончательное. Россия и Германия боролись друг против друга в Первую мировую войну. Такого не случится снова. В Москве этому договору рады также, как и вы рады ему. Подтверждение этому — речь русского комиссара иностранных дел, Молотова.
Я предназначен, чтобы решить: первое — проблему Данцига; второе — проблему Коридора, и третье — чтобы обеспечить изменение во взаимоотношениях между Германией и Польшей, которая должна гарантировать мирное сосуществование. Поэтому я решил бороться, пока существующее польское правительство не сделает этого, либо пока другое польское правительство не будет готово сделать это. Я решил освободить германские границы от элементов неуверенности, постоянной угрозы гражданской войны. Я добьюсь, чтобы на восточной границе воцарился мир, такой же, как на остальных наших границах. Для этого я предприму необходимые меры, не противоречащие предложениям, сделанным мною в Рейхстаге для всего мира, то есть, я не буду воевать против женщин и детей.
Я приказал, чтобы мои воздушные силы ограничились атаками на военные цели. Если, однако, враг решит, что это даёт ему карт-бланш, чтобы вести войну всеми средствами, то получит сокрушающий зубодробительный ответ. Прошедшей ночью польские солдаты впервые учинили стрельбу на нашей территории. Кто применяет боевые газы, пусть ждёт, что мы применим их тоже. Кто придерживается правил гуманной войны, может рассчитывать, что мы сделаем то же самое.
Я буду продолжать борьбу против кого угодно, пока не будут обеспечены безопасность Рейха и его права. Прошло шесть лет, как я тружусь на благо германской обороны. Более 90 миллиардов потрачено за это время на вооружённые силы.
Приблизительно тринадцать миллионов национал-социалистов, проголосовали тогда в мою поддержку. Это было неслыханное количество, но это — едва ли треть числа от всех проголосовавших. Это правда, что остальные двадцать миллионов были рассеяны и разделились среди тридцати пяти других партий и групп. Единственным, что их объединяло, была их общая ненависть к нашему молодому движению, ненависть, порожденная их запятнанной совестью и подлыми намерениями. Как это все еще происходит по всему миру, она объединяет священников партии центра с атеистами-коммунистами, социалистов, намеренных отменить частную собственность и капиталистов, чьи интересы напрямую связаны с биржей ценных бумаг, консерваторов, жаждущих сохранить монархию, и республиканцев, чьей целью было уничтожить ее.
Во время долгой борьбы национал-социализма за главенство в стране, все они объединились для защиты своих интересов, тем самым встав в один ряд с еврейством. И епископы-политики, представляющие различные церкви протянули руки свои, дабы благословить этот союз. Эти разрозненные части нации, объединенные лишь своими негативными целями, теперь противостояли трети добросовестных германских мужчин и женщин, которые взялись за восстановление германской нации и государства, перед лицом оппозиции как дома, так и за границей.
Эта позиция Рейха меняться не будет. Я бы хотел, прежде всего поблагодарить Италию, которая всегда нас поддерживала. Вы должны понять, что для ведения борьбы нам не потребуется иностранная помощь.
Мы выполним свою задачу сами. Нейтральные государства уверили нас в своём нейтралитете, так же, как и мы гарантируем их нейтралитет с нашей стороны. Когда государственные деятели на Западе заявляют, что это идёт вразрез их интересам, я только могу сожалеть о таких заявлениях. Это не может ни на мгновение смутить меня в выполнении моих обязанностей. Что более важно? Я торжественно уверил их, и я повторяю это — мы ничего не просим от западных государств и никогда ничего не попросим.
Я объявил, что граница между Францией и Германией — окончательна. Я неоднократно предлагал Англии дружбу и, если необходимо, самое близкое сотрудничество, но такие предложения не могут быть только односторонними. Они должны найти отклик у другой стороны. У Германии нет никаких интересов на Западе, наши интересы кончаются там, где кончается Западный Вал. Кроме того, у нас и в будущем не будет никаких интересов на западе. Мы серьёзно и торжественно гарантируем это и, пока другие страны соблюдают свой нейтралитет, мы относимся к этому с уважением и ответственностью.
Я особенно счастлив, что могу сообщить вам одну вещь. Вы знаете, что у России и Германии различные государственные доктрины. Этот вопрос единственный, который было необходимо прояснить. Германия не собирается экспортировать свою доктрину. Учитывая тот факт, что и у Советской России нет никаких намерений экспортировать свою доктрину в Германию, я более не вижу ни одной причины для противостояния между нами. Это мнение разделяют обе наши стороны.
Любое противостояние между нашими народами было бы выгодно другим. Поэтому мы решили заключить договор, который навсегда устраняет возможность какого-либо конфликта между нами. Это налагает на нас обязательство советоваться друг с другом при решении некоторых европейских вопросов. Появилась возможность для экономического сотрудничества и, прежде всего, есть уверенность, что оба государства не будут растрачивать силы в борьбе друг с другом. Любая попытка Запада помешать нам потерпит неудачу. В то же время я хочу заявить, что это политическое решение имеет огромное значение для будущего, это решение — окончательное.
Россия и Германия боролись друг против друга в Первую мировую войну. Такого не случится снова. В Москве этому договору рады также, как и вы рады ему. Подтверждение этому — речь русского комиссара иностранных дел, Молотова. Я предназначен, чтобы решить: первое — проблему Данцига; второе — проблему Коридора, и третье — чтобы обеспечить изменение во взаимоотношениях между Германией и Польшей, которая должна гарантировать мирное сосуществование. Поэтому я решил бороться, пока существующее польское правительство не сделает этого, либо пока другое польское правительство не будет готово сделать это.
Глава генштаба Франции генерал Гамелен уверял, что Польша способна сопротивляться Гитлеру до весны. Было франко-польское военное соглашение, где Париж обязался начать наступление на Германию на 15-й день, если Гитлер нападет на Польшу. Но немецкая разведка знала, что Франция не ведет достаточных военных приготовлений. И Гитлер был уверен, что при наступлении на Польшу может оголить свой тыл на западе. Надеясь, что Франция вообще не вступит в войну.
Да и Англия ограничится торговыми санкциями и «моральным осуждением». Но 25 августа, когда Гитлеру сообщили о подписании англо-польского договора о взаимопомощи, фюрер отменил приказ начать вторжение 26 августа. Перенес на 1 сентября. Знай Гитлер, что англо-польское соглашение не подкреплялось планом боевых действий, он не испытал бы и этих колебаний. Немецкие дивизии уже вторглись в Польшу, но французы и англичане начали требовать пригласить к участию в конференции Варшаву.
А 1 сентября направили в Берлин лишь выражение протеста. Гитлер через Муссолини сообщил, что даст ответ не позднее 12 часов следующего дня. А Гитлер с помощью Муссолини просто выигрывал время для блицкрига. И когда 3 сентября Британия и Франция все же объявили войну, Гитлер расценил это уже как формальность. Опровержение записи выступления самого Сталина на «секретном заседании Политбюро и Исполкома Коминтерна 19 августа 1939-го».
Запись якобы сделал в Кремле участник заседания и тайно передал во Францию. Для чего? Для разоблачения «замыслов коварного кремлевского тирана, по вине которого Европа оказалась ввергнута в войну». В том «выступлении» Сталин якобы рассчитывал на большевизацию Европы в результате войны и взаимного истощения сторон. И радовался, что она началась.
Сталин усмотрел угрозу в этой публикации. Она создавала впечатление, что нейтралитет СССР в 1939 году был притворством. И что на самом деле Сталин готов направить Красную Армию в Европу ради мировой революции. Хотя Сталин лишь констатировал факт - войну Германии объявили Англия и Франция, а не наоборот! А если бы Сталин обвинил в войне «кровавый гитлеризм» - в тот конкретный момент это было бы выстрелом себе в ногу!
СССР, уже ввязавшемуся в тот момент в войну с Финляндией, было выгоднее, чтобы внимание остального мира было переключено на другой конец континента - на войну Германии с Францией. Это более 1200 редчайших фотографий, распоряжений Ставки, личных приказов Сталина, оперативных карт, уникальных рисунков и постановлений того времени, еще недавно находившихся под грифом «совершенно секретно». Высокое качество полиграфического исполнения книг, а также эксклюзивные архивные материалы придутся по душе всем ценителям военно-исторической литературы.