Азбука новостей. Джейн остаётся сиротой и оказывается на попечении семьи своей тётки, которая крайне негативно воспринимает племянницу. Роман «Джейн Эйр» Шарлотты Бронте написан в 1847 году. Трогательная история жизни и любви сироты Джейн Эйр быстро завоевала любовь читателей, став одним из образцов английской классики. Роман "Джейн Эйр" вышел в 1847 году и стал главной книгой британской писательницы Шарлотты Бронте, ее визитной карточкой.
Поступки Джейн Эйр, которые не могли понять в XIX веке
По подписке на Плюс с опцией Букмейт о книге оглавление Даже не читая этого романа, вы наверняка слышали про Джейн Эйр. Скорее всего, вы смотрели фильм по этому роману. Надо сказать, что экранизаций «Джейн Эйр» очень много, одна из них — с Шарлоттой Генсбур в главной роли режиссер — Франко Дзефирелли.
Я тихонько шмыгнула туда. Там стоял книжный шкаф; я выбрала себе книжку, предварительно убедившись, что в ней много картинок. Взобравшись на широкий подоконник, я уселась, поджав ноги по-турецки, задернула почти вплотную красные штофные занавесы и оказалась таким образом отгороженной с двух сторон от окружающего мира. Тяжелые складки пунцовых драпировок загораживали меня справа; слева оконные стекла защищали от непогоды, хотя и не могли скрыть картину унылого ноябрьского дня. Перевертывая страницы, я время от времени поглядывала в окно, наблюдая, как надвигаются зимние сумерки. Вдали тянулась сплошная завеса туч и тумана; на переднем плане раскинулась лужайка с растрепанными бурей кустами, их непрерывно хлестали потоки дождя, которые гнал перед собой ветер, налетавший сильными порывами и жалобно стенавший.
Бывали минуты, когда я совершенно терялась от ужаса, ибо у меня не было защиты ни от его угроз, ни от его побоев; слуги не захотели бы рассердить молодого барина, став на мою сторону, а миссис Рид была в этих случаях слепа и глуха: она никогда не замечала, что он бьет и обижает меня, хотя он делал это не раз и в ее присутствии, а впрочем, чаще за ее спиной. Привыкнув повиноваться Джону, я немедленно подошла к креслу, на котором он сидел; минуты три он развлекался тем, что показывал мне язык, стараясь высунуть его как можно больше. Я знала, что вот сейчас он ударит меня, и, с тоской ожидая этого, размышляла о том, какой он противный и безобразный. Может быть, Джон прочел эти мысли на моем лице, потому что вдруг, не говоря ни слова, размахнулся и пребольно ударил меня. Я покачнулась, но удержалась на ногах и отступила на шаг или два. Я привыкла к грубому обращению Джона Рида, и мне в голову не приходило дать ему отпор; я думала лишь о том, как бы вынести второй удар, который неизбежно должен был последовать за первым. Я взяла с окна книгу и принесла ему. Я покажу тебе, как рыться в книгах. Это мои книги! Я здесь хозяин! Или буду хозяином через несколько лет. Пойди встань у дверей, подальше от окон и от зеркала. Я послушалась, сначала не догадываясь о его намерениях; но когда я увидела, что он встал и замахнулся книгой, чтобы пустить ею в меня, я испуганно вскрикнула и невольно отскочила, однако недостаточно быстро: толстая книга задела меня на лету, я упала и, ударившись о косяк двери, расшибла голову. Из раны потекла кровь, я почувствовала резкую боль, и тут страх внезапно покинул меня, дав место другим чувствам. Я прочла «Историю Рима» Гольдсмита [1] и составила себе собственное представление о Нероне, Калигуле и других тиранах. Втайне я уже давно занималась сравнениями, но никогда не предполагала, что выскажу их вслух. Вы слышали, девочки? Я скажу маме!
Я оставалась покорной до последней секунды, чтобы тогда взбунтоваться порой с бурностью вулканического взрыва". В этой юдоли мы все без исключения обременены недостатками, но скоро, уповаю, наступает срок сбросить их груз вместе с нашими тленными телами, избавиться от этой сковывающей нас плоти, а с ней — от всего неизменного и от греховности. И останется лишь искра духа, неуловимое начало жизни и мысли, столь же чистая, какой Творец вложил ее в свое творение". Словно нас с Вами связывает тонкая нить. Она тянется у меня откуда-то из груди.. Я очень боюсь, что если Вы уедете, то нить оборвется. Я начну изнутри истекать кровью, а Вы меня просто забудете".
«Джейн Эйр» как первый феминистский роман
Live news, investigations, opinion, photos and video by the journalists of The New York Times from more than 150 countries around the world. У нас можно посмотреть 230 изданий книги "Джейн Эйр" различных издательств и переводов которые публиковались с момента выхода книги. «Джейн Эйр» — второй и самый известный роман Шарлотты Бронте — вышел в свет в 1847 году в Лондоне.
Краткое содержание «Джейн Эйр»
По воспоминаниям девушки, в том же году фанаты решили завести персонажам Анны личные страницы в соцсети. Автор не только поддержала эту идею, но даже переписывалась с героями, аккаунты которых вели читательницы Еще одна участница паблика, Лариса З. Администратор группы Хадижат также рассказывала, что Анна «с удовольствием участвовала в марафонах, совместных розыгрышах, поддерживала творческие конкурсы, готовила подарки, с трепетом продумывала наполнение боксов, придумывала самые чудесные подписи в открытках и очень тяжело выбирала победителей — ведь отзывов и прекрасных работ читателей так много, что выбрать что-то одно казалось ей неправильным, хотелось поблагодарить каждого». У Анны было сплоченное комьюнити читательниц, с которыми она поддерживала тесную связь и даже устраивала встречи для самых активных фанаток— в 2019 году они встречались в Москве, а в 2021 году прошла «встреча сибиряков» в Красноярске — родном для Анны городе. Но даже те, кто не был лично знаком с писательницей, часто писали, что как будто хорошо знали Анну благодаря ее книгам. Почти каждая страница вызывала у меня смех. Как она с подругами мужиков палкой, шлангом и лопатой била, до сих пор вспоминаю это». Отзыв о книге «Только с тобой. Антифанатка» «Я никогда так не плакала из-за книги.
Думаю, это самый стеклянный любовный роман, который я читала. Сюжет не так прост, как кажется на первый взгляд. Хотя этого стоило ожидать, это же Анна Джейн. В книге поднимаются довольно важные проблемы современного общества: отношения с родителями, травля в школе. Обе темы раскрыты просто прекрасно. И вместе с героями можно прочувствовать все, через что им пришлось пройти». Отзыв о книге «По осколкам твоего сердца» «Книги читаются на одном дыхании, три книги я прочла за двое суток и ни капельку не пожалела, их невозможно растягивать, хочется переворачивать страницу за страницей». Отзыв о книге «Музыкальный приворот» «Не могу не сказать о том, что многие российские авторы описывают Россию так, будто сами в ней не живут, но тут — шик и восторг.
Это невероятно живая и эмоциональная история, которая никого не оставит равнодушным». Отзыв о книге «Восхитительная ведьма» «Эти книги заряжают теплом и настроением даже в самые отвратительные дни. Тот юмор и та атмосфера, что создает автор, становятся настолько родными, что ты как будто проживаешь все эти истории сам, ведь герои — это обычные люди, которые окружают тебя каждый день и это безумно прекрасно». Отзыв о серии «Небесная музыка» За что ругают Анну Джейн и ругают ли в принципе Серьезных критических рецензий на романы Анны Джейн не существует. Но не потому, что ее творчество одобряется абсолютно всеми: скорее жанр и стиль, в котором работала писательница, не представляет интереса для больших критиков.
Станевич удачно использует минус-прием: избегает слишком современных слов, за исключением одного случая — клички собаки мистера Рочестера. Pilot она переводит как Пилот, и это похоже на ложного друга переводчика: в обиход это слово вошло именно с развитием воздухоплавания в начале ХХ века, а в середине XIX «pilot» употреблялось в значении «проводник; вожак; кормчий; лоцман». Как раз последний вариант выбирают Введенский и Гурова. Что касается перевода имен собственных, то у Станевич они немного архаизированы см. Джен, Элен, Фэйрфакс, Мери — ср. Стоит заметить, что она чаще смягчает согласные например, Темпель, Брокльхерст , а Мэзон далек от английского произношения Mason. В последних переизданиях перевода Станевич имя главной героини приведено к современной норме. Количество глав переводного текста соответствует оригиналу. Рамочная конструкция глав не нарушена, переводчица точно следует за автором. Среди сокращений религиозных пассажей можно отметить следующие: в диалоге между Джейн Эйр и ее новой подругой в Ловудской школе Хелен Бернс переводчица опускает один фрагмент текста. Весь разговор, посвященный теме прощения своих обидчиков, основывается на обращении к христианским принципам, и это переводчица включает в свое повествование. Однако выпущено высказывание Хелен о том, что все должны стремиться к смерти как к очищению души и духовному совершенству: «... Станевич также значительно сокращает последний абзац, где Сент-Джон размышляет о своей скорой кончине. Такие отступления от оригинала несколько меняют характер героини, которая теряет изрядную долю своей возвышенности и экзальтации. Перевод впервые вышел в 1950 году в Гослитиздате и с тех пор переиздавался чуть ли не ежегодно; общее количество изданий, судя по тем, что удалось найти, около сорока или больше. Первая публикация сопровождалась послесловием Зои Гражданской. Помимо биографии писательницы несколько претенциозной и не совсем точной фактологически , оно содержит обязательные цитаты из Маркса, краткий экскурс в историю борьбы английских рабочих за свои права и подробный идеологический разбор всех тезисов романа. Любопытно, что эта статья колебалась вместе с линией партии: так, 1950 году она куда жестче клеймила «буржуазно-аристократическое общество», чем уже в 1952 году. Впрочем, статья сопровождает переиздания перевода Станевич вплоть до как мне удалось установить 1998 года и по-прежнему содержит пассажи вроде: «Критика ханжески лицемерной и жестокой английской буржуазии в романах Шарлотты Бронте сохранила все свое значение и для современного читателя». Станевич передает реалии и особенно интонацию оригинала вполне точно, однако встречаются и небольшие промахи. Например, не совсем корректен перевод «window-seat» — сиденья в оконном эркере, для которого и в самом деле не существует русского эквивалента.
Пойди встань у дверей, подальше от окон и от зеркала. Я послушалась, сначала не догадываясь о его намерениях; но когда я увидела, что он встал и замахнулся книгой, чтобы пустить ею в меня, я испуганно вскрикнула и невольно отскочила, однако недостаточно быстро: толстая книга задела меня на лету, я упала и, ударившись о косяк двери, расшибла голову. Из раны потекла кровь, я почувствовала резкую боль, и тут страх внезапно покинул меня, дав место другим чувствам. Я прочла «Историю Рима» Гольдсмита [1] и составила себе собственное представление о Нероне, Калигуле и других тиранах. Втайне я уже давно занималась сравнениями, но никогда не предполагала, что выскажу их вслух. Вы слышали, девочки? Я скажу маме! Но раньше… Джон ринулся на меня; я почувствовала, как он схватил меня за плечо и за волосы. Однако перед ним было отчаянное существо. Я действительно видела перед собой тирана, убийцу. По моей шее одна за другой потекли капли крови, я испытывала резкую боль. Эти ощущения на время заглушили страх, и я встретила Джона с яростью. Я не вполне сознавала, что делают мои руки, но он крикнул: — Крыса! Помощь была близка. Элиза и Джорджиана побежали за миссис Рид, которая ушла наверх; она явилась, за ней следовали Бесси и камеристка Эббот. Нас разняли, и до меня донеслись слова: — Ай-ай! Вот негодница, как она набросилась на мастера Джона! И, наконец, приговор миссис Рид: — Уведите ее в красную комнату и заприте там.
Несмотря на все эти ужасы, несмотря на то, что дети действительно в этих школах умирали. Можно назвать два писательских голоса, которые возвысились против такой школьной практики. Для того чтобы написать эти главы, Диккенс ездил в Йоркшир инкогнито, проникал в школы и там производил разведку. А Шарлотта Бронте испытала это все на себе — и это самая автобиографическая часть книги, те главы, где Джейн находится в приюте. Это абсолютно то, что Бронте пришлось пережить самой. Две ее сестры умерли в этой школе, потому что никто не обращал внимания на то, что они больны. И это возмущение выплеснулось вот таким образом в романе. Конечно, прежде всего после Диккенса, произошла реформа школ. И вот такие школы закрыли. Тогда писательские голоса, так громко прозвучавшие, часто приводили к реформам. Но я хочу вернуться к мистеру Брокльхёрсту и книжке, которую он дал Джейн Эйр на прощание. Действительно, мистер Уилсон, прототип мистера Брокльхёрста, тоже писал книги для детей, примерно такого же толка, и издавал журнал, который назывался «Друг детей». А другая девочка соврала — и утонула. Или одна девочка аплодировала учительнице, которая выпорола нескольких учеников, потому что «она же это делает для нашего блага». Как сказано в Библии, «кто жалеет розги своей, тот ненавидит сына». И поэтому это все делается для того, чтобы мы не грешили и попали в рай. И вообще идея, что дети должны любить розги и быть благодарными тем, кто их сечет, была тогда довольно популярна. Все дети в этих рассказах умирают. И вот это — и только это — и было книжками, написанными специально для детей. Тем не менее времена менялись. Но Шарлотта Бронте успела первой, еще до «Дэвида Копперфилда», сделать ребенка рассказчиком. Это считается ее новаторской находкой: у нее в романе говорит ребенок. Она показывает внутренний мир детства через свой опыт. Это было очень необычно. Все это стало началом другого восприятия детства, которое очень по-разному проявлялось в том числе в литературе. Как раз начиная с середины века стали появляться детские книги. Мы теперь понимаем, что это и есть детская литература: лимерики Эдварда Лира, « Алиса в Стране чудес » Льюиса Кэрролла, менее известные сказки Чарльза Кингсли и Джорджа Макдональда — и так далее. Почему гувернантки получали лучшее образование, чем девушки из богатых семей Любопытно, что и в образовании происходили серьезные перемены — и в том числе в образовании для девочек. То есть она получает от этой школы действительно много интеллектуальной пищи. И когда она встречается со своими выросшими богатыми кузинами, оказывается, что у них с образованием все обстоит гораздо хуже. Они не умеют себя занять, они не владеют ни кистью, ни какими-то другими искусствами. Мы видим, что бедная забитая сирота в благотворительном учреждении получила образование гораздо лучшее, чем девушки из богатой семьи. Это вполне закономерно, потому что девушек из богатых семей не готовили к тому, чтобы они читали книжки и учили языки современные еще туда-сюда, но, уж конечно, не классические. И они действительно получали менее основательное образование, чем девочки вот в таких вот школах и приютах.
Поступки Джейн Эйр, которые не могли понять в XIX веке
The latest UK and world news, business, sport and comment from The Times and The Sunday Time. «Джейн Эйр» — второй и самый известный роман Шарлотты Бронте — вышел в свет в 1847 году в Лондоне. Шарлотта Бронте ДЖЕН ЭЙР Глава I В этот день нечего было и думать о прогулке. Сирота Джейн Эйр устраивается гувернанткой в дом богатого и едкого мистера Рочестера. Джейн Эйр от пользователя audioknigi - online. Слушать бесплатно онлайн на Музыка Джейн Эйр (Jane Eyre, 1847).
Бронте Шарлотта - Джейн Эйр
Это «Джейн Эйр» – один из немногих любовных романов, вошедших в золотой фонд мировой ли-тературы. The latest UK and world news, business, sport and comment from The Times and The Sunday Time. Прототипом подруги Джейн Эйр, Элен Бернс, стала старшая сестра писательницы — Мария Бронте.
Анализ произведения Шарлотты Бронте «Джейн Эйр»
Одно время критики считали, что романы «Джейн Эйр», «Грозовой перевал» и «Агнес Грей» были написаны одним человеком — Каррером Беллом. В очень преломленном виде эта трагическая любовь отразилась в романе «Джен Эйр» («Джейн Эйр», англ. Свет жертвенного служения Джейн Эйр любимому человеку, а также умение писательницы передать накал страстей, глубину возникающих у героев вопросов и переживаний снимают тот оттенок слащавости и фальши.
Переезд в Ловуд
- Шарлотта Бронте Джейн Эйр
- Краткое содержание
- Анализ произведения Шарлотты Бронте «Джейн Эйр»
- Поступки Джейн Эйр, которые не могли понять в XIX веке
- Шарлотта Бронте Джейн Эйр
Шарлотта Бронте: Джейн Эйр
Всё было как обычно, но участники события были удивлены, что Джейн вела себя не так, как обычно. Джейн наказали в той самой комнате, в которой несколько лет назад сама миссис Рид давала своему умирающему мужу обещание "воспитывать Джейн, как собственную дочь". Это было окончательным попранием воли не только Джейн, но и самого мистера Рида, который перед смертью очень волновался за будущее своей маленькой племянницы и потребовал от миссис Рид это обещание. Когда-то это убеждение было сильно во всех странах и слоях общества. Потому и преступникам в то время давалась возможность сказать своё последнее слово и выполнить своё последнее желание, а также помолиться перед казнью — не из особой гуманности, а просто потому, что все боялись привидений. Потому и в английской литературе достаточно много произведений, где есть привидения и где встречи с ними влияют на всю дальнейшую жизнь героев. В книге "Джейн Эйр" то, что Джейн заперли именно в Красной комнате, показывает, насколько далеко они зашли и в несправедливости к девочке, и в неуважении к последней воле дяди Рида. Ведь миссис Рид никогда не уважала своего мужа, — ни при жизни, ни после смерти, — только и того, что у неё хватило терпения не выкинуть неприятную ей маленькую девочку на улицу. И после того, как Джейн заперли в Красной комнате, её жизнь изменилась, и она сама изменилась, как будто дядя стал помогать ей из иного мира, уже не надеясь на то, что жена исполнит своё обещание.
Это была мысленная битва. В ней появилась "решимость прибегнуть к любому средству, только бы спастись от невыносимой тирании, - например, убежать, а если не удастся, больше не есть и не пить, пока не умру". Когда что-то становится для человека вопросом жизни и смерти, его мысль становится особенно сильной, и эта мысль начинает строить будущие события гораздо сильнее, чем обыкновенные простые мысли. И хотя через время уверенность Джейн в своей правоте ушла, но уже запущенная мысль начала делать своё дело. Он старался ей помочь и разобраться, от чего она заболела. Это стало первым просветлением в жизни Джейн. Ллойд стал расспрашивать её, беседовать с ней и, придя к выводу, что девочка нуждается в перемене воздуха и обстановки, спросил её: не хочет ли она учиться в школе? Джейн уже думала об этом и была готова к любым переменам, только бы начать новую жизнь.
И благодаря этому разговору аптекарь настоятельно посоветовал миссис Рид передать девочку на воспитание в пансион. Впервые со дня смерти дяди Рида Джейн встретилась с человеком, который прислушивался к её мнению. Мистер Ллойд, услышав от неё, что в этом доме она несчастна, предложил ей два пути, которые пришли ему на ум: поискать других родственников, к которым Джейн могла бы переехать, или отправить её учиться в школу. Джейн не знала, есть ли у неё родственники по линии Эйров, а миссис Рид когда-то сказала, что если и есть, то бедняки. Джейн подумала, что бедные родственники скорее всего будут грубыми, и ей придётся вместе с ними есть плохую пищу, носить плохую одежду, просить милостыню и в конце концов стать такой же, какими были слуги в доме Ридов и деревенские женщины, которых она иногда видела. Про школу она знала только из рассказов Бесси. А Бесси говорила, что школа — это такое место, где барышень страшно муштруют, но зато и учат многим интересным вещам. Джейн решила, что в школе будут новые люди, а может быть, даже друзья, и согласилась туда поехать.
И мистер Ллойд поговорил с миссис Рид именно о том, на что согласилась Джейн. Выбор школы затянулся на несколько месяцев, и всё это время Джейн была одна: её никто не дразнил, не бил, не тревожил, ела она отдельно от семьи Ридов и спала в отдельной каморке. Только Бесси, которая после болезни Джейн стала с ней поласковее, время от времени заходила. Отчего же отношение Бесси к Джейн несколько изменилось? Когда Джейн колотила в двери красной комнаты и кричала "Выпустите меня! Они тоже не пожелали бы в этой комнате оставаться в одиночестве. Но у Эббот этот испуг вызвал только злость, а у Бесси — сочувствие и желание как-то помочь. С тех пор Бесси стала лучше понимать Джейн, иногда приносила ей что-нибудь вкусное, разговаривала с непривычной ласковостью.
Возможность пожалеть человека делает людей понятнее и ближе друг другу. И всё потому, что Джейн стала открыто и прямо говорить ей в лицо то, о чём раньше думала только про себя. Она заговорила, как взрослый убеждённый человек: "- Что сказал бы вам дядя Рид, будь он жив? Я говорю "почти против воли", потому что мой язык произносил эти слова сам, без моего участия: во мне что-то кричало, над чем у меня не было власти. Джейн уже научилась смотреть с точки зрения другого человека, со стороны, чего не умела миссис Рид. Своими словами Джейн заставила миссис Рид взглянуть на свои действия со стороны, чего сама миссис Рид никогда не делала, иначе бы она вела себя более сдержанно и более предусмотрительно, хитро. Миссис Рид действительно сама себя убедила в том, что она всё делает правильно и из самых христианских побуждений: ради блага девочки искореняет в ней дурные наклонности. Она ожидала от Джейн раскаяния и смирения, а не убеждённого обвинения.
Сент-Джон , поставивший себе амбициозную цель и неумолимо движущийся к ней, похож скорее на неумолимый механизм, беспощадный к окружающим, на деле - имеющий изъян и тщательно его скрывающий. Джейн Эйр , единственный изъян которой - непритязательная внешность, о которой забываешь, следя за повествованием от ее лица. Внешне кроткая и робкая, с несгибаемым характером, живым и острым умом, тонко подмечающим пороки окружающих. Иногда она кажется чересчур заносчивой в своих оценках, но удивительно, что осознание этого приходит к ней одновременно с читателем. И ладно, и складно, и читается влет, только страницы шуршат, приближая к концу и отдаляя дальше от истинных мгновений удовольствия. Дистилляция понятия «литературный шедевр», советую всем, без исключения, и себе, - повторю обязательно! BookBrd Увековеченный роман Этот роман - начало моей страсти к английской классике. Я выбрала его в аэропортном киоске, готовясь к долгой поездке, и с тех пор он стал особенным для меня. Даже спустя восемь лет, я все еще помню его события, отличающиеся от многих других классических произведений. Страницы начинают захватывать с первых глав, открывая нелегкую юность главной героини.
Чтение таких книг позволяет почувствовать себя культурным и эрудированным, понимающим тонкости литературы.
Но, конечно, в рамках феминистического дискурса нас больше всего интересует требование равенства между мужчиной и женщиной. В знаменитой сцене между ней и мистером Рочестером в двадцать третьей главе Джейн произносит слова, которые являются квинтэссенцией всего её миропонимания: «Вы думаете, я говорящий автомат? Механизм, лишенный чувств? И стерплю, чтобы мой кусочек хлеба был вырван из моих уст и капелька моей живой воды выплеснута из моей чаши?
Вы думаете, что, раз я бедна, безродна, некрасива и мала ростом, у меня нет души, нет сердца? Вы ошибаетесь! У меня есть душа, как и у вас, и сердце тоже! И если бы Господь даровал мне немного красоты и много богатства, я бы добилась того, чтобы расстаться со мной вам было бы столь же тяжко, как мне теперь расставаться с вами. Сейчас я говорю с вами без посредничества обычаев и условностей или даже смертной плоти: моя душа обращается к вашей душе, словно они обе миновали врата могилы и мы стоим перед Божьим Престолом равные — потому что мы равны!
Вне всякого сомнения, это производило эффект разорвавшейся бомбы. Девушка, столь свободно обращающаяся к мужчине, первая признающаяся ему в любви, поглощённая страстями и не падающая от них в обморок , да ещё и декларирующая равенство между полами, по крайней мере, в области выражения чувств — есть от чего прийти в ужас благовоспитанной викторианской барышне! Всё та же мисс Ригби, откликаясь на слухи о том, что роман написал не Каррер Белл, а женщина, с негодованием пишет, что, должно быть, это женщина, «которая давно уже потеряла право на общество лиц одного с нею пола». Современные читатели, впрочем, признание Джейн понять могут и не воспринимают это как нечто из ряда вон выходящее, однако другая, не менее известная, сцена романа способна оставить в замешательстве и спустя несколько веков. Когда Джейн узнаёт, что у её возлюбленного есть психически нездоровая жена, она принимает решение покинуть его, невзирая на чувства, хотя мистер Рочестер предлагает ей уехать на юг Франции и жить там, где их никто не знает.
Она отказывается стать его любовницей, но только ли потому, что это считалось аморальным?
История Джейн напоминает своеобразную интерпретацию сказки о Золушке, с более глубокими проблемами и характерами персонажей. Главная героиня — бедная сиротка — поступила на работу гувернантки в готическое поместье Торнфилд к загадочному мистеру Рочестеру. Между ними возникают чувства, но у алтаря Джейн узнает, что ее избранник — несвободен. Казалось бы, на счастье уже надеяться не стоит.
Последняя из рода Бронте
- Шарлотта Бронте - Джейн Эйр
- Что скажете о пересказе?
- Она написала роман Джейн Эйр
- «О чем повествует роман "Джейн Эйр"?» — Яндекс Кью