Запрещают ли произведения авторов в России, почему книги пропали из магазинов? По какой причине сняли с продажи книги Акунина и Быкова. Вопрос о запрете на изображение нетрадиционных отношений назрел давно, поскольку «внедрение в сознание ЛГБТ-повестки и философии чайлдфри уже привели к катастрофе: в России смертность превышает рождаемость. Председатель комитета Госдумы по культуре Елена Ямпольская подготовила законопроект о запрете распространения книг и произведений искусства с описанием нетрадиционных отношений подростков.
«Лабиринт» приостановил продажу ряда книг из-за закона о запрете пропаганды ЛГБТ
На запросы читателей якобы рекомендовали отвечать, что все экземпляры на руках у других читателей. Помимо Министерства культуры о своей непричастности к рассылке подобных списков объявил также и Роскомнадзор. А в Российской государственной библиотеке опровергли получение такого документа, добавив, что в читальном зале можно и сейчас получить практически любую книгу, выходившую в России.
Циолковского: Классики "не ходят по краю", они передают свое личное восприятие и понимание действительности. А она чрезвычайно разнообразна. Поэтому любой фрагмент, имеющий признаки нарушения закона - действительные или кажущиеся - должен анализироваться только в контексте всего произведения, целостного текста. Всегда возникает вопрос: то, о чем говорит автор, является составной частью сюжета, развитием определенной художественной идеи, выражением его миросознания, или этот фрагмент притянут за уши к сюжету, чтобы возбудить читательский интерес и увеличить продажу книги? Поэтому если эти фрагменты могут быть безболезненно устранены или в мягкой форме отредактированы, они не нарушат главную авторскую интенцию. Например, в советское время было достаточно произведений, имевших те или иные правки от редакторов, плоть до изъятий больших фрагментов текста, но они не перестали быть от этого талантливыми и читаемыми. А сколько у нас таких же талантливых фильмов!
В то же время есть такие фрагменты, изъятие которых полностью лишает текст даже подобия некоей художественности, и становится более чем очевидно, что это - макулатура, и запретные темы нужны только для увеличения продаваемости среди подростков и людей с рудиментами подросткового поведения. Это - пошло. То, что для одних пошло, для других - вполне приемлемо. Некоторые герои у классиков, например, ведут себя пошло и безнравственно. Вали Енгалычев: Говоря о пошлости, я говорю не о пошлости главного героя или других лиц, а о пошлости текста без художественного содержания. К сожалению, примерно 90 процентов текстов, которые приходят на экспертизу в последнее время, передают человеческие отношения, отношения между близкими людьми в грубой, натуралистической, провокационной форме. Множество героев мировой литературы любили друг друга так страстно, что в случае смерти одного из них и для другого жизнь теряла всякий смысл. Но разве читатели потеряли что-то от того, что не стояли вокруг толпой со свечками? В то же время, как только эксперты указывают на фрагменты, нарушающие законодательство, выясняется, что некоторые из авторов либо правообладателей категорически против устранения этих фрагментов или их редактирования.
И меня настораживает создание совета с надзорными полномочиями, это похоже на Главлит. У меня и моих коллег в производстве еженедельно десятки текстов. И это не только литературные тексты, но аудио- и видеотексты. Если все это передавать в некий экспертный совет, там выстроится очередь на месяцы и годы. Эксперты будут коллективно обсуждать чье-то экспертное заключение, дискутировать, собирать консилиумы и пр. Тогда все книгоиздание остановится. Более целесообразна, по моему мнению, наработка кейсов с конкретными проблемными случаями и их решениями, которые помогут разобраться, как поступать с тем или иным текстом. Вали Фатехович, вам можно добровольно сдать текст на экспертизу или вы рассматриваете их только после протокола о правонарушении, составленного компетентными органами? Вали Енгалычев: Экспертиза текстов может быть как досудебная, так и судебная.
В первом случае издательство или автор могут инициативно обратиться к эксперту, предполагая - и, как правило, при наличии на это оснований, - что конкретный текст может вызвать вопросы со стороны официальных или общественных организаций, отдельных граждан. После изучения текста эксперт укажет, есть ли в нем фрагменты, связанные с нарушением закона, и иногда даже может подсказать, как без потери целостности сюжета, главной мысли, переформулировать данный фрагмент. Но есть и фрагменты, не поддающиеся редактированию, их нужно будет только удалять. В случае же судебной экспертизы, если текст уже был обнародован, выводы эксперта будут категоричными - есть нарушения закона или нет. Такой текст дополнительному редактированию не подлежит. И опять же, исходя из экспертной практики, значительное количество, если не большинство судебных экспертиз такого рода, подтверждают версию надзорных инстанций и служат основанием для судебных решений. Запрещая литературу, мы всех отправляем к пиратскому контенту в сеть Пираты XXI века Был бы спрос, а издателей найдется. Не приведут ли подобные запреты к подпитке пиратских ресурсов, распространению самиздата и тамиздата? Евгений Капьев: Совершенно верно!
Как только мы уберем большее количество "сомнительных" книг из магазинов, у нас увеличится рост трафика пиратских ресурсов, где все есть в открытом доступе. Посещаемость иностранных пиратских ресурсов за третий квартал 2022 года - 300 миллионов заходов. Мы своими руками направляем туда аудиторию. Чаще всего платежеспособную молодежь, которая готова платить за книги, которые стоят недешево. Теперь они будут платить за программы для обхода блокировок - vpn и т. Если издатели будут перестраховываться из-за размытых формулировок, чтобы не попасть на штраф, то они и классику уберут. И эта цифра будет расти, так как у нас не приняты антипиратские поправки, мы не присоединились к антипиратскому меморандуму. У меня на интервью первый вопрос: "Какую книгу еще запретили? Наша аудитория хочет ее купить, прочитать".
Хорошо бы в рамках правоприменения учитывать, что на дворе XXI век, информация распространяется молниеносно, а пошлости и грубости в интернете достаточно. Запрещая литературу, мы всех отправляем к пиратскому контенту в сеть. Риск создания зарубежных русскоязычных издательств тоже есть. Иностранцы перестанут продавать нам права, появятся издатели русскоязычных книг в Израиле, Прибалтике. Люди будут доставлять книги в чемоданах, как раньше, и они будут мегапопулярны. Пройти по тонкому льду Как теперь работать с иностранными правообладателями, цензурировать, купировать кусок из произведения, как это случилось с книгой Марка Мэнсона "Все хреново"? Алексей Ильин: Когда речь идет о книгах иностранных правообладателей, то в 80 процентах случаев они не идут ни на какие изменения текста, им проще отказаться от сотрудничества. Сегодня более половины зарубежных правообладателей не работает с Россией, а те, кто работает, делают это под серьезным политическим давлением. Все больше книг выбывает из ассортимента, так как российским издательствам не продлевают права.
И если мы не будем бережно относиться к правообладателям, которые продолжают сотрудничество, то проблем будет еще больше.
В конце апреля, председатель комитета Госдумы по культуре Елена Ямпольская возмутилась тем, что в книжных магазинах Москвы продаются книги выступавших против спецоперации Акунина, Быкова, Парфенова и Глуховского. Жизнь будет суровой, зато честной. Непристойно чуть что бегать к государству с мольбами о помощи, при этом выделяя целые полки под Быкова, Глуховского, Парфенова», - написала Ямпольская в соцсетях. Со своей стороны, главред издательства «Новое литературное обозрение», литературовед Ирина Прохорова в беседе с Telegram-каналом «Радиоточка НСН» осудила попытку цензурирования российского книжного рынка со стороны властей. Я не знаю, что выберут издательства, я глубоко сочувствую всем нам в этой ситуации. Это хорошие писатели, и если у нас идеология и политика снова подменяют собой потребности культуры, то это печально для культуры», - сказала Прохорова, комментируя высказывания Ямпольской. Второе место в списке занял Дмитрий Глуховский, третье - Сергей Лукьяненко.
По данным «Коммерсанта», живущий в Лондоне с 2014 года Акунин ранее неоднократно критиковал действия российских властей, в том числе по вопросу присоединения Крыма. Писатель утверждал, что вскоре после отъезда у его квартиры «устроил шоу Следственный комитет». Акунин счел это намеком, что его возвращению в Россию будут не рады.
В основном из продажи исчезли книги зарубежных авторов либо авторов, находящихся в эмиграции. Также в подвешенном состоянии находятся некоторые классические иностранные писатели, например Оскар Уайльд. Пока никаких конкретных распоряжений по запрету книг, кроме как от издательств, магазины не получали. Каждая книжная сеть принимает решение о недопустимых к продаже книгах самостоятельно до определенного постановления Министерства культуры РФ.
У книгопечатников, в свою очередь, никакого четкого списка того, что попадает под запрет, тоже нет. Им приходится самим определять произведения, которые нельзя допускать до продажи. Как уточнил один из представителей книжного магазина, запрещенные книги ждет утилизация: «Их судьба — туалетная бумага».
Запрещенные книги
Депутат Государственной Думы Александр Хинштейн прокомментировал информацию о попадании произведений русской классики в список книг, подлежащих изъятию из-за пропаганды ЛГБТ. Председатель комитета Госдумы по культуре Елена Ямпольская подготовила законопроект о запрете распространения книг и произведений искусства с описанием нетрадиционных отношений подростков. Рассказываем, как принятие закона «о запрете ЛГБТ-пропаганды» скажется на выпуске и продаже книг и показах фильмов и сериалов.
АКИТ: список подлежащих изъятию книг из-за пропаганды ЛГБТ не актуален
Все посетители здесь, чтобы взять книгу на дом или посидеть с ней в читальном зале, оформляют специальные карты. Также по паспорту. Впрочем, иногда случаются и накладки. Например, когда приходят несовершеннолетние студенты-первокурсники, а нужное учебное пособие или художественное произведение по литературе имеет максимальный возрастной ценз. И с нашей стороны никаких угрызений совести по этому поводу не было, — говорит сотрудник областной научной библиотеки имени И. Молчанова-Сибирского Андрей Ведерников. Например, медицинские.
После решения Росфинмониторинга в Российской библиотечной ассоциации напомнили, что в случае внесения авторов в список экстремистов решение об изъятии их книг принимается только после выявления экспертизой экстремистских материалов в конкретном произведении. Опрошенные РБК юристы также отметили, что внесение писателя в реестр не означает запрета на распространение его книг или фильмов и сериалов, снятых по его романам или сценариям. Для этого необходимо, чтобы эксперты установили, что в художественном произведении есть информация террористической или экстремистской направленности. Издательство АСТ приостановило распространение книг Акунина внесён в список террористов и экстремистов и писателя Дмитрия Быкова, признанного Минюстом иноагентом.
Об аналогичном решении сообщили в сети магазинов «Читай-город» и магазине электронных книг «Литрес»; книги Акунина внесён в список террористов и экстремистов убрали из маркетплейсов. В издательстве «Захаров», публиковавшем Акунина внесён в список террористов и экстремистов , прошли обыски. Российский академический молодёжный театр РАМТ , где идут три спектакля по романам Акунина внесён в список террористов и экстремистов о сыщике Эрасте Фандорине, начал оценивать юридические риски прошлой осенью театр убрал с афиш имя писателя , а в Московском губернском театре без объяснения причин отменили постановку «Приключения Фандорина». Азазель" — современной интерпретации истории сыщика Эраста Фандорина из романов Бориса Акунина внесён в реестр террористов и экстремистов.
Как уточнили нам в пресс-службе суда, истец обвиняет Акунина внесён в реестр террористов и экстремистов в плагиате, просит взыскать в свою пользу всю прибыль от проката картины, а также возместить ей моральный вред в размере 1 млн рублей. В иске Татьяна Викентьева настаивает на том, что Акунин внесён в реестр террористов и экстремистов переработал её пьесу "Дом смерти". Книги писателя Бориса Акунина внесён в реестр террористов и экстремистов пропали из «Яндекс. Маркета», из маркетплейсов Ozon и Wildberries, с сайтов крупных книжных магазинов «Литрес», «Лабиринт», «Читай-город», «Книжный Лабиринт» «Республика» и book24.
На Алибе ещё ими торгуют. Писатель Борис Акунин Григорий Чхартишвили включён в список террористов и экстремистов, его имя появилось в соответствующем реестре Росфинмониторинга. После этого продажи его книг приостановили в розничной сети «Читай-город — Буквоед». Акунин широкой публике известен как автор серии романов об Эрасте Фандорине.
Произведение написано в жанре «герметичный детектив»: круг подозреваемых чётко очерчен и обособлен с самого начала действия. Живёт за границей, уехал из России в 2014 году. В 2022-м «Литрес» назвал Акунина самым популярным автором по выручке. Ранее Росфинмониторинг внес писателя в перечень экстремистов и террористов.
Внесённые в него люди лишаются возможности пользоваться банковскими услугами, в том числе открывать счета и использовать деньги на них. Районы в исторической части — для аристократов, отдаленные районы — для тех, кто победнее. Поэтому аристократка Лиза Мила Ершова живет в историческом особняке, а Фандорин — в капсульной квартире на Канонерском острове. В альтернативном Петрограде есть и трущобы там Фандорин играл в покер.
Да, в нескольких интернет-магазинах ее уже нет. Если учесть, что произведение это незаконченное и страниц в нем всего 200, то это, видимо, плата за риск. Странно, что пока еще не запретили и «Детство» Толстого, начинающееся с того, как старый учитель-немец щекочет пятки своему спящему ученику. А Николенька сквозь сон думает о том, что Карл Иванович его любит это дословно. Я понимаю, что бесполезно взывать к здравому рассудку и смыслу, когда его нет. Но ведь все это человечество уже проходило. В «глубоком» детстве, что было вполне простительно. В ханжеском XIX веке его нельзя было свободно продавать и рекламировать. В столь ненавистной для некоторых Америке запрет на него сняли только в 1927 году. Это как детские инфекции.
Когда ветрянку или корь переносишь в младенчестве, они проходят быстро и оставляют разве что отметины на теле.
Перечень включает более 250 наименований. Кто автор этого требования о снятии книг с продажи, не уточняется. В «Сбере» отметили, что перечень был сформирован ещё в 2022 году по инициативе Ассоциации компаний интернет-торговли АКИТ.
Путин подписал закон о священных книгах, запретив искать в них экстремизм
На минувшей неделе нижегородцев, как и жителей других регионов страны, потрясла новость о существовании особого списка книг, которые необходимо снять с продажи. Так, книги с маркировкой 18+ или пометкой «запрещено для детей» должны храниться в помещении, «закрываемом на ключ», или отдельном шкафу «под непосредственным контролем сотрудника библиотеки» и «вне доступа детей». Сам же Владимир Сорокин недавно так отозвался на запрет своей книги: «В современной России прошлое, как ледник, наползает сзади и давит на современность.
В Петербурге одобрили запрет на книги иноагентов в библиотеках
Вчера президент России Владимир Путин одобрил закон о запрете пропаганды ЛГБТ, педофилии и смены пола на территории РФ. И сегодня, 27 октября, депутаты приняли в первом чтении законопроект о запрете ЛГБТ-пропаганды в России, в том числе в СМИ, книгах, интернете, рекламе и кино. Ранее некоторые СМИ сообщали о том, что якобы московским библиотекам запретили распространять книги писателей-иноагентов.
«Книжный рынок вполне может существовать без ЛГБТ-литературы»
Стало ли понятно, какие книги могут попасть под запрет, а какие — нет? Адвокат, общественный деятель Дмитрий Аграновский также добавил, что на сегодняшний день нет никаких ограничений в чтении книг Акунина*. Поэтому я не исключаю, что после сегодняшней новости количество ритейлеров, которые продают книги Бориса Акунина, может сократиться, — говорит Смирнов. Предпринимаемые киевским режимом попытки запретить книги русских классиков и уничтожить их не имеют будущего.
Какие книги пропадут из-за закона об ЛГБТ
Поправки предлагаются в КоАП. Ими предусмотрен запрет на «распространение любой информации, включая произведения литературы и искусства, содержащей описание и или изображение нетрадиционных сексуальных отношений с участием несовершеннолетних». Законодательство Госдуме предложили ввести штрафы до 10 млн руб.
Даже успела накачать двадцать его книг с перепугу хотя совершенно не приемлю пиратство. Это моя реакция? Похоже, я перестала удивляться и подвергать сомнению подобные новости. Первый порыв - как-то сгладить ситуацию для себя самой, а не перепроверить сомнительную информацию. Всё почему? Потому что за последние годы итак уже случилась целая куча всего, во что поверить было невероятно трудно и почти невозможно.
В непредсказуемое время мы живём! Вот и начинаешь верить в самое невероятное даже без особых доказательств. Помню, примерно за полгода до локдауна, мне попалось изречение какого-то аналитика. Я не помню его имени, но главное - суть. Он высказывался, что поколение, подростковый-студенческий возраст которого пришлось на конец нулевых, то есть моё поколение, крайне неприспособленное к жизни и мечтательное из-за того, что взросление пришлось на слишком благополучный период без крупных войн, массовых эпидемий и ощутимых кризисов.
Странно, что не вспомнили Шекспира «Двенадцатую ночь». Там графиня Оливия испытывает чувства к Виоле… Зато в список подозрительной литературы внесено незаконченное произведение Федора Михайловича Достоевского «Неточка Незванова». При проклятом царизме его не побоялись напечатать в 1849 году в «Отечественных записках», только сейчас цензоры добрались.
Уверена, что отдельные депутаты издателям за это будут благодарны. Сами-то они все больше по законам и по запретам, «Неточкой Незвановой» вряд ли зачитывались. Там все больше о высоком. Для одних Неточка — человек, прошедший через множество страданий, и ее чувство к подруге вообще никак не связано с физическим аспектом. Их детские умы чисты от всех этих извращений. Это те самые первые, чистые, незабываемые ростки души, которые могут проявиться к любому человеку, вне пола и возраста. Но кто-то узрел у Достоевского порок и грязь. Ведь как оно бывает.
Совершенно очевидно, что издатели, если не изымут из продажи, то во всяком случае не будут переиздавать весь массив современного американского классика Майкла Каннингема, открытого гея, у которого гомосексуальная тема присутствует практически в любом тексте. Под угрозой дилогия Оксаны Васякиной — одной из самых интересных и ярких писательниц — «Рана» и «Степь». Непонятно, что будет с книгой Веры Богдановой «Сезон отравленных плодов». В зоне риска — «Маленькая жизнь» Ханьи Янагихары, одна из самых продаваемых, громких, обсуждаемых книг последнего десятилетия. Мы, скорее всего, не сможем прочесть и следующую книгу Янагихары, которая сейчас находится в переводе. Она должна была выйти в конце этого года под рабочим названием «По направлению к раю». Проблемы ожидают и Пелевина, который практически во всех романах последних десяти лет затрагивал ЛГБТ-проблематику. Явно не увидим на русском роман «Мой белый» Ксении Буржской — в нем описывается жизнь однополой семьи, состоящей из двух женщин. Словом, потери будут большие — их можно перечислять очень долго.
Удар по книжному рынку коснется не только литературы для молодых и взрослых, но и литературы, которую мы привычно называем высокой, серьезной и нежанровой. Александр Белик руководитель программы адвокации фонда «Сфера» признан иноагентом.
В ЗакСе одобрили федеральный запрет на книги иноагентов в библиотеках
Не думаю, что у нас много таких книг, о которых вы говорите. Если только западная литература… Пока жалоб от читателей не поступало. Если последуют какие-то сигналы, будем убирать из прямого доступа. Мы эти книги убираем, чтобы детки не видели».
Библиотеки самостоятельно формируют свои фонды, составляя списки для заказа новых изданий. По словам Ларисы Макаревской, сотрудники череповецкого Объединения библиотек при заказе тщательно изучают книгу, читают отзывы о ней. Сорок процентов — это детские книги, эту литературу отсматривают специалисты, которые занимаются формированием детского фонда, — рассказывает Лариса Макаревская.
Смотрим на произведения, которые получили премии. Часто поступают заявки от читателей. Спрашивают, есть ли у нас та или иная книга.
Если у нас нет, берем на карандаш, просматриваем аннотации, читаем отзывы». А книги о Чайковском на месте?
Более целесообразна, по моему мнению, наработка кейсов с конкретными проблемными случаями и их решениями, которые помогут разобраться, как поступать с тем или иным текстом. Вали Фатехович, вам можно добровольно сдать текст на экспертизу или вы рассматриваете их только после протокола о правонарушении, составленного компетентными органами?
Вали Енгалычев: Экспертиза текстов может быть как досудебная, так и судебная. В первом случае издательство или автор могут инициативно обратиться к эксперту, предполагая - и, как правило, при наличии на это оснований, - что конкретный текст может вызвать вопросы со стороны официальных или общественных организаций, отдельных граждан. После изучения текста эксперт укажет, есть ли в нем фрагменты, связанные с нарушением закона, и иногда даже может подсказать, как без потери целостности сюжета, главной мысли, переформулировать данный фрагмент. Но есть и фрагменты, не поддающиеся редактированию, их нужно будет только удалять.
В случае же судебной экспертизы, если текст уже был обнародован, выводы эксперта будут категоричными - есть нарушения закона или нет. Такой текст дополнительному редактированию не подлежит. И опять же, исходя из экспертной практики, значительное количество, если не большинство судебных экспертиз такого рода, подтверждают версию надзорных инстанций и служат основанием для судебных решений. Запрещая литературу, мы всех отправляем к пиратскому контенту в сеть Пираты XXI века Был бы спрос, а издателей найдется.
Не приведут ли подобные запреты к подпитке пиратских ресурсов, распространению самиздата и тамиздата? Евгений Капьев: Совершенно верно! Как только мы уберем большее количество "сомнительных" книг из магазинов, у нас увеличится рост трафика пиратских ресурсов, где все есть в открытом доступе. Посещаемость иностранных пиратских ресурсов за третий квартал 2022 года - 300 миллионов заходов.
Мы своими руками направляем туда аудиторию. Чаще всего платежеспособную молодежь, которая готова платить за книги, которые стоят недешево. Теперь они будут платить за программы для обхода блокировок - vpn и т. Если издатели будут перестраховываться из-за размытых формулировок, чтобы не попасть на штраф, то они и классику уберут.
И эта цифра будет расти, так как у нас не приняты антипиратские поправки, мы не присоединились к антипиратскому меморандуму. У меня на интервью первый вопрос: "Какую книгу еще запретили? Наша аудитория хочет ее купить, прочитать". Хорошо бы в рамках правоприменения учитывать, что на дворе XXI век, информация распространяется молниеносно, а пошлости и грубости в интернете достаточно.
Запрещая литературу, мы всех отправляем к пиратскому контенту в сеть. Риск создания зарубежных русскоязычных издательств тоже есть. Иностранцы перестанут продавать нам права, появятся издатели русскоязычных книг в Израиле, Прибалтике. Люди будут доставлять книги в чемоданах, как раньше, и они будут мегапопулярны.
Пройти по тонкому льду Как теперь работать с иностранными правообладателями, цензурировать, купировать кусок из произведения, как это случилось с книгой Марка Мэнсона "Все хреново"? Алексей Ильин: Когда речь идет о книгах иностранных правообладателей, то в 80 процентах случаев они не идут ни на какие изменения текста, им проще отказаться от сотрудничества. Сегодня более половины зарубежных правообладателей не работает с Россией, а те, кто работает, делают это под серьезным политическим давлением. Все больше книг выбывает из ассортимента, так как российским издательствам не продлевают права.
И если мы не будем бережно относиться к правообладателям, которые продолжают сотрудничество, то проблем будет еще больше. С русскими авторами практически всегда можно договориться, но у нас в издательстве на данный момент 70 процентов переводной литературы. У нас в портфеле сто процентов переводных книг, это философская, интеллектуальная литература. Сто раз подумаешь, стоит ли рисковать, выпуская ее.
Когда речь идет о серьезных исследованиях, многие правообладатели запрашивают на согласование перевод. На моей практике они редко соглашаются с минимальным цензурированием, изъятием фрагментов. Не думаю, что получится обойти все это иносказательно, подать помягче. Где граница между пропагандой и демонстрацией в "Лолите" Набокова?
Писать или не писать Платону и Гончарову уже все равно, а что делать современным писателям? Класть произведения в стол до лучших времен? Или самому избегать подобных тем? С другой стороны, если это будет писать человек, которого интересует только аспект нетрадиционных предпочтений героя, то это будет просто плохая биография.
Но в первую очередь это издательская проблема, с таким законом им будет трудно. А писатель вообще не должен быть в хороших отношениях с властью. Конечно, он может и служить власти, и талантливо служить. И такие примеры мы знаем.
Но может и не соглашаться с ней. Написал, не напечатали, возможно, это еще больше его прославит. Александр Снегирев, писатель: Во времена Шекспира в театре на сцене играли только мужчины. И это было традицией.
В какой-то момент традиция изменилась. И сейчас, если мужчина оказывается в подобной ситуации, это уже ставится под сомнение. И выдается за некую пропаганду.
Селиванов подчеркнул, что четких критериев, по которым книгу можно отнести к подпадающим под новый закон произведениям, по-прежнему нет, однако компания провела консультации с юристами и уже подготовила план действий в соответствии с их рекомендациями. Закон вводит ответственность за «пропаганду нетрадиционных сексуальных отношений, педофилии и смены пола» среди лиц любого возраста. Кроме того, ужесточается наказание за подобную пропаганду среди несовершеннолетних. Ранее в законодательстве была запрещена только ЛГБТ-пропаганда среди тех, кому не исполнилось 18 лет.
А также коммуникационная логика осуждения. На самом деле это просто цифра 2. Необходим экспертный орган, который сформулирует понятные и четкие критерии, будет рассматривать каждый отдельный случай правоприменения. В него должны войти лингвисты, психологи, социологи, юристы, издатели, деятели культуры. Если этот орган будет действовать четко и внятно, миновав несколько кругов ложных обсуждений, определив, что такое "пропаганда", мы получим работающий закон.
Возможно, логично создать такой совет при Департаменте государственной поддержки периодической печати и книжной индустрии Минцифры. У него должны быть конкретные, прописанные полномочия. Евгений Капьев, генеральный директор издательства "Эксмо": Закон легко применить для СМИ, но книги - это принципиально другое, полка книжного магазина состоит преимущественно из лонгселлеров по всем областям знаний. Если сейчас слепо исполнять норму закона - мы лишимся огромного корпуса литературы, созданного до распада СССР, то есть в нашем понимании исторического и литературного наследия. В случае с книгами - это не просто контент, это физический носитель, за который несут ответственность автор, издатель, книжный магазин и библиотека.
То, что другие медиа просто удаляют из интернета, мы должны убрать по всей цепочке, где каждое звено может быть оштрафовано в рамках текущей нормы. Книжная индустрия в России производит около 25 тысяч национальных творческих продуктов. Таких индустрий в нашей стране можно по пальцам одной руки пересчитать, мы лучше всех конкурируем с мировыми брендами. Хотелось бы не разрушать эту индустрию. Непонятно, кто регулирует, кто наказывает и как штраф делится между издательством, магазином и автором На полках не значатся Какое решение принять издателю, если в потенциально хорошей книге есть "сомнительный" эпизод, касающийся нетрадиционных отношений?
Алексей Ильин, генеральный директор издательской группы "Альпина": Мы понимаем, что квир-литература, в которой тема лгбт-отношений персонажей главная, запрещена. Но ее доля на рынке минимальна, менее одного процента наименований. При этом есть огромный пласт книг, где тема ЛГБТ проходит 4-5 слоем, один абзац на книгу в 600 страниц. В нашем издательстве активный прайс-лист - это более двух тысяч наименований. И мы не знаем, в каких из этих книг есть вкрапления на эту тему.
У некоторых издателей ассортимент еще больше, и у всех есть риск столкнуться с потоком заявлений во все возможные органы от бдительных, обиженных или оскорбленных граждан. И это парализует работу издателей. Сейчас критерии того, что допустимо, а что нет по новому закону, очень размыты. Для прояснения критериев можно было бы, например, ограничить фрагмент в книге, который посвящен ЛГБТ тематике, тремя процентами текста. Возможно, это было бы технологически удобным решением.
Сейчас очень много контролирующих органов, которые могут наказывать за нарушение закона: с одной стороны, Роскомнадзор, с другой - МВД и Роспотребнадзор. За одну и ту же книгу издательство могут наказать бесконечное количество раз, если она продается в книжных магазинах по всей стране, распространяется в электронном виде. Каждая продажа - повод для штрафа. Непонятно, кто регулирует, кто кого наказывает и в каком размере этот штраф делится между издательством, магазином и автором, и делится ли вообще. Речь о публичных библиотеках, которых в стране десятки тысяч.
Для них это не менее острая тема. На данный момент коллеги при комплектовании фондов обязательно сверяются со списком экстремистской литературы, с которыми уже привыкли работать, хотя в свое время тоже было немало проблем. Но как будет выстраиваться сейчас взаимодействие с поставщиками и что будет с книгами, которые уже приобретены и поставлены на библиотечные полки то есть легально введены в оборот до поправок в законы - серьезный вопрос. Кто будет осуществлять проверку сотен тысяч изданий, находящихся в библиотеках страны. Я общалась с представителями российской библиотечной ассоциации, разумеется, они ждут аналогичный экстремистскому список изданий, рекомендованный экспертами, чтобы убрать из фондов книги, которые попадают под обновленные законы.
Однако на данный момент это невозможно реализовать, поскольку нет ни четких критериев оценки изданий, ни методических рекомендаций, ни прозрачной экспертной процедуры, ни ведомства, которое могло бы этот список формировать и поддерживать, ни регламентов попадания туда книг. Где грань между пропагандой нетрадиционных отношений, ее демонстрированием и обычными человеческими взаимоотношениями? Даже классики нередко ходят по самому краю. Вот, к примеру, цитата из "Обломова" Гончарова: "- Ах, Андрей, - сказал он нежным, умоляющим голосом, обнимая его и кладя голову ему на плечо. Вали Енгалычев, профессор, руководитель Научно-исследовательского центра судебной экспертизы и криминалистики КГУ им.
Циолковского: Классики "не ходят по краю", они передают свое личное восприятие и понимание действительности. А она чрезвычайно разнообразна. Поэтому любой фрагмент, имеющий признаки нарушения закона - действительные или кажущиеся - должен анализироваться только в контексте всего произведения, целостного текста. Всегда возникает вопрос: то, о чем говорит автор, является составной частью сюжета, развитием определенной художественной идеи, выражением его миросознания, или этот фрагмент притянут за уши к сюжету, чтобы возбудить читательский интерес и увеличить продажу книги? Поэтому если эти фрагменты могут быть безболезненно устранены или в мягкой форме отредактированы, они не нарушат главную авторскую интенцию.
Например, в советское время было достаточно произведений, имевших те или иные правки от редакторов, плоть до изъятий больших фрагментов текста, но они не перестали быть от этого талантливыми и читаемыми. А сколько у нас таких же талантливых фильмов! В то же время есть такие фрагменты, изъятие которых полностью лишает текст даже подобия некоей художественности, и становится более чем очевидно, что это - макулатура, и запретные темы нужны только для увеличения продаваемости среди подростков и людей с рудиментами подросткового поведения. Это - пошло. То, что для одних пошло, для других - вполне приемлемо.
Некоторые герои у классиков, например, ведут себя пошло и безнравственно. Вали Енгалычев: Говоря о пошлости, я говорю не о пошлости главного героя или других лиц, а о пошлости текста без художественного содержания. К сожалению, примерно 90 процентов текстов, которые приходят на экспертизу в последнее время, передают человеческие отношения, отношения между близкими людьми в грубой, натуралистической, провокационной форме.
Между строк
- Российская библиотека про изъятие книг (Анатолий Обросков) / Проза.ру
- Путин подписал закон о священных книгах, запретив искать в них экстремизм
- Акунин и Быков прокомментировали приостановку продаж своих книг в России - Ведомости
- Какие книги пропадут из-за закона об ЛГБТ