Уже потом, когда битва под Сталинградом закончилась, письмо немецкого офицера зачитывали на митинге. Центром внимания являются воспоминания участника Великой Отечественной войны, в частности сражения на Волге в июле 1942 – феврале 1943 гг., гвардии полковника Павла Ивановича Рождественского.
Памяти ингушей - участников Сталинградской битвы. К 80-летию разгрома врага
Но нам на него долго смотреть не приходилось. Мы, сестры, под оглушительным огнем противника и бомбежками выносили с передовой — с поля боя — раненых. Потом грузили их на баржи и эвакуировали по Волге. Мы не спали по несколько суток, но усталости почти не чувствовали. Потому что опасность преследовала везде. Там ведь и линии фронта как таковой не было, а были дома, подвалы, узлы обороны, окопы... И наши солдаты боролись за каждый этаж. А потом мы видели пленных.
Они шли нескончаемой колонной. Обмороженные, в женских нелепых платках, в каких-то лаптях чуть ли не из соломы. Мы знали, что они в окружении ели все живое, даже крыс. Чувство ненависти перемешалось с жалостью. Но вслух я об этом не сказала. Ведь наших там столько полегло!.. Ушла на фронт в августе 1942 года.
Прошла войну от Сталинграда до Берлина. Расписалась на Рейхстаге. Обучали фронтовому делу в спешном порядке... Я носила 35—36, а выдали 43-й размер! Подстригли всех — и под Сталинград, в самое пекло. А там не только уличные бои шли, бились за каждый цех тракторного завода! Если пройдем 20—50 метров по заводу, это считалось очень большим достижением.
Оснащения медицинского почти никакого не было. На вооружении карабин, в вещмешке гранаты и сухарики. Мы шли на подбор раненых, а поле открытое, растительности никакой. И ее трассирующими пулями перепоясало. Она упала и только успела сказать: «Оставьте меня здесь...
Но именно поэтому мы должны напрячь все силы, чтобы выиграть войну. Там настоящая паника. Из Сталинграда движутся непрерывным потоком автомашины и обозы. Дома, продовольствие и одежда сжигаются. Говорят, мы окружены. Вокруг нас рвутся бомбы. Затем приходит сообщение, что Калач, захваченный было немцами, снова в руках у русских. Против нас выставлено будто бы 18 дивизий. Многие повесили головы. Некоторые уже твердят, что застрелятся… Возвращаясь из Карповки, мы видели части, которые жгли одежду и документы… 12 декабря… Русские самолёты делаются всё более дерзкими. Обстреливая нас из авиапушек, сбрасывали также бомбы замедленного действия. Фогт убит. Кто следующий? У нашей дивизии есть кладбище под Сталинградом, где похоронено свыше 1000 человек. Это просто ужасно. Людей, направляемых сейчас из транспортных частей в пехоту, можно считать приговорёнными к смерти. Выхода из котла нет и не будет. Время от времени вокруг нас рвутся мины…» Из дневника офицера Ф. А теперь приходится скитаться по этой ужасной России, и ради чего? Но размышлять об этом не следует, иначе в голову приходят странные мысли, которые не должны были бы появляться у немца. Фронт за последние дни рухнул. Всё брошено на произвол судьбы. Никто не знает, где находится его полк, его рота, каждый предоставлен самому себе. Снабжение остается по-прежнему скверным, так что момент разгрома оттянуть нельзя. В последние дни бывает так: нас атакуют шесть или девять «СБ-2» или «Ил-2» с двумя-тремя истребителями. Не успеют исчезнуть, как выплывают следующие и низвергают на нас свои бомбы. На каждой машине по две-три штучки тяжёлые бомбы. Эта музыка слышится постоянно. Ночью как будто должно бы быть спокойней, но гуденье не прекращается. Эти молодцы летают иногда на высоте 50—60 м, наших зениток не слышно.
Правление Ингушского регионального отделения Союза женщин России приняло решение рекомендовать изучение работы «Воины-ингуши в Сталинградской битве» на внеклассных часах и других мероприятиях в образовательных учреждениях Республики Ингушетия. С этой целью в адрес Председателя Народного Собрания РИ направлено соответствующее обращение с приложением текста работы Асет Магомедовны Абдурзаковой.
Семья вырыла в мокрой глине щель. Хотели сделать землянку, но не успели - самолеты постоянно бомбили город, нужно было искать безопасное место, укрытие. Вой не прекращается с того момента, как спустились в окоп 23 августа. Сегодня 1 сентября. Опять сидим в окопе и не знаем, когда придет конец всему. Столько уже слез пролито за эти прошедшие дни. Мы были в огненном кольце. Сгорели дома Вихлянцевых, Кудрявцевых, Веденеевых. Неужели мы не выживем? На улицах баррикады. Сейчас пишу на ступеньках, дневник на коленях. Милый дневник, когда же придет конец страданиям? Теперь я вспоминаю свой новогодний сон - большой белый крест. Как не хочется умирать". В своих записях Аня Арацкая объясняет, почему пишет в дневнике не каждый день. Не было ни бумаги, ни места, где можно было бы уединиться и сделать запись. По ее словам, там ей выдали тетрадку и перо. Чернила она сделала сама из простого карандаша. Обращаясь к дневнику, она пишет: "Мой милый дневник, я настолько привыкла делиться с тобой... Но в одной из записей Аня в отчаянии: "Да что дневник, когда семьей навсегда потерян дорогой человек - отец! Каждый день думаю о папе, каждую минуту. С ним было так хорошо! Так и сидели мы в окопе, пока не погиб наш дорогой папочка. Его убил немец-снайпер. Помню, как 26 сентября был тихий вечер, светила полная луна. Пришел папа и сказал: "А ну, вылезайте из окопа, подышите свежим воздухом! Мы все расселись около него и стали смотреть за Волгу. Папа говорил, что мы все уже большие и когда прогоним немцев, будем ему помогать и построим новый дом. На следующее утро он разбудил нас очень рано. Было тепло, светило солнце, папа приготовился разводить костер. Он крикнул нашим знакомым в соседнем окопе: "Шура, вы жи... Девочка слышала странный щелчок, после которого отец стал оседать, а затем упал на землю. Она пригнулась и подползла к отцу, его сердце билось еще несколько секунд.
Битва на руинах Сталинграда
Служил я во время описываемых событий при артиллерийском складе 68 армии Сталинградского фронта и был направлен командиром этого склада с новым орудийном замком к 76-мм пушке на батарею этих орудий для замены вышедшего из строя старого замка. Мне дали в помощь ещё одного солдата с характерной украинской фамилией из так называемых "западников», который почему-то , подобно своим землякам, не остался на своей малой родине в ходе нашего отступления с Украины в августе 1941 года, выдели лошадь и сани потому как стояли лютые морозы и выпало много снега, хотя город Сталинград находится на юге нашей страны. Мне был указан маршрут и я рано утром незамедлительно выехал, т. Наша стрелковая часть ведя наступление на противника, столкнулась с его отчаянным сопротивлением и никак не могла продвинуться вперед. Бой продолжался до темноты, нам не разрешили двигаться по нашему маршруту и я принял решение не рисковать и остаться, ведь в темноте можно угадать в плен к немцам. Мы расположились на ночлег в землянке, полно набитой солдатами и в которой тепло поддерживала "буржуйка».
Мой спутник каким -то образом очутился подле неё и пригласил меня занять место поближе к теплу, конечно я не возражал, но дальнейшие события повергли меня в шок. Мой подчиненный и спутник пытался пододвинуть ближе к огню какой-то мешок с чем-то, но при этом старался делать это незаметно, хотя я заметил и обратился к нему с вопросом, что у него в мешке.
От очереди из пулемета упала моя подруга, которая стояла рядом со мной", — делится Розалия Абгарян 99 лет. Я был командиром боевой части минеров", — рассказывает Владимир Кузнецов 100 лет. По закону всех, кто повинен, судят и полк расформировывают. Замполит и начальник штаба погибли.
Когда их занесли в квартиру, они оттаяли — печати у них в руках!
Сейчас я приведу один пример этому. Служил я во время описываемых событий при артиллерийском складе 68 армии Сталинградского фронта и был направлен командиром этого склада с новым орудийном замком к 76-мм пушке на батарею этих орудий для замены вышедшего из строя старого замка. Мне дали в помощь ещё одного солдата с характерной украинской фамилией из так называемых "западников», который почему-то , подобно своим землякам, не остался на своей малой родине в ходе нашего отступления с Украины в августе 1941 года, выдели лошадь и сани потому как стояли лютые морозы и выпало много снега, хотя город Сталинград находится на юге нашей страны. Мне был указан маршрут и я рано утром незамедлительно выехал, т.
Наша стрелковая часть ведя наступление на противника, столкнулась с его отчаянным сопротивлением и никак не могла продвинуться вперед. Бой продолжался до темноты, нам не разрешили двигаться по нашему маршруту и я принял решение не рисковать и остаться, ведь в темноте можно угадать в плен к немцам. Мы расположились на ночлег в землянке, полно набитой солдатами и в которой тепло поддерживала "буржуйка». Мой спутник каким -то образом очутился подле неё и пригласил меня занять место поближе к теплу, конечно я не возражал, но дальнейшие события повергли меня в шок.
И Бориса Михайловича Гаврилова зал встречал стоя. Ветеран рассказал свою историю, которая не оставила никого равнодушным: "Страшные времена были, страшные. Но русский народ не боится ничего".
ЭСТАФЕТА ПАМЯТИ Заметки участника Сталинградской битвы
Привезли гуманитарную помощь, письмо, пообещали помогать. Однако главная проблема Василия Демьяновича пока далека от разрешения. На сегодняшний день его пенсия — 10 тысяч рублей. Средняя пенсия ветерана ВОВ в России — около 25 тысяч. У нас есть бумага, что он инвалид войны. Есть справка о ранении и там написано: "Защита Отечества".
Раньше он получал приличную пенсию, но сейчас в Пенсионном фонде назначили именно такую выплату. По словам Ирины, чтобы получать достойную "ветеранскую" пенсию, необходимо предоставить личное дело из военкомата в Одессе, где Василий Демьянович жил после войны. Возможности достать оттуда документы сейчас по понятным причинам нет. Ирина, дочь Василия Чередниченко. При нём не было никаких документов, кроме украинского паспорта.
Администрация оказала содействие в оформлении паспорта ЛНР и начислении вышеуказанной Вами пенсии. Чтобы сделать перерасчёт как участнику Сталинградской битвы, нужна справка из военкомата. Естественно, предоставить её он не может, только свидетельства дочерей...
Ведь дело доходило до того, что наши умельцы забрасывали немцев немецкими же гранатами. Немцы бросали гранату из своего окопа, она залетала в наш окоп, наш нерастерявшийся боец брал эту гранату а граната у немцев на длинной ручке была , швырял ее назад, к немцам. Она долетала туда, и только там она взрывалась.
Потому что у них время горения запала было девять секунд примерно. А наша граната — три-четыре-пять. И наши даже так делали: выдергивали чеку и считали «раз-два-три», потом бросали гранату. И только она долетает до окопа немцев и сразу взрывается, уже у него времени подхватить нашу гранату и возвратить ее назад к нам не было. Как начинался и как заканчивался? Единственное, что всегда хотелось — спать.
Потому что связь работала отвратительно. И не только потому, что связь плохая или плохо работали связисты, она непрерывно рвалась от этой бомбежки, от этих обстрелов, от движения танков немецких. И поэтому все управление строилось практически на посылке офицеров связи, особенно в острые моменты боя. Скажем, вот в начале атаки заводского района 14 октября все управление нарушено было. Больше того, наши радиосредства были не на высоком техническом уровне, и командиры просто боялись пользоваться радиостанциями. Немцы быстро засекали эту станцию и туда производили артиллерийский, или минометный, или авиационный налет.
Или выходили на эту волну и вмешивались в разговор настолько, что передать какое-либо распоряжение или получить какие-то сведения было невозможно. Все время они забивали, причем забивали не глушилками какими-то, а просто речевое забивание. Болтали на немецком языке так, что невозможно было понять, о чем мы друг с другом говорим. Кто-то третий вмешивается и мешает нам. Там был когда-то командный пункт Сараева — это командир десятой дивизии, там, после Царицы... После Царицы — Мамаев курган.
После Мамаева кургана — заводская часть. А потом отход на берег реки. И вот, как ласточкины гнезда, в отвесном берегу Волги были сделаны пещеры. Для командования высокого — поглубже и выбирали потолще над головой. А для остальных хотя бы пещера такая, чтобы можно было от ветра укрыться, кое у кого просто палаткой завешено было там, какой-то дымокурный костерчик. А у начальства печи-буржуйки топились.
И широко использовались подвалы, особенно в каменных зданиях хорошие подвалы. Ну эти подвалы, как правило, занимали такие — до командира дивизии. Но командиры дивизии старались построить и хорошие блиндажи. А командир полка, командир батальона, командир роты в боевых порядках располагались в подвалах. В подвалах располагались медико-санитарные службы, или там собирали раненых, там же были пункты питания. Вплоть до того, что даже баньки строились в этих подвалах, где солдатам можно было помыться зимой.
У меня был такой случай. Возвращался я с автоматчиком, уже выполнив задание, на командный пункт. И, видимо, ночью сбился где-то с пути. А, Вы знаете, заводская часть, помимо того, что здесь были разрушены большие металлические конструкции, завалены дворы и трубы развалены, была вся заставлена железнодорожными составами, разбитыми вагонами, и платформами, и заводскими ветками. И вот где-то я сбился с пути и автоматчику говорю: «Какие-то там тени мелькают, давай-ка, друг, присмотримся. Ложись ты под одно колесо, я под другое, посмотрим, что такое».
Мы открыли по ним огонь, они по нам. Нас двое, а их человек, наверное, шесть-семь, в темноте не видно. Но, в общем, ведем огонь и уже переговариваемся. Я говорю: «В случае чего последняя граната моя». И вот, Вы знаете, такое состояние, что вот-вот все кончится. И вдруг сзади: «Полундра!
В Бога! В креста! Через некоторое время выходят моряки: «Ну, старлей, спасибо». Я говорю: «Вам спасибо». А он: «Нам нужно было идти в разведку, а здесь ты нам подставил этих самых языков. Вот там несколько языков уложили, а двух взяли — одного раненого, одного живого.
Нам не нужно идти ни разминировать ни свои минные поля, ни немцев, ни брать там языка, здесь уже готовый язык». Тяжело было пробираться на остров Людникова, очень тяжело. Всего — перешеечек, который отделял южный фланг острова от основных сил армии. Всего там 600 метров было, но преодолеть его было невозможно. Немцы не давали на лодках, скажем, приблизиться к берегу. В лучшем случае ночью и то под огнем.
Хорошо, когда на бронекатерах туда подходили. Но когда пошла шуга, а потом большие льдины, связь с левым берегом практически прекратилась. Настали голодные дни. Голодные дни и в отношении пополнения личного состава, и в отношении питания, и, самое главное, в отношении боеприпасов. И скапливалось большое количество раненых. По три-четыре дня не могли раненых вывезти на левый берег, катера уже не пробивались через этот лед.
Были наведены два штурмовых мостика с основного берега на остров Зайцева, сейчас он затоплен, кстати говоря. А посредине Волги был такой остров Зайцевский. Довольно большой — от левого берега его отделяла протока... И в эту протоку вошла колоссальная льдина. И она закраинами зацепилась за берег, и образовался ледяной мост. Немцы старались бомбить, обстреливать, чтобы его разрушить.
Все равно, пользуясь этим самым мостом, с берега переходили на Зайцевский остров, а там — на левый берег Волги. Это уже немножко выручало, и несколько дышать было полегче. Причем Чуйков так говорил: «Лучше сходить три раза в атаку на земле, чем один раз переправиться через Волгу». Немцы обстреливали мельчайшие суда, не только корабли или речные пароходики, которые тоже использовались для сообщения, но и лодки. А вообще чем питались в это время? Что было?
Вплоть до того, что сухари сбрасывали в мешках с У-2. И не всегда эти мешки попадали, к сожалению, к нам, иногда к немцам. И точно так, как и немцы в свое время пытались 14-й корпус обеспечивать по воздуху, многое из того, что предназначалось для немцев, попадало, наоборот, к нам. Самое страшное было для курящих — доставка махорки. В Сталинграде обычные, привычные в мирной жизни вещи теряли свою цену. Вот такой пример.
Иногда лист газеты стоил гораздо больше, чем любая купюра. Из бумажных денег не свернешь цигарку, а здесь можно оторвать кусок, свернуть цигарку или козью ножку и курить. Баснословно ценились граммофоны, патефоны. Пластинка, если одна была, оберегалась больше даже, чем гранаты. Иголка — на вес золота, больше, чем на вес золота шла. Ее, беднягу, затачивали настолько, что уже там оставалось буквально еле-еле-еле.
И особым спросом пользовалась пластинка. Вот участок обороны в 50 километрах. Помните, тогда «Катюша» — знаменитая песня. И дело доходило до того, что, когда нашим хотелось, чтобы какая-то передышка, заводили эту пластинку. Немцы прекращали огонь, прислушивались, начинали подпевать на своих гармошках или просто слушать. Заканчивается пластинка, кричат: «Русь, еще давай!
Русь, еще давай! О нем принято говорить сейчас, что противоречивая фигура. Вот в этой самой фотографии все существо Чуйкова: русский, размашистый характер. Он был смел, находчив. Доступен для солдат, и в то же самое время была свойственна ему грубость. Но даже Рокоссовский пишет, что только такой человек, как Чуйков, мог отстоять Сталинград.
О нем можно говорить очень много. Ну вот даже его ведение. Если немцы не могли никак приспособиться к ведению городского боя, то он все время искал способы ведения городского боя. Вот эта самая штурмовая группа. Ведь это его порождение. Ближний бой — его порождение, ночной бой — его порождение.
Активная оборона, то есть не обороняйся, а контратакуй непрерывно, малыми силами, но контратакуй, не давай немцу покоя, не давай уверенности, что он здесь хозяин — это его … Все это передавалось до конца. Василий Иванович Чуйков — Как воспринялось контрнаступление 19 ноября? Туман большой, небольшой мороз, неприятная погода. Сколько мы ни слушали, ничего не услыхали. Потому что это все же на севере было, далеко от Сталинграда. Но здесь одна характерная деталь: 18-го числа штаб Паулюса отдает приказ войскам, находящимся в Сталинграде, 19-го числа вести разведывательные поиски на всем фронте обороны армии.
То есть они еще не догадывались, что 19-го на них обрушится такая масса огня и такая сила удара. Мы артиллерийский огонь слыхали. У нас здесь парадокс такой был: то мы старались немца не пустить к себе, били, а сейчас старались уцепиться, чтоб он от нас не ушел, чтобы он не вывел свои части для контрудара по флангам наступающих войск. Был приказ 62-й, 64-й армии максимально приковать к себе противника для того, чтобы меньше сил он вывел, особенно танковых частей, для нанесения контрудара по флангу. Так что если для нас с 14 по 19 ноября более или менее спокойная была обстановка, уже немцы выдохлись — и ленивая стрельба была, и все прочее, то 19-го начались опять активные действия, чтобы не дать немцам оторваться от нас. Боялись сдаваться сталинградцам, была пущена такая пропаганда, что сталинградцы обязательно всех пленных расстреляют.
Мол, они настолько озлоблены, что будут расстреливать. И нам только доставались те, которых мы вытаскивали из подвалов, блиндажей, и сами переходить боялись. И только-только второго февраля начали появляться немцы с белыми флагами. Какое оно вообще для Вас было? Во-первых, массовая сдача пленных. Уже мы знали, что Паулюс пленен.
В ходе операции «Кольцо» разрезали окруженных немцев на два котла. Южный котел, куда входил и штаб Паулюса, и он сам, капитулировал 31-го, а северный, заводской части района, как раз, где шли ожесточенные бои, которые возглавлял командир корпуса Штрекер — такой немецкий генерал, сопротивлялся до второго числа. Когда подошли практически вплотную войска Донского фронта, уже Рокоссовский командовал, тогда они начали сдаваться нам. Второго числа в 12 часов мы стояли на высоком откосе берега Волги и смотрели, как колонны немцев через реку тянутся в бескрайние степи. И причем, знаете, несмотря на то, что вот такая злоба, такая ненависть к ним была, когда посмотрели на этих обмороженных, изможденных голодом, легко одетых немцев, тут аж жалко их было.
Но с ходу уничтожить окруженную 6-ю армию вермахта не удалось. Советское командование проявило выдержку, избегая рискованных и поспешных решений.
Москва — быть может, впервые в той войне — сделала ставку на надежность. Немцы не считали себя побежденными. Им удалось организовать воздушный мост в Сталинград. Блокированная армия с горем пополам, но всё-таки получала боеприпасы и продовольствие. На выручку к Паулюсу двинулись войска группы армий «Дон» под командованием Эриха фон Манштейна. Они рассчитывали мощным ударом прорвать кольцо, которое Рокоссовский сомкнул вокруг Сталинграда. При форсировании Дуная части Красной Армии наткнулись на отчаянное сопротивление немцев — Гитлер приказал: Вену не сдавать!
Чтобы не попасть под обстрел вражеской артиллерии, было решено перебросить один танковый корпус в обход Вены. Но обойти скрытно столицу Австро-Венгрии не получилось — фашисты разбомбили понтоны. Одна из бомб попала в понтон, на котором переправлялся Борис Павлович. Под воду ушли танк «Т-34» вместе с экипажем, машина со снарядами и несколькими бойцами. Дело было весной, и Дунай был совсем не голубой, он только—только освободился ото льда. Немцы увидели, что кто-то еще остался живой, и стали обстреливать из пулеметов. Я нырнул — они не стреляют, вынырнул — стреляют опять!
Я уже простился с жизнью. Все, думаю, отвоевался… Эти гады охотились за одиночками, как в 41-м году», - вспоминает Борис Кудрявцев. Спасла лейтенанта плакучая ива. Ее ветки наклонились низко к воде, Кудрявцев ухватился за них буквально чудом — от холода пальцы не слушались. К своим он добрался, когда уже стемнело. Оказалось, что его протащило вниз по реке на пять километров. А мы уже сообщили твоим родным, что ты погиб!
Мать Бориса действительно получила похоронку, а следом пришло письмо от сына.
В нем участвовало свыше двух миллионов человек. Ребята услышали о героизме и мужестве мирного населения, проявленном при защите родного города. После просмотра видеоролика «Сталинградская битва» был подведен итог: какой же и чем является Сталинградская битва для нынешней молодежи, что нам нужно сделать, чтобы об этих событиях люди всегда помнили.
Из подробного рассказа библиографа участники мероприятия узнали о состоянии на южном крыле советско-германского фронта в 1942 - 1943 г. С помощью виртуальной выставки «Бессмертный подвиг Сталинграда» и книжной выставки «О войне расскажут книги» читатели познакомились с документальными хрониками и художественными произведениями писателей-фронтовиков. Библиотекарь отдела обслуживания провела для присутствующих блиц-опрос «Сталинградская битва для Вас - это... С помощью мультимедийной презентации «Ты выстоял великий Сталинград» рассказали о мужестве и героизме русского народа, одержавшего Великую Победу в битве, вспомнили героев и земляков, принимавших участие в освобождении Сталинграда.
В конце мероприятия приняли участие в акции «Свеча памяти», каждый участник получил на память буклет «Горячий снег Сталинграда». Библиотекарь рассказала о величайшем сражении Великой Отечественной войны. С какой битвой можно сравнить Сталинградскую, если вспомнить, что только в боях за знаменитый дом Павлова гитлеровцы понесли потери больше, чем при взятии Парижа! Исторические последствия победы в Сталинградской эпопее тоже уникальны - произошел коренной перелом в ходе Великой Отечественной войны.
Присутствующим была представлена книжная выставка «Сталинградская битва». В экспозицию выставки включены художественные произведения, мемуары, атлас «Города-герои», карта битвы под Сталинградом. Антологию художественных произведений о Сталинградской битве представляют книги К. Также на выставке представлен уникальный альбом документальных фотографий, сделанных в 1942-1943 г.
Библиотекарь познакомила ребят с основными этапами Сталинградской битвы, рассказала о важности одержанной победы, в результате которой 6-я армия фашистов под командованием Ф. Паулюса капитулировала в начале февраля 1943 года. А инициатива войны с этого момента перешла в руки Советской армии. Участники мероприятия познакомились с героями Сталинградской битвы и их подвигами.
Ребята с интересом прослушали рассказ о мужестве и героизме защитников дома Павлова. Узнали о снайпере Василии Зайцеве; о матросе Михаиле Паникаха; о связисте Василии Титаеве, о подвигах героев, которые отдали свою жизнь в борьбе с немецкой агрессией, будут помнить вечно.
Воспоминания саткинца-участника Сталинградской битвы
Героями их признали уже после Сталинградской битвы. После войны все суда, проходившие мимо Сталинграда, а потом Волгограда, отдавали дань погибшим капитанам. На 103 году жизни в Уссурийске умер участник Сталинградской битвы. Сталинградская битва в воспоминаниях участников. Своими воспоминаниями о битве на Волге поделилась участница битвы под Сталинградом Мария Михайловна Рохлина.
Сталинградская битва глазами простого солдата
Воспоминания Лилии Галимовой, ветерана Великой Отечественной войны. 99-летний ветеран Павел Алексеевич Андреев служил артиллеристом и прошёл всю Великую Отечественную войну. Одной из самых тяжёлых для него и для всей Красной армии стала Сталинградская битва. Новости Совета ветеранов района Тимирязевский. Сталинградская битва в воспоминаниях ветеранов. Началось Сталинградское сражение.
Ветераны почтили память героев Сталинградской битвы в Музее Победы
Ярославский ветеран поделился воспоминаниями о Сталинградской битве. В пятницу, 2 февраля, во всей России отмечают 75-летие победы советских войск над немецко-фашистскими войсками в битве на Волге. Воспоминания лейтенанта Кузнецова А. И. комвзвода ПВО 138-й сд. В памяти о сражении за г. Сталинград сохранился один из эпизодов боя нашего расчета. Сталинградская битва коренным образом изменила ход Второй мировой войны, победы советских войск под Москвой и Сталинградом военные историки называют предвестниками победы 9 мая 1945 года. Ребята узнали много интересных фактов о решающем сражении времен Великой Отечественной войны, о жителях Кохмы, принимавших участие в обороне Сталинграда, познакомились с художественными произведениями, посвященными этому событию. Битва за Сталинград (17 июля 1942 г. — 2 февраля 1943 г.) стала самым кровопролитным сражением Второй мировой войны и положила начало коренному перелому в ней. Наш рассказ — о героях Сталинграда, вышедших живыми из этой жесточайшей битвы. Рассказ ветерана Великой Отечественной войны 1941-1945гг., участника Сталинградской битвы, Елисеева Андрея Ивановича, об одном бое с немцами, который произошел в конце декабря 1942 года под.
Битва на руинах Сталинграда
Мы уже бежали, а справа всё надвигалась страшная черная туча. Да ведь это туча самолетов! Передние уже хорошо просматриваются. Все бегают, мечутся. Забегаем в дом, хватаем то, что попадает под руку, и бежим к убежищу, под землю. После очередного обстрела наше убежище и дом обрушились. Мы с бабушкой оказались засыпанными землей. Я помню, как мы убегали, как в людей стреляли, как в зайцев.
Не дай Бог пережить такое. Ветераны до сих плачут и пугаются, когда слышат громкие звуки и хлопки в городе. В дом, в котором жила она с мамой и бабушкой, попала бомба.
Лето было невероятно жарким и сухим.
Ни ветерка. Уже головная машина поднимала огромный столб пыли, а над всей колонной поднималась непроницаемая стена пыли. Полк еле-еле двигался, командиры батарей шли пешком, так, чтобы водители видели их и следовали за ними. Ветеран отмечает, что тактика советских ракетчиков на новом фронте войны отличалась от той, какую они использовали в Подмосковье.
Если в Центральной России военные часто использовали леса для укрытия, то в полях солдатам приходилось больше копать и тщательнее маскировать свои позиции. Господство в воздухе было на стороне врага. В артиллерийских дуэлях чаще победителями были наши ствольники, а мы, ракетчики, в какой-то мере восполняли отсутствие достаточной авиации. Не буду вас утомлять тактическими подробностями, о них много написано, много отснято.
Скажу только, что ни до Сталинграда, ни после я не видел такого накала боя. Это была не просто война, это было какое-то оголтелое сражение всеми доступными средствами. За эти 200 дней сражений, от конца июля и до 2 февраля, мы теряли в среднем только убитыми более 5 тысяч солдат и офицеров в сутки. Причем основные потери несли в августе — октябре.
Но я заверяю вас, что сломлены мы не были.
Ну все, думаю, конец тебе. Когда всадил в него штык, вздохнул с облегчением. И мысль пробежала: не я пришел на твою землю, а ты на мою. Так война превратилась в трудную работу: надо, должен, обязан. У меня, к примеру, был блокнотик с фразами типа «За Родину-мать не жалко пострадать, а если надо — и жизнь отдать». Это укрепляло дух, не позволяло психологически сломаться. Как-то в штабе на Северском Донце шло совещание. Я находился неподалеку от здания.
Смотрю, навстречу мне идет лейтенант Лебедев. Мы вместе учились в летной школе. Я обрадовался, обнялись. И через мгновение слышу — загудел немецкий миномет. Начали расстреливать штаб. Успели, спаслись. Повсюду кровь, руки, ноги на деревьях, стоны. Всегда бы так везло. Но случай есть случай.
Прокладывали как-то с товарищами кабель по дну Днепра. Все сделали, прозвонили. Убедились, что связь работает. Утром следующего дня нескольким нашим бойцам необходимо было переправиться на противоположный берег, мне же надо было остаться. Отошел от переправы посмотреть, все ли спокойно. Оборачиваюсь — фашисты откуда ни возьмись появились, огонь открыли. Всех наших на плоту расстреляли. А ведь и я там мог оказаться... Но много ли на самом деле среди участников войны было недобросовестных бойцов?
В составе 35-й дивизии, например, ночью после сражения возвращаются человек семь. Идут чуть ли не строем — чистенькие, опрятные, со сверкающими рукоятками ножей. Спрашиваем, где были. А они отвечают, что получили приказ выбить немцев в другом месте. Да, думаю, с такими Сталинград мы точно «не сдадим». В то же время встречались бойцы, которые действительно хотели принести Родине пользу, но по природе своей боялись. Они просили направить их туда, где меньше опасности. Я в таких случаях всегда советовал воевать там, где надо, а не там, где хочется. Халтура тут неуместна.
Пуля-дура не разбирает твоего местонахождения. Командир нашей 35-й стрелковой дивизии Иван Кулагин вызвал нас со старшим лейтенантом Валентином Варенниковым в будущем — Герой Советского Союза к себе. Докладываю, что все работает. Была у Кулагина претензия и к Варенникову. А мы с Валентином рядом стояли. Командир хотел было дать подзатыльник Варенникову, а тот увернулся. В итоге удар я принял на себя смеется — прим. Но в 1943 году от Сталина поступил приказ перевести тех, кто имеет хоть какое-то отношение к авиации, в дивизии ночных бомбардировщиков. Я вызвался, но мне отказали.
Сказали, что связист из меня отличный. Так моя мечта летать и не исполнилась. На Магнушевском плацдарме под Варшавой получил осколочное ранение в голову.
Дети помогали родителям и солдатам всем, что было в их силах. Работали дети разных возрастов, ведь для достижения победы нужен был абсолютно каждый человек. Их неоценимые трудовые подвиги, несомненно, помогли городу пережить страшную войну. Так вспоминает об этом Патронова Полина Михайловна: «Когда началась война, мне было 10 лет. Сразу стали мы работать. На поля ходили, на огороды ходили, но потом началась у нас сильная бомбежка, сразу стал немец бомбить на Волге пароходы с продуктами, с боеприпасами, горючее с Астрахани поставляли пароходы, а он встречал и бомбил их. Волгу ходили смотрели, на берегу собирали документы и сдавали их в сельский совет.
Формировались у нас дивизии, которые после освободили Сталинград от немцев. Вырывали окопы, траншеи под оружие. Всё это подготавливали. Во время бомбежки, когда бомбили Волгу, был сильный воздушный бой самолетов, сбили одного летчика, и он повис на дереве. Наш летчик сбил немецкого, и он упал в Волгу. Но наш русский летчик тяжело был ранен, он катапультировался с парашютом и попал на дерево, мы на лодках кинулись его спасать. Это был его первый полет, но, к сожалению, он умер. У нас еще пекли хлеб, продукты все отдавали, молоко, яйца отдавали на фронт, ничего не жалели. Всё шло на фронт» [18]. Также дети активно участвовали в строительстве оборонительных сооружений.
Леонид Конов был одним из них: «Фронт еще был относительно далеко от Сталинграда, а город уже опоясывался укреплениями. Знойным, душным летом тысячи женщин и подростков копали окопы, противотанковые рвы, строили баржи, Принимал в этом участие и я. Или, как тогда говорили, «ходил за окопы». Одолеть землю, твердую , как камень без кирки и лома было непросто. Особенно мучили солнце и ветер. Уставали настолько, что засыпали мгновенно, едва коснувшись коленями земли. И неудивительно: ведь работали по 12-14 часов в сутки. Иногда налетали немецкие самолеты и обстреливали нас на бреющем полете из пулеметов. Было очень страшно, женщины как правило плакали, крестились, а иные прощались друг с другом. Мы, мальчишки, хоть и старались показать себя чуть ли не мужчинами, но все равно тоже боялись.
После каждого такого полета мы обязательно кого-то недосчитывались…» [13]. Разгром врага - единственное горячее желание объединяло всех сталинградцев от мала до велика. Считается, что военные действия проходили в северной части Сталинграда, и Красноармейск, где находится наша гимназия, не был затронут. Однако первые бомбежки проходили как раз над южным районом города. Немецкие самолеты летали над местностью с конца июля 1942 года, первая бомбардировка 29 июля затронула Судоверфь, 8 августа под прицелом были станция Сарепта и затон. Потери после этих налетов были огромные, однако именно 9 августа считается трагической датой в истории Красноармейска, началась бомбардировка с воздуха. Это было воскресенье и как обычно это был базарный день. Центральный рынок Красноармейска располагался на пересечении современных улиц Кооперативная и Гражданская, на повороте на автовокзал. Рынок занимал достаточно большую площадь, там были деревянный крытый корпус для торговли мясными и молочными продуктами, ряды для продавцов овощей и фруктов, в центре располагалась барахолка — вещевой рынок. Рынок был местом, где мирные жители и военные могли приобрести необходимые продовольственные товары, одежду и животных.
А для эвакуированных с оккупированных территорий людей единственной возможностью что-то купить на пропитание, потому что они не могли получать продукты по карточкам. В книге А. Смирнова «Красноармейск в годы Великой Отечественной войны» собраны воспоминания очевидцев этих событий. Воспоминания Льва Сагеевича Тырина, дитя военного Сталинграда, волгоградский художник-график. Приложение 5 «Девятого августа я, Лёва, с бабушкой Марфушей пошли на Красноармейский базар купить продуктов на дорогу. Местные магазины были пустые и выдавали лишь хлеб по карточкам. С нами пошла на базар и беженка из Белоруссии, стоявшая на квартире в соседнем подъезде. До калитки нас проводила семи или восьми лет её дочка Янка. Беженка всё время рассказывала ужасные истории, которые её семье пришлось пережить, убегая на восток от наступающих немецких войск. С её слов это просто чудо, что им пришлось, вернее, удалось, вырваться из этого пекла.
С её слов: - за нами горели мосты. Это я сейчас понимаю — назад дороги для них, нет. Мы с бабушкой накупили продуктов и решили идти домой. Беженка — белоруска, что-то ещё не успела купить и просила пару минут подождать её за воротами. Мы с бабушкой были уже за воротами, и прилетел немецкий самолёт и сбросил бомбу на базар. Девятое августа 1942 года было воскресным днём, народу было много, а немецкий лётчик был ас, и бомба угодила в самый центр базара Приложение 6. Бомба ужасно выла и уже после войны в воронке оставшейся после взрыва этой бомбы специалисты определили — бомба была весом в тонну. Бабушка успела толкнуть меня в грязную канаву и накрыть собой. От сильного взрыва земля так сильно вздрогнула, что я даже выкатился из-под бабушки и сумел встать на ноги. На нас сверху летел всякий мусор, обрывки тканей и ещё что-то красное и липкое.
На деревьях, на заборе на проводах висели клочья ткани и опять чего-то красного, как мясо в мясном отделе магазина. Рядом с канавой лежал пожилой мужчина, и из головы его пульсирующим фонтанчиком выстреливала кровь. Девочка лет 10 или более держала руками вываливающиеся, какие - то шланги из живота. Когда я повзрослел, то узнал, что это кишечник. Наконец-то бабушка выбралась из канавы, что-то кричит, широко открывая рот, но звука не слышно. Звон в ушах в голове и кашель от едкого запаха серы. Бабушка бегом в Сарепту, в одной руке у неё кошёлка плетёная из камыша, в другой руке — моя рука. Дорога прямая, продольная и навстречу нам опять самолёт с крестами, смеющееся лицо немецкого лётчика и строчит из пулемёта. Летит очень низко и видно его работа - убивать людей - ему нравится, в удовольствие. Бабушка толкнула меня в сторону, я упал и строчка пуль, поднимающая столбики пыли, прошла рядом, почти, в метре от меня.
Впереди нас упала женщина с рассыпавшейся рядом с ней сумкой, и тёмно-красное пятно расплывалось у неё на спине. Но немецкий лётчик решил ещё раз пройтись из пулемёта по бегущим ему навстречу людям. Мы видим, он опять летит нам навстречу. Бабушка решила больше не рисковать и свернула в проулок с прямой продольной дороги. Когда мы уже подходили к Сарепте, раздался такой взрыв, что и в наши оглохшие уши, ударили, словно кувалдой.
Вы точно человек?
События той зимы помнит, как сейчас. В конце ноября советские войска окружили фашистов. После этого началась ликвидация армии вермахта. И за победу в этом сражении Михаил Николаевич получил долгожданный подарок. И я неделю в Ярославле был. С девушкой со своей встретился», - вспоминает Михаил Пеймер - ветеран Великой Отечественной войны. После 1945 года жизнь их развела.
У каждого свой дом, своя семья. Но в 62 года Михаил Николаевич бросил все и приехал из Воркуты в Ярославль с предложением руки и сердца.
Приехал ко второму в Россию, позвал с собой в Волгоград. Он ответил: "Юзеф, пойми, сердце мое уже больное, боюсь, не выдержит оно, когда все эти жуткие воспоминания нахлынут". У нас в Киеве формировали фирменные "туристические" поезда для поездок организованных групп. Один из этих маршрутов был Киев-Волгоград. Осень уже стояла.
Водят нас экскурсоводы по местам боев, а у меня каждое место связано с горькой потерей боевых друзей: там Коля сгорел, здесь Сашку подбили, а здесь Ивана осколком бомбы насмерть... Это сейчас из памяти многие фамилии стерло, а тогда помнил всех поименно... Наглотался я там слез и валидола... Привезли нас на Мамаев Курган. Рядом стоит группа студентов и преподавателей из ГДР, из Берлинского университета. Один немец пожилого возраста посмотрел на мои орденские планки, сам подошел, и на приличном русском языке заговорил со мной. Спрашивает: "Где вы воевали в Сталинграде?
Работа имеет огромное значение для ингушского народа, безосновательно подвергшегося репрессиям и насильственному переселению в Среднюю Азию на долгие 13 лет в феврале 1944 года. Правление Ингушского регионального отделения Союза женщин России приняло решение рекомендовать изучение работы «Воины-ингуши в Сталинградской битве» на внеклассных часах и других мероприятиях в образовательных учреждениях Республики Ингушетия. С этой целью в адрес Председателя Народного Собрания РИ направлено соответствующее обращение с приложением текста работы Асет Магомедовны Абдурзаковой.
За границей победу советских войск в этой переломной битве называли «военным чудом». Но благодаря воспоминаниям участников боев можно увидеть, какими силами это чудо всем далось. Основы разбитых домов видны сквозь дым и зарево пожарищ. У стены кирпичного дома лежит убитая женщина, а по ней ползает ребенок, весь измазанный кровью… Шофер Миша Шевченко подбирает ребенка, но нас обстреляли… Едем на машине с продуктами, малыш плачет.
Миша тоже перепачкался кровью… Добрались до своих, до штаба дивизиона, Мишу в медсанбат… Стираю гимнастерку, у меня между пальцами кровь, не могу отстирать, человеческая кровь плохо отмывается…» Воспоминания Лилии Галимовой, ветерана Великой Отечественной войны «Кожа и ногти на его правой руке были полностью оторваны. Глаз был выжжен, а на левом виске была рана от раскаленного куска железа. Правая половина лица у него была покрыта горючей жидкостью и обожжена». Майор Петр Зайончковский о своем погибшем товарище «Сижу в окопе еще с одним солдатом. Это 20-летний парень из Австрии, у него дизентерия, и воняет от него невыносимо. Непрерывный обстрел. Мне больно ушам и очень холодно.
В 50 метрах от меня Волга. Мы совсем рядом с противником. Я уже совершенно равнодушен ко всему. Я не вижу выхода из этого страшного ада. Раненых не увозят, они лежат по деревням в кольце окружения. Я могу надеяться только на божье чудо. Ничто другое здесь не может помочь.
На 103 году жизни в Уссурийске умер участник Сталинградской битвы
Воспоминания участника операции «Уран». К 80-летию контрнаступления Красной армии под Сталинградом | Ветеран Сталинградской битвы, 100-летний Александр Ермишкин, который на фронте был связистом, 1 февраля рассказал «Известиям» про свою службу, о том, как побывал в других странах и как прошла битва под Сталинградом. |
Битва на руинах Сталинграда | Часть I Часть II Часть III Часть IV На подступах к Сталинграду Мы все надеялись, что лето 1942-го будет для нас грандиозным. |