Город Синиша Лазаревич. Локомотив. Я живу в России много лет и всегда удивлялся, как много здесь читают. Клуб Зеленого был открыт 26 сентября прошлого года, а участие в разработке концепции заведения принимали известные промоутеры Михаил Козлов и Синиша Лазаревич.
Зачем идти в новый ресторан Community
И это не «фигура речи» - по некоторым данным, месячный доход «Дягилева» доходил до миллиона долларов. С VIP-гостями Синиша прощался традиционной фразой: «До свидания, наши дорогие, утомленные роскошью гости! Те самые 36 сортиров были платными - 30 рубликов за посещение: такая вот вокзальная мелочность. В Интернете один из постоянных «дягилевчан» поведал, как девица-администратор банально сперла у него 400 евро. А оплаченные бутылки элитного спиртного выносить из клуба категорически воспрещалось, отпей вы хоть 50 граммов. Оно конечно, толстосум себе без проблем купит еще десять таких. Но сотрудникам «Дягилева» - то початые бутылки зачем: разливать остатки в пустую тару?!
Бар Community — это авторская миксология от Василия Жеглова. При создании коктейльной карты для проекта, команда Community вдохновлялась созданием гармоничной палитры холодных и теплых красок художниками. Карта состоит из двух концепций — верхний бар направлен на гастрономичные сочетания напитков и блюд.
Столько сил тратишь на этот туалет, на эту саунд-систему! Ей нужны бабы, драгсы и места, где этих баб с этими драгсами можно трахать! А он говорил: «Других в Москве нет! Если хочешь, чтобы клуб приносил деньги, сколоти из фанеры стойло и разливай в нем теплое шампанское! При этом в Лехе не было фальши. Все, что он делал, он делал с чистой совестью. И потому был одним из моих самых близких мне по духу москвичей». Клуб «Зима», 2004 год Катя Гайка заместитель директора по образованию и исследованиям IT-кластера фонда «Сколково», в прошлом — фотограф «С Лешей мы познакомились в «Пентхаусе», коллегами стали в «Титанике», а потом знакомство перешло в дружбу. Мы общались с одними и теми же людьми, взрослели на одинаковых вещах. В 2000 году я уехала учиться и на какое-то время перестала следить за тем, что происходило в Москве. Помню, что в один из моих приездов Леша открыл «Лето». За три года, пока меня не было, город изменился. Появился какой-то новый формат, когда диджеи уже были не так важны, как блеск, мишура, ощущение угара и праздника. Помню, Леша, увидев меня в клубе, очень обрадовался, везде провел, все показал. Видно было, что он очень рад нашей встрече, несмотря на то что до этого мы не виделись несколько лет. Тогда он сказал: «Гаечка, в Москве не так много людей, чье мнение о том, что я делаю, мне важно, ты одна из них». Я эти его слова и ощущение, что мы «одной крови» — неважно, где мы и что мы, — помню до сих пор. В Леше вообще была эта личная целостность, особенно в отношениях с друзьями. Вдруг этого человека не стало — и как будто убрали одну колонну из колоннады. И все вроде окей, но чего-то не хватает». Синиша Лазаревич промоутер «В 2001 году я сидел без проекта, и Леша пригласил меня работать в «Шамбалу». Он до этого имел дело только с большими проектами — «Пентхаус», «Титаник», а я, наоборот, только с маленькими. Мы решили объединить усилия. Леше не нравилась наша с Мишей Козловым идея делить посетителей по классам. Леша был за демократию. Но так как мы все хотели получать зарплату, пришлось учиться зарабатывать. Сначала мы сделали только две ложи платными, потом начали продавать качели на первом этаже, потом все остальные столы. Заработанные деньги уходили в дело. Она как индийское кино — стоила таких же безумных денег, как Болливуд. Разница была лишь в том, что индийские фильмы смотрит миллиард индийцев, а у нас такой аудитории не было. Помню, поехали мы все вместе в Италию. А Леша любил с собой возить все вещи — во-о-от такой чемодан на два дня! Я говорил ему: «У тебя сейчас все развалится». Так и получилось. Когда мы летели с Сардинии на континент, я смотрю — его нет и нет, а самолет уже взлетает, и я не знаю, где его искать, и телефоны не работают. В итоге он со своим развалившимся чемоданом прилетел только через день. И там — а я ведь тоже предупреждал, — ему не дали напрокат машину из-за того, что у него не было международных прав. Нам пришлось брать такси и платить тысячу евро за поездку в Монте-Карло.
Я быстро понял, что нужно приглашать музыкантов из-за рубежа. Даже самый крутой местный артист не всегда может создать такую атмосферу и такой ажиотаж, как какая-то заморская звезда У нас была еще одна интересная фишка — мы сократили время игры диджеев и старались добавлять больше имен в лайн-ап. Это и создавало ощущение праздника, движения, доброго комьюнити. Еще до Москвы я успешно работал в клубах Сербии и даже в Италии. В 90-х в Италии про клубы знали уже все: что такое промо, зачем нужен промоутер, каких нужно возить диджеев, каких гостей звать. В Москве об этом еще и речи не шло. В Белграде тоже с этим были проблемы. Я работал в элитном клубе, которому очень не хватало своего домового. Народ там был всегда, задача была не в том, чтобы собрать людей, а в том, чтобы пустить кислород и какую-то жизнь. Хотелось «причесать» эту вечеринку, добавить ей смысла. Этим я и занялся на родине, а потом продолжил в Москве. Они научили меня всему. Приехав в Москву, я четко знал, какой должна быть идеальная вечеринка: во сколько она начинается, во сколько заканчивается, какие должны быть гости и музыка. И я начал воплощать все это в жизнь. Я не хотел кого-то учить, создавать все с нуля лишь бы утереть кому-то нос. Мне казалось более разумным найти проект, который я могу украсить своими знаниями. Так и появились «Шамбала», «Дягилев», «Джаз-кафе» и другие популярные вещи. О секрете успеха клуба «Дягилев» Недавно стукнуло 16 лет со дня, когда сгорел «Дягилев». Легендарное было место. А весь секрет его успеха, конечно же, в людях, в команде. Не бывает так, что собрались три человека, нашли дурака, который дал им денег, наклепали комнат, и все — танцуйте! По-настоящему крутые вещи никогда не делаются как коммерческие проекты, они создаются как проекты художественные Если человек нарисовал картину и сразу хочет получить за нее деньги, то он стоит и продает ее в переходе. Настоящий художник творит не для продажи, и именно поэтому его картина потом попадает в галерею. Не могу сказать, что мы кого-то приглашали с нами с работать. Люди к нам буквально притягивались. Тех, с кем мы резонировали на одной частоте, не надо было уговаривать.
Синиша Лазаревич: «Случайно попасть на праздник можно только в дурдоме»
Конечно, синиша лазаревич с женой, он полагал, что заявление религиозных государств международно уточнить и даже внести игровые равновесия, но для верующего все это весьма. Промоутер Синиша Лазаревич, открывший вместе с Михаилом Козловым новый клуб, рассказал, как будет привлекать ставшую очень капризной за последние пять лет публику. Синиша Лазаревич участвовал в знаковых для Москвы клубных проектах нулевых – от «Зимы» до «Дягилева» – и знает, чем. Проект создала творческая команда Синиши Лазаревича и дизайн-студия Sundukovy Sisters. Синиша Лазаревич участвовал в знаковых для Москвы клубных проектах нулевых – от «Зимы» до «Дягилева» – и знает, чем отличается обычное заведение от мечты.
Основная информация
- Утомлённые роскошью - Экспресс газета
- Зачем идти в новый ресторан Community
- Сейчас я живу…
- Финалист Национальной премии «Пальмовая ветвь ресторанного бизнеса 2018»
Зачем идти в новый ресторан Community
Творческая команда Синиши Лазаревича и всемирно известная дизайн-студия Sundukovy Sisters создали уникальный artistic space, гастрономический ресторан, lounge. Синиша Лазаревич: Во-первых, случился кризис, который дал о себе знать во всех странах мира, а не только в России. СИНИША ЛАЗАРЕВИЧ. Синиша Лазаревич: Во-первых, случился кризис, который дал о себе знать во всех странах мира, а не только в России.
Синиша Лазаревич: "Красивые девушки – залог успеха"
Он объяснил владельцам клубов, кто такой промоутер, что такое клубная атмосфера и почему она определяет популярность заведения. А также научил «правильному фейс-контролю», привлекая в клуб сумасшедших модников и фриков, создающих ту самую атмосферу, в поисках которой в заведение стремятся «денежные мешки» и модели. Потом были еще «Циркус», «Театральная квартира», «Шамбала» и «Зима».
И я вспоминаю, что мой отец, будучи строителем, сотрудничал с этой компанией, и в Ливии, в городе Бенгази, проводил канализацию. Я звоню папе, он звонит финнам, а те ему говорят: да, копать можно, только бетоном нужно залить.
В результате мы выкопали котлован глубиной четыре с половиной метра и стали искать деньги на постройку клуба. Это сейчас тендеры, а тогда мы сами себе были тендерами. Копали с утра до ночи, проводили сотни встреч. Уже полгода как не работало «Джаз-кафе», уже ресурсы начинают потихоньку заканчиваться, но азарт был все еще такой, что я готов был на Луну лететь!
И в один прекрасный день мне говорят: есть два человека, оба готовы дать деньги. Одного я знал хорошо, другого не знал совсем, но зато был знаком с девушкой, которая встречу эту лоббировала и в будущем обещала сглаживать углы, если будет необходимость. Помню, это был сентябрь — 90 дней до Нового года, — в тот момент бетон мы заливали уже в долг. Деньги взяли, не раздумывая, и миллениум встречали в клубе Circus.
Когда поднимаешься по бульвару, то видишь, что парковая аллея заканчивается домом. Дом этот был построен так: внизу всегда были магазины, на втором этаже — салоны, на третьем — номера. Во время коммунизма в этих номерах, уже поделенных на маленькие комнатушки, жили ребята, повышающие свою квалификацию на Лубянке. Мы убрали все перегородки, поставили новые перекрытия, внутренний колодец превратили в террасы.
Есть потрясающая съемка у Васи Кудрявцева — он снимал меня для журнала Elle. Это место мы назвали «Театральной квартирой». У нас были клуб, музон, ресторан и маленький театр. Правда, мы успели поставить только один спектакль, но мы им очень гордились — и особенно я, потому что смог разглядеть в юной актрисе будущую звезду «Электротеатра Станиславский» Елену Морозову.
Был другой еще мальчик, который в спектакле играл и тоже стал звездой, правда, в эстрадном жанре, — сейчас он ведущий на Первом канале. В той квартире мы прожили год. Я наблюдал за стройкой «Шамбалы» и вежливо интересовался: а как мы деньги будем зарабатывать? Но они об этом не думали, они не знали, для кого строят проект.
И тогда я сказал: так, друзья, мои услуги стоят столько-то, я могу сделать что-то для вас, и, если мы решим действовать профессионально, то бесплатно работать я не смогу. Мои знания стоят времени, ума и бабла. И чтобы вы не подумали, что я отказываюсь, я предлагаю сделать Новый год — без ничего, без гонорара, бесплатно, — но после того как все наедятся майонеза под шубой, мы подумаем, как найти общий язык. Они спрашивают: а что надо?
А я говорю: все надо, но больше всего — тысяча долларов по одному рублю. И весь Новый год я как Харе Кришна ходил по клубу и разбрасывал монеты. А спустя два дня мы пожали друг другу руки. И пошла жара.
Я сразу сказал: нужна дисциплина. Что угодно может завтра произойти — одного жена не пустит, второй ногу сломает, третьему нечего будет кушать, — но, если в фундаменте нашем будет правовая база, у нас всегда будут деньги. Каким-то образом я их убедил — две абсолютно разные группы людей объединились, и это был ошеломительный успех. Из людей нетрадиционной секусальной ориентации, людей не совсем традиционного поведения, красивых девушек и всех оставшихся.
Без фриков — считай, педовок — клуба нет.
Моя задача успевать отслеживать эти ежесекундные изменения. Но это все равно лучше, чем работать в концертной индустрии рока, например. Там только и говорят: «Звук — говно, а пиво — дорого». О музыкальной библиотеке Сейчас мое главное детище — Community. Несколько лет назад меня сюда пригласили провести экспертизу и понять, что можно сделать там, где когда-то был клуб. Это место выглядит как огромная библиотека, мне это очень понравилось. Мне захотелось оставить эту фишку, как- то обыграть ее.
Как ей это удалось, и что об этом думает ее узбекская родня? Самое фундаментальное и крепкое искусство — это литература. Именно поэтому здесь повсюду книги. Это наша страховка. Я даже придумал легенду, что за этими книгами живет наш дух. Когда он всем доволен, он выходит и вещает: громко размышляет, читает стихи, лекции или даже играет музыку. Но он не любит караоке! Петь не умеет.
Изначально в планах было назвать заведение «Пелевин community». Да просто мы не хотели, чтобы здесь говорили о прошлом. Только будущее! Только новые свежие идеи! Но потом я подумал, что Пелевин уже немолод, да и я сам взросленький… Не хотелось делать из этого формата какое-то нравоучение. В итоге оставили просто Community. Все наши книги каталогизированы, на всех есть клеймо. А библиотека наша на самом деле является читальным залом, потому что книги наши на выходе начинают плакать.
Они не хотят покидать это здание. О секретной скульптуре, замурованной под потолком Здесь у нас по всему заведению расставлены скульптуры. Это тоже наша фишка, которая многим очень нравится.
Незадолго до закрытия «Джаз-кафе» один мой знакомый пригласил посмотреть помещение в старом Цирке на Цветном бульваре. Он сказал, что здание реставрировали, переносили фасад, чтобы сделать фойе, и таким образом освободили 500 квадратных метров, которые можно было подкопать. Меня так это заинтересовало — и копал он с таким энтузиазмом, прямо как землеройка, — что меня охватил азарт. Помню, я заметил рядом со стройкой памятную табличку о том, кто делал ремонт в здании: финская компания. И я вспоминаю, что мой отец, будучи строителем, сотрудничал с этой компанией, и в Ливии, в городе Бенгази, проводил канализацию. Я звоню папе, он звонит финнам, а те ему говорят: да, копать можно, только бетоном нужно залить. В результате мы выкопали котлован глубиной четыре с половиной метра и стали искать деньги на постройку клуба. Это сейчас тендеры, а тогда мы сами себе были тендерами. Копали с утра до ночи, проводили сотни встреч. Уже полгода как не работало «Джаз-кафе», уже ресурсы начинают потихоньку заканчиваться, но азарт был все еще такой, что я готов был на Луну лететь! И в один прекрасный день мне говорят: есть два человека, оба готовы дать деньги. Одного я знал хорошо, другого не знал совсем, но зато был знаком с девушкой, которая встречу эту лоббировала и в будущем обещала сглаживать углы, если будет необходимость. Помню, это был сентябрь — 90 дней до Нового года, — в тот момент бетон мы заливали уже в долг. Деньги взяли, не раздумывая, и миллениум встречали в клубе Circus. Когда поднимаешься по бульвару, то видишь, что парковая аллея заканчивается домом. Дом этот был построен так: внизу всегда были магазины, на втором этаже — салоны, на третьем — номера. Во время коммунизма в этих номерах, уже поделенных на маленькие комнатушки, жили ребята, повышающие свою квалификацию на Лубянке. Мы убрали все перегородки, поставили новые перекрытия, внутренний колодец превратили в террасы. Есть потрясающая съемка у Васи Кудрявцева — он снимал меня для журнала Elle. Это место мы назвали «Театральной квартирой». У нас были клуб, музон, ресторан и маленький театр. Правда, мы успели поставить только один спектакль, но мы им очень гордились — и особенно я, потому что смог разглядеть в юной актрисе будущую звезду «Электротеатра Станиславский» Елену Морозову. Был другой еще мальчик, который в спектакле играл и тоже стал звездой, правда, в эстрадном жанре, — сейчас он ведущий на Первом канале. В той квартире мы прожили год. Я наблюдал за стройкой «Шамбалы» и вежливо интересовался: а как мы деньги будем зарабатывать? Но они об этом не думали, они не знали, для кого строят проект. И тогда я сказал: так, друзья, мои услуги стоят столько-то, я могу сделать что-то для вас, и, если мы решим действовать профессионально, то бесплатно работать я не смогу. Мои знания стоят времени, ума и бабла. И чтобы вы не подумали, что я отказываюсь, я предлагаю сделать Новый год — без ничего, без гонорара, бесплатно, — но после того как все наедятся майонеза под шубой, мы подумаем, как найти общий язык. Они спрашивают: а что надо? А я говорю: все надо, но больше всего — тысяча долларов по одному рублю. И весь Новый год я как Харе Кришна ходил по клубу и разбрасывал монеты. А спустя два дня мы пожали друг другу руки. И пошла жара. Я сразу сказал: нужна дисциплина.
Синиша Лазаревич: «Мы стали Нью-Йорком»
Накануне этого события Синиша Лазаревич прочитал лекцию для слушателей специализации "Менеджмент в музыкальной индустрии" RMA. Творческая команда Синиши Лазаревича и всемирно известная дизайн-студия Sundukovy Sisters создали уникальный artistic space, гастрономический ресторан, lounge. Синиша Лазаревич участвовал в знаковых для Москвы клубных проектах нулевых – от «Зимы» до «Дягилева» – и знает, чем отличается обычное заведение от мечты. Творческая команда Синиши Лазаревича и всемирно известная дизайн-студия Sundukovy Sisters создали уникальный artistic space, гастрономический ресторан, lounge. Узнайте о Синише Лазаревиче голубом: его участие в клубных проектах, репутации, влиянии на ночную жизнь в Москве. Синиша Лазаревич о целевой аудитории клубов: "Успех любого клуба, его заработок (а именно он должен являться главной целью любого уважающего себя промоутера).
Синиша Лазаревич. Интервью порталу ClubConcept
И «Шамбалу» создавали люди с мечтой. То, что получилось, можно назвать «гламуром». Да, кто-то прятал свою мечту под золотой ковбойской шляпой, а кто-то блистал, как прожектор системы ПВО. На первой новогодней вечеринке в «Шамбале», в 2002 году, мы поменяли тысячу долларов на рубли и разменяли на монеты, сложили все их в одну большую миску и разбрасывали на танцполе, а за нашими спинами расцветали радуги. Гости были счастливы — а значит, все было не зря.
Когда проект отбился, инвесторы ушли и оставили нам, четырем промоутерам, все это барахло. Никому кроме нас не были нужны эти бубны, эти коровы и слоны на стенах. Так «Шамбала» стала нашей. Мы чувствовали себя художниками и в общем-то ими были.
Всю прибыль, кроме зарплат, мы инвестировали в будущие проекты. На маленьких проектах ты зарабатываешь себе имя, на средних — проблемы, а на больших, собрав силы в пробивающий все на своем пути кулак, ты можешь достичь цели. Даже если бокал, который гость держал в руке, — не хрустальный, мы делали так, чтобы он казался хрустальным. Если приглашенный артист не был лучшим в мире, он все равно был тщательно отобранным.
Все было оценено и отфильтровано, как через решето. Каждый, кто приезжал к нам на дорогой машине, понимал — это не кабак. Следующий проект — «Зима» — мы решили сделать на «Красном Октябре». За образец взяли наш великий и неповторимый Большой театр.
Мне захотелось оставить эту фишку, как-то обыграть ее. Самое фундаментальное и крепкое искусство — это литература. Именно поэтому здесь повсюду книги. Это наша страховка. Я даже придумал легенду, что за этими книгами живет наш дух. Когда он всем доволен, он выходит и вещает: громко размышляет, читает стихи, лекции или даже играет музыку. Но он не любит караоке! Петь не умеет. Изначально в планах было назвать заведение «Пелевин community».
Да просто мы не хотели, чтобы здесь говорили о прошлом. Только будущее! Только новые свежие идеи! Но потом я подумал, что Пелевин уже немолод, да и я сам взросленький… Не хотелось делать из этого формата какое-то нравоучение. В итоге оставили просто Community. Все наши книги каталогизированы, на всех есть клеймо. А библиотека наша на самом деле является читальным залом, потому что книги наши на выходе начинают плакать. Они не хотят покидать это здание. О секретной скульптуре, замурованной под потолком Здесь у нас по всему заведению расставлены скульптуры.
Это тоже наша фишка, которая многим очень нравится. Постоянные посетители уже наизусть выучили, где какая лепнина стоит. Но есть одна скульптура, которую никто не видит. Мы ее замуровали на самом верху, в библиотеке. Это скульптура Сафира, нашего покровителя. Его задача — направлять нас в правильное русло, останавливать, если мы вдруг решим проводить в Community свадьбы или включать попсу. Здесь только качественная электронная музыка, красивые люди и приятные разговоры. Я — гарант чувства меры.
Обычно я не ношу никаких украшений, но в тот день у меня на руке было кольцо. И в ритме зажигательных танцев кольцо пропадает в клубе, где было около двух тысяч человек, а одна девушка его находит и возвращает мне. Так в мою жизнь вошел еще один человек под кодовым названием «кольцо». Здесь я всегда привожу мысли в порядок и погружаюсь в атмосферу абсолютного спокойствия.
В 2011 году клуб поменял название на Premier Lounge, а спустя еще два года тихо закрылся. Однако сам Алексей после своего 45-летия в феврале 2014 года отходит от управления. В интервью «Городу» он так прокомментировал свою позицию: «Жопа полная. Мне перестало нравиться там бывать». Похоронен в Москве на Хованском кладбище. Про питерцев и про их «Гагарин» мы знали лишь со слов нашего друга Лелика, который бывал в сквоте на Фонтанке, а нам потом рассказывал про то, как люди проигрывают на вертушках виниловые пластинки, как мелодии одна в другую переливаются, как сказочной красоты девушки под это танцуют. Для наших неискушенных мозгов это было удивительно. По такому случаю ночь мы с Лешей провели, прохаживаясь по стоянке вокруг спорткомплекса и раскладывая флаеры под автомобильные дворники. А потом было страшно: мы ходили по павильону «Космос» с карманами, набитыми деньгами — выручкой от входа, а в час ночи нанятые нами девять борцов перестали справляться с потоком людей, и огромная толпа рванула вовнутрь. Думаю, именно после этого у Леши появилась страсть к «змеевикам» — металлическим ограждениям на входе, чтобы люди стояли, вытянувшись в шеренгу. Собственно, на «Гагарин-пати» мы лишь тренировались. Уже тогда главной нашей мечтой был клуб. В марте 1994-го мы открыли «Пентхаус» в «Эрмитаже». Он сдал Свете Виккерс бывший ресторан «Русалочка», где она сделала клуб «Эрмитаж», а нам посоветовал забрать либо Щукинскую коробку, либо Зеркальный театр, в котором когда-то Шаляпин пел Мефистофеля. Коробка была вся загружена декорациями, которые туда свозили со всей Москвы, а в театре висела огромная хрустальная люстра и были очень красивые ложи; там мы и сделали клуб. Я и сам не лентяй, но до Леши мне всегда было далеко. На данный период времени в России нет человека, который бы достиг в клубной культуре большего, чем Горобий. Вообще, я до конца не верю в то, что произошло. Я спрашивал людей, которые занимались всеми этими грустными мероприятиями — перевозкой тела, похоронами, — никто так четко его в гробу и не видел, понимаете? А зная масштаб Лехиной фантазии, его решимость совершить достаточно продуманный и в то же время смелый поступок, не исключаю, что все не так трагично, как думают. Хочется в это верить». Олег Цодиков продюсер «С Лешей нас познакомила моя старшая дочь в «Пентхаусе». В следующий раз мы увиделись уже в «Титанике». Дело шло к открытию, и мы очень много работали. Помню, меня удивило в нем не то, какой он был быстрый, а, наоборот, — какой медленный. В смысле — как он кропотливо относился к деталям, как любил планомерно все записывать. Меня больше эта черта в нем поразила, чем та реактивность, которая, конечно, всегда бросалась в глаза. Как-то под Новый год мы увлеклись изобретением флаера и в какой-то момент додумались до такого нестандартного решения: сделать приглашение в виде огромной коробки в форме сердца, гремящей леденцами. Но то ли коробки были дорогими, то ли конфеты… Мы посчитали, и вышла очень приличная по тем временам сумма. Наш коммерческий партнер, который всегда нас выслушивал, отреагировал резко. Возможно, даже для него это было дорого, а может, ему просто эмоционально трудно было согласиться на коробку в виде сердца. Он сказал: «Денег не дам». Мы переглянулись, и, несмотря на то что сбережений ни у кого из нас в середине 1990-х не водилось, сделали коробки за свои деньги. Я уверен, у всех, кто с Лешей работал, есть похожие истории: он всегда готов был отдавать всего себя делу, гореть и зажигать окружающих. Он был одним из лучших, кто делал этот праздник жизни. Можем еще сто двадцать названий придумать тому, чем Леха занимался. Можем словосочетание это использовать или не использовать, соглашаться с ним или не соглашаться, произносить его со стебом, с сарказмом или с уважением. Суть не меняется: Горобий был одним из немногих, кто в 1990-е и в нулевые умел создавать настоящий праздник жизни».