Гарри Рон Гермиона и Джинни арт. Прошло две недели после победы над Воландемортом, лето Гарри, Джинни, Рон и Гермиона проводили на площади Гриммо 12. Фандом: Гарри Поттер Название фанфика: Признание Автор или переводчик: Лучшая-Леди Пэйринг и персонажи: Гарри Поттер, Джинни Уизли, Гарри/Джинни Рейтинг: G Категория: Джен. Рейтинг NC-17. Пейринг Гарри /Гермиона. Проклятие эротического зелья Автор: Eternal Слишком большая любовь может убить тебя Автор: phoenixwriter Больше чем друзья Автор: msscribe Люби меня, люблю тебя Автор: blazefury Одно жаркое лето Автор: Ryoko Blue.
HARRY AND GINNY
Джинни так рвалась в сборную. Она была в наилучшей форме, на пике карьеры. Она… Но хоть одну эту игру она может себе позволить, правда? Давным-давно, в одиннадцать лет, вылетев из Тайной Комнаты на хвосте феникса, Джинни сделала для себя один важный вывод — жить надо торопиться. Она могла бы умереть тогда, и все, что у нее было в жизни, весь багаж, который она забрала бы с собой в другой мир, уместился бы в эти одиннадцать лет. Детство в большой семье с кучей братьев, полеты на метле и папином автомобиле, купания в озере, помощь по дому, первая детская влюбленность и отчаянные, но тщетные попытки ее скрыть. И это все?! Не так давно Джордж охарактеризовал свое жизненное кредо одной простой фразой: «Если не знаешь, куда свернуть, сворачивай налево».
Услышав это, Джинни задумалась на мгновение, пытаясь осмыслить все возможные толкования слова «налево», а потом расхохоталась до слез. Если бы ее попросили ужать все свои принципы в одну фразу, она ограничилась бы единственным словом: «Действуй! Если сомневаешься, а надо ли, сделай и поймешь. Если чего-то хочешь, бери это сразу, потому что второй шанс может и не представиться. И никогда ничего не откладывай на потом, потому что этого «потом» может просто не быть, как могло не быть всех этих лет после Тайной Комнаты. Поэтому Джинни решила играть. А очнулась уже на вокзале Кинг-Кросс.
Но было и еще кое-что — в течение двух с половиной минут ее сердце не билось. В эти две с половиной минуты и уместилось ее путешествие на вокзал. Она запомнила странное ощущение стерильной чистоты вокруг себя, неподвижный, лишенный запахов воздух, идеально гладкие плиты под ногами. И странный мяукающий звук, нарушающий эту стерильность, чужой и совершенно неуместный во всем этом безлюдном великолепии. Джинни помнила, как стояла перед крохотным голым ребенком, брошенным под креслом на полу, чувствуя и жалость, и какую-то незнакомую раньше брезгливость, скорее даже страх. Страх перед всем, что пугало ее в будущем материнстве. Она стояла, не решаясь сделать шаг, взять на руки, согреть, утешить, стояла, пока ее не выдернули из безлюдного вокзала в набитую людьми палату, где чей-то незнакомый голос прокричал: «Она очнулась».
На этот раз без предсмертных видений. Выздоравливать пришлось мучительно и долго. Пить обезболивающие зелья ей действительно было нельзя, а принимать костерост разрешалось лишь минимальными дозами. Без мозга», — сказал ее лечащий врач, тот еще юморист. Поэтому срасталось все очень медленно, а на руку даже пришлось наложить гипс, как в маггловской больнице. Гарри хотел взять отпуск за свой счет, чтобы ухаживать за ней, но отпуска ему не дали, и он мог приходить только по вечерам и долго сидел возле ее кровати, рассказывая обо всем, что делал за день. О том, что можно было рассказать, потому что такую вещь, как секретность, никто не отменял.
А потом засыпал на кушетке здесь же, в палате. И когда среди ночи Джинни выныривала из полузабытья нормально спать она не могла, особенно в первые дни и видела так близко его лицо, с которого даже во сне не сходило выражение сочувствия и тревоги, у нее сжималось сердце от мысли о том, как же сильно она его любит. Ребенка она сохранила. Но погода была такой замечательной, что Джинни отправила братьев домой с ее вещами, а сама ушла из больницы пешком по залитой солнцем улице. В больницу она попала в феврале — в очень холодном феврале с ледяными ветрами и мокрым снегом. А теперь ей казалось, что ее хроноворотом перенесло из суровой зимы в совершенно сказочную весну. Джинни шла, наслаждаясь каждым глотком воздуха, каждым шагом, ощущением свободы и тем, что тело снова ее слушается.
Она вернулась к жизни, и жизнь приветствовала ее солнечными зайчиками и первой листвой, и счастье бурлило в крови, как пузырьки шампанского. И все было бы просто прекрасно, как говорится, если б только не дурные сны. Первые такие сны появились у Джинни еще в больнице, но к утру они почти полностью стирались из памяти, оставляя после себя лишь ощущение смутной угрозы. После рождения Джима сны прекратились, возможно, потому, что Джинни тогда слишком уставала от новой для себя роли, и спала, как мертвая, без сновидений. Во время второй беременности кошмары нахлынули с новой силой. Раз за разом Джинни видела в своих снах, как бредет по вокзалу Кинг-Кросс, поддерживая руками огромный живот, и кровь стекает по ее ногам. Гарри она ничего не рассказывала, но он и сам заметил, с каким настроением Джинни просыпалась по утрам.
Она стала нервной, начала срываться по пустякам и, самое главное, думала о приближающихся родах не иначе как с ужасом, хотя в первый раз рожать ни капельки не боялась. Гарри объяснял эти странности скачками гормонов и, как мог, пытался ее поддерживать, отчего Джинни становилось лишь хуже, потому что к ее страхам добавлялось чувство вины. Но, слава Мерлину, роды прошли благополучно, и Джинни вернулась домой с крошкой Алем, который с первого же дня вступил с ней в неравную схватку за право спать на ее кровати. Естественно, ей опять было не до кошмаров. Зато когда они начались снова, Джинни подскакивала среди ночи, вся взмокшая, с колотящимся сердцем, и зажимала себе рот ладонями, чтобы не закричать. Она видела дочку — своего третьего ребенка, одержимую Томом. Видела мужа, сходящего с ума от ревности и подозрений.
Видела его смерть, свою смерть, смерть близких друзей, и в центре всего этого маленькую рыжую девочку с совершенно невинным взглядом зеленых глаз. Вряд ли Джинни смогла бы объяснить, почему она не рассказала Гарри о своих снах. Возможно, по той же причине, по которой скрывала от всех свою переписку с дневником Тома на первом курсе. Она была младшим ребенком в большой семье, и рядом всегда были братья — большие и сильные, которые всегда придут на помощь, уберегут, задвинут ее в угол со словами «Сиди тут, мелкая, а мы сейчас разберемся». А Джинни не хотела, чтобы ее задвигали, и с раннего детства привыкла драться насмерть за свою независимость и право совершать собственные ошибки и разбираться самой. К тому же это было бы справедливо. Их с Гарри судьбы были намертво переплетены с судьбой Тома Риддла: Гарри был его хоркруксом, Джинни была одержима им.
Но если Гарри боролся с Томом большую часть жизни и победил его в честной дуэли, то Джинни не сделала для своего избавления ровным счетом ничего, и если кто-то теперь должен упокоить Риддла окончательно, то не кто-нибудь, а именно она. Ни души, ни дуновения. Гарри рассказывал, что оказался на вокзале голышом, но как только вспомнил об одежде, она появилась. У Джинни было не так — когда она оказалась здесь в прошлый раз, на ней была квиддичная форма. Теперь же она как будто только что встала из ванны — мокрые волосы липнут к спине, с левой руки на пол падают тяжелые темные капли. Джинни пытается представить себе какую-нибудь одежду, но почему-то не может вспомнить ничего, кроме банного халата дико-малинового оттенка.
Видела его смерть, свою смерть, смерть близких друзей, и в центре всего этого маленькую рыжую девочку с совершенно невинным взглядом зеленых глаз. Вряд ли Джинни смогла бы объяснить, почему она не рассказала Гарри о своих снах. Возможно, по той же причине, по которой скрывала от всех свою переписку с дневником Тома на первом курсе. Она была младшим ребенком в большой семье, и рядом всегда были братья — большие и сильные, которые всегда придут на помощь, уберегут, задвинут ее в угол со словами «Сиди тут, мелкая, а мы сейчас разберемся». А Джинни не хотела, чтобы ее задвигали, и с раннего детства привыкла драться насмерть за свою независимость и право совершать собственные ошибки и разбираться самой. К тому же это было бы справедливо. Их с Гарри судьбы были намертво переплетены с судьбой Тома Риддла: Гарри был его хоркруксом, Джинни была одержима им. Но если Гарри боролся с Томом большую часть жизни и победил его в честной дуэли, то Джинни не сделала для своего избавления ровным счетом ничего, и если кто-то теперь должен упокоить Риддла окончательно, то не кто-нибудь, а именно она. Ни души, ни дуновения. Гарри рассказывал, что оказался на вокзале голышом, но как только вспомнил об одежде, она появилась. У Джинни было не так — когда она оказалась здесь в прошлый раз, на ней была квиддичная форма. Теперь же она как будто только что встала из ванны — мокрые волосы липнут к спине, с левой руки на пол падают тяжелые темные капли. Джинни пытается представить себе какую-нибудь одежду, но почему-то не может вспомнить ничего, кроме банного халата дико-малинового оттенка. Этот цвет ей совершенно не идет, но халат ей подарил Гарри на день рождения, и поэтому она носит его с удовольствием. Заодно Джинни пытается нафантазировать широкий бинт. Хотя он все равно бесполезен: остановить кровь здесь уже не удастся, она продолжит вытекать, отсчитывая последние мгновения ее жизни, последние мгновения, когда ее еще можно спасти. Она туго завязывает пояс халата, прячет мокрые волосы под капюшон и неуклюже пытается забинтовать руку, придерживая край бинта зубами. Бинт сразу же пропитывается кровью, и рукав тоже, но это и к лучшему, потому что пока кровь продолжает течь, у Джинни еще есть шанс вернуться. Ребенок все там же — пищит, сжимает крохотные кулачки. Тогда, в прошлый раз, Джинни все поняла правильно. Гарри говорил об этом осколке души как о чем-то ужасном и отвратительном, о младенце без кожи, об окровавленном куске человеческой плоти. Но Джинни догадалась, в чем дело, еще в прошлый раз, а теперь совершенно уверена. Еще бы не быть уверенной — она видела Джима, видела Аля, только что родившимися, синюшно-красными, в крови и слизи. Под креслом на вокзале Кинг-Кросс все эти годы лежало не чудовище, а новорожденный ребенок. Ребенок, ждущий, пока о нем позаботятся. Джинни страшно прикоснуться к нему, она слишком хорошо помнит свои кошмары, но она делает шаг, потом другой, берет его на руки. Она вспоминает лицо Гарри, когда он вбежал домой в тот день, после ее выписки из больницы. Как же сияли его глаза! Она вспоминает Джима, играющего в лошадки с дедушкой Артуром. Вспоминает крошку Аля, сосущего большой палец и улыбающегося во сне. Ее душа полна — полна любовью. Злу некуда проскользнуть. Любовь — ее золотые доспехи. Ребенок хнычет, и она подносит его к груди. А все, что происходит дальше — дело техники. Джинни представляет пеленальный столик, и ванночку с теплой водой, слегка окрашенной марганцовкой, и детским термометром в виде рыбки, представляет себе памперс нулевого размера и парочку распашонок — тонкую ситцевую и теплую, из байки. Из мягкой выношенной ткани — когда-то это была ее старая ночная рубашка. Джинни сама не знает, что на нее нашло тогда, во время первой беременности, но ей, всю жизнь презиравшей любое рукоделие, вдруг захотелось сшить для своего ребенка хотя бы несколько распашонок. И она сшила — из своих старых вещей, швами наружу, чтобы не натереть нежную младенческую кожицу. Теперь одну из этих распашонок она наденет на Тома Риддла. Она делала это множество раз — купала, вытирала, аккуратно промокая каждую складочку кожи, смазывала кремом, надевала подгузники. Ее руки сами знают, что нужно делать. И если бы не кровь, пропитывающая рукав халата, Джинни могла бы забыть о том, что все это происходит на пересадочной станции между двумя мирами. И вот она готова — ребенок спит на ее руках, выкупанный, одетый, накормленный. Джинни поворачивается к платформе, и мир вокруг нее неожиданно идет рябью, декорации меняются, и вместо вокзала она оказывается на берегу моря? Над водой слой густого тумана, и из белого колышущего марева медленно выплывает нос лодки. Из лодки выходит женщина с пепельно-серыми распущенными волосами и глазами цвета зеленой листвы. Она протягивает руки, и Джинни осторожно передает ей спящего младенца. Женщина медленно кивает. У Джинни вдруг перехватывает дыхание. Ее душат слезы, а ведь она не плакала с того дня, когда погиб Фред. Незнакомка молчит. А впрочем, какая она незнакомка? Смерть смотрит Джинни в глаза, и ответ читается в ее взгляде. Смерть держит Тома одной рукой, положив его головку на сгиб локтя, а вторую руку протягивает к Джинни. Джинни пятится, яростно мотая головой. Кровь еще течет, а значит, она и вправду еще жива. Но зачем же тогда ты пришла сюда по своей доброй воле? Потому что я сделаю все, что угодно, чтобы защитить Гарри, и Джима, и Аля. Потому что я их люблю! Смерть молчит, и Джинни делает еще один шаг назад, как будто от Смерти можно убежать. Вот сейчас Гарри вернется домой и увидит меня в ванне со вскрытыми венами, и… Я не могу так поступить с ним! Я должна вернуться и все ему объяснить!
Дисклаймер: хотеолось бы, конечно, но всё тёти Ро... И если можно, наедине, — он покосился на подружек, всегда её окружавших. Или можно немного подождать? У меня встреча с Гарри через 15 минут. Но… - засомневался юноша. Ты не подумай, это и десяти минут не займёт. Пошли, — согласилась девушка, и Невилл повёл заинтригованную Джинни на улицу. Ему всегда казалось, что на улице думается как-то легче, чем в помещении. Они шли молча. Джинни смутно догадывалась о таком странном поведении Невилла, но её догадки одно, а на практике может оказаться другое… Они дошли до берёзы, которая находилась на берегу озера и под которой многие ученики делали уроки, отдыхали, а кое-кто даже целовался. Но также я не могу молчать. Я молчал целых три года. С четвёртого курса я надуваюсь, словно шар. Я всегда видел, как ты смотришь на Гарри. Как ты всегда желала, чтобы он подошёл к тебе. Такими же глазами я стал глядеть на тебя. Со Святочного бала, нет, даже раньше я обратил внимание на тебя. Не как на младшую сестру Рона, а как на настоящую девушку. Самая красивая, добрая и смелая. Мне было очень приятно оттого, что ты согласилась пойти со мной. Я ощутил огромный прилив разнообразных эмоций, переполнявших меня впервые: волнение, радость, гордость и влюблённость. Это те эмоции, которые испытывает по-настоящему влюблённый человек. Все эти годы я наблюдал за тобой. Твоя игра в команде не знала равных, твоя дружба была дорогой наградой. Ему было необходимо время отдышаться. Он будто бы рассказывал давно заученный наизусть текст, стараясь вложить в него как можно болльше смысла и своих чувств.
Что ж, похоже, эта часть пророчества исполнилась пятнадцать лет назад. Здесь уже ничего не изменить, поэтому Волдеморт решил не останавливаться на этом. Но у того будет сила, которая не доступна Темному Лорду. Что это за сила, которая недоступна мне? Мне, Темному Лорду Волдеморту, Наследнику Салазара Слизерина, величайшему волшебнику из всех, кого когда-либо видел свет? Если судить по нашим встречам, то это невероятная удача. Его сила еще не проявила себя, значит нужно сделать, чтобы она никогда этого не сделала. Но что если эта таинственная сила внезапно проявится? И нанесет вред Темному Лорду? Или убьет? Волдеморт непроизвольно вздрогнул. Он вспомнил свою "смерть", когда был вырван из тела и был вынужден существовать в ужасной форме духа. Нет ничего страшнее этого. Он не должен этого допустить. И одному из них суждено погибнуть от руки другого, ибо ни один не может жить спокойно, пока жив другой. Пророчество не упускало и возможности того, что Темный Лорд погибнет от руки Поттера. Абсурд, но после своих ошибок Лорд предпочитал действовать гораздо осмотрительней. Этот щенок и так сорвал ему слишком много планов. Взять хотя бы последнее столкновение в Министерстве. Разумеется, если бы не Дамблдор, мальчишка был бы мертв.
Magic Books Cinema
Права: все принадлежит Джоан Роулинг. Начало здесь: глава 1 , глава 2 , глава 3 , глава 4 , глава 5 , глава 6 , глава 7 , глава 8 , глава 9 , глава 10 , глава 11 , глава 12 , глава 13 , глава 14 Глава 15 Первым, что увидел Гарри, открыв глаза, был низкий потолок больничной палаты. Солнечное пятно, медленно перемещавшееся по стене, замерло в нескольких футах от его головы. В воздухе пахло какими-то травами. Когда он пошевелил правой рукой, то понял, что его запястью что-то мешает. Приподняв голову, Гарри разглядел узкий кожаный браслет, от которого протянулась длинная прозрачная нить. Но вела она не к капельнице, а к соседней кровати, на которой лежала девушка. Поттер вздохнул. Кажется, терять сознание и, при пробуждении, видеть Джинни, становится для него своего рода традицией.
В ответ на его легкое движение по нити, соединявшей их, пробежала красная искра. И тут же послышался слабый голос Джинни: — С возвращением. Как себя чувствуешь? А ты как здесь оказалась? Ответом было молчание.
Что поделать? Им и вправду удалось разработать великолепный план!.. Да, а почему ты говоришь, что та девушка «почти в порядке»? Девушка по профессии стоматолог и встретилась с ними на каком-то медицинском конгрессе, вспомнила фамилию — эта ниточка и привела ее к нам. Драко, насколько я знаю, э-э-э Они время от времени встречаются, именно поэтому я и говорю, что она в порядке лишь почти — ты же помнишь повадки нашего белокурого друга — Гарри рассмеялся, и Джинни тихо добавила: — Ее родители тоже были в том самолете. Их спасти не удалось, — он ничего не сказал, но не стоило труда догадаться, о чем он думает: «Снова погибли невинные люди — и все ради того, чтобы Риддл мог добраться до меня». Джинни крепче сжала руку мужа. Прошипел в самом прямом смысле: эту фразу он произнес на серпентарго. Поначалу Джинни была в ужасе от этого открытия. Она не хотела общаться со змеями, ей не нужны были подарки от Волдеморта, пусть и непреднамеренные. Однако Гарри сумел ее переубедить, и вскоре, к изумлению одних и досаде других, они заговорили на языке, которого не понимал никто, кроме них самих, — даже другие змееусты: во-первых, из-за крайней скудости словарного запаса серпентарго Гарри и Джинни были вынуждены сами придумать кучу новых слов, а во-вторых, они мыслили до такой степени синхронно, что понимали друг друга с полуслова, точнее — с полушипа. Так появился абсолютно новый диалект змеиного языка, незнакомый и непонятный ни Волдеморту, ни двум другим живущим в настоящее время змееустам — индейцу с юго-запада США и затворнику вроде бы из Франции, о котором вообще мало кто знал что-либо определенное. Драко сумел обнаружить следы магического воздействия при повторном осмотре обломков пару месяцев назад. Тогда-то мы и сообразили, что «несчастный случай» был на самом деле частью тщательно разработанного плана твоего уничтожения. Как выясняется теперь, мы ошибались Наверно, стоило провести эксгумацию тела, похороненного под твоим именем. Судя по всему, наш друг Том придумал новый вариант Всеэссенции: после ее приема внешность изменяется не на час, а на несколько дней, и даже если человек умирает, действие зелья не прекращается. Я считала, что тебя больше нет, и душераздирающие детали, вроде того, каким именно заклятьем тебя поразили, не казались мне существенными. И я запретила тревожить твой прах Ну почему я не согласилась с их предложением?! Мы узнали бы, что ты жив, и принялись бы тебя искать! А если бы вы бросились на поиски, кто-то мог пострадать или даже погибнуть Уж лучше так, как сейчас. Вот только Хедвиг жаль — Гарри закашлялся, и Джинни налила ему еще воды. Напившись, он произнес: — Я голоден. Как думаешь, можно мне что-нибудь поесть? Видно, обоняние включилось первым из всех органов чувств: когда я пытался, скажем, открыть глаза, все было как в тумане, ничего не разглядеть Зато осязание работало — помнится, привязали меня зачем-то к кровати! А добавлять ко всем лекарствам, которыми тебя пичкали, еще и «Костерост» им не хотелось — Да уж, — скривился Гарри. Если бы вы меня ею опоили, я бы точно пришел в сознание — чтобы ее выблевать! Не нужно, чтобы их первым впечатлением от встречи стал образ отца-инвалида Но хоть фотки у тебя есть?
Те кто не читал книгу, не удивляйтесь, у С 4. Генри был спасен. Нетландия погибает. Единственное правильное решение - покинуть остров и искать другой, волшебный мир. Этим миром оказался мир Гарри Поттера. Она ничего не понимает,не знает что делать. Там легендарная четверка постоянно шутит над ней. Она начинает узнавать по-ближе своего врага-Драко, и что-то у них там происходит,но вот что? Шумные вечеринки в клубе не дают покоя студентам, которые зависимы от этого места.
Я хотел сделать сюрприз! Я поеду с вами в Россию и мы будем вместе весь год! А Гарри тем временем вёл в гостиную четверых первоклассников и толкал им речь о том, что нельзя нарушать правила и надо слушаться старосту. Фактически, в Хогвартсе есть только одно правило - не попадаться на глаза Филчу или Снейпу, когда нарушаете правила. Всё, теперь идите спать, я не знаю, что вам ещё поведать. И первоклассники, с восхищением глядя на префекта, пошли по комнатам. Глава 6. Вы думаете, что с вами будут говорить на английском? Вы заблуждаетесь… Следующим утром во время завтрака Гермиона раздала всем листки с расписанием. Первым уроком в этот день был урок мисс Суховей, он проходил в гриффиндорской башне у всех Гриффиндорцев одновременно. Когда все собрались, мисс Суховей начала урок. Это не лекция, и записывать ничего не надо, просто слушайте и по возможности запоминайте. Вопросы будете задавать, когда я закончу, - мисс Суховей говорила спокойно и приятно, поэтому всем хотелось её слушать. К тому же, у неё был лёгкий русский акцент, что большинство молодых людей считали просто очаровательным. Эта школа довольно молодая - ей всего около пятидесяти лет. Там есть четыре факультета, принцип распределения - примерно как в Хогвартсе. Два самых старых из них - Чингисхан и Долгорук, соответствуют Слизерину и Хаффлпафу. Символом Чингисхана является лев, как ни странно, а символ Долгорука - белка. Ещё один факультет - Масляков - соответствует вашему Равенкло. Этот факультет назван в честь одного магла, который в течение сорока лет ведёт одну молодёжную программу, КВН называется. Символ факультета - птичка кивин, маленькая такая, носатенькая. В России волшебники уважительно относятся к маглам. Никому и в голову не придёт недолюбливать человека только потому, что он магл или маглорождённый. И к тому же, маги с удовольствием пользуются магловскими изобретениями, компьютерами например. Так, о чём мы говорили, - спохватилась Оксана. Факультет, соответствующий Гриффиндору, набрали только в этом году. Символ этого факультета - сокол. Он - факультет то есть - называется Бодровский, - голос у Оксаны чуть погрустнел, и вскоре все поняли, почему. Во время съёмок очередного фильма на ущелье, в котором проходили съёмки, обрушился ледник. Выбраться никому не удалось, и вся съёмочная группа - сто с лишним человек - считаются без вести пропавшими, - последние слова Оксана говорила уже со слезами в голосе. Она поспешила сменить тему и заговорила нарочито весело : - Скажу по секрету, самые красивые девчонки учатся в Маслякове, а самые классные парни - в Бодровском, - мисс Суховей весело подмигнула гриффиндорцам. Когда-то раньше школа во всём старалась походить на Хогвартс, даже портреты поставили перед входами в гостиные. Но уже через неделю ученики договорились с портретами и ходили друг к другу в гости без пароля. В Тибидохсе ученикам строго-настрого приказано ходить в чёрных ученических мантиях. И я дам вам премию, если вы мне покажете хоть одного ученика, который носит мантию каждый день. Даже конченные правилособлюдатели носят джинсы и мини-юбки. Я не буду рассказывать о запрете для девушек на макияж, всё и так ясно. На лето им тоже раздают бумажки со словами, что им нельзя колдовать на каникулах. Однако студенты меняются палочками, ставят экспериментальные заклинания защиты, и никто не может отследить, кто и когда колдовал. Так что теперь запреты - простая формальность. Ещё кое-что. Единственное возможное наказание за нарушение правил для тибидохцев - маленький устный выговор. Бывает ещё большой денежный штраф, но это редко. Если же учитель снимает баллы, ученик потом кое-что подправит и вернёт всё на место. Назначение взыскания бессмысленно - студенты найдут тысячу причин, чтобы на него не являться. Они с потрясающе наивным взглядом будут рассказывать учителю, что у них болела одновременно голова, живот и левая пятка, и они ну никак не могли встать с постели. Если вы спросите, откуда я всё это знаю, я вам отвечу, что из личного опыта. Я сама в пятнадцать лет красилась как десять тысяч индейцев, носила мини-юбки, хамила учителям и пела вполголоса на уроках свои любимые песни. Последняя фраза всех доконала. Гриффиндорцы свалились на пол в конвульсиях. Близнецы Уизли прониклись глубочайшим уважением ко всем тибидохцам вообще и мисс Суховей в частности. А урок между тем продолжался. Оксана вещала невозмутимым тоном : - Вы не зря учили всё лето русский, детки. Вообще-то в Тибидохсе преподаётся английский, и студенты неплохо его знают. Но если вы думаете, что вам скажут по-английски больше двух фраз за весь год, то вы заблуждаетесь. Через пару недель, максимум месяц, после приезда вы защебечете по-русски не хуже Люпина, если вы, конечно, не запрётесь в своей комнате под охранными заклинаниями. И самое главное. Срочно все приучайтесь называть Волдеморта по имени, если не хотите, чтобы вас считали совсем двинутыми. Русские люди вообще не любят бояться заранее, и не удивляйтесь, если они обзовут Лорда Тьмы Волдиком, Мортиком или Воланчиком. На сегодня всё, пожалуй. На следующем занятии мы поговорим о русских традициях и праздниках. Теперь ваши вопросы. Вопросов оказалось предостаточно, мисс Оксана отвечала на всё терпеливо и спокойно, однако класс лежал от хохота. Даже жалко было, когда урок закончился. После него действительно расхотелось бояться Волдеморта, тем более называть его всякими местоимениями и частицами. Неделя, отведённая хогвартцам на познание тонкостей русской души, была на исходе. Завтра им предстояло путешествие в далёкую Россию. Разговоры в гостиных не смолкали ни на минуту, и тема была одна - Тибидохс. Учителя тоже ехали в Россию, правда, кому-то надо было руководить ремонтом замка, и поэтому в Хогвартсе оставались Дамблдор, Филч, Хагрид и мадам Хуч. Гарри было жаль расставаться с Дамблдором, но что ж поделаешь… Глава 7. Россия - священная наша держава… Настал долгожданный день. За завтраком в Большом Зале Дамблдор быстренько заткнул всех болтунов и начал речь: - Сегодня вы отправитесь в Тибидохс. Если кто ещё не собрал вещи, у вас есть на это ещё час после завтрака. Вам наверняка интересно, как мы доберёмся до России. Ответ - поездом! Студенты поражённо и недовольно загалдели. Это же несколько дней! А как же ежедневный душ, пресса, пятичасовой чай с бубликами? У Дурслей он привык испытывать куда более серьёзные лишения, чем душ. А длительное путешествие в поезде он считал отличным приключением. Похоже, большинство хогвартцев считали так же. А Дамблдор между тем продолжал : - До Лондона вы доедете на Хогвартс-экспрессе. Потом обычным магловским поездом доберётесь до Брайтона. Там на пароме поедете в ближайший французский город, потом автобусом до Парижа и поездом до Москвы, а потом поездом же на восток страны, где и располагается школа. Вот такую длинную цепочку путешествия поведал офигевшим хогвартцам Дамблдор. И невозмутимо добавил : - Вам нужно переодеться в магловскую одежду во избежание показывания пальцем и всяких расспросов. Это приказ, - и Дамблдор строго посмотрел на Малфоя, который начал возникать, что не собирается косить под паршивого магла. Через час все уже стояли у входа в школу в магловском одеянии. Хогвартцы погрузились в безлошадные кареты и поехали на станцию "Хогсмид". Шёл восьмой день путешествия. За это время хогвартцы только один раз останавливались в гостинице, чтобы помыться и нормально поесть. Малфой как-то присмирел, наверно не было сил качать права. А между тем путешествие проходило весело, хоть и утомительно. Мисс Суховей рассказала много о русских подростках, это оказалось очень прикольно, поскольку она вела себя скорее как студентка, чем как преподаватель, велела всем, кроме особо мерзких личностей, называть себя Оксаной и один раз, пользуясь должностью преподавателя, пробралась в купе к Снейпу и подкинула ему Универсальную Певучку с записанной на ней песней "Доброе утро, последний герой! Поскольку никому из студентов в преподавательский вагон было не пробраться, милашка Снейп сразу понял, кто это сделал. Но тут сыграл роль тибидохский опыт Оксаны : она так виртуозно отовралась, что она ни сном ни духом и вообще в то время булочку на станции покупала, что Снейп скорее бы стал обвинять профессора МакГонагал, чем её. Кстати, песня профессору понравилась, и он даже поинтересовался у Оксаны, сможет ли он купить полный сборник этой группы. Мисс Суховей рассказала обо всём гриффиндорцам, и они угорали по этому поводу целый день. Наконец прибыли в Москву, и хогвартцы решили, что ехать им осталось всего ничего, но зря - ехать пришлось ещё два дня. Школа магии оказалась четырёхэтажным зданием с множеством пристроек и надстроек, и она чем-то напомнило Гарри Нору - дом Рона. Ребят провели внутрь, и главы факультетов показали своим подопечным, где они будут жить, и велели располагаться. По дороге хогвартцы не встретили ни одного студента, видимо, шли занятия. Гриффиндорская гостиная и спальни находились рядом с гостиной факультета Масляков. Парни, памятуя о замечании Оксаны о девушках этого факультета, остались весьма довольны. Впрочем, гостиная Бодровского находилась недалеко, и девушки тоже не были обижены. Вскоре действительно был звонок, и гриффиндорцы вышли из гостиной, собираясь отправиться в столовую. Самый смелый факультет решил действовать наугад, и Гарри, Рон, Герми и Фред с Джорджем пошли изучать лабиринты Тибидохса. Вскоре они встретили девушку, одиноко бредущую по коридору. Прозвучало довольно коряво, но понятно. А вы и есть гости из Англии? Вот здорово! Гриффиндорцы тоже представились и пожали новой знакомой руку, Джордж почему-то покраснел. Мальчик, который замочил Волдика! А она у вас русоведение преподавала, не так ли? Это кабинет арифмантики, её преподаёт профессор Рыбина. Вот здесь - преобразование, преподаватель - профессор Трифонова. Ой, чего это я разглагольствую, вам всё равно столько не запомнить. Мы, кстати, уже пришли. Где стол вашего факультета, я не знаю, но вы можете посидеть и за нашим. А пьём мы морс из облепихи, кисленький такой и тоже вкусный. Англичане, похоже, оценили русскую еду, потому что моментально смели пельмени и попросили ещё. После обеда Джордж подошёл к Свете и попросил : - Света, приходи в гости к нам в гостиную вечером. Она за портретом какого-то кудрявого мужчины. Ладно, я обязательно приду, как только уроки сделаю. А сейчас извини, мне пора на преобразование. Да ты что, Джорджик?
Фанфики про гарри и джинни. Фанфики по Гарри Поттеру
В пятой части Чжоу и Гарри впервые сходили на свидание, но девушка часто печалилась из-за гибели Седрика. Дружеские отношения Большую часть времени Гарри и Джинни проводили вместе в «Норе» на каникулах. Общались как друзья. Джинни встречалась с другими мальчиками, чтобы забыть Гарри. Позже Поттер начал ее ревновать.
Чувства к Джинни Когда Джинни рассталась с парнем, Гарри боялся с ней начинать романтические отношения, так как ее брат был его лучшим другом. Впервые Джинни и Гарри поцеловались в шестой части после того, как Гриффиндор выиграл Кубок по квиддичу.
И когда он закончился, так будто гарантируя его повторение, доказывая, что это не иллюзия, еще несколько нерешительных и прикосновений, как бы продолжали его. А ее горячая рука так осторожно коснулась его щеки, что он чуть не задохнулся от нахлынувших на него чувств. Теперь все было ясно уже без слов, они понимали друг друга, она не могла злиться на него за то, что он пытался уберечь ее от опасности, ведь она чувствовала не меньше, переживая о нем.
Гарри думал только о ней. Наверное, прошло несколько минут пока сознание возвращалось к нему, но когда это наконец произошло, его вновь озарила мысль о том что многое нужно ей рассказать, что она пожалуй первая кому нужно было рассказать что произошло. Гарри может и был ранее похож на Дамболдора, также не умея до конца доверять людям, но с ней… с ней все было не так, ей он верил: она-то точно его поймет, не было даже и тени сомнения в этом. Будто читая его мысль, Джинни встала, улыбнувшись ему так солнечно, что он не смог сдержать своей улыбки в ответ. Время полетело быстро, он сам не замечал как быстро и вдохновенно он оделся и поел, чтобы выбежать в гостиную, куда как раз спускалась и Джинни.
Застигнувшие их в гостиной Рон и Гермиона переглянулись, и немного смутились, видимо поняв, что с ним. Он и сам смутился, но улыбка не сходила с его лица. Им было ясно, что он не просто рад, он счастлив. Ясно было почему, Рон даже готов был в очередной раз сказать ему какую-то колкую фразочку, порожденную ревностью к своей младшей сестре, но Гермиона остановила его. Они выбежали во двор, держась за руки, не зная еще, куда пойдут дальше.
Остановившись на крыльце, они посмотрели друг другу в глаза и Гарри невольно чуть приобнял Джинни за талию и они трансгессировали вместе. Они обнимаясь бежали по какому то лугу, кружились, смеялись, наслаждаясь этими сладкими моментами новой встречи наедине. Иногда они просто шли, взявшись за руки, в то время как один из них увлеченно рассказывал очередную историю. Дни складывались в недели, а их чувства цвели все сильнее. Они стали брать с собой палатку, чтобы отдохнуть в ней в перерывах между длинными прогулками, оставаясь наедине.
И как уморительно-героически будут преодолевать выпавшие на их... И как уморительно-героически будут преодолевать выпавшие на их долю трудности! Настоящая семейная комедия, лёгкая и добрая.
Гермиона помогла Джинни, посоветовав ей быть более самостоятельной рядом с Гарри и, возможно, даже встречаться с другими людьми. Джинни последовала этому совету, и Гарри увидел её такой, какой она была на самом деле: волевой, остроумной, упрямой и сострадательной. На пятом курсе они стали хорошими друзьями, и Гарри постепенно начал получать удовольствие от её общества. Она также смогла подбодрить его во время депрессии и сопровождала его в отдел тайн. После того, как его отношения с Чжоу Чанг развалились, чувства Гарри к Джинни стали углубляться и меняться, чему способствовало время, проведённое с ней в норе летом. На первом занятии по зельеварению со Слизнортом любовное зелье Амортенция показало, что его привлекло «что-то цветущее, что он почувствовал в норе», а позже оказалось волосами Джинни.
Увидев, как она целует Дина Томаса, Гарри начал ревновать и мечтать о том, чтобы поцеловать её. Одной из многих причин, по которым Гарри влюбился в Джинни, было то, что она редко плакала, в отличие от Чжоу, которая плакала после того, как её предыдущий бойфренд был убит. Вскоре после того, как Джинни и Дин расстались, они с Гарри спонтанно поцеловались на вечеринке по случаю победы Гриффиндора по квиддичу. Они начали встречаться, и Гарри считал это время одним из самых счастливых в своей жизни. Однако после убийства Альбуса Дамблдора Гарри решил расстаться с Джинни, опасаясь, что Волан-де-Морт нацелится на неё, если узнает об их цветущем романе, и зная, что он уйдёт с Роном и Гермионой, чтобы найти крестражи Волан-де-Морта. Джинни была расстроена, но согласилась с решением Гарри, зная, что это было сделано по какой-то глупой, благородной причине. Вскоре они снова встретились летом, пока Гарри жил в норе.
Четвертая жизнь Гарри Поттера.
Судьба, как обычно, не слишком благосклонна к Гарри: в ходе битвы Джинни погибает, а Рон становится оборотнем. Персонажи: Драко Малфой/Гермиона Грейнджер, Гарри Поттер, Рон Уизли, Джинни Уизли, Блейз Забини. фанфик который рассказывает о жизни Гарри и Джинни до тех пор пока у них не появились дети.
HPForum.ru
Вообще фанфики по Гарри Поттеру — мой guilty pleasure в обеденный перерыв. Тут я рассказываю как дети Гарри, Джинни, Рона и Гермионы учатся в школе Хогвартс. Читать гарри поттер в удобной читалке онлайн бесплатно или скачай книги на Самиздате Потому что Джинни, конечно, его сестра, но Гарри и Гермиона почему-то немного важнее. Гарри Поттер поспешно женится на Джинни, чтобы забыть обо всем и наконец, обрести семью.
Фанфик риджифокс
Она не могла поверить своим ушам. Невилл Лонгботтом, этот нескладный, всегда всё забывающий и путающий юноша, вот уже три года влюблён в неё, и для своего объяснения сейчас он находит такие слова, которые может сказать не каждый. Хотя, что уж там говорить, сама Джинни была влюблена в Гарри без взаимности долгие пять лет, и только совсем недавно они оба разобрались в своих чувствах. Но как же сказать столь замечательному человеку, что ему не на что надеяться. И тут молчание прервалось, и Невилл продолжил: - Бал прошёл, а чувства нет. И ты повзрослела и похорошела ещё больше.
А я стал старше. Но у каждого свой скелет в шкафу. Я никогда не надеялся на твою взаимность.. Когда Гарри, вроде как, стал встречаться с Чжоу, я непонятным для себя образом, вбил себе в голову глупую и пустую вещь. Что я, вот так, запросто смогу подойти к тебе и поговорить.
Но ты, наверное, знаешь, что сперва думаешь об одном, и потом делаешь совсем другое. Я чего-то глупо ждал и дождался. Да и Гарри с Чжоу расстались. Он снова замолчал. С каждым его новым молчанием Джинни становилось всё тяжелее и тяжелее.
В уме она как можно больше старалась подобрать слов для его ободрения и успокоения. Его речь была подготовленной и продуманной. Он не заикался на каждом слове, он знал то, что хотел сказать. Невилл заговорил опять: - Джинни, в общем, я тебя люблю! Я отлично всё всегда понимал и понимаю, против Гарри Поттера у меня нет никаких шансов.
Но сердцу ведь не прикажешь, — и молодой человек решил до конца быть откровенным, — мне кажется порою, что любая ваша ссора, и у меня будет крохотный, но шанс на твоё внимание. Ты, наверное, стоишь и думаешь «какой же ты идиот, Лонгботтом! Распинаешься передо мной, как будто это что-то значит, а я уже опаздываю к Гарри! Джинни была поражена его мыслям. Неужто она создала такое впечатление.
Также она обнаружила, что Альбус не солгал, когда назвал Северуса хорошим танцором, он действительно замечательно двигался, и "Бог мой, как от него приятно пахнет! Она поняла, что он это почувствовал. Этот сон был про него.
Вот черт! Северус, вообще говоря, не хотел отпускать Гермиону, ему нравилось танцевать с ней. Он заметил, какой женщиной она стала.
Умной, сильной, и к тому же квалифицированной ведьмой. Женщиной, которую он смог бы полюбить, просто потому что она есть, и он понял, что был влюблён в неё все эти годы. Но сейчас он чувствовал лишь гнев.
Пораженная случившемся, она кинулась за ним. Она и так была раздражена, но сейчас гнев просто зашкаливал. Джинни и Гарри перестали танцевать, заметив внезапное движение, и сейчас смотрели на Альбуса и Молли, стоящих рядом с ними.
Пока Джинни в очередной раз была охвачена сомнениями по поводу её плана, Гермиона настигла Северуса у входа в подземелья. Она схватила его за руку и с силой развернула к себе. Он отметил, что Гермиона не отступила.
Даже не смотря на то, что его глаза метали молнии, она не сдавала позиций. Гермиона неприветливо рассмеялась, складывалось впечатление, что они состязались в том, кто первым уступит. Сначала Альбус чуть ли не силком тащит вас на церемонию, на которую вы явно не хотите идти.
Потом у вас куча возможностей уйти, но вы остаётесь и наблюдаете за мной весь вечер. И, наконец, когда мы танцевали, мы чуть-чуть по-глупому сцепились друг с другом, и вы уходите! Вот это!
Снейп был ошеломлён на мгновенье, с трепетом глядя на неё, посмевшую так себя вести. Затем он усмехнулся: "Нет, она определённо не школьница, больше похоже на женщину, которую я люблю". Она никогда не видела, как он улыбается.
Это ему шло. Вы могли хотя бы из обычной вежливости сказать Джинни, как замечательно она выглядит, или могли сказать мне…! Как только Северус, не верящий тому, что услышал, ещё раз повернулся, чтобы спуститься в подземелья, Альбус тихо последовал за Гермионой.
Он нашел её, всхлипывавшую, недалеко от торжества. Я не хотела всё испортить Гарри и Джинни. Но… я не понимаю.
Почему я люблю его настолько, что сердце сжимается? Возникает болезненное чувство каждый раз, как я его вижу. И каждый раз, когда мы разговариваем или просто находимся близко друг к другу, всё заканчивается ссорой!
И, когда она посмотрела на старого мага, её ухмылка превратилась в тёплую улыбку. Глава 9. Оставаясь цивилизованными Следуя по привычному пути в подземелья к своим личным комнатам, Северус пытался понять, что именно произошло минуту назад в холле.
Он обратил внимание, что "эта женщина" послышался возглас раздражения воздействовала на него, а он ненавидел это по отношению к себе в любом проявлении. Но Гермиона была ещё хуже, она заставила его потерять контроль так, как никто раньше не смог сделать. Она всегда могла заставить его чувствовать, будто он летит с Астрономической Башни вниз головой.
Сначала она заставляла его улыбаться и наслаждаться её присутствием рядом с собой. Если Гермиона обращала на него внимание, то это было похоже на наблюдение за яркими звёздами в безоблачную ночь, но когда они достигали вершины башни, она сталкивали его с края. Поднявшись на достаточную высоту, она швыряла его сердце, и оно летело вниз в течение их бесконечных ссор.
На протяжении последних четырёх недель Северуса занимало, каким образом он влюбился в Гермиону. Это до сих пор оставалось загадкой. Как всегда наблюдательный, он заметил её увлечение собой на седьмом курсе.
Ему даже льстило, что такая умная девушка, как она, заинтересовалась его персоной, несмотря на внешность. Но как это увлечение превратилось в любовь, если они едва общались друг с другом в течении шесть лет, как она закончила школу? Хотя он должен признать, что внимательно наблюдал за ней, и даже рекомендовал её в Отдел экспериментальных зелий, где она сейчас работала.
А месяц назад он увидел её напротив магазина и услышал бормотание о покупке ингредиентов и платьев. Он заметил платье цвета лаванды, на которое она смотрела, затем представил её в нём и сообразил, что она превратилась в женщину. И когда он узнал о свадьбе, купил его для неё… Он вздохнул, выходя из задумчивости, когда услышал стук в дверь, которую закрыл за собой мгновенье назад.
Это должно быть Альбус. Он ожидал, что старый волшебник придёт за ним. Гермиона медленно поднялась с травы и последовала за Альбусом.
Он шел обратно в замок. Затем они зашли в холл, и она, обнаружив, что они идут к подземельям, почувствовала, как её желудок затянулся узлом. Она заколебалась.
Альбус повернулся и вопросительно посмотрел на неё. Гермиона начала сомневаться на этот счёт теперь, когда Альбус безмолвно её спрашивал. Возможно ли, чтобы Мастер Зелий не ненавидел её, или даже испытывал симпатию?
Она выкинула это мысль из головы, как только они пришли к личным комнатам Северуса. Альбус ответил на её вопрос. Альбус опять вопросительно взглянул на неё, в этот раз немного строго.
Северус был поражен и зол из-за того, что Альбус привёл Гермиону в его личные покои. Гермиона, по крайней мере, знавшая, что увидит Северуса, была более подготовлена и пыталась сообразить, как выйти из этой ситуации. Она просто не видела выход из положения, а тем более, когда Альбус продолжил, - пожалуйста, послушайте меня, между вами двумя много чего происходит.
Нет, Северус, пожалуйста, дай мне закончить. Северус не мог поверить, что Гермиона находится в его комнатах. Он надеялся, что однажды она здесь появиться, но он хотел, чтобы Гермиона сделала это по собственной воле, а сейчас он отчётливо видел: её единственным желанием было оказаться как можно дальше от него.
Он вернулся к реальности, услышав слова Альбуса. Я покину вас, потому что Гарри и Джинни скоро уедут. Нет, Гермиона, ты останешься здесь, они знают, где ты и почему.
И понимают это лучше, чем ты думаешь. Теперь, я не хочу видеть ни одного из вас, пока вы не сможете опять цивилизованно общаться друг с другом. Затем его улыбка опять появилась, - желаю хорошо провести вечер, - и он ушел.
Ошеломлённые "нотациями" Альбуса, они посмотрели друг на друга. Оба почувствовали стыд. Будто они весь день вели себя, как дети, когда они, предположительно, являются взрослыми.
Возможно, так оно и было. Наконец, Гермиона присела, не желая смотреть на Северуса, и стала оглядывать комнату. Её взгляд остановился на книгах, стоящих на полках.
Тем временем Северус подошел к шкафчику, где хранил крепкие напитки, в надежде чем-то заполнить её присутствие, если она не может физически уйти. Уже, прежде чем налить себе бренди, он знал, что это тщетная попытка. Вместо этого он повернулся к ней.
Хотя пока с этим хорошо справлялся жар, появившийся от пребывания наедине с Северусом. Приготавливая напитки, он подумал, что вечер может стать интересным. Вернувшись с чаем для неё, он сел напротив, на лице снова бесстрастная маска.
На этот раз она смотрели друг другу в глаза. И ему удалось произвести нужное впечатление. Её глаза опять полыхали, и он смог почувствовать жар, исходящий от неё.
Он, в сущности, тащил меня за собой. Естественно, я сама на это не вызывалась. Она была совершенно поражена, ощутив горячую волну, окатившую её с ног до головы, когда он подал ей плед, чтобы согреться, и их пальцы соприкоснулись.
Удивляясь, почему вдруг он стал добрым настолько, чтобы дать ей плед, она подумала, что вечер может стать интересным. Также она отметила перемену в его голосе. Он стал менее холодным и звучал так, будто Северус с явной неохотой говорит ей всё это.
Гермионе стала любопытно, о чём он догадывается? Её сердце ушло в пятки. Он, Северус Снейп, её профессор Зелий всё знал.
Гермиона в точности поняла, о чём он говорит, что случилось на том уроке. Именно тогда она обратила внимание на Северуса, а не на профессора Снейпа. Тот день положил начало всему.
Северус только рассмеялся. Глава 10. Всегда было интересно, ты бы… - Многосущное зелье.
Как вы узнали? Значит, это правда. Сейчас он не только точно знал, что был её школьным увлечением, но, отметив её покрасневшие щёки и дрогнувший голос, сообразил, что было что-то ещё даже после шести лет.
Он улыбнулся ей, прежде чем продолжить. Были идеальной маленькой Мисс-я-знаю-всё-на-свете. Вы никогда не портили зелий, особенно зелий, которые уже готовили ранее, но по какой-то причине в тот день всё пошло наперекосяк.
Я заметил, что вы сделали несколько мелких ошибок, но быстро их исправили, прежде чем… скажем, пуститься во все тяжкие. Но вы мечтали тогда, на моём уроке. Гермиона страстно хотела провалиться сквозь землю, но она опять не могла заставить себя не смотреть на Северуса.
К тому моменту красный цвет её щёк стал ещё глубже. Поэтому Гермиона задавала вопросы - это помогало. Северус услышал её слова, он знал и смеялся над воспоминаниями.
Вы были очарованы зельями, поэтому в наказание, - Гермиона сжалась в комочек, - я заставил вас трудиться в лаборатории, вы чистили котлы и выполняли другую чёрную работу, которую никто не любил. Оглядываясь назад, Гермиона тоже кое-что поняла. Значит, он всё знал, знал секрет, столь бережно хранимый ею даже от Джинни.
Тем не менее, вид его триумфа заставил её сделать ещё один вывод. Он знал, что ничего не прошло. Чувство, что ей не нужно больше ничего скрывать, сейчас стало более сильным.
Она была готова. Сделав глоток чая, Гермиона встала и подошла к книжным полкам. Северус с интересом наблюдал, что же последует дальше.
Но это ничего не меняет, да? Тишина повисла в комнате. Что я настолько сильно влюблён в неё, что это всё ставит всё с ног на голову?
Нет, конечно, нет, как она может знать, что я это чувствую? Я никогда не давал ей повода для этого". Он мог дать мне понять, даже высмеять меня, сказав, чтобы я проваливала, если он настолько меня презирает.
Но Альбус сказал, он проявляет интерес ко мне. Тогда почему он ничего не предпринял? Я не понимаю, чего-то не хватает.
Давай, Гермиона, думай! Они оба хранили молчание. Северус сидел в кресле, потягивая бренди и размышляя, как с ней заговорить.
Она явно была зла из-за того, что он не уделял ей внимание. Тем временем Гермиона расхаживала по комнате, внимательно всё рассматривая, скорее всего, это первый и единственный раз, когда у неё есть такая возможность. Она остановилась у зеркала в полный рост и скинула плед, предложенный Северусом ранее.
Она коснулась ожерелья, затем корсета, опять убеждаясь в великолепии этого платья. Это зрелище натолкнуло её на мысли о разговоре, имевшем место немного раньше. Северус купил его для неё?
Он потратил на неё кучу денег? Северус повернулся, услышав эти слова, и увидел её восхитительный образ в своём зеркале. По её лицу трудно было что-либо прочесть, но он заметил сомнения, осознание, смех и грусть на нём.
Подходя к ней, он встретился глазами с её отражением. Гермиона могла легко ощутить напряжение между ними. Она опять почувствовала себя школьницей, витающей в облаках от счастья, почувствовала трепет и радость оттого, что этот парень, нет, мужчина любит её в ответ.
Но эти ощущения оказались временными, когда она поняла, что он ни разу не намекнул ей, скрывал свои собственные чувства, зная, что они взаимны. Гермиона смотрела на Северуса со слезами на глазах. Он заметил сначала улыбку, затем её лицо порозовело, когда она всё осознала, а потом увидел, как она разочарованно нахмурилась, и сейчас грусть была написана на её лице.
Северусу захотелось смахнуть её. Сейчас они стояли чрезвычайно близко друг к другу. Он отвёл глаза, что для него было довольно нетипично.
Гермиона не шевельнулась, она просто выжидающе смотрела на него.
Поттер очень знаменит, сейчас его имя у всех на устах, его зовут Избранным... Если его и обвинят в чем-то, короткий допрос под Сывороткой Правды подтвердит его невиновность.
Значит, нужно все устроить так, чтобы Поттера нельзя было оправдать. Подставить его не получится. Следовательно, нужно придумать что-нибудь другое, нечто совсем неожиданное и экстраординарное, чего от Волдеморта никто не ждет, даже Альбус Дамблдор.
А когда от Гарри Поттера все отвернутся и бросят в тюрьму умирать, Темный Лорд подождет, пока враг будет окончательно сломлен и убьет его. Волдеморт зловеще ухмыльнулся. Он мысленно воздал себе хвалу за то, что приказал дементорам оставаться в Азкабане и не становиться в открытую на его сторону.
Для Поттера, с его чрезвычайной восприимчивостью к дементорам, Азкабан станет адом на земле. Коварный план начал зарождаться в голове Темного Лорда. Да, это гениально и никто не догадается, что он стоит за этим.
Приведи сюда Трелони! Весь преподавательский состав тоже разъехался. Единственными, кто находился в Хогвартсе, за исключением Дамблдора, были привидения, эльфы-домовики и кентавр Флоренц, который предпочитал находиться в своем классе.
Директор школы мог спокойно позавтракать у себя в кабинете, но не хотел изменять своим привычкам. К тому же тишина, царящая в Большом Зале, создавала самую подходящую атмосферу для размышлений. Дамблдор размышлял о шагах, которые предпринимало Министерство для борьбы с Волдемортом.
Теперь, когда было признано возвращение Тома, как привык называть его директор, репутация и авторитет Альбуса были восстановлены. Министерство прислушивалось к его словам, хоть Фадж и пытался воспрепятствовать этому. Впрочем, Корнелиус больше не был хоть сколько-нибудь значащей фигурой.
Этот аттракцион длился еще два года, и за это время Гарри не стал рассказывать о том, что делала Джинни. Из-за этого в то время Джинни была в основном заочным персонажем. Ее аргументация заключалась в том, что она никогда не разочаровывалась в нем, делая вид из Ордена Феникса, что она его больше не интересует, и что она всегда надеялась, что он проявит к ней интерес. Возможно, ей было легко забыть тот факт, что она носила детей в течение девяти месяцев и родила их, и подумала, что это круто, что Гарри назвал первых двух мальчиков в честь умерших людей - второго из которых назвали в честь хулигана учитель зелий в школе. Честно говоря, это заставляет вас хотеть ударить себя по лицу в раздражении. Когда он посетил Нору в Дарах Смерти, они уже расстались, что означало, что не нужно никому рассказывать. Невероятно, однако, что мистер Уизли держал Гарри в своем доме, и тот даже не сообщил ему, что он собирался взрослеть со своей дочерью. Хороший способ отплатить за всю доброту, которую Уизли проявил к тебе, Гарри.
Джинни долго целовала его в качестве подарка на день рождения гораздо лучше, чем дрянная книга, которую подарил ему Рон , и они романтически воссоединились в битве при Хогвартсе. Поэтому это был не настоящий разрыв. Или, может быть, Гарри переоценил его важность, и Волдеморту было наплевать на его жизнь в свиданиях. Рон на самом деле был просто паршивцем, потому что никогда раньше не целовал девушку, но Джинни злилась, потому что Гарри был свидетелем ее близости к Дину. Дин был просто местозаполнителем, пока Джинни не могла поймать Гарри, поэтому тот факт, что тот же самый парень вошел в нее, делая вещи, сильно смутил ее; Рон, кричащий об этом, только ухудшил положение. Ты когда-нибудь думал о жуткой маленькой девочке, чье существование, кажется, было лучшим другом ее брата, а не о Джинни? Мы уже знаем ответы, потому что цель жизни Джинни, казалось, просто вращалась вокруг Гарри. Прежде чем он появился в Норе в «Гарри Поттере» и в Тайной комнате, Рон упомянула, что все, что она сделала, это говорила о том, какой Гарри был удивительным, несмотря на то, что видел его только один раз.
В течение следующих трех лет она продолжала поклоняться, занимаясь чем-то продуктивным, таким как жизнь. Хотел бы я, чтобы он был моим, он действительно божественный », среди прочего, о чем могли подумать только сталкеры. Это не было встречено хорошим приемом, и когда Малфой как-то узнал, что Джинни послала его, она смущенно поспешила прочь. Его Крестраж в дневнике использовал эти способности и исказил чувства к Гарри, которые Джинни налила в книгу. Он использовал это, чтобы завоевать ее доверие, и это доверие позволило бы Тому овладеть ее телом.
Какой самый интересный и длинный фанфик про ГП вы читали?
Да и Гарри почти не помогает, ночью не встаёт, сон падает на него каменной плитой, и только иногда эту плиту прорезают кошмары. Тогда он уже не засыпает до утра. Так удачно однажды вышло: у Ала резался зуб, он орал всю ночь, а Гарри, отдышавшись от очередного кошмара, так и не ложился, ходил туда-сюда с малышом на руках и пел ему негромким неверным голосом какие-то маггловские песни. Потом подложил его к Джинниной груди, сварил Джейми кашу, себе пожарил яичницу и ушёл на работу. Но такая удача редко выпадает. Джинни любит Гарри, Случается, что из боевых рейдов он возвращается исполосованный, что покойник Грюм, хорошо хоть глаза на месте. Бывает и так, что прилетает сова из Мунго — мол, миссис Поттер, муж ваш тут, не извольте беспокоиться.
Вот уж подбодрили так подбодрили! И так постоянно боишься за него, а страхи берут и сбываются! А вдруг однажды сова принесёт другое письмо? Что тогда делать-то? Но он возвращается, возвращается, и всё как прежде, только левую ногу ломит к дождю, и шрам через всю спину, и вечно лохматые волосы уже седеют — словно их украдкой засыпает морская соль. Он психует и срывается если, как ему кажется, не выполнил свой долг.
У него со школы этот бзик, будто он всем на свете должен. Будто старик Дамблдор его вместо лимонных долек тирадами про долг магическому сообществу угощал, право слово.
Странно, что только я сразу же побежал за неотложкой, понятно же было, что она понадобится. Впрочем, я ещё был мальчиком на побегушках на полставки, а драконологи в первую очередь про дракона думали… Простившись с Ноти и убрав всё лишнее из его вольера, я поплёлся домой. Забег на скорость после целого рабочего дня оказался явно лишним: ноги гудели, хотелось забраться в бассейн, что тут считают ванной, и расслабиться. Вроде бы я что-то ещё должен был сегодня сделать… — Крестный Теодора! Взглянув на закатное небо, я хлопнул себя по лбу и рванул к камину. Все вразнобой поздоровались, и мистер Нотт поинтересовался: — У тебя всё в порядке, Рон? Ты словно бежал от стаи мантикор.
Одна из пещер обвалилась, а её хозяин воспользовался ситуацией и дал дёру. Часть ребят рванули за ними, в надежде перехватить до того, как дракон вылетит за охранный периметр и попадётся на глаза магглам, а остальные откапывали из-под завала пострадавшего при побеге драконолога. Завалило его знатно, но хоть живой, — я вздохнул и неловко закончил: — В общем, я слегка позабыл, что обещал быть к ужину. Эдриан немало про тебя успел наговорить, и я рад наконец-то познакомиться лично. Мальсибер рассмеялся и, обернувшись к остальным, сообщил: — Мне нравится этот парень! Я сел за стол и с лёгкостью влился в беседу. Мы с Джинни не испытывали ни малейшей неловкости в общении — мистер Мальсибер чем-то напоминал Чарли: хоть и была у нас немалая разница в возрасте, с ним было легко и просто. С мистером Ноттом, например, несмотря на то, что он мне очень нравился, я не мог и представить, чтобы вот так болтать. А с Мальсибером это казалось чем-то совершенно естественным.
Не знаю, было ли дело в почти взрослом сыне у одного, Азкабане у другого или чём-то другом, но мужчины за столом воспринимались абсолютно по-разному. А вот Теодор предпочитал отмалчиваться, присматривался и оценивал впервые увиденного крёстного. Мне не сразу удалось поймать его взгляд, но когда это наконец получилось и я мимикой спросил, как ему Мальсибер, Теодор лишь неопределённо пожал плечами. После ужина мы переместились в гостиную, где беседа продолжилась. Я добросовестно исполнял поручение мистера Нотта и болтал за двоих, вместо Теодора рассказывая о школе и учёбе, отвечая на адресованные ему вопросы и позволяя лучшему другу просто наблюдать. Когда часы на каминной полке пробили одиннадцать раз, было сложно поверить, что прошло столько времени. Джинни засобиралась спать, Теодор поднялся следом, а я растерялся. Спать я не хотел, компания мне очень нравилась, я был не против ещё поговорить, но оставаться… — Рон, ну хоть ты не сбежишь? Однако стоило Теодору и Джинни уйти, улыбка покинула губы мистера Мальсибера.
Теодор будет наблюдать. Может, долго. Мне кажется, он хочет понять вас и только после этого начинать общаться: чтобы не испортить отношения до их начала, но и не привязаться к человеку, который при ближайшем знакомстве его разочарует. С минуту Мальсибер молчал, а затем снова улыбнулся: — Ты его лучше всех знаешь, Эд рассказывал, что вы лучшие друзья. Я, пожалуй, просто доверюсь твоему мнению, — и практически без паузы продолжил: — Так за то, что Эд снова начал выглядеть как нормальный человек, надо твою сестру благодарить, да?.. Разошлись мы далеко за полночь, да и то, лишь потому, что я наконец-то вспомнил, что утром меня ждёт не сладкий сон в мягкой постели, а кормёжка драконов. Однако я был абсолютно уверен в своей оценке мистера Мальсибера — Теодору стоит с ним подружиться. И, подумав о том, что поговорить с другом смогу в лучшем случае лишь вечером, написал записку и, вызвав домовика и приказав отдать её Тео с утра, наконец-то лёг спать. Утро наступило слишком скоро.
Бедному домовику пришлось трясти меня, чтобы разбудить, обычные вежливые «мистер Рон, сэр, проснитесь» не оказывали вообще никакого эффекта, и всей моей сознательности едва хватило, чтобы встать. Завтрак тоже пришлось впихиваться в себя — даже сонный разум понимал, что энергия мне понадобится, однако аппетит ещё сладко спал. Однако стоило переместиться, и шквальный ветер моментально выдул из меня всё лишнее. Работы предстояло много, зевать было некогда — отключиться от всего лишнего получилось как-то само собой. Глава 3 Пострадавшего драконолога целители с трудом сумели спасти, до выздоровления ему было бесконечно далеко, скорее всего, полностью поправиться ему вообще не удастся, так что на карьере драконолога Дику придётся поставить крест, однако когда он пришёл в себя, сразу потребовал мистера Дафи — сведения были чрезвычайной важности, и передать их нужно было ещё позавчера. В заповеднике царил форменный хаос. Вернувшийся из Мунго Дафи собрал всех сотрудников у себя, наплевав на расписание кормления драконов. Новости не терпели промедления. Оказалось, что в защитных контурах вольеров есть прореха.
Дик обнаружил её случайно, попытался залатать, но лишь сделал хуже — чем и воспользовался дракон. Хорошо хоть, что пока только один. Дракона, кстати, поймали лишь утром, так что обливиаторам пришлось знатно попотеть, зачищая несколько маггловских деревень, над которыми тот пролетал, и убирать следы пиршества, что дракон устроил на одной ферме. После собрания все сотрудники рассредоточились по заповеднику, проверяя вольеры. У молодняка всё было почти в порядке — то есть, проблема с чарами была та же самая, но вопрос не требовал немедленного реагирования — дракончикам пока не хватило бы сил на слом чар, — а вот со взрослыми драконами нужно было что-то решать, причём немедленно. И когда вечером все вновь собрались, Дафи выслушал отчёты и пообещал тут же связаться с владельцами. Утром мы узнали нерадостные новости: хозяева, конечно, засуетились и обещали в ближайшее время прислать специалиста, а пока — предложили справляться самостоятельно. Мир за пределами заповедника исчез. Вставая затемно и падая без сил за полночь, мы день за днём работали не покладая рук.
Если раньше драконологи занимались почти исключительно сбором ингредиентов, оставляя на долю таких, как я, уборку с кормежкой, то сейчас от каждого требовались все силы. Парни не слезали с мётел, вручную удерживая драконов на местах — то связывали рвущихся на волю ящеров, то как умели латали купола над вольерами; а на долю обслуживающего персонала и мою в том числе — выпала вся остальная работа. За эти годы я привык к двум видам усталости: физической, когда за световой день успеваешь так набегаться от вольера к вольеру, что ноги уже не дрожат от усталости, а откровенно подгибаются, и к магической — когда приходится много и активно колдовать, и хотя физическая нагрузка минимальна, чувство опустошённости укладывает в постель. Если в первое лето я уставал именно физически, бегая по всему питомнику, а во второе — магически, активно применяя магию, то в прошлом году я уже умел дозировать свою магическую силу и правильно оценивать физическую, так что работал в удовольствие. Но сейчас я был истощён и морально, и физически, и, словно этого было недостаточно, балансировал на грани магического истощения. Обслужить пять десятков взрослых драконов и два десятка молодняка… Для пятерых это было непосильной задачей. На четвёртый день посеревший от усталости мистер Дафи, работавший наравне с нами, наконец-то обрадовал нас, сообщив, что вызванный специалист должен вот-вот прибыть. Встречать его он отправился сам, все остальные не могли отвлекаться; я же лишь вздохнул с предвкушением отдыха. Однако через час, закончив чистить вольер Кошки, во мне слабо трепыхнулось любопытство.
Конечно же мне было интересно понаблюдать за работой профессионала, и, выкроив полчаса времени пожертвовав обедом , я отправился на поиски. Разочарование подстерегло там, где никто не ожидал. Мне, шестнадцатилетнему парню, хватило пятнадцати минут, чтобы понять, что нам прислали не специалиста, а афериста. Довольно красивый мужчина, и — «Локхарт». Непонимающе нахмурившись, я проанализировал увиденное ещё раз, ища ошибку в рассуждениях, но не нашёл. Мне с самого первого курса отлично давались чары, а ещё я не стеснялся подходить к Флитвику с вопросами и потому сейчас был уверен, что не я не прав, а «специалист» делает что-то не то. Всё выглядело таким образом, словно мужчина не новую защитную сеть накладывал, а доламывал старую — натягивал магические нити, закрывая прореху, одновременно ослабляя весь купол. Соваться к Дафи без доказательств я не осмелился и пошёл искать брата. Чарли меня внимательно выслушал, нахмурился, почесал затылок и вполне ожидаемо спросил: — Рон, а ты уверен?
Когда Джинни увидела ее впервые, то аж задохнулась от возмущения. Она прибавила два дюйма в талии после рождения Джима, но сейчас снова худая, как щепка, и, похоже, останется такой же худой, пока не бросит кормить. Крошка Аль на аппетит не жалуется. Джинни придирчиво осматривает себя: седины еще нет, она станет проблемой лет через десять, не раньше. В уголках рта едва намечающиеся морщинки — «улыбательные» морщинки. Джинни они даже нравятся. Немного несимметричные, кстати. А потому что нефиг криво ухмыляться, Джинни Поттер!
И ехидничать тоже. Шрам на правом предплечье — тут был открытый перелом, и кость торчала наружу, прорвав кожу. Джинни не убрала шрам сразу, потому что была беременна Джимом, и лишнее магическое вмешательство могло ему повредить. А потом — просто не захотела. Ей нравятся шрамы. Шрам мужа, который он старательно пытается прикрывать волосами. Надпись «Я не должен лгать» на его левой руке. Джинни всегда хотела обзавестись собственной коллекцией шрамов, даже если получены они всего-навсего после падения с метлы на квиддичном матче.
Она улыбается отражению: высокой рыжей женщине со слишком широкими плечами и слишком узкими бедрами — отцовские гены, чтоб их. Улыбается отчаянной и бесшабашной улыбкой — точно такой же улыбкой встретил свою смерть ее брат Фред — и поворачивается к наполнившейся ванне. В их ванной комнате, похожей на лагуну, даже обычная вода из крана становится зеленоватой, как на песчаной отмели, где солнечные лучи пронизывают морскую воду до самого дна. Джинни медленно укладывается в ванну, запрокидывает голову и удовлетворенно вздыхает, наслаждаясь ощущением легкости и тепла. А затем подносит палочку к левой руке, где под молочно-белой кожей видны голубоватые дорожки вен и твердым голосом произносит: — Diffindo. Этого ребенка ни на минуту нельзя было оставить без присмотра, а отойти от него можно было не дальше, чем на расстояние прыжка. Непонятно, что же такого хулиганского он мог увидеть в крохотном младенце, но, похоже, свояк разглядел свояка. Как только Джимми научился ползать, чета Поттеров окончательно лишилась покоя.
Он умудрялся выбираться из кроватки и любых манежей, тащил в рот все, до чего мог дотянуться, и даже то, до чего дотянуться было невозможно в принципе, открывал любые дверцы и ящики и совал пальцы во все отверстия. Молли души в нем не чаяла. Зато с Алем все было куда любопытнее. Вырастет ли он «типичным уизлевским хулиганьем», пока еще сказать было трудно, да и братец Джордж на этот раз решил повременить с вердиктами, но, судя по всему, малыш намеревался вырасти то ли законченным маменькиным сынком, то ли человеком, прущим к своей цели с настойчивостью асфальтового катка. Он категорически возражал, когда его пытались уложить в кроватку. Так категорически, как только умеют возражать новорожденные. Он прекрасно задремывал на руках у Джинни, на руках у Гарри, и даже на руках у Кричера, хотя худшую няньку, казалось, трудно было представить, но начинал орать, как только его подносили к кроватке. Первые две недели после возвращения Джинни из Мунго были сплошным бессонным кошмаром.
Они с Гарри уже начали смахивать на инфери, натыкаться на мебель и засыпать стоя, как лошади, когда решение вдруг обнаружилось само собой. Однажды вечером Джинни прилегла покормить крошку Аля потому что кормить его сидя сил у нее уже не было , а проснулась утром следующего дня рядом с наконец-то выспавшимся мужем и счастливо посапывающим младенцем. Но не рассчитывай, что я так же легко поддамся в следующий раз. С тех пор кроватка была забыта, как страшный сон, а Аль застолбил себе место у стенки на папы-с-маминой кровати. Джинни укладывалась рядом с ним, чтоб покормить его, а потом или вставала и шла заниматься своими делами читай — Джимом , или благополучно засыпала, пока Гарри в детской рассказывал Джиму сказки собственного сочинения про змей и василисков. Молли, конечно, не нравилось, что они спят в одной постели с ребенком, но Джинни демонстративно пропускала ее советы мимо ушей с тех пор, как выслушала ее лекцию о пользе пеленания «столбиком». У Гарри, впрочем, тоже нашлось одно существенное возражение. В следующие пару месяцев они перепробовали в доме все горизонтальные поверхности и даже несколько вертикальных.
Но если у нее и были какие-то сомнения по поводу третьей беременности, сам процесс ее неизменно радовал. После рождения Джима ее оргазмы стали гораздо более частыми и яркими, тело — более чувствительным к ласкам иногда ей казалось, что она вся — от мочек ушей до пальцев на ногах — превратилась в сплошную эрогенную зону. А после рождения Аля Джинни узнала о существовании такого чуда, как множественный оргазм. Были и другие приятные бонусы. Например, когда она возбуждалась, у нее начинало течь молоко, и Гарри сразу же кидался слизывать голубовато-белые капли, пока Джинни не отталкивала его с возмущением. Ее друзья а друзей у нее было много время от времени интересовались, не жалеет ли она, что бросила спортивную карьеру и заперлась в четырех стенах с пеленками и сосками. Из квиддича люди уходят еще молодыми, и им приходится искать себе новое место в жизни, становиться тренерами, спортивными журналистами, комментаторами, да хоть бы и бизнесменами! Они с Гвеног пили на кухне чай.
Вот еще, может, третьего рожу, отстреляюсь, а потом снова пойду работать. А может быть, и нет. К примеру, к брату в магазин — изобретать приколы. А Джинни вдруг застыла с поднесенной к губам чашкой с чаем, потому что ей пришло в голову, что сейчас, в этот странный период «тихой семейной жизни», когда ее дети такие маленькие, что их взросление заметно с каждым днем, и каждый день приносит что-то новое — и новые открытия, и новые проблемы, которые нужно решать, и поэтому соскучиться невозможно, и расслабиться нельзя ни на минуту — именно сейчас она абсолютно, до неприличия счастлива. Конечно, она знала, что рано или поздно это должно случиться, но одно дело знать, что что-то может произойти в далеком и туманном будущем, а совсем другое — обнаружить, что будущее уже наступило. За месяц до первого матча сборных Англии и Ирландии у Джинни случилась задержка. В принципе, это пока еще ни о чем серьезном не говорило — такое бывало и раньше из-за стрессов или тяжелых нагрузок. А стресс все-таки был: за место в сборной шла нешуточная борьба, и Джинни до последнего момента не верила, что ей настолько повезет.
Про тяжелые нагрузки и говорить нечего — с тренировок она уходила, чувствуя в своем теле каждую мышцу и каждое сухожилие. Потому что все эти мышцы и все эти сухожилия ныли безбожно! Так что у нее были все причины не волноваться и спокойно дожидаться месячных которые, по закону подлости, должны были начаться непременно в день матча , но что-то подтолкнуло ее зайти в маггловскую аптеку и купить экспресс-тест на беременность. А потом она долго сидела на опущенной крышке унитаза и смотрела на две темно-розовые полоски. Джинни так рвалась в сборную. Она была в наилучшей форме, на пике карьеры. Она… Но хоть одну эту игру она может себе позволить, правда?
Сегодня — вторая, но уже традиционная встреча екатеринбургских фикрайтеров. Объединяет их любовь к культовой серии книг Джоан Роулинг и сайт, представляющий собой социальную сеть авторов и читателей фанфиков.
Получается некий клуб для своих, где все друг друга знают и объединяются по принципу землячества или фандомов фанфики про определенные книги, — прим. Сайт Fanfics. Со временем на нем начали появляться оригинальные рассказы и произведения, посвященные и другим книгам, фильмам и сериалам: «Шерлоку», «Властелину колец», «Песни льда и пламени» и др. Однако обойти по популярности книгу Джоан Роулинг еще не удалось никому. Фото: Алексей Школа для 66. RU На встречу фикрайтеры принесли маски — чтобы спрятаться от нашего фотографа и сохранить анонимность. Поклонники «Гарри Поттера» пишут сотни рассказов, повестей и даже романов, которые продолжают историю юного волшебника. Однако фикрайтеры пишут не только о том, что произошло с героями книги после основных событий. Они дописывают сцены, которые могли бы войти в книги Роулинг, тасуют пары героев и даже переписывают концовку, чтобы обеспечить героям правильное с их точки зрения будущее.
С собой принесли маски, которые использовали во время прошлой встречи. Тогда они помогли чужим людям, которые идентифицировали друг друга только по никам, познакомиться вживую и лучше узнать друг друга. Сегодня маски нужны фикрайтерам, чтобы спрятаться от фотографа 66. RU и гарантировать анонимность. Между собой собравшиеся обсуждают любимую книгу, творчество других авторов и хейтеров — таких в среде фикрайтеров немного, но и их достаточно для чувствительных к критике авторов. С одной стороны, она написала очень интересную историю. Она создала потрясающий мир, смогла написать героев, с которыми не хочется расставаться. Поэтому мы и пишем фанфики, потому что роман закончился, а нам не хочется уходить из этого мира. С другой стороны, люди бы не писали так много фанфиков, если бы с произведением все было хорошо.
У Роулинг не хватает внутренней логики.
Все книги серии Проект «Поттер-Фанфикшн»
Любопытство Гарри победило и он решился спуститься в Тайную комнату Слизерина после победы над Василиском. Гарри всегда стремился защитить своих друзей, и Джинни успокаивающе положила руку на его плечо, пытаясь разуверить его опасения. [1] Сообщество посвящено влюбленной паре Гарри Поттер и Джинни Уизли, так же можно обсуждать темы Гарри/Чу, Гарри/Герми, Джинни/Малфой, но давайте обойдемся без слеша)). Гарри послушно прошел за ней в центр комнаты, гадая, заметила ли Джинни его нервный взгляд в сторону кровати. Гарри обернулся и увидел Джинни, бегущую к нему на всех парах.