Автор: Прохоров Г.С. Журнал: Неизвестный Достоевский. О Михаиле Андреевиче Достоевском (русский). День третий#Достоевский #читаемДостоевского #Достоевский200ОТЕЦ ДОСТОЕВСКОГО И ДЕТСТВО ПИСАТЕЛЯ Отец писателя, Михаил Андреевич Достоевский (1788 – 1839) происходил из многодетной семьи скромного священника Андрея Михайловича в захол.
Здесь причащался мальчик Достоевский: Свято-Духовской храм в деревне Моногарово
Индивидуальное посещение без записи. Для желающих посетить экспозицию с экскурсией, запись по телефону 8-495-695-53-08. Обращаем ваше внимание: посещение музея ребенком до 14 лет только в сопровождении взрослого; карта "Москвенок" не принимается; на территории музея отсутствует буфет и кафе; отсутствует собственная парковка. Музей расположен в историческом левом флигеле Мариинской больнице для бедных, в которой служил лекарем отец писателя, Михаил Андреевич Достоевский. Семья жила в казенной квартире на первом этаже флигеля с 1823 по 1837 год.
С этого года Достоевский вместе с женой поселяется в городе Старая Русса, находящемся в Новгородской губернии. В этот же год Достоевский пишет роман «Бесы». Через год появляется «Дневник писателя», в 1875 — роман «Подросток», 1876 г. В 1878 году происходит значимое событие в жизни Достоевского: император Александр II приглашает его к себе и знакомит с семьей. За два последних года своей жизни 1879—1880 гг. Полная событий биография Фёдора Достоевского показывает, что автор получил признание еще при жизни. Однако наибольший успех его произведения получили после смерти. Даже великий Фридрих Ницше признал, что Достоевский был единственным автором-психологом, ставшим отчасти его учителем. Музей Достоевского открыт в Санкт-Петербурге в доме, в котором находилась квартира писателя. Анализ произведений Достоевского был проведен многими писателями-критиками. В результате Федор Михайлович был признан одним из величайших русских писателей-философов, затрагивавших наиболее острые жизненные вопросы. Глубокий, ул. Садовая 67.
В результате каждый из участников очной ставки изображает из себя жертву неведомой игры соответчика. Лейбрехт до такой степени не желает ассоциироваться с собственным и добровольным донесением, что указывает на замысел Хотяинцева против Елагина: «. Хотяинцова Павла Петровича жены»11. Весь дискурс Лейбрехта противится предложенной для него Игорем Волгиным роли: «Лей-брехт! Действительно, ситуация, обозначенная в "Неточке Незвановой", буквально, вплоть до деталей, напоминает расклад, когда бдительность ротмистра Лейбрехта воспрепятствовала тому, чтобы дело о скоропостижной кончине Михаила Андреевича Достоевского было положено под сукно» [4, 268]. Острая пикировка, взаимные «подставы» вряд ли свидетельствуют, что перед нами единомышленники, равно как и о том, что это — люди, владеющие реальными фактами и способные привести какие-то существенные доказательства. Именно потому, что фактов нет, а бумага есть, все, о чем пекутся на очной ставке Иван Лейбрехт и Владимир Хотяинцев, — это о том, чтобы уйти от ответственности по статье «заведомо ложный донос». Единственное, в чем они согласны между собой и что их непоколебимо защищает, — никто из них не свидетель и переданное — не более чем слух «передал все сие слухи курсив мой. Достаевского» — взгляд Лейбрехта; «все оное слышал от г. Хотяинцова Павла Петровича жены» — позиция Хотяинцева. Пока сообщение — лишь набор слухов, личная версия не бывших свидетелями сторонних людей, никого из них нельзя обвинить в ложном доносе. Всего лишь — глупая неосторожность, совершенная безо всякого злого умысла. У глупости порой бывают серьезные последствия, но интенции навредить главе местной полиции у глупости быть не может. Если бы у Лейбрехта или у Хотяинцева имелись какие-то четкие факты, то в сложившейся ситуации им было бы гораздо разумнее к ним апеллировать, нежели намекать на очной ставке на «игру» соответчика против исправника. Обратим внимание, что на очной ставке не всплывает ни одно крестьянское имя — ни из Дарового, ни из Черемошни, ни из Моногарова. Фактов нет, а крайним быть никто не хочет. Вот почему «В. Сам же Павел Петрович, якобы горевший желанием "открыть все дело", почему-то не спешит. Могло ли донесение Лейбрехта действительно передавать ходившие слухи? Могли ли о чем-то шептаться крестьяне и помещики в Моногарове? Однако «право темъ и отличается отъ нравственности, что нравственность оцениваетъ дейсгая человеческ1я главнымъ образомъ по намеренш, а право наказываетъ и за намереше и за дело, и за намереше лишь настолько, насколько оно осуществляется въ деле» [1, 7]. Вот почему даже если вдруг М. Достоевский умер в результате конфликта с крестьянами или в ходе конфликта они угрожали словесно или вилами, то с юридической точки зрения, убийства все равно не было. Убийство в XIX веке — это практически всегда умышленное нанесение травмы, несовместимой с жизнью. Суд требует от Лейбрехта верифицируемое доказательство такого факта. К 16 ноября 1839 года программа доследования была выполнена, так что на ревизию теперь уже в Тульскую уголовную палату отправилось заключение, состоящее из двух основных «мнений» Каширского уездного суда: 1. О ненасильственной смерти Достоевского: «Случай смерти г. Достаев-ском на основании 15 тома 1061 Статьи предать суду воли Божией, так как в оной виновных никого нет, а оная ему последовала от апоплексического удара»12. О безрассудном донесении Лейбрехта: «Что ж касается до г. Лейбрехта в изъявлении им в присутствии Каширского земского суда слов, что в смерти г. Достаевского имеется сумнение и он будто бы эти слова слышал от г. Хотяйнцева но он Хотяйнцев в сем отрекся и по следствием в насильственной смерти его виновных никого же неоткрыто, почему за неосновательное таковое объявление ему Лейбрехту по 105-й статье оного же тома подтвердить чтоб он впредь подобных сему случаях был осторожнее»13. Указанная статья рекомендовала судьям проявлять к подсудимым милосердие и в случае необходимости назначать наказание ниже нижнего предела — деяние, совершенное Лейбрехтом, было признано глупостью. Каширский уездный суд отнесся к происшествию как к возможному убийству. Между тем убийцами Михаила Андреевича могли быть только его собственные крестьяне. Вопреки введенному В. Нечаевой в научный оборот указанию о росте насильственных преступлений крестьян против помещиков в 1830-1850-х гг. В Тульской губернии в среднем за год совершалось одно убийство помещика; беспорядков, волнений, поджогов усадеб, неповиновений не было. Появятся они лишь в 1848 году впрочем, к 1851 году ситуация будет стабилизирована, а с 1860-го — вообще вернется к исконной «норме». Однако какова бы ни была картина в статистическом разрезе, объективный набор фактов — барин, который вдруг ни с того ни с сего умер в поле, приглядывая за крестьянами, — естественным образом выдвигает последних на роль потенциальных убийц. Выносить вердикт по делу об убийстве помещика его собственными крестьянами мог только Сенат. В подобном роде дел губернская палата составляла лишь мнение, которое отсылала в высший судебный орган. Расследование смерти Михаила Андреевича становится весьма «скользким». Если не было ни убийства, ни подозрений, то для решения дела достаточно полномочий самого низшего, земского, суда с визой гражданского губернатора. Но если убийство было, то приговор выносит Сенат — высший судебный орган Империи. Тульская уголовная палата оказалась в щепетильном положении: она рисковала вынести решение по неподсудному ей делу. Подсудность же возникала в весьма «узкой» ситуации: убийства не было, но было подозрение, опровергнутое в ходе процесса. Достаевского и буде передавала то какие имела и в чем оныя заключаются, 4е Допросить няньку детей г. Достаевского московскую мещанку Елену Фралову за какими она родственниками г. Достаевского посылала в Москву, и кого именно, и потом всех их спросить не имеют ли они в смерти г. До-стаевского на кого подозрение; о исполнении всего оного Каширскому земскому суду предписать»14. Кроме того, Каширский уездный суд потребовал от каширского уездного предводителя дворянства учинить повальный обыск о жизни и поведении Ивана Лейбрехта и Владимира Хотяинцева15. С января 1840 года Каширские уездный и земский суды начинают работу по сбору и надлежащему оформлению запрошенных сведений. Впрочем, у собираемых данных имеется примечательная особенность: получить их в безукоризненном, с процессуальной точки зрения, виде не представляется возможным. Перед нами — отчетливая перестраховка. Первым пунктом палата требует правильно оформленное заключение лекаря И. С самого начала следствия был известен факт: первым у тела Михаила Андреевича оказался зарайский лекарь Шенрок. Возможно, его позвали, пока Достоевский был жив, как лечащего врача. Но очевидно, что ценность свидетельства сего лекаря более чем ограничена: ни обследовать, ни вскрывать «мертвое тело» он не имел права. Во-вторых, он был частнопрактикующим врачом из соседнего уезда иной, Рязанской, губернии, то есть вообще не относился к местной врачебной управе, тогда как «судебный осмотр тела производится не иначе, как по формальному от присутственного места требованию»17. В-третьих, он оказался у тела менее, чем через 24 часа после смерти, что уже само по себе запрещало любые анатомические манипуляции: «К вскрытию мертвого тела ни в каком случае не должно приступать прежде истечения 24 часов после смерти»18. Кроме сомнительной ценности, сведения Шенрока ставили проблему их судебной легализации: 1 кто должен его опрашивать, — Каширский или Зарайский уездный суд и 2 кто должен утверждать его показания, — Тульская или Рязанская врачебные управы? Палата требует провести очную ставку между дворовыми Марфой Исаевой и Алексеем Михайловым. Проблема в том, что показания девушки заведомо не могли быть приняты в качестве официального свидетельства. Кстати, до годности к свидетельству мог не дорасти и Алексей Михайлов 1824 года рождения. Вероятно, в первый период расследования произошла ошибка, в результате которой показания несовершеннолетней попали в материалы «повального обыска». После установления их недействительности страницы с ее опросом должны были пропускаться при судебном чтении. Тульская палата перестраховывалась, а потому настаивала: раз показания присутствуют в деле, должны быть произведены все необходимые действия. Сведения, полученные от Федосьи Сергеевны Хотяинцевой, равно как и от Марьи Васильевны Хотяинцевой, учесть также процессуально невозможно: они находились в родстве с участниками процесса. Федосья Сергеевна должна была свидетельствовать против мужа, Павла Петровича, — имел ли он утаенные от суда сведения из усадеб Достоевского, планировал ли их открыть и почему этого не сделал ср. Марья Васильевна должна была также свидетельствовать против мужа В. Хотяинцева, — имели ли место его разговоры с Лейбрехтом. Собственно, Каширский уездный суд сразу указал на невозможность их использовать. По требованию Тульской палаты сведения были отобраны, хотя Каширский суд даже в конечном заключении указал на их ничтожность: «. Наконец, не годились в свидетели по делу о смерти Михаила Андреевича и его московские родственники, находившиеся в Москве. Малолетние дети Николай и Александра не могли свидетельствовать, а их нянька в момент смерти М. Достоевского отсутствовала в поле и не могла сообщить суду что-то более значительное, нежели слухи. Между тем в их показаниях Каширский суд был весьма заинтересован, так что передал московской полиции «для соображения ж об отобрании от изъявленных Лиц и дачи очных Ставок отослать и подлинное дело, с тем чтоб по чинении оное с доследованием возвратил в сей суд»21. Куманины могли представлять неподдельный интерес в качестве свидетелей, но для разрешения второго аспекта — об источнике слуха. По этому вопросу приезжавшая в середине июня в Даровое забрать младших детей М. Достоевского Ольга Яковлевна Куманина была способна прояснить суду некоторые детали. Например, если она заходила к Хотяинцевым и слышала «сумнения», то источник слуха находился там: Куманина была у Хо-тяинцевых до разговора Владимира Хотяинцева с Лейбрехтом. При таком сценарии последний — действительно, всего лишь агент. Однако если Ку-манина заходила к Хотяинцевым и ни о каких «сумнениях» ей не рассказывали, то прав Владимир Хотяинцев: история сочинена Лейбрехтом. Судя по воспоминаниям Андрея Михайловича Достоевского, «сумнения» в доме Хотяинцевых она слышала: «Бабушка, конечно, была на могиле отца в селе Моногарове, а из церкви заезжала к Хотяинцевым. Оба Хотяинцевы, т. Однако по каким-то причинам до следователей вся история беседы Павла Петровича Хотяинцева и Ольги Яковлевны Куманиной не дошла. За неимением каких-либо твердых фактов, ведущих к Хотяинцевым, суд признал сочинителем истории Лейбрехта, впрочем, отнесся к нему предельно снисходительно. Возможно, на судей подействовал его аргумент, что он не знаком с покойным Достоевским и не бывал в его деревнях, а потому не мог придумать рассказанную им историю. Случай о смерти Достоевского оказался весьма запутанным в процессуальном плане. Проблемы прятались и в вопросе подсудности, и в свидетельских показаниях, и в экспертных заключениях. При этом заметно сочетание двух разных манер ведения дела: земского суда — строгая процес-суальность с тенденцией к буквалистскому исполнению «Свода законов Российской империи» и уездной палаты — перестраховка с произведением действий, почти выходящих за грань процессуально допустимого. Нестыковки между буквальным и расширительным прочтением законодательства во многом заставили бюрократическую машину возвращаться к этому делу еще и еще раз на протяжении без малого полутора лет.
Президентом фестиваля стал российский актёр театра и кино, кинорежиссёр, сценарист, продюсер и телеведущий Михаил Пореченков. Народный артист России выступил на церемонии месте с губернатором Новгородской области Андреем Никитиным. В свою очередь Михаил Пореченков поблагодарил главу региона за приглашение. Очень хочется вдохнуть сюда настоящую мощную театральную жизнь, чтобы здесь закипело всё!
фильмография
- Выбор цветовой схемы:
- Настройки шрифта:
- Достоевский, самый маленький Кремль и звук падающего снега
- «Читаем Достоевского!» / Городская библиотека - филиал № 6
- Музей-квартиру Достоевского в Москве отреставрируют к 200-летию писателя
- Начало обучения
В МОСКВЕ ОТРЕСТАВРИРУЮТ МУЗЕЙ-КВАРТИРУ ДОСТОЕВСКОГО
Достоевского : «Пристрастие его отца. Настала весна, мало обещавшая хорошего… Вот в это-то время в деревне Черемашне на полях под опушкою леса работала артель мужиков, в десяток или полтора десятка человек; дело, значит, было вдали от жилья. Выведенный из себя каким-то неуспешным действием крестьян, а может быть, только казавшимся ему таковым, отец вспылил и начал очень кричать на крестьян. Один из них, более дерзкий, ответил на этот крик сильною грубостью и вслед за тем, убоявшись этой грубости, крикнул: «Ребята, карачун ему!..
На одном из кружков молодой писатель несколько раз публично зачитывал запрещенное в те времена письмо Белинского Гоголю, за что был арестован вместе с другими петрашевцами. Арест и заключение в Петропавловской крепости Восемь месяцев юноша провел в застенках Петропавловской крепости. Свою вину он отрицал, однако следователи считали его "одним из важнейших преступников".
В ноябре 1849 году Достоевского и других арестованных участников кружка приговорили к лишению всех прав и смертной казни через расстрел. Однако уже на Семеновском плацу, где приговор должны были привести в исполнение, смертную казнь заменили на восемь лет каторги, впоследствии срок сократили вдвое. Переживания, которые испытывал Достоевский, ожидая смерти, впоследствии нашли отражение в монологе князя Мышкина в романе "Идиот". Во время недолгого заключения в тобольской тюрьме по дороге на каторгу жены декабристов передали заключенным по Евангелию. Свой экземпляр Федор Михайлович хранил как реликвию всю жизнь — на следующие четыре года подаренная книга стала единственным доступным для него чтением. По мнению литературоведов, это обстоятельство, как и внезапная отмена казни, во многом повлияло на изменение взглядов Достоевского и их поворот в сторону православного мировоззрения.
Каторга и ссылка Четыре года на каторге в Омске Федор Достоевский провел без права переписки — однако в лазарете он тайно вел дневник, "Сибирскую тетрадь". Записанные в ней впечатления от пребывания в остроге позднее были отражены писателем в повести "Записки из мертвого дома". Другие арестанты относились к Достоевскому настороженно, так как он был дворянином, и писателю, по его признанию, потребовались годы на то, чтобы изменить такое отношение и стать "своим" для других заключенных. Первый биограф писателя, Орест Миллер, даже называл каторгу "уроком народной правды для Достоевского". Во время пребывания в Омске также был зафиксирован первый случай падучей — эпилепсии, которой писатель страдал до конца жизни. Мария Исаева Из острога писатель вышел в 1854 году и был направлен рядовым в Семипалатинск, в 7-й Сибирский линейный батальон.
Там он познакомился с женой начальника Астраханского таможенного округа Марией Исаевой. Для урожденной француженки, прозябающей в провинции замужем за пьяницей, с маленьким сыном на руках, знакомство с 33-летним Достоевским стало "лучом света в темном царстве". Чувства влюбленных подверглись проверке временем, когда мужа Марии перевели на службу в Новокузнецк. После смерти Николая I в 1855 году Достоевский посвятил его супруге верноподданническое стихотворение, а в 1856 году, в день коронации Александра II, петрашевцы получили царское прощение. В 1857 году Федор Достоевский обвенчался с Марией Исаевой, которая на тот момент стала вдовой. Вскоре после свадьбы у писателя случился эпилептический припадок, который очень испугал супругу.
Она обвиняла мужа в том, что он утаил от нее опасное заболевание, которое в любой момент может окончиться смертью. Этот момент стал поворотным в отношениях — их семилетний брак так и не стал счастливым. В том же году Достоевский получил право публиковаться, и в журнале "Отечественные записки" вышел его рассказ "Маленький герой". Еще через два года свет увидели повести "Дядюшкин сон" и "Село Степанчиково и его обитатели", однако эти произведения не нашли отклика среди читателей. Заново заявить о себе на литературном поприще он смог в 1861—1862 годах, после публикации в журнале повести "Записки из мертвого дома". Произведение произвело фурор — никто прежде не обращался к описанию жизни каторжан.
Достоевского сравнивали с Данте, спустившимся в ад, были попытки перевести "Записки" на английский язык и издать за границей, но из-за своей сложности проект остался нереализованным. На страницах "Времени" также были опубликованы "Униженные и оскорбленные" и "Скверный анекдот". После закрытия журнала в 1863 году братья основали издание "Эпоха", в котором были опубликованы "Зимние заметки о летних впечатлениях" и "Записки из подполья". С этого периода началась и публицистическая деятельность писателя. Аполлинария Суслова Летом 1862 года Достоевский впервые выехал за границу.
В 1821 году во флигеле больницы получил квартиру бывший военный врач Михаил Андреевич Достоевский. В этом же году родился его сын Федор. В 1823 году Достоевские переехали во второй флигель, где сейчас и расположен музей.
Даля по научной работе, руководитель Московского дома Достоевского Павел Фокин рассказал о современной трактовке биографии писателя и его произведений. Из лекции учителя узнали о современных подходах к пониманию жизни и творчества Достоевского. Многие из них, искажая подлинный облик писателя, прочно вошли в массовую культуру. Не избежал мифологии и образ, который преподносится школьникам и студентам. И это несмотря на то, что наука о Достоевском, опираясь на документальные факты и объективные свидетельства, давно развеяла все домыслы и сплетни. Экспозиция Московского дома Достоевского построена с учетом этих сведений и предлагает посетителю увидеть Достоевского в более адекватном освещении. То же можно сказать и о романах Достоевского, которые имеют более чем вековую историю изучения и интерпретации, и так же порой истолковываются превратно и ошибочно», — отметил Павел Фокин. В ходе встречи учителя отметили, что узнали много новых и интересных фактов из жизни и творчества писателя, которыми уже в ближайшее время поделятся с учениками на уроках. В апреле участников Клуба полезного досуга ждет ряд мероприятий.
Зарайск — город трех историй
Практически все свои ощущения Достоевский пытается вложить в монолог князя Мышкина из романа «Идиот». К слову, Григорьев, также приговоренный к казни, не выдерживает психологического напряжения и сходит с ума. В этот период творчество Достоевского затихает из-за того, что писатель отбывает наказание в ссылке в Омске. Сразу после отбытия срока, в 1854 году, Достоевского отправляют в седьмой линейный сибирский батальон рядовым солдатом. Здесь он знакомится с Чоканом Валихановым известный казахский путешественник и этнограф и Марией Дмитриевной Исаевой жена бывшего чиновника по особым поручениям , с которой у него начинается роман.
В период пребывания на каторге и во время военной службы писатель сильно меняет свое мировоззрение. Раннее творчество Достоевского не было подвержено каким-либо догмам или жестким идеалам, после произошедших событий автор становится крайне набожным и приобретает своего жизненного идеала — Христа. В 1859 году Достоевский вместе с женой и приемным сыном Павлом покидают место его службы — город Семипалатинск — и перебирается в Петербург. За ним продолжается неофициальное наблюдение.
Вместе со своим братом Михаилом работает в журнале «Время», далее в журнале «Эпоха». В этот же период Фёдор Михайлович Достоевский пишет «Записки из мертвого дома», «Записки из подполья», «Униженные и оскорблённые», «Зимние заметки о летних впечатлениях». В 1864 году умирают брат Михаил и жена Достоевского. Он часто проигрывает в рулетку, влезает в долги.
Деньги очень быстро заканчиваются, и писатель переживает тяжелый период. В это время Достоевский сочиняет роман «Преступление и наказание» , который пишет по одной главе и тут же отсылает в журнальный набор.
Большую роль в формировании их характеров сыграла и мать писателя, которая прививала детям любовь к литературе и всему возвышенному. Музей Ф. Достоевского открылся в квартире детства писателя в 1928 году. В годовщину 200-летия писателя — 11 ноября 2021 года — первым посетителем обновленной экспозиции, разместившейся на трех этажах здания, стал Президент России Владимир Путин. В зале «Москва Достоевского» педагоги узнали о памятных местах города, где прошли детство и отрочество писателя. Так, Марьина роща, где он гулял с другими детьми, описана им во сне Раскольникова. Участники Клуба побывали в жилых комнатах квартиры, посетили детскую маленького Федора, где он жил с братом.
Вместе с экскурсоводом педагоги прошли по залам второго этажа, в которых представлен драматичный, насыщенный событиями и трудами жизненный путь Достоевского. Даля по научной работе, руководитель Московского дома Достоевского Павел Фокин рассказал о современной трактовке биографии писателя и его произведений.
Фото автора Писатель, чьим дебютом в литературе стала повесть «Бедные люди», родился в Мариинской больнице для бедных, где служил лекарем его отец. Один из таких погостов с конца ХV века располагался в районе нынешней Суворовской площади.
После эпидемии чумы в 1771 году кладбище ликвидировали, а 1800-е годы на Божедомке построили два больших каменных здания — Александровский институт и благотворительную больницу для бедных, находившуюся под патронатом императрицы Марии Федоровны, матери Александра I. Через 10 лет в Мариинскую больницу поступил на работу выпускник Медико-хирургической академии Михаил Андреевич Достоевский. Он получил по месту службы квартиру в южном флигеле здания. Здесь поздней осенью 1821 года и родился его сын Федор.
Через два года семья переехала в соседний, северный флигель, где прожила полтора десятилетия: именно в этом помещении две комнаты, передняя и кухня сегодня находится Квартира-музей Достоевского. Михаил Андреевич принимал «приходящих больных женского пола», работал много, свободное время проводил с семьей. Жили Достоевские благочестиво, в умеренном достатке, соблюдали русские традиции. Важное место в семейном досуге занимало искусство.
В гостиной часто устраивались музыкальные вечера с пением романсов и народных песен, а также семейные чтения: отец любил читать вслух произведения Пушкина, Карамзина, Загоскина, Вальтера Скотта. Некоторые литературные пристрастия членов семьи писатель позже передал персонажам своих повестей и романов. Мать и ее брат хорошо играли на гитаре. Братья Федор и Михаил спали на сундуках в детской; когда подросли, горячо спорили на литературные темы.
Эти споры много позже продолжались и в редакциях журналов «Время» и «Эпоха», которые братья издавали вместе. О своем московском детстве Федор Михайлович вспоминал много лет спустя в «Дневнике писателя». Божедомка стала «малой родиной» писателя, пространством его детских впечатлений и прогулок, отмечает в своей книге литературовед Людмила Сараскина. Это место во многом сформировало характер, мировоззрение и литературную манеру Достоевского.
Во время войны 1812 года студент 4 курса Достоевский уже начал лечить раненых в госпиталях и вскоре был направлен в Бородинский пехотный полк. Получив звание штаб-лекаря, переходя из гарнизона в гарнизон, Михаил Андреевич звезд с неба не хватал, хотя делал свою работу честно и на совесть. В 1818 году он познакомился с дочерью московского купца - кроткой миловидной Машей Нечаевой. Мария получила хорошее домашнее образование, знала и любила литературу, музицировала и отличалась легким характером. Знакомство состоялось при помощи коллеги Достоевского. Молодой доктор обладал не очень-то приятной внешностью: крупные черты лица, суровые брови, твердый подбородок, нос с горбинкой, взгляд холоден и неподвижен. Характер у Михаила Андреевича был тоже не сахар: рассорившийся с отцом, добивавшийся всего в жизни сам, он был непримирим и очень требователен к окружающим. Но Мария Федоровна беззаветно полюбила Достоевского и 14 января 1820 года молодые люди поженились.
На момент бракосочетания жениху был 30 лет, а невесте - 19. Маша принесла Михаилу неплохое приданое и стала ему верной женой. Обладая здравым житейским смыслом, Мария не боялась жизненных трудностей, отличалась "веселостью природного характера" и была девушкой весьма практичной. Вскоре после свадьбы Михаил уволился с военной службы был определен на работу в Мариинскую больницу для бедных в Москве в отделение "приходящих больных женского пола". Молодая семья поселилась на казенной квартире во флигеле при больнице, расположенной на Божедомке, "улице Божьих домов" - сиротских приютов, домов призрения и благотворительных учреждений. Квартира была небольшой - всего две комнаты, кухня и передняя, а мебель и обстановка скромной, но весьма удобной. К тому времени Маша уже ждала первенца и обустраивала новое жилье. В октябре 1820 году у супругов родился сын Михаил, а через год - Федор, будущий писатель.
Оклад Достоевского-старшего был небольшим - всего сто рублей, а обязанностей полным-полно: больница для бедных полагала основным правилом то, что любой человек с улицы мог получить медицинскую помощь круглосуточно, бесплатно и в полном объеме, независимо от тяжести его состояния, национальности и сословия. Выручала семью, конечно, частная практика Достоевского. Старшая сестра Маши - Александра была замужем за купцом первой гильдии Куманиным, жила в роскоши и находила среди своих знакомых клиентуру для Михаила Андреевича. Живя на казенной квартире, Достоевским удавалось экономить: им полагалась состоявшая при больнице прислуга, а выезжать в город можно было на экипаже, запряженном четверкой лошадей. Время шло и семья росла. В декабре 1822 года у Достоевских родилась дочь Варвара, в марте 1825 - сын Андрей. Близнецы Вера и Любовь появились на свет в июле 1829 года. Девочки были очень слабенькими и Люба умерла через несколько дней после рождения.
В 1831 году родился Николай, в 1835 - Александра. За пятнадцать лет брака у Достоевских родилось восемь детей, из них в живых осталось семеро. Михаил Андреевич, глава семьи, педантично требовал от домашних соблюдения неукоснительного порядка. Вставал он рано и в восьмом часу утра совершал обход в больнице.
Музейный центр «Московский дом Достоевского»
- Литературный календарь. Ноябрь — МЕЖПОСЕЛЕНЧЕСКАЯ ЦЕНТРАЛИЗОВАННАЯ БИБЛИОТЕЧНАЯ СИСТЕМА
- Литературный календарь. Ноябрь — МЕЖПОСЕЛЕНЧЕСКАЯ ЦЕНТРАЛИЗОВАННАЯ БИБЛИОТЕЧНАЯ СИСТЕМА
- Навигация по записям
- В МОСКВЕ ОТРЕСТАВРИРУЮТ МУЗЕЙ-КВАРТИРУ ДОСТОЕВСКОГО
- Пушкинский Дом (ИРЛИ РАН) > Новости
Михаил Пореченков стал ключевой фигурой открытия Международного театрального фестиваля Достоевского
Суд требует от Лейбрехта верифицируемое доказательство такого факта. К 16 ноября 1839 года программа доследования была выполнена, так что на ревизию теперь уже в Тульскую уголовную палату отправилось заключение, состоящее из двух основных «мнений» Каширского уездного суда: 1. О ненасильственной смерти Достоевского: «Случай смерти г. Достаев-ском на основании 15 тома 1061 Статьи предать суду воли Божией, так как в оной виновных никого нет, а оная ему последовала от апоплексического удара»12. О безрассудном донесении Лейбрехта: «Что ж касается до г.
Лейбрехта в изъявлении им в присутствии Каширского земского суда слов, что в смерти г. Достаевского имеется сумнение и он будто бы эти слова слышал от г. Хотяйнцева но он Хотяйнцев в сем отрекся и по следствием в насильственной смерти его виновных никого же неоткрыто, почему за неосновательное таковое объявление ему Лейбрехту по 105-й статье оного же тома подтвердить чтоб он впредь подобных сему случаях был осторожнее»13. Указанная статья рекомендовала судьям проявлять к подсудимым милосердие и в случае необходимости назначать наказание ниже нижнего предела — деяние, совершенное Лейбрехтом, было признано глупостью.
Каширский уездный суд отнесся к происшествию как к возможному убийству. Между тем убийцами Михаила Андреевича могли быть только его собственные крестьяне. Вопреки введенному В. Нечаевой в научный оборот указанию о росте насильственных преступлений крестьян против помещиков в 1830-1850-х гг.
В Тульской губернии в среднем за год совершалось одно убийство помещика; беспорядков, волнений, поджогов усадеб, неповиновений не было. Появятся они лишь в 1848 году впрочем, к 1851 году ситуация будет стабилизирована, а с 1860-го — вообще вернется к исконной «норме». Однако какова бы ни была картина в статистическом разрезе, объективный набор фактов — барин, который вдруг ни с того ни с сего умер в поле, приглядывая за крестьянами, — естественным образом выдвигает последних на роль потенциальных убийц. Выносить вердикт по делу об убийстве помещика его собственными крестьянами мог только Сенат.
В подобном роде дел губернская палата составляла лишь мнение, которое отсылала в высший судебный орган. Расследование смерти Михаила Андреевича становится весьма «скользким». Если не было ни убийства, ни подозрений, то для решения дела достаточно полномочий самого низшего, земского, суда с визой гражданского губернатора. Но если убийство было, то приговор выносит Сенат — высший судебный орган Империи.
Тульская уголовная палата оказалась в щепетильном положении: она рисковала вынести решение по неподсудному ей делу. Подсудность же возникала в весьма «узкой» ситуации: убийства не было, но было подозрение, опровергнутое в ходе процесса. Достаевского и буде передавала то какие имела и в чем оныя заключаются, 4е Допросить няньку детей г. Достаевского московскую мещанку Елену Фралову за какими она родственниками г.
Достаевского посылала в Москву, и кого именно, и потом всех их спросить не имеют ли они в смерти г. До-стаевского на кого подозрение; о исполнении всего оного Каширскому земскому суду предписать»14. Кроме того, Каширский уездный суд потребовал от каширского уездного предводителя дворянства учинить повальный обыск о жизни и поведении Ивана Лейбрехта и Владимира Хотяинцева15. С января 1840 года Каширские уездный и земский суды начинают работу по сбору и надлежащему оформлению запрошенных сведений.
Впрочем, у собираемых данных имеется примечательная особенность: получить их в безукоризненном, с процессуальной точки зрения, виде не представляется возможным. Перед нами — отчетливая перестраховка. Первым пунктом палата требует правильно оформленное заключение лекаря И. С самого начала следствия был известен факт: первым у тела Михаила Андреевича оказался зарайский лекарь Шенрок.
Возможно, его позвали, пока Достоевский был жив, как лечащего врача. Но очевидно, что ценность свидетельства сего лекаря более чем ограничена: ни обследовать, ни вскрывать «мертвое тело» он не имел права. Во-вторых, он был частнопрактикующим врачом из соседнего уезда иной, Рязанской, губернии, то есть вообще не относился к местной врачебной управе, тогда как «судебный осмотр тела производится не иначе, как по формальному от присутственного места требованию»17. В-третьих, он оказался у тела менее, чем через 24 часа после смерти, что уже само по себе запрещало любые анатомические манипуляции: «К вскрытию мертвого тела ни в каком случае не должно приступать прежде истечения 24 часов после смерти»18.
Кроме сомнительной ценности, сведения Шенрока ставили проблему их судебной легализации: 1 кто должен его опрашивать, — Каширский или Зарайский уездный суд и 2 кто должен утверждать его показания, — Тульская или Рязанская врачебные управы? Палата требует провести очную ставку между дворовыми Марфой Исаевой и Алексеем Михайловым. Проблема в том, что показания девушки заведомо не могли быть приняты в качестве официального свидетельства. Кстати, до годности к свидетельству мог не дорасти и Алексей Михайлов 1824 года рождения.
Вероятно, в первый период расследования произошла ошибка, в результате которой показания несовершеннолетней попали в материалы «повального обыска». После установления их недействительности страницы с ее опросом должны были пропускаться при судебном чтении. Тульская палата перестраховывалась, а потому настаивала: раз показания присутствуют в деле, должны быть произведены все необходимые действия. Сведения, полученные от Федосьи Сергеевны Хотяинцевой, равно как и от Марьи Васильевны Хотяинцевой, учесть также процессуально невозможно: они находились в родстве с участниками процесса.
Федосья Сергеевна должна была свидетельствовать против мужа, Павла Петровича, — имел ли он утаенные от суда сведения из усадеб Достоевского, планировал ли их открыть и почему этого не сделал ср. Марья Васильевна должна была также свидетельствовать против мужа В. Хотяинцева, — имели ли место его разговоры с Лейбрехтом. Собственно, Каширский уездный суд сразу указал на невозможность их использовать.
По требованию Тульской палаты сведения были отобраны, хотя Каширский суд даже в конечном заключении указал на их ничтожность: «. Наконец, не годились в свидетели по делу о смерти Михаила Андреевича и его московские родственники, находившиеся в Москве. Малолетние дети Николай и Александра не могли свидетельствовать, а их нянька в момент смерти М. Достоевского отсутствовала в поле и не могла сообщить суду что-то более значительное, нежели слухи.
Между тем в их показаниях Каширский суд был весьма заинтересован, так что передал московской полиции «для соображения ж об отобрании от изъявленных Лиц и дачи очных Ставок отослать и подлинное дело, с тем чтоб по чинении оное с доследованием возвратил в сей суд»21. Куманины могли представлять неподдельный интерес в качестве свидетелей, но для разрешения второго аспекта — об источнике слуха. По этому вопросу приезжавшая в середине июня в Даровое забрать младших детей М. Достоевского Ольга Яковлевна Куманина была способна прояснить суду некоторые детали.
Например, если она заходила к Хотяинцевым и слышала «сумнения», то источник слуха находился там: Куманина была у Хо-тяинцевых до разговора Владимира Хотяинцева с Лейбрехтом. При таком сценарии последний — действительно, всего лишь агент. Однако если Ку-манина заходила к Хотяинцевым и ни о каких «сумнениях» ей не рассказывали, то прав Владимир Хотяинцев: история сочинена Лейбрехтом. Судя по воспоминаниям Андрея Михайловича Достоевского, «сумнения» в доме Хотяинцевых она слышала: «Бабушка, конечно, была на могиле отца в селе Моногарове, а из церкви заезжала к Хотяинцевым.
Оба Хотяинцевы, т. Однако по каким-то причинам до следователей вся история беседы Павла Петровича Хотяинцева и Ольги Яковлевны Куманиной не дошла. За неимением каких-либо твердых фактов, ведущих к Хотяинцевым, суд признал сочинителем истории Лейбрехта, впрочем, отнесся к нему предельно снисходительно. Возможно, на судей подействовал его аргумент, что он не знаком с покойным Достоевским и не бывал в его деревнях, а потому не мог придумать рассказанную им историю.
Случай о смерти Достоевского оказался весьма запутанным в процессуальном плане. Проблемы прятались и в вопросе подсудности, и в свидетельских показаниях, и в экспертных заключениях. При этом заметно сочетание двух разных манер ведения дела: земского суда — строгая процес-суальность с тенденцией к буквалистскому исполнению «Свода законов Российской империи» и уездной палаты — перестраховка с произведением действий, почти выходящих за грань процессуально допустимого. Нестыковки между буквальным и расширительным прочтением законодательства во многом заставили бюрократическую машину возвращаться к этому делу еще и еще раз на протяжении без малого полутора лет.
Ведомость о происшествиях в Тульской губернии в течение 1-й половины июня 1839 года. Попробуйте сервис подбора литературы. Свод учреждений и уставов врачебных по гражданской части. Аверкиева, отметившего «особенное усердие к службе» и «примерный порядок по земскому суду», см.
Баршевъ, С. Законовъ въ Имп. Ун-тЪ, Д-ра правъ Я. Канцелярш, 1841.
Волгин, И. Родиться в России. Достоевский и современники : жизнь в документах. Волоцкой, М.
Гроссман, Л. Достоевский на жизненном пути. Добротвор, Н. Борьба тульских крестьян с помещиками с 1843 по 1861 г.
Достоевская ; пер. Круковской ; под ред. Достоевская, Л. Кибардиной ; вступ.
Достоевский, А. Нейфельд, И. Нейфельд ; пер. Друскина ; под ред.
Родители не разрешали детям прямого общения с посетителями больницы, но невозможно было утаить от чуткого и наблюдательного ребенка, каким был Федор Достоевский, мир, который ежедневно, в течении пятнадцати лет, открывался из выходивших в больничный двор окон квартиры, который, без сомнения, возникал в разговорах родителей и домочадцев, соседей. Это был мир людей страждущих, ищущих помощи и поддержки, надеющихся и обреченных. Можно только представить, сколько лиц и судеб повидал в своем детстве Достоевский. Мир московской Мариинской больницы для бедных стал для него настоящим жизненным университетом. Его совсем из ряда выдающаяся доброта известна всем близко знавшим его», — писал о Достоевском его друг А. Неподдельный демократизм Достоевского и его душевная отзывчивость к людям — воспитывались здесь.
И неслучайно первое слово, которое услышал русский читатель от Достоевского, было слово «бедные» в названии романа «Бедные люди» — слово из наименования Мариинской больницы. Достоевского с детства приучали помогать ближним Первые уроки благотворительности Достоевский получил еще в детстве. Так, во время ежедневных летних прогулок вместе с родителями, вспоминает А. Деревянный дом флигель , состоявший при Достоевских из господской части и людской избы. Рядом обозначен археологический раскоп на месте предполагаемой «мазанки», первого жилища Достоевских в 1832 году. А когда в имении Достоевских случился пожар, жившая в их доме няня Алёна Фроловна, вспоминал Федор Михайлович в 1876 году, видя в какое отчаяние пришли его родители, предложила его матери Марии Федоровне: «Коли надо вам будет денег, так уж возьмите мои, а мне что, мне не надо», имея ввиду накопившиеся за годы службы и отложенные на старость средства — почти 500 рублей.
Помогли тогда и родственники Куманины. В свою очередь Мария Федоровна каждому крестьянину-погорельцу выдала по 50 рублей на восстановление хозяйства. Позже, в 1839 году, те же Куманины проявили заботу об оставшихся сиротами младших детях Достоевских. Достоевский был крещен в больничной церкви При московской Мариинской больнице для бедных была домовая церковь святых апостолов Петра и Павла, освященная в 1806 году. В 1821 году в ней был крещен писатель. Вместе с родителями он посещал храм каждое воскресенье.
Купол церкви хорошо виден с крыльца квартиры Достоевских. Впоследствии, всякий раз выбирая квартиру, Достоевский искал такую, чтобы из ее окон была видна церковь. Дом-музей Достоевского в Москве расположен в левом флигеле бывшей Мариинской больницы для бедных. Фото Lesio, Википедия 6.
Осенью 1820-го у Достоевских родился первенец - сын Михаил. Сразу после рождения сына Михаил Андреевич был вынужден уволиться из военного госпиталя и устроился в Мариинскую больницу для бедных в районе Божедомка, пользующемся дурной славой. Доходы семьи значительно сократились, ведь, согласно правилам Мариинской больницы, "бедность есть первое право" для получения в ней помощи. Зато Достоевским было предоставлено казенное жилье в больничном флигеле. Назвали мальчика Фёдором.
В церкви Петра и Павла при больнице была сделала запись: "Родился младенец, в доме больницы бедных, у штаб-лекаря Михаила Андреича Достоевского, — сын Фёдор. Молитвовал священник Василий Ильин". Помимо родителей, мальчика принимали дедушка Фёдор Тимофеевич в честь которого и назвали новорожденного , а также тетя А. Далее Мария Федоровна рожала детей почти каждые три-четыре года. В 1822 году родилась дочь Варвара, в 1825-ом - сын Андрей, в 1829-ом - дочь Вера, в 1831 году - сын Николай. Для слабой, болезненной Марии рождение детей было сродни чуду, и она боготворила их. Михаил Андреевич, человек нервный, раздражительный и вечно уставший, тоже обожал своих отпрысков. Если на Марию Федоровну отец мог накричать и даже замахнуться, то детей он никогда не наказывал. Мать же всячески старалась сгладить тяжелый характер супруга - и у нее чаще всего получалось.
В семье Достоевских строго соблюдались все православные обряды. Работу отца в Мариинской больнице и супруга, и дети считали не способом заработка, а своего рода служением Господу. Да так ведь оно и было! Сколько раз Михаил Андреевич рисковал своей жизнью, спасая от смерти чахоточных и тифозных бродяг с Божедомки. Мариинская больница для бедных. Мария Федоровна, эта болезненная, очень мягкая и добрая женщина, вела хозяйство рачительно и сметливо: явно проявилась у нее отцовская, купеческая жилка. Михаил Андреевич, человек совершенно не практичный, всегда и во всем мог положиться на жену. Именно благодаря Марии Федоровне в семье всегда присутствовала атмосфера радости и добра. Мать делала все, чтобы дети были счастливы.
Гораздо позднее, став взрослыми людьми, все Достоевские как один твердили - мы провели счастливое детство. Счастью не помешали ни тяжелый характер отца, ни бедность, ни жизнь в холодном флигельке при больнице, мимо которого постоянно ходили жутковатого вида пациенты. Несмотря на стесненность обстановки, Достоевские отличались гостеприимством. Постоянными гостями флигеля при Мариинской больнице были Александра Куманина с супругом, дедушка Ф.
В этом же году родился его сын Федор. В 1823-м Достоевские переехали во второй флигель, где сейчас и расположен музей. На данный момент он входит в состав Государственного литературного музея имени В. С конца прошлого года реставраторы начали трудиться в интерьерах памятника, а вскоре приступят и к фасадным работам. Главная задача — сохранить уникальный исторический облик флигеля. Отдельное внимание будет уделено реставрации изразцовых печей, а также декоративных элементов.
Планируется, что работы будут закончены в этом году», — отметил руководитель столичного Департамента культурного наследия Алексей Емельянов.
Достоевский Михаил Андреевич (nov 8, 1788 – jun 6, 1839)
В соседнем здании располагалась сама больница, где работал отец писателя, Михаил Андреевич Достоевский. Отец – Михаил Андреевич Достоевский работал в больнице для малоимущих. О Михаиле Андреевиче Достоевском (русский).
К 200-летию Достоевского отреставрируют музей-квартиру писателя
Отец – Михаил Андреевич Достоевский работал в больнице для малоимущих. В 1821 году во флигеле больницы получил квартиру бывший военный врач Михаил Андреевич Достоевский, в том же году родился его сын Федор. Мы побываем в родовом имени писателя — Достоево и расскажем, как, почему и при каких обстоятельствах был убит отец писателя Михаил Андреевич Достоевский, и как это обстоятельство отразилось на жизни самого Федора Михайловича Достоевского.
Главархив Москвы знакомит с уникальным документом о рождении и крещении Ф.М. Достоевского
О Михаиле Андреевиче Достоевском (русский). Учился в семинарии и его отец, Михаил Андреевич Достоевский. Сейчас в Москве действует музей-квартира Достоевского (улица Достоевского, 2), расположенная в левом флигеле бывшей Мариинской больницы для бедных, где врачом служил отец писателя — Михаил Андреевич Достоевский.
Достоевский Михаил Андреевич (nov 8, 1788 – jun 6, 1839)
Наверное, потому, что по каширским уездным меркам Владимир Фёдорович и Марья Васильевна были людьми довольно образованными, жили, судя по всему, дружно и привечали своих гостей. Хотяинцов, раненный на войне и страдающий от последствий ранения, мог пользоваться советами Михаила Андреевича, как доктора; в свою очередь, Владимир Фёдорович бывал в столичных городах и был свидетелем военных сражений и побед, тогда как Достоевскому пришлось видеть изнанку войны, и служил он не далее Москвы. Наконец, дорога, ведущая из Дарового в Журавны и далее на Фёдоровку, проходит по живописным окрестностям рек Истоминки и Журавны. После проведённой 12 сентября очной ставки между штабс-ротмистром А. Лейбрехтом и штабс-капитаном В. Хотяинцовым Каширский уездный суд принял итоговое решение от 16 ноября 1839 г.
То ли после изучения присланных на ревизию документов Тульской палате уголовного суда показались подозрительными обстоятельства смерти надворного советника, или не были соблюдены все формальные процедуры, или же были задействованы какие-то связи, но 3 января 1840 г. Тульская палата отправила в Каширский уездный суд указ о доследовании дела. Чекина записал решение: «Согласно сего указа учинить следующее: 1е находившейся при деле отзыв Гна Зарайскаго лекаря Шанрока, по оставлении с него к делу копии отослать при отношении на заключение в Тульскую врачебную управу, с требованием таковым чтоб оное подделание своего заключения с возвращением онаго сей суд уведомить 2е в разноречивых показаниях дать очные ставки Гна Достоевскаго деревни Чермошни дворовой девке Марфе Исаевой с дворовым человеком Алексеем Михайловым и дознать от крестьян слышавших крик Гна Достоевскаго сколько долго оной продолжался, и какия слова произносил: 3е отобрать сведение от супруги Павла Петровича Хотяинцова от Федосьи Сергеевой, не передавала ли она Владимиру Федоровичу Хотяинцову сведений о смерти Гна Достоевскаго, и буде передавала, то какия именно и в чем оныя заключаются, 4е допросить няньку Г. Достоевскаго московскую мещанку Елену Фролову. За каким она родственником Г-на Достоевскаго посылала в Москву, и кого именно, И потом всех их спросить не имеют ли они в смерти Г-на Достоевскаго какого подозрения»72.
Наконец-то выяснилось кое-что интересное, оказывается, крик господина Достоевского действительно слышали его дворовые замечу в скобках, что крик не является симптомом начала инсульта , в показаниях дворовых Марфы Исаевой и Алексея Михайлова есть разногласия, а нянька детей Елена Фроловна Крюкова, жившая в Даровом во время предполагаемого убийства, ещё не допрошена. Штабс-ротмистра Александра Иванова Лейбрехта, и Штабс-капитана Владимира Федорова Хотяинцова чрез кого следует учинил повальный обыск, и прислал бы в сей суд, и вместе с сим уведомил бы суд сей, как Г. После этого, 17 января в Каширский уездный суд прибыл каширский уездный стряпчий титулярный советник Василий Евдокимович Струков и предъявил «полученный им ордер от Г. Однако ничего существенного для нас уездный стряпчий не узнал: «по справке здешняго Г. Все пункты, записанные в решении Каширского уездного суда от 8 января 1840 г.
Достоевского прошло более восьми месяцев: «На заседании 13 февраля 1840 г. Достоевскаго Андрея Миронова и прочих показания учиненные крестьянской девочки Марфы Исаевой с крестьянином Алексеем Михайловым очные ставки изъятые от старосты Савина Иванова и двороваго человека Григорья Васильева», - эти данные приводит Г. Фёдоров [9, 177]. Волгин [10, 123]. В другом расследовании по тому же делу каширский уездный предводитель дворянства гвардии подпоручик Александр Николаевич Лихарев по поручению суда должен был учинить повальный обыск дворян А.
Лейбрехта и В. Хотяинцова, для этого ему понадобилось более полугода. Запись в журнале заседаний Каширского уездного суда от 28 августа 1840 г. Сейчас стоило бы подойти к вопросу об образе жизни и поведении помещиков с большим вниманием, правда, спустя 180 лет нельзя узнать что-либо от соседей, зато есть повод изучить «Дело по внесению в дворянскую родословную книгу Тульской губернии рода Лейбрехт Александра Ивановича»77 , и разные другие дела Каширского уездного суда, касающиеся фигурантов расследования. Волгин приводит данные о её происхождении: «отпущенная на волю дворовая девка Елена Фролова Крюкова» [11, 712].
Челищева с 1845 г. Елагин был товарищем председателя Тульской палаты гражданского суда. ЦГА Москвы Ф. Хотяинцов был уволен со службы за болезнью по приказу от 27 марта 1817 г. С 28 августа 1800 г.
Она находится на улице, которая также носит имя писателя, и действует в левом флигеле бывшей Мариинской больницы для бедных. Михаил Андреевич Достоевский, отец писателя, работал там врачом. Напомним , двухвековой юбилей со дня рождения писателя будут отмечать в 2021 году на государственном уровне.
Отдельное внимание будет уделено реставрации изразцовых печей, а также декоративных элементов. Во время работ специалисты очистят фасады от поздней штукатурки и слоев краски, планируется раскрыть исторические оконные проемы. Кроме того, предстоит привести в порядок все деревянные элементы и кровлю. Мариинская больница была построена архитектором Иваном Жилярди по проекту Джакомо Кваренги.
Однако Лейбрехт не услышал подтверждения своим словам: «Противу сего Гн Хотяинцов в показуемом на него зделал отрицательство, что он сих слов ему Г-ну Лейбрехту ниговорил»49. Каширский уездный суд при этом не определяет, подтвердились ли сами сведения, а выясняет только, кто из двоих говорит неправду - Лейбрехт или Хотяинцов, хотя к смерти надворного советника ни один из них не причастен. Что очень важно, А.
Лейбрехт на очной ставке совершенно недвусмысленно утверждает, что В. Хотяинцов был хорошо знаком с М. Достоевским: «ибо он Лейбрехт никогда у Г. Хотяинцов был с ним коротко знаком, и он видал его у него весьма часто»50. Как человек, ранее выполнявший полицейские функции, к тому же знакомый М. Достоевского, В. Хотяинцов полагал, что сообщённые им слухи возникли неспроста, и помещика на самом деле могли убить его крепостные, но временное отделение земского суда не подтвердило факт убийства. Кто был первоначальным источником сведений - кто-то из дворовых людей М. Достоевского, знавший В. Хотяинцова или его прислугу, но кого Владимир Фёдорович не мог назвать, или жившая в доме нянька детей Достоевского Алёна Фроловна51 - не имеет значения; к тому же бывший полицмейстер был явно осведомлён о причинах, почему забуксовало следствие.
Как выходит из показаний А. Лейбрехта, план В. Хотяинцова состоял в том, чтобы каширский исправник Н. Хотяинцов сказал, что он весьма дурно сделал, а следовало бы ему замешать в оном деле самого исправника, и тогда он, получа ево сведение, положил бы под сукно»52. Если это правда, то комбинация была задумана довольно хитро; когда Елагин не отреагировал бы на слова Лейбрехта, немедленно полетела бы жалоба Тульскому гражданскому губернатору А. Аверкиеву; такому человеку, как Лейбрехт, не нужно было бы даже напоминать об этом. Действительный статский советник Александр Егорович Аверкиев был назначен Тульским гражданским губернатором 1 декабря 1838 г. В Кашире было известно о предстоящем приезде губернатора с ревизией, эта информация зафиксирована в Журнале заседаний Каширского уездного суда от 27 июня 1839 г. Хочу напомнить, что заседатель Каширского земского суда А. Шишков был родственником В.
Хотяинцова по жене, и очевидно предупредил его о недопустимости распространения слухов, потому Хотяинцову и в показаниях временному отделению, и на очной ставке пришлось отрицать, что слухи стали известны от него: «утвердился на прежнем данном им сведении Гну старшему дворянскому заседателю Шишкову сего года Июня 26 дня»54. Лейбрехт в свою очередь утверждал, что поведение Хотяинцова стало для него неожиданностью: «после сего разговора они растались с Г-ном Хотяинцовым как хорошии соседи, и он с ним до сего случая не имел никаких неудовольствий; и незнает почему он в поданном от себя сведении отказался от своих говоренных слов и объявил будто бы он все оное вывел на него по злобе»55. И хотя А. Лейбрехт заявлял, что в разговоре дома у В. Хотяинцова принимали участие жена последнего и его свояченица: «говорено было ему им в присудствии его супруги Марьи Васильевны и бывшей тогда у них в гостях девицы Ирины Васильевны Закуриной»56 , - и Лейбрехт даже пригрозил дамам вызвать их в суд: «На каковыя слова его супруга Владимира Федоровича Хотяинцова и девица Ирина Васильевна Закурина сказали ему, что с его стороны будет неблагородно выставлять даму в свидетельницы»57 , - штабс-ротмистр не смог доказать свою правоту. Имена еще двух людей называют участники очной ставки от 12 сентября 1839 г. Лейбрехт утверждает: «он В. Хотяинцов просил его чтобы он открыл исправнику что Гн Хотяинцов Павел Петрович его ожидает к себе непременно, дабы открыть все сие дело»59 , а Владимир Фёдорович, чтобы не выдавать настоящий источник сведений - «скажет, что все оное слышал от Г.