Сегодня протоиерей Максим Козлов — один из виднейших деятелей нашей страны в области религиозного образования, член Высшего Церковного Совета Русской Православной Церкви и. Максим Козлов — все последние новости на сегодня, фото и видео на Рамблер/новости. 15 марта 2012 года протоиерей Максим Козлов, назначен первым заместителем председателя Учебного комитета Русской Православной Церкви в ходе заседания Священного Синода.
Козлов Максим Евгеньевич, священник РПЦ : биография и фото
Об этом сообщил глава Липецкого района Давид Тодуа. Максим родился 19 сентября в селе Хрущевка Липецкого района. В 2019 и 2020 годах выполнял специальные задачи в Сирийской Арабской Республике.
Агрессию на митингах священник назвал «запалом нелюбви», а сам протест посчитал лишенным «позитивного программного начала» и мотивированным «внешними поводами», которые «очень косвенно соотносятся» с «внутренней неудовлетворенностью» граждан. По мнению протоиерея, настоящей причиной произошедших событий является не арест Алексея Навального и не фильм о так называемом «дворце Путина», вызвавший «великий социальный гнев», а отсутствие «положительной общенациональной идеологии». На сегодняшний день, как полагает Козлов, в России не существует подобной «большой правды» и «внятного позитивного проекта». При этом митинги, как прошедшие, так и намечающиеся, представитель РПЦ не считает угрозой для морали и этики молодого поколения.
С 2001 г. В феврале 2002 г. С марта 2002 г. Решением Священного Синода от 8 декабря 2009 года включен рабочую группу по подготовке современного Катехизиса Русской Православной Церкви. С 2010 года - секретарь Комиссии Межсоборного присутствия Русской Православной Церкви по вопросам отношения к инославию и другим религиям.
Протоиерей Максим — Нет, ну мостики-то есть.
Хотя я, так скажем, по отношению к той, скажем, дороссийской действительности церковной или даже к 90-м годам сейчас вижу разницы, может быть, даже больше. Знаете, тогда, конечно, мы читали. Но там каждую книжку, ее нужно было, тебе либо на ночь, на две давали, чтобы ты ее прочитал, либо это был какой-то ксерокс, который нужно было раздобыть. И у всех нас все время потом меняла это занимавшее колоссальное место библиотека ксероксов дома, просто потому что они это же расползались там, одна страничка, и прочие были компактные издания книг. Тогда, конечно, тебе давали «Диалоги» Свенцицкого на две ночи, и ты там первый читал, второй что-то выписывал, еще неизвестно, когда у тебя эта книжка второй раз окажется. Помню, приехал в Печоры в паломничество в 86-м или в 87-м году — у меня был ксерокс «Лествицы» с собой.
Ну не то что я все прочитал, все понял и всему следовал, да, но это была книга, которую все в той большой паломнической келье приехавшие хотели взять на почитать, на сколько-то. А теперь другое. Теперь пойдете в любой книжный — там та же «Лествица» стоит ну рядом с эзотерикой там или чем-нибудь, если говорить о светских магазинах, ну или в церковном с правильным рядом с книжками и спросите продавца, кто когда последний раз купил экземпляр. Немножко другое. Да, сейчас времени в этом смысле больше: читай — не хочу. А много читают?
Сейчас видов церковной активности предлагается — мы поем и пляшем для прихожан, ну в переносном смысле, а иногда не в переносном. Вот вам и поездки, и кружки, и вам детская воскресная школа, и беседы священника, и вот вам и радио, и телевидение, и в интернете — вам неохота читать, так вам прочитают и даже истолкуют сегодняшнее Евангелие и Апостол. И что, значительная часть наших прихожан читает и слушает? Вот скорее сегодняшняя, нерешенная до конца в церковной жизни главная проблема. Мне это видится как раз не отношения там с государством, не какие-то высказывания людей, занимающих те или иные посты, а вот эта внутренняя пассивность. Вот все ж таки выросшее какое-то отношение, что ну так это у меня не отнять.
Вот характерный, на мой взгляд, пример. Вот был ковид. Храмы в Москве ненадолго, но были зарыты для посещения прихожан. Ну сколько у нас там было? Пара месяцев, да, там три месяца, когда храмы для решительного большинства людей были недоступны. Начался ну в значительной мере плач: как без богослужения вот тяжело.
Что мы только ни делали — во всех храмах создались чаты прихожан, мы как-то старались объединять, транслировать богослужение, там вот дистанционно, да, это было хорошо. Дистанционно я там «Винни-Пуха» детям читал, там для прихода два раза в неделю, там для себя тоже перечитал — хорошая книжка, еще раз бы с огромным удовольствием. А что-нибудь поменялось потом? Ну это ладно, допустим, отпали те, кому, вот условно говоря, страшно, и которые, значит, не очень понятно, зачем ходили, если им по-прежнему страшно ходить, которым болезнь страшнее, чем оказаться вне ограды церковной. Ну и даже те, которые вот тогда так рвались, за месяц насытились и вернулись к тому же графику — я уже не говорю, церковных активностей, но главного — посещения богослужений. Вот и я вам честно говорю: я не знаю, что вот с этим сейчас можно сделать.
Вот как? Ну вроде бы уж такое было напоминание: вот вы можете всего этого лишиться, вот к чему вы за эти годы, десятилетия, можете лишиться. Даже не в силу внешних гонений, а вот такого рода как бы, мало ли чего может случиться еще в нашей жизни. И не побудило. И этим, конечно, мне кажется, мы отличаемся сейчас от того, что было там лет 25, 30, 40 назад. Не знаю, что с этим делать, делюсь просто со скорбью.
Мацан — А та пассивность, о которой вы сказали? Вот, с одной стороны, вы говорите, что не знаете, что с этим делать. А она не часть вообще просто общей пассивности общества? Не читают же не только православные свою литературу, люди в целом, как говорят, меньше читают книжек. Протоиерей Максим — Ну что же нам, так сказать, сериалы что ли снимать про православную жизнь? Ну у нас и так уже есть, ну по аналогии с некоторыми ранее возникшими передачами, в каком-то смысле трансляция богослужений.
Ну что же, еще транслировать из трапезной что ли, что разговоры клириков и церковного актива для тех, кому неохота дойти, а хочется как-то подпитаться около церковными обстоятельствами? Ну там Телеграм-каналов для этого хватает всякого рода, из которых можно таким образом подпитаться. Ну да, тут есть, конечно, определенная вот эта проблема виртуализации жизни, когда люди переходят из реальной действительности в виртуальную. Когда в целом неадекватно большое место в жизни огромного количества наших современников занимает пребывание в смартфоне, а не в реальной жизни. Вот эти всем известные картинки там, не знаю, ну про себя же знаем, когда семья сидит там, завтракает или ужинает, люди не общаются, прости, Господи, а только что не переписываются еще между собой, вместо того чтобы сказать по-человечески. Не нашлось пока и в церковной, и вообще в нормальной жизни адекватного ответа на это: как вытащить нас всех вместе из смартфона.
Я думаю, это огромная победа врага рода человеческого на сегодня — увод людей из коммуникации с теми, кто в твоей жизни фактически присутствует, на умозрительную коммуникацию с теми, таким образом, которые одним нажатием кнопки может быть отключен и перестанет быть, и станет фикцией — этого нет, вот нет и все. Я бы вообще собирал на всякий случай, даже тем, кому сейчас трудно читать, какую-то библиотеку из необходимых книг на всякий случай дома. Бумажных книг. Конечно, не «451 градус по Фаренгейту», но мало ли что может случиться. В каком-то таком компактном размере лучше бы держать дома и на даче второй комплект на всякий случай. Мацан — У американского фантаста Айзека Азимова был рассказ, который по-английски назывался «The fun they had» — то есть «радость, которую они пережили, испытали» — про двух детей, которые случайно обнаружили бумажные книги в век, когда их давно уже нет, и какую-то дикую радость, щенячью просто, испытали, удивление, восхищение от того, что такое бывает.
Вернемся к этому разговору после небольшой паузы. Протоиерей Максим Козлов, председатель Учебного комитета Русской Православной Церкви, настоятель храма преподобного Серафима Саровского на Краснопресненской набережной, сегодня нами и с вами в программе «Светлый вечер». В студии моя коллега Марина Борисова и я, Константин Мацан. Не переключайтесь. Мацан — «Светлый вечер» на радио «Вера» продолжается. Еще раз здравствуйте, уважаемые друзья.
В гостях у нас сегодня протоиерей Максим Козлов, председатель Учебного комитета Русской Православной Церкви, настоятель храма преподобного Серафима Саровского на Краснопресненской набережной. Мы продолжаем наш разговор. Борисова — Отец Максим, вот до сих пор мы говорили о каких-то разделениях поколенческих, культурных, в силу изменившейся жизни и образа жизни. Но есть еще последнее время такой не очень приятный момент в нашей православной жизни, когда политические воззрения священников делят паству. Получается так, что вот батюшка в соцсетях высказывает какие-то воззрения, не относящиеся к церковной жизни, мне близкие, и, значит, во всем остальном он тоже прав. Получается разделение не такое, как у Коринфян, а какое-то совершенно иное.
Протоиерей Максим — Но я-то вот что по этому поводу думаю. Знаете, к счастью, его в Церкви меньше, чем где бы то ни было. Это касается все же в основном некоторого неширокого, в каком-то смысле это пленочного по отношению к общей массе духовенства и тем более верующих, слоя медиа-клириков. И даже не всего, безусловно, этого слоя, а тех из них, кто еще как-то активно позиционирует свои общественно-политические взгляды. Именно не церковные, а общественно-политические. Ну и много ли таких людей, по большому счету?
В абсолютном большинстве приходов это, мне кажется, не является кардинальной проблемой. Ну да, вот просто на слуху те имена. Ну вот такой-то батюшка у нас что-нибудь сказал за оппозицию — ну да, конечно, его сразу распиарили: для одних — свет в окошке, для других — предатель в рясе. А для меня — он просто зря это делает. Потому что если ты священник, то ты должен понимать, что если ты озвучиваешь общественно-политическую позицию, то она будет ассоциироваться не только с тобой лично, но по крайней мере с храмом, в котором ты служишь. И человеку с очевидно иными взглядами трудно будет к тебе ходить, да, потому что а вдруг ты с амвона будешь что-нибудь такое озвучивать, а это, конечно, не радует.
И здесь — да, я убежден, священник не должен позиционировать себя в общественно-политическом пространстве как побудитель прихожан или побудитель людей к тому, чтобы держаться тех или иных политических воззрений, поддерживать ту или иную силу. Это дело мирян. Безусловно, вот все мы граждане тех государств, в которых живем, и эти активности всегда имели место, и что же им сейчас не иметь места. Но вот, наверное же, неслучайно вот все попытки даже на этом уровне создать какую-то «православную» партию всегда имели какое-то такое ну минималистическое значение для церковной жизни, никогда не привели ни к созданию никакой церковной серьезной организации, в этом смысле не нашли отклика в полноте Церкви. Ну вот нет внутри Церкви запроса на создание общественно-политической силы, которая бы вот позиционировала себя как — ну в кавычках, «православная» партия.
Во время спецоперации на Украине погиб уроженец Брянска Максим Козлов
Согласно договору с ООН сотрудники по 6-8 месяцев должны были находиться в Африке. Короткий отпуск домой — и снова на работу. Деятельность была самая разнообразная: от оказания помощи персоналу авиакомпании и сотрудникам миссии ООН до борьбы с экстремальными пандемиями, включая пандемию лихорадки Эбола. Приходилось участвовать в эвакуации раненых, в доставке медикаментов, оборудования и продовольствия в беднейшие страны Африканского континента. В Африке он отработал 10 лет.
Побывал в 15 странах — от цветущей тогда еще Ливии до Южно-Африканской Республики, от райского западного побережья Либерии до Сомали. Началась пандемия Эбола, мы перевозили вакцину, гуманитарные грузы, продовольствие. Все время в движении. Но впечатления самые яркие.
Каждая страна имеет свои прелести и ужасы, социальные и прочие проблемы, в каждой стране свои трудности и редкие болезни. Очень непростая и геополитическая ситуация. Как говорил наш президент, так называемые партнеры — американцы, британцы, французы — просто-напросто все вывозили оттуда, оставляя разруху и нищету, используя Африку или как биолабораторию или как источник доходов. Среди всех стран реально помогают Африке только Китай и Россия.
И вот что-то пошло не так, в 2011 году в журнале Татьянин день появляется статья о Пелевине. Основные перлы: Запад является высшим миром, а Россия страной орков, червей, недемократичных недочеловеков. Путин - уркаган со своими подельниками, который тайно руководит либеральной оппозицией. Наша страна - звероферма, люди которой неумны, поэтому плохо здесь было всегда, у нас дефицит честности. Говорится: режим, это все те, кто хорошо живёт.
Единственное разумное в статье то, что, свергнув власть, мы лишимся остатков сытой жизни. Книга, которой он восхищается, называется S. Чтобы понять смысл, надо прочесть самого Пелевина, чего я не делал и делать не собираюсь, замечу только, что такая пакость пришла на нашу звероферму из верхнего мира. В 2013 году отец Максим прочёл годичный цикл проповедей на радиостанции "Эхо Москвы", представляющих собрание общих мест, избегающих всего, что может намекать на связь с современностью. Эти выступления сыграли роль овечьей шкуры, прикрывающей русофобскую помойку.
Русская Православная Церковь и все её святые были патриотами, давняя позиция Святейшего Патриарха нам тоже известна. Казалось бы, с началом СВО надо было лечь на дно и не высовываться, что, кстати, надо было сделать и Канонической Украинской Церкви. Однако он продолжает выступать и 22 июля 2022 года даёт интервью на канале "Женская половина". Рассуждая об СВО, о. Максим вспоминает и подробно перечисляет большое количество других военных конфликтов, но ни слова не говорит о той Войне, которая имеет из всех самое прямое и наибольшее отношение к Украине.
Он вспоминает I Мировую, сопоставляя наши события с противостоянием Германии и Франции, уравновесив таким образом Украину и Россию, иначе говоря, каждый по-своему прав, так я своими словами передам смысл, чтобы было короче. Говоря о I Мировой, вспомнить то надо было Россию. И тут мы видим, что страну погубила не ненависть к революционерам, которую батюшка осуждает, а пацифизм. Вместо того, чтобы расстрелять десятки тысяч бесов, получили жертвы в десятки миллионов. Наши не бьют целенаправленно по мирному населению, им прикрывается противник и это ОН занимается терроризмом.
Жертвы мирного населения от наших снарядов могут быть только случайные, стрелять по нему, это бесполезная трата дорогостоящих снарядов, Зеленскому они достаются на халяву, а нам нет. Мы испытываем не ненависть, а "ярость благородную" и лжемиротворчество здесь не уместно, это народная война.
Сестра также рассказала, что Максим в 2021 году вернулся со срочной службы в армии, 15 месяцев побыл дома, а потом его мобилизовали. Напомним, на прошлой неделе в Кунашаке похоронили 34-летнего мобилизованного Раифа Мухамедьярова.
Мы можем только поблагодарить Святейшего Патриарха, по благословению которого проводятся такие проверки, и отца Максима, что по многим вопросам они дают нам готовые ответы и теперь только от нас зависит как мы реализуем свой потенциал и исполним то, что необходимо для дальнейшей работы". Опубликовано: 09.
КОЗЛОВ МАКСИМ ЕВГЕНЬЕВИЧ
Я бы от себя добавила, что в этой истории точно есть недомолвки: либо никакой школы вовсе не было и вопросы издатели придумали сами, либо школа была православной гимназией. Вряд ли обычные школьники могут задавать вопросы с цитатами из Таинства крещения, подробным рассказом о Лоте и его жене и т. Как-то мне в это не верится.
При этом, напомню слова президента, о том, что не надо пытаться объяснить все проблемы коронавирусом и это действительно так. Такие попытки, действительно, были. Однако, не надо быть экономистом, чтобы понимать, когда в 2020 году наша страна три месяца, то есть целый квартал находилась в локдауне из-за набиравшего обороты распространению коронавируса, это действительно серьезно повлияло на экономику. Ведь те же местные бюджеты формируются, например, из налога на доходы физических лиц. А НДС упал из-за резкого сокращения продаж и оборотов в торговле, причем, не только розничной. Безусловно, все это сказалось на бюджетах всех уровней, в том числе на нашем городском и последствия трехмесячного локдауна-2020 будут еще долго отражаться на доходной части всех бюджетов. Об этом же говорит и заместитель Главы Администрации города Великие Луки Светлана Степанова: «Стоит также отметить и мы все прекрасно знаем, что последние два года мы все живем в тяжелой обстановке.
Конечно же существенно осложняет ситуацию то, что у нас неблагоприятная эпидемиологическая обстановка в городе, области и стране в целом». Глядя на проект бюджета — 2022 и плановый период можно сказать, что бюджет оптимальный и самое главное, что сохраняются все те параметры и социальные приоритеты, необходимые для жизнеобеспечения Великих Лук. А иногда пытаются даже смеяться, когда говорят о социально-ориентированном бюджете. Дескать, а как иначе или денег, якобы, хватает только на социалку. Так, а что же реально стоит за таким понятием, как социально-ориентированный бюджет? В реальности это означает, что наш город не отказывается от финансирования, например, системы дополнительного образования, а это конкретные учреждения в которых занимаются сотни маленьких великолучан. Это финансирование широкой сети спортивных учреждений, то есть спортшкол, секций, того же стадиона, содержание спортивных сооружений и объектов. Например, это также финансирование учреждений культуры и не только досуговых, а тех в которых обучаются сотни молодых великолучен. Сюда входят музыкальные школы, школы искусств, Дома культуры, музеи.
Все это востребовано великолучанами и существование и работа этих учреждений, несущих, прежде всего большую социальную функцию, воспринимается нами как данность. И это нормально! Они продолжают функционировать, их никто не закрывает, не сокращает и надо отметить, что часть из них создана в эти годы. Есть ли проблемы? Конечно, есть! Они решаются в силу тех объективных условий и экономических обстоятельств, в которых мы все живем. Ведь давайте посмотрим, как решаются бюджетные проблемы в других муниципалитетах, причем не только в дотационных регионах. Я много бываю и изучаю разные города, маленькие и большие и все там просто. Знаете, что интересно?
Приходят к власти в таких городах популисты, избранные на критике прежних мелких проблем и недочетов, поймавшие, так сказать протестные настроениями. А что они делают потом сами, столкнувшись с реальностью, когда надо содержать и обслуживать всю социальную сферу, коммунальную сферу? Например, город не тянет, так сказать финансирование какой-либо сферы и количество учреждений просто сокращают или элементарно закрывают единственное. Таких примеров не мало, к сожалению. Поэтому, все познается в сравнении. А Великие Луки всю социальную сферу, учреждения и организации, которые работают и чья деятельность направлена, прежде всего, на развитие наших молодых великолучан, не смотря на разную финансово-экономическую ситуацию, продолжает содержать, финансирвоать и развивать. Это и есть бюджетная политика, которая отражает приоритеты власти. Ведь не секрет, что для многих из тех, кто занимается с детства в спортивных секциях, технических кружках, учреждениях культуры, эти направления станут профессией и смыслом жизни. А ведь можно поступить проще, закрыть или передать в коммерческую сферу и город для себя дефицит бюджета решил бы очень просто.
И не одна. Если ребенок склонен к конформизму, то он примет правила игры, поймет, что вот тут нужно с благоговейным видом подойти к батюшке, раньше других взять благословение и на его вопрос ответить что-нибудь такое правильное, а вот тут лучше не попадаться на глаза преподавателю, и только, выйдя за порог, можно себе позволить все — там другая жизнь начинается. В данном случае реально существует опасность стилизации под Православие. Для детей же с большой внутренней искренностью существует опасность оттолкнуться от этого и, увидев хотя бы долю лицемерия и неправды, вовсе уйти «на страну далече». То же бывает и со студентами: в православных институтах, семинариях, в академии. Поэтому ответственность тех, кто там работает, очень велика. Но молодые люди изначально не должны идти туда, как в духовный санаторий, и понимать, что только собственным внутренним усилием, а не внешними подпорками и некой православной вывеской будет укрепляться их вера. Часто бывает, что наши родные и близкие, особенно молодые, даже придя в Церковь, остаются в ней ненадолго.
Почему такое возможно? Нередко здесь вина лежит на самих верующих, на тех, кто пребывает в ограде Церкви и должен испытывать ответственность за то, что в ней происходит, и радеть о том, чтобы создать в своих приходах обстановку невраждебности по отношению к новоприходящим. Чтобы человек не ощущал себя новичком это наша старая беда , которого, как пробку из бочки, выталкивают, чтобы у него не возникло чувства, что он никому здесь не интересен и не нужен, чтобы ему не стали сразу говорить о том, что он не так одет, не туда пришел, не туда встал. Это непросто, так как часто приходится сердце свое ломать и принимать такого, пусть неадекватно себя ведущего, пусть не в том костюме зашедшего, пусть не ко времени спрашивающего, но вот оказавшегося в церкви. Во вновь открытых приходах, где еще не успели сложиться традиции такой закрытой корпоративности, которая, увы, встречается в приходах старых, в этом смысле несколько проще. Еще одна важная проблема: когда первое, что видят пришедшие в храм, — это лавки, книжки, золотые крестики, серебряные, баночки, скляночки, сувенирчики… За всем этим уже и не поймешь, что здесь главное, так как видна лишь торговля. Понятно, что мы живем в трудное время, и Церкви нужны деньги. Но нельзя этим соблазнять людей, а ведь многие соблазняются.
Я и сам, когда вижу священника в рясе с крестом или монаха, стоящего с ящиком для сбора пожертвований, где-то у метро, рядом с продающими «Спид-инфо», думаю: уж не лучше бы вы помолились у себя в монастыре о его процветании, чем тут стоять — на соблазн мира сего. Это, конечно, тоже очень мешает новообращенным. И все же обвинять кого-то всегда легче, но почти всегда неправильно. В конечном итоге все зависит от самого человека. Я думаю, что тому, кто приходит в Церковь, нужно стараться постоянно себе напоминать, что он пришел сюда искать не более приятных, чем в миру, сверстников, не такое сообщество людей, которое живет по иным законам, чем мир, от которого мы оттолкнулись, не старца-духовника, не чудес, не красоты пения или древних икон — он пришел искать в Церкви Христа. И если это и впрямь так, то все остальное приложится. И людей ему Господь пошлет, и даст доброго духовника и наставника, и все прочее обретется. Но если он в Церкви будет прежде всего искать человеческое тогда произойдет то, что почти всегда и происходит.
Тот, которого этот человек видел кумиром, обязательно упадет с пьедестала, на который он сам его и вознес. Так что и винить в таких ситуациях некого, кроме себя. Например, сегодня многие жалуются, что они пришли в церковь, а на них не так посмотрели, их не так приняли. Или кто-то недоволен, что священник не отличается широтой взглядов, а кто-то, напротив, что у него нет той узости взглядов, которая лично этому человеку более понятна и желанна, и прочее, и прочее. Думаю, так происходит, оттого что мы все хотим подогнать под свою мерку: не я в Церкви, а Церковь для меня. Вот некоторые и начинают примерять, как перчатки, этот приход, тот приход, эта конфессия, другая конфессия. Где им будет комфортно и спокойно, там они и останутся. Но христианство некомфортно.
Чего-чего, а удобного и расслабленного спокойствия в Евангелии нам не обещано. Но мы часто уходим из мира, в котором тяжело и грустно, для того, чтобы здесь «препокоиться», как на сеансе у психотерапевта. Однако Церковь существует не для этого. Можно ли ехать со своими родными и близкими людьми, невоцерковленными или даже, быть может, некрещеными, в святые места? Почему же нельзя? Только не надо считать эту поездку паломнической. Это скорее такой миссионерский туризм. Потому что обязательно возникнут разнонаправленные интересы.
И конечно же, это возможно только в кругу своих близких, чтобы никто не соблазнялся, к примеру, фактом того, что, когда он собирается на раннюю литургию, кто-то спит, а кто-то идет созерцать красоты вокруг Оптиной пустыни. Но и среди своих, наверное, будут возникать проблемы, потому что когда одному хочется молиться, приложиться к святыне, исповедаться и причаститься, то для невоцерковленного человека значимой может оказываться исключительно эстетическая сторона поездки, и чаще всего он, как член этого туристическо-миссионерского путешествия, будет побуждать нас погулять, послушать звон колоколов, посмотреть на заходящее солнце над озером у монастырских стен, поговорить о чем-то умном и возвышенном, что в данный момент нам совсем и не нужно. Поэтому, если и ехать вместе, то воцерковленному человеку воспринимать эту поездку прежде всего как нужную для его спутников, и все соответствующим образом выстраивать. И с самого начала надо себе сказать: в следующий раз, когда я поеду в Оптину , в Печоры , в Дивеево молиться, то поеду отдельно, а сейчас уповательно буду стремиться к тому, чтобы мои муж, жена, отец, мать, брат, сестра через это посещение святых мест стали еще на один шажок ближе к Церкви. Как вести себя с невоцерковленными родственниками во время семейного времяпрепровождения — общая трапеза, совместный отдых, чтобы понапрасну не раздражать и не искушать ни их, ни себя? К этим ситуациям нужно применить одно более общее правило, состоящее в том, что ничего доброго в естественной жизни Церковью не отвергается и соответственно не должно отвергаться и церковными людьми. Ведь христианство не есть антитеза вообще всей внецерковной жизни. И как хорошо должно быть известно всякому верующему, в оппозиции находятся: Церковь — мир, христианин — мирской человек, мир трактуется как греховное состояние общества, как совокупность установок, ведущих человека не к небу, но в противоположном направлении.
Поэтому то доброе, что есть в мирской жизни, должно принимать так, чтобы находить область для общения с невоцерковленными или даже неверующими людьми, в том числе и в семье. Понятно, что ваши близкие не способны за трапезой слушать Жития святых, как в монастыре, но темой для общего застольного разговора может быть не последняя газетная публикация про группу «Тату», а какое-то достойное литературное произведение. Пока для вас невозможно и неполезно поделиться с родными теми переживаниями, которые вы испытали сегодня на воскресной литургии, можно найти такую тему, чтобы ваше христианское мировоззрение хотя бы косвенно отразилось в общем разговоре и при этом не было бы банальным и безынтересным для прочих членов вашей семьи. Да, вы до времени не сумеете вместе помолиться, но вечер, проведенный с мужем не у телевизора, а в прогулке вдоль Москва-реки или на Воробьевых горах, уже душу не засорит, а даст те ростки близости друг к другу, которые в иной раз очень вам пригодятся. Поэтому не относитесь к совместному времяпрепровождению равнодушно, а постоянно ищите, как пробиться к сердечному общению со своими близкими, что вовсе не означает идти на уступки и компромиссы, заставляя себя улыбаться тогда, когда плакать хочется, или выказывать нарочитый интерес к темам, от которых в лучшем случае тянет зевать. Если будете искать то, что на сегодняшний день между вами есть общего, тогда, по слову евангельскому, «всякий просящий получает, и ищущий находит…» Мф. Согрешает ли верующая жена, если во время поста готовит скоромную пищу для своих невоцерковленных родственников? Если не пробует слишком много.
И конечно, это зависит от того, что от нее домашние ждут. Если привыкли есть не общепитовский вариант, а пищу, сделанную с любовью и внимательностью, то тогда какое же тут для вас будет право лишить их этого на время поста, ведь это же ваш пост, а не их! И долгом любви будет, чтобы из-за нашего поста тем, кто рядом с нами, не стало хуже. Поэтому готовьте, но не пробуйте без меры. Как себя вести, чтобы твой пост не выглядел в глазах непостящихся родных и близких демонстративным? Чтобы другие ничего не замечали ни в отношении их рациона, ни качества и количества пищи, ни времени, которое они, а не вы, могут провести за столом. Ведь по большей части мы согрешаем, прежде всего, эгоцентричностью, сосредоточенностью на себе. Для человека внецерковного — это почти общее правило.
Но если для вашего нецерковного мужа или не пришедшей пока к вере тещи суп в среду и пятницу хуже не станет, и котлета будет так же поперчена, то они особенно и не заметят, что вы поститесь. Что делать, если ты понимаешь, что у твоих близких христианское отношение к ритуалу подменяется формальным обрядоверием, которое вот-вот приведет их к тому, что называется православным язычеством? Обратиться к опыту Церкви. По преимуществу в те времена, когда в Православии начинало превалировать формально-обрядовое восприятие христианства, Господь посылал в Церковь юродивых, которые могли начать кидаться навозом во время богослужения, громко кричать, сказать царю после окончания многочасового и многолюдного богослужения, что на службе он сегодня не был и что были на ней всего два человека — патриарх и царица, все остальные находились где угодно, только не в храме. Конечно, юродство — очень трудный путь, серьезный, требующий решимости, трезвого рассудка и внутренней выдержанности воли. Однако хотя бы некоторая доля юродствования с вашими близкими может им помочь. Если вы видите, что они душой на молитве засыпают, хотя вроде бы формально все правильно делают, поведите себя с ними как-то так, чтобы их из этого сонного состояния вывести: например, начните читать Псалтирь не благочестиво, как какой-то церковный чтец с набранной интонацией, а как бы нарочито неправильно, коверкая окончания. Или для того, чтобы кого-то от чего-то пробудить, поставьте на стол котлеты в постный день.
И посмотрите за реакцией. Я специально беру очень экстраординарные примеры, так как каждый должен сам искать, что и как делать. Но будить наших близких от такого усыпляющего обрядоверия нужно. Однако не разговорами, упреками и попытками переубедить, а иронией и юродством, и при этом в первую очередь по отношению к себе, глядя на что и другие могут о чем-то задуматься. А если кто-то из ваших родственников начал заниматься магией? Первое — не испугаться по крайней мере по отношению к тем близким, кто в Церкви Божией находится, потому что христианин, имеющий святыню Таинств, щит, ограду Честнаго Животворящего Креста Господня и веру в то, что Тот, Кто с нами, сильней того, кто против нас, от любых экстрасенсорных магических манипуляций никак пострадать не может. Поэтому не надо бояться ни за детей, ни за других спутников жизни. Если же мы видим, что кто-то занимается подобной практикой по отношению к нашим вовсе не воцерковленным близким, то надо попробовать иногда силой авторитета, иногда апелляцией к внутрисемейной любви настоять на том, чтобы все это прекратилось.
Притом, что вред-то, может быть, будет главным образом для того, кто сам этим занимается. Человек может нанести такие искажения своей душе, которые потом из нее годами вытравляются. Существуют вещи, которых лучше бы не знать вовсе. Так же, как есть некие греховные состояния, которых лучше бы никогда не испытать, так есть и опыт, к которому лучше бы не прикасаться и постараться от него уберечься. Господь любит всякого и из всякого состояния человеку поможет выбраться, но в каких-то ямах лучше не валяться. Могут ли православные христиане молиться за своих близких католического вероисповедания, поминать их в записках о здравии на литургии, заказывать о них молебны? Евхаристическое поминовение относится только к тем, кто является реальными членами видимой, воинствующей Церкви, кто осознает себя православным христианином. Втягивать в это единство тех, кто к ней не принадлежит, кто не находится с нами в евхаристическом общении, было бы неправдой и лицемерием по отношению к той исторической реальности отпадения от Церкви многочисленных христианских сообществ.
Ведь мы знаем, что наши инославные близкие вместе с нами не причащаются, но несмотря на это, мы их как бы насильно воссоединяем с православной Евхаристией. Однако это не значит, что у нас нет права молитвы об иноверных и инославных. Во-первых, на великой ектенье каждой литургии Церковь молится о благостоянии святых Божиих Церквей и вхождении в единство православной святоотеческой веры тех, кто сейчас находится с ней в разделении. Во-вторых, на молебнах, то есть не на евхаристических богослужениях, можно поминать и неправославных христиан, живущих ныне, желая им прежде всего, чтобы через совокупность жизненных обстоятельств Господь привел их к познанию истины и к полноте единения веры. Впрочем, допустимо помолиться и о добром здравии, о благопоспешении в делах и иных жизненных обстоятельствах, на это нет и не может быть никакого церковного запрета. Более того, не существует абсолютного препятствия для супружеского союза между православным и инославным христианином — католиком или протестантом — при условии его доброжелательного отношения к Православию. Мы знаем, что в некоторых случаях инославные, благодаря брачным союзам с православными супругами, постепенно стяжали и сокровища православной веры. Вспомним святую преподобномученицу княгиню Елизавету и страстотерпицу царицу Александру.
Это означает, что оно, конечно, есть, но оно не очень актуально для значительной части и служащих и паствы. Скажем, если что-то произойдет с мощами блаженной Матроны, заметит вся Москва. Если какое-то изменение в чине богослужения, то на это будет бурная реакция. А, если какая-то серьёзная богословская тема начнёт обсуждаться, то это заинтересует очень узкий круг людей, хотя она значимее. Собственно, богословием святые отцы называли рассуждения о Троице, а даже не о церкви, не о спасении. Это общемировой процесс, это не только у нас. Я несколько лет назад встречался с одним очень глубоким католическим иерархом и богословом.
Я преподавал много лет сравнительное богословие, это такая дисциплина, где сравнивается православное и протестантское и католическое вероучение. Это было ещё при Иоанне Павле II, но ситуация сильно не поменялась. Вот это беда нынешнего христианства в очень значительной части, в целом, межконфессионально. Христианство как богослужебная, в иных случаях лично-аскетическая, и уж точно как бытовая практика, интересует и касается жизни многих. Христианство как богомыслие интересует не очень многих.
Состоялась встреча митрополита Никодима и протоиерея Максима Козлова
На эти и многие другие вопросы ответил Председатель Учебного комитета Русской Православной Церкви протоиерей Максим Козлов в интервью порталу«Пастырь». Его Высокопреподобию протоиерею Максиму Козлову, настоятелю храма мучеников Михаила и Феодора Черниговских г. Москвы. Сегодня в Липецком районе простились с гвардии младшим сержантом Максимом Козловым – участником специальной военной операции на территории Украины.
протоиерей Максим Козлов
Максим Козлов вместе с коллегами вывозил российских специалистов, работавших в китайском Ухане, во время начала пандемии коронавирусной инфекции. изображение для темы kozlov_m. Максим Козлов. руководитель лаборатории виртуальной и дополненной реальности (Sber AR/VR Lab). С таким заявлением выступил глава учебного комитета РПЦ протоиерей Максим Козлов в праздник семьи, любви и верности, отмечаемый в России 8 июля. 11 мая 2023 года ректор ОЦАД и Председатель Учебного Комитета РПЦ протоиерей Максим Козлов выступил с докладом на международной. Об этом состоянии Богородицы на Успение рассказал священнослужитель Максим Козлов.
«Свои под абажуром». Пасечник Максим Козлов - о жизни за гранью возможного
Пожаловаться На Черниговском подворье поздравили с юбилеем настоятеля храма протоиерея Максима Козлова. Богослужение возглавил епископ Зеленоградский Савва. Ему сослужили преподаватели Общецерковной аспирантуры и докторантуры ОЦАД в священном сане и представители московского духовенства, в числе которых были сотрудники Патриархии, руководители и представители учебных заведений Русской Православной Церкви.
В 2019 и 2020 годах выполнял специальные задачи в Сирийской Арабской Республике. С 24 февраля 2022 года принимал участие в проведении специальной военной операции по демилитаризации и денацификации на территории Украины. Свой последний бой он встретил на переднем рубеже обороны тактического направления и ценой своей жизни остановил врага.
После второго — вместе начали собирать и доставлять помощь бойцам. Его позывной «седой», среди волонтёров СВО он ветеран. Первый груз солдатам отправил в марте 2022. Я никогда не думал, что этот снежный ком так замотает. А ребята начали делиться телефонами с офицерами, кто им помог.
В данном случае реально существует опасность стилизации под Православие. Для детей же с большой внутренней искренностью существует опасность оттолкнуться от этого и, увидев хотя бы долю лицемерия и неправды, вовсе уйти «на страну далече». То же бывает и со студентами: в православных институтах, семинариях, в академии.
Поэтому ответственность тех, кто там работает, очень велика. Но молодые люди изначально не должны идти туда, как в духовный санаторий, и понимать, что только собственным внутренним усилием, а не внешними подпорками и некой православной вывеской будет укрепляться их вера. Часто бывает, что наши родные и близкие, особенно молодые, даже придя в Церковь, остаются в ней ненадолго.
Почему такое возможно? Нередко здесь вина лежит на самих верующих, на тех, кто пребывает в ограде Церкви и должен испытывать ответственность за то, что в ней происходит, и радеть о том, чтобы создать в своих приходах обстановку невраждебности по отношению к новоприходящим. Чтобы человек не ощущал себя новичком это наша старая беда , которого, как пробку из бочки, выталкивают, чтобы у него не возникло чувства, что он никому здесь не интересен и не нужен, чтобы ему не стали сразу говорить о том, что он не так одет, не туда пришел, не туда встал.
Это непросто, так как часто приходится сердце свое ломать и принимать такого, пусть неадекватно себя ведущего, пусть не в том костюме зашедшего, пусть не ко времени спрашивающего, но вот оказавшегося в церкви. Во вновь открытых приходах, где еще не успели сложиться традиции такой закрытой корпоративности, которая, увы, встречается в приходах старых, в этом смысле несколько проще. Еще одна важная проблема: когда первое, что видят пришедшие в храм, — это лавки, книжки, золотые крестики, серебряные, баночки, скляночки, сувенирчики… За всем этим уже и не поймешь, что здесь главное, так как видна лишь торговля.
Понятно, что мы живем в трудное время, и Церкви нужны деньги. Но нельзя этим соблазнять людей, а ведь многие соблазняются. Я и сам, когда вижу священника в рясе с крестом или монаха, стоящего с ящиком для сбора пожертвований, где-то у метро, рядом с продающими «Спид-инфо», думаю: уж не лучше бы вы помолились у себя в монастыре о его процветании, чем тут стоять — на соблазн мира сего.
Это, конечно, тоже очень мешает новообращенным. И все же обвинять кого-то всегда легче, но почти всегда неправильно. В конечном итоге все зависит от самого человека.
Я думаю, что тому, кто приходит в Церковь, нужно стараться постоянно себе напоминать, что он пришел сюда искать не более приятных, чем в миру, сверстников, не такое сообщество людей, которое живет по иным законам, чем мир, от которого мы оттолкнулись, не старца-духовника, не чудес, не красоты пения или древних икон — он пришел искать в Церкви Христа. И если это и впрямь так, то все остальное приложится. И людей ему Господь пошлет, и даст доброго духовника и наставника, и все прочее обретется.
Но если он в Церкви будет прежде всего искать человеческое тогда произойдет то, что почти всегда и происходит. Тот, которого этот человек видел кумиром, обязательно упадет с пьедестала, на который он сам его и вознес. Так что и винить в таких ситуациях некого, кроме себя.
Например, сегодня многие жалуются, что они пришли в церковь, а на них не так посмотрели, их не так приняли. Или кто-то недоволен, что священник не отличается широтой взглядов, а кто-то, напротив, что у него нет той узости взглядов, которая лично этому человеку более понятна и желанна, и прочее, и прочее. Думаю, так происходит, оттого что мы все хотим подогнать под свою мерку: не я в Церкви, а Церковь для меня.
Вот некоторые и начинают примерять, как перчатки, этот приход, тот приход, эта конфессия, другая конфессия. Где им будет комфортно и спокойно, там они и останутся. Но христианство некомфортно.
Чего-чего, а удобного и расслабленного спокойствия в Евангелии нам не обещано. Но мы часто уходим из мира, в котором тяжело и грустно, для того, чтобы здесь «препокоиться», как на сеансе у психотерапевта. Однако Церковь существует не для этого.
Можно ли ехать со своими родными и близкими людьми, невоцерковленными или даже, быть может, некрещеными, в святые места? Почему же нельзя? Только не надо считать эту поездку паломнической.
Это скорее такой миссионерский туризм. Потому что обязательно возникнут разнонаправленные интересы. И конечно же, это возможно только в кругу своих близких, чтобы никто не соблазнялся, к примеру, фактом того, что, когда он собирается на раннюю литургию, кто-то спит, а кто-то идет созерцать красоты вокруг Оптиной пустыни.
Но и среди своих, наверное, будут возникать проблемы, потому что когда одному хочется молиться, приложиться к святыне, исповедаться и причаститься, то для невоцерковленного человека значимой может оказываться исключительно эстетическая сторона поездки, и чаще всего он, как член этого туристическо-миссионерского путешествия, будет побуждать нас погулять, послушать звон колоколов, посмотреть на заходящее солнце над озером у монастырских стен, поговорить о чем-то умном и возвышенном, что в данный момент нам совсем и не нужно. Поэтому, если и ехать вместе, то воцерковленному человеку воспринимать эту поездку прежде всего как нужную для его спутников, и все соответствующим образом выстраивать. И с самого начала надо себе сказать: в следующий раз, когда я поеду в Оптину , в Печоры , в Дивеево молиться, то поеду отдельно, а сейчас уповательно буду стремиться к тому, чтобы мои муж, жена, отец, мать, брат, сестра через это посещение святых мест стали еще на один шажок ближе к Церкви.
Как вести себя с невоцерковленными родственниками во время семейного времяпрепровождения — общая трапеза, совместный отдых, чтобы понапрасну не раздражать и не искушать ни их, ни себя? К этим ситуациям нужно применить одно более общее правило, состоящее в том, что ничего доброго в естественной жизни Церковью не отвергается и соответственно не должно отвергаться и церковными людьми. Ведь христианство не есть антитеза вообще всей внецерковной жизни.
И как хорошо должно быть известно всякому верующему, в оппозиции находятся: Церковь — мир, христианин — мирской человек, мир трактуется как греховное состояние общества, как совокупность установок, ведущих человека не к небу, но в противоположном направлении. Поэтому то доброе, что есть в мирской жизни, должно принимать так, чтобы находить область для общения с невоцерковленными или даже неверующими людьми, в том числе и в семье. Понятно, что ваши близкие не способны за трапезой слушать Жития святых, как в монастыре, но темой для общего застольного разговора может быть не последняя газетная публикация про группу «Тату», а какое-то достойное литературное произведение.
Пока для вас невозможно и неполезно поделиться с родными теми переживаниями, которые вы испытали сегодня на воскресной литургии, можно найти такую тему, чтобы ваше христианское мировоззрение хотя бы косвенно отразилось в общем разговоре и при этом не было бы банальным и безынтересным для прочих членов вашей семьи. Да, вы до времени не сумеете вместе помолиться, но вечер, проведенный с мужем не у телевизора, а в прогулке вдоль Москва-реки или на Воробьевых горах, уже душу не засорит, а даст те ростки близости друг к другу, которые в иной раз очень вам пригодятся. Поэтому не относитесь к совместному времяпрепровождению равнодушно, а постоянно ищите, как пробиться к сердечному общению со своими близкими, что вовсе не означает идти на уступки и компромиссы, заставляя себя улыбаться тогда, когда плакать хочется, или выказывать нарочитый интерес к темам, от которых в лучшем случае тянет зевать.
Если будете искать то, что на сегодняшний день между вами есть общего, тогда, по слову евангельскому, «всякий просящий получает, и ищущий находит…» Мф. Согрешает ли верующая жена, если во время поста готовит скоромную пищу для своих невоцерковленных родственников? Если не пробует слишком много.
И конечно, это зависит от того, что от нее домашние ждут. Если привыкли есть не общепитовский вариант, а пищу, сделанную с любовью и внимательностью, то тогда какое же тут для вас будет право лишить их этого на время поста, ведь это же ваш пост, а не их! И долгом любви будет, чтобы из-за нашего поста тем, кто рядом с нами, не стало хуже.
Поэтому готовьте, но не пробуйте без меры. Как себя вести, чтобы твой пост не выглядел в глазах непостящихся родных и близких демонстративным? Чтобы другие ничего не замечали ни в отношении их рациона, ни качества и количества пищи, ни времени, которое они, а не вы, могут провести за столом.
Ведь по большей части мы согрешаем, прежде всего, эгоцентричностью, сосредоточенностью на себе. Для человека внецерковного — это почти общее правило. Но если для вашего нецерковного мужа или не пришедшей пока к вере тещи суп в среду и пятницу хуже не станет, и котлета будет так же поперчена, то они особенно и не заметят, что вы поститесь.
Что делать, если ты понимаешь, что у твоих близких христианское отношение к ритуалу подменяется формальным обрядоверием, которое вот-вот приведет их к тому, что называется православным язычеством? Обратиться к опыту Церкви. По преимуществу в те времена, когда в Православии начинало превалировать формально-обрядовое восприятие христианства, Господь посылал в Церковь юродивых, которые могли начать кидаться навозом во время богослужения, громко кричать, сказать царю после окончания многочасового и многолюдного богослужения, что на службе он сегодня не был и что были на ней всего два человека — патриарх и царица, все остальные находились где угодно, только не в храме.
Конечно, юродство — очень трудный путь, серьезный, требующий решимости, трезвого рассудка и внутренней выдержанности воли. Однако хотя бы некоторая доля юродствования с вашими близкими может им помочь. Если вы видите, что они душой на молитве засыпают, хотя вроде бы формально все правильно делают, поведите себя с ними как-то так, чтобы их из этого сонного состояния вывести: например, начните читать Псалтирь не благочестиво, как какой-то церковный чтец с набранной интонацией, а как бы нарочито неправильно, коверкая окончания.
Или для того, чтобы кого-то от чего-то пробудить, поставьте на стол котлеты в постный день. И посмотрите за реакцией. Я специально беру очень экстраординарные примеры, так как каждый должен сам искать, что и как делать.
Но будить наших близких от такого усыпляющего обрядоверия нужно. Однако не разговорами, упреками и попытками переубедить, а иронией и юродством, и при этом в первую очередь по отношению к себе, глядя на что и другие могут о чем-то задуматься. А если кто-то из ваших родственников начал заниматься магией?
Первое — не испугаться по крайней мере по отношению к тем близким, кто в Церкви Божией находится, потому что христианин, имеющий святыню Таинств, щит, ограду Честнаго Животворящего Креста Господня и веру в то, что Тот, Кто с нами, сильней того, кто против нас, от любых экстрасенсорных магических манипуляций никак пострадать не может. Поэтому не надо бояться ни за детей, ни за других спутников жизни. Если же мы видим, что кто-то занимается подобной практикой по отношению к нашим вовсе не воцерковленным близким, то надо попробовать иногда силой авторитета, иногда апелляцией к внутрисемейной любви настоять на том, чтобы все это прекратилось.
Притом, что вред-то, может быть, будет главным образом для того, кто сам этим занимается. Человек может нанести такие искажения своей душе, которые потом из нее годами вытравляются. Существуют вещи, которых лучше бы не знать вовсе.
Так же, как есть некие греховные состояния, которых лучше бы никогда не испытать, так есть и опыт, к которому лучше бы не прикасаться и постараться от него уберечься. Господь любит всякого и из всякого состояния человеку поможет выбраться, но в каких-то ямах лучше не валяться. Могут ли православные христиане молиться за своих близких католического вероисповедания, поминать их в записках о здравии на литургии, заказывать о них молебны?
Евхаристическое поминовение относится только к тем, кто является реальными членами видимой, воинствующей Церкви, кто осознает себя православным христианином. Втягивать в это единство тех, кто к ней не принадлежит, кто не находится с нами в евхаристическом общении, было бы неправдой и лицемерием по отношению к той исторической реальности отпадения от Церкви многочисленных христианских сообществ. Ведь мы знаем, что наши инославные близкие вместе с нами не причащаются, но несмотря на это, мы их как бы насильно воссоединяем с православной Евхаристией.
Однако это не значит, что у нас нет права молитвы об иноверных и инославных. Во-первых, на великой ектенье каждой литургии Церковь молится о благостоянии святых Божиих Церквей и вхождении в единство православной святоотеческой веры тех, кто сейчас находится с ней в разделении. Во-вторых, на молебнах, то есть не на евхаристических богослужениях, можно поминать и неправославных христиан, живущих ныне, желая им прежде всего, чтобы через совокупность жизненных обстоятельств Господь привел их к познанию истины и к полноте единения веры.
Впрочем, допустимо помолиться и о добром здравии, о благопоспешении в делах и иных жизненных обстоятельствах, на это нет и не может быть никакого церковного запрета. Более того, не существует абсолютного препятствия для супружеского союза между православным и инославным христианином — католиком или протестантом — при условии его доброжелательного отношения к Православию. Мы знаем, что в некоторых случаях инославные, благодаря брачным союзам с православными супругами, постепенно стяжали и сокровища православной веры.
Вспомним святую преподобномученицу княгиню Елизавету и страстотерпицу царицу Александру. Никто и не отрицает, что есть много по-своему достойных людей и среди тех, кто находится вне Православной Церкви. Есть достойные буддисты, достойные индуисты и синтоисты.
Ответ Председателю Учебного Комитета РПЦ, отцу Максиму Козлову.
О главной теме последних дней глава Учебного комитета Русской Православной Церкви протоиерей Максим Козлов. Максим Козлов вместе с коллегами вывозил российских специалистов, работавших в китайском Ухане, во время начала пандемии коронавирусной инфекции. Став священником, о. Максим Козлов справедливо заслужил известность, как проповедник, богослов и автор духовных книг, педагог. Глава Учебного комитета и член Высшего церковного совета Русской православной церкви протоиерей Максим Козлов прокомментировал в эфире телеканала «Спас» несогласованные.
Во время спецоперации на Украине погиб уроженец Брянска Максим Козлов
Староосколец Максим Козлов совсем недавно сам участвовал в СВО. На днях он вернулся в родной город, восстанавливается после тяжёлых ранений и параллельно – занимается сбором. Председатель Учебного комитета, ректор ОЦАД протоиерей Максим Козлов выражает соболезнование родным, близким, сотрудникам, учащим и учащимся в связи с кончиной. Екатерина Грачева взяла интервью у председателя учебного комитета РПЦ протоиерея Максима Козлова. Вертолет Ми-8, в котором летел лейтенант ВКС Максим Козлов и еще пять членов экипажа, был сбит националистами, никто не выжил. Сегодня протоиерей Максим Козлов — один из виднейших деятелей нашей страны в области религиозного образования, член Высшего Церковного Совета Русской Православной Церкви и. Сегодня в Липецком районе простились с гвардии младшим сержантом Максимом Козловым – участником специальной военной операции на территории Украины.