Июль 2015 года: Иран и шесть мировых держав заключили долгосрочное соглашение о проверке и значительном сокращении возможностей Ирана по производству материалов для ядерного оружия.
Глава МАГАТЭ заявил об отсутствии свидетельств наличия у Ирана ядерного оружия
Северная Корея может передать Ирану ядерное оружие для удара по Израилю, предположил в беседе с NEWS. ru военный обозреватель, военный эксперт Алексей Суконкин. Иран может создать ядерное оружие всего за несколько месяцев, если решит его разработать. Документ существенно ограничивает, сокращает и перестраивает иранский ядерно-технический комплекс, программу его развития, запасы и качество ядерных материалов, а также запрещает деятельность потенциально военного характера. Сведения о наращивании в Иране ускоренными темпами работ по обогащению урана содержатся в опубликованном на днях отчёте ые державы призывают Иран немедленно остановить работы по обогащению урана и замедлить развитие иранской.
Названа страна, способная дать Ирану ядерное оружие для удара по Израилю
Однако под давлением международного сообщества, включая Россию и Китай, Иран пересмотрел свои планы и пошел на подписание соглашения о замораживании этой программы. Документ существенно ограничивает, сокращает и перестраивает иранский ядерно-технический комплекс, программу его развития, запасы и качество ядерных материалов, а также запрещает деятельность потенциально военного характера. Сейчас Трамп вышел из этого соглашения, и Иран может принять решение о возобновлении подготовки к созданию ядерного оружия.
Политолог-американист Малек Дудаков считает, что сейчас США ведут переговоры с Тегераном по закрытым каналам, а аудитории ретранслируется агрессивная риторика, чтобы публично повысить градус темы. Пентагон обозначил количество сил, направляемых на Ближний Восток. Речь идет не об Израиле, а о базах на БВ, куда прибудут 900 американских военнослужащих.
Дополнительно там разместят зенитные ракетные системы THAAD, Patriot и Avenger, а также соответствующие элементы штаба противовоздушной обороны. Иранские протестующие во время сжигания флага США. При этом Тель-Авив, по его словам, может выбрать целью для удара иранскую ядерную программу.
Выросли поколения людей, считающих эту землю своей, и с такой реальностью уже ничего не сделать. Но даже с точки зрения собственных интересов Израилю стоило бы признать Палестину. Держать палестинцев в оккупации, в постоянном унижении, невозможно. И сейчас все это стало буквально неприкрыто безобразным, что увидели многие. Часто приводится аргумент, согласно которому целью Ирана и оси сопротивления является прекращение существования еврейского государства как такового, а не создание независимой Палестины. Но я уверена, что на какой-то период ее создание помогло бы обеспечить безопасность и Израилю, и утихомирить некоторые проиранские группировки, не давая им повод, чтобы вступать в открытый конфликт здесь и сейчас.
Создание Палестины будет рассматриваться как выстраданная, выторгованная победа. Если убрать всю пропаганду и наносное, то Иран видит как основную проблему именно оккупацию Израилем палестинских земель. Если бы еврейское государство отползло к границам, хотя бы обозначенным по плану ООН 1947-го года, то, я думаю, ситуация могла бы улучшиться. При этом инициатива в этом плане может исходить только от Израиля, потому что Палестина сейчас — это не государство. Газа в блокаде, Западный берег фактически контролируется израильтянами. Мы видим, что западные страны по-прежнему выступают на его стороне и называют Иран, в особенности в связи с последним ударом по Израилю, террористическим государством. В политической элите Израиля, к сожалению, далеко не готовы принять, что дать ход признанию Палестины было бы здравым решением с точки зрения обеспечения собственной безопасности, хотя об этом, в том числе, говорят и в некоторых израильских «мозговых центрах». Западные страны тоже, вероятно, пока не понимают, что оправдывать другой геноцид Холокостом невозможно. Через несколько десятилетий и те, и другие, вероятно, будут плакать о том, что происходит сейчас в Палестине, понимая, что задумываться об этом стоило раньше.
Насколько простые иранцы нетерпимы по отношению к Израилю По моему мнению, после исламской революции иранским элитам было легче использовать антиизраильскую повестку во внутриполитических целях. Иранцы в целом были готовы поддерживать борьбу за освобождение Палестины на волне борьбы с колониализмом и амбициями бывших колониальных господ на Ближнем Востоке. Но сейчас складывается достаточно парадоксальная ситуация, в которой этот прием работает все хуже и хуже. Во-первых, само общественное мнение значит для политической элиты гораздо меньше, это можно было заметить в ходе последних парламентских выборов, которые выступают в качестве механизма легитимации власти только условно. Во-вторых, некоторое время назад в Иране часть людей неожиданно начала поддерживать Израиль. Я думаю, что это происходит из чувства противоречия, из принципа «назло маме отморожу уши». Мол, если власти против Израиля, значит мы будем за.
Это противостояние началось еще с момента смены шахского режима, в результате чего страна обрела суверенитет, а Америка потеряла влияние в регионе.
Долгое время Иран обвинялся в исламизации. Между странами сохраняется противостояние, так как Америке невыгодно вступать в затяжной конфликт с Ираном, в котором их не поддержат Россия и Китай. Кроме того, нападение может подтолкнуть Иран к созданию ядерного оружия. Причем Израиль больше беспокоится об Иране, нежели о Палестине. Баланс сил в регионе изменился. Ирак перестал представлять собой существенную силу, поэтому Иран получил возможность проводить собственную политику в Персидском заливе. Глава Израиля довольно часто выступает с заявлениями о том, что необходимо срочно урегулировать иранскую проблему.
Гросси: МАГАТЭ не видит признаков наличия у Ирана ядерного оружия
Конечно, может — не ответить и закрыть тему. Израиль должен быть занят происходящим в секторе Газа и «Хезболлой» на северном фронте, а не Ираном. Пока израильтяне взяли паузу. Посмотрим, что будет дальше. Сможет ли Иран когда-нибудь мирно сосуществовать с Израилем Конечно, Иран не хочет сосуществовать с Израилем. Но еще более радикальную позицию можно услышать от йеменских хуситов и ХАМАС, где для последних сам факт существования Израиля — экзистенциальный. Первый вариант предполагает смену политического режима в Иране. Предположим, что власти в этом случае кардинально поменяют свою внешнеполитическую ориентацию — как это было, например, при последней шахской династии Пехлеви. У нее с Израилем были вполне нормальные отношения, как и с США.
Все друг с другом уживались. Второй вариант, предполагающий сохранение правящего иранского режима, достаточно эфемерен. Ситуацию теоретически могло бы изменить создание независимого Палестинского государства, однако этот проект практически задушен, учитывая оккупацию Израилем ряда палестинских территорий и блокаду сектора Газа. Соответственно, будет сохраняться конфликтный потенциал. Или ФАТХ, борцы за освобождение Палестины — какими бы коррумпированными они ни были, тоже никуда не денутся. Избавиться от идеи независимого палестинского государства можно, кажется, только истребив самих палестинцев, после чего говорить будет уже попросту не о чем. Конечно, сейчас каким-то образом сделать так, чтобы Израиль вдруг взял и прекратил существовать на той территории, где он находится сейчас, невозможно. Выросли поколения людей, считающих эту землю своей, и с такой реальностью уже ничего не сделать.
Но даже с точки зрения собственных интересов Израилю стоило бы признать Палестину. Держать палестинцев в оккупации, в постоянном унижении, невозможно. И сейчас все это стало буквально неприкрыто безобразным, что увидели многие. Часто приводится аргумент, согласно которому целью Ирана и оси сопротивления является прекращение существования еврейского государства как такового, а не создание независимой Палестины. Но я уверена, что на какой-то период ее создание помогло бы обеспечить безопасность и Израилю, и утихомирить некоторые проиранские группировки, не давая им повод, чтобы вступать в открытый конфликт здесь и сейчас.
Как справедливо замечает известный российский эксперт Д. Рюриков, происходящее ныне вокруг Ирана - «дежа вю» 2003 г. Обвиняя С. Хусейна во всех смертных грехах в «наличии неких тайных лабораторий, где производилось это ОМУ, и недопуске в свои дворцы, где оно-де складировалось», в «секретных урановых сделках с Нигером», в «связях с одиозной "Аль-Каидой"» и т. Искали долго и кропотливо, прикрываясь инспекторами ООН. Не находили ядерного. Помимо опыта «урегулирования» Западом иракского кризиса во многом инспирированного им же самим , у всех на слуху сегодня афганский «узел противоречий» с неясными перспективами его урегулирования. На подходе еще одна «площадка» для кризисного регулирования - сирийская. Как же ему в этой ситуации можно наладить переговорный процесс с Ираном? Или, скажем точнее, пойдет ли Иран на переговоры, осознавая, что его базовые интересы все равно Западом не будут учтены. Если что и подталкивает его на это, то скорее присутствие в «шестерке» России и Китая, которые хоть как-то, но учитывают иранские заинтересованности. В меньшей мере иранские власти заботит мировое общественное мнение и «правила хорошего тона» - предпочтительность ведения международных дел с помощью дипломатии, а не танков и ракет. Давно уже пора понять: официальный Тегеран - это весьма искушенный игрок и политическое зрение его пока не подводит. Тегеран же видит, что четыре из шести участников «команды посредников» - это те же самые западные страны, которые на словах, призывая его к переговорам и даже обвиняя за постоянную обструкцию своих дипломатических усилий, за неуступчивость в вопросах транспарентности его ядерной программы и т. Так что диалога, а любой настоящий переговорный процесс -это именно диалоговая или даже полилоговая, если говорить о многосторонних переговорах форма общения равноправных сторон, и не получается. Как не получается и посредничества в исполнении «шестерки», ибо посредничество - это строго нейтральная, равноудаленная от участников противостояния и ориентирован-130 ная на решение проблемы, а не на что-либо другое, линия поведения третьей стороны. И «вечный тупик» в переговорах по иранской ЯП - лишнее тому подтверждение. Иначе говоря, тупик в переговорах - не отсутствие адекватных природе и сложности обсуждаемой проблемы технологий и техник работы переговорщиков, а отсутствие доверия со стороны Тегерана к западным «партнерам». В конечном же счете это отсутствие смысла вести с ними диалог по существу. Амано в ноябре 2011 г. Тегеран прекрасно понимает желание США и Великобритании плюс подыгрывающей им почти во всем Франции навязать ему свои правила игры, за чем скрываются более серьезные вещи, а именно: сделать «режим аятолл» покладистым, а еще лучше вообще заменить его на удобный для Запада. Естественно, не стоит идеализировать и Иран, договороспособность которого по крайней мере формально, то есть с точки зрения канонов официальной дипломатии оставляет желать лучшего. Но не все факторы, осложняющие эту способность иранской дипломатии, - внутриполитические. Договороспособность официального Тегерана осложняют и международные факторы, в том числе и необязательность отдельных игроков, работающих на иранской «площадке» например, той же России, которая после «перезагрузки» своих отношений с США и под влиянием протестов со стороны Израиля «заморозила» поставки в Иран комплексов С-300. Потеря доверия к ним, увы, тоже налицо [см. И все же сегодня слишком много козырей у Запада. Он во многом задает тон. А главным для Запада было и остается - изменить политический режим в Иране или, как там предпочитают говорить, максимально «демократизировать» его. Последнее слово, пожалуй, ключевое. Сошлемся в данном случае на мнение одного из крупнейших отечественных востоковедов - академика Е. Говоря о сложности налаживания диалога западной и исламской цивилизаций в современных условиях, в одной из своих статей он пишет: «... Силовое навязывание демократии стало не просто отличительной чертой американской экспансии на Ближнем Востоке, но и ее идеологическим оправданием. Особенно четко это проявилось во время администрации Буша -младшего, предпринявшего военную операцию в Ираке. Отвергнутые неопровержимой действительностью "аргументы" о том, что Ирак якобы угрожает США, так как производит ядерное оружие или поддерживает тесные связи с "Аль-Каидой", организовавшей террористическое нападение на Соединенные Штаты 11 сентября 2001 года, были тут же заменены. Причиной вооруженной интервенции была объявлена необходимость привнести в саддамовский Ирак демократию. Что на самом деле было привнесено в Ирак, - продолжает Е. Примаков, - показали 8 с лишним лет американской оккупации. Шиитско-сун-нитские отношения вылились в непрекращающиеся кровавые столкновения. В результате военных действий США и междоусобной, межконфессиональной борьбы за 8 лет погибло более 1 миллиона иракских граждан, около 5 миллионов покинули страну. По сей день раздаются взрывы на улицах иракских городов, уносящие десятки человеческих жизней. Происходит исламизация государственных структур - все шиитские партии, занимающие ведущее положение в багдадском правительстве и парламенте, религиозного толка. Ирак оказался на грани территориального распада». Нельзя не согласиться и с заключительным тезисом этого ученого и дипломата: «Разрядка напряженности между Западом и арабским, шире - исламским, миром не произойдет, а, напротив, в конце концов усилится в результате действий, предпринятых НАТО в Ливии. Создан опаснейший прецедент, когда военный блок, руководимый американцами, выйдя за рамки мандата Совета Безопасности ООН, открыто применяет военную силу в поддержку одной из сторон, вовлеченных в гражданскую войну. И Лига арабских государств, и Африканский союз, и Россия, и Китай, и многие другие, в том числе некоторые члены НАТО, выступают противниками силового решения, за поиски политического урегулирования, особенно когда совершенно ясно, что половина, если не больше, ливийского населения поддерживает режим в Триполи. Конечно же, бомбардировки в Ливии не приближают диалог цивилизаций, 132 а он жизненно необходим» [Примаков Е. Полагаем, что в Иране это прекрасно понимают. Кроме того, в Иране считают, что правота сегодня на стороне мусульманского Востока с его жаждой справедливости, которая одна только и «является основополагающим фактором мира, надежной безопасности и любви между народами и нациями» М. Ахмадинежад , но никак не погрязшего в исключительном «материализме» и «гедонизме» Запада [см. Иран же - один из лидеров этого набирающего силу Востока, который начинает свое новое восхождение, и на фоне слабеющего, теряющего динамику Запада его вариант мироустройства не выглядит таким уж наивным. Как раз наоборот, обретает все больше сторонников в так называемом шиитском поясе он вообще тотально доминирует. Но Иран все еще ведет дела с Западом или, скорее, делает вид, что ведет дела. Пусть так, а ведь есть еще и радикальные силы, группы и организации, объединяющие фанатично и решительно настроенных в отношении Запада мусульманских меньшинств, которые вообще считают, что пора перестать с ним вести какие бы то ни было переговоры, надо начать мощное давление на Европу и США, в прямом и переносном смысле атаковать «англосаксов». При всем множестве форм такого рода «атаки» в качестве основных форм радикалы выделяют все же две - миграцию и террор, что мы, собственно, уже видим на практике. Размышляя об этом, один из крупнейших знатоков Востока американо-британский ученый-историк Б. Льюис задается вопросом: «Неужели третья атака исламского мира принесет плоды? Это не столь уж невероятный сценарий, поскольку мусульмане обладают рядом явных преимуществ. У них есть рвение и сила убеждения, которые в большинстве западных стран либо слабы, либо вовсе отсутствуют. Мусульмане уверены в своей правоте, тогда как мы тратим большую часть времени на самоуничижение и самокритику. Они преданы своему делу и дисциплинированны. Но, пожалуй, самое главное заключается в том, что на их стороне демография, сочетание естественного прироста и результатов миграции, что в обозримом будущем может привести к тому, что в некоторых европейских городах или даже странах мусульмане будут составлять большинство» [Льюис Б. В связи с отсутствием в условиях нынешней ситуации вокруг Ирана и его ЯП не только более или менее эффективного, но и вообще какого бы то ни было реального механизма кризисного регулирования, возникает естественный вопрос. Возможно, он звучит и алармистски, но, с нашей точки зрения, вполне оправдан. Спрашивается: может быть, решение лежит совершенно в другой плоскости, находится вне того переговорного пространства, которое долгий период времени, вроде бы, создают вовлеченные в данный процесс мировые игроки? С нашей точки зрения, так оно и есть. Тем более что по большому счету никакого настоящего переговорного процесса и нет. Если что и есть, то в лучшем случае консультации сторон. Здесь нам на память приходят слова классика - одного из ярких представителей русской геополитической школы - Н. Данилевского, который в своей работе «Россия и Европа» естественно, на языке своего времени писал так: «. Естественное и законное стремление к мирному развитию все более и более привлекает симпатии народов к биржевому взгляду на политику читай: бизнес-подходу по-американски для нашего времени. Но если бури и грозы необходимы в физическом порядке природы, то не менее необходимы и прямые столкновения народов, которые вырывают судьбы их из сферы тесных, узкорациональных взглядов политических личностей по необходимости судящих о потребностях исторического движения с точки зрения интересов минуты, при весьма неполном понимании его сущности и передают непосредственному руководству миро-правительного исторического Промысла. Если бы великие вопросы, служившие причиною самых тяжелых, самых бурных исторических кризисов, решались путем переговоров, с точки зрения самых искусных, самых тонких политиков и дипломатов своего времени, - как были бы жалки исторические результаты этих благонамеренных усилий, которые при всей их благонамеренности, при всей человеческой мудрости, ими руководящей не могли бы предугадать потребностей будущего, не могли бы оценить плодотворного влияния таких событий, которые с точки зрения своего 134 времени нередко считались и должны были считаться вредными и гибельными. В том, что мировые решения судеб человечества почти совершенно изъяты от влияния узкой и мелкой политической мудрости деятелей, современных каждому великому историческому перевороту, должно, напротив того, видеть один из самых благодетельных законов, управляющих историческим движением» [Данилевский Н. С поправкой на наше время опуская такие вещи, как «необходимость прямого столкновения народов» и «мироправительный исторический Промысел», мы разделяем не только пафос этого текста Н. Данилевского, но и его главную мысль - мысль о принципиальной «нерешаемости бурных исторических кризисов за столом переговоров». Бартону конфликты со значительной культурно-цивилизационной составляющей. За примерами далеко ходить не надо: это и кашмирский «узел противоречий», это и курдская проблема, это и проблема христианско-анимистского Юга в Судане только недавно вроде бы разрешенная , это и «Ай-Дат» с его нынешним территориальным «эпицентром» в Нагорном Карабахе, это и арабо-израильское противостояние в Палестине - очень жесткое противостояние, в итоге открывающее дорогу не только всеобщему региональному «хаосу», но и делающей вполне реальной перспективу мировой войны [см. Все это, все эти кризисы и конфликты едва ли представляется возможным разрешить или как-то уладить за столом переговоров, какими бы представительными они ни были, с помощью каких бы авторитетных посредников и в каких бы форматах они ни проводились. Сегодня это не может отрицать даже самый последовательный сторонник решения политических проблем путем переговоров, даже безгранично верящий в возможности миротворчества человек! В то же время это не значит, что следует принять на вооружение ту мысль, к которой нас подспудно подталкивает автор. А она сводится к тому, что в важнейших мировых делах в конечном счете все решают стихийно складывающиеся балансы сил главных игроков «социальные бури и грозы», по Н. Данилевскому : как их более или менее симметричные отношения друг с другом, так и их асимметричные отношения с теми, кто занимает в мировой геополитической таксономии места «этажами ниже». Причем термин «асимметричные» здесь - не просто дань обычной риторике, а выражение важных особенностей международных отношений как таковых. Ведь по большому счету все они асимметричны и в современных условиях растет как раз частотность взаимодействия разнотипных и асимметричных во всех смыслах субъектов. И это обстоятельство, как очень тонко замечает Л. Дериглазова, «нацеливает нас на предположение о наличии в мире своего рода стихийного механизма регулирования или саморегулирования множественных асимметрий в международных отношениях» [Дериглазова Л. Корректируя мысль русского классика и его современных явных или неявных последователей, скажем: так оно и есть, за исключением фактора стихийности. В ситуациях типа той, которая сложилась сегодня вокруг Ирана и его ЯП, хорошо видно, что действует очень большое количество игроков. И у всех из них свои интересы и свои предпочтения. По сути, любой кризис - это всегда сложный «комплекс» взаимоотношений тех или иных акторов, с присущей только ему «архитектурой» - комплекс, который создает как общий фон кризиса, так и общие рамки возможного урегулирования, чем заметно влияет на ход переговорного или, как в нашем случае, - квазипереговорного процесса. Поэтому конкретный вариант разблокирования любых тупиковых ситуаций, подобной иранской, будет определять баланс сил всех вовлеченных в процесс акторов, их соответствующие возможности и ресурсы. И решающим фактором здесь могут оказаться вовсе не усилия посредников, пусть и самых искусных, а втянутость в процесс заинтересованных сторон, как это было, на-136 пример, на Балканах, а еще раньше в Восточном Тиморе, или как это сегодня обстоит на западе Судана - в многострадальной провинции Дарфур. Поэтому из самых разных вариантов урегулирования таких острых региональных «узлов противоречий», как иранский, в итоге может реализоваться самый «невероятный». Но только на первый взгляд, поскольку именно он в итоге может устроить заинтересованные стороны. Особенно это верно в тех ситуациях, когда посредники лишь формально сохраняют рамку третьей стороны, а по большому счету, посредниками-то и не являются, выступая в качестве тех же самых заинтересованных сторон. Прежде всего коснемся еще одного - пожалуй, ключевого - вопроса. Речь пойдет о подлинных причинах СИК. С нашей точки зрения, геополитическая подоплека этого кризиса состоит в том, что возвышение Ирана как сильного и весьма влиятельного игрока на мировой «шахматной доске» знаменует собой серьезный сдвиг силовых полей на всем Ближнем и Среднем Востоке и является едва ли не главным препятствием, которое стоит на пути утверждения тотального контроля США над этим стратегически важным регионом мира во исполнение амбициозного проекта «Новый Великий Ближний Восток». Именно в этом состоит «невралгический узел» всей иранской проблемы. Что же касается такого важного, но в данном случае вторичного момента, как необходимость сохранения режима нераспространения ЯО, то для официального Вашингтона это не более чем тщательно разработанный политический дискурс, которым он умело прикрывает свои претензии к Тегерану. Хотя странное дело «нелояльность» к ДНЯО таких государств, как Израиль, а также не участвующих в этом договоре Индии и Пакистана1 почему-то остается без его особого внимания. Всего В этой связи нельзя не согласиться с мнением Д. Суслова, который, говоря о провозглашенной Дж. Это квинтэссенция нынешней американской стратегии. Очевидно, что для Ирана подобная перспектива не только неприемлема, но угрожает самому развитию и выживаемости страны, как они видятся всеми частями иранской элиты - от клерикалов до либералов. Статус Ирана как региональной "великой державы" и даже регионального гегемона, тем более обладающего ядерным оружием, несовместим с концепцией управляемости региона Соединенными Штатами. В то же время окончательная потеря контроля над регионом Ближнего и Среднего Востока означает кризис идентичности для США как единственной сверхдержавы, осуществляющей миросистемное регулирование, и дестабилизацию международной системы в целом. Именно в этом, по нашему мнению, главное противоречие между США и Ираном, которое, оставаясь в плоскости анализа "США -Иран", разрешить невозможно курсив наш. Но эта основополагающая задача, которую решают США, а именно достижение полной управляемости и подконтрольности Ближнего и Среднего Востока, имеет, с нашей точки зрения, и чисто «нефтяное измерение». Нельзя не согласиться с мнением таких блестящих аналитиков, как Ю. Дроздов и С. Илларионов, которые пишут: «Серьезным последним шагом американского руководства в направлении установления своего контроля над нефтяными полями и путями доставки нефти из региона стала оккупация Ирака, располагающего весьма значительными запасами углеводородов. Теперь США нужен полнейший контроль как минимум над Ормузским проливом, наглухо "запирающим" Персидский залив и являющимся стратегическим ключом к путям нефтяного транзита из его акватории. Тот, кто будет контролировать Ормуз- же ядерных держав в мире девять. Пять из них — «легитимные» обладатели ядерного оружия США, Россия, Великобритания, Франция и Китай , а четыре — «нелегитимные » их мы назвали выше. Как максимум, Америке желателен еще и контроль над всем южным побережьем и нефтяными запасами Ирана, сравнимыми с углеводородными богатствами поверженного Ирака. Таким образом, стратегические интересы США и Ирана несовместимы, если не сказать что они - диаметрально противоположны друг другу. Никакое существенное, принципиальное соглашение между ними, даже если оно и будет достигнуто, не может стать долгосрочным и обречено сыграть лишь роль тактической паузы» [Дроздов Ю. Таким образом, если говорить о том, кто из местных акторов мог бы по-настоящему бросить вызов американскому проекту «Новый Великий Ближний Восток», то можно назвать только одну державу, способную на такой шаг - это Иран. Оказывая влияние на значительный сегмент мусульманского мира так называемый шиитский пояс , он не только имеет свой оригинальный национальный проект, который свидетельствует о все большем отходе нынешних иранских лидеров от первоначальных идеалов исламской революции и об их сдвиге к обычному национализму, но и проводит целенаправленную политику по его реализации. С нашей точки зрения, современный Иран демонстрирует нечто большее. Стремительно набрав обороты в течение последних лет, сегодня Иран готов к мощному рывку. Можно даже констатировать факт резкого усиления, своеобразного возвышения этого государства на фоне всех других государств регионального масштаба Турции, Саудовской Аравии и даже некогда всесильного Израиля. Вполне естественно, что в этих условиях меняются политические устремления Ирана как серьезного игрока, который начинает заметным образом влиять даже на мировую политику. И надо ли удивляться тому, что эта страна объективно превращается в главное препятствие, стоящее на пути утверждения тотального контроля со стороны США над «зоной пересечения крупных силовых линий, связывающих Дальний Восток с Африкой и Европу с Индией» [Лохаузен Й. Теперь о важнейших чертах или характеристиках иранского кризиса. С нашей точки зрения, их две. Во-первых, являясь таковым, СИК показывает, что его главные действующие лица демонстрируют практически арсенал средств борьбы, в котором есть все что угодно, все возможные несиловые и силовые способы воздействия на противника, пока за исключением использования средств прямого, то есть непосредственного, военного противоборства. Подчеркнем, однако, что это жесткое противостояние мощных, хотя и разных по силам держав, которое находится на грани перерастания обычных средств борьбы от экономических санкций до информационно-психологической войны в настоящие военные действия с применением самых разных видов оружия. И что интересно: обе конфликтующие стороны при этом не очень заботятся о том, чтобы использовать возможности кризисной дипломатии. Под ней обычно понимается тщательно продуманная деятельность со стороны конкретного государства, озабоченного развитием событий в ситуации кризиса, в который оно оказалось вовлеченным, когда это государство предпринимает реальные шаги в направлении снижения вызванной этим кризисом международной напряженности, а также недопущения его тяжелых последствий для своей национальной безопасности. Одним словом, в нашем случае как раз та ситуация, которая теоретически точно описана известным отечественным специалистом М. Лебедевой: «Несмотря на резкое ухудшение в отношениях, кризис тем не менее не обязательно влечет за собой войну, -указывает она. Однако возможен и другой вариант развития событий, а именно: когда стороны все сильнее начинают проявлять враждебный характер по отношению друг к другу, - тогда за кризисом переломной точкой следуют вооруженные действия и далее развязывается вооруженный конфликт» [Лебедева М. Во-вторых, современный иранский кризис - это типичный асимметричный конфликт, поскольку в него вовлечены, с одной стороны, внерегиональный игрок в лице единственной сверхдержавы современного мира, а с другой - крупный игрок регионального масштаба с явной претензией на сверхдержавный статус, по меньшей мере в пределах «своего» региона. Возможно, это один из 140 первых провозвестников асимметричных конфликтов будущего, о которых в свое время говорил такой маститый ученый-международник, как Р. Но еще более вероятны конфликты, в которых вовлечена одна из великих держав и средней величины противник курсив наш. Но в нашем случае это еще своеобразный своего рода парадоксальный асимметричный конфликт, когда вроде бы «более слабый противник способен нанести серьезный ущерб и даже навязать свою волю более сильному, а сильный противник не всегда может отстоять свои интересы и подчинить слабого» [Дериглазова Л. Данное обстоятельство придает еще меньшую системную связанность и без того фрагментированному сегменту мирового пространства, каким в условиях постбиполярного мира является Ближний и Средний Восток. Конечно, умозрительно говоря, после бесславного завершения операции в Афганистане и разворота на все 180 в Ираке можно допустить, что Вашингтон потеряет интерес к «Великому Пятиморью» и, соответственно, поумерит свой пыл в его северной оконечности - в Черноморско-Каспийском регионе. Но пока этого не видно, тенденции к охлаждению в отношении данного региона у Вашингтона не просматривается. США продолжают свою политику по закреплению на сопредельных с Ираном территориях, хотя, может быть, с меньшим, чем прежде, рвением, но гораздо более осмотрительно, действуя в том числе и чужими руками прежде всего Саудовской Аравии и Турции. США продолжают свое прицеливание к нему и в прямом, и в переносном смысле. Отсюда и шаги американцев навстречу Азербайджану в плане разыгрывания талышской карты, вплоть до стремления использовать здесь объекты военной инфраструктуры бывшего СССР [см. Отсюда и попытка Вашингтона склонить на свою сторону нейтральный Туркменистан с настойчивыми «просьбами» разрешить посадки американских военных самолетов на его аэродромах, на что тот, видя благосклонность Вашингтона и его союзников, отвечает все большей самостоятельностью в веде- нии международных дел и, в частности, шагами, которые де-факто все больше дистанцируют его от России [см. США не прочь использовать в своих интересах и «особую позицию» Узбекистана в региональных делах, который после известных событий в Андижане в 2005 г. США хотели бы закрепиться и в пакистанской части Белуджистана, но мешает позиция официального Исламабада, который все больше ориентируется на тесное сотрудничество с Пекином. Последний же, которому Пакистан выгоден как стратегический союзник против Индии и как кратчайший путь для транзита углеводородов в Синьцзян, уже закрепился здесь имеет свою базу в Гвадаре [см. Но и Иран - не какое-нибудь обычное государство. Современный Иран - это не просто субъект международного права. И уж тем более это не государство, обладающее фиктивным или ограниченным суверенитетом. Применительно к нему специалисты по международным отношениям употребляют иногда термин «состоявшееся государство». Но это характеристика страны с формально-политической точки зрения. Если же взять более глубокий план - культурно-цивилизационный, то здесь картина еще более интересная. Иран представляет собой во многом уникальную страну с древнейшей го-сударственнической традицией. Исторически он всегда существовал как империя сначала - шахская, сегодня - управляемая духовенством. До революции 1979 г. Кроме того, по классификации С. Хантингтона, Иран - это стержневое государство, образующее ядро особой цивилизацион-ной точнее говоря, субцивилизационной плиты - персидской. Одновременно с этим данное государство, в котором шиизм джа-фаритского толка, который уходит своими корнями в иранскую и индоарийскую ведическую культуру, является государственной религией, образует ядро внушительного шиитского ареала на 142 Ближнем и Среднем Востоке. И события последнего времени в Магрибе и на Ближнем Востоке привели к попыткам Ирана усилить свои позиции в регионе, причем ключевой целью стали как раз те территории, на которые распространяются претензии Ирана, а также страны, где шиитские общины либо дискриминированы правящими суннитскими режимами, либо дистанцированы от политических процессов [см. Что еще представляется важным отметить: Тегеран умело воспользовался ситуацией, которую создала смена власти в Вашингтоне, связанная с уходом Дж. Чейни и Д. Рамсфелдом и приходом демократа Б. Обамы, пытавшегося поначалу выглядеть «голубем», с демонстративным отказом от риторики «исламо-фашизма» и заигрыванием с миром ислама в духе его нашумевшей речи в Каире. Передвижка в высшем американском истеблишменте объективно создала хоть и небольшой, но все-таки вакуум влияния США в регионе и в целом - в исламском мире, чем Тегеран не преминул воспользоваться. Он стал набирать политические обороты, небезуспешно тесня США с занятых ими «площадок». Тем более что у Ирана есть собственное понимание того, как мог бы быть переформатирован Ближний и Средний Восток, свой проект «Большого Исламского Ближнего Востока», на что в свое время была ориентирована инициатива Хатами. Базой этого стало наращивание экономического и военного потенциала Ирана. Любопытно, но факт: одновременно с воцарением в Белом доме в конце января 2009 г. Обамы спустя буквально две недели Иран вывел собственный искусственный спутник земли «Омид» и сделал это с помощью собственной ракеты-носителя «Сафир-2». И ничего страшного в том, что «Омид» недолго тогда проработал на орбите он быстро сгорел в атмосфере. С помощью ракеты того же класса в июне 2011 г. Иран успешно вывел на орбиту новый ИСЗ -«Рассад-1» [см. Иранский спутник..
Вероятно, у Ирана до этого был накоплен некий арсенал, который чисто физически был доведён до такого уровня. Не нужно годами развивать ядерную программу, чтобы довести уровень обогащения до какого-то высокого процента. Это просто количественный показатель центрифуг. А Иран уже научился собственными силами производить центрифуги, которые в 24 раза производительнее северокорейских. Через какое-то время они будут более производительными, чем российские.
Применение ядерного оружия даже малого радиуса действия в нашем районе вряд ли возможно, так как будут задеты столицы близлежащих государств и полностью Газа и Палестинская автономия. Мы помним, что было на Украине в 1986 году Чернобыльская катастрофа — прим. А это не был взрыв, а была лишь утечка. Мы стоим перед угрозой. Но у нас есть возможности ответить, если Иран нанесет ядерный удар. Но я думаю, что до этого не дойдет, потому что кое-какие подводные лодки, даже в надводном состоянии иногда проходят по Суэцкому каналу в южном направлении. Есть и другие возможности.
Иран: еще один ядерный монстр
Западу пришлось признать, что Иран разрабатывает свою ядерную программу, хотя ему этого очень не хотелось, заявил 9 марта глава иранской Организации. Такое развитие событий подтолкнуло бы Иран к ускорению испытаний своей атомной бомбы, а Израиль предпочитает, чтобы Иран оставался пороговой, а не официально провозглашенной ядерной державой. Иранская ядерная программа, комплекс научно-производственных мероприятий по развитию атомной энергетики в Иране. 2003-США обвиняют Иран в том, что он тайно ведёт работы по созданию ядерного оружия До эстонцев эта новость только дошла,через 21 же тугодумы.)). Иранская ядерная программа приведет к новому витку гонки вооружений, Израиль не позволит Тегерану стать ядерной державой, заявил министр иностранных дел Израиля Яир Лапид, передает РИА Новости.
В МАГАТЭ опровергли заявления о разработке в Иране ядерного оружия
Против этого выступают и Россия, и Китай, и Евросоюз. Кроме того в Иране есть принципиальное ограничение подобной программы — издана фетва, запрещающая создание в стране атомной бомбы: верховный лидер Исламской республики аятолла Али Хаменеи издал религиозное постановление фетву , запрещающую ядерное оружие. Он признал его разработку грехом.
В ответ республика заявила о поэтапном сокращении своих обязательств в рамках соглашения, отказавшись от ограничений в ядерных исследованиях, центрифугах и уровне обогащения урана. Подпишитесь и получайте новости первыми Читайте также.
Ранее действующие и бывшие официальные лица США выразили опасения, что авиаудар Израиля по иранскому консульству в Сирии может привести к эскалации боевых действий в регионе и спровоцировать ответные удары со стороны Тегерана. Некоторые из них считают, что атака может состояться в ближайшие 48 часов.
Недавние бомбежки Исфахана, совершенные израильскими беспилотниками, указывают на всю серьезность намерений военных и политического класса этой страны. Слабый ответ Ирана может трактоваться как указание на то, что Израиль сможет и дальше - уже на регулярной основе - бомбить иранские военные объекты, оборонные предприятия и заводы, связанные с ядерной программой. Впрочем, атака на самый важный объект - подземный завод по обогащению урана, скрытый под горой Фордо, является наиболее технически сложной задачей, и не факт, что Израиль обладает необходимыми для этого вооружениями. Однако США, которых также не устраивают попытки создания Ираном ЯО, и которые сообщили, что «все варианты на столе», могут поставить Израилю те или иные средства для более мощных атак на ядерную программу Ирана, или даже могут сами принять участие в некоторых атаках. Кроме того, Израиль заинтересован в ликвидации иранских предприятий, производящих баллистические ракеты, крылатые ракеты и дроны. В связи с этим заслуживает внимания второе сообщение. Израильское издание Jerusalem Post пишет о загадочном нападении Ирана на коммерческое судно «Campo Square». Некий «воздушный объект» поразил это судно, следовавшее транзитом через Индийский океан, примерно в 300 морских милях от берегов Индии и Омана. Подробности инцидента стали известны лишь неделю спустя, 17 февраля. Причем, атака последовала за нападением на тихоокеанское судно «Циркон» 15 ноября, которое было совершено иранским беспилотником «Шахед-136», запущенным из Чабахара.
В МАГАТЭ опровергли заявления о разработке в Иране ядерного оружия
Уместно напомнить, пишет издание Eurasian Times Magazine, что Иран сегодня уже эксплуатирует комплексы противовоздушной обороны С-300 производства РФ. При этом российский посол в ИРИ в 2020 году неоднократно намекал, что Тегеран в ближайшие годы может стать эксплуатантом систем C-400. По мнению западных аналитиков, Иран также разработал свою систему противовоздушной обороны Bavar-373, которая предположительно является отечественным аналогом комплекса С-300, но обладает большей мобильностью и меньшим временем для подготовки к запуску ракет В ноябре прошлого года в Иране была представлена модернизированная версия Bavar-373 с дальностью обнаружения 450 километров и дальностью сопровождения 400 километров. Именно поэтому даже сама возможность приобретения С-400 вызывает серьезные опасения, пишет издание.
Стоимость сделки составила 2,5 миллиарда долларов США. Вместе с тем, некоторые военные эксперты скептически отнеслись к перспективе развертывания Ираном систем С-400. В интервью журналу Eurasian Times эксперт по Ближнему Востоку Сет Францман заявил следующее: "Любые поставки С-400 займут очень много времени, потому что иранцев придется обучать, а доставка самих систем в Иран - довольно длительное мероприятие".
Россия действует осторожно и скорее всего нуждается в ресурсах внутри страны". В декабре прошлого года в СМИ появилась информация о том, что на фоне укрепления военных отношений между двумя государствами Москва может заключить соглашение на поставку Тегерану зенитно-ракетных комплексов С-400. Примерно через пару недель после этого Иран анонсировал получение российских Су-35 уже весной 2023 года.
Читайте также: На фоне СВО на Украине: В РФ увеличены объемы производства Су-57М - первая полноценная эскадрилья ВВС будет сформирована до конца 2023-го реклама Израиль считает, что такие поставки значительно сузят "окно" для нанесения ударов по быстро развивающейся ядерной программе Ирана. Если ЗРК С-400 будут поставлены Тегерану в этом году, то их полное развертывание завершится уже через два года в 2025, заявили в Тель-Авиве.
Что такое иранская ядерная сделка? Сделка предполагала вывоз из страны большей части обогащенного урана за границу, международное наблюдение за достижениями Ирана в сфере ядерного вооружения и предоставление доступа МАГАТЭ ко всем ядерным объектам в стране сроком на 20 лет, чтобы следить за мирным характером развития ядерных программ. Вашингтон не поверил, что Тегеран в полном объеме отказался от ядерных разработок в военной области. В совокупности с угрозами иранского руководства уничтожить Израиль и других американских союзников в регионе риски появления новой ядерной державы никого не устроили, и страна снова оказалась в тотальной блокаде. Однако власти Исламской Республики все эти годы не сидели сложа руки. В ходе почти полувекового противостояния они непрерывно искали возможности не только сдержать давление извне, но и пережить тяжелые времена с минимальным ущербом. Иран выстроил собственную экономическую модель, непохожую ни на одну другую. Жизнь под санкциями заставила республику искать нетривиальные пути развития, импортозамещать целые отрасли, оборачивать усилия недругов к своей выгоде Экономика сопротивления Санкции против Ирана в последние 40 лет носили волнообразный характер.
В одни периоды истории они усиливались, в другие — ослабевали. Но руководство страны полностью осознавало шаткость такой ситуации и постоянно стремилось использовать экономическую конъюнктуру в свою пользу. За последние десятилетия Иран создал целую систему противодействия блокаде. В 2010 году аятолла Хаменеи заявил о переходе страны к «экономике сопротивления», смысл которой — превращение санкций в новые возможности В первую очередь был диверсифицирован сырьевой сектор. Зависимость от экспорта энергоносителей была снижена за счет кратного увеличения переработки и развития нефтехимической отрасли. Полиэтилен, пластмассы, метанол, пропан и другая продукция нефтехимии к началу 2015 года составила 45 процентов от всего иранского промышленного производства. На ее долю пришлось около 36 процентов общего ненефтяного экспорта. Также Ирану удалось в обход ограничений наладить неофициальные экономические связи с зарубежными партнерами. Турция смогла частично заместить европейскую химическую продукцию, синтетические волокна, текстильные изделия, станки и машины. КНР стала одним из основных импортеров иранских энергоресурсов и поставщиком компьютеров, смартфонов и чипов.
Правда, для этого властям пришлось пойти на определенные хитрости и уступки: после отказа от доллара начать расчет с иностранными партнерами в их национальных валютах, золоте или при помощи товарного бартера, создать целую сеть подставных компаний, продавать нефть и ее производные с большими скидками под видом оманской, малайзийской, венесуэльской или иракской, фальсифицировать патенты и разрешения на торговлю. Серый импорт позволил стране частично восстановить строительную отрасль, машиностроение, производство автомобилей. На местном авторынке стали доминировать национальные компании Saipa и Iran Khodro. Последняя — крупнейший автопроизводитель на всем Среднем и Ближнем Востоке. Какое-то время переосмысленный иранскими производителями Peugeot 405 под видом Iran Khodro Samand даже продавался в России. Конечно, иранские автомобили уступают зарубежным конкурентам, компании производят устаревшие модели, но большую часть внутреннего спроса они покрывают. Технологические санкции, а также блокировка многих сервисов на территории республики освободили нишу для национальных разработчиков. В Иране появились местные аналоги многих популярных западных сервисов. При этом одним из самых популярных мессенджеров, как и в России, до сих пор остается Telegram. Иранские власти пытались блокировать приложение, но безуспешно: из-за политической и религиозной цензуры граждане оказались не готовы отказаться от анонимности.
Он подчеркнул, что все позитивные изменения и замещения были достигнуты за счет значительных затрат, которые в отсутствие ограничений можно было бы направить на улучшение социально-экономических показателей. Санкции — это палка о двух концах: они наносят ущерб, при этом создают определенные возможности, но это всегда неестественные условия экономического развития Николай Кожановкандидат экономических наук, старший научный сотрудник ИМЭМО РАН Но главным козырем в рукаве иранского правительства стала криптовалюта. Ее обращение было легализовано в 2019 году, и фактически у страны появился способ менять нефть на иностранные товары в обход доллара и связанных с ним ограничений. Работает это по следующей схеме: Иран добывает нефть, которая трансформируется в электричество с помощью мазутных электростанций, что позволяет государству давать огромную скидку на оплату электроэнергии для майнинговых ферм. Эти предприятия сдают биткоины и другие криптовалюты Центральному банку Ирана, а часть оставляют себе в виде оплаты. Банк, в свою очередь, направляет криптовалюты в серые схемы, покупая за рубежом дефицитную продукцию. В тени успехов Каким бы положительным ни был иранский опыт борьбы с «экономической удавкой», полностью нивелировать последствия санкций руководству страны не удается. Одной из главных проблем Ирана начиная с 1979 года остается низкий уровень доходов населения. Аналогичные проблемы были и при прежней власти особенно в сельских районах , но теперь, в условиях ограниченного экспорта, недостаточная обеспеченность граждан снижает внутренний спрос, что отражается на темпах развития малого и среднего бизнеса. Единственный выход — государству приходится финансировать программы поддержки населения для удовлетворения его нужд.
Переговоры по иранской ядерной программе В 2015 году "пятерка" постоянных членов Совета Безопасности ООН и Германия подписали с Ираном Совместный всеобъемлющий план действий, нацеленный на преодоление кризиса вокруг ядерной программы Тегерана. В 2018 году занимавший на тот момент пост президента США Дональд Трамп принял решение о выходе из этой договоренности. С апреля 2021 года "пятерка" и ФРГ вели с Ираном в Вене переговоры о восстановлении СВПД в его первоначальном виде, которые после нескольких раундов завершились в ноябре 2022 без какого-либо результата. В том же месяце Байден признал, что ядерная сделка с Ираном фактически мертва. В феврале 2024 года в Госдепартаменте заявили, что американская администрация настроена на политико-дипломатическое решение проблемы вокруг иранской ядерной программы. В то же самое время в США не исключают вооруженного конфликта с Ираном в 2024 году из-за якобы попыток страны создать ядерную бомбу и заявляют о необходимости послать республике "военный сигнал" и изолировать иранскую сторону дипломатически в международном плане.
При этом, по его словам, эксперты МАГАТЭ предупреждали партнеров в Тегеране, что масштабы запасов обогащенного урана, технически идентичного оружейному, вызывают настороженность. Источник: AP 2023 «Факт накопления урана на очень высоком уровне не означает автоматически, что у вас есть ядерное оружие. Мы должны быть крайне осторожны, делая подобные заявления. У нас нет никакой информации или признаков того, что в Иране есть ядерная программа», — сказал господин Гросси журналистам цитата по ТАСС.
Израилю придётся смириться с наличием у Ирана ядерного оружия – Strategist
На вопрос, может ли присутствие в стране зенитно-ракетных комплексов С-400 осложнить ситуацию для Израиля, иранский военный эксперт Патарамес в интервью EurAsian Times заявил: "Иран находится на пороге создания ядерного оружия. Организация по атомной энергии Ирана (ОАЭИ) сообщила о том, что в стране удалось произвести уран, обогащенный до 20%. Помимо этого Иран является важным ипортером китайских товаров – в сфере иранского импорта они занимают 13%.
Удар по Ирану: причастны США и «ещё одна страна»
Главная» Блог» Авторские статьи» Пхеньян и Тегеран наносят ответный удар: Иран получит стратегические ракеты КНДР, а КНДР – тысячи иранских беспилотников. Хотя бы потому, что иранское оборудование и по гарантиям самого Ирана, и по заключению МАГАТЭ могло обогащать уран до уровня примерно в 60 процентов – и не выше. У Ирана есть ядерная программа с момента основания государства в 1980-х, из-за этого с 1990-х страна подвержена экономическим санкциям. Будет ли Иран мстить за убийство физика-ядерщика? По сообщениям англоязычного иранского телеканала Press TV, к аварии на иранском ядерном объекте привела проблема с электрической распределительной сетью. После нападения на иранское консульство в Дамаске весь мир гадал о том, будет ли Иран мстить сам или традиционно прибегнет к помощи «Оси сопротивления». В совокупности с угрозами иранского руководства уничтожить Израиль и других американских союзников в регионе риски появления новой ядерной державы никого не устроили, и страна снова оказалась в тотальной блокаде.
Туристы нашли в пустыне Израиля обломок иранской ракеты
- Второй сценарий с перекрытием Ормузского пролива
- Уран и Иран: что будут делать Израиль и США, если у Тегерана появится ядерное оружие
- Уран и Иран: что будут делать Израиль и США, если у Тегерана появится ядерное оружие
- Гросси: МАГАТЭ не видит признаков наличия у Ирана ядерного оружия - Новости
- Это будет шок. Чем грозит конфликт Ирана и Израиля мировому рынку нефти
- Развитие ядерной программы Ирана
Bild: Иран может создать ядерное оружие в течение нескольких недель
Враг моего врага - мой друг, разве нет? В-третьих, появление у Ирана ядерной бомбы станет сдерживающим фактором для Израиля, печально знаменитого своими убийствами граждан Исламской Республики, задействованных в ее ядерной программе, и регулярными авиационными атаками по объектам иранской военной инфраструктуры в Сирии. Если от этого внешняя политика Тель-Авива в отношении своих соседей станет менее агрессивной, так ли это плохо? Непонятно, почему данная проблематика всегда рассматривается исключительно с израилецентричных позиций? Что, евреи какие-то особенные, а иранцы уже не люди что ли? Какое вообще дело до национальных интересов Израиля, например, России?
Это ведь, на минуточку, главный союзник США в регионе Ближнего Востока, который постоянно бомбит нашего собственного союзника в лице Сирии. В-четвертых, если Тегеран обзаведется ядерным арсеналом, то Пентагону придется вкладывать огромные средства в развитие и постоянную модернизацию противоракетной обороны своих ближневосточных баз, Израиля и союзных арабских монархий. С точки зрения национальных интересов России, так ли это плохо, если наш главный геополитический противник будет нести бремя дополнительных военных расходов? Или это только американцам можно размещать ракеты средней дальности в Европе, нацелив их на российские города? В-пятых, иранские ядерные ракеты не будут представлять реальной опасности нашей стране.
Россия имеет эшелонированную систему ПРО, которая предназначена для отражения американских ударов, куда против нее Тегерану?
Каким окажется эффект на всю мировую экономику, будет зависеть от дальнейшего развития событий. Если противостояние ближневосточных держав останется ограниченным, то никаких новых крупных событий не произойдет и на рынках. Если же обмен ударами приведет к эскалации, то последствия могут быть значительными, в первую очередь, для нефтяной сферы. Не исключен вариант, при котором будет заблокирован Ормузский пролив, через который проходит около трети 17 млн баррелей в сутки международной нефтяной торговли. В этом случае от снабжения отрезаны будут в первую очередь азиатские страны. Нелегко придется и таким крупным импортерам как Китай, Южная Корея и Япония. Совершенно реален вариант, при котором цены на нефть подскочат до 150 или даже 200 долларов за баррель, а на многих рынках возникнет физический дефицит горючего.
Для России эффект может быть двойственным. С одной стороны, цены на нефть резко вырастут, что хорошо, как для российских нефтяников, так и для бюджета, который получит резкую прибавку нефтегазовых доходов.
Основная причина, по которой ООН препятствует ядерной программе Ирана, — это потенциальная угроза для Израиля.
Начиная с 1979 года, когда в Иране победила Исламская революция, Тегеран претендует на неофициальный статус ведущей главной мусульманской державы. Соответствуя заявленным претензиям, иранские власти покровительствуют шиитским организациям за рубежом и выступают за уничтожение Израиля как государства. Проблема в том, что многие шиитские группировки, например, в Ираке, Саудовской Аравии и Бахрейне, пытаются добиться власти с помощью оружия, устраивают погромы и и признаны большинством мира террористическими.
Из-за спонсирования таких организаций Иран был внесен американцами в список «Оси зла». Такая «наступательная» политика резко отличается от политики Индии и Пакистана, которые позиционируют своё ядерное оружие исключительно для самозащиты. С 1980-х годов Иран сотрудничает с Китаем и Россией в области развития «мирного атома».
Были созданы по меньшей мере 17 ядерных объектов: реакторы, урановые рудники, заводы по добыче и обогащению топлива. В 2000 году Тегеран начал секретный проект «Амад» по созданию ядерной боеголовки для баллистической ракеты.
Соберем в кучу основные доводы противников военной составляющей иранской ядерной программы. Наиболее ярко эти тезисы приведены в публикациях Рэя Такея, соавтора книги «Прагматичная сверхдержава: победа в холодной войне на Ближнем Востоке». Итак, каковы же «ужасные последствия» получения Тегераном ядерного оружия, и главное, есть ли нам, россиянам, до этого дело? Во-первых, это будет крупнейшее дипломатическое и имиджевое поражения Вашингтона. Не можем удержаться от цитирования господина Такея: Появление ядерного Ирана, располагающего даже не ядерным арсеналом, а только материалами и инфраструктурой, необходимыми для срочного изготовления атомной бомбы, будет истолковано как крупное дипломатическое поражение США.
Друзья и недруги станут открыто оспаривать способность и решимость Соединенных Штатов определять ход событий на Ближнем Востоке. Друзья дистанцируются от Вашингтона, вызов его политике со стороны недругов станет более агрессивным. Вот беда-то… «Гегемон» получит еще одну публичную «оплеуху» после Афганистана и перестанет быть бесспорным лидером и авторитетом. А может быть, это не так уж и плохо? Во-вторых, этот американский аналитик сетует, что обладание Тегераном ядерного оружия приведет к усилению его влияния в регионе и появлению у него чувства «эйфории», поскольку ядерный арсенал — это серьезнейший фактор сдерживания потенциальной внешней агрессии. И вновь зададимся вопросом, а так ли это плохо, если в мире станет на одну по-настоящему суверенную державу больше? Тем более, державу, которая является геополитическим противником Соединенных Штатов.
WP: Иран как никогда близок к созданию ядерного оружия
Высокие переговорщики со стороны Ирана и США возобновили встречи по Совместному всеобъемлющему плану действий по иранской ядерной программе (СВПД). В совокупности с угрозами иранского руководства уничтожить Израиль и других американских союзников в регионе риски появления новой ядерной державы никого не устроили, и страна снова оказалась в тотальной блокаде. Международное агентство по атомной энергии (МАГАТЭ) не зафиксировало признаков наличия у Ирана ядерного оружия, сказал гендиректор организации Рафаэль Гросси. Помимо этого Иран является важным ипортером китайских товаров – в сфере иранского импорта они занимают 13%. Вместе с тем издание подчеркивает, что неизвестно, решится ли Иран в итоге на создание ядерной бомбы. Собеседник «ВМ» напомнил, что Иран практически является ядерной державой, поэтому его опасаются на Ближнем Востоке.