описание и краткое содержание, автор Цейтцлер Курт, читать бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки Курт Цейтцлер на совещании у фюрера. Курт Цейтцлер на совещании у фюрера. Цейтцлер рекомендовал 6-й армии немедленно прорваться и отойти от Сталинграда в излучину Дона, чтобы восстановить прорванный фронт.
Курс доллара в пересчете на золотые зубы жертв концлагерей
| Newsweek reporter goes after Twitter after user triggers seizure | Курт Цейтцлер с 1947 года служил в Историческом отделе армии США, а Адольф Хойзингер стал председателем военного комитета НАТО, расположенного в Вашингтоне. |
| Russian court places Forbes journalist Mingazov under house arrest, says RIA | Во время этой беседы Цейтцлер объяснил мне причину необычайного возбуждения Гитлера. |
| Миражи вермахта на Волге / Новости | Байкальские вести | Бесплатно полная версия книг автора Курт Цейтцлер без регистрации в формате FB2, EPUB, PDF, DOCX, MOBI, TXT, HTML. |
От Сталинграда до Курской дуги
| Цейтцлер Курт. Большая российская энциклопедия | Фельдмаршал Кейтель сообщил, что новым руководителем ОКХ назначен генерал-полковник Курт Цейтцлер. |
| Цейтцлер Курт: скачать книги в fb2, читать онлайн | Читайте книгу Роковые решения вермахта автора Цейтцлер Курт на нашем сайте |
| Курт Цейтцлер - | Адвокат экс-канцлера Австрии и бывшего председателя Австрийской народной партии Себастьяна Курца, которого обвиняют в даче ложных показаний, потребовал в суде. |
| Война и неправда | 29 апреля 1943 года начальник штаба Вермахта генерал Курт Цейтцлер издал «положение о добровольцах». |
| Kurt Zeitzler - Wikipedia | Курт Цейтцлер с 1947 года служил в Историческом отделе армии США, а Адольф Хойзингер стал председателем военного комитета НАТО, расположенного в Вашингтоне. |
Миражи вермахта на Волге
Наш мудрый, многогранный, пестрый и прекрасный Днепропетровск. Cайт не является коммерческим или политическим движением. Существует исключительно на добровольной основе. Любое использование материалов c сайта или социальных сетей информационно-аналитического журнала " Русский Днепропетровск " разрешается при условии гиперссылки на RusDnepr.
Участник Первой мировой войны , во время которой командовал пехотным батальоном. Начало Второй мировой войны встретил на должности начальника штаба 22-го армейского корпуса. В 1942 году несколько месяцев служил во Франции, в августе участвуя в отражении союзного десанта в Битве за Дьеп. Безуспешно пытался спасти остатки окружённой в Сталинграде 6-й армии , однако его усилия не увенчались успехом из-за разногласий с Гитлером.
Поэтому было принято решение о необходимости смены руководства ОКХ. Фюрер горячо поблагодарил Франца Гальдера и надеется, что он еще послужит на благо Рейха.
Большего мы не могли сделать. Оставалась единственная надежда. Несмотря на все, еще можно было в самый последний момент убедить Гитлера принять основное решение. Я беспрестанно приводил ему все новые и новые доказательства. Весь генеральный штаб — от старшего начальника до рядового сотрудника — разделял мои мрачные предчувствия и с тревогой ожидал неизбежного, как мы все понимали, русского наступления. Если оно будет успешным, оно поставит всю сталинградскую армию в отчаянное положение. Ужасно предвидеть надвигающуюся катастрофу и в то же время не иметь возможности предотвратить ее. Тяжело видеть, что единственное в тех условиях средство излечения отвергается единственным человеком, который может принимать решения, — Гитлером. Командующий группой армий «Б» и его начальник штаба дали такую же оценку обстановки, как я. Они тоже считали, что избежать надвигающейся катастрофы можно, только приняв кардинальное решение. Они чувствовали себя несчастными, так как были не в состоянии влиять на ход событий. Они могли только заострить внимание Гитлера на действительном положении дел, представляя свои донесения с оценкой обстановки. Сосредоточивая внимание на самом опасном участке фронта, они старались не пропустить критического момента. Конечно, мы пытались наносить удары по движущимся колоннам и районам сосредоточения русских войск авиацией и дальнобойной артиллерией. Но самое большее, что могли дать такие действия, это отсрочить день наступления. Предотвратить наступление можно только тогда, когда обороняющийся имеет абсолютное превосходство в воздухе и способен беспрерывно наносить мощные удары по железным и шоссейным дорогам, а также по районам сосредоточения противника. Мы не обладали военно-воздушными силами необходимых для этого размеров. Такова была обстановка, когда на нас со всей яростью обрушилась суровая русская зима. Теперь мы знали, что наступления русских придется ждать недолго. Русское наступление началось Ранним утром 19 ноября 1942 г. Наша группа связи проследила за тем, чтобы эта телеграмма пришла к нам через штаб группы армий «Б» без задержки. Итак, наступление началось, и мы были уверены, что оно будет развиваться так, как мы не раз говорили об этом Гитлеру. Теперь нам предстояло убедиться, правильно ли мы подсчитали силы русских. Гитлер дал согласие на вывод его из резерва». Этот единственный резервный корпус мог быть введен в бой только по личному приказанию Гитлера. Как только я услышал о русской артиллерийской подготовке и понял, что обстановка будет развиваться, как и предполагалось, я обратился к Гитлеру с просьбой о выводе корпуса из резерва. Если же события не примут опасного оборота, такая предосторожность не повредит. В это время Гитлера в Восточной Пруссии не было — он находился в своем поезде на пути в Мюнхен или Берхтесгаден. Его сопровождал личный штаб, в который входили фельдмаршал Кейтель и генерал Йодль. По телефону я сообщил фюреру об этой новости и с большим трудом убедил его вывести танковый корпус «X» из резерва верховного главнокомандующего и передать его в распоряжение группы армий «Б». Даже тогда он хотел отложить принятие решения по этому вопросу и дождаться дальнейших сообщений с фронта. Как обычно, с немалым трудом мне удалось убедить его, что потом будет слишком поздно. Добившись согласия Гитлера на вывод танкового корпуса из резерва, я почувствовал себя прямо-таки победителем. Командование группы армий «Б» было от этого в восторге. Артиллерийская бомбардировка румынских позиций становилась все более интенсивной. И вот под прикрытием сильной снежной метели, в двадцатиградусный мороз Красная Армия перешла в наступление. На румын шли массы танков с пехотой, находившейся на танках или двигавшейся позади них. Повсюду русские имели огромное численное превосходство. Румынский фронт представлял собой печальную картину полного хаоса и беспорядка. Штаб группы армий «Б» теперь получал поток часто совершенно противоречивых сведений, которые тут же препровождались в генеральный штаб. Одни донесения рисовали общую картину панического бегства румынских войск и появления русских танков глубоко в нашем тылу. В других же говорилось о героическом сопротивлении румын и уничтожении множества советских танков. Наконец обстановка прояснилась. Русские прорвали румынский фронт в двух местах. Между участками этих прорывов, а также на левом фланге румынские войска и немецкие части усиления продолжали вести упорные бои с превосходящими силами противника. Как только командование группы армий «Б» осознало, что произошло, оно приказало танковому корпусу «X» контратаковать те русские части, которые достигли наибольших успехов. Я непрерывно информировал Гитлера по телефону об изменении обстановки на фронте. Снова и снова я указывал ему на то, что наступило время провести в жизнь основное решение, то есть отступить из Сталинграда, или хотя бы подготовиться к его выполнению в ближайшем будущем. Это только раздражало Гитлера. Как обычно, он цеплялся за каждую соломинку. Он хотел увидеть, какой эффект произведет ввод в бой танкового корпуса. Когда я сказал ему, что этот корпус может только замедлить темп русского продвижения, но ни в коем случае не задержать наступления русских, он воспринял это как пессимистическое заявление. Тем временем обстановка продолжала ухудшаться. Русские расширили участки своих прорывов, а их танки продвинулись глубоко в наш тыл. Танковый корпус «X», который готовился к контратаке, сам был атакован передовыми танковыми частями русских. Кроме того, ему мешали действовать толпы бегущих румын и ужасная погода. На успех контратаки теперь почти не было надежды, особенно потому, что те части и соединения, которые все еще удерживали фронт, оказались в критическом положении. Обстановка становилась опасной. С точки зрения группы армий «Б» и главного командования сухопутных сил, обстановка должна была ухудшиться. Мы знали, что танковый корпус «X» не сможет стабилизировать положение и будет вовлечен в общий беспорядок. Если он будет разгромлен, мы потеряем свое единственное резервное соединение. В штабе главнокомандующего сухопутными силами атмосфера становилась мрачной. Я делал все, чтобы объяснить это Гитлеру. Однажды я опять предложил ему отвести 6-ю армию на запад, так как это единственно возможный путь избежать крупной катастрофы. Эта армия должна была повернуться фронтом на запад, обеспечив свой тыл арьергардами, и атаковать русские части, которые прорвали фронт румынских войск. Затем нужно было создать новый крепкий фронт. Такие действия не только ликвидировали бы угрозу 6-й армии, но и поставили бы в трудное положение прорвавшиеся русские войска. По крайней мере в данном случае мы могли ожидать хотя бы местных успехов. Если это не будет сделано, поражение станет неизбежным. Свежих сил для восстановления контакта с 6-й армией и закрытия этого разрыва не было. Каждый день задержки затруднял возможность восстановить положение на фронте и избежать катастрофы. Гитлер отверг это смелое решение. Несмотря на все мои требования и предупреждения, он оставался непреклонным. Вместе со своими военными советниками Гитлер решил вернуться из Баварии в Восточную Пруссию. Я этого не ожидал. Раньше мне как-то не приходилось с ним встречаться. Его штаб ведал Южным и Западным фронтами. Восточным фронтом занимались главнокомандующий сухопутными силами и начальник генерального штаба сухопутных сил. В моем присутствии Йодль воздерживался давать Гитлеру советы по вопросам, касавшимся Восточного фронта, и ограничивал свою деятельность управлением двумя другими театрами военных действий, осуществлением общего руководства по ведению войны и вопросами военной политики. Теперь, однако, стало очевидно, что в поезде в отсутствие начальника генерального штаба сухопутных сил он и фельдмаршал Кейтель сочли удобным давать Гитлеру советы и относительно Восточного фронта. Возможно, он сам обратился к ним за советом. Во всяком случае, они дали ему совет, и что это был за совет, вскоре стало ясно. Генерал Йодль сказал по телефону, что главному командованию сухопутных сил следовало бы рассмотреть возможность изъятия одной танковой дивизии из состава группы армий «А», действовавшей на Кавказе, и переброски ее в распоряжение группы армий «Б» для использования в качестве подвижного резерва. Такое решение было принято в поезде Гитлера. Переброска этой танковой дивизии в угрожающий район боевых действий должна была занять много времени, и трудно было сказать, как сложится обстановка, когда эта дивизия прибудет туда. Я был крайне удивлен и сказал Йодлю, что хочу говорить лично с Гитлером. Опять я стал упрашивать Гитлера отдать приказ об отходе 6-й армии. Тон ответа был холодным и непреклонным: «Мы нашли другой выход из создавшегося положения. Йодль сообщил вам о нем. Обо всем остальном мы поговорим завтра». И это было все. Позже меня официально информировали, что Гитлер желает видеть меня в полдень на следующий день, чтобы обсудить со мной обстановку. Я ответил, что это будет слишком поздно. Тогда мне было сказано, что видеть Гитлера раньше невозможно, так как ему необходимо отдохнуть после продолжительного путешествия. Следует заметить, что этот разговор происходил в то время, когда весь фронт пылал в огне и каждый час гибли сотни храбрых солдат. Я игнорировал это предупреждение и в полночь, когда должен был прибыть поезд Гитлера, приехал в штаб верховного главнокомандующего. Я настоял, чтобы Гитлер принял меня немедленно, так как задержка даже на несколько часов могла катастрофически отразиться на ходе боевых действий. Гитлер и его окружение были взбешены тем, что я появился там в полночь, не дожидаясь полудня следующего дня. Наконец меня все же впустили к нему. Эта встреча настолько важна для хода боевых действий в районе Сталинграда и так характерна для методов Гитлера, что я опишу ее как можно подробнее. Гитлер вышел мне навстречу, протянув руку, с сияющей улыбкой, которая должна была изображать уверенность и надежду. Он пожал мне руку и сказал: «Благодарю вас. Вы сделали все, что могли. Если бы я был здесь, я не смог бы сделать большего». Затем, так как выражение моего лица оставалось печальным, он продолжал с некоторым пафосом в голосе: «Не расстраивайтесь. В несчастье мы должны показать твердость характера. Нужно помнить Фридриха Великого». Несомненно, он хотел ободрить меня и надеялся, что, если он сможет вселить в меня эту «твердость характера», я отброшу свои «пораженческие» аргументы и перестану настаивать на отступлении 6-й армии. Вероятно, он также хотел, чтобы я восхитился твердостью его духа перед лицом такого несчастья. Мне кажется, Гитлер не мог понять, что во время величайшей опасности актерская игра не только бесполезна, но, пожалуй, может иметь даже пагубный эффект. Наш разговор начался с моего доклада об обстановке северо-западнее Сталинграда. Я сообщил Гитлеру о последних донесениях с фронта и о моих предположениях относительно развития событий в ближайшем будущем. Я представил ему доклады, полученные мною от командующего группой армий «Б» фельдмаршала фон Вейхса и его начальника штаба генерала фон Зоденштерна, которые разделяли мое мнение. Свой доклад я закончил заявлением, что, если ход событий не изменится, 6-я армия неизбежно будет окружена. Это нужно предотвратить любой ценой, так как, если 6-я армия будет окружена, мы не сможем ни деблокировать, ни снабжать ее. Здесь Гитлер прервал меня. Вне себя от ярости он сослался на решение, выработанное им совместно с Йодлем. Оно заключалось всего лишь в переброске одной танковой дивизии с Кавказа. Я ожидал этого и заранее приготовился дать подробный обзор транспортных возможностей и назвать приблизительную дату прибытия дивизии в район Сталинграда, а также самый ранний срок ввода ее в бой. Этого можно было ожидать не раньше чем через две недели. Трудно сказать, какая обстановка сложится к тому времени, известно только одно: она катастрофически ухудшится, если мы будем бездействовать в течение двух недель. К тому времени одна дивизия, кстати даже не полного состава, оказалась бы совершенно бесполезной и неспособной оказать влияние на ход боевых действий. Более того, эта дивизия едва ли смогла бы вступить в бой как цельное соединение. Вероятно, отдельные ее части и подразделения пришлось бы вводить в бой по мере выгрузки их с железнодорожных платформ. Мне показалось, что эти заявления, а особенно предположение о дате прибытия дивизии, произвели на Гитлера некоторое впечатление. Но он не хотел отказаться от своего плана. Немного подумав, он сказал: «В таком случае мы перебросим с Кавказа две дивизии». Я ответил, что и это не дало бы хороших результатов. Опасность существовала сейчас, и ввод в бой двух дивизий именно теперь еще мог бы благоприятно сказаться на ходе боевых действий. Но перебросить их своевременно с Кавказа не представлялось возможным. Железные дороги не позволили бы перебросить вторую дивизию раньше, чем они освободятся после выгрузки первой дивизии. К тому времени и две дивизии не смогут восстановить положение, и 6-я армия определенно попадет в окружение. Гитлер опять вышел из себя и стал прерывать меня, но я продолжал: «Поэтому и есть только одно возможное решение. Вы должны немедленно приказать сталинградской армии повернуть фронт и атаковать в западном направлении. Этот маневр спасет 6-ю армию от окружения, нанесет большие потери прорвавшимся русским войскам и даст нам возможность использовать 6-ю армию для создания нового фронта далее на запад». Теперь Гитлер совершенно потерял самообладание. Ударив кулаком по столу, он закричал: «Я не оставлю Волгу, я не уйду с Волги! Я ничего не достиг. Но прошлый опыт показал, что, как начальник генерального штаба, я не должен терять надежду, а, наоборот, продолжать настаивать на своем, так как, может быть, еще удалось бы убедить Гитлера изменить решение. Впрочем, верно и то, что, если бы он в конце концов и согласился со мной, его положительный ответ мог бы оказаться слишком запоздалым. Время истекало, а обстановка ухудшалась с каждым часом. Таковы были обстоятельства, когда я утром вошел в свой кабинет. Там меня ждали дурные вести с фронта. Перспектива становится еще более мрачной В течение последних нескольких часов обстановка на фронте ухудшилась, и притом значительно быстрее, чем мы ожидали. Беспокойство в моем штабе, а также в штабах группы армий «Б» и 6-й армии возрастало по мере того, как все явственнее определялись масштабы надвигавшейся на нас катастрофы. В то же время никто в этих штабах не был в состоянии изменить ход событий. Только Гитлер мог это сделать, но он яростно отвергал все благоразумные предложения.
Russian court places Forbes journalist Mingazov under house arrest, says RIA
Цейтцлер выступал за немедленный прорыв и вывод Шестой армии генерала Паулюса после того, как она была окружена в Сталинграде. Приглашение на благословение и его задание были охарактеризованы как «малоподвижные» преемником строительных исполнителей Ирландии, генерал курт цейтцлер. По воспоминаниям рейхсминистра вооружений и военного производства Альберта Шпеера ему позвонил начальник генерального штаба вермахта генерал-полковник Курт Цейтцлер.
Kurt Vile Releases New Cover of Chastity Belt’s “This Time of Night”: Listen
генерал пехоты Курт Цейтцлер 24 ноября ждали разрешение Гитлера сдать Сталинград и приказ о выходе 6-й армии из окружения. Kurt Eichenwald of Newsweek has filed a court request that puts Twitter executives in an unusual position. Kurt Zeitzler (9 June 1895 – 25 September 1963) was a Chief of the Army General Staff in the Wehrmacht of Nazi Germany during World War II. Во время этой беседы Цейтцлер объяснил мне причину необычайного возбуждения Гитлера.
Причудливая логика психологической войны сплела воедино два исторических феномена
- Роковые решения вермахта - Цейтцлер Курт (читаемые книги читать .TXT) 📗 краткое содержание
- Курт Зейтцлер -
- Проверка не пройдена: что показала атака немцев на "Малую землю" весной 1943 года - Мнения ТАСС
- Цейтцлер Курт - 2 книг. Главная страница.
- Отзывы читателей
- Комментарии
Newsweek reporter goes after Twitter after user triggers seizure
Zeitzler was promoted to lieutenant in December 1914, and commanded various units, including a pioneer detachment. At the end of the war he was a regimental adjutant. Zeitzler was chosen as one of the 4,000 officers selected to serve in the Reichswehr , the small German army permitted under the limits of the Treaty of Versailles. He was promoted to captain in January 1928. In 1929 he began three years of service as a staff officer of the 3rd Division. In February 1934 he was transferred to the Reichswehrministerium "Defense Ministry" of the Weimar Republic and promoted to major.
In April 1939 he took command of Infantry Regiment 60, and was promoted to full colonel in June. During the Battle of France , Zeitzler brilliantly organized and managed the panzer drive through the Ardennes.
Поскольку его отставка уже несколько раз отвергалась, Цейтцлер сказался больным, что давало ему возможность снять с себя ответственность, груз которой он категорически не желал нести. Гитлер не остался в долгу: он лишил Цейтцлера всех привилегий, даваемых званием, после чего отдал унизительный приказ уволить непокорного генерала из армии без права ношения формы» [1]. Награды[ ].
Однажды я подстрелил сороку и сварил её», — строки из письма солдата Отто Зехтига. В каком-то отношении попавшим в котел немцам помогли советские войска, в целях пропаганды засылая к ним кошек снабженных агитационными листовками. Очень кстати такой подарок оказался к Рождеству. Скудный рацион, переохлаждение и антисанитария — вот главные факторы заболеваемости в рядах вермахта под Сталинградом. Наиболее частыми болезнями, косившими немцев, были гепатит, дизентерия и тиф. Переносчиком наиболее страшного из перечисленных заболеваний — сыпного тифа — были вши, которые буквально заедали германских солдат.
Факт остается фактом. Немцы, чей уровень медицины превосходил советский, так и не смогли полностью избавиться от этой напасти. Все дело в том, что для борьбы с паразитами германское руководство использовало почти бесполезные химические порошки, в то время как красноармейцы прибегали к паровой обработке одежды, бане и стрижке наголо. Советские источники свидетельствуют, что за один день с двенадцати немецких военнопленных в полевом госпитале было снято 1,5 кг вшей! Обычно с каждого немецкого солдата набиралось до 130 тысяч паразитов. И в плену жизни нет Из 91 тысячи попавших в советский плен немецких солдат в живых осталось лишь 5 тысяч.
Немецкая сторона во всем обвиняла русских, утверждая, что к такому большому числу потерь привели невыносимые условиях существования в советских лагерях для военнопленных. Историк Алексей Исаев отмечает, что решающим фактором плохой выживаемости пленных стали месяцы нахождения немцев в котле, когда из-за холода, холода и болезней солдаты вермахта основательно подорвали свое здоровье. Офицеры НКВД, охранявшие высокопоставленных пленников, отмечали, как часто те «грызлись» друг с другом, чтобы отвоевать себе место под скупым лагерным солнцем.
Ни Гитлер, ни Геринг уже не могут ни подтвердить, ни опровергнуть версию Цейтцлера, поэтому оставим ее на совести мемуариста. Нам гораздо интереснее узнать, что руководимые Герингом ВВС Германии смогли доставлять окруженной армии «110, 120 и лишь иногда 140 тонн. Последняя цифра превышалась очень редко, и чаще всего 6-я армия получала в день менее 100 тонн грузов».
Гитлер не только не дал разрешения на прорыв 6-й армии из окружения, он даже не позволил генералу Паулюсу свободы действий по обстановке. Неотвратимо приближался бесславный финал фашистских вояк. Вот как пишет об этом Цейтцлер: «В самом котле быстро и безжалостно приближался конец. Один командир дивизии отказался подчиниться приказам высших начальников и, чтобы спасти горсточку оставшихся в живых солдат и офицеров своей дивизии, принял решение о сдаче в плен. К русским перешла и одна румынская часть в полном составе, со всем своим вооружением. Старшие и высшие командиры либо кончали жизнь самоубийством, либо уходили на передовую и находились там, пока русская пуля не прерывала их жизнь».
И как же повел себя Гитлер? Вот что пишет мемуарист: «Даже теперь Гитлер наотрез отказался слушать фельдмаршала Манштейна и меня, когда мы опять попросили дать генералу Паулюсу свободу действий. Вместо этого он снова послал штабу 6-й армии длинную радиограмму, насыщенную такими высокопарными фразами, как «героическая борьба», «навеки войдет в историю» и т. Гитлер приказал послать под Сталинград массу орденов и медалей и повысить в звании умирающих от голода и холода солдат и офицеров. Он думал, что это будет стимулом для продолжения борьбы. Генерал Паулюс был произведен в фельдмаршалы.
Такой вклад внес Гитлер в Сталинградское сражение в его последний час». И последняя цитата из главы Цейтцлера, где он рассказывает о реакции фюрера на крах на Волге: «Узнав, что под Сталинградом все кончено, Гитлер пришел в ярость. Его взбесило, что новый фельдмаршал предпочел плен смерти. Он говорил, что не ожидал этого, а если бы знал, никогда бы не присвоил Паулюсу звание фельдмаршала. Вот все, что он сказал по адресу Паулюса. Я не заметил, чтобы Гитлер сожалел о своем упорстве или чувствовал угрызения совести.
Он продолжал повторять те аргументы, которые он раньше выставлял в пропагандистских целях: 6-й армией необходимо было пожертвовать ради создания нового фронта. Плохая погода, говорил он, то есть обстоятельство, находившееся, так сказать, вне его власти, приостановила снабжение 6-й армии по воздуху. Он обладал изумительной памятью, если это было выгодно ему, но забыл, что я, основываясь на своем опыте зимних боев 1941—1942 гг. Гитлер не допускал и мысли, что во всем виновен он, неправильно оценивший обстановку. Послушать его, так он был неизменно прав. Если его планы проваливались, то только из-за непредвиденных обстоятельств или неспособности тех лиц, коим доверялось выполнение его приказов».
Курт Цейтцлер прослужил в должности начальника штаба сухопутных сил Германии до июля 1944 года. Он участвовал и в разработке планов операции «Цитадель», окончившейся поражением немецких войск на Курской дуге. Все-таки мы имеем полное право сделать вывод, что не только Гитлер виновен в военном поражении Германии, в авантюрном «натиске на Восток».
Who Is Kurt Perez? 'The Blacklist' Tribute, Explained
К примеру, начальник генерального штаба сухопутных войск Германии Курт Цейтцлер впоследствии писал, что в те ноябрьские дни румынский фронт представлял собой печальную. Цейтцлер выступал за немедленный прорыв и вывод Шестой армии генерала Паулюса после того, как она была окружена в Сталинграде. Сталинград: К 60-летию сражения на Волге, Роковые решения вермахта. К примеру, начальник генерального штаба сухопутных войск Германии Курт Цейтцлер впоследствии писал, что в те ноябрьские дни румынский фронт представлял собой печальную. Генерал Курт Цейтцлер (справа) беседует с Адольфом Гитлером.