Суд присяжных в России появился в 1864 году, после судебной реформы Александра II и просуществовал до 1917 года. Смотреть видео: Скандал в суде, Суд присяжных Осенью на НТВ Право, Суд над Бишимбаевым прямая трансляция из зала суда 18 апреля 2024 года, Федеральный судья Три подруги. Он добавил, ему передали эту новость коллеги. Что такое суд присяжных в России, насколько это рабочий и честный инструмент в судопроизводственной практике, какие дела рассматривают присяжные, в скольких случаях выносят оправдательный приговор и можно ли его оспорить, а также. Подробная информация о сериале Суд присяжных: Окончательный вердикт на сайте Кинопоиск.
20 отзывов
- Суд присяжных 2022 на НТВ смотреть онлайн ВСЕ выпуски
- Telegram: Contact @juryverdict
- суд присяжных все выпуски
- Суд Присяжных - Смотреть Видео
- "Суд присяжных" на НТВ - зачем это показывают? - обсуждение на форуме НГС Новосибирск
Коллеги рассказали, каким запомнят ведущего «Суда присяжных» Валерия Степанова
Вряд ли к этому готовы судьи. И самое главное, что присяжные перестали ходить. Вот этот процесс… Я потом могу более подробно рассказать, потому что я целый "Клуб присяжных" в свое время организовал, и у меня были из всех регионов 60 бывших присяжных. Вот такое ощущение, что сейчас просто люди не придут. Вот в чем будет самая большая проблема. Анастасия Урнова: То есть, по-вашему, ситуация в этом смысле хуже становится? Леонид Никитинский: Безусловно. Если продолжать мысль, которая уже здесь прозвучала… Нужен ли суд присяжных? Все-таки я считаю, что наша судебная система настолько глубоко больна, что другого способа ее спасти просто нет.
Хотя это способ болезненный, потому что, конечно, суды присяжных будут допускать ошибки в противоположную сторону, иногда они будут оправдывать. Ну, тут начинается юриспруденция. Мы не можем сказать, что человек виновен, если он оправдан, но тем не менее будут ошибки в оправдательную сторону. Но, на мой взгляд, сейчас обвинительный уклон столь силен, что другого выхода у страны нет, иначе просто суда не существует. Анастасия Урнова: Вы как раз заговорили в том числе и про дела, которые изъяли из подсудности судов присяжных. В том числе мне очень интересно поговорить про взятки, потому что, ну казалось бы, как раз та история, которую должны бы рассматривать суды присяжных. Вот почему изымают из подсудности какие-то статьи? Может быть, вы, Рубен, нам поможете разобраться?
Рубен Маркарьян: Я как-то присутствовал на заседании рабочей группы президиума Совета при президенте России по борьбе с коррупцией как член этой группы. И как раз именно с этим докладом, что верните суду присяжных компетенцию на рассмотрение дел о взятках. Раньше она была, эта компетенция, раньше они могли рассматривать, а сейчас не могут. Мы провели исследование в свое время в нашем кругу профессиональном. Неоднократно были круглые столы, коллеги со мной согласятся. И говорили, что действительно, раз общество призывают к борьбе с коррупцией… А сейчас это тренд. Анастасия Урнова: Да. Рубен Маркарьян: То есть сейчас все должны бороться с коррупцией.
И общество должно активно участвовать в этом. Ну, раз это так, раз граждане имеют право на участие в правосудии и одновременно бороться с коррупцией — значит, дайте нам возможность посудить коррупционеров. Собственно это возможно. Выступая на этой рабочей группе, я удивился, потому что была довольно приличная компания — там и представители Администрации президента, и Управления по борьбе с коррупцией, и советники президента, и министр юстиции. И все, в общем-то, поддержали, сказали: "Да. Почему нет? Рубен Маркарьян: Да, и сейчас, не дай бог, это передастся на президиум, а там, глядишь, и решение такое примут. И он сказал: "Нет, подождите, нам нужно провести исследование, нам нужно поговорить, нам нужно посовещаться с Верховным Судом, с Министерством внутренних дел, со Следственным комитетом".
Я говорю: "А вам не надо совещаться. Вы все равно против. Потому что вам нужно будет расследовать дела так, как положено. Потому что присяжные — это ведь не наша честь, как федеральный судья, а это общественная совесть. И попробуй ее уговори, что вот нужно этого коррупционера посадить". Они говорят: "Ну нет, это невозможно, потому что очень сложные коррупционные схемы". Я говорю: "Странно. Граждане могут, оказывается, разобраться в сложных убийствах, как будто они имеют опыт убийств, а вот в коррупции, во взятках никто не разбирается, поэтому и в суде присяжных почему-то они не могут участвовать по этим делам".
Анастасия Урнова: Иван, вы хотите добавить? Иван Миронов: Здесь такой тоже интересный момент. Если ввести суд присяжных на рассмотрение преступлений коррупционной направленности, то у нас те, кто сегодня фактически освобождается от уголовной ответственности, получая штрафы, получая условные сроки, они будут жесточайшим образом наказываться присяжными, будут получать реальные сроки. А это прежде всего чиновники. А те, кто сегодня формирует статистику сидельческую по коррупционным делам, — это, как правило, те, кто несут сотрудникам какие-нибудь подачки, врачам и прочее-прочее. И их как раз присяжные будут оправдывать. Анастасия Урнова: Какое-нибудь дело Евгении Васильевой могло бы по-другому закончиться? Иван Миронов: Естественно.
Присяжные просто сломают вот этот тренд, вот это классовое правосудие, которое, к сожалению, сегодня присутствует. Рубен Маркарьян: Васильева бы никогда не выбрала суд присяжных. Я вот сделал вывод, учитывая, что у меня несколько было дел в производстве как у защитника коррупционной направленности: мэры, замминистра и прочее. И честный человек, честный мэр, которого подставили, он, конечно, пойдет к суду присяжных и все это расскажет. И людям не расскажешь: "Вот он такой коррупционер. Вот посмотрите, мы об этом услышали от одного заявителя". Потому что никаких оперативных данных, свидетельствующих о том, что он коррупционер, нет. Анастасия Урнова: Ничего здесь нет.
Рубен Маркарьян: А вот тот, который действительно взяточник, он никогда в жизни не согласится на суд присяжных, потому что если уж они вынесут обвинительный вердикт, то уж федеральный судья ему такой приговор выдаст, что он не выйдет оттуда долго. Анастасия Урнова: Кстати, про интересную вещь заговорили. Это как объяснить? Почему так происходит? Казалось бы — иди и доказывай. Асмик Новикова: Ну, я вообще себя здесь чувствую Золушкой на балу. Я социолог, не юрист, у меня немножко другой взгляд вообще на институт суда присяжных. Я наблюдала судебные процессы с участием суда присяжных в Калифорнии.
И конечно, это очень интересно. Это действительно очень красивый перформанс в хорошем смысле слова. Анастасия Урнова: Сразу вопрос: это как в кино показывают? Потому что мне кажется, что все себе это представляют только из фильмов голливудских. Асмик Новикова: Нет, не как в кино, нет. Я вообще в этой теме хотела бы избежать обобщения и вообще схематизма. Я видела конкретные процессы. Судья, которая вела, у нее был абсолютно обвинительный уклон в отношении этого человека, и она фактически работала на то, чтобы он сам себя обвинил — то есть то, что прямо запрещено международными стандартами, self-criminalization так называемое.
Присяжные были отобраны таким образом, что они в принципе не могли понять логику действий этого человека, потому что социальная дистанция между присяжными и им была колоссальная. Это преуспевающие жители Калифорнии, владеющие плантации в долине Напа, а перед ними человек с 15-летним опытом бездомной жизни. Они в принципе не понимали его действий. И это была очень красивая иллюстрация того, как суд присяжных просто на все это смотрит, перед ним стараются, говоря нашим языком, адвокат и прокурор, но они не очень понимают вообще существа проблемы. И мне как социологу во всей этой истории, в предлагаемой реформе кажется важным обратить внимание все-таки на критерии отбора суда присяжных. Мы же говорим о том, что это такая модель общества, в котором произошло преступление, это такая некая репрезентация общества. И они оценивают то, что перед ними происходит, с позиции некой справедливости. Так вот, мне кажется, что здесь это очень существенный момент, потому что вот что такое эта справедливость, кто и как ее себе формирует, и как здесь уберечься от очень шаблонных представлений — это большой вопрос.
И сразу добавлю. Для того чтобы присяжный мог стать таковым, это должна быть внутренне свободная личность, имеющая опыт ответственного гражданского поведения. Человек будет решать судьбу другого. Чем обеспечено у нас сейчас в обществе поведение осознанного гражданина, свобода? По большому счету, ничем. У нас малоразвиты институты необходимые, демократические, в том числе СМИ. Ну, поймите меня правильно. Плюс у нас… Ну, как сказать?
Анастасия Урнова: Вообще проблема с гражданской культурой, наверное. Асмик Новикова: Нет, она есть. У нас сейчас очень много интересных локальных инициатив. Но вот сказать, что в целом на таком общем уровне у людей есть опыт самостоятельных гражданских действий в большинстве своем — нет. Анастасия Урнова: Игорь, это очень важно, потому что, в общем-то, мне кажется, любой человек, непрофессионал, когда слышит о суде присяжных, он сразу задается вопросом: "А кто будет меня судит? Им говорят: "Вот этот человек виновен". Насколько мы готовы вообще к такой работе? Игорь Мацкевич: Ну, я-то… Если вы назвали себя Золушкой, то я даже не знаю, как себя назвать, потому что я-то вообще против суда присяжных.
Асмик Новикова: Я назвала себя Золушкой, потому что я не юрист, я социолог. Я смотрю на уголовное правосудие с социологических позиций. Анастасия Урнова: А вы против? Игорь Мацкевич: А я против суда присяжных. Но только не надо сразу меня клевать. Анастасия Урнова: Да ну что вы? Игорь Мацкевич: Я не в принципе против. Я против суда присяжных в том виде, в каком он у нас сейчас.
Мало того, я думаю, что сейчас он и не нужен у нас. Понимаете, можно много, долго и красиво рассказывать о суде присяжных, о карательных органах, о тех безобразиях, которые действительно происходят на стадии дознания, предварительного следствия и так далее, и так далее, но сути не меняет это в следующих моментах. Во-первых, действительно, категория присяжных. Я не хочу ни в коем случае поставить под сомнение наших граждан, но они судят сердцем, что называется, а не разумом. Это первое. Анастасия Урнова: То есть следствие договаривается с обвиняемым? Игорь Мацкевич: Абсолютно точно. О каком суде присяжных мы вообще сейчас говорим?
Плюс ко всему… Ну да, правосудие надо лечить, нет вопросов. Причем надо правосудие лечить во всем мире. Посмотрите, сколько невинно осужденных в других странах, причем это не только США, на которые обычно ссылаются, а это и Япония, Германия, да любая страна, любая. Анастасия Урнова: Ну, понятно, что всюду неидеально. Но ни в какой стране не хочется сидеть, будучи невиновным. Игорь Мацкевич: Слушайте, вот совсем недавно был пример: в Германии доказали, что женщина была невиновная, она вышла. Не так долго… Ну, "не так долго" — это, конечно, очень условно. Отсидела она четыре года.
А когда вышла, журналисты у нее спросили: "Что вы ощущаете? Ну и третий момент, на котором я хотел бы акцентировать внимание: у нас процесс начинается не в суде, а он начинается задолго до суда. И в этом отличие от всех других стран, где действуют суды присяжных. Там процесс начинается в суде, а у нас начинается на стадии так называемого… ну, не "так называемого", а это в законе прописано, на стадии предварительного следствия. Он уже там начался. И следователь, дознаватель и любое другое должностное лицо… Можно называть, еще раз повторяю, что он… Понимаете, мы исходим почему-то из принципа, что он обязательно неправильно делает, да? Но мне-то почему-то кажется, что громадное, подавляющее большинство этих ребят, в общем, стараются действовать в рамках закона. И они в том числе выявляют и смягчающие вину обстоятельства.
И вообще они, по идее — ну, как "по идее"? А в суде идет состязание двух сторон, и там уже истина не нужна. Анастасия Урнова: Сергей, просто у вас же есть реальный опыт работы с судом присяжных. Насколько вы согласны с такой позицией? Сергей Пашин: Конечно, как и во многих странах романо-германского права, следствие начинает судопроизводство, в отличие, например, от англосаксонских стран. Но всегда нужен фильтр, всегда нужен отдел технического контроля — люди, которых бы следователи бы боялись, боялись бы нарушать закон, ибо это может всплыть на суде. Ведь сколько в супе нужно соли? Анастасия Урнова: Желательно меньше.
Сергей Пашин: Конечно. Суд присяжных — это та соль нашей правовой системы. Суд присяжных — это то, что помогает системе быть благородной. И если есть суд присяжных, то люди охотнее идут на сделку. Прокурор охотнее предлагает хорошие условия, и люди охотнее с этим соглашаются. Вот в чем смысл суда присяжных, а вовсе не в том, чтобы все дела рассматривались там. Асмик Новикова: Можно я добавлю, простите? Асмик Новикова: Прокурор предлагает во время сделки я сейчас не про Россию, а в целом как машина, как модель эта работает хорошие условия, когда при этом параллельно с другой стороны есть… Так сказать, вопрос доступа к правовой помощи для того, кого обвиняют, решен.
Вот когда это сбалансировано, есть государство, которое обвиняет и которое может предлагать сделку, или человек отказывается от сделки, он идет в суд, а там суд присяжных, — вот это хорошо работает, когда у него есть доступ к правовой помощи, у него есть хороший адвокат или любой другой провайдер юруслуг. Вот это у нас тоже не очень решено. Сейчас, одну секунду. И второй момент. Как раз говорим про Америку. Вот Америка — там ровно то же самое. Это очень дорогостоящая вещь. Вообще уголовное правосудие — это дорого.
Поэтому, естественно, львиная доля дел уходит на сделку. И в общем, по этой же схеме, по-моему, в России это и происходит, несмотря на то… Леонид Головко: Можно уточнение? Асмик Новикова: …несмотря на то, что у нас предварительное расследование есть. Леонид Головко: Мы начинаем за здравие, а кончаем за упокой. А сейчас мы выяснили, что суд не может функционировать без сделки, потому что это сообщающийся сосуд. Но надо тогда сказать еще одну деталь. В этом прекрасном правосудии такие красивые перформансы, но США занимают первое место в мире по тюремному населению на душу населения… Асмик Новикова: А я не сказала, что оно прекрасное. Может быть, с этого начнем?
Анастасия Урнова: В этом смысле их система вообще не пример. Леонид Головко: Мы хотим строить мраморные дворцы и сделки с хорошими адвокатами? Или мы хотим все-таки снижать уровень тюремного населения? Вот если мы подходим функционально, то давайте не копировать схемы, которые приведут к росту тюремного населения. Потому что та же самая проблема была в Грузии — рост тюремного населения при том, что реальных судов присяжных немножко, а сделок очень много. Это действительно определенная схема: "Мы построили витрину с красивым перформансом, а все остальные ресурсы у нас их просто нет, не осталось мы бросили на сделку". Асмик Новикова: Ну, тогда вопрос сразу: а может быть, отменить стадию проверки? Анастасия Урнова: Иван, вижу, не согласен.
Асмик Новикова: Может, отменить стадию проверки и сразу возбуждать дела? Потому что сейчас де-факто… Леонид Головко: Так вы хотите репрессивности? Асмик Новикова: Нет, мы говорили о том, что у нас следователи все расследуют. Леонид Головко: Вот я понять не могу, чего мы хотим. Асмик Новикова: Я тоже не знаю. Анастасия Урнова: Мы хотим справедливости. Асмик Новикова: Предварительное расследование.
Рубен поделился, что Валерий находился в больнице в городе Котовск, Тамбовской области, и до последнего был полон надежды на выздоровление. Биография Валерия Степанова из передачи «Суд присяжных» Валерий Степанов, ушедший из жизни в возрасте 66 лет, оставил заметный след в российском телевидении и юриспруденции. Его жизненный путь отражает не только профессиональное мастерство, но и уникальную способность влиять на общественное мнение через телеэкран.
Степанов, проработав большую часть своей жизни адвокатом, внезапно оказался в центре внимания массовой аудитории, когда был приглашен на телешоу «Суд присяжных» на НТВ. Этот проект, существовавший с 2011 по 2018 год, выделялся на фоне других телепередач своей уникальностью и реалистичностью. В каждом эпизоде проекта обсуждались реальные уголовные дела, а Степанов в роли судьи руководил процессом, оценивая доводы и аргументы сторон.
Потому что даже в царской России 40 тысяч дел, я напомню, рассматривалось — три четверти от всех остальных. И мы видим, что происходит у нас. И да, действительно, говорят о реформе. Вот почему сейчас так ситуация изменилась? И насколько нам стоит ожидать изменений? Леонид Никитинский: Совершенно непонятно, почему вдруг на уровне президенте, который инициировал этот проект, было принято решение создать суды присяжных на районном уровне. Это абсолютно противоречит всей логике убийства суда присяжных разными методами. Я могу подробно рассказывать, но тут, видимо, не тот формат. Но реформа-то убогая, потому что переданы присяжным только очевидные составы. Надо было возвращаться, например, взятку, надо было экономические преступления. Там, где есть… Анастасия Урнова: Которые недавно оттуда как раз изъяли. Леонид Никитинский: Ну да, взятку не так давно изъяли. Именно там надо решать вопрос факта. А переданы, в общем… чаще всего это будут очевидные дела: это побои, это убийства без отягчающих обстоятельств. Это "бытовуха" чаще всего. Так что расширение — это обман на самом деле. Никакого расширения не происходит Ну, некоторое возвращение. Что там на районном уровне будет происходить? Пока трудно себе представить. Вряд ли к этому готовы судьи. И самое главное, что присяжные перестали ходить. Вот этот процесс… Я потом могу более подробно рассказать, потому что я целый "Клуб присяжных" в свое время организовал, и у меня были из всех регионов 60 бывших присяжных. Вот такое ощущение, что сейчас просто люди не придут. Вот в чем будет самая большая проблема. Анастасия Урнова: То есть, по-вашему, ситуация в этом смысле хуже становится? Леонид Никитинский: Безусловно. Если продолжать мысль, которая уже здесь прозвучала… Нужен ли суд присяжных? Все-таки я считаю, что наша судебная система настолько глубоко больна, что другого способа ее спасти просто нет. Хотя это способ болезненный, потому что, конечно, суды присяжных будут допускать ошибки в противоположную сторону, иногда они будут оправдывать. Ну, тут начинается юриспруденция. Мы не можем сказать, что человек виновен, если он оправдан, но тем не менее будут ошибки в оправдательную сторону. Но, на мой взгляд, сейчас обвинительный уклон столь силен, что другого выхода у страны нет, иначе просто суда не существует. Анастасия Урнова: Вы как раз заговорили в том числе и про дела, которые изъяли из подсудности судов присяжных. В том числе мне очень интересно поговорить про взятки, потому что, ну казалось бы, как раз та история, которую должны бы рассматривать суды присяжных. Вот почему изымают из подсудности какие-то статьи? Может быть, вы, Рубен, нам поможете разобраться? Рубен Маркарьян: Я как-то присутствовал на заседании рабочей группы президиума Совета при президенте России по борьбе с коррупцией как член этой группы. И как раз именно с этим докладом, что верните суду присяжных компетенцию на рассмотрение дел о взятках. Раньше она была, эта компетенция, раньше они могли рассматривать, а сейчас не могут. Мы провели исследование в свое время в нашем кругу профессиональном. Неоднократно были круглые столы, коллеги со мной согласятся. И говорили, что действительно, раз общество призывают к борьбе с коррупцией… А сейчас это тренд. Анастасия Урнова: Да. Рубен Маркарьян: То есть сейчас все должны бороться с коррупцией. И общество должно активно участвовать в этом. Ну, раз это так, раз граждане имеют право на участие в правосудии и одновременно бороться с коррупцией — значит, дайте нам возможность посудить коррупционеров. Собственно это возможно. Выступая на этой рабочей группе, я удивился, потому что была довольно приличная компания — там и представители Администрации президента, и Управления по борьбе с коррупцией, и советники президента, и министр юстиции. И все, в общем-то, поддержали, сказали: "Да. Почему нет? Рубен Маркарьян: Да, и сейчас, не дай бог, это передастся на президиум, а там, глядишь, и решение такое примут. И он сказал: "Нет, подождите, нам нужно провести исследование, нам нужно поговорить, нам нужно посовещаться с Верховным Судом, с Министерством внутренних дел, со Следственным комитетом". Я говорю: "А вам не надо совещаться. Вы все равно против. Потому что вам нужно будет расследовать дела так, как положено. Потому что присяжные — это ведь не наша честь, как федеральный судья, а это общественная совесть. И попробуй ее уговори, что вот нужно этого коррупционера посадить". Они говорят: "Ну нет, это невозможно, потому что очень сложные коррупционные схемы". Я говорю: "Странно. Граждане могут, оказывается, разобраться в сложных убийствах, как будто они имеют опыт убийств, а вот в коррупции, во взятках никто не разбирается, поэтому и в суде присяжных почему-то они не могут участвовать по этим делам". Анастасия Урнова: Иван, вы хотите добавить? Иван Миронов: Здесь такой тоже интересный момент. Если ввести суд присяжных на рассмотрение преступлений коррупционной направленности, то у нас те, кто сегодня фактически освобождается от уголовной ответственности, получая штрафы, получая условные сроки, они будут жесточайшим образом наказываться присяжными, будут получать реальные сроки. А это прежде всего чиновники. А те, кто сегодня формирует статистику сидельческую по коррупционным делам, — это, как правило, те, кто несут сотрудникам какие-нибудь подачки, врачам и прочее-прочее. И их как раз присяжные будут оправдывать. Анастасия Урнова: Какое-нибудь дело Евгении Васильевой могло бы по-другому закончиться? Иван Миронов: Естественно. Присяжные просто сломают вот этот тренд, вот это классовое правосудие, которое, к сожалению, сегодня присутствует. Рубен Маркарьян: Васильева бы никогда не выбрала суд присяжных. Я вот сделал вывод, учитывая, что у меня несколько было дел в производстве как у защитника коррупционной направленности: мэры, замминистра и прочее. И честный человек, честный мэр, которого подставили, он, конечно, пойдет к суду присяжных и все это расскажет. И людям не расскажешь: "Вот он такой коррупционер. Вот посмотрите, мы об этом услышали от одного заявителя". Потому что никаких оперативных данных, свидетельствующих о том, что он коррупционер, нет. Анастасия Урнова: Ничего здесь нет. Рубен Маркарьян: А вот тот, который действительно взяточник, он никогда в жизни не согласится на суд присяжных, потому что если уж они вынесут обвинительный вердикт, то уж федеральный судья ему такой приговор выдаст, что он не выйдет оттуда долго. Анастасия Урнова: Кстати, про интересную вещь заговорили. Это как объяснить? Почему так происходит? Казалось бы — иди и доказывай. Асмик Новикова: Ну, я вообще себя здесь чувствую Золушкой на балу. Я социолог, не юрист, у меня немножко другой взгляд вообще на институт суда присяжных. Я наблюдала судебные процессы с участием суда присяжных в Калифорнии. И конечно, это очень интересно. Это действительно очень красивый перформанс в хорошем смысле слова. Анастасия Урнова: Сразу вопрос: это как в кино показывают? Потому что мне кажется, что все себе это представляют только из фильмов голливудских. Асмик Новикова: Нет, не как в кино, нет. Я вообще в этой теме хотела бы избежать обобщения и вообще схематизма. Я видела конкретные процессы. Судья, которая вела, у нее был абсолютно обвинительный уклон в отношении этого человека, и она фактически работала на то, чтобы он сам себя обвинил — то есть то, что прямо запрещено международными стандартами, self-criminalization так называемое. Присяжные были отобраны таким образом, что они в принципе не могли понять логику действий этого человека, потому что социальная дистанция между присяжными и им была колоссальная. Это преуспевающие жители Калифорнии, владеющие плантации в долине Напа, а перед ними человек с 15-летним опытом бездомной жизни. Они в принципе не понимали его действий. И это была очень красивая иллюстрация того, как суд присяжных просто на все это смотрит, перед ним стараются, говоря нашим языком, адвокат и прокурор, но они не очень понимают вообще существа проблемы. И мне как социологу во всей этой истории, в предлагаемой реформе кажется важным обратить внимание все-таки на критерии отбора суда присяжных. Мы же говорим о том, что это такая модель общества, в котором произошло преступление, это такая некая репрезентация общества. И они оценивают то, что перед ними происходит, с позиции некой справедливости. Так вот, мне кажется, что здесь это очень существенный момент, потому что вот что такое эта справедливость, кто и как ее себе формирует, и как здесь уберечься от очень шаблонных представлений — это большой вопрос. И сразу добавлю. Для того чтобы присяжный мог стать таковым, это должна быть внутренне свободная личность, имеющая опыт ответственного гражданского поведения. Человек будет решать судьбу другого. Чем обеспечено у нас сейчас в обществе поведение осознанного гражданина, свобода? По большому счету, ничем. У нас малоразвиты институты необходимые, демократические, в том числе СМИ. Ну, поймите меня правильно. Плюс у нас… Ну, как сказать? Анастасия Урнова: Вообще проблема с гражданской культурой, наверное. Асмик Новикова: Нет, она есть. У нас сейчас очень много интересных локальных инициатив. Но вот сказать, что в целом на таком общем уровне у людей есть опыт самостоятельных гражданских действий в большинстве своем — нет. Анастасия Урнова: Игорь, это очень важно, потому что, в общем-то, мне кажется, любой человек, непрофессионал, когда слышит о суде присяжных, он сразу задается вопросом: "А кто будет меня судит? Им говорят: "Вот этот человек виновен". Насколько мы готовы вообще к такой работе? Игорь Мацкевич: Ну, я-то… Если вы назвали себя Золушкой, то я даже не знаю, как себя назвать, потому что я-то вообще против суда присяжных. Асмик Новикова: Я назвала себя Золушкой, потому что я не юрист, я социолог. Я смотрю на уголовное правосудие с социологических позиций. Анастасия Урнова: А вы против? Игорь Мацкевич: А я против суда присяжных. Но только не надо сразу меня клевать. Анастасия Урнова: Да ну что вы? Игорь Мацкевич: Я не в принципе против. Я против суда присяжных в том виде, в каком он у нас сейчас. Мало того, я думаю, что сейчас он и не нужен у нас. Понимаете, можно много, долго и красиво рассказывать о суде присяжных, о карательных органах, о тех безобразиях, которые действительно происходят на стадии дознания, предварительного следствия и так далее, и так далее, но сути не меняет это в следующих моментах. Во-первых, действительно, категория присяжных. Я не хочу ни в коем случае поставить под сомнение наших граждан, но они судят сердцем, что называется, а не разумом. Это первое. Анастасия Урнова: То есть следствие договаривается с обвиняемым? Игорь Мацкевич: Абсолютно точно. О каком суде присяжных мы вообще сейчас говорим? Плюс ко всему… Ну да, правосудие надо лечить, нет вопросов. Причем надо правосудие лечить во всем мире. Посмотрите, сколько невинно осужденных в других странах, причем это не только США, на которые обычно ссылаются, а это и Япония, Германия, да любая страна, любая. Анастасия Урнова: Ну, понятно, что всюду неидеально. Но ни в какой стране не хочется сидеть, будучи невиновным. Игорь Мацкевич: Слушайте, вот совсем недавно был пример: в Германии доказали, что женщина была невиновная, она вышла. Не так долго… Ну, "не так долго" — это, конечно, очень условно. Отсидела она четыре года. А когда вышла, журналисты у нее спросили: "Что вы ощущаете? Ну и третий момент, на котором я хотел бы акцентировать внимание: у нас процесс начинается не в суде, а он начинается задолго до суда. И в этом отличие от всех других стран, где действуют суды присяжных. Там процесс начинается в суде, а у нас начинается на стадии так называемого… ну, не "так называемого", а это в законе прописано, на стадии предварительного следствия. Он уже там начался. И следователь, дознаватель и любое другое должностное лицо… Можно называть, еще раз повторяю, что он… Понимаете, мы исходим почему-то из принципа, что он обязательно неправильно делает, да? Но мне-то почему-то кажется, что громадное, подавляющее большинство этих ребят, в общем, стараются действовать в рамках закона. И они в том числе выявляют и смягчающие вину обстоятельства. И вообще они, по идее — ну, как "по идее"? А в суде идет состязание двух сторон, и там уже истина не нужна. Анастасия Урнова: Сергей, просто у вас же есть реальный опыт работы с судом присяжных. Насколько вы согласны с такой позицией? Сергей Пашин: Конечно, как и во многих странах романо-германского права, следствие начинает судопроизводство, в отличие, например, от англосаксонских стран. Но всегда нужен фильтр, всегда нужен отдел технического контроля — люди, которых бы следователи бы боялись, боялись бы нарушать закон, ибо это может всплыть на суде. Ведь сколько в супе нужно соли? Анастасия Урнова: Желательно меньше. Сергей Пашин: Конечно. Суд присяжных — это та соль нашей правовой системы. Суд присяжных — это то, что помогает системе быть благородной. И если есть суд присяжных, то люди охотнее идут на сделку. Прокурор охотнее предлагает хорошие условия, и люди охотнее с этим соглашаются. Вот в чем смысл суда присяжных, а вовсе не в том, чтобы все дела рассматривались там. Асмик Новикова: Можно я добавлю, простите? Асмик Новикова: Прокурор предлагает во время сделки я сейчас не про Россию, а в целом как машина, как модель эта работает хорошие условия, когда при этом параллельно с другой стороны есть… Так сказать, вопрос доступа к правовой помощи для того, кого обвиняют, решен. Вот когда это сбалансировано, есть государство, которое обвиняет и которое может предлагать сделку, или человек отказывается от сделки, он идет в суд, а там суд присяжных, — вот это хорошо работает, когда у него есть доступ к правовой помощи, у него есть хороший адвокат или любой другой провайдер юруслуг. Вот это у нас тоже не очень решено. Сейчас, одну секунду. И второй момент. Как раз говорим про Америку. Вот Америка — там ровно то же самое. Это очень дорогостоящая вещь. Вообще уголовное правосудие — это дорого. Поэтому, естественно, львиная доля дел уходит на сделку. И в общем, по этой же схеме, по-моему, в России это и происходит, несмотря на то… Леонид Головко: Можно уточнение? Асмик Новикова: …несмотря на то, что у нас предварительное расследование есть. Леонид Головко: Мы начинаем за здравие, а кончаем за упокой.
В связи с возникшими вопросами или сомнениями присяжных и после выслушивания мнений сторон судья возобновляет судебное следствие на несколько дней для изучения материалов дела и поиска сторонами новых доказательств. Также возможен вариант проведения расследования адвоката после обвинительного приговора либо после роспуска коллегии присяжных в случае, если председательствующий судья не согласен с обвинительным вердиктом. В программе, помимо самого суда, показывается работа сторон по сбору доказательств, а также кадры событий, имевших место после непосредственно преступления. В некоторых случаях благодаря адвокатскому расследованию устанавливается, что преступление совершил совершенно другой человек, и с подсудимого снимаются все обвинения. В эфир «Окончательный вердикт» выходит через полчаса после основного выпуска «Суда присяжных» после 13-часового выпуска программы « Сегодня ». С 10 октября 2011 года до 12 ноября 2012 года программа выходила в таком формате по пятницам, с 12 ноября 2012 года - ежедневно по будням. Интересные факты В одном из выпусков участвовал певец Влад Топалов в качестве потерпевшего, подвергшегося нападению сумасшедших малолетних фанаток с ножницами. Такой факт действительно имел место быть в биографии артиста.
Чем запомнился адвокат и ведущий «Суда присяжных» Валерий Степанов?
«Суд присяжных» с Валерием Степановым выходил на телеканале НТВ с 2016 года. Что такое суд присяжных в России, насколько это рабочий и честный инструмент в судопроизводственной практике, какие дела рассматривают присяжные, в скольких случаях выносят оправдательный приговор и можно ли его оспорить, а также. Многим россиянам он был известен по роли судьи в передаче на НТВ «Суд присяжных». Listen to Суд Присяжных. НТВ, free! No signup or install needed. Видео iTunes НТВ APPS.
В Москве скончался адвокат Валерий Степанов. Он был судьей в программе «Суд присяжных» на НТВ
Однако депутаты от фракции «Ауыл» выступили с инициативой перейти к классической модели суда присяжных, где решение принимается исключительно присяжными заседателями без присутствия судьи в совещательной комнате. Этот шаг, по мнению представителей фракции, позволит укрепить принцип состязательности в судебном процессе, увеличит доверие граждан к правосудию и поможет исключить обвинительный уклон в судопроизводстве. Заместитель руководителя Судебной администрации Асылбек Мусралинов отметил, что смешанная модель успешно функционирует в стране с 2007 года и за этот период институт суда присяжных значительно укрепил свои позиции. Планируется, что с начала 2024 года суды с участием присяжных будут рассматривать увеличенное количество составов — до 44, а количество уголовных дел, принимаемых к рассмотрению суда присяжных, ожидается на уровне около 950 в этом году.
Асмик Новикова: А при чем здесь суд присяжных? Анастасия Урнова: Коллеги, давайте дадим слово, Иван давно хочет сказать. Асмик Новикова: Статистика? Тогда давайте говорить… Иван Миронов: Меня умиляет, как ученые мужи, с каким презрением они относятся к собственному народу, к собственному обществу. Дескать, сердцем они голосуют и объективно они не могут решить. Но почему-то эти господа у этих сердечников не отнимают право выбирать президента, выбирать парламент, выбирать губернаторов. То есть выбирать можно, это не сердцем. Анастасия Урнова: Губернаторов тогда снимают. Иван Миронов: А вот судить они не должны. Леонид Головко: Мы просто как профессионалы, без популизма рассуждаем. Иван Миронов: Заберите это право! Присяжные, если вы посмотрите, это люди, которые очень въедливо вникают во все тонкости, которые проходят. Анастасия Урнова: Вот говорят, что там одни домохозяйки и безработные. Это так или нет? Иван Миронов: Давайте по поводу домохозяек. Анастасия Урнова: Давайте. Иван Миронов: Говорят: "Домохозяйки и пенсионеры". Дескать, люди пожилые не могут решать, не могут судить. Простите, ректору МГУ Садовничему 78 лет. У нас господину Зорькину, господину Лебедеву уже 74 года. Это что значит — они недееспособные, они не могут судить, если они возглавляют у нас ведущие судебные институты? Это первый момент. Кроме того, давайте возьмем домохозяек. То есть вы считаете… А кто такие домохозяйки? Домохозяйка — это мать. Вот она сидит и воспитывает детей. Как правило, у нее есть высшее образование. И вы считаете, что ее образование не позволит ей разобраться? Они же судят факты, они не вникают в профессиональные моменты. Она будет не такая умная, не такая мудрая, не такая разборчивая, как судья? Вы заблуждаетесь. И люди, которые приходят в суд присяжных, им это интересно, и они действительно вникают во все тонкости этого процесса. И еще такой момент. Когда нам говорят, что в Германии, в Бельгии… В России приведите хоть одну ситуацию, когда реально люди, которые совершили преступление, смогли с помощью суда присяжных избежать наказания. Приведите мне хоть один такой пример. Леонид Головко: Это популистская чушь. Иван Миронов: За всю историю. А вы нам все про Бельгию, про Германию. Леонид Головко: Просто ахинею не хотим слушать. Анастасия Урнова: Пожалуйста. Леонид Головко: Я хотел сказать, что Игорь Михайлович просто имел в виду идеального следователя, идеальный суд присяжных и идеальное расследование дела. Вот о чем он говорил. То есть следствие должно искать объективную истину. В данном случае просто этого не происходит. То есть же самое может не происходить и в суде присяжных. И суд присяжных, за который я двумя руками и даже ногами "за", суд присяжных на сегодняшний день не играет толь роли, которую должен играть, по одной простой причине: на него власть может воздействовать очень легко. Я могу привести пример. Разговаривал с существующим, действующим… точнее, бывшим присяжным, говорю: "Как у вас там было внутри? Он говорит: "Ну, я сначала был против обвинения, за адвокатов". Она своей магнитной карточкой открывала двери и в столовую нас водила. Судья нас собирала в совещательной комнате и говорила: "Миленькие, потерпите, вы видите, какое безобразие происходит, как эти адвокаты извращают все доказательства. Ну, мы скоро закончим. Вы уж не переживайте. Ну, подождите, не расходитесь, не болейте". В итоге через какое-то время, через месяц этого судебного процесса присяжные все непосредственно уже были за прокурора, ненавидели адвокатов, потому что адвокатов не допускали непосредственно к общению с присяжными, как это положено, а прокурор их водила в столовую, пила чай, судья с ними пила чай, и все они уже стали системой правосудия. Анастасия Урнова: Как я понимаю, вообще это недопустимо? Рубен Маркарьян: Нет, почему? Получается, что судья-то с ними общается. Ну, они же не на ровном месте возникли, пришли и ушли, их только пристав за руку привел. А потом, напутственное слово судьи — это фактически речь обвинителя. То есть вот то, что у судьи написано как право напутственное слово присяжным… Я читал лично одно, на 60 страницах с оценкой доказательств. То есть воздействие у власти на суд присяжных вот такое, размером с Эверест. Здесь я соглашусь с Сергеем по поводу того, что на то и щука в реке, чтобы карась не дремал. То есть сейчас просто следствие находится в состоянии шока: что будет с 1-го числа 2018 года, они не понимают. Потому что… Леонид Головко: Да ничего не будет. Не введут этот закон. Рубен Маркарьян: Наш президент ввел "бытовуху" в компетенцию суда присяжных. И сейчас, не дай бог, какое-то убийство по части 1-й 105-й или по 111-й, части 4-й — и вдруг заявят о суде присяжных. А вдруг? Анастасия Урнова: И как будут разбираться? Рубен Маркарьян: Это не имеет значения. Леонид Головко: Это имеет значение. Мы говорим ни о чем. Рубен Маркарьян: Он может заявить об этом — и придется собирать суд присяжных. Леонид Головко: Да мы ни о чем сейчас говорим! Сейчас зданий нет элементарно. Рубен Маркарьян: Тогда следствию на сегодняшний день придется работать, а они не привыкли. Они человека в клетку посадили, перекрестились… Анастасия Урнова: Понятно, мы поняли вашу позицию. Извините, я Леониду обещала слово. Леонид Никитинский: Я даже не знаю, с чего начать. Наверное, с присяжных все-таки. Я опросил… Это, правда, было лет восемь назад, и ситуация была другой. Я опросил, я ездил по регионам и опросил 300 присяжных как минимум, 60 отобрали, они были в клубе. Тогда очень много шло в присяжные людей, и их мотив… они по-разному его формулировали, но в общем это было социальное любопытство: "Мне интересно посмотреть, как это будет". Это были совершенно ответственные люди: предприниматели, и не только средние, но даже и крупные, менеджеры, самозанятые. И вообще все эти разговоры про домохозяек — это все глупости, потому что и домохозяйка иногда гораздо умнее, чем какой-нибудь чиновник. Я бы этих людей делил на тех, кому это действительно интересно, вот с мотивом "интересно посмотреть, интересно поучаствовать", и на тех, которым все равно. К сожалению, теперь в результате той политики, которая проводилась много лет в отношении присяжных… А она проводилась и через суды, где прежде всего главный механизм борьбы с судом присяжных — это затягивание процедуры, когда они там сидят по полтора года в процессе, и об этом все знают, что это страшно долго… Анастасия Урнова: То есть это не неделя, не две и не месяц. Леонид Никитинский: Никто не идет, никто не идет. Идут только люди, которым действительно это интересно. Анастасия Урнова: Простите, но за это же должны платить среднюю зарплату. Леонид Никитинский: Им за это платят, им за это платят какой-то процент от судьи. Анастасия Урнова: Но это же возможность не работать и получать деньги. Леонид Никитинский: И пенсионеры туда охотно идут. Если надо сформировать коллегию… Методов манипуляции присяжными очень много, я их все знаю. Если нужно манипулировать коллегией, формируется коллегия из бюджетников. На самом деле в условиях, когда никто добровольно туда не идет, появляется возможность у специальных сотрудников суда, которые этим занимаются, сформировать коллегию — бюджетники, на которых очень легко воздействовать в конечном итоге. Если обвинение видит, что процесс идет не туда, на них начинают воздействовать. А если туда, то все нормально и так. Что касается уважаемой соседки-социолога. Ну, социология начинается в частности с Алексиса де Токвиля, классика демократии в Америке. Это все про суд присяжных, о том, как американскую демократию сформировал суд присяжных. Асмик Новикова: После Алексиса де Токвиля написано очень много. Леонид Никитинский: Все ровно наоборот, коллега. Все ровно наоборот. Да, это болезненно, это чревато эксцессами. Но прежде чем… Вот люди, которые были в "Клубе присяжных", рассказывали мне и это не один рассказ, вот Сергею Анатольевичу рассказывали тоже, он с ними общался , как на них повлиял этот опыт. Они говорят: "Я стал взрослым человеком, я стал совершенно другим человеком. Я не только на суд стал смотреть по-другому, а я стал смотреть по-другому на налоговую систему, на государство". Это механизм создания демократии. И этого механизма тоже, конечно, очень боится наше государство. И раз уж я получил слово. Что касается взяток. Посмотрите, вот сегодня силовики друг с другом ведут войны, абсолютно заказные. И там один из главных составов — это взятка. Дело Сугробова просто не могло бы существовать, если бы был суд присяжных, потому что все бы понимали, что он выберет суд присяжных — и это все развалится просто на раз. Когда они понимают, что нет никакого механизма, который бы их проконтролировал, начинается черт знает что. Анастасия Урнова: Понятно. Мне кажется, что ключевая проблема, которую вы сейчас подняли, — это то, насколько мы можем обеспечить безопасность и независимость членов суда присяжных. Пока я готовилась, читала про такую… Асмик Новикова: Это ключевая проблема. Извините, про Алексиса де Токвиля. Ну, давайте вспомним еще Огюста Конта. Ну, смешно в XXI веке рассуждать про то, что писалось сильно давно классиками социологии. И написано после этого очень много. Леонид Никитинский: Почему же? Анастасия Урнова: Давайте не будем уходить в институты формирования демократии, коллеги. Асмик Новикова: Я договорю. Англосаксонская система немножко по-другому устроена — это во-первых. Во-вторых, там общество устроено по-другому тоже. Там все-таки люди укоренены в своих комьюнити. И когда они приходят в суд, они приходят не в федеральный суд, а в суд своего муниципалитета, и там совсем другая история. И они отвечают за это комьюнити. Леонид Никитинский: Ну, вот сейчас будут районные суды. Асмик Новикова: И у них чувство сопричастности. Анастасия Урнова: Смотрите, коллеги, у нас же и сейчас районные суды нам предлагают создавать. Асмик Новикова: Они все равно встроены в систему федеральных судов. Анастасия Урнова: Вот насколько мы можем обеспечить независимость и безопасность? Асмик Новикова: Есть, есть. Но в основном все… Леонид Головко: И там тоже есть присяжные. Но мы не будем ваш личный опыт широко… Асмик Новикова: Ну, не мой личный опыт. Вы не можете услышать ключевой тезис — понятие комьюнити. Леонид Головко: Но если бы вам довелось быть в федеральном, вы бы сейчас употребляли другое английское слово. Наверное, "federal" говорили бы. Асмик Новикова: Довелось. Леонид Никитинский: Чтобы у нас возникло комьюнити, нужен суд присяжных. Асмик Новикова: Естественно. Леонид Никитинский: А его и не будет никогда. Асмик Новикова: Этого недостаточно. Суда присяжных недостаточно. Анастасия Урнова: Коллеги, давайте мы не будем уходить сейчас с вами в создание комьюнити и демократии. У меня вопрос. Вот вас позвали быть судом присяжных… Асмик Новикова: Можно я договорю? Анастасия Урнова: Я хочу на этот вопрос ответ получить. Асмик Новикова: Иллюзия считать, что суд присяжных вдруг превратит судебную систему в независимую, вдруг сработает как механизм контроля качества нашего громоздкого предварительного расследования и тем более станет вдруг таким, я не знаю, волшебным бобом, из которого вырастет огромный росток демократии. У нас слишком сложная система уголовного правосудия. И у нас слишком неразвиты еще другие демократические институты, чтобы институт присяжных вот так сработал. Анастасия Урнова: Сергей, но мы ведь не смотрим на это, как на таблетку от всех проблем, правильно? Асмик Новикова: Хотя сам суд присяжных — естественно, это хорошая вещь. Но сейчас он… Леонид Головко: Никто с этим не спорит, что это панацея. Сергей Пашин: Но суд присяжных уже многое и сделал. Мы получили состязательное правосудие благодаря суду присяжных. У нас больше не казнят благодаря суду присяжных. У нас прокурор отказывается от обвинения, а судья не продолжает преследование благодаря суду присяжных. Конституционный Суд распространял нормы о суде присяжных на все судопроизводство. Это и был тот волшебный боб, как вы выражаетесь, который позволил, во всяком случае на бумаге, сделать систему нормальной. А вот как ее осваивают конкретные люди — это другой вопрос. И позвольте поделиться одним воспоминанием. Присяжные вынесли оправдательный вердикт. Спрашиваю: "Ну а каково ваше мнение? Действительно, виновен или невиновен? Вот то, что присяжные различают собственное мнение и доказанность — это рефлексия. Это то, чего не различают наши профессионалы, для которых все, кто сидит в клетке, виновны. Анастасия Урнова: А у присяжных? Анастасия Урнова: А почему падает? Иван Миронов: Система разобралась, как с ними бороться. Сергей Пашин: Система разобралась, как бороться, да.
Водитель «попутки» выжил, главный удар пришелся именно на переднее пассажирское сидение, на котором сидел Степанов. Машину в этом месте буквально сплющило в лепешку — настолько сильным было столкновение. Жизнь артиста оборвала нелепая случайность Юрий Степанов, знаменитый своими ролями в таких отечественных кинокартинах, как «Штрафбат», «Пара гнедых», «Гражданин начальник», «Краски» и другие. У 42-летнего артиста осталась жена и трое детей. Юрий Константинович Степанов родился 7 июня 1967 года в селе Рысево, Иркутской области в простой семье. Юноша с детства увлекался искусством и хотел играть в кино. Окончив школу, Юрий сделал шаг навстречу своей мечте и поступил в Иркутское театральное училище. Несмотря на то, что молодой человек прекрасно прошел вступительные экзамены, предложений по работе ему не поступало, и бедному студенту не хватало денег на жизнь. Во время учебы он успел освоить несколько профессий и подрабатывал каменщиком, трактористом и плотником, чтобы хоть как-то сводить концы с концами. Суд присяжных Если посчитать, во скольких делах они участвуют, то сразу становится понятно, что гарантированную государством квалифицированную юридическую помощь своим клиентам они физически не могут оказать, потому что человек участвует в 30-40 делах уголовных одновременно. Поскольку эта услуга, гарантированная государством бесплатна только для наших клиентов, а для государства она не бесплатна, государство является гарантом, то адвокат за эту работу получает определенные деньги. Это,… 20. Актёр юрий степанов разбился насмерть Также и детская красота стала предметом торговли. Мы видим, что западная цивилизация, которая олицетворяет собой капиталистический способ производства и развития, движется к однополым бракам, к усыновлению и удочерению детей однополыми семьями и пр. Если считать, что это естественно и нормально, то не надо сопротивляться детским конкурсам красоты, как одному из проявлений этого движения. Но мы знаем, что, как правило, за проведением этих конкурсов стоят модельные агентства, которые готовят себе рабочую силу. О том, какие царят нравы и порядки в модельном бизнесе, снято немало фильмов, написано немало книг. И если мы не хотим такого будущего для наших детей, то детские конкурсы красоты должны быть запрещены. В возрасте 2-4 лет переехал с родителями в Калининградскую область раньше она называлась Руинами — послевоенный город. В 1955 году Валерий Иванович переехал в Литву, Вильнюс. А в 1971 году по комсомольской путевке отправился в Соликамск. Здесь он познакомился с девушкой, которая впоследствии стала его женой. По сложившимся обстоятельствам ему пришлось вернуться в Вильнюс, но здесь он понимает, что прожить жизнь без любимой не может, поэтому возвращается в Соликамск к будущей жене.
Москва, ул. Полковая, д. Политика, экономика, происшествия, общество.
Чем запомнился адвокат и ведущий «Суда присяжных» Валерий Степанов?
Смотрите НТВ Право онлайн бесплатно с программой передач на сегодня. Listen to Суд Присяжных. НТВ, free! No signup or install needed. Видео iTunes НТВ APPS. суд присяжных нтв скачать с видео в MP4, FLV Вы можете скачать M4A аудио формат.
НТВ Право - смотреть онлайн архив от 2024-05-05
«Суд присяжных» — судебное шоу, выходившее на НТВ с 1 июля 2008 года по 2 августа 2018 года, в процессе которого рассматриваются особо тяжкие уголовные дела. Степанов, проработав большую часть своей жизни адвокатом, внезапно оказался в центре внимания массовой аудитории, когда был приглашен на телешоу «Суд присяжных» на НТВ. «Суд присяжных» со Степановым выходил на НТВ с 2016 года. все от ковида мрут.
НТВ-Америка
Человек, которого любили все. Это наш друг и старший наставник, который был примером для нас во всем». Согласно информации из открытых источников, Валерий Степанов родился в подмосковной Истре. Адвокатский статус он получил в конце 1990-х, а в 2004 году вошел в Коллегию адвокатов. Наибольшую известность ему принесла роль судьи в передаче НТВ «Суд присяжных», которая выходила в эфир в 2008-2018 гг. В выпусках проекта воспроизводились судебные разбирательства с участием коллегии присяжных — участников дел играли приглашенные актеры, тогда как в качестве судьи, прокуроров и адвокатов выступали специалисты с юридическим образованием. Именно кадр со Степановым из «Суда присяжных» лег в основу популярного мема «Полностью оправдан». Подписывайтесь на «Газету.
Тем не менее рейтинги показывают, что экранное правосудие, даже курьезное, — вовсе не главная сфера интересов отечественного телезрителя. По данным Mediascope, в марте и апреле 2023 года судебные передачи не входили в топ-100 самых популярных программ у россиян в городах с населением от 100 тысяч человек и среди зрителей от четырех лет. Впрочем, судебные программы регулярно выбиваются в лидеры по просмотрам на канале «Мир». Кадр из шоу «Дела судебные. Да и истории не очень правдоподобные», «Театр плохого актера, как вы можете смотреть эту чушь», — ругали на форуме «Федерального судью» зрители в первые годы его существования. Впрочем, многие другие пользователи этого же форума с жаром обсуждали профессиональные качества, внешность полюбившихся судей, адвокатов и прокуроров в телепроекте, составляли их рейтинги. Насколько близки к реальности российские судебные шоу? Несмотря на очевидный постановочный характер многих судебных шоу, с самого их расцвета в России отдельные зрители задавались вопросом, является ли происходящее на экране реальными разбирательствами с настоящими участниками дел и такими же судьями. Истцы, ответчики, подсудимые, потерпевшие и свидетели в таких проектах — актеры, причем как профессиональные, так и нет. Самого доверчивого зрителя в этом наверняка убедят многочисленные объявления в сети о проведении кастингов в такие программы. В некоторых объявлениях указывались нужные типажи для выпуска. Кроме того, в интернете легко найти рассказы актеров об опыте съемок в судебных программах. Впрочем, в «Часе суда», как утверждали СМИ, иногда действительно появлялись реальные герои разбирательств. При этом в роли судей в российских судебных шоу в большинстве случаев выступают реальные адвокаты и юристы, в том числе с учеными степенями. Некоторые из ведущих подобных программ — судьи в отставке, к примеру Сергей Пашин из проекта «Федеральный судья», Елена Лестуха из «Давай разведемся». Адвокаты и прокуроры в таких проектах в большинстве случаев также являются настоящими юристами. Ряд проектов был основан на настоящих делах. Первые выпуски «Часа суда», как заявлял Павел Астахов, снимались на основе архивных дел, в дальнейшем в основу легли обращения зрителей. Мы ставим дела, максимально приближенные к их ситуациям», — объяснял ведущий проекта. На основе реальных писем с обращениями зрителей снимались и «Дела семейные», рассказывала ведущая программы Елена Дмитриева. В передаче «По делам несовершеннолетних», по словам ведущей Виктории Данильченко, частично разбирались уже рассмотренные дела, однако решения не повторялись. Кроме того, некоторые программы также предупреждали зрителя о постановочном характере. Так, после показа «Федерального судьи» появлялась надпись «Все совпадения с реальными событиями и людьми являются случайными». Обвинения в чрезмерной театральности и неправдоподобных делах доставались и другим судебным телепроектам. Критиковали их и за треш-истории. Отдельные зрители и вовсе полагали , что такие программы негативно влияют на то, как граждане воспринимают неотвратимость наказания за проступки. Что все реально зависит от двух людей — прокурора и адвоката, причем адвокат может сам проводить следствие и вычислять виновных.
В каждом выпуске проекта рассматриваются особо тяжкие уголовные дела, основанные на реальных преступлениях. Под председательством судьи - Степанова Валерия Ивановича - 12 присяжных оценивают доказательства вины или невиновности подсудимого, представленные сторонами обвинения и защиты. В напутственном слове присяжным судья подчеркивает, что при вынесении вердикта они должны руководствоваться не только нормами закона, но и жизненным опытом. И это верно. Именно жизненный опыт помогает коллегии присяжных беспристрастно оценить показания потерпевших, свидетелей и подсудимого -человека, преступившего закон.
В ходе каждого дела героям придется разбираться в сложных хитросплетениях отношений и родственных связей, решать юридические и психологические проблемы. Ольге и Николаю предстоит не только убедить каждую из сторон пойти на процедуру примирения, но и провести собственное расследование, ведь истина далеко не всегда лежит на поверхности, а завязка конфликта зачастую скрыта в прошлом героев. Передачи в записи:.
"Суд присяжных": Юноша в костюме Деда Мороза ограбил квартиру, устранив свидетеля
Самое точное расписание передач телеканала НТВ Право. Суд присяжных смотреть бесплатно в хорошем качестве. Закрыли "СУД ПРИСЯЖНЫХ" на НТВ. загрузка суд присяжных нтв. Смотрите Суд Присяжных Нтв. Смотрите также: Скандал в суде;), Суд присяжных (Осенью на НТВ Право!), ТРЭШ-ОБЗОР: Суд присяжных (Цирк на федеральном ТВ!).
Все серии и выпуски Суд присяжных
- Суд Присяжных Нтв
- Все серии и выпуски Суд присяжных
- Лента новостей
- Смотрите лучшее из России
- Санитары, Гитлер и сосиски
- Суд присяжных (телешоу 2008 – ...)
Правосудие на любой вкус
- Суд присяжных (телепередача)
- Суд присяжных (телешоу 2008 – ...)
- 20 отзывов
- Суд Присяжных Нтв
Умер судья из телепередачи "Суд присяжных" на НТВ
Федеральный судья 09 Федеральный судья выпуск от 16 06 11 присяжные. Суд присяжных (телепередача) — У этого термина существуют и другие значения, см. Суд присяжных (значения). Суд присяжных Заставка передачи Жанр Судебное шоу Автор(ы) Алексей Табачников Режиссёр(ы) Алексей Табачников, Константин Мурашов. Совпадет ли их мнение с вердиктом присяжных и приговором судьи Валерия Степанова, который провел на НТВ уже более тысячи судебных заседаний? Программа телепередач НТВ Право на сегодня и завтра, телепрограмма прямой трансляции, смотрите прямой эфир телеканала с программой ТВ-передач в хорошем качестве онлайн бесплатно и по подписке на видеосервисе Wink. Суд присяжных на нтв смотреть онлайн все выпуски 2017 года. Суд присяжных — все новости по теме на сайте издания
Суд присяжных. Официальная группа
На этом этапе часть их отсеивается. Наступает стадия отводов сторонами процесса. И гособвинение, и защита задают каждому из оставшихся кандидатов в присяжные заседатели вопросы, которые могут способствовать мотивированному отводу. И гособвинение, и защита могут без объяснения причин убрать из числа кандидатов по одному человеку. В Свердловском облсуде первые восемь автоматически становятся коллегией, еще не менее двоих следующих по списку далее — запасными. В районных судах коллегия - первые шестеро по списку, следующие за ними — запасные. Дело было так: уже после принесения присяги оказалось, что один из присяжных не может исполнять свои обязанности, поскольку его близкий родственник работает служителем Фемиды в другом субъекте Российской Федерации. Член коллегии объявил об этом и попросил самоотвод. Удовлетворить его председательствующий судья обязан был после удаления в совещательную комнату, но не сделал этого. Отставка присяжного была удовлетворена судьей на месте, что является серьезным нарушением УПК. Фактически ни гособвинение, ни защита не были виноваты в этой случайной ошибке председательствующего.
Однако Свердловский областной суд, рассматривавший апелляцию на приговор Мамедову, был строг и справедлив: в связи с этим грубым нарушением процедуры дело вернули в Кировский райсуд на повторное рассмотрение новым составом. После отбора присяжных начинаются сами слушания. Фактически судом являются члены коллегии, а также председательствующий на процессе судья. Все процессуальные вопросы по процессу, в частности ходатайства сторон, решаются председательствующим судьей только при отсутствии коллегии присяжных заседателей в зале. При удалении присяжных в совещательную комнату и возвращении их оттуда все участники процесса обязаны встать. На обоих судах и в 2022 году, и летом текущего эта физическая «передышка» была важна. На процессе Мамедова один из слушателей отметил: «Эти постоянные сели-встали на таком сложном процессе — это очень хорошо, хоть какая-то физическая нагрузка поверх сильной эмоциональной». Одна из особенностей процесса с участием присяжных заседателей — стороны имеют право оглашать перед коллегией только данные и факты, касающиеся обстоятельств преступления.
Нельзя войти дважды в одну и ту же воду. Если поработали, в том числе методами оперативного сопровождения процесса, с отбором присяжных и если прокурор потренировался на том процессе, то в новом процессе… Анастасия Урнова: Он не совершит тех же ошибок Сергей Пашин: …в новом процессе, да, исход может быть совсем другой, особенно если от присяжных утаивают некоторые доказательства. И это уже чисто юридическая битва. Леонид Головко: Можно? Анастасия Урнова: Сейчас. Леонид Никитинский: На самом деле там действуют законы психологии уже. Создается группа. Как правило, большинство составляет балласт а сейчас тем более будет. И если количество присяжных снижено до восьми и до шести в районах, то это еще легче. И в этой балластной наполовину группе достаточно одного харизматичного человека, который сделает этот процесс. Да, это на самом деле далеко не совершенный институт. Они способны принимать решения под эмоциями. Леонид Головко: Один момент. Мне кажется, если сейчас нам заменить всех участников и привести других, то у вас дискуссия пошла бы по-другому. Анастасия Урнова: Так каждый раз происходит, по-новому. Леонид Головко: Немножко. Каждый раз по-новому. Так почему же мы удивляемся? Это ситуативное правосудие, это разные люди. Поэтому, с одной стороны, вот тоже странно. Ну, прокурор научился работать, каста прокуроров. Ну, это естественные процессы. Поэтому, естественно, если заменить нас всех на других людей, мы придем к другому решению. И за это критикуют суд присяжных, откровенно говоря, что каждый раз это метод случайный. Поэтому есть институциональные закономерности. В частности, они проявляются в том, что присяжные действительно реагируют эмоционально, ситуативно. Ну, это заложено в институте. Он не хороший и не плохой, а он такой. Поэтому, естественно, каждый раз… Вот отсюда так немножко наивно звучит, что присяжные никогда незаконно не оправдывают, не осуждают. Да нет, они делают все что угодно, все, что обычные граждане делают в рамках дискуссии: один активнее, другой менее активен. Рубен Маркарьян: Почему присяжные изменили мнение? Ну, другой состав, понятно. Здесь есть объяснение. Вопрос: почему дело вернулось снова на тот суд, когда существует возможность сформировать новую коллегию присяжных? Потому что государство, система, как я называю, оставила себе лазейку. Да, вроде вердикт присяжных невозможно оспорить, за исключением, если прокурор был не допущен к процессу и прочее. Анастасия Урнова: Это очень важная особенность. Поясните ее, пожалуйста. Если есть вердикт присяжных… Рубен Маркарьян: Нельзя обжаловать вердикт, если только прокурору не была предоставлена возможность предоставлять доказательства. Ну, там два всего эпизода, по которым можно это сделать. Но приговор почему-то обжаловать можно. И государство, в лиц в том числе и самого Верховного Суда, оно на это закрывает глаза и говорит: "Ну да, приговор по каким-то процессуальным нарушениям обжаловать можно. Вердикт нельзя, но приговор можно". Но отменяются-то оба акта. Леонид Никитинский: Да нет, вердикт тоже. Они всегда зарывают мину специально. Рубен Маркарьян: Нет, вердикт не везде обжалуют, в том-то и дело. Просто получается, что обжалуют приговор процессуально, но одновременно отменяя вердикт. Леонид Никитинский: Просто порочный присяжный, и все. Рубен Маркарьян: И снова собираются присяжные. И это системная такая проблема, которую никто устранять не будет до тех пор, пока на нее опять же Верховный главнокомандующий не обратит внимания. Иван Миронов: Здесь очень важный нюанс: у нас практически все оправдательные приговоры отменяются из-за якобы ошибок суда, профессионального суда и сотрудников суда. И при этом за эти ошибки, которые являются определенными вкладками для того, чтобы, если приговор не устроит, его отменить, никто не несет ответственность. Вот пока у нас не будет введена ответственность судей за отмену приговора на основании их ошибки совершенной, за их определенные действия, тогда эта проблема и дальше будет приумножаться. Рубен Маркарьян: Или, пожалуйста, отменяйте приговор, но оставьте вердикт. Анастасия Урнова: Сергей, вы хотели? Сергей Пашин: На Западе невозможно отменить оправдательный вердикт и приговор. Если тебя оправдали, то все. Анастасия Урнова: Все, дело закрыто? Сергей Пашин: Никого нельзя судить дважды. Эта запись есть и в нашей Конституции. Анастасия Урнова: А нам это стоит тоже принять? Сергей Пашин: Так она есть уже. Сергей Пашин: Просто она истолкована… "Законы-то святы, да судьи супостаты". Анастасия Урнова: Вы знаете, тут важный еще, мне кажется, момент всплывает, в принципе, когда мы говорим про то, что один раз суд присяжных рассмотрел одним образом, а потом — другим. Насколько в этой ситуации… не превращается ли суд в некоторое такое шоу и соревнование ораторов? Асмик Новикова: Если были бы эти ораторы… Анастасия Урнова: Знаете, я просто сразу вспоминаю и фильм "Двенадцать", и "Убить пересмешника" ну, я думаю, известная всем книга , когда есть определенные уже предубеждения и стереотипы. Насколько этот суд из двенадцати, восьми, шести человек подвержен фиксированному суждению? Насколько велика опасность? Леонид Никитинский: Конечно, подвержен. Асмик Новикова: Это основное уязвимое место суда присяжных. Леонид Никитинский: Но это все равно лучше, чем обвинительный уклон стопроцентный. Там-то стопроцентно они подвержены. Анастасия Урнова: То есть мы выбираем лучшее из двух зол, правильно я понимаю? Иван Миронов: Прежде всего подвержен со стороны прокуроров, в первую очередь, а уже потом со стороны уникумов-адвокатов, которые дорываются до этих процессов. Таких просто единицы на всю страну. Асмик Новикова: Естественно, суд присяжных — это всегда такой как бы канал трансляции стереотипов. Я не знаю, как сказать проще, но это действительно… Анастасия Урнова: Это достаточно понятно. Асмик Новикова: …простые стереотипные суждения и стереотипные представления о справедливости. Но другого-то нет и другого не завезли. Иван Миронов: Да почему? Ну зачем вы говорите? Анастасия Урнова: Секунду, секунду! Асмик Новикова: И поэтому, как я уже сказала выше, очень важно, чтобы их было все-таки двенадцать. И важны критерии отбора. Они каждый раз очень гибкие должны быть. Анастасия Урнова: А сейчас нам предлагают не двенадцать? Асмик Новикова: Шесть на районном уровне, восемь — на региональном. Иван Миронов: Ну, хотя бы так. Асмик Новикова: Это значит, что можно манипулировать составом присяжных. Это значит, что на них легче давить. Ну, мы можем негативные сценарии нарисовать, так сказать, а можем и положительные. Анастасия Урнова: Вот вы говорите "давить". Мне даже интересно с точки зрения психологии. Допустим, это идеальный такой суд присяжных, там такие независимые люди. Среди них есть один яркий лидер, который говорит: "Это черное". И дальше все остальные говорят, что это черное, е сказали их всего шесть. В любом случае так любое общество устроено. Есть лидеры мнений. А куда их девать? Они везде появляются. Анастасия Урнова: Нет, все-таки одно дело — у нас шесть, а другое дело — у нас двенадцать. Насколько это изменит решение? Асмик Новикова: Просто, понимаете, очень не нравятся вот эти аргументы, которые я впервые услышала от Гарри Минха, который представляет президента в Госдуме, что, мол, у нас домохозяйка и пенсионер могут выбирать, поэтому пускай домохозяйка и пенсионер и судят. Естественно, вообще глупо рассуждать, что домохозяйка обязательно ничего не понимает или пенсионер. Это вообще не про это, давайте закроем эту тему. Но сравнивать избирательное право с судом присяжных, когда человек решает на самом деле судьбу другого человека… Анастасия Урнова: Непосредственно. Асмик Новикова: Это все-таки немножко разные весовые категории. Иван Миронов: А так он решает судьбу страны. Это что, малозначимо? Асмик Новикова: Да не надо популизма, пожалуйста! Мы вас много слушали. Анастасия Урнова: Леонид, мы начинали говорить… Вопрос: почему тогда так сложно собрать участников коллегии? Леонид Головко: Как вы себе представляете современную жизнь? Леонид Никитинский: Потому что, понимаете, год за годом идет пропаганда о том, что это домохозяйки, что они ничего не понимают. Год за годом они знают, что… Вот в чем отличие нашей российской системы присяжных? Ни в одной стране мира, где эта система применяется, нельзя себе представить, чтобы процесс шел полтора года, два года. Это безумие. И юридически, конечно, есть выход. Он непростой. Здесь простых выходов нет, но можно дела делить, выделять так, чтобы это рассматривалось максимум месяц, а лучше неделю. Тогда снимется масса вопросов, в том числе о давлении. За неделю трудно придумать, как… Анастасия Урнова: …обработать человека. Леонид Никитинский: И придут люди. Потому что никто не придет, и я не пойду, если мне скажут, что полтора года сидеть. Это целый комплекс проблем. Последний вопрос у вас был о чем? Анастасия Урнова: Вот это и был последний вопрос. Сейчас у меня есть еще один… Сейчас, извините, к Игорю хотела обратиться. Кроме того, мы говорим о том, что дорого содержать суд присяжных. Но у меня, знаете, такая мысль в голову пришла. С одной стороны, мы платим за суд присяжных, мы платим им зарплату, транспортные расходы и прочее. А с другой стороны, мы понимаем, что доля оправдательных приговоров гораздо выше — соответственно, в тюрьму попадает меньше людей, соответственно, мы меньше тратим на содержание заключенных. Нет ли здесь как раз возможности найти экономический баланс? Игорь Мацкевич: Чем дороже будет суд, тем лучше. Я всячески только за это. И за высокие, кстати говоря, оклады судьям, и за то, что они получают сейчас, выходя на пенсию, высокие оклады, практически так же, как и работают. Я за это. Это начало хоть какой-то гарантии независимости. Анастасия Урнова: Ну, вряд ли кто-то желает им маленьких зарплат. Игорь Мацкевич: Но вопрос, с моей точки зрения, я бы в иной плоскости поставил. Все дорого содержать. Вообще государство дорого содержать. Но я бы в другой плоскости поставил. Сергей Анатольевич мне сказал, что вот доказательств нет, суды присяжных сказали, что доказательств нет, да? Вообще манипуляция цифрами всегда чревата, вот всегда: вот суды присяжных оправдывают и так далее. А сколько у нас отказывается на стадии возбуждения дел? А вы представляете… Ну, на себе. Я прихожу на работу, а работодатель — на грани фола — то ли берет, то ли не берет. И в числе прочего я говорю: "Вы знаете, был под судом, но меня оправдали". И рядом сидит человек, который не был под судом. Условно говоря, его дело было прекращено на стадии предварительного следствия, и эта информация вообще никуда не пошла, все. Кого возьмут на работу? Анастасия Урнова: Второго. Иван Миронов: Кто хорошо работает. Сергей Пашин: Второго, конечно. Игорь Мацкевич: Поэтому, вы знаете, я еще раз говорю: на сегодняшнее время я считаю, что суд присяжных нам не нужен, в том числе потому, что дело… Конечно, каждая человеческая судьба — это трагедия, особенно если это невинно человек попадает в тюрьму. Но то количество, огромное количество дел, которые сейчас прекращаются на стадии предварительного следствия… Кстати говоря, тоже манипуляция происходит. С судом присяжных происходит манипуляция, и на стадии предварительного следствия. А у нас следователи не давят, что ли? Да еще больше, чем на суд присяжных давят, но тем не менее есть те, которые принимают решения не в угоду начальника и так далее. Это все очень субъективно. Еще раз я хочу сказать, что суд присяжных не решит ни одной проблемы, которая сейчас перед ним стоит. Вот мой самый главный тезис. Анастасия Урнова: Спасибо. Иван Миронов: Можно? Иван Миронов: Маленькая реплика. То есть я так понимаю, что он был оправдан присяжными и не попал на работу, а так бы он спокойно пахал свои 15 лет на зоне, при работе, и все было бы хорошо, и поэтому нам суд присяжных не нужен? Игорь Мацкевич: Да при чем здесь? Я разве об этом говорил? Сергей Пашин: Вы говорил о прекращенных делах, совсем не о том. Иван Миронов: По поводу дороговизны суда присяжных, о чем часто говорят. Ни разу еще я не услышал цифры, когда нам говорят о дороговизне, что это такое. То есть у нас на реформирование судебной системы, чтобы сделать прозрачно и объективно, денег нет, а на строительство за 50 миллиардов футбольного стадиона у нас деньги есть. То есть здесь идет абсолютный передергивание, когда мы говорим о финансировании. То есть давайте отменим медицину, потому что она тоже дорогая, отменим полицию.
И это верно. Именно жизненный опыт помогает коллегии присяжных беспристрастно оценить показания потерпевших, свидетелей и подсудимого — человека, преступившего закон. После напряженных и нередко противоречивых показаний всех участников уголовного процесса дело часто принимает неожиданный оборот.
У сериала только фишки "типа реальность" и "очень строгий взгляд на неадекватность преступников", которые вкупе с очень прихотливым сюжетом позволяют смотреть этот псевдо сериал хотя бы без ощущения противности к адекватности самих адвокатов, прокуроров и их помощников. Любовь - морковь уже просто не знает границ. Причем, нордический помощник Марины Сергеевны Беликовой, не смотря на то, что она всеми правдами и неправдами показывает ему бесполезность его ухаживаний, все равно втюрен в нее и не может с собой ничего поделать. Свадьба помощника адвоката и прокурора - для чего?... Для укурьезирвоания мелодрамы в типа - детективе?... Или это вообще мелодрама с заявкой на детектив?...