Подробнее о содержании романа «Бедные люди» Многомудрый Литрекон написал в пересказе по письмам. Бедный чиновник берет под свою защиту семнадцатилетнюю сироту, за которую, кроме него, заступиться некому. Достоевский Федор Михайлович Бедные люди. писал Добролюбов, -- написанных под свежим влиянием лучших сторон Гоголя и наиболее жизненных идей Белинского, г. Роман «Бедные люди» был написан в течение девяти месяцев с 1844 по 1845 год и является первым романом Фёдора Достоевского.
Бедные люди - Федор Достоевский
| Федор Достоевский — Бедные люди | Книга Федора Достоевского «Бедные люди» – это первый роман великого русского писателя. |
| 175 лет со времени написания романа “Бедные люди” Ф. М. Достоевского – Калининская библиотека | В герое «Бедных людей» — мелком чиновнике Макаре Девушкине — Достоевский открыл тайный душевный мир приниженного и больного человека, и это произведение предвосхищает все последующие произведения, написанные им. |
| Краткое содержание «Бедные люди» за 2 минуты, подробно за 21 минуту | Федор Достоевский: Бедные люди (Радиопостановка). 4 февраля 2018 г. Песен: 14, 4 ч. 31 мин. ℗ 2018 Театр у микрофона. |
| Краткое содержание: «Бедные люди», Ф. М. Достоевский | «Бедные люди» (1845) — дебютный роман Ф. М. Достоевского, сделавший писателя известным в литературных кругах еще до публикации. |
| Федор Достоевский — Бедные люди | Главными действующими лицами романа «Бедные люди» являются титулярный советник Макар Девушкин и бедная сирота Варенька Доброселова. |
Навигация по записям
- 54 комментария
- Анализ произведения «Бедные люди» (Ф. М. Достоевский)
- Характеристики
- Выберите страну или регион
- Бедные люди Федор Михайлович Достоевский - скачать книгу EPUB, FB2 или читать онлайн
- Краткий анализ
Фёдор Достоевский. "Бедные люди"
Однако, убедившись в их беспомощности, помещица стала попрекать беспомощностью и своими благодеяниями. В это же время Варенька заводит дружбу со студентом Покровским, жившим у Анны Фёдоровны. Но тот внезапно умирает. На чём заканчиваются записки о прошлом Вареньки. После прогулки на острова Варенька сильно простудилась и не могла работать. Девушкин продаёт новый вицмундир и берёт жалованье вперёд, чтобы помогать Вареньке, но не признаётся в этом. В то же время рассказывает о себе, о своей тридцатилетней честной службе маленького человека, которого невзлюбили окружающие.
А тут другая беда: навязалась на меня дрянная, глупая собачонка дворная; лезет из кожи, заливается! И вот такие-то подлые, мелкие случаи и взбесят всегда человека, маточка, и робость на него наведут, и всю решимость, которую заране подумал, уничтожат; так что я вошел в дом ни жив ни мертв, вошел да прямо еще на беду — не разглядел, что такое внизу впотьмах у порога, ступил да и споткнулся об какую-то бабу, а баба молоко из подойника в кувшины цедила и все молоко пролила. Завизжала, затрещала глупая баба, — дескать, куда ты, батюшка, лезешь, чего тебе надо? Я, маточка, это к тому замечаю, что всегда со мной такое же случалось в подобного рода делах; знать, уж мне написано так; вечно-то я зацеплюсь за что-нибудь постороннее. Высунулась на шум старая ведьма и чухонка хозяйка, я прямо к ней, — здесь, дескать, Марков живет?
Нет, говорит; постояла, оглядела меня хорошенько. Старуха кликнула дочку — вышла и дочка, девочка в летах босоногая, — «кликни отца; он наверху у жильцов, — пожалуйте». Вошел я. Комната ничего, на стенах картинки висят, все генералов каких-то портреты, диван стоит, стол круглый, резеда, бальзаминчики, — думаю-думаю, не убраться ли, полно, мне подобру-поздорову, уйти или нет? Я лучше, думаю, завтра приду; и погода лучше будет, и я-то пережду, — а сегодня вон и молоко пролито, и генералы-то смотрят такие сердитые...
Я уж и к двери, да он-то вошел — так себе, седенький, глазки такие вороватенькие, в халате засаленном и веревкой подпоясан. Осведомился к чему и как, а я ему: дескать, так и так, вот Емельян Иванович, — рублей сорок, говорю; дело такое, — да и не договорил. Из глаз его увидал, что проиграно дело. Выслушав все, — нет, говорит, что Емельян Иванович! Ну, думаю, так, все так; знал я про это, предчувствовал — ну, просто, Варенька, лучше бы было, если бы земля подо мной расступилась; холод такой, ноги окоченели, мурашки по спине пробежали.
Я на него смотрю, а он на меня смотрит да чуть не говорит — что, дескать, ступай-ка ты, брат, здесь тебе нечего делать, — так что, если б в другом случае было бы такое же, так совсем бы засовестился. Да что вам, зачем деньги надобны? Ведь вот про что спросил, маточка! Я было рот разинул, чтобы только так не стоять даром, да он и слушать не стал — нет, говорит, денег нет; я бы, говорит, с удовольствием. Уж я ему представлял, представлял, говорю, что ведь я немножко, я, дескать, говорю, вам отдам, в срок отдам, и что я еще до срока отдам, что и процент пусть какой угодно берет и что я, ей-богу, отдам.
Я, маточка, в это мгновение вас вспомнил, все ваши несчастия и нужды вспомнил, ваш полтинничек вспомнил, — да нет, говорит, что проценты, вот если б заклад! А то у меня денег нет, ей-богу нет; я бы, говорит, с удовольствием, — еще и побожился, разбойник! Ну, тут уж, родная моя, я и не помню, как вышел, как прошел Выборгскую, как на Воскресенский мост попал, устал ужасно, прозяб, продрог и только в десять часов в должность успел явиться. Хотел было себя пообчистить от грязи, да Снегирев, сторож, сказал, что нельзя, что щетку испортишь, а щетка, говорит, барин, казенная. Вот они как теперь, маточка, так что я и у этих господ чуть ли не хуже ветошки, об которую ноги обтирают.
Ведь меня что, Варенька, убивает? Не деньги меня убивают, а все эти тревоги житейские, все эти шепоты, улыбочки, шуточки. Его превосходительство невзначай как-нибудь могут отнестись на мой счет, — ох, маточка, времена-то мои прошли золотые! Сегодня перечитал я все ваши письма; грустно, маточка! Прощайте, родная, Господь вас храни!
Горе-то мое, Варенька, хотел я вам описать пополам с шуточкой, только, видно, она не дается мне, шуточка-то. Вам хотелось угодить. Я к вам зайду, маточка, непременно зайду, завтра зайду. Августа 11. Варвара Алексеевна!
Пропал я, пропали мы оба, оба вместе, безвозвратно пропали. Моя репутация, амбиция — все потеряно! Я погиб, и вы погибли, маточка, и вы, вместе со мной, безвозвратно погибли! Это я, я вас в погибель ввел! Меня гонят, маточка, презирают, на смех подымают, а хозяйка просто меня бранить стала; кричала, кричала на меня сегодня, распекала, распекала меня, ниже щепки поставила.
А вечером у Ратазяева кто-то из них стал вслух читать одно письмо черновое, которое я вам написал, да выронил невзначай из кармана. Матушка моя, какую они насмешку подняли! Величали, величали нас, хохотали, хохотали, предатели! Я вошел к ним и уличил Ратазяева в вероломстве; сказал ему, что он предатель! А Ратазяев отвечал мне, что я сам предатель, что я конкетами разными занимаюсь; говорит, вы скрывались от нас, вы, дескать, Ловелас; и теперь все меня Ловеласом зовут, и имени другого нет у меня!
Слышите ли, ангельчик мой, слышите ли, — они теперь все знают, обо всем известны, и об вас, родная моя, знают, и обо всем, что ни есть у вас, обо всем знают! Да чего! Я не вытерпел от него, от необразованного мужика, оскорбления, да и сказал ему дурака; а он мне — «от дурака слышал». Я думаю, что он с пьяных глаз мне такую грубость сказал — да и говорю, ты, дескать, пьян, мужик ты этакой! У самих-то есть ли на что опохмелиться; сами у какой-то по гривенничку христарадничаете, — да еще прибавил: «Эх, дескать, а еще барин!
Жить, Варенька, совестно! Бедствия тяжкие! Августа 13. Над нами все беды да беды, я уж и сама не знаю, что делать! Что с вами-то будет теперь, а на меня надежда плохая; я сегодня обожгла себе утюгом левую руку; уронила нечаянно, и ушибла и обожгла, все вместе.
Работать никак нельзя, а Федора уж третий день хворает. Я в мучительном беспокойстве. Посылаю вам тридцать копеек серебром; это почти все последнее наше, а я, Бог видит, как желала бы вам помочь теперь в ваших нуждах. До слез досадно! Прощайте, друг мой!
Весьма бы вы утешили меня, если б пришли к нам сегодня. Августа 14. Бога вы не боитесь, верно! Вы меня просто с ума сведете. Не стыдно ли вам!
Вы себя губите, вы подумайте только о своей репутации. Вы человек честный, благородный, амбиционный — ну, как все узнают про вас! Да вы просто со стыда должны будете умеретъ! Или не жаль вам седых волос ваших? Ну, боитесь ли вы Бога!
Федора сказала, что уже теперь не будет вам более помогать, да и я тоже вам денег давать не буду. До чего вы меня довели, Макар Алексеевич! Вы думаете, верно, что мне ничего, что вы так дурно ведете себя; вы еще не знате, что я из-за вас терплю! Мне по нашей лестнице и пройти нельзя: все на меня смотрят, пальцем на меня указывают и такие страшные вещи говорят; да, прямо говорят, что связалась я с пьяницей. Каково это слышать!
Когда вас привозят, то на вас все жильцы с презрением указывают: вот, говорят... А мне-то за вас мочи нет как совестно. Клянусь вам, что я перееду отсюда. Пойду куда-нибудь в горничные, в прачки, а здесь не останусь. Я вам писала, чтоб вы зашли ко мне, а вы не зашли.
Знать, вам ничего мои слезы и просьбы, Макар Алексеевич! И откуда вы денег достали? Ради создателя, поберегитесь. Ведь пропадете, ни за что пропадете! И стыд-то и срам-то какой!
Вас хозяйка и впустить вчера не хотела, вы в сенях ночевали: я все знаю. Если б вы знали, как мне тяжело было, когда я все это узнала. Приходите ко мне, вам будет у нас весело: мы будем вместе читать, будем старое вспоминать. Федора о своих богомольных странствиях рассказывать будет, ради меня, голубчик мой, не губите себя и меня не губите. Ведь я для вас одного и живу, для вас и остаюсь с вами.
Так-то вы теперь! Будьте благородным человеком, твердым в несчастиях; помните, что бедность не порок. Да и чего отчаиваться: это все временное! Даст Бог —все поправится, только вы-то удержитесь теперь. Посылаю вам двугривенный, купите себе табаку или всего, что вам захочется, только, ради Бога, на дурное не тратьте.
Приходите к нам, непременно приходите. Вам, может быть, как и прежде, стыдно будет, но вы не стыдитесь: это ложный стыд. Только бы вы искреннее раскаяние принесли. Надейтесь на Бога. Он все устроит к лучшему.
Августа 19. Варвара Алексеевна, маточка! Стыдно мне, ясочка моя, Варвара Алексеевна, совсем застыдился. Впрочем, что ж тут такого, маточка, особенного? Отчего же сердца своего не поразвеселить?
Я тогда про подошвы мои и не думаю, потому что подошва вздор и всегда останется простой, подлой, грязной подошвой. Да и сапоги тоже вздор. И мудрецы греческие без сапог хаживали, так чего же нашему-то брату с таким недостойным предметом нянчиться? За что ж обижать, за что ж презирать меня в таком случае? А Федоре скажите, что она баба вздорная, беспокойная, буйная и вдобавок глупая, невыразимо глупая!
Что же касается до седины моей, то и в этом вы ошибаетесь, Родная моя, потому что я вовсе не такой старик, как вы думаете. Емеля вам кланяется. Пишете вы, что сокрушались и плакали; а я вам пишу, что я тоже сокрушался и плакал. В заключение желаю вам всякого здоровья и благополучия, а что до меня касается, то я тоже здоров и благополучен и пребываю вашим, ангельчик мой, другом Макаром Девушкиным. Августа 21.
Милостивая государыня и любезный друг, Варвара Алексеевна! Чувствую, что я виноват, чувствую, что я провинился перед вами, да и, по-моему, выгоды-то из этого нет никакой, маточка, что я все это чувствую, уж что вы там ни говорите. Я и прежде проступка моего все это чувствовал, но вот упал же духом, с сознанием вины упал. Маточка моя, я не зол и не жестокосерден; а для того чтобы растерзать сердечко ваше, голубка моя, нужно быть не более, не менее как кровожадным тигром, ну, а у меня сердце овечье, и я, как и вам известно, не имею позыва к кровожадности; следственно, ангельчих мой, я и не совсем виноват в проступке моем, так же как и ни сердце, ни мысли мои не виноваты; а уж так, я и не знаю, что виновато. Уж такое дело темное, маточка!
Тридцать копеек серебром мне прислали, а потом прислали двугривенничек; у меня сердце и заныло, глядя на ваши сиротские денежки. Сами ручку свою обожгли, голодать скоро будете, а пишете, чтоб я табаку купил. Ну, как же мне было поступить в таком случае? Или уж так, без зазрения совести, подобно разбойнику, вас, сироточку, начать грабить! Тут-то я и упал духом, маточка, то есть сначала, чувствуя поневоле, что никуда не гожусь и что я сам немногим разве получше подошвы своей, счел неприличным принимать себя за что-нибудь значащее, а напротив, самого себя стал считать чем-то неприличным и в некоторой степени неблагопристойным.
Ну, а как потерял к себе самому уважение, как предался отрицанию добрых качеств своих и своего достоинства, так уж тут и все пропадай, тут уж и падение! Это так уже судьбою определено, и я в этом не виноват. Я сначала вышел немножко поосвежиться. Тут уж все пришлось одно к одному: и природа была такая слезливая, и погода холодная, и дождь, ну и Емеля тут же случился. Он, Варенька, уже все заложил что имел, все у него пошло в свое место, и как я его встретил, так он уже двое суток маковой росинки во рту не видал, так что уж хотел такое закладывать, чего никак и заложить нельзя, затем что и закладов таких не бывает.
Ну, что же, Варенька, уступил я более из сострадания к человечеству, чем по собственному влечению. Так вот как грех этот произошел, маточка! Мы уж как вместе с ним плакали! Вас вспоминали. Он предобрый, он очень добрый человек, и весьма чувствительный человек.
Я, маточка, сам все это чувствую; со мной потому и случается-то все такое, что я очень все это чувствую. Я знаю, чем я вам, голубчик вы мой, обязан! Узнав вас, я стал, во-первых, и самого себя лучше знать и вас стал любить; а до вас, ангельчик мой, я был одинок и как будто спал, а не жил на свете. Они, злодеи-то мои, говорили, что даже и фигура моя неприличная, и гнушались мною, ну, и я стал гнушаться собою; говорили, что я туп, я и в самом деле думал, что я туп, а как вы мне явились, то вы всю мою жизнь осветили темную, так что и сердце и душа моя осветились, и я обрел душевный покой и узнал, что и я не хуже других; что только так, не блещу ничем, лоску нет, тону нет, но все-таки я человек, что сердцем и мыслями я человек. Ну, а теперь, почувствовав, что я гоним судьбою, что, униженный ею, предался отрицанию собственного своего достоинства, я, удрученный моими бедствиями, и упал духом.
И так как вы теперь все знаете, маточка, то я умоляю вас слезно не любопытствовать более об этой материи, ибо сердце мое разрывается, и горько, тягостно. Свидетельствую, маточка, вам почтение мое и пребываю вашим верным Макаром Девушкиным. Сентября 3. Я не докончила прошлого письма, Макар Алексеевич, потому что мне было тяжело писать. Иногда бывают со мной минуты, когда я рада быть одной, одной грустить, одной тосковать, без раздела, и такие минуты начинают находить на меня все чаще и чаще.
В воспоминаниях моих есть что-то такое необъяснимое для меня, что увлекает меня так безотчетно, так сильно, что я по нескольку часов бываю бесчувственна ко всему меня окружающему и забываю все, все настоящее. И нет впечатления в теперешней жизни моей, приятного ль, тяжелого, грустного, которое бы не напоминало мне чего-нибудь подобного же в прошедшем моем, и чаще всего мое детство, мое золотое детство! Но мне становится всегда тяжело после подобных мгновений. Я как-то слабею, моя мечтательность изнуряет меня, а здоровье мое и без того все хуже и хуже становится. Но сегодня свежее, яркое, блестящее утро, каких мало здесь осенью, оживило меня, и я радостно его встретила.
Итак, у нас уже осень! Как я любила осень в деревне! Я еще ребенком была, но и тогда уже много чувствовала. Осенний вечер я любила больше, чем утро. Я помню, в двух шагах от нашего дома, под горой, было озеро.
Это озеро, — я как будто вижу его теперь, — это озеро было такое широкое, светлое, чистое, как хрусталь! Бывало, если вечер тих, — озеро покойно; на деревах, что по берегу росли, не шелохнет, вода неподвижна, словно зеркало. Падает роса на траву, в избах на берегу засветятся огоньки, стадо пригонят — тут-то я и ускользну тихонько из дому, чтобы посмотреть на мое озеро, и засмотрюсь, бывало. Какая-нибудь вязанка хворосту горит у рыбаков у самой воды, и свет далеко-далеко по воде льется. Небо такое холодное, синее и по краям разведено все красными, огненными полосами, и эти полосы все бледнее и бледнее становятся; выходит месяц; воздух такой звонкий, порхнет ли испуганная пташка, камыш ли зазвенит от легонького ветерка, или рыба всплеснется в воде, — все, бывало, слышно.
По синей воде встает белый пар, тонкий, прозрачный. Даль темнеет; все как-то тонет в тумане, а вблизи так все резко обточено, словно резцом обрезано, — лодка, берег, острова; бочка какая-нибудь, брошенная, забытая у самого берега, чуть-чуть колышется на воде, ветка ракитовая с пожелтелыми листьями путается в камыше, — вспорхнет чайка запоздалая, то окунется в холодной воде, то опять вспорхнет и утонет в тумане. Я засматривалась, заслушивалась, — чудно хорошо было мне! А я еще была ребенок, дитя!.. Я так любила осень, — позднюю осень, когда уже уберут хлеба, окончат все работы, когда уже в избах начнутся посиделки, когда уже все ждут зимы.
Тогда все становится мрачнее, небо хмурится облаками, желтые листья стелятся тропами по краям обнаженного леса, а лес синеет, чернеет, — особенно вечером, когда спустится сырой туман и деревья мелькают из тумана, как великаны, как безобразные, страшные привидения. Запоздаешь, бывало, на прогулке, отстанешь от других, идешь одна, спешишь, — жутко! Сама дрожишь как лист; вот, думаешь, того и гляди выглянет кто-нибудь страшный из-за этого дупла; между тем ветер пронесется по лесу, загудит, зашумит, завоет так жалобно, сорвет тучу листьев с чахлых веток, закрутит ими по воздуху, и за ними длинною, широкою, шумною стаей, с диким пронзительным криком, пронесутся птицы, так что небо чернеет и все застилается ими. Страшно станет, а тут, — точно как будто заслышишь кого-то, — чей-то голос, как будто кто-то шепчет: «Беги, беги, дитя, не опаздывай; страшно здесь будет тотчас, беги, дитя! Прибежишь, запыхавшись, домой; дома шумно, весело; раздадут нам, всем детям, работу: горох или мак Шелушить.
Сырые дрова трещат в печи; матушка весело смотрит за нашей веселой работой; старая няня Ульяна рассказывает про старое время или страшные сказки про колдунов и мертвецов. Мы, дети, жмемся подружка к подружке, а улыбка у всех на губах. Вот вдруг замолчим разом... Ничего не бывало; это гудит самопрялка у старой Фроловны; сколько смеху бывало! А потом ночью не спим от страха; находят такие страшные сны.
Проснешься, бывало, шевельнуться не смеешь и до рассвета дрогнешь под одеялом. Утром встанешь свежа, как цветочек. Посмотришь в окно: морозом прохватило все поле; тонкий, осенний иней повис на обнаженных сучьях; тонким, как лист, льдом подернулось озеро; встает белый пар по озеру; кричат веселые птицы. Солнце светит кругом яркими лучами, и лучи разбивают, как стекло, тонкий лед Светло, ярко, весело! В печке опять трещит огонь; подсядем все к самовару, а в окна посматривает продрогшая ночью черная наша собака Полкан и приветливо махает хвостом.
Мужичок проедет мимо окон на бодрой лошадке в лес за дровами. Все так довольны, так веселы!.. Ах, какое золотое было детство мое!.. Вот я и расплакалась теперь, как дитя, увлекаясь моими воспоминаниями. Я так живо, так живо все припомнила, так ярко стало передо мною все прошедшее, а настоящее так тускло, так темно!..
Чем это кончится, чем это все кончится? Знаете ли, у меня есть какое-то убеждение, какая-то уверенность, что я умру нынче осенью. Я очень, очень больна. Я часто думаю о том, что умру, но все бы мне не хотелось так умереть, — в здешней земле лежать. Может быть, я опять слягу в постель, как и тогда, весной, а я еще оправиться не успела.
Вот и теперь мне очень тяжело. Федора сегодня ушла куда-то на целый день, и я сижу одна. А с некоторого времени я боюсь оставаться одной; мне все кажется, что со мной в комнате кто-то бывает другой, что кто-то со мной говорит; особенно когда я об чем-нибудь задумаюсь и вдруг очнусь от задумчивости, так что мне страшно становится. Вот почему я вам такое большое письмо написала; когда я пишу, это проходит. Прощайте: кончаю письмо, потому что и бумаги и времени нет.
Из вырученных денег за платья мои да за шляпку остался у меня только рубль серебром. Вы дали хозяйке два рубля серебром; это очень хорошо; она замолчит теперь на время. Поправьте себе как-нибудь платье. Прощайте; я так устала; не понимаю, отчего я становлюсь такая слабая; малейшее занятие меня утомляет. Случится работа — как работать?
Вот это-то и убивает меня.
Отчего вы такая несчастная? И Белинский по-своему, конечно, был прав, когда называл «Бедных людей» социальным романом.
Герцен пошел еще дальше, назвав его социалистическим романом. Между тем вопрос о невинных страданиях и дальше не оставит Достоевского. Его великие философские романы всегда сохраняют социальную щемящую ноту.
Это тема многострадального Иова, у которого Бог все отнял и который взывает: «А за что? Почему такая несправедливость на Божьем свете? Почему Бог позволяет несправедливость?
Конечно, нужно сказать, что ранний Достоевский — социалист особого рода. Это то, что в Европе называлось христианским социализмом, который предполагает переустройство общества мирным, реформаторским путем, через пересоздание человека прежде всего, а потом уже, как следствие, пересоздание социальной среды. Достоевский не был, даже в раннюю свою пору, — сторонником политического социализма.
Политический социализм ведет к переустройству общества через насилие, через революцию. В первом же романе Достоевского звучит идея социальной справедливости как идея перевоспитания человечества. Забегая вперед, в последнем своем произведении январский «Дневник писателя» 1881 года Достоевский называет систему своих убеждений русским социализмом, ни больше ни меньше.
Хотя, конечно, в слово «социализм» он вкладывает христианские смыслы, но не отходя далеко от идеи социальной справедливости, которая звучала у него в первом романе. Особенности жанра Теперь давайте посмотрим, что это за произведение по жанру, по форме — роман в письмах. Пишут друг другу два бедных человека.
Жанр давний, давно известный в европейской литературе. В начале XIX века был популярен в Европе и потом к нам в Россию пришел, как раз накануне «Бедных людей», сентиментальный роман французского писателя Леонара «Тереза и Фальдони, или Письма двух любовников, живущих в Лионе». Интересно, что эти два имени, Тереза и Фальдони, отзовутся в романе Достоевского.
Так будут называть слуг квартирной хозяйки Макара Алексеевича Девушкина. Роман Леонара рассказывает о двух возлюбленных, которых обстоятельства разлучили, не позволили быть вместе, и они оба покончили самоубийством. Это история двойного самоубийства.
Интересно, что Карамзин, когда прочитал этот роман, в «Письмах русского путешественника» заметил, что такое самоубийство — это помешательство. Он говорит: «Взаимная любовь — это уже счастье». Роман был переведен на русский язык, и даже появился своеобразный ремейк, написанный одним второстепенным писателем, Воскресенским, назывался «Замоскворецкие Тереза и Фальдони».
Но в 1840-е годы жанр романа в письмах воспринимался как архаический.
Письмо Девушкина о смерти сына у Горшковых заставит больше чем задуматься. Булгарин "Вот явился молодой человек, г. Достоевский, написавший две весьма слабые повести: «Бедные люди» и «Двойник», которые во всякое другое время прошли бы незаметно в нашей литературе, повести, какие появляются сотнями в Германии и Франции, не находя читателей, — и партия ухватилась за г. Достоевского и давай превозносить его выше леса стоячего, ниже облака ходячего! Смешно, но более жалко. Достоевского не могут даже быть сравниваемы ни с одним рассказом графа Соллогуба, ни с одною повестью И. Панаева, князя Одоевского, г. Павлова, словом, ни с одним произведением новых и прежних повествователей; о повестях г.
Достоевского не станем говорить! Заметьте, что, кроме «Отечественных записок», все журналы одного мнения об этих несчастных повестях г. Белинский "Слухи о «Бедных людях» и новом, необыкновенном таланте, готовом появиться на арене русской литературы, задолго предупредили появление самой повести. Подобного обстоятельства никак нельзя назвать выгодным для автора. Для первого раза нечего больше и желать. Достоевского не сатирический, не описательный, но в высокой степени творческий, и что преобладающий характер его таланта — юмор. Достоевского «Бедных людей» и «Двойника» видно сильное влияние Гоголя, даже в обороте фразы; но со всем тем в таланте г. Достоевского так много самостоятельности... Достоевского, но что он имеет всё это, в том нет никакого сомнения.
Судя по «Бедным людям», мы заключили было, что глубоко человечественный и патетический элемент, в слиянии с юмористическим, составляет особенную черту в характере его таланта... Вообще, талант г. Достоевского, при всей его огромности, еще так молод, что не может высказаться и выказаться определенно. Это естественно: от писателя, который весь высказывается первым своим произведением, многого ожидать нельзя. Достоевского заметно сильное влияние Гоголя, и это должно относиться только к частностям, к оборотам фразы, но отнюдь не к концепции целого произведения и характеров действующих лиц.
Кратко «Бедные люди» Ф. М. Достоевский
| "Бедные люди" | | Написанный вским в 1845 году, этот роман стал первым произведением писателя, принесшим ему широкую известность. |
| Бедные люди - Федор Достоевский слушать онлайн бесплатно | Книга Бедные люди доступна в 15 форматах Doc, Docx, RTF, TXT, ODT, PDF, DjVu, FB2, HTML, JAVA, ePub, LIT, LRF, Mobi, PDB (для телефона, планшета, компьютера и ридера для электронных книг). |
| Бедные люди - Федор Достоевский слушать онлайн бесплатно | Бедные люди капризны, — это уж так от природы устроено. |
| Фёдор Достоевский. "Бедные люди" / Централизованная библиотечная система Канавинского района | «Бедные люди» — первое оригинальное печатное произведение русского писателя XIX века Фёдора Михайловича Достоевского, написанное в 1844—1845 годах и впервы. |
' + title + '
- Фёдор Достоевский «Бедные люди»
- Please wait while your request is being verified...
- Бедные люди краткое содержание
- Козульского района
- Упомянутые книги
- Достоевский Федор - Бедные люди
Анализ «Бедные люди» Достоевский
| «Бедные люди» краткое содержание по главам романа Достоевского | «Бедные люди» Пожалуй, ничего более грустного, тяжелого, печального и тоскливого я не читала еще у Достоевского. |
| Оглавление: | Бедные люди – Фёдор Достоевский — слушать и скачать онлайн бесплатно сказки и рассказы для детей. |
| Смысл романа "Бедные люди" Достоевского | Какой Смысл | Читать онлайн книгу «Бедные люди» автора Федора Достоевского полностью, на сайте или через приложение Литрес: Читай и Слушай. |
| Бедные люди (Достоевский Федор) - слушать аудиокнигу онлайн | В книгу «Бедные люди» вошли два ранних произведения русского классика мировой литературы Федора Достоевского — одноименный роман, а также повесть «Двойник». |
Бедные люди
О героях произведения мы написали отдельную статью – Главные герои «Бедных людей». Посторонним людям рекомендовала нас как своих бедных родственниц, вдовицу и сироту беспомощных, которых она из милости, ради любви христианской, у себя приютила. О героях произведения мы написали отдельную статью – Главные герои «Бедных людей». Бедные люди, Федор Достоевский.
Краткое содержание романа Ф.М. Достоевского «Бедные люди»
«Бедные люди» (1845) — дебютный роман Ф. М. Достоевского, сделавший писателя известным в литературных кругах еще до публикации. писал Добролюбов, -- написанных под свежим влиянием лучших сторон Гоголя и наиболее жизненных идей Белинского, г. Первый социальный роман Действительно, роман Достоевского «Бедные люди» — роман, переполненный картинами страданий: страдают два главных героя, Варенька Доброселова и Макар Девушкин, страдают и люди вокруг, и эти страдания тоже вписываются в общую картину.
Аудиокниги слушать онлайн
Бедный пожилой чиновник Макар Девушкин пишет письма бедной девушке-сироте Вареньке Добросёловой. Новости. О нас. О героях произведения мы написали отдельную статью – Главные герои «Бедных людей».
Критика о романе "Бедные люди" Достоевского, отзывы современников
Вот уж запретил бы им писать! Ну, на что это похоже: читаешь… невольно задумаешься, — а там всякая дребедень и пойдет в голову; право бы, запретил им писать, так-таки просто вовсе бы запретил. Одоевский Апреля 8-го. Бесценная моя Варвара Алексеевна! Вчера я был счастлив, чрезмерно счастлив, донельзя счастлив! Вы хоть раз в жизни, упрямица, меня послушались. Вечером, часов в восемь, просыпаюсь вы знаете, маточка, что я часочек-другой люблю поспать после должности , свечку достал, приготовляю бумаги, чиню перо, вдруг, невзначай, подымаю глаза, — право, у меня сердце вот так и запрыгало! Так вы таки поняли, чего мне хотелось, чего сердчишку моему хотелось! Вижу, уголочек занавески у окна вашего загнут и прицеплен к горшку с бальзамином, точнехонько так, как я вам тогда намекал; тут же показалось мне, что и личико ваше мелькнуло у окна, что и вы ко мне из комнатки вашей смотрели, что и вы обо мне думали. И как же мне досадно было, голубчик мой, что миловидного личика-то вашего я не мог разглядеть хорошенько!
Было время, когда и мы светло видели, маточка. Не радость старость, родная моя! Вот и теперь все как-то рябит в глазах; чуть поработаешь вечером, попишешь что-нибудь, наутро и глаза раскраснеются, и слезы текут так, что даже совестно перед чужими бывает. Однако же в воображении моем так и засветлела ваша улыбочка, ангельчик, ваша добренькая, приветливая улыбочка; и на сердце моем было точно такое ощущение, как тогда, как я поцеловал вас, Варенька, — помните ли, ангельчик? Знаете ли, голубчик мой, мне даже показалось, что вы там мне пальчиком погрозили. Так ли, шалунья? Непременно вы это все опишите подробнее в вашем письме. Ну, а какова наша придумочка насчет занавески вашей, Варенька? Премило, не правда ли?
Сижу ли за работой, ложусь ли спать, просыпаюсь ли, уж знаю, что и вы там обо мне думаете, меня помните, да и сами-то здоровы и веселы. Опустите занавеску — значит, прощайте, Макар Алексеевич, спать пора! Подымете — значит, с добрым утром, Макар Алексеевич, каково-то вы спали, или: каково-то вы в вашем здоровье, Макар Алексеевич? Что же до меня касается, то я, слава творцу, здорова и благополучна! Видите ли, душечка моя, как это ловко придумано; и писем не нужно! Хитро, не правда ли? А ведь придумочка-то моя! А что, каков я на эти дела, Варвара Алексеевна? Доложу я вам, маточка моя, Варвара Алексеевна, что спал я сию ночь добрым порядком, вопреки ожиданий, чем и весьма доволен; хотя на новых квартирах, с новоселья, и всегда как-то не спится; все что-то так, да не так!
Встал я сегодня таким ясным соколом — любо-весело! Что это какое утро сегодня хорошее, маточка! У нас растворили окошко; солнышко светит, птички чирикают, воздух дышит весенними ароматами, и вся природа оживляется — ну, и остальное там все было тоже соответственное; все в порядке, по-весеннему. Я даже и помечтал сегодня довольно приятно, и все об вас были мечтания мои, Варенька. Сравнил я вас с птичкой небесной, на утеху людям и для украшения природы созданной. Тут же подумал я, Варенька, что и мы, люди, живущие в заботе и треволнении, должны тоже завидовать беззаботному и невинному счастию небесных птиц, — ну, и остальное все такое же, сему же подобное; то есть я всё такие сравнения отдаленные делал. У меня там книжка есть одна, Варенька, так в ней то же самое, все такое же весьма подробно описано. Я к тому пишу, что ведь разные бывают мечтания, маточка. А вот теперь весна, так и мысли всё такие приятные, острые, затейливые, и мечтания приходят нежные; всё в розовом цвете.
Я к тому и написал это все; а впрочем, я это все взял из книжки. Там сочинитель обнаруживает такое же желание в стишках и пишет — Зачем я не птица, не хищная птица! Там и еще есть разные мысли, да бог с ними! А вот куда это вы утром ходили сегодня, Варвара Алексеевна? Я еще и в должность не сбирался, а вы, уж подлинно как пташка весенняя, порхнули из комнаты и по двору прошли такая веселенькая. Как мне-то было весело, на вас глядя! Ах, Варенька, Варенька! Теперь же вам так покойно, да и здоровьем вы немного поправились. Ну, что ваша Федора?
Ах, какая же она добрая женщина! Вы мне, Варенька, напишите, как вы с нею там живете теперь и всем ли вы довольны? Федора-то немного ворчлива; да вы на это не смотрите, Варенька. Бог с нею! Она такая добрая. Я уже вам писал о здешней Терезе, — тоже и добрая и верная женщина. А уж как я беспокоился об наших письмах! Как они передаваться-то будут? А вот как тут послал господь на наше счастие Терезу.
Она женщина добрая, кроткая, бессловесная. Но наша хозяйка просто безжалостная. Затирает ее в работу, словно ветошку какую-нибудь. Ну, в какую же я трущобу попал, Варвара Алексеевна! Ну, уж квартира! Прежде ведь я жил таким глухарем, сами знаете: смирно, тихо; у меня, бывало, муха летит, так и муху слышно. А здесь шум, крик, гвалт! Да ведь вы еще и не знаете, как это все здесь устроено. Вообразите, примерно, длинный коридор, совершенно темный и нечистый.
По правую его руку будет глухая стена, а по левую всё двери да двери, точно нумера, всё так в ряд простираются. Ну, вот и нанимают эти нумера, а в них по одной комнатке в каждом; живут в одной и по двое и по трое.
Это мелкий чиновник средних лет, у которого нет шансов сделать карьеру.
Напротив него, в том же самом доме, проживает молоденькая девушка Варвара Алексеевна, Варенька — она одинока и зарабатывает на жизнь шитьем. Роман «Бедные люди» представляет собой пятьдесят четыре письма, которыми обменялись эти разные по возрасту люди — так и не соединившиеся влюбленные. Окно Вареньки расположено через двор напротив комнаты Макара Девушкина, который каждый вечер пишет длинные письма и потихонечку передает ей вместе со сладостями и нарядами.
В этих письмах он обещает назначить девушке свидание, подробно рассказывает о своих сослуживцах, о поведении начальника, сплетничает о других обитателях квартиры, делится впечатлениями о прочитанном, о том, что увидел и услышал, делится чувствами. Варенька сообщает ему о своем настроении и самочувствии, о страхе за будущее, предается воспоминаниям о детстве. Это как бы гётевские Вертер и Лотта персонажи «Страданий молодого Вертера» , помещенные в нищую петербургскую жизнь.
В жизни этих любящих друг друга людей — которые живут на окраине большого города, живут незаметно, избегая людских глаз, — не случается ничего по-настоящему примечательного.
Более того — это пронзительный рассказ романтической страсти, которая подверженна различным ударам со случайностями, но эта страсть побеждает, несмотря на все происходящее.
Трагедия Макара Алексеевича Варе не дает прохода настырный ухажер. Макар, узнав об этом, уходит в запой, а затем, набравшись смелости, идет к любвеобильному офицеру, который, не церемонясь, спускает несчастного ревнивца с лестницы. Наблюдая за тем, как Девушкин медленно теряет человеческий облик, Варенька дает ему немного денег, однако потерявший веру в светлое будущее герой сразу же их пропивает, о чем в дальнейшем горько сожалеет. Он созерцает грязную и беспорядочную набережную реки Фонтанки. На соседней улице перед его взором предстает совсем иная картина: шикарные витрины магазинов; дорогие кареты; дамы в роскошном убранстве. Девушкин недоумевает, почему честный труд так низко ценится, а кучка ленивых богачей имеет доступ ко всем благам и кичится толстым кошельком. Допустивший в работе грубую ошибку Макар оказался в кабинете начальника. Пораженный жалким видом своего подчиненного, генерал дает ему сторублевую купюру и жмет руку. Девушкин, до глубины души потрясенный таким благородным жестом со стороны начальника, корит себя за недавнее вольнодумство и избавляется от долгов. Зажиточный помещик Быков, когда-то надругавшийся над невинной Варенькой, позвал ее в жены, и девушка после мучительных раздумий приняла его предложение.
Девушкин навсегда потерял единственного близкого человека. Роман «Бедные люди» стал первым масштабным произведением Достоевского.