Предложение директора Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН) Александра Калашникова может стать первым шагом возвращения в России исправительно-трудовых. Учреждения Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН) — колонии и изоляторы — планируется вывести за пределы населенных пунктов.
В России заговорили о реформе и слиянии МВД, ФСИН и ФССП
Владимир Путин отправил в отставку главу Федеральной службы исполнения наказаний Александра Калашникова. Федеральную службу исполнения наказаний вернут в систему МВД Решение о расформировании ФСИН с передачей функций исполнения наказаний в структуру МВД уже. Ключевые изменения в структуре ФСИН. Подполковник ФСИН уклонился от службы на СВО и получил срок. Реформа ФСИН: последние новости. В российской системе исполнения наказаний назрела необходимость кардинальных перемен. последние новости.
ФСИН реформируют и разделят
Перейти в Дзен Следите за нашими новостями в удобном формате Звездный адвокат обвинил уголовно-исправительную систему в тотальном провале. В России существует острая необходимость внесения корректировок в систему исполнения наказаний. На это указал в беседе с 5-tv. В связи с этим глава ведомства предложил создать в системе ФСИН службу, призванную помогать адаптироваться бывшим заключенным на воле.
Ева Меркачёва говорит, что от заключенных были пожелания перейти на другие материалы, но для этого не нашли финансовых возможностей. В Минюсте же заявили, что изменения в одежде не только улучшат вид осужденных, но «будут способствовать дальнейшей гуманизации условий их содержаний». Картина дня.
Например, в той части, где говорится, что заключенные должны иметь возможность учиться, заниматься профессиональной деятельностью и иметь индивидуальную систему лечения. Минюст планирует предусмотреть возможность отбытия наказания по месту нахождения семьи осужденных и усовершенствовать дисциплинарную практику. При этом правозащитники уже заметили и некоторые потенциально опасные новации, среди которых «передислокация учреждений УИС за пределы городов». Как ранее писала «НГ», предыдущая Концепция, действовавшая до конца 2020 года, должна была приблизить российские тюрьмы к европейским стандартам. По факту так и не были переоборудованы сотни колоний, ФСИН ничего не смогла сделать и с тюремной субкультурой, а случаев издевательств и пыток стало едва ли не больше прежнего. Как считает руководитель Комитета против коррупции и пыток Gulagu. Он назвал идеи Минюста «очередной имитацией», но никак не реформой, реально нацеленной на гуманизацию УИС. Более того, предложенные новации не из дешевых, а значит, может получиться так, что часть денег будет оседать в карманах коррумпированных чиновников.
И это с учетом того, что так называемые разработчики, бывает, делают звук телевизоров погромче, чтобы соседние камеры не слышали, как в «пресс-хате» бьют заключенного, отказывающегося признавать свою мифическую вину в чем-то», - настаивает Осечкин.
Глава государства согласился с этим предложением. Комментируя приведенную министром статистику, Сергей Жорин заявил о необходимости более кардинальных изменений. По его мнению, если из 100 тысяч человек 44 тысячи вновь совершают преступления, то говорить приходится об «огромных, колоссальных цифрах». И эта задача исправления полностью провалена», — отметил юрист.
Реформа ФСИН: в России изменится порядок освобождения заключенных по УДО
Как сообщает РБК , причиной для обсуждения такой реформы стал очередной инцидент в колонии, который произошел в Ярославской области. Матвиенко предлагает отделить задачи контроля и охраны от перевоспитания и социализации. При этом силовая часть должна заниматься охраной, а гражданская — решать вопросы трудовой реабилитации. Сенаторы предполагают, что это скорее ответственность Минтруда.
В случае принятия закона на сотрудников ФСИН смогут возлагать дополнительные обязанности, командировать их в другую местность, переводить их в другое подразделение без изменения характера службы и устанавливать для них особые условия и дополнительные ограничения без согласия сотрудника. Помимо военного положения эти нововведения могут быть применены также для решения «задач в ходе специальной военной операции и иных определенных Президентом Российской Федерации операций». Среди авторов законопроекта — первый заместитель председателя Совета Федерации сенатор Андрей Турчак.
Ну, я имею в виду — лишать свободы. Давайте так. Для чего? Вот с моей точки зрения, если человека лишают свободы, то только… Нужно лишать только в том случае, когда он правда по-настоящему общественно опасен, опасен для других людей. Но это общество должно решить, а не только, так сказать, законодатель ужесточением норм Уголовного кодекса, или тем более сами исполнители наказания, то есть уголовно-исполнительная система — ФСИН. А у нас часто получается так, что попал в оборот — правонарушение, то, что теперь хотят назвать "уголовным проступком", или более серьезное преступление… Дмитрий Лысков: То есть: "Законодательно прописано? Всё, до свидания". Валентин Гефтер: Всё, да. Причем ты попал в этот оборот, начиная с СИЗО. Мы потом, может быть, отдельно поговорим это Ольга Михайловна знает , кто попадает, какой социальный контингент, как принято говорить. Но это отдельный вопрос сейчас. Попал — это всё. И что дальше? А дальше система тебя не только, как мне казалось бы, должна изолировать, если ты по-настоящему опасен на какой-то стадии, а она должна что-то с тобой сделать, или ты в ней должен что-то сделать. Дмитрий Лысков: Вот в этом и кроется главная основа этого вопроса. Она все-таки карательная — по своей природе, по своей главной функции — или исправительная? Валентин Гефтер: Если называть лишение свободы и изоляцию от общества карательным, то в этом смысле всегда этот элемент для тех, кого туда помещают, останется. Но дальше стоит вопрос о том… Ведь карать можно по-разному. Можно просто изолировать, а можно карать так, что: "Мы тебя еще заставим исправиться. Ты недоучка или несмышленыш вообще. Мы тебя еще исправим. Не хочешь? Дмитрий Лысков: То есть двоякая функция получается? Ольга Михайловна, вы хотели что-то добавить к этому вопросу? Ольга Киюцина: Да. Система не исправительная, это однозначно, поскольку у нас основным показателем исправления должна быть рецидивная преступность. Но рецидивная преступность растет, и растет просто катастрофическими темпами. На сегодняшний день почти две трети осужденных отбывают наказание повторно. То есть за последние несколько лет всего лишь у нас рецидивная преступность выросла катастрофическими темпами. Дмитрий Лысков: А с чем вы это связываете? Ольга Киюцина: Именно с тем, что уклон идет на то, что система карательная. Есть цифра, почему она не исправительная. Условно-досрочные освобождения. У нас считается, что если человек признан… даже не достойным, а что для своего исправления человек не нуждается в полном отбывании наказания, к нему применяется УДО. А 10 лет назад — более половины. То есть получается, что у нас суды считают, что человек не исправился за это время. Это с одной стороны. Суды пытаются переломить этот тренд. Но дело в том, что у нас на заключенных, на осужденных предоставляются отрицательные характеристики. Процитирую, что думает по этому поводу ФСИН: "Судебный механизм УДО работает не в полную силу из-за наличия значительного количества отрицательно характеризующихся осужденных, не поддающихся воспитательному воздействию". То есть получается — во всем мире заключенные, осужденные поддаются воспитательному воздействию, 10 лет назад они поддавались воспитательному воздействию, а сейчас не поддаются. Дмитрий Лысков: Ольга Михайловна, спасибо. Мы еще вернемся к этому вопросу. Владимир Михайлович, то есть у нас получается сейчас, что пенитенциарная система, если посмотреть данные по рецидивам, — фактически "фабрика преступности", что ли? Владимир Новицкий: Ну, так оно и получается. Потому что на самом деле, действительно, как само уголовное законодательство у нас ориентировано на все более карательную функцию… Мы смотрим, что все более ужесточаются наказания по различным составам преступлений, все более длительные сроки лишения свободы даются людям. И соответствующим образом происходит десоциализация тех, кто находится в местах лишения свободы. Очень многие осужденные имеют достаточно длительные сроки лишения свободы, в ходе которых они действительно вместо того, чтобы… В том числе и впервые осужденные, особенно если говорить о таких статьях, как 2. А по этим статьям у нас достаточно много людей находятся в местах лишения свободы. Владимир Новицкий: Это уже фактически перегнало традиционную стать, 158-ю, или сравнялось с ней. Дмитрий Лысков: Напоминайте сразу, что кроется под цифрой 158. Не все телезрители знают Уголовный кодекс. Владимир Новицкий: Это кража. То есть обычные криминальные преступники — они скоро будут в меньшинстве по отношению к осужденным по данным статьям. А там сроки: 5 лет — это хорошо, нормально; 10—15, а иногда и 20 лет лишения свободы. И часто это люди вообще осуждены впервые. И говоря о том, что "наркотики — это такая страшная вещь, такое зло, что лицо должно быть обязательно изолировано на длительный срок", мы фактически превращаем человека, который, может быть, впервые оступился… Ольга Киюцина: Наркопотребители еще попадают, наркоманы. Владимир Новицкий: Да. И превращаем его в потенциального, а может быть, и реального преступника. Владимир Новицкий: И здесь еще один момент, я как раз хотел бы… Валентин Гефтер: Как-то раз ведь о том и говорят сейчас мои два коллеги. Они говорят о том, что ФСИН — это конечная остановка вот этого "конвейера", который, так сказать, производит и все время продуцирует… Это то, о чем говорила Ольга Михайловна только что в цифрах. Потому что нет нормального понимания, что такое "человек оступился" и что такое "человек преступник". Это первое. Дмитрий Лысков: Ну, мы сейчас просто вернемся более подробно к этому вопросу. Валентин Гефтер: Да, давайте. Дмитрий Лысков: Михаил Георгиевич, вы стояли, если я правильно понимаю, у истоков такой дисциплины, как пенитенциарная психология, по крайней мере в нашей стране. Михаил Дебольский: Психологическая служба. Дмитрий Лысков: Психологическая служба, да. Владимир Новицкий: И один из. Дмитрий Лысков: Ну, один из, да. И вы специалист как раз по пенитенциарной психологии. Что мешает исправляться людям в современной пенитенциарной системе России? Михаил Дебольский: Здесь возникал вопрос: "А что в других странах по этим вопросам? Какое состояние и позиция? Начиная свою… Дмитрий Лысков: Михаил Георгиевич, давайте просто для телезрителей расшифруем, о каком эксперименте идет речь. Это когда студентов разделили на охранников и заключенных, и они начали вести себя… Михаил Дебольский: Молодых людей, а не только… Первоначально было написано, что это студенты, но это были не только студенты. Молодые люди были разделены на две группы: одни выполняли функции надзирателей, а другие выполняли роль осужденных. И было показано в ходе этого эксперимента, что с течением времени все время идет напряжение во взаимоотношениях между осужденными… То есть первоначально были они абсолютно одинаковые по своим личностным качествам, их изучили, но в ходе этого эксперимента начинаются обостряться взаимоотношения. И если я ничего не путаю, эксперимент пришлось прервать в силу того, что началось повальное насилие тех, кого назвали "надзирателями", над теми, кого назвали "заключенными". Ольга Киюцина: Вот именно. Валентин Гефтер: Агрессия. Дмитрий Лысков: Агрессия, да. Михаил Дебольский: А почему она возникла? Потому что Филип Зимбардо не просто моделировал тюрьму обычную, а он моделировал первоначально плохую тюрьму. Он не давал команду: "Руководствуйтесь минимальными стандартными правилами обращения с заключенными", — которые существовали. Он позвал к себе, наоборот, консультантом бывшего осужденного, рецидивиста, который отбывал 25 лет назад, чтобы узнать все возможности давления на осужденных. И поощрялось давление на осужденных. Физически нельзя применять меры воздействия, но есть и другие способы, чтобы оказать влияние, чтобы выполняли команды, чтобы были послушными заключенными. Дмитрий Лысков: А тогда возникает логичный вопрос: а если бы он моделировал ситуацию хорошей тюрьмы вы сказали, что он моделировал ситуацию плохой , то была бы ситуация противоположной? Валентин Гефтер: Нет. Михаил Дебольский: Ситуация, вероятно, была бы другая. Поэтому именно за это… Это один из недостатков данного эксперимента. И сам Филип Зимбардо это, в общем-то, признает. И в своей первой статье, где были результаты… Дмитрий Лысков: Михаил Георгиевич, я прошу прощения, вот буквально на секундочку прервемся. Валентин Михайлович, вы сказали, что готовы поспорить, что ситуация не была бы другой. Поясните вашу логику. Валентин Гефтер: Нет-нет, я не это имел в виду. Я хочу просто сказать, что тюрьма хорошей не бывает. Бывает тюрьма плохая, очень плохая и сносная. Я к тому и веду, понимаете, что это типичная ситуация. Даже в приличной тюрьме — по условиям, о которых мы говорили, или еще по каким-то другим параметрам… Ну, не пытают, предположим, в Норвегии… Владимир Новицкий: Есть объективные предпосылки… Валентин Гефтер: …но от этого все равно хорошей тюрьмы быть не может. Михаил Дебольский: Есть объективные предпосылки для обострения отношений. Валентин Гефтер: Михаил Георгиевич, я согласен с вами. Дмитрий Лысков: Нет, хорошо-хорошо. Тогда логичный вопрос следующий: как избежать этих объективных предпосылок? И тем более вы говорите, что они объективные. Это значит, что они действительно всегда есть? Валентин Гефтер: Давайте я вам скажу очень простой рецепт. Он, конечно, будет такой примитивный. Первое — это, конечно, абсолютная минимизация людей, которые, по крайней мере, лишены свободы. То есть все другие способы должны использоваться обществом в первую очередь, но только не лишение свободы. Второе — конечно, сроки, все эти кошмарные сроки, в наше время тем более, когда все очень быстро, и люди отрываются. Третье — это должно быть так, что… Люди там не исправляются, а они уже наказаны лишением свободы, изоляцией от общества. Им должны создаваться условия, чтобы они не потеряли это время, ресоциализировались, адаптировались к будущей жизни. Если бы система была настроена на это, то тогда бы те недостатки, о которых говорили агрессия, насилие и которые, естественно, возникают всегда в таких условиях, были бы минимизированы. Михаил Дебольский: Система на это настроена. Дмитрий Лысков: Валентин Михайлович, спасибо за это уточнение. Валентин Гефтер: А система заточена под то, чтобы… Дмитрий Лысков: Мы Михаила Георгиевича давайте дослушаем все-таки, мы вынуждены были его перебить, чтобы уточнить. Я потом обязательно предоставлю слово. Михаил Дебольский: Во-первых, мне показалось, что сам сюжет первоначальный только позицию правозащитных организаций высветил, он предвзятый. И здесь вы сказали сами, что есть и другое мнение… Дмитрий Лысков: Михаил Георгиевич, не вполне так. Именно я сказал, что существует другое мнение. Михаил Дебольский: Нет, вы сказали, что есть и другое мнение, но другое мнение не показали, а только показали одно. Мы говорим о том, что "ох, как плохо", "надо применять меньше мер наказания, связанных с лишением свободы"… Дмитрий Лысков: А надо больше? Михаил Дебольский: Я в 2000 году начинал работать в центральном аппарате. У нас тогда было более миллиона осужденных. А сегодня сколько? Ольга Киюцина: Преступность в 2,5 раза снизилась. У нас преступность упала очень сильно. Дмитрий Лысков: Есть данные, у нас есть данные. Я попрошу вывести их на экран. Давайте взглянем вот сейчас на данные статистики. Численность заключенных в России. И мы видим, что с 2008 года по 2016-й очень серьезное снижение. И действительно, на начало 2000-го было более миллиона заключенных. Ольга Михайловна, вы говорите, что снизилась преступность. Ольга Киюцина: У нас преступность снизилась в 1,5 раза в среднем. Михаил Дебольский: Не только преступность снизилась. Ольга Киюцина: Насильственная преступность — насилия, изнасилования и так далее. Валентин Гефтер: Не преступность, а статистика. Это не одно и то же. Ольга Киюцина: Человека если убили — значит его убили. Вы извините, это не статистика. Валентин Гефтер: Нет, по убийствам понятно. Ольга Киюцина: Количество убийств у нас сократилось в 2,5 раза за 10 лет. У нас количество изнасилований сократилось, по-моему, в 3 раза. Количество грабежей в 2 раза сократилось. То есть у нас получается диспропорция полнейшая. У нас с цифрами надо быть очень аккуратным. Дмитрий Лысков: Асмик Эдуардовна, как раз я поэтому и хочу разобрать вот этот момент. Мы же много раз слышали, в том числе и в посланиях президента, что нужно сокращать количество заключенных. Асмик Новикова: Это, во-первых, заслуга не системы исполнения наказаний. Дмитрий Лысков: Мы декриминализовали за это время значительное количество статей. Это же правда тоже, объективная реальность. Асмик Новикова: Во-первых, да, многие статьи декриминализовали. Основная причина все-таки связана с тем, что за некоторые преступления просто фактически и де-юре запретили брать под стражу. Потому что когда считают численность заключенных, то считают не тех, кто по приговору, а считают всех тех, кто находится в колониях и СИЗО, если говорить про Россию. В следственных изоляторах меньше стало.
А там сроки: 5 лет — это хорошо, нормально; 10—15, а иногда и 20 лет лишения свободы. И часто это люди вообще осуждены впервые. И говоря о том, что "наркотики — это такая страшная вещь, такое зло, что лицо должно быть обязательно изолировано на длительный срок", мы фактически превращаем человека, который, может быть, впервые оступился… Ольга Киюцина: Наркопотребители еще попадают, наркоманы. Владимир Новицкий: Да. И превращаем его в потенциального, а может быть, и реального преступника. Владимир Новицкий: И здесь еще один момент, я как раз хотел бы… Валентин Гефтер: Как-то раз ведь о том и говорят сейчас мои два коллеги. Они говорят о том, что ФСИН — это конечная остановка вот этого "конвейера", который, так сказать, производит и все время продуцирует… Это то, о чем говорила Ольга Михайловна только что в цифрах. Потому что нет нормального понимания, что такое "человек оступился" и что такое "человек преступник". Это первое. Дмитрий Лысков: Ну, мы сейчас просто вернемся более подробно к этому вопросу. Валентин Гефтер: Да, давайте. Дмитрий Лысков: Михаил Георгиевич, вы стояли, если я правильно понимаю, у истоков такой дисциплины, как пенитенциарная психология, по крайней мере в нашей стране. Михаил Дебольский: Психологическая служба. Дмитрий Лысков: Психологическая служба, да. Владимир Новицкий: И один из. Дмитрий Лысков: Ну, один из, да. И вы специалист как раз по пенитенциарной психологии. Что мешает исправляться людям в современной пенитенциарной системе России? Михаил Дебольский: Здесь возникал вопрос: "А что в других странах по этим вопросам? Какое состояние и позиция? Начиная свою… Дмитрий Лысков: Михаил Георгиевич, давайте просто для телезрителей расшифруем, о каком эксперименте идет речь. Это когда студентов разделили на охранников и заключенных, и они начали вести себя… Михаил Дебольский: Молодых людей, а не только… Первоначально было написано, что это студенты, но это были не только студенты. Молодые люди были разделены на две группы: одни выполняли функции надзирателей, а другие выполняли роль осужденных. И было показано в ходе этого эксперимента, что с течением времени все время идет напряжение во взаимоотношениях между осужденными… То есть первоначально были они абсолютно одинаковые по своим личностным качествам, их изучили, но в ходе этого эксперимента начинаются обостряться взаимоотношения. И если я ничего не путаю, эксперимент пришлось прервать в силу того, что началось повальное насилие тех, кого назвали "надзирателями", над теми, кого назвали "заключенными". Ольга Киюцина: Вот именно. Валентин Гефтер: Агрессия. Дмитрий Лысков: Агрессия, да. Михаил Дебольский: А почему она возникла? Потому что Филип Зимбардо не просто моделировал тюрьму обычную, а он моделировал первоначально плохую тюрьму. Он не давал команду: "Руководствуйтесь минимальными стандартными правилами обращения с заключенными", — которые существовали. Он позвал к себе, наоборот, консультантом бывшего осужденного, рецидивиста, который отбывал 25 лет назад, чтобы узнать все возможности давления на осужденных. И поощрялось давление на осужденных. Физически нельзя применять меры воздействия, но есть и другие способы, чтобы оказать влияние, чтобы выполняли команды, чтобы были послушными заключенными. Дмитрий Лысков: А тогда возникает логичный вопрос: а если бы он моделировал ситуацию хорошей тюрьмы вы сказали, что он моделировал ситуацию плохой , то была бы ситуация противоположной? Валентин Гефтер: Нет. Михаил Дебольский: Ситуация, вероятно, была бы другая. Поэтому именно за это… Это один из недостатков данного эксперимента. И сам Филип Зимбардо это, в общем-то, признает. И в своей первой статье, где были результаты… Дмитрий Лысков: Михаил Георгиевич, я прошу прощения, вот буквально на секундочку прервемся. Валентин Михайлович, вы сказали, что готовы поспорить, что ситуация не была бы другой. Поясните вашу логику. Валентин Гефтер: Нет-нет, я не это имел в виду. Я хочу просто сказать, что тюрьма хорошей не бывает. Бывает тюрьма плохая, очень плохая и сносная. Я к тому и веду, понимаете, что это типичная ситуация. Даже в приличной тюрьме — по условиям, о которых мы говорили, или еще по каким-то другим параметрам… Ну, не пытают, предположим, в Норвегии… Владимир Новицкий: Есть объективные предпосылки… Валентин Гефтер: …но от этого все равно хорошей тюрьмы быть не может. Михаил Дебольский: Есть объективные предпосылки для обострения отношений. Валентин Гефтер: Михаил Георгиевич, я согласен с вами. Дмитрий Лысков: Нет, хорошо-хорошо. Тогда логичный вопрос следующий: как избежать этих объективных предпосылок? И тем более вы говорите, что они объективные. Это значит, что они действительно всегда есть? Валентин Гефтер: Давайте я вам скажу очень простой рецепт. Он, конечно, будет такой примитивный. Первое — это, конечно, абсолютная минимизация людей, которые, по крайней мере, лишены свободы. То есть все другие способы должны использоваться обществом в первую очередь, но только не лишение свободы. Второе — конечно, сроки, все эти кошмарные сроки, в наше время тем более, когда все очень быстро, и люди отрываются. Третье — это должно быть так, что… Люди там не исправляются, а они уже наказаны лишением свободы, изоляцией от общества. Им должны создаваться условия, чтобы они не потеряли это время, ресоциализировались, адаптировались к будущей жизни. Если бы система была настроена на это, то тогда бы те недостатки, о которых говорили агрессия, насилие и которые, естественно, возникают всегда в таких условиях, были бы минимизированы. Михаил Дебольский: Система на это настроена. Дмитрий Лысков: Валентин Михайлович, спасибо за это уточнение. Валентин Гефтер: А система заточена под то, чтобы… Дмитрий Лысков: Мы Михаила Георгиевича давайте дослушаем все-таки, мы вынуждены были его перебить, чтобы уточнить. Я потом обязательно предоставлю слово. Михаил Дебольский: Во-первых, мне показалось, что сам сюжет первоначальный только позицию правозащитных организаций высветил, он предвзятый. И здесь вы сказали сами, что есть и другое мнение… Дмитрий Лысков: Михаил Георгиевич, не вполне так. Именно я сказал, что существует другое мнение. Михаил Дебольский: Нет, вы сказали, что есть и другое мнение, но другое мнение не показали, а только показали одно. Мы говорим о том, что "ох, как плохо", "надо применять меньше мер наказания, связанных с лишением свободы"… Дмитрий Лысков: А надо больше? Михаил Дебольский: Я в 2000 году начинал работать в центральном аппарате. У нас тогда было более миллиона осужденных. А сегодня сколько? Ольга Киюцина: Преступность в 2,5 раза снизилась. У нас преступность упала очень сильно. Дмитрий Лысков: Есть данные, у нас есть данные. Я попрошу вывести их на экран. Давайте взглянем вот сейчас на данные статистики. Численность заключенных в России. И мы видим, что с 2008 года по 2016-й очень серьезное снижение. И действительно, на начало 2000-го было более миллиона заключенных. Ольга Михайловна, вы говорите, что снизилась преступность. Ольга Киюцина: У нас преступность снизилась в 1,5 раза в среднем. Михаил Дебольский: Не только преступность снизилась. Ольга Киюцина: Насильственная преступность — насилия, изнасилования и так далее. Валентин Гефтер: Не преступность, а статистика. Это не одно и то же. Ольга Киюцина: Человека если убили — значит его убили. Вы извините, это не статистика. Валентин Гефтер: Нет, по убийствам понятно. Ольга Киюцина: Количество убийств у нас сократилось в 2,5 раза за 10 лет. У нас количество изнасилований сократилось, по-моему, в 3 раза. Количество грабежей в 2 раза сократилось. То есть у нас получается диспропорция полнейшая. У нас с цифрами надо быть очень аккуратным. Дмитрий Лысков: Асмик Эдуардовна, как раз я поэтому и хочу разобрать вот этот момент. Мы же много раз слышали, в том числе и в посланиях президента, что нужно сокращать количество заключенных. Асмик Новикова: Это, во-первых, заслуга не системы исполнения наказаний. Дмитрий Лысков: Мы декриминализовали за это время значительное количество статей. Это же правда тоже, объективная реальность. Асмик Новикова: Во-первых, да, многие статьи декриминализовали. Основная причина все-таки связана с тем, что за некоторые преступления просто фактически и де-юре запретили брать под стражу. Потому что когда считают численность заключенных, то считают не тех, кто по приговору, а считают всех тех, кто находится в колониях и СИЗО, если говорить про Россию. В следственных изоляторах меньше стало. Сколько там изоляторов? Следственные изоляторы закрываются в некоторых регионах, потому что они пустуют. Ольга Киюцина: Это неправда. Валентин Гефтер: Это потому, что они разваливаются. Дмитрий Лысков: Я, кстати говоря, напомню решение ЕСПЧ о том, что содержание в следственных изоляторах было приравнено к пыточному. И это тоже поспособствовало реформе. Асмик Новикова: Это одно из первых дел, которое было выиграно в интересах Калашникова, одно из первых дел из России. Я хочу сказать следующее. Суды все-таки немножко изменили свои подходы. Ну, это не только работа судов, а это, конечно, работа предварительного следствия, органов следствия. Все-таки сейчас чаще дают не содержание под стражу, то есть человека не отправляют под стражу, а применяют и другие меры пресечения, то есть до колонии, до осуждения: человек находится под домашним арестом либо подписка о невыезде и так далее. Я не говорю, что все стало хорошо, но это основная причина, почему снизилось число заключенных. Асмик Новикова: Если почитать официальные отчеты Российской Федерации, Европейский суд в Комитет министров, они честно и прямо пишут, что вот у нас вот такие прошли реформы и у нас содержание под стражей уже не применяется вот по таким-то и по таким-то статьям. Это, как правило, экономика и ненасильственные преступления. И они сами же говорят… Дмитрий Лысков: Да даже по коррупционным не применяются. Ну, это экономика. Дмитрий Лысков: Да, все вместе, понятно. Асмик Новикова: Может быть, я грубо это обобщаю, но ненасильственные преступления. Они сами об этом говорят совершенно открыто, что снижение достигнуто за счет этого. Это первый момент, который касается цифр. Второй момент. Когда вы говорите про две трети рецидивов… Я не оспариваю эту цифру, я это тоже знаю по своей работе. Но надо понимать, что если мы с этим соглашаемся как с фактом, то мы тогда говорим, что это все те люди, которые действительно совершили еще раз преступление. Мы тогда отметаем проблемы управления и оценки в полиции. В общем-то, работая на раскрытие, они в первую очередь отрабатывают тех, кто под административным надзором либо недавно освободился. И масса других вещей, связанных с проблемами фальсификации и фабрикации уголовных дел. Это тоже есть и признается, в том числе нашими властями. Поэтому я, в общем, ставлю цифру — две трети рецидивов — под сомнение, потому что я считаю, что работу пенитенциарной системы нельзя рассматривать в отрыве от работы полиции, Следственного комитета и прокуратуры. Дмитрий Лысков: Асмик Эдуардовна, спасибо большое. Ольга Михайловна, а может быть… Секундочку. Мы видели эти данные статистики. Если брать с 2000 года более миллиона заключенных до текущего момента — в 2 раза почти снижение. Я и говорю — почти. Ну, грубо округляю. Может быть, с этим и связаны данные, которые вы приводите — две трети рецидивов? Потому что они рецидивисты и остались по серьезным преступлениям, а других все-таки не заключают под стражу теперь? Ольга Киюцина: У нас система исправительная, и там человек должен исправиться. Неважно, в какой раз он туда попал. Даже если десятый раз он попал, он должен там исправиться. У нас система… У нас государство выделяет на это колоссальные деньги, чтобы оттуда вышел здоровый человек, который готов жить в обществе. Михаил Дебольский: Не должен, а создаются условия для того, чтобы он мог исправиться, мог измениться. Ольга Киюцина: Государство создает все условия для… Дмитрий Лысков: Ольга Михайловна, вы допускаете существование неисправимых? Ольга Киюцина: Я? Нет, не допускаю. Если с человеком работать, то… И все люди, в принципе… в них есть что-то хорошее. И люди готовы начинать жизнь с нового листа, но им это не дают. Дмитрий Лысков: Владимир Михайлович, вы ведь работали в том числе и в органах прокуратуры? Владимир Новицкий: Да, было такое. Дмитрий Лысков: А вы неисправимых допускаете существование? И если верить генетикам, есть некоторые особенности личности у отдельных людей, совершающих насильственные преступления в первую очередь, которые, наверное, очень трудно поддаются корректировке. Это преступления сексуального характера, это преступления, связанные с насилием над личностью. И здесь возможны такие обстоятельства, когда есть пограничная зона между признанием лица невменяемым или ограниченно вменяемым и вменяемым в полной степени. И вопрос исправления или неисправления этого лица… Дмитрий Лысков: Хорошо. Чтобы завершить некую картину того, что происходит у нас в местах лишения свободы, пока статистическую именно, я попрошу вывести еще один блок статистики, а именно — количество заключенных на 100 тысяч населения в разных странах.
Новости. Уголовно-исполнительная система
25.10.2022 Реформа, зарплата и премии ФСИН — последние новости. Компенсация семьям погибших сотрудников ФСИН России, ФТС России, уголовно-исполнительной системы и противопожарной службы положена с 1 июля 2021 года. ФСИН: последние новости и реформа 2024. Предложение директора Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН) Александра Калашникова может стать первым шагом возвращения в России исправительно-трудовых. Федеральная служба исполнения наказаний — федеральный орган исполнительной власти России, отвечающий за функционирование и управление пенитенциарной системой.
Колония = тюрьма?
- Миллиарды экономии
- Подслушано ФСИН России 2024 | ВКонтакте
- Новости. Уголовно-исполнительная система | ГАРАНТ.РУ
- Леггинсы и пижама: ФСИН показала новую форму для заключенных
- Леггинсы и пижама: ФСИН показала новую форму для заключенных // Новости НТВ
- Регистрация
Адвокат: новая реформа ФСИН вернет ГУЛАГ в России
При этом силовая часть должна заниматься охраной, а гражданская — решать вопросы трудовой реабилитации. Сенаторы предполагают, что это скорее ответственность Минтруда. Проект реформы ФСИН обсуждают уже больше года, при этом он также подразумевает разделение ведомства на две структуры: при этом социальные задачи возьмет федерально агенство при Минюсте, а охраной — Росгвардия. В нее же включат спецподразделения ФСИН.
Каковы ключевые инициативы Концепции развития уголовно-исправительной системы РФ до 2030 года, утвержденной распоряжением правительства? В 26-страничном документе изложены цели, к которым система должна прийти уже в самые ближайшие годы. В документе отмечается, что по состоянию на 1 января в российских уголовно-исправительных учреждениях содержались 483 тысячи человек, что на 381 тысячу меньше, чем десять лет назад. К 2030 году это число должно быть доведено до 300 тысяч — в первую очередь, за счет избрания иных мер наказания и пресечения, чем сейчас, в частности более широкого применения исправительных работ. Концепция реформы ФСИН достаточно рамочная, но перечень тем, которые в ней перечислены, впечатляет, говорит член Общественной наблюдательной комиссии Москвы, журналист Ева Меркачева, которая участвовала в заседаниях Минюста, посвященных созданию концепции. Ева Меркачева зампредседателя Общественной наблюдательной комиссии Москвы «Документ очень пропитан гуманными нормами и говорит о том, что нужно облегчить жизнь всех людей, которые оказались за решеткой. Акцент там будет сделан на нескольких вещах.
И это с учетом того, что так называемые разработчики, бывает, делают звук телевизоров погромче, чтобы соседние камеры не слышали, как в «пресс-хате» бьют заключенного, отказывающегося признавать свою мифическую вину в чем-то», - настаивает Осечкин. Как отметил экс-заместитель начальника Управления кадров ФСИН Спартак Круглов, вместо отказа от оперативной работы внутри учреждений, что, собственно, и становится причиной появления так называемых пыточных конвейеров, в Концепции говорится о «повышении эффективности ОРД». По его словам, это означает лишь одно — сохранится АППГ аналогичный показатель прошлого года и палочная система: «Оперативники в учреждениях ФСИН в погоне за показателями продолжат формировать пресс-хаты для повышения уровня раскрываемости, поскольку это единственно возможный способ внутри тюрьмы». Круглов полагает, что делаются «косметические» правки в основном для пиара и улучшения имиджа ФСИН. Адвокат Александр Храпов — бывший прокурор по надзору за СИЗО Москвы — напомнил «НГ», что одна из наиболее острых тем в УИС — это «грубое и повсеместное незаконное ограничение конституционного права обвиняемых и подсудимых на защиту». По его мнению, ФСИН давно могла бы оборудовать камеры СИЗО средствами видеосвязи с ограниченным доступом в Сеть, например, для контактов заключенных с адвокатами и членами семьи. И если для заключенных в колониях предусмотрены комнаты длительных свиданий, то «сотни тысяч человек ежегодно проходят через СИЗО, где ничего такого нет в принципе». В результате после того как тысячи человек содержатся по три-четыре года под следствием и судом, появляется печальная статистика разрушения семей. Оставлять комментарии могут только авторизованные пользователи.
За что они предусмотрены? Получение премий заключенными Минюст предлагает поощрять заключенных за примерное поведение премиями и кино. В частности, человек сможет получить отдельную благодарность, подарок, денежную премию и возможность на дополнительную посылку, свидание или передачу. Также примерное поведение может стать причиной снятия взыскания. Также данное нововведение коснется и несовершеннолетних заключенных. В частности, им позволят посмотреть фильм или провести время за другими видами досуга. Можно жить с детьми Также Минюст предложил ввести важное нововведение для матерей с детьми. На сегодняшний матери могут жить с детьми до трех лет, однако новое правило предполагает увеличить возраст ребенка до четырех лет.
Как нам реорганизовать ФСИН — реформа или ликвидация
Здравствуйте, в этой статье мы постараемся ответить на вопрос: «13.11.2022 Реформа и зарплаты ФСИН — последние новости». Официальное объявление о повышении зарплаты ФСИН. Игорь Каляпин считает, что реформа ФСИН не была доведена до конца. Главные новости. 17:53 Прокурор Саратова попросил для Кирилла Цаплина 8 лет лишения свободы 3. Ключевые изменения в структуре ФСИН.
Реформа ФСИН: в России изменится порядок освобождения заключенных по УДО
Анализ ситуации и причины сокращения ФСИН в 2024. 25.10.2022 Реформа, зарплата и премии ФСИН — последние новости. 25.10.2022 Реформа, зарплата и премии ФСИН — последние новости.
Сообщи о фактах коррупции
- Скандал с пытками
- ФСИН - главные новости и последние события
- О компании
- Реформа ФСИН: в России изменится порядок освобождения заключенных по УДО
- Систему ФСИН собираются оптимизировать
Леггинсы и пижама: ФСИН показала новую форму для заключенных
| Леггинсы и пижама: ФСИН показала новую форму для заключенных | Похожие записи. |
| Реформу ФСИН сведут к ремонту туалетов | В рамках реформы планируется упрощение процедур и сокращение количества документации, что позволит сотрудникам ФСИН более эффективно выполнять свои задачи. |
«Удержать профессионалов в системе и привлечь туда новых»: что стоит за сменой руководства ФСИН
Подполковник ФСИН уклонился от службы на СВО и получил срок. Реформа зарплат и премий ФСИН 2022-2023: последние новости и должностные оклады в. Бывший замглавы ФСИН получил девять лет колонии за взятку. 23.10.2022 Реформа, зарплата и премии ФСИН — последние новости. Федеральная служба исполнения наказаний — федеральный орган исполнительной власти России, отвечающий за функционирование и управление пенитенциарной системой.