Краткое содержание по главам. Подробный краткий пересказ романа «Мастер и Маргарита» по частям великого русского писателя М.А. Булгакова. Краткий пересказ романа Мастер и Маргарита Михаила Булгакова. В пересказе рассматриваются две сюжетные линии, которые представлены в романе.
Мастер и маргарита краткое содержание 18 главы.
Маргарита влетает в квартиру критика Латунского, изводившего мастера, и учиняет в ней погром. ГДЗ по 11 класс Булгаков задание №Краткое содержание «Мастер и Маргарита». ГДЗ по 11 класс Булгаков задание №Краткое содержание «Мастер и Маргарита». Краткое содержание «Мастера и Маргариты» 1 глава В обыкновенный весенний день в Москве было непривычно жарко. Двое мужчин гуляли у Патриарших прудов. Мастер и Маргарита (М.А. Булгаков). Очень краткое содержание. За 5 секунд.
Сколько глав в Мастере и Маргарите? Краткое содержание и отзывы
В тот же день к Никанору Ивановичу приходят с ордером на арест за хранение валюты, так как эти рубли превратились в доллары. Ошеломлённый Никанор Иванович попадает в ту же клинику профессора Стравинского. В это время финдиректор Варьете Римский и администратор Варенуха безуспешно пытаются разыскать по телефону исчезнувшего Лиходеева и недоумевают, получая от него одну за другой телеграммы из Ялты с просьбой выслать денег и подтвердить его личность, так как он заброшен в Ялту гипнотизером Воландом. Вечером на сцене театра Варьете начинается представление с участием великого мага Воланда и его свиты. Фагот выстрелом из пистолета вызывает в театре денежный дождь, и весь зал ловит падающие червонцы.
Затем на сцене открывается «дамский магазин», где любая женщина из числа сидящих в зале может бесплатно одеться с ног до головы. Тут же в магазин выстраивается очередь, однако по окончании представления червонцы превращаются в бумажки, а всё, приобретённое в «дамском магазине», исчезает без следа, заставив доверчивых женщин метаться по улицам в одном белье. После спектакля Римский задерживается у себя в кабинете, и к нему является превращенный поцелуем Геллы в вампира Варенуха. Увидев, что тот не отбрасывает тень, Римский смертельно напуган и пытается убежать, но на помощь Варенухе является вампирша Гелла.
Рукой, покрытой трупными пятнами, она пытается открыть оконную задвижку, а Варенуха караулит у двери. Тем временем наступает утро, слышится первый крик петуха, и вампиры исчезают. Не теряя ни минуты, мгновенно поседевший Римский на такси мчится на вокзал и курьерским поездом уезжает в Ленинград. Тем временем Иван Бездомный, познакомившись с Мастером, рассказывает ему о том, как он встретился со странным иностранцем, погубившим Мишу Берлиоза.
Мастер объясняет Ивану, что встретился он на Патриарших с сатаной, и рассказывает Ивану о себе. Мастером его называла его возлюбленная Маргарита. Будучи историком по образованию, он работал в одном из музеев, как вдруг неожиданно выиграл огромную сумму — сто тысяч рублей. Он оставил работу в музее, снял две комнаты в подвале маленького домика в одном из арбатских переулков и начал писать роман о Понтии Пилате.
Роман уже был почти закончен, когда он случайно встретил на улице Маргариту, и любовь поразила их обоих мгновенно. Маргарита была замужем за достойным человеком, жила с ним в особняке на Арбате, но не любила его. Каждый день она приходила к мастеру. Роман близился к концу, и они были счастливы.
Мастер оказывается перед ней. Воланд, услышав о романе про Пилата, заинтересовывается им. Рукопись, которую сжег мастер, оказывается в руках Воланда совершенно целой: «рукописи не горят». Маргарита просит вернуть ее и возлюбленного в его подвал, и чтобы все стало, как было.
Мастер настроен скептично: в его квартире давно живут другие, у него нет документов, его будут искать за побег из лечебницы. Все эти проблемы Воланд решает, причем выясняется, что жилплощадь мастера занял его «друг» Могарыч, который написал на него донос, что Мастер хранит у себя нелегальную литературу. Наташу по просьбе ее и Маргариты оставляют ведьмой. Сосед Николай Иванович, которому вернули его облик, требует справку для милиции и жены, что провел ночь на балу у сатаны, и кот тут же ему ее сочиняет.
Появляется администратор Варенуха и умоляет отпустить его из вампиров, потому что он не кровожаден. На прощание Воланд обещает Мастеру, что его произведение еще приподнесет ему сюрпризы. Влюбленных отвозят в их подвальную квартирку. Там Мастер засыпает, а счастливая Маргарита перечитывает его роман.
Глава 25. Как прокуратор пытался спасти Иуду Над Ершалаимом бушует гроза. К прокуратору является начальник тайной службы Афраний и докладывает, что казнь свершилась, в городе беспорядков нет и настроения в целом вполне удовлетворительные. Кроме того, он рассказывает о последних часах жизни Иешуа, процитировав при этом слова Га-Ноцри, что «в числе человеческих пороков одним из самых главных он считает трусость».
Пилат велит Афранию срочно и тайно предать земле тела всех троих казненных и позаботиться о безопасности Иуды из Кириафа, которого, как он якобы слышал, должны зарезать этой ночью «тайные друзья Га-Ноцри». Фактически прокуратор сам прямо сейчас иносказательно заказывает начальнику тайной стражи это убийство. Глава 26. Погребение Прокуратор понимает, что упустил сегодня нечто очень важное и никакие приказы этого уже не вернут.
Некоторое утешение он находит лишь в общении с любимым псом Бангой. Афраний тем временем навещает молодую женщину по имени Низа. Вскоре она встречается в городе с влюбленным в нее Иудой из Кириафа, который только что получил от Каифы плату за предательство Иешуа. Она назначает юноше свидание в саду близ Ершалаима.
Вместо девушки Иуду встречают там трое мужчин, убивают его ножом и забирают кошелек с тридцатью серебренниками. Один из этих троих — Афраний — возвращается в город, где прокуратор в ожидании отчета забылся сном. В его грезах Иешуа жив и идет с ним рядом по лунной дороге, оба они с удовольствием спорят о нужных и важных вещах, и прокуратор понимает, что, действительно, нет порока хуже трусости — а ведь именно трусость он проявил, побоявшись оправдать философа-вольнодумца в ущерб своей карьере. Афраний рассказывает, что Иуда мертв, а пакет с серебром и запиской «Возвращаю проклятые деньги» подброшен первосвященнику Каифе.
Пилат велит Афранию пустить слух, что Иуда сам покончил с собой. Далее начальник тайной службы сообщает, что тело Иешуа было найдено недалеко от места казни у некоего Левия Матвея, который не хотел его отдавать, но узнав, что Га-Ноцри будет похоронен, смирился. Левия Матвея приводят к прокуратору, который просит его показать пергамент со словами Иешуа. Левий упрекает Пилата в смерти Га-Ноцри, на что тот замечает, что сам Иешуа не винил никого.
Бывший сборщик налогов предупреждает, что собирается убить Иуду, но прокуратор сообщает ему, что предатель уже мертв и сделал это он, Пилат. Глава 27. Там обнаруживается говорящий кот с примусом. Он провоцирует перестрелку, которая, однако, обходится без пострадавших.
Слышатся голоса Воланда, Коровьева и Азазелло, говорящие, что пора покидать Москву, и кот, извинившись, исчезает, разлив горящий бензин из примуса. Квартира пылает, а из ее окна вылетают четыре силуэта: три мужских и один женский. Глава 28. Последние похождения Коровьева и Бегемота В магазин, торгующий за валюту, приходят субъект в клетчатом пиджаке и толстяк с примусом в руках, похожий на кота.
Толстяк поедает с витрины мандарины, сельдь и шоколад, а Коровьев призывает народ к протесту против того, что дефицитные товары продают иностранцам за валюту, а не своим — за рубли. При появлении милиции напарники скрываются, устроив предварительно пожар, и перемещаются в ресторан Грибоедова. Скоро загорается и он. Глава 29.
Судьба мастера и Маргариты определена Воланд и Азазелло беседуют на террасе одного из московских зданий, глядя на город. К ним является Левий Матвей и передает, что «он» — имеется в виду Иешуа — прочел роман мастера и просит Воланда подарить автору и его возлюбленной заслуженный покой. Воланд велит Азазелло «отправляться к ним и все устроить». Глава 30.
Азазелло навещает Мастера и Маргариту в их подвале. Перед этим они ведут разговор о событиях минувшей ночи — Мастер до сих пор пытается их осмыслить и убедить Маргариту оставить его и не губить себя с ним, она же абсолютно верит Воланду. Азазелло поджигает квартиру, и все трое, сев на черных коней, уносятся в небо. По пути мастер прощается с Бездомным, которого называет учеником, и завещает ему написать продолжение истории о Пилате.
Глава 31. Мастер прощается с городом. Но та была нестойкой, пропала и почему-то сменилась горделивым равнодушием, а оно — предчувствием постоянного покоя». Глава 32.
Прощание и вечный приют Приходит ночь, и в свете луны летящие по небу всадники меняют обличье. Коровьев превращается в мрачного рыцаря в фиолетовых доспехах, Азазелло — в пустынного демона-убийцу, Бегемот — в стройного юношу-пажа, «лучшего шута, какой существовал когда-либо в мире». Своего превращения Маргарита не видит, но Мастер на ее глазах обзаводится седой косой и шпорами. Воланд поясняет, что сегодня такая ночь, когда сводятся все счеты.
Кроме того, он сообщает Мастеру, что Иешуа прочел его роман и отметил, что тот, к сожалению, не окончен. Перед глазами всадников предстают сидящий в кресле человек и рядом — собака. Понтий Пилат уже две тысячи лет видит один и тот же сон: лунную дорогу, по которой не может пойти. Он ждет тебя!
Самого же Мастера и его возлюбленную ждет, как и было обещано, покой. Неужели ж вам не будет приятно писать при свечах гусиным пером? Неужели вы не хотите, подобно Фаусту, сидеть над ретортой в надежде, что вам удастся вылепить нового гомункула? Туда, туда.
Там ждет уже вас дом и старый слуга, свечи уже горят, а скоро они потухнут, потому что вы немедленно встретите рассвет» , — так описывает его Воланд. Я уже вижу венецианское окно и вьющийся виноград, он подымается к самой крыше. Я знаю, что вечером к тебе придут те, кого ты любишь, кем ты интересуешься и кто тебя не встревожит. Они будут тебе играть, они будут петь тебе, ты увидишь, какой свет в комнате, когда горят свечи.
Ты будешь засыпать, надевши свой засаленный и вечный колпак, ты будешь засыпать с улыбкой на губах. Сон укрепит тебя, ты станешь рассуждать мудро. А прогнать меня ты уже не сумеешь. Беречь твой сон буду я» , — подхватывает Маргарита.
Сам же мастер чувствует, что кто-то отпускает его на свободу, как сам он только что отпустил Пилата. Эпилог Следствие по делу Воланда зашло в тупик, и в итоге все странности в Москве объяснили происками шайки гипнотизеров. Варенуха прекратил лгать и хамить, Бенгальский бросил конферанс, предпочтя жить на сбережения, Римский отказался от должности финдиректора Варьете, а его место занял предприимчивый Алоизий Могарыч. Иван Бездомный вышел из лечебницы и стал профессором философии, и лишь по полнолуниям его беспокоят сны о Пилате и Иешуа, Мастере и Маргарите.
И что в итоге? Мастер — умирает, выпив отравленного вина, обретает вечный покой в загробной жизни. Маргарита — умирает, выпив отравленного вина, остаётся с Мастером в загробной жизни.
Поединок между профессором и поэтом Иван Бездомный находится в клинике профессора Стравинского. Он рвётся ловить проклятого консультанта, виновного в смерти Берлиоза. Профессор убеждает поэта отдохнуть в комфортных условиях и написать письменное заявление в милицию. Бездомный соглашается. Глава 9. Коровьевские штуки После смерти Берлиоза на освободившуюся жилплощадь в квартире N 50 претендуют многие жильцы, осаждая заявлениями председателя жилищного товарищества Никанора Ивановича Босого. Тот наведывается в квартиру и застаёт в опечатанной комнате человека в клетчатом пиджачке и треснувшем пенсне. Странный мужчина представляется Коровьевым, называет себя переводчиком артиста Воланда, предлагает Босому сдать жильё иностранцу и вручает ему взятку. Никанор Иванович берёт деньги и уходит, а Воланд высказывает пожелание, чтобы он больше не появлялся. Тогда Коровьев сообщает по телефону в органы, что Босой незаконно хранит дома валюту. К председателю приходят с обыском, находят спрятанные доллары и арестовывают его. Глава 10. Вести из Ялты Финансовый директор театра Варьете Римский и администратор Варенуха безуспешно пытаются разыскать Лиходеева и недоумевают, получая от него телеграммы, в которых он сообщает, что кинут в Ялту гипнозом Воланда, просит подтвердить его личность и выслать ему денег. Решив, что это дурацкие шутки Лиходеева не мог же он за 4 часа переместиться из Москвы в Крым , Римский отправляет Варенуху отнести телеграммы «куда надо». Заглянув в свой кабинет за кепкой, администратор ответил на телефонный звонок. Гнусавый голос в трубке приказывал Варенухе никуда не ходить и телеграммы никуда не относить. Не послушавшись, Иван Савельевич жестоко поплатился — в уборной возле Варьете его избили толстяк, похожий на кота, и низенький клыкастый субъект , а затем они же потащили несчастного администратора в квартиру Лиходеева. Варенуха от страха лишился чувств, когда к нему приблизилась рыжая Гелла. Глава 11. Раздвоение Ивана В клинике Иван Бездомный много раз пытается составить письменное заявление в милицию, но внятно изложить волнующие его события не может. Разбушевавшаяся гроза подействовала на поэта угнетающе. Расплакавшемуся и напуганному Ивану сделали укол, после чего он начинает беседовать с самим собою и пробует оценить всё происшедшее. Ему очень хочется узнать продолжение исто-рии о Понтии Пилате. Внезапно за окном палаты Бездомного появляется незнакомый мужчина. Глава 12. Чёрная магия и её разоблачение Вечером в Варьете начинается сеанс чёрной магии с участием иностранного мага Воланда и его свиты — кота Бегемота и Коровьева, которого маг называет Фаготом. Фагот показывает фокус с колодой карт, затем выстрелом из пистолета вызывает денежный дождь — зрители ловят падающие из-под купола червонцы. Конферансье Бенгальский неудачно комментирует всё происходящее. Фагот заявляет, что Бенгальский надоел, и спрашивает у зрителей, что с ним сделать. Поступает предложение с галёрки: «Голову ему оторвать! Зрители приходят в ужас, просят вернуть голову несчастному. Фагот спрашивает Воланда, как поступить. Мессир вслух рассуждает: «люди как люди. Любят деньги, но ведь это всегда было … Человечество любит деньги, из чего бы те ни были сделаны, из кожи ли, из бумаги ли, из бронзы или золота … и милосердие иногда стучится в их сердца … квартирный вопрос только испортил их … », И велит вернуть Бенгальскому голову. Конферансье ушёл со сцены, но чувствовал себя так плохо, что пришлось вызвать скорую. Незаметно для всех исчез и Воланд. А Фагот продолжил творить чудеса: открыл на сцене дамский магазин и пригласил женщин бесплатно поменять свои вещи на новые. Дамы выстроились в очередь, а из чудесного магазина выходили уже в чудесных обновках. Из ложи некий Аркадий Аполлонович Семплеяров требует разоблачения фокусов, но сам тут же разоблачается Фаготом как неверный муж. Вечер заканчивается скандалом, а иностранные гости исчезают. Глава 13. Явление героя Неизвестный мужчина, появившийся в окне палаты Ивана Бездомного, тоже пациент клиники. У него есть ключи, украденные у фельдшера, — он мог бы сбежать, но идти ему некуда. Иван рассказывает соседу, как он оказался в доме скорби и о загадочном иностранце, погубившем Берлиоза. Тот уверяет, что на Патриарших Иван встретился с самим сатаной. Ночной гость называет себя мастером и рассказывает, что он, как и Бездомный, оказался в клинике из-за Понтия Пилата. Историк по образованию, он работал в одном из московских музеев и однажды выиграл в лотерею сто тысяч рублей. Тогда он оставил работу, накупил книг, снял в одном из арбатских переулков две комнаты в подвале маленького дома и начал писать роман о Понтии Пилате. Однажды он встретил Маргариту, красивую женщину с невиданным одиночеством в глазах. Так поражает молния, так поражает финский нож! Она приходила каждый день. Мастер писал роман, который поглотил И её тоже. Она говорила, «что в этом романе — её жизнь». Когда роман был готов, его отдали прочитать редактору. В печать книгу не взяли: Но за сданную в редакцию рукопись автора подвергли злой травле, его обвиняли в «пилатчине», называли «богомазом», «воинствующим старообрядцем» особенно старался критик Латунский. У мастера появились признаки болезни — ночами его охватывал страх мастеру казалось, что «какой-то очень гибкий и холодный спрут своими щупальцами» подбирается прямо к его сердцу , и он сжёг роман вошедшей Маргарите удалось спасти из огня только последние страницы. Маргарита уходит объясниться с мужем, чтобы утром вернуться к мастеру навсегда. А ночью мастера выбрасывают из квартиры на улицу по доносу соседа Алоизия Могарыча. Он думал броситься под трамвай, но потом сам через весь город пошёл в эту клинику, о которой уже слышал. В клинике мастер живёт четвёртый месяц без имени и фамилии, просто больной из комнаты N 118. Он надеется, что Маргарита скоро забудет его и будет счастлива. Глава 14. Слава петуху! После окончания представления финдиректор Варьете Римский видит в окно, как вещи, приобретённые женщинами в магазине Фагота, исчезают бесследно — доверчивые дамы в панике мечутся по улицам в одном белье. Римский, предчувствуя неприятности, прячется в кабинете. Однако скандал был разогнан быстро. Аппараты были исправлены во время третьего отделения, надо было звонить, сообщать о происшедшем, просить помощи, отвираться, валить всё на Лиходеева, выгораживать самого себя и так далее». Однако телефон зазвонил сам, «вкрадчивый и развратный женский голос» запретил куда-либо обращаться. К полуночи Римский остаётся в театре один. Внезапно появляется Варенуха. Он кажется странным: причмокивает, прикрывается от света газетой. Начинает рассказывать, что узнал о Лиходееве, но Римский понимает, что все его слова — ложь. Финдиректор замечает, что Варенуха не отбрасывает тени, то есть он — вампир! Через окно проникает нагая рыжая девица. Но расправиться с Римским они не успевают — раздаётся петушиный крик. Поседевший, чудом спасшийся Римский поспешно уезжает из Москвы. Глава 15. Сон Никанора Ивановича Босого допрашивают в органах о найденной у него валюте. Признаётся, что брал взятки «Брал, но брал нашими, советскими! По адресу направляют наряд, но квартира пуста и печати на дверях целы.
Номер начался немного нестандартно, с разговора между Воландом и Коровьевым о том, как изменились москвичи. Впрочем, несмотря на технические новшества, мессир пришел к выводу, что люди остались прежними, «квартирный вопрос только испортил их». Видя, что уважаемая публика заскучала, маг поручил своим помощникам развлечь зрителей. Начав с карточных фокусов, Коровьев обрушил в зрительный зал настоящий дождь из денег, а затем пригласил в дам в шикарный магазин, который как по мановению руки возник на сцене. Восторг публики омрачали только неуместные реплики конферансье. Фагот решил наказать Бенгальского и велел коту оторвать тому голову. Последовала ужасная сцена, во время которой кровь фонтанами била из шеи несчастного. Впрочем, мессир проявил милосердие и велел вернуть голову болтливого конферансье на место. Фонвизин — Недоросль : краткое содержание пьесы по действиям Явление героя Повествование вновь возвращает читателя в палату психиатрической клиники. Неизвестный, пытавшийся привлечь внимание Ивана, оказался пациентом, которому удалось стащить ключи. Это был мужчина примерно 38 лет, темноволосый, с тревожными глазами. Он стал расспрашивать поэта, как тот попал сюда и с удивлением узнал, что того записали в сумасшедшие из-за Понтия Пилата. Ночной гость потребовал подробностей. Окрыленный присутствием благодарного слушателя Иван рассказал свою невероятную историю. Мужчина сообщил Ивану, что тот беседовал на Патриарших прудах с дьяволом. Теперь настал черед гостя исповедоваться. Мужчина трудился историком в музее. По счастливой случайности он выиграл 100 тысяч рублей и снял две комнатки в подвале, обустроил их и начал создавать роман о Понтии Пилате. Однажды, гуляя по Тверской улице, он увидел женщину, несущую в руках желтые цветы. Красивая незнакомка первая начала разговор, и они познакомились. Маргарита была несвободна, но томилась в несчастливом браке, как в золотой клетке. Она стала не только тайною женою, но и музой для своего возлюбленного, которого называла мастером. Они проводили счастливые дни и вечера в подвальчике, пока мастер не закончил свой литературный труд и не попытался издать его. Книгу о Понтии Пилате в редакции посчитали манифестом «воинствующего старообрядца». А когда мастер смог опубликовать отрывок из романа, в печати появились разгромные статьи под авторством критика Латунского и литератора Лавровича. В эти тяжелые времена лишь Маргарита и новый приятель Алоизий Могарыч поддерживали мастера. Но травля не утихала и привела писателя к душевной болезни. Он почти сжег роман в печке и попал в сумасшедший дом. Слава петуху! После представления иностранного мага публика расходилась по домам, а Римский постепенно приходил в себя. С улицы слышался какой-то шум и финдиректор, выглянув в окно, увидел, что на улице среди хохочущей толпы мечутся полуголые гражданки. Это были те самые дамочки, польстившиеся на парижские наряды из магазина Коровьева. Между тем, Римский готовился сделать важный звонок и рассказать о творившихся в Варьете бесчинствах. Как вдруг раздалась телефонная трель и вкрадчивый женский голос мягко, но настойчиво посоветовал мужчине не делать этого. До смерти напуганный Римский поспешил покинуть кабинет, но этому помешал внезапно появившийся Варенуха. Финансовый директор было обрадовался возвращению администратора, но что-то в его поведении показалось ему до жути странным. Приглядевшись, Римский увидел, что Варенуха избит, шея его, несмотря на жару, обмотана шарфом, и мужчина не отбрасывает тени. Разоблаченный администратор вместе с мертвой девицей нападает на Римского, и только победный крик петуха спасает того от гибели. Финдиректор, превратившийся за секунду в трясущегося старика, мчится на вокзал, откуда уезжает в Ленинград. Сон Никанора Ивановича В психиатрическую больницу продолжают прибывать люди. Одним из них был Никанор Иванович Босой, рассудок которого не смог перенести превращения советских рублей в доллары. Вскоре буйного председателя домкома доставили в клинику Стравинского. Там Никанору привиделся странный сон. Будто бы в богато украшенном зале собралось много мужчин. На сцене появился молодой человек и стал призывать собравшихся сдавать валюту. Босой в крике проснулся после этих видений. В соседней палате заволновался Иван, встревоженный шумом. Казнь Трое разбойников, осужденных на казнь ехали в повозке. Солнце стремительно катилось за Лысую Гору, окруженную двойным оцеплением. Процессию тайно сопровождал ученик Иешуа. Бывший сборщик податей Левий Матвей просил бога, чтобы тот послал бродячему философу быструю и легкую смерть, но Господь не внимал его молитвам. Тогда мужчина украл в хлебной лавке острый нож и хотел заколоть Иешуа, чтобы избавить его от страданий. Но, прибежав к месту казни, увидел, что опоздал: Дисмаса, Гестаса и Иешуа уже распяли. Впрочем, милосердный прокуратор вскоре даровал преступникам смерть. С места казни сняли оцепление. Внезапно пошел сильный дождь, Левий Матвей снял тело Га-Ноцри с креста и унес его. Беспокойный день В пятницу из администрации Варьете остался только бухгалтер. Тихому и скромному Василию Степановичу Ласточкину пришлось признаться в незавидном положении дел милиции и отменить вечерний спектакль иностранного мага. Затем Ласточкин поехал в зрелищную комиссию, чтобы отчитаться о происшествиях и сдать вчерашнюю кассу. Приехав по адресу, Василий Степанович увидел, что там царит невероятная суматоха. В кабинете директора сидел пустой костюм и сухим пером подписывал бумаги. Изумленный бухгалтер стремительно ретировался оттуда и поехал в филиал. Там творились вещи похлеще. Все сотрудники, словно управляемые невидимым дирижером, слаженно пели популярные песни, не в силах остановиться. Вконец потерявший голову Ласточкин направился сдавать кассу. Когда он распаковал пакет, то вместо рублей там оказалась валюта. Ласточкина тут же задержали. Предприимчивый гражданин всерьез рассчитывает занять комнаты трагически погибшего племянника. Но Азазелло вышвыривает родственничка прочь из квартиры. Поплавский, обманутый в своих ожиданиях, удаляется не солоно хлебавши. После визита киевского дяди нехорошую квартиру посетил еще один гость. Это был заведующий буфетом Варьете Андрей Фокич Соков. Пожилой мужчина после злополучного сеанса черной магии обнаружил, что касса вместо червонцев полна резаной бумаги. Соков решил обратиться к Воланду, чтобы как-то решить этот вопрос. Пока Соков приходил в себя от наглости бесстыжей девицы, его пригласили в гостиную. Там он встретился с Воландом, который попенял ему на осетрину второй свежести и жидкий чай. Андрей Фокич хотел предъявить мессиру резаную бумагу, как увидел, что его портфель вновь полон настоящих червонцев.
«Мастер и Маргарита»: краткое содержание и анализ
Подсевший к ней на лавочку Азазелло удивляет ее, называя по имени, и говорит, что Маргарита вечером приглашена к одному знатному иностранцу. Когда женщина хочет уйти, Азазелло шокирует ее, цитируя роман Мастера. Маргарита умоляет сказать, жив ли он. Азазелло вручает ей крем и инструктирует, что делать дальше. Крем Азазелло. Маргарита натирается кремом и видит, как ее внешность хорошеет, кожа разглаживается, а сама она стремительно молодеет. Она пишет мужу прощальную записку с просьбой простить и не искать ее. Служанка Наташа, видя ее преображение, тоже узнает про крем. После звонка Маргариты Азазелло в ее комнату врывается летающая половая щетка, на которой Маргарита улетает в окно. Невидимая Маргарита летит над ночной Москвой.
Она позволяет себе мелкие шалости, заглядывая в окна. Внезапно Маргарита видит роскошный дом и узнает, что там живет критик Латунский — личный враг Мастера. Она вычисляет его окна на восьмом этаже и крушит квартиру молотком, попутно устроив потоп и выбив стекла в доме. Ее останавливает только найденный в одной квартире испуганный маленький мальчик. Маргариту догоняет добработница Наташа, которая тоже намазалась кремом и мазнула им соседа Николая Ивановича, превратившегося в борова. Обернувшись ведьмой, Наташа оседлала его и полетела. Маргарита купается в ночной Москве-реке, а на противоположном берегу видит прием в свою честь. На поданной летающей машине Маргарита отправляется в Москву. При свечах.
Коровьев встречает ее в квартире Берлиоза и рассказывает, что в эту ночь Воланд дает весенний бал полнолуния, или бал ста королей. На балу нужна хозяйка, которая по традиции носит имя Маргарита. К тому же в Маргарите течет кровь французской королевы XIV века. Внутри квартиры Маргарита видит роскошные бальные залы. Она знакомится с Воландом, который лежит в домашнем облачении, и с его свитой. Воланд отмечает ум и благородство Маргариты. Ее уводят готовиться к балу. Великий бал у сатаны. Маргариту моют кровью, натирают розовым маслом, надевают туфли из лепестков розы и королевский венец.
Она должна встречать гостей и каждому уделять внимание. В полночь гости начинают появляться из камина в виде праха, который превращается в людей. Маргарита знакомится с фальшивомонетчиками, отравителями, убийцами, мошенниками, палачами. Вдруг она видит молодую женщину, которой 30 лет каждое утро подают платок, которым она задушила своего новорожденного ребенка. Женщина умоляет запомнить ее имя — Фрида. Маргарита очень устает. Когда поток гостей иссякает, ее вновь омывают кровью, и она чувствует прилив сил. Маргарита облетает бальные залы. В самом конце в зале появляется Воланд, и ему подают отрезанную голову Берлиоза на блюде.
Воланд говорит Берлиозу, что все сбылось: ему отрезали голову, а Воланд живет в его квартире. Голова Берлиоза превращается в чашу-череп. Ее наполняют кровью барона Майгеля, последним прибывшего на бал. Воланд объявляет, что Майгель — наушник и шпион, за что поплатится спустя месяц. Азазелло убивает барона, и его кровь наполняет чашу. Отпив, Воланд требует, чтобы отпила и Маргарита. Когда она делает глоток, вся окружающая обстановка исчезает, бал заканчивается, и Маргарита оказывается в скромной гостиной. Извлечение Мастера. Маргарита вместе со свитой Воланда ужинает и обсуждает бал.
На вопрос Воланда, как ее наградить за присутствие на балу, Маргарита отвечает, что ей ничего не нужно, что очень нравится Воланду. Он предлагает исполнить любое ее желание. Маргарита просить, чтобы Фриде перестали подавать платок, которым она задушила ребенка. Воланд возмущен ее милосердием, но соглашается выполнить просьбу, и Маргарите лично объявляет Фриде, что ее прощают. Воланд великодушно говорит, что это была малость, и хочет узнать ее истинное желание. Тогда Маргарита просит вернуть ей Мастера. Мастер появляется перед ней. Мастер сперва думает, что у него начались галлюцинации, но постепенно успокаивается. Услышав, что Мастер написал роман о Понтии Пилате, Воланд хочет почитать его, а на известие, что роман сожжен, тут же просит Бегемота передать рукопись из толстой пачки на стуле.
Мастер просит Маргариту оставить его, ведь с ним она пропадет, но Маргарита мечтает только все вернуть, как было. Наташа просить оставить ее в облике ведьмы, а Николай Иванович требует справку для жены, что эту ночь он провел на балу у Сатаны. Появляется Варенуха с просьбой отпустить его из вампиров, после чего исчезает. Воланд обещает, что роман Мастера еще принесет сюрпризы, и Маргариту с Мастером увозят в их квартиру в подвале. Мастер засыпает, а Маргарита перечитывает роман. Как прокуратор пытался спасти Иуду из Кириафа. Над Ершалаимом продолжается гроза. Начальник тайной службы Афраний докладывает прокуратору, что казнь состоялась, и в городе все спокойно. Понтий Пилат спрашивает, как вел себя Га-Ноцри перед казнью и узнает, что тот просил передать, что благодарит и не винит, что у него отняли жизнь.
Прокуратор велит срочно похоронить всех троих и позаботиться о безопасности Иуды из Кариафа, которого должны убить этой ночью друзья Иешуа. Тем самым Понтий Пилат дает Афранию понять, что Иуду нужно зарезать. С помощью молодой женщины по имени Низа Афраний выманивает Иуду из дома. Трое мужчин убивают Иуду и забирают кошелек с 30 тетрадрахмами. Афраний приходит к спящему Понтию Пилату и докладывает, что Иуду зарезали, следовательно, начальника тайной службы нужно отдать под суд. Мешок с деньгами и запиской «Возвращаю проклятые деньги», по его версии, подброшен первосвященнику Каифе. Прокуратор распоряжается пустить слух, что Иуда совершил самоубийство, а самого начальника тайной службы он не считает нужным отдавать под суд. Афраний рассказывает также, что тело Иешуа было найдено у Левия Матвея в пещере, который, обезумев, отказывался отдавать его. Но его удалось уговорить обещанием, что тело будет похоронено.
Понтий Пилат требует доставить к нему Левия Матвея и просит того показать хартию, на которой Левий записывал слова Иешуа. Прокуратор предлагает Левию Матвею поступить к нему на службу в библиотеку. Тот резко отказывается, упрекая Понтия Пилата в смерти Иешуа. Тот отвечает, что сам Иешуа не винил никого. Тогда Левий предупреждает, что этой ночью он намерен убить Иуду, но Понтий Пилат с удовольствием отвечает, что Иуда уже убит, и это сделал он сам. Левий смягчается. Прокуратор наконец спокойно засыпает. Милиция продолжает расследовать историю с Воландом. Не раз производился обыск в квартире Берлиоза, были допрошены множество свидетелей, но никаких следов Воланда нет.
Председатель зрелищной комиссии вернулся в свой костюм, но тоже ничего не может сообщить о Воланде. Следователи побывали и в психлечебнице, где побеседовали с Никанором Ивановичем Босым, конферансье Бенгальским и особенно с Иваном Бездомным. Он очень изменился и стал совсем равнодушен к смерти Берлиоза. Бездомный пообещал следователю больше не писать стихов. Также следователи узнали от Николая Ивановича про бал у Сатаны. Наконец, когда в квартире Берлиоза вновь появились проживающие, бригада милиционеров в штатском отправилась туда. Они обнаружили в квартире говорящего кота с примусом, который при попытке его поймать сетью выхватил из-за спины браунинг и спровоцировал перестрелку. Услышав голоса Воланда и свиты, предупреждающие, что пора собираться, кот разливает бензин из примуса, и квартира сразу вспыхивает. Кота пытаются обстрелять с улицы, но из горящей квартиры вылетают три темных мужских силуэта и один женский.
Также на полу в квартире возникает труп барона Майгеля. Последние похождения Коровьева и Бегемота. В валютном магазине появляются толстяк, похожий на кота, и тип в клетчатом костюме. Они нахваливают магазин, затем Бегемот ест мандарины с витрины и селедку из банки, обрушивает пирамиду из шоколада. Коровьев устраивает сцену, провоцируя покупателей на драку, а после появления милиции выплескивает бензин из примуса на прилавок и мгновенно вспыхивает огонь. Затем Коровьев и Бегемот отправляются в дом Грибоедова, где представляются чужими фамилиями. Вскоре в ресторане появляется милиция и открывает стрельбу, но Коровьев и Бегемот исчезают, а из примуса бьет столб огня. Дом Грибоедова охвачен пламенем, все спешно покидают его. Судьба мастера и Маргариты определена.
На закате солнца, на крыше дома разговаривают Воланд и Азазелло. Внезапно появляется Левий Матвей, он говорит, что Иешуа прочитал роман Мастера и просит Воланда взять Мастера с собой и даровать ему покой. Воланд говорит, что это будет сделано, и раздражается на напоминание Левия Матвея также забрать и Маргариту. Воланд отправляет Азазелло к Мастеру и Маргарите и просит все устроить. Появляются Коровьев и Бегемот, они рассказывают, что дом Грибоедова сгорел дотла.
Финдиректор Варьете Римский сидит в своем кабинете. В кабинете появляется привидение Варенухи, а также ведьма Гелла. Римский пугается. Внезапно где-то кричит петух и спугивает "нечистую силу" - Гелла и Варенуха вылетают через окно.
Поседевший от страха Римский тут же уезжает в Ленинград. Глава 15: Сон Никанора Ивановича Никанор Иванович Босой, председатель домоуправления, попадает в милицию за спекуляцию валютой см. Но милиция находит Босого сумасшедшим и отправляет его в клинику Стравинского. Его помещают в 119 палате. В клинике Босой видит кошмарный сон. Он находится в театре. Ведущий разоблачает зрителей, которые хранят валюту. Босой кричит во сне, что у него нет валюты, и просыпается. Медсестра ставит ему укол, и он снова засыпает.
За подготовкой издалека наблюдает ученик Иешуа - Левий Матвей. Он винит себя за то, что он не уберег Иешуа от ареста и казни. В конце концов Иешуа и остальных преступников казнят. Левий Матвей бежит к столбам и отвязывает тела. Он уносит тело Иешуа с собой. Глава 17: Беспокойный день Утро пятницы. Ласточкин, бухгалтер Варьете, отвозит выручку за вчерашнее выступление в зрелищную комиссию. В зрелищной комиссии он видит нечто: вместо начальника Прохора Петровича в его кресле сидит "говорящий пиджак". Вскоре приезжает милиция, и Прохор Петрович "возвращается" в свой пиджак.
Далее бухгалтер Ласточкин идет в городской филиал комиссии, чтобы все-таки сдать деньги. Но и здесь он видит бардак. Все работники поют песни и не могут остановиться. Их грузят в машины и увозят в клинику Стравинского. В конце концов Ласточкин приходит в финзрелищный сектор и сдает деньги в кассу. Но рубли на глазах превращаются в валюту. Ласточкина тут же арестовывают за спекуляцию валютой. Маргарите 30 лет. Она замужем за состоятельным человеком, но она несчастлива.
Она знакомится с Мастером, и у них завязывается роман. Маргарита тайно встречается с Мастером. С тех пор как Мастер в клинике, Маргарита не знает, где он. Маргарита отдыхает на лавочке у Кремля. К ней подсаживается Азазелло. Он просит Маргариту посетить одного человека Воланду. Взамен Маргарита может получить информацию о Мастере. Маргарита соглашается. Азазелло дает ей банку с волшебным кремом.
Он просит ее сегодня 9:30 вечера намазаться кремом и ждать у телефона. Глава 20: Крем Азазелло Как и просил Азазелло, Маргарита вечером мажется кремом и становится летающей ведьмой. Она оставляет записку мужу о том, что покидает его. Азазелло звонит и просит Маргариту вылетать. К ней подлетает половая щетка. Маргарита вылетает через окно и летит над городом. Глава 21: Полет Маргарита видит роскошный дом в центре Москвы. Оказывается, что в доме живет критик Латунский, который своей критикой погубил Мастера. Маргарита хочет отомстить Латунскому.
Она пробирается в его квартиру и крушит в ней все. Маргарита летит дальше. Вдруг за ней летит ее домработница Наташа на борове. Наташа признается, что тоже намазалась кремом. Она также намазала соседа Николая Ивановича. Тот превратился в борова. Глава 22: При свечах По дороге Маргариту встречает Азазелло. Они вместе прилетают к дому Берлиоза, где их ждет Воланд. Маргарите объясняют, что сегодня у Воланда состоится бал.
Для бала ему нужна хозяйка. Хозяйка бала обязательно должна носить имя Маргарита и быть местной уроженкой. Маргарита соглашается быть хозяйкой бала. Глава 23: Великий бал у сатаны Гелла и Наташа готовят Маргариту к балу. В полночь и начинается бал. Приезжают гости. Маргарита приветствует каждого из них. А гости целуют ей колено в знак почтения. Среди гостей Маргарита видит Фриду - женщину с печальной историей.
Маргарита обещает Фриде добиться для нее прощения от Воланда.
Иностранца сопровождает необычная свита, один из его приспешников — огромный чёрный кот. Оказывается, что иностранец — это Сатана, Воланд, прибывший, чтобы провести ежегодный бал нечисти. Во время своего визита в Москву Воланд и свита устраивают жуткие розыгрыши и наводят шороху, сводя с ума, убивая людей и нарушая привычный порядок вещей. Ещё одна линия романа — любовь между Мастером, писателем, создавшим неоценённый роман, и прекрасной женщиной Маргаритой. Маргарита так любит Мастера, что готова принести в жертву всю свою жизнь, но Мастер не может принять такой дар и уходит от неё. Он скитается и в конце концов попадает в психиатрическую клинику.
Маргарита же заключает сделку с Воландом, который обещает ей вернуть возлюбленного. Как самая красивая женщина Москвы она становится хозяйкой ужасного бала нечисти. Третья линия — главы из книги, написанной Мастером.
Это не совпадение, что кондуктор трамвая, которая в 3 главе обезглавливает Берлиоза на Патриарших прудах носит «красный галстук» или, что мастер в главе 13 рассказывает Ивану Бездомному, что он «такую же куртку носил, но без пуговиц». В этой части нашего приложения вы найдете, расположенные в соответствии с главами романа, все возможные объяснения имен, ситуаций и других элементов, которые могут помочь лучше понять роман. Термины упоминается в том же хронологическом порядке, в каком они появляются в романе. Аннотации в этом приложении довольно кратки.
Мастер и Маргарита Булгаков М.А. краткое содержание.
Маргарита и Мастер находятся в своей подвальной квартире, обсуждая события последних нескольких дней. Мастер и Маргарита и другие mp3 песни этого артиста и похожие треки. мастер и маргарита краткое содержание. Краткий пересказ «Мастер и Маргарита» М. Булгакова охватывает основные факты и события из каждой главы произведения.
Описание всех серий сериала Мастер и Маргарита (2005), чем закончился сериал
Иван вдруг обнаружил, что на Патриарших уже вечер. Значит, так долго профессор рассказывал. Или просто я заснул и все это мне приснилось? Нет, наверное, рассказывал, потому что Берлиоз заявил, что рассказ был чрезвычайно интересен, хотя и совершенно не совпадает с евангельскими рассказами. Те наклонились к нему... Надо идти звонить - он явно сумасшедший. Ну что ж, позвоните, - печально согласился больной и вдруг страстно попросил: - Но умоляю вас на прощание, поверьте хоть в то, что дьявол существует! Имейте в виду, что на это существует седьмое доказательство, и уж самое надежное! И вам оно сейчас будет представлено.
А профессор прокричал: - Не прикажете ли, я велю сейчас дать телеграмму вашему дяде в Киев. У самого выхода на Бронную со скамейки навстречу редактору поднялся тот самый гражданин, которого Берлиоз принял прежде за галлюцинацию, только уже не воздушный, а обыкновенный - Берлиоз разглядел в полусумерках его усишки словно куриные перья, маленькие полупьяные глазки и высоко подтянутые, так, что были видны грязные белые носки, клетчатые брючки. Берлиоз подбежал к турникету, и взялся за него рукой. Тотчас подлетел и трамвай. Осторожный Берлиоз, хотя и стоял безопасно, переложил руку на вертушке турникета, сделав шаг назад. Но рука его тутже соскользнула и сорвалась, нога, словно по льду, поехала вниз по булыжному откосу, другая нога подскочила вверх, и Берлиоза выбросило на рельсы. Он пытался за что-нибудь ухватиться: успел повернуться на бок, подтянул ноги к животу и увидел стремительно надвигающееся на него совершенно белое от ужаса лицо вагоновожатой. Она рванула тормоз, вагон дернулся и подпрыгнул, полетели стекла.
Из-под трамвая выскочило что-то круглое, темное и запрыгало по булыжникам Бронной. Это была отрезанная голова Берлиоза. Глава IV. ПОГОНЯ Все утихло - истерические крики, милицейские свистки, останки собрали и увезли в морг, а израненную стеклами вагоновожатую - в больницу, дворники смели стекла и засыпали песком кровь - а Иван Николаевич все сидел на скамье, на которую упал, не добежав до турникета. Он бросился к турникету при первом же вопле и видел, как голова подскакивала по мостовой. Мимо ходили люди, что-то восклицали, Иван ничего не слышал. С Садовой! Это ее работа!
Взяла она в бакалее подсолнечного масла, да литровку о вертушку-то и разбей! А он-то, бедный, стало быть, поскользнулся да и поехал на рельсы... Так это же профессор сказал, что Аннушка уже разлила масло, что Берлиозу отрежет голову женщина! Значит, он не сумасшедший! Или подстроил это. Но как? Иван Николаевич с трудом поднялся со скамьи и бросился к профессору, который был на месте. Он стоял у скамьи, и Ивану показалось, что под мышкой у него не трость, а шпага.
А на скамье сидел клетчатый, на сей раз в пенсне, в котором одного стекла вовсе не было, а другое треснуло. От этого он стал еще гаже, чем когда указывал Берлиозу путь на рельсы. Профессор, услышав вопрос Ивана, кто он такой, сделал вид, будто не понимает по-русски. Вы что же это волнуете интуриста? А ну, давайте вместе! Иван попытался поймать регента, но тот внезапно пропал. И вдруг он увидел его вдали, у выхода в Патриарший переулок вместе с профессором. Он шел на задних лапах.
Иван очень долго пытался нагнать троицу, но у него ничего не вышло. После самых что ни на есть странных происшествий он почему-то решил, что надо идти к Москве-реке. Он разделся, поручил одежду какому-то приятному бородачу, курящему самокрутку, и кинулся в ледяную воду. Когда он, приплясывая от холода, приблизился к месту, где была его одежда, то оказалось, что все пропало: и одежда, и бородач. Остались только полосатые кальсоны, рваная толстовка, свеча, иконка и коробка спичек. Да и как пройти в таком виде по Москве? На него обращали внимание, пришлось красться переулками. Иван шел к Грибоедову.
Он наверняка там! Глава V. Но так его называли. Уютнее его просто трудно было что-нибудь придумать. Вошедший в Грибоедова первым делом невольно знакомился с извещениями разных спортивных кружков и с групповыми, а также индивидуальными фотографиями членов МАССОЛИТа, облеплявшими стены лестницы, ведущей на второй этаж. Кроме всего прочего, на первом этаже располагался ресторан, да еще какой! Он считался лучшим в Москве. Во-первых, здесь было недорого, а во-вторых, все было свежее и готовилось как нигде.
Да, было, было!.. Помнят старожилы знаменитого Грибоедова обеды с отварными судачками, со стерлядью в серебристой кастрюльке, с филейчиками из дроздов, с трюфелями... А джаз! В тот вечер, когда погиб Берлиоз, в половине одиннадцатого наверху горел свет только в одной комнате - двенадцать литераторов ждали на заседание председателя Михаила Александровича. Было очень душно, не помогали даже открытые окна. Литераторы нервничали, сердились и заодно сплетничали о тех, кому досталось больше благ, чем им. Решали, как лучше сделать: пришить ли отрезанную голову или выставить тело в грибоедовском зале, просто закрыв тело до подбородка черным платком? Ровно в полночь сердитые литераторы спустились в ресторан и опять помянули недобрым словом Михаила Александровича: все столики на прохладной веранде были, конечно, уже заняты, пришлось сесть в душных залах.
Словом, ад. Приехавший Желдыбин собрал к себе из ресторана всех членов правления, и они принялись обсуждать неотложные вопросы панихиды и похорон.
В нем переплетаются реальный и нереальный мир, а характеры и реплики героев заслуживают отдельного внимания!
Произведение имеет два самостоятельно развивающихся сюжета. Событий первого происходят в Москве в майские дни в 30-е годы 20-го столетия, события второго — в мае, в г. Ершалаиме почти 2000 лет назад.
Построение романа таково, что главы основного сюжета пересекаются с главами второго, при этом есть и вставные, взятые из романа мастера или повествующие историю очевидца. Первый сюжет В мае в Москве появляется Воланд — сатана, называющий себя мастером черной магии. Его сопровождает странная свита: ведьмочка-вампир Гелла, злобный Азазелло, известный как Фагот, распущенный Коровьев, веселый толстячок Бегемот, представляющийся в обличье огромного черного кота.
Сатану впервые видят на Патриарших прудах поэт Бездомный, автор антирелигиозной поэмы об Иисусе Христе, и Михаил Александрович Берлиоз, редактор журнала. Воланд встревает в их беседу, утверждая, что бог существует. Как доказательство того, что в мире происходят неподвластные человечеству вещи, он предсказывает, что голова Берлиоза будет отрезана русской девушкой-комсомолкой.
На глазах шокированного Ивана Берлиоз попадает под трамвай под управлением девушки-комсомолки, и его голову отрезает. Иван преследует Воланда, а потом идет в Массолит, где запутанно рассказывает о произошедшем. Оттуда его отправляют в психиатрическую клинику Стравинского, где также находится Мастер.
Там же проживали Берлиоз и Степан Лиходеев, директор театра Варьете. Последний был в глубоком похмелье и предъявил Воланду контракт о выступлении в театре, а потом выгнал из квартиры. После этого Лиходеев волшебным образом оказался в Ялте.
После продолжительных просьб Босой соглашается, взяв с Коровьева сверх платы, спрятав лишние деньги в вентиляции. В этот же день его арестовывают за хранение валюты: рубли необыкновенным образом превратились в доллары. Очумелый председатель также оказывается в клинике.
В это время администратор Варенуха и финдиректор театра Римский разыскивают по телефону пропавшего Лиходеева, от которого получают из Ялты телеграммы с просьбами переслать денег и подтвердить его личность. В вечернее время на театральной сцене разворачивается представление, в котором участвует величайший маг Воланд и его свита. После пистолетного выстрела Фагота в театре начинается денежный дождь, и все люди хватают червонцы.
Потом на сцене появляется «дамский магазинчик», где все женщины из зала могут бесплатно получить одежду. На сцене образовывается большая очередь. Но после представления червонцы становятся простыми бумажками, а покупки из магазина пропадают, оставляя женщин в нижнем белье.
После окончания спектакля в кабинет к Римскому пришел Варенуха, которого ведьмин поцелуй превратил в вампира. Заметив, что у того нет тени, Римский, испугавшись, намеревается бежать, но Варенухе помогает Гелла. Рукой, которая покрыта трупными пятнами, она открывает задвижку окна, а Варенуха стоит у двери.
С первыми криками петухов вампиры пропадают; Римский быстро уезжает на вокзал и отправляется в Ленинград. После знакомства с Мастером Бездомный поведал ему о встрече с Воландом, который погубил Берлиоза. Мастер утверждает, что это был сатана, и преподносит ему свою историю.
Он был историком и работал в музее; однажды он выиграл 100 000 рублей, бросил работу, снял в подвале небольшого домика 2 комнаты и занялся написанием романа о Понтии Пилате. Как-то раз на улице он встретился с Маргаритой. Она была замужем за достойным человеком, но не любила его.
Между Мастером и Маргаритой началась любовь. Они встречались каждый день и были счастливы. Тем временем Мастер закончил рукопись романа и отдал ее в журнал, но его произведение не напечатали.
В печать попал лишь отрывок романа, и в скором времени газеты запестрили разгромными отзывами критиков о его творчестве. Мастер заболел, и с наступлением ночи он хотел сжечь роман в печи, но внезапно появившаяся Маргарита не дала ему этого сделать. Она ушла, чтобы попрощаться с супругом и утром вернуться к любимому навсегда, и забрала рукопись с собой.
Утром Маргарита почувствовала, что что-то должно произойти. Смахивая слезы, она перелистывала рукопись, а потом пошла гулять в Александровский сад, где встретила Азазелло. Он сказал, что неизвестный знатный иностранец зовет ее в гости.
Женщина согласилась, подумав, что сможет узнать что-нибудь о Мастере. Вечером, сняв всю одежду, Маргарита наносит на себя крем, который ей дал Азазелло; из-за него она стала невидимой, а потом улетела в окно. Женщина громит писательский дом Латунского, считая, что он виноват в гибели мастера.
Воланд предлагает Маргарите быть на вечере его королевой, обещая исполнить ее желание. В 12 часов ночи начинается бал сатаны, гостями которого являются палачи, убийцы, доносчики, растлители и прочие преступники; мужчины одеты во фраки, а женщины — голые. Обнаженная Маргарита встречала гостей, давая им целовать колено и руку.
После окончания бала Воланд спросил Маргариту, что она желает в награду. Девушка просит вернуть возлюбленного, и после ее слов он появляется. Поговорив с ним, Маргарита просит сатану вернуть их в дом на Арбате.
В это же время московское учреждение заинтересовывается необычными событиями, которые происходят в городе. Получается цепочка: загадочный Иван Бездомный, черная магия в театре, пропажа Лиходеева и Римского, валюта Босого. Второй сюжет Перейдем ко второму сюжету.
Во дворце Ирода проводится допрос Иешуа Га-Ноцри, ожидающего смертного приговора за то, что он оскорбил власть кесаря. Приговор должен утвердить Понтий Пилат. Во время допроса Пилату становится ясно, что Иешуа — философ, который проповедует справедливость и истину.
Но прокуратор не в силах освободить его; приговор утверждается. Потом он идет к первосвященнику иудейскому Каифе, в силах которого в честь Пасхи освободить одного приговоренного к казни. Пилат хлопочет за Га-Ноцри, но получает отказ, и свободу получает простой разбойник.
На Лысой горе установлены 3 креста с распятыми людьми. После возвращения толпы, шедшей за процессией, на горе был лишь ученик Иешуа Левий Матвей, который раньше собирал подати. После того, как приговор привели в исполнение, начался ливень.
Прокуратор требует к себе начальника секретной службы Афрания и приказывает ему убить Иуду из Кириафа, которому Синедрион заплатил за арест Иешуа Га-Ноцри. В скором времени в городе женщина Низа видит Иуду и приглашает его на встречу в Гефсиманский сад, где его убивают, отобрав деньги. Спустя время Афраний сообщает Пилату об убийстве Иуды и возврате денег в дом первосвященника.
К прокуратору ведут Левия Матвея, продемонстрировавшего пергамент с проповедями Га-Ноцри. Возвращаемся в Москву. Воланд и его прислужники, стоя на террасе здания, прощаются со столицей.
Неожиданно приходит Левий Матвей, предлагающий сатане забрать мастера, дав ему покой. На вопрос сатаны о том, почему его не берут в свет, тот ответил, что он заслуживает покоя, но не света. Спустя время Мастера и Маргариту посещает Азазелло, передав им бутылку вина от сатаны.
Сказочные черные кони забирают Маргариту и Мастера, сатану и его прислужников. Воланд рассказывает мастеру, что его рукопись прочитана и что он хочет показать ему его героя. Больше двух тысяч лет он находится на этой площадке и ему снится лунная дорога, по которой он хочет ходить и говорить с философом.
Он предложил ему закончить роман всего одной фразой. После крика мастера о свободе над бездной загорелся роскошный город с садом и тянущейся к нему лунной дорогой, по которой бежит прокуратор. После прощания с Воландом влюбленные проходят по мосту, и Маргарита называет это место вечным домом Мастера, куда в вечернее время будут приходить любимые им люди, а в ночное время она будет охранять его сон.
В столице после отъезда сатаны долгое время ведется следствие, но оно не приносит результатов. Психиатры считают, что шайка состояла из сильнейших гипнотизеров. Спустя годы произошедшие события забываются, и лишь поэт Бездомный ежегодно при наступлении весеннего полнолуния идет на Патриаршие пруды, на ту скамейку, где он впервые увидел Воланда.
А потом, после прогулки по Арбату, он идет домой. Там поэту снится сон, в котором он видит всех героев майских событий, ставших столь значимыми в жизни всех их участников. Краткое содержание по главам Часть первая Глава 1.
Никогда не разговаривайте с неизвестными Жарким весенним вечером на Патриаршие пруды зашли передохнуть председатель правления Массолита Михаил Александрович Берлиоз и поэт Иван Николаевич Понырев Бездомный. Иван недавно сочинил поэму об Иисусе Христе, в которой изобразил легендарного спасителя реально существующим когда-то человеком. Берлиоз объясняет своему молодому приятелю, что Христа никогда не существовало и приводит доказательства.
К беседующим неожиданно присоединяется загадочного вида человек. Он одет по-иностранному, имеет глаза разного цвета и зубы с золотыми и платиновыми коронками. Неизвестный приходит в восторг, узнав, что оба приятеля — атеисты.
Он заводит с ними странный разговор. Упомянув между прочим, что завтракал вместе с философом Кантом, незнакомец говорит Берлиозу, что тот умрет сегодня вечером. Председателю Массолита отрежет голову женщина.
При этом чудак что-то бормочет о пролитом Аннушкой подсолнечном масле. Берлиоз с Бездомным начинают подозревать, что это — засланный из-за границы шпион. Мужчина тут же предъявляет им документы и представляется профессором черной магии, приглашенным в СССР для работы над старинной рукописью.
Это успокаивает приятелей. Профессор заявляет, что Иисус существовал и приступает к рассказу. Глава 2.
Понтий Пилат Прокуратора Понтия Пилата с самого утра мучает головная боль. К нему на допрос приводят человека, которого Синедрион приговорил к смертной казни. Избитый арестованный представляется странствующим проповедником Иешуа Га-Ноцри.
Во время допроса Пилат делает вывод, что этот человек — всего лишь безобидный сумасшедший. Прокуратор уже собирается отменить смертный приговор, но секретарь подает ему еще один документ с показаниями Иуды. Иешуа в проповедях говорил о том, что в будущем над людьми не будет никакой власти.
Это — тягчайшее преступление против римского императора. Бродячий философ не отрицает своей вины, поэтому Пилат утверждает смертный приговор. Ему почему-то жалко Иешуа.
По закону в честь предстоящего праздника Пасхи прокуратор может помиловать одного преступника. Иудейский первосвященник Иосиф Каифа настаивает на освобождении разбойника Вараввана. Пилат вынужден согласиться с мнением Синедриона и отправить Га-Ноцри на казнь.
Глава 3. Седьмое доказательство Закончив рассказ, неизвестный заверяет слушателей, что сам присутствовал при этом и видел все собственными глазами. У Берлиоза появляется уверенность, что иностранец попросту сошел с ума.
Он пытается его успокоить и торопится к телефонной будке, чтобы сообщить обо всем куда следует. Собираясь пересечь трамвайные пути, Берлиоз поскальзывается и падает. Он уже не успевает выскочить из-под приближающегося трамвая.
Отрезанная голова председателя Моссолита скатывается с откоса. Глава 4. Погоня Бездомный после страшной смерти Берлиоза находится в шоковом состоянии.
Случайно до него доносится разговор двух женщин, которые упоминают об Аннушке и разлитом ею перед трамвайными путями масле. Для поэта это означает, что в гибели приятеля повинен иностранный профессор. Бездомный принимает решение задержать опасного преступника.
У профессора появляются спутники — какой-то неприятный тип и огромный кот. Втроем они быстро уходят от Бездомного, который бросается в погоню. Троица разделяется, и поэт сосредотачивает внимание на одном профессоре.
Увлеченный погоней, он все же успевает заметить, что слишком быстро попадает в разные районы Москвы. Он даже уверен, в какой квартире находится профессор. Никого не обнаружив, поэт захватывает с собой из чужой кухни бумажную иконку и свечку.
Затем Бездомный бежит к реке, раздевается и лезет в воду. Выбравшись на берег, он не находит одежды и документов. В одних кальсонах поэт стыдливо идет по закоулкам к дому Грибоедова.
Глава 5. Дело было в Грибоедове В доме, принадлежащем по слухам когда-то тетке Грибоедова, теперь размещается Массолит. Его главное достоинство — шикарный ресторан, в который допускают только писателей с удостоверением.
Глубоким вечером члены правления со злостью ждут прибытия Берлиоза. Не дождавшись председателя, они спускаются в ресторан и присоединяются к всеобщему веселью. Столы ломятся от угощения, гремит оркестр.
Внезапно проносится новость о смерти Берлиоза. Гуляющие ненадолго умолкают, а затем вновь пускаются в пляс. Спустя еще какое-то время в ресторан заходит дикого вида человек — Иван Николаевич.
На его груди приколота иконка, в руках — зажженная свеча. Поэт кричит, что Берлиоза убил иностранный профессор, требует вызвать помощь и лезет в драку. Вызванная бригада скорой помощи увозит буйного поэта в психиатрическую клинику.
Сопровождает собрата по перу поэт Рюхин. Глава 6. Шизофрения, как и было сказано Ивана Николаевича доставляют в известную клинику Стравинского.
Доктор вежливо просить рассказать его обо всем случившемся. Рассказ Бездомного, естественного, напоминает сумасшедший бред: убийство Берлиоза с помощью нечистой силы, таинственный иностранец, ночная погоня со свечкой и иконкой. Поэту дают возможность позвонить в милицию.
После бесполезного звонка он пытается вырваться из клиники. Его ловят санитары и ставят укол снотворного. Заключение доктора однозначно: шизофрения, усиленная алкоголизмом.
Рюхин возвращается в грибоедовский ресторан и с горя напивается. Глава 7. Нехорошая квартира Директор театра Варьете Степа Лиходеев просыпается с тяжелого похмелья.
Он лежит на своей постели, в квартире, которую занимает напополам с Берлиозом. Внезапно перед Степой появляется незнакомец. Он ставит перед изумленным директором водку и закуску, а затем представляется профессором черной магии Воландом.
Похмелившись, Степа узнает, что вчера заключил с профессором контракт на несколько выступлений. Он ничего не может вспомнить и звонит в театр. Финдиректор Римский подтверждает заключение контракта.
Степа возвращается в спальню, в которой находятся уже трое гостей. К профессору присоединился какой-то подозрительный субъект и черный кот, сидящий с рюмкой в лапе. Степа чувствует, что теряет рассудок.
Внезапно прямо из зеркала выходит еще один «гость» и просит у профессора разрешения выбросить хозяина квартиры вон из Москвы. Степа приходит в себя на пляже. Какой-то человек говорит ему, что он находится в Ялте.
Лиходеев теряет сознание. Глава 8. Поединок между профессором и поэтом Иван Николаевич просыпается в больничной палате.
С ним обращаются очень хорошо. После завтрака приходит профессор Стравинский. Он просит рассказать Бездомного о событиях вчерашнего дня и ни в чем ему не противоречит.
Иван Николаевич горячится и просит, чтобы его отпустили: нужно срочно заявить в милицию и найти преступника. Стравинский готов его выпустить, но предупреждает, что вскоре поэта привезут обратно. Он спокойно объясняет поэту, почему его действия кажутся всем выходками сумасшедшего.
Профессор советует полежать в клинике, прийти в себя. Можно ведь просто написать заявление в милицию и никуда не бегать самому. Успокоенный Бездомный соглашается и просит выдать ему бумагу и перо.
Глава 9. Коровьевские штуки Председатель жилтоварищества Никанор Иванович Босой с прошлой ночи не знает покоя. Ночью приезжала комиссия, с утра досаждают жильцы, мечтающие заполучить свободную площадь.
Босой идет в квартиру и неожиданно встречает в ней незнакомого человека. Тот представляется Коровьевым — переводчиком иностранца Воланда. Он объясняет, что Степа уехал в Ялту и пригласил артиста пожить в его квартире.
Коровьев уговаривает Босого подписать с артистом контракт на проживание в половине Берлиоза и тут же выдает ему пять тысяч рублей. Никанор Иванович в приятном удивлении идет домой и прячет деньги. Коровьев по телефону доносит на председателя.
Во время обеда к Босому приходят два гражданина и сразу же находят тайник. В нем оказывается валюта. Председателя жилтоварищества увозят.
Глава 10. Разыскать его по телефону они никак не могут. Внезапно им доставляют «сверхмолнию» срочную телеграмму из Ялты.
В ней сообщается, что в угрозыск явился человек, называющий себя директором московского театра Варьете. Телеграммы следуют одна за другой. Невозможно понять, как Степа мог оказаться так быстро в Ялте.
Римский отправляет Варенуху со всеми телеграммами в ГПУ. Его сначала предупреждают, а потом бьют и забирают с собой спутники Воланда. Глава 11.
Раздвоение Ивана Иван Николаевич пытается написать заявление, но у него ничего не выходит. Он чувствует сильнейшее беспокойство и успокаивается только после укола. Лежа в постели, поэт начинает мысленно разговаривать сам с собой.
Он вынужден признать, что действовал, как последний дурак. Уже засыпая, Бездомный видит таинственного мужчину на балконе, который призывает его молчать. Глава 12.
Черная магия и ее разоблачение Вечером театр Варьете битком набит публикой, пришедшей на сеанс черной магии. Выход иностранной знаменитости объявляет конферансье Бенгальский. На сцене появляется Воланд с Коровьевым Фаготом и котом.
Обменявшись несколькими фразами о современной Москве, они начинают представление. После пары изумивших зрителей фокусов Фагот вызывает в зале настоящий денежный дождь. Начинается суматоха: люди бросаются ловить новенькие купюры.
Бенгальский просит маэстро Воланда разоблачить фокус. Это вызывает негативную реакцию у публики. По требованию из зала кот отрывает ему голову, а затем возвращает ее на место.
Следующим номером становится открытие прямо на сцене дамского магазина. Фагот приглашает зрительниц обменивать старую одежду на самые модные французские платья, туфли и шляпки. Женщины торопятся на сцену.
Фагот объявляет, что через минуту магазин закроется. Начинается давка. Внезапно все исчезает.
Из зала раздается голос Аркадия Аполлоновича Семплеярова, который требует разоблачить все эти трюки. Фагот в ответ разоблачает его самого, рассказав, что вчера вечером Семплеяров посещал любовницу. Под хохот, крики и разудалый марш нечистая компания исчезает.
Глава 13. Явление героя В палату Иван с балкона заходит человек с встревоженными глазами. Они начинают беседовать.
Поэт утверждает, что попал в клинику из-за Понтия Пилата. Гость при этом приходит в возбуждение и просит рассказать обо всем подробнее.
Читайте также «Все экранизации «Мастера и Маргариты».
Кто адресат невразумительного текста, косноязычного и примитивного? Всегда повторяю ученикам: « Дружок, прочти, что написал и убедись в правильности выбора слов». Странный иностранец- не коробит это словосочетание?
Я уже не говорю о том, что какой-нибудь неудачник, прочтя этот нелепый опус и впрямь подумает, что «Мастер уходит от Маргариты», как утверждает автор. Эх, да что говорить... Чукча - действительно не писатель!
Жду отповедь в стиле: « Не нравится - не читайте! Это похоже на сочинение ученика 2-3 класса....
Наблюдавший за расправой человек подал им записку, которую убийцы упаковали к деньгам и удалились. Афраний, стараясь быть незамеченным, вернулся во дворец. Прокуратор, заснув, видел сон, как он с Бангой, разговаривая со странствующим философом, бредет по лунной дорожке. Его сон прервал Крысобой, сказав о прибытии начальника тайной службы, который доложил, что Иуду не удалось уберечь от убийц, и он готов понести наказание.
Также он предложил версию произошедшего, что Иуду зарезали из-за денег бродяги. Рассказал Афраний и о погребении тел казненных, как нашли похитившего тело Иешуа Левия Матвея, и его участии в захоронении. Левия Матвея, маленького человека, похожего на нищего, привели к прокуратору, который попросил посмотреть хартию с его записями. Это были какие-то изречения, хозяйственные и поэтические заметки, последние слова о том, что нет большего порока, чем трусость, заставили вздрогнуть Пилата. Левий Матвей отказался от еды, денег и предложенной службы в библиотеке и сознался, что должен зарезать Иуду, но Пилат сообщил, что он его опередил. Лишь на рассвете удалось прокуратору уснуть.
Тема свободы и власти. Он властный и хладнокровный, но одинокий и замкнутый человек, оттого, что все боятся его. Пилат утратил веру в людей настолько, что любит и доверяет только своему псу. В диалоге Иешуа и Понтия Пилата противопоставлено ощущение свободы героев. Бродячий философ, несмотря на беззащитность и положение узника, свободен в своих высказываниях и суждениях. Облеченный властью и высоким положением прокуратор труслив, ему страшно потерять то, что у него есть.
Его руки не связаны, но он зависим и несвободен. Статус римского наместника поработил его, заставляя жить в ненавистной стране, выполнять тягостные обязанности. Даже наедине, удалив стражу и секретаря, он боится высказать свои мысли, ему по должности позволено лишь выкрикивать хвалы прекрасной власти императора Тиберия [20]. Допрос Понтия Пилата вырастает в философский диалог с Иешуа об истине и вере, о добре и зле, свободе и власти. Сначала прокуратор думает, что перед ним просто сумасшедший, мечтает поскорее закончить дело и повесить этого странного человека. Но банальные и простодушные ответы оборванца заставляют задуматься.
Пилат изумляется, что арестант не боится отвечать ему прямо и правдиво, и понимает, что его собеседник — философ. На вопрос, что такое истина, он получает не какое-то философское умозаключение, а простой ответ. Истина — в том, что у Пилата болит голова, поэтому арестант является невольным его палачом, ибо то, что прокуратор пытается скрыть от окружающих, изображая из себя всемогущего правителя, мучает его, и он не в силах от этого избавиться. Болезнь Пилата - гемикрания, при которой болит половина головы, - символ душевного раскола, дисгармонии. Пилат думает одно, а вынужден говорить другое. Не имея возможности высказаться открыто, Понтий Пилат пытается спасти Иешуа подсказками, произнося растянуто слово «не», мимикой и взглядом намекая, как следовало бы отвечать, чтобы сохранить свою жизнь.
Арестованному ясны эти намеки, но он предпочитает правду, которую «говорить легко и приятно». Сопоставление с Евангельской основой Булгаков, выросший в семье преподавателя Духовной академии, обладал серьезными познаниями Священного писания и истории религии. Несоответствия в сравнении образа Иешуа и евангельского Иисуса не случайны. У бродячего философа нет упоминания о матери, отец был сирийцем. Не было и учеников, кроме Левия Матвея. Значит, Иуда в «Мастере и Маргарите» был скорее провокатором, а не предателем.
Иешуа моложе, ему 27 лет, он одинок и не понят людьми. На допросе малодушно просит отпустить его, в нем нет убежденности в принесении жертвы для искупления грехов. Автор умышленно деканонизировал [21] героя. Иешуа Га-Ноцри - добрый человек, но не Богочеловек, а литературный персонаж, олицетворяющий добро. Его сознание не отягощено условностями или предрассудками, он свободен и чист духовно. В каждом человеке он видит прежде всего доброе и светлое начало, для него нет злых людей, обстоятельства и горе делают людей таковыми.
Потому Иешуа способен простить любого. Милосердием врачует Пилата, дарует прощение за его трусость. Иешуа увидел в прокураторе не чудовище, а одинокого и страдающего человека, и Понтий Пилат тоже увидел человека в безликой презренной черни [22] , хотя не раз таких отправлял на казнь.
Краткое содержание романа «Мастер и Маргарита» (М. А. Булгаков)
Вы хотите зарегистрироваться? Он ведет с литераторами разговоры о Боге и о смерти, и внезапно предсказывает Берлиозу его кончину... Но рассудок поэта поврежден, и в результате он попадает в психиатрическую лечебницу. А незнакомец, оказавшийся "профессором черной магии" Воландом, приходит с визитом к директору московского театра "Варьете" Степану Лиходееву... Бездомному ставят диагноз "шизофрения".
Председателю домкома Босому подкидывают валюту и он оказывается под следствием.
Потратьте примерно 5 минут, чтобы прочитать краткое содержание самого знаменитого романа Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита». Если вы уже читали этот роман, после краткого содержания вам, возможно, захочется перечитать его вновь. Ну а если не читали, точно заинтересуетесь — мистический роман и сам обладает способностью влюблять в себя людей. Вот о чём «Мастер и Маргарита», если вкратце: в Москву прибывает странный иностранец, называющий себя профессором-консультантом и специалистом по чёрной магии. Это хромой человек, один глаз у него зелёный, а другой чёрный.
Иностранца сопровождает необычная свита, один из его приспешников — огромный чёрный кот. Оказывается, что иностранец — это Сатана, Воланд, прибывший, чтобы провести ежегодный бал нечисти.
Оказывается, что иностранец — это Сатана, Воланд, прибывший, чтобы провести ежегодный бал нечисти. Во время своего визита в Москву Воланд и свита устраивают жуткие розыгрыши и наводят шороху, сводя с ума, убивая людей и нарушая привычный порядок вещей.
Ещё одна линия романа — любовь между Мастером, писателем, создавшим неоценённый роман, и прекрасной женщиной Маргаритой. Маргарита так любит Мастера, что готова принести в жертву всю свою жизнь, но Мастер не может принять такой дар и уходит от неё. Он скитается и в конце концов попадает в психиатрическую клинику. Маргарита же заключает сделку с Воландом, который обещает ей вернуть возлюбленного.
Как самая красивая женщина Москвы она становится хозяйкой ужасного бала нечисти.
Прокуратор был как каменный, потому что боялся качнуть пылающей адской болью головой. Человек со связанными руками несколько подался вперед и начал говорить: — Добрый человек! Поверь мне... Но прокуратор, по-прежнему не шевелясь и ничуть не повышая голоса, тут же перебил его: — Это меня ты называешь добрым человеком? Ты ошибаешься. В Ершалаиме все шепчут про меня, что я свирепое чудовище, и это совершенно верно, — и так же монотонно прибавил: — Кентуриона Крысобоя ко мне.
Всем показалось, что на балконе потемнело, когда кентурион, командующий особой кентурией, Марк, прозванный Крысобоем, предстал перед прокуратором. Крысобой был на голову выше самого высокого из солдат легиона и настолько широк в плечах, что совершенно заслонил еще невысокое солнце. Прокуратор обратился к кентуриону по-латыни: — Преступник называет меня «добрый человек». Выведите его отсюда на минуту, объясните ему, как надо разговаривать со мной. Но не калечить. И все, кроме неподвижного прокуратора, проводили взглядом Марка Крысобоя, который махнул рукою арестованному, показывая, что тот должен следовать за ним. Крысобоя вообще все провожали взглядами, где бы он ни появлялся, из-за его роста, а те, кто видел его впервые, из-за того еще, что лицо кентуриона было изуродовано: нос его некогда был разбит ударом германской палицы.
Простучали тяжелые сапоги Марка по мозаике, связанный пошел за ним бесшумно, полное молчание настало в колоннаде, и слышно было, как ворковали голуби на площадке сада у балкона, да еще вода пела замысловатую приятную песню в фонтане. Прокуратору захотелось подняться, подставить висок под струю и так замереть. Но он знал, что и это ему не поможет. Выведя арестованного из-под колонн в сад. Крысобой вынул из рук у легионера, стоявшего у подножия бронзовой статуи, бич и, несильно размахнувшись, ударил арестованного по плечам. Движение кентуриона было небрежно и легко, но связанный мгновенно рухнул наземь, как будто ему подрубили ноги, захлебнулся воздухом, краска сбежала с его лица и глаза обессмыслились. Марк одною левою рукой, легко, как пустой мешок, вздернул на воздух упавшего, поставил его на ноги и заговорил гнусаво, плохо выговаривая арамейские слова: — Римского прокуратора называть — игемон.
Других слов не говорить. Смирно стоять. Ты понял меня или ударить тебя? Арестованный пошатнулся, но совладал с собою, краска вернулась, он перевел дыхание и ответил хрипло: — Я понял тебя. Не бей меня. Через минуту он вновь стоял перед прокуратором. Прозвучал тусклый больной голос: — Мое?
Прокуратор сказал негромко: — Мое — мне известно. Не притворяйся более глупым, чем ты есть. Мне говорили, что мой отец был сириец... Я один в мире. Вспухшее веко приподнялось, подернутый дымкой страдания глаз уставился на арестованного. Другой глаз остался закрытым. Пилат заговорил по-гречески: — Так ты собирался разрушить здание храма и призывал к этому народ?
Тут арестант опять оживился, глаза его перестали выражать испуг, и он заговорил по-гречески: — Я, доб... Удивление выразилось на лице секретаря, сгорбившегося над низеньким столом и записывающего показания. Он поднял голову, но тотчас же опять склонил ее к пергаменту. Бывают среди них маги, астрологи, предсказатели и убийцы, — говорил монотонно прокуратор, — а попадаются и лгуны. Ты, например, лгун. Записано ясно: подговаривал разрушить храм. Так свидетельствуют люди.
Я вообще начинаю опасаться, что путаница эта будет продолжаться очень долгое время. И все из-за того, что он неверно записывает за мной. Наступило молчание. Теперь уже оба больных глаза тяжело глядели на арестанта. Но я однажды заглянул в этот пергамент и ужаснулся. Решительно ничего из того, что там написано, я не говорил. Я его умолял: сожги ты бога ради свой пергамент!
Но он вырвал его у меня из рук и убежал. Первоначально он отнесся ко мне неприязненно и даже оскорблял меня, то есть думал, что оскорбляет, называя меня собакой, — тут арестант усмехнулся, — я лично не вижу ничего дурного в этом звере, чтобы обижаться на это слово... Секретарь перестал записывать и исподтишка бросил удивленный взгляд, но не на арестованного, а на прокуратора. Пилат усмехнулся одною щекой, оскалив желтые зубы, и промолвил, повернувшись всем туловищем к секретарю: — О, город Ершалаим! Чего только не услышишь в нем. Сборщик податей, вы слышите, бросил деньги на дорогу! Не зная, как ответить на это, секретарь счел нужным повторить улыбку Пилата.
Все еще скалясь, прокуратор поглядел на арестованного, затем на солнце, неуклонно подымающееся вверх над конными статуями гипподрома, лежащего далеко внизу направо, и вдруг в какой-то тошной муке подумал о том, что проще всего было бы изгнать с балкона этого странного разбойника, произнеся только два слова: «Повесить его». Изгнать и конвой, уйти из колоннады внутрь дворца, велеть затемнить комнату, повалиться на ложе, потребовать холодной воды, жалобным голосом позвать собаку Банга, пожаловаться ей на гемикранию. И мысль об яде вдруг соблазнительно мелькнула в больной голове прокуратора. Он смотрел мутными глазами на арестованного и некоторое время молчал, мучительно вспоминая, зачем на утреннем безжалостном Ершалаимском солнцепеке стоит перед ним арестант с обезображенным побоями лицом, и какие еще никому не нужные вопросы ему придется задавать. Голос отвечавшего, казалось, колол Пилату в висок, был невыразимо мучителен, и этот голос говорил: — Я, игемон, говорил о том, что рухнет храм старой веры и создастся новый храм истины. Сказал так, чтобы было понятнее. Что такое истина?
И тут прокуратор подумал: «О, боги мои! Я спрашиваю его о чем-то ненужном на суде... Мой ум не служит мне больше... Ты не только не в силах говорить со мной, но тебе трудно даже глядеть на меня. И сейчас я невольно являюсь твоим палачом, что меня огорчает. Ты не можешь даже и думать о чем-нибудь и мечтаешь только о том, чтобы пришла твоя собака, единственное, по-видимому, существо, к которому ты привязан. Но мучения твои сейчас кончатся, голова пройдет.
Секретарь вытаращил глаза на арестанта и не дописал слова. Пилат поднял мученические глаза на арестанта и увидел, что солнце уже довольно высоко стоит над гипподромом, что луч пробрался в колоннаду и подползает к стоптанным сандалиям Иешуа, что тот сторонится от солнца. Тут прокуратор поднялся с кресла, сжал голову руками, и на желтоватом его бритом лице выразился ужас. Но он тотчас же подавил его своею волею и вновь опустился в кресло. Арестант же тем временем продолжал свою речь, но секретарь ничего более не записывал, а только, вытянув шею, как гусь, старался не проронить ни одного слова. Я советовал бы тебе, игемон, оставить на время дворец и погулять пешком где-нибудь в окрестностях, ну хотя бы в садах на Елеонской горе. Гроза начнется, — арестант повернулся, прищурился на солнце, — позже, к вечеру.
Прогулка принесла бы тебе большую пользу, а я с удовольствием сопровождал бы тебя. Мне пришли в голову кое-какие новые мысли, которые могли бы, полагаю, показаться тебе интересными, и я охотно поделился бы ими с тобой, тем более что ты производишь впечатление очень умного человека. Секретарь смертельно побледнел и уронил свиток на пол. Ведь нельзя же, согласись, поместить всю свою привязанность в собаку. Твоя жизнь скудна, игемон, — и тут говорящий позволил себе улыбнуться. Секретарь думал теперь только об одном, верить ли ему ушам своим или не верить. Приходилось верить.
Тогда он постарался представить себе, в какую именно причудливую форму выльется гнев вспыльчивого прокуратора при этой неслыханной дерзости арестованного. И этого секретарь представить себе не мог, хотя и хорошо знал прокуратора. Тогда раздался сорванный, хрипловатый голос прокуратора, по-латыни сказавшего: — Развяжите ему руки. Один из конвойных легионеров стукнул копьем, передал его другому, подошел и снял веревки с арестанта. Секретарь поднял свиток, решил пока что ничего не записывать и ничему не удивляться. Круто, исподлобья Пилат буравил глазами арестанта, и в этих глазах уже не было мути, в них появились всем знакомые искры. Краска выступила на желтоватых щеках Пилата, и он спросил по-латыни: — Как ты узнал, что я хотел позвать собаку?
Помолчали, потом Пилат задал вопрос по-гречески: — Итак, ты врач? Если хочешь это держать в тайне, держи. К делу это прямого отношения не имеет. Так ты утверждаешь, что не призывал разрушить... Разве я похож на слабоумного? Пилат вздрогнул и ответил сквозь зубы: — Я могу перерезать этот волосок. Не знаю, кто подвесил твой язык, но подвешен он хорошо.
Кстати, скажи: верно ли, что ты явился в Ершалаим через Сузские ворота верхом на осле, сопровождаемый толпою черни, кричавшей тебе приветствия как бы некоему пророку? Арестант недоуменно поглядел на прокуратора. Ты всех, что ли, так называешь? Можете дальнейшее не записывать, — обратился он к секретарю, хотя тот и так ничего не записывал, и продолжал говорить арестанту: — В какой-нибудь из греческих книг ты прочел об этом? С тех пор как добрые люди изуродовали его, он стал жесток и черств. Интересно бы знать, кто его искалечил. Добрые люди бросались на него, как собаки на медведя.
Германцы вцепились ему в шею, в руки, в ноги. Пехотный манипул попал в мешок, и если бы не врубилась с фланга кавалерийская турма, а командовал ею я, — тебе, философ, не пришлось бы разговаривать с Крысобоем. Это было в бою при Идиставизо, в долине Дев. Впрочем, этого и не случится, к общему счастью, и первый, кто об этом позаботится, буду я. В это время в колоннаду стремительно влетела ласточка, сделала под золотым потолком круг, снизилась, чуть не задела острым крылом лица медной статуи в нише и скрылась за капителью колонны. Быть может, ей пришла мысль, вить там гнездо. В течение ее полета в светлой теперь и легкой голове прокуратора сложилась формула.
Она была такова: игемон разобрал дело бродячего философа Иешуа по кличке Га-Ноцри, и состава преступления в нем не нашел. В частности, не нашел ни малейшей связи между действиями Иешуа и беспорядками, происшедшими в Ершалаиме недавно. Бродячий философ оказался душевнобольным. Вследствие этого смертный приговор Га-Ноцри, вынесенный Малым Синедрионом, прокуратор не утверждает. Но ввиду того, что безумные, утопические речи Га-Ноцри могут быть причиною волнений в Ершалаиме, прокуратор удаляет Иешуа из Ершалаима и подвергает его заключению в Кесарии Стратоновой на Средиземном море, то есть именно там, где резиденция прокуратора. Оставалось это продиктовать секретарю. Крылья ласточки фыркнули над самой головой игемона, птица метнулась к чаше фонтана и вылетела на волю.
Прокуратор поднял глаза на арестанта и увидел, что возле того столбом загорелась пыль. Прочитав поданное, он еще более изменился в лице. Темная ли кровь прилила к шее и лицу или случилось что-либо другое, но только кожа его утратила желтизну, побурела, а глаза как будто провалились. Опять-таки виновата была, вероятно, кровь, прилившая к вискам и застучавшая в них, только у прокуратора что-то случилось со зрением. Так, померещилось ему, что голова арестанта уплыла куда-то, а вместо нее появилась другая. На этой плешивой голове сидел редкозубый золотой венец; на лбу была круглая язва, разъедающая кожу и смазанная мазью; запавший беззубый рот с отвисшей нижней капризною губой. Пилату показалось, что исчезли розовые колонны балкона и кровли Ершалаима вдали, внизу за садом, и все утонуло вокруг в густейшей зелени Капрейских садов.
И со слухом совершилось что-то странное, как будто вдали проиграли негромко и грозно трубы и очень явственно послышался носовой голос, надменно тянущий слова: «Закон об оскорблении величества... Пилат напрягся, изгнал видение, вернулся взором на балкон, и опять перед ним оказались глаза арестанта. Но тебе придется ее говорить. Но, говоря, взвешивай каждое слово, если не хочешь не только неизбежной, но и мучительной смерти. Никто не знает, что случилось с прокуратором Иудеи, но он позволил себе поднять руку, как бы заслоняясь от солнечного луча, и за этой рукой, как за щитом, послать арестанту какой-то намекающий взор. Он пригласил меня к себе в дом в Нижнем Городе и угостил... Его этот вопрос чрезвычайно интересовал.
Человек перейдет в царство истины и справедливости, где вообще не будет надобна никакая власть. Секретарь, стараясь не проронить ни слова, быстро чертил на пергаменте слова. Прокуратор с ненавистью почему-то глядел на секретаря и конвой. Конвой поднял копья и, мерно стуча подкованными калигами, вышел с балкона в сад, а за конвоем вышел и секретарь. Молчание на балконе некоторое время нарушала только песня воды в фонтане. Пилат видел, как вздувалась над трубочкой водяная тарелка, как отламывались ее края, как падали струйками. Первым заговорил арестант: — Я вижу, что совершается какая-то беда из-за того, что я говорил с этим юношей из Кириафа.
У меня, игемон, есть предчувствие, что с ним случится несчастье, и мне его очень жаль. Итак, Марк Крысобой, холодный и убежденный палач, люди, которые, как я вижу, — прокуратор указал на изуродованное лицо Иешуа, — тебя били за твои проповеди, разбойники Дисмас и Гестас, убившие со своими присными четырех солдат, и, наконец, грязный предатель Иуда — все они добрые люди? Так много лет тому назад в долине дев кричал Пилат своим всадникам слова: «Руби их! Руби их! Великан Крысобой попался! А затем, понизив голос, он спросил: — Иешуа Га-Ноцри, веришь ли ты в каких-нибудь богов? Покрепче помолись!
Впрочем, — тут голос Пилата сел, — это не поможет. Жены нет? Лицо Пилата исказилось судорогой, он обратил к Иешуа воспаленные, в красных жилках белки глаз и сказал: — Ты полагаешь, несчастный, что римский прокуратор отпустит человека, говорившего то, что говорил ты? О, боги, боги! Или ты думаешь, что я готов занять твое место? Я твоих мыслей не разделяю! И слушай меня: если с этой минуты ты произнесешь хотя бы одно слово, заговоришь с кем-нибудь, берегись меня!
Повторяю тебе: берегись. И когда секретарь и конвой вернулись на свои места, Пилат объявил, что утверждает смертный приговор, вынесенный в собрании Малого Синедриона преступнику Иешуа Га-Ноцри, и секретарь записал сказанное Пилатом. Через минуту перед прокуратором стоял Марк Крысобой. Ему прокуратор приказал сдать преступника начальнику тайной службы и при этом передать ему распоряжение прокуратора о том, чтобы Иешуа Га-Ноцри был отделен от других осужденных, а также о том, чтобы команде тайной службы было под страхом тяжкой кары запрещено о чем бы то ни было разговаривать с Иешуа или отвечать на какие-либо его вопросы. По знаку Марка вокруг Иешуа сомкнулся конвой и вывел его с балкона. Затем перед прокуратором предстал стройный, светлобородый красавец со сверкающими на груди львиными мордами, с орлиными перьями на гребне шлема, с золотыми бляшками на портупее меча, в зашнурованной до колен обуви на тройной подошве, в наброшенном на левое плечо багряном плаще. Это был командующий легионом легат.
Его прокуратор спросил о том, где сейчас находится себастийская когорта. Легат сообщил, что себастийцы держат оцепление на площади перед гипподромом, где будет объявлен народу приговор над преступниками. Тогда прокуратор распорядился, чтобы легат выделил из римской когорты две кентурии. Одна из них, под командою Крысобоя, должна будет конвоировать преступников, повозки с приспособлениями для казни и палачей при отправлении на Лысую Гору, а при прибытии на нее войти в верхнее оцепление. Другая же должна быть сейчас же отправлена на Лысую Гору и начинать оцепление немедленно. Для этой же цели, то есть для охраны Горы, прокуратор попросил легата отправить вспомогательный кавалерийский полк — сирийскую алу. Когда легат покинул балкон, прокуратор приказал секретарю пригласить президента Синедриона, двух членов его и начальника храмовой стражи Ершалаима во дворец, но при этом добавил, что просит устроить так, чтобы до совещания со всеми этими людьми он мог говорить с президентом раньше и наедине.
Приказания прокуратора были исполнены быстро и точно, и солнце, с какой-то необыкновенною яростью сжигавшее в эти дни Ершалаим, не успело еще приблизиться к своей наивысшей точке, когда на верхней террасе сада у двух мраморных белых львов, стороживших лестницу, встретились прокуратор и исполняющий обязанности президента Синедриона первосвященник иудейский Иосиф Каифа. В саду было тихо. Но, выйдя из-под колоннады на заливаемую солнцем верхнюю площадь сада с пальмами на чудовищных слоновых ногах, площадь, с которой перед прокуратором развернулся весь ненавистный ему Ершалаим с висячими мостами, крепостями и — самое главное — с не поддающейся никакому описанию глыбой мрамора с золотою драконовой чешуею вместо крыши — храмом Ершалаимским, — острым слухом уловил прокуратор далеко и внизу, там, где каменная стена отделяла нижние террасы дворцового сада от городской площади, низкое ворчание, над которым взмывали по временам слабенькие, тонкие не то стоны, не то крики. Прокуратор понял, что там на площади уже собралась несметная толпа взволнованных последними беспорядками жителей Ершалаима, что эта толпа в нетерпении ожидает вынесения приговора и что в ней кричат беспокойные продавцы воды. Прокуратор начал с того, что пригласил первосвященника на балкон, с тем чтобы укрыться от безжалостного зноя, но Каифа вежливо извинился и объяснил, что сделать этого не может. Пилат накинул капюшон на свою чуть лысеющую голову и начал разговор. Разговор этот шел по-гречески.
Пилат сказал, что он разобрал дело Иешуа Га-Ноцри и утвердил смертный приговор. Таким образом, к смертной казни, которая должна совершиться сегодня, приговорены трое разбойников: Дисмас, Гестас, Вар-равван и, кроме того, этот Иешуа Га-Ноцри. Первые двое, вздумавшие подбивать народ на бунт против кесаря, взяты с боем римскою властью, числятся за прокуратором, и, следовательно, о них здесь речь идти не будет. Последние же, Вар-равван и Га-Ноцри, схвачены местной властью и осуждены Синедрионом. Согласно закону, согласно обычаю, одного из этих двух преступников нужно будет отпустить на свободу в честь наступающего сегодня великого праздника пасхи. Итак, прокуратор желает знать, кого из двух преступников намерен освободить Синедрион: Вар-раввана или Га-Ноцри? Каифа склонил голову в знак того, что вопрос ему ясен, и ответил: — Синедрион просит отпустить Вар-раввана.
Прокуратор хорошо знал, что именно так ему ответит первосвященник, но задача его заключалась в том, чтобы показать, что такой ответ вызывает его изумление. Пилат это и сделал с большим искусством. Брови на надменном лице поднялись, прокуратор прямо в глаза поглядел первосвященнику с изумлением. Пилат объяснился. Римская власть ничуть не покушается на права духовной местной власти, первосвященнику это хорошо известно, но в данном случае налицо явная ошибка. И в исправлении этой ошибки римская власть, конечно, заинтересована. В самом деле: преступления Вар-раввана и Га-Ноцри совершенно не сравнимы по тяжести.
Если второй, явно сумасшедший человек, повинен в произнесении нелепых речей, смущавших народ в Ершалаиме и других некоторых местах, то первый отягощен гораздо значительнее. Мало того, что он позволил себе прямые призывы к мятежу, но он еще убил стража при попытках брать его. Вар-равван гораздо опаснее, нежели Га-Ноцри. В силу всего изложенного прокуратор просит первосвященника пересмотреть решение и оставить на свободе того из двух осужденных, кто менее вреден, а таким, без сомнения, является Га-Ноцри. Каифа прямо в глаза посмотрел Пилату и сказал тихим, но твердым голосом, что Синедрион внимательно ознакомился с делом и вторично сообщает, что намерен освободить Вар-раввана. Даже после моего ходатайства? Ходатайства того, в лице которого говорит римская власть?
Первосвященник, повтори в третий раз. Все было кончено, и говорить более было не о чем. Га-Ноцри уходил навсегда, и страшные, злые боли прокуратора некому излечить; от них нет средства, кроме смерти. Но не эта мысль поразила сейчас Пилата. Все та же непонятная тоска, что уже приходила на балконе, пронизала все его существо. Он тотчас постарался ее объяснить, и объяснение было странное: показалось смутно прокуратору, что он чего-то не договорил с осужденным, а может быть, чего-то не дослушал. Пилат прогнал эту мысль, и она улетела в одно мгновение, как и прилетела.
Она улетела, а тоска осталась необъясненной, ибо не могла же ее объяснить мелькнувшая как молния и тут же погасшая какая-то короткая другая мысль: «Бессмертие... Этого не понял прокуратор, но мысль об этом загадочном бессмертии заставила его похолодеть на солнцепеке. Тут он оглянулся, окинул взором видимый ему мир и удивился происшедшей перемене. Пропал отягощенный розами куст, пропали кипарисы, окаймляющие верхнюю террасу, и гранатовое дерево, и белая статуя в зелени, да и сама зелень. Поплыла вместо этого всего какая-то багровая гуща, в ней закачались водоросли и двинулись куда-то, а вместе с ними двинулся и сам Пилат. Теперь его уносил, удушая и обжигая, самый страшный гнев, гнев бессилия. Он холодною влажною рукою рванул пряжку с ворота плаща, и та упала на песок.
Темные глаза первосвященника блеснули, и, не хуже, чем ранее прокуратор, он выразил на своем лице удивление. Может ли это быть? Мы привыкли к тому, что римский прокуратор выбирает слова, прежде чем что-нибудь сказать. Не услышал бы нас кто-нибудь, игемон? Пилат мертвыми глазами посмотрел на первосвященника и, оскалившись, изобразил улыбку. Кто же может услышать нас сейчас здесь? Разве я похож на юного бродячего юродивого, которого сегодня казнят?
Мальчик ли я, Каифа? Знаю, что говорю и где говорю. Оцеплен сад, оцеплен дворец, так что и мышь не проникнет ни в какую щель! Да не только мышь, не проникнет даже этот, как его... Кстати, ты знаешь такого, первосвященник? Так знай же, что не будет тебе, первосвященник, отныне покоя! Ни тебе, ни народу твоему, — и Пилат указал вдаль направо, туда, где в высоте пылал храм, — это я тебе говорю — Пилат Понтийский, всадник Золотое Копье!
Он вознес руку к небу и продолжал: — Знает народ иудейский, что ты ненавидишь его лютой ненавистью и много мучений ты ему причинишь, но вовсе ты его не погубишь! Защитит его бог! Услышит нас, услышит всемогущий кесарь, укроет нас от губителя Пилата! Не нужно было подбирать слова. Теперь полетит весть от меня, да не наместнику в Антиохию и не в Рим, а прямо на Капрею, самому императору, весть о том, как вы заведомых мятежников в Ершалаиме прячете от смерти. И не водою из Соломонова пруда, как хотел я для вашей пользы, напою я тогда Ершалаим! Нет, не водою!
Вспомни, как мне пришлось из-за вас снимать со стен щиты с вензелями императора, перемещать войска, пришлось, видишь, самому приехать, глядеть, что у вас тут творится! Вспомни мое слово, первосвященник. Увидишь ты не одну когорту в Ершалаиме, нет! Придет под стены города полностью легион Фульмината, подойдет арабская конница, тогда услышишь ты горький плач и стенания. Вспомнишь ты тогда спасенного Вар-раввана и пожалеешь, что послал на смерть философа с его мирною проповедью! Лицо первосвященника покрылось пятнами, глаза горели. Он, подобно прокуратору, улыбнулся, скалясь, и ответил: — Веришь ли ты, прокуратор, сам тому, что сейчас говоришь?
Нет, не веришь! Не мир, не мир принес нам обольститель народа в Ершалаим, и ты, всадник, это прекрасно понимаешь. Ты хотел его выпустить затем, чтобы он смутил народ, над верою надругался и подвел народ под римские мечи! Но я, первосвященник иудейский, покуда жив, не дам на поругание веру и защищу народ! Ты слышишь, Пилат? Каифа смолк, и прокуратор услыхал опять как бы шум моря, подкатывающего к самым стенам сада Ирода великого. Этот шум поднимался снизу к ногам и в лицо прокуратору.
А за спиной у него, там, за крыльями дворца, слышались тревожные трубные сигналы, тяжкий хруст сотен ног, железное бряцание, — тут прокуратор понял, что римская пехота уже выходит, согласно его приказу, стремясь на страшный для бунтовщиков и разбойников предсмертный парад. Прокуратор тыльной стороной кисти руки вытер мокрый, холодный лоб, поглядел на землю, потом, прищурившись, в небо, увидел, что раскаленный шар почти над самой его головою, а тень Каифы совсем съежилась у львиного хвоста, и сказал тихо и равнодушно: — Дело идет к полудню. Мы увлеклись беседою, а между тем надо продолжать. В изысканных выражениях извинившись перед первосвященником, он попросил его присесть на скамью в тени магнолии и обождать, пока он вызовет остальных лиц, нужных для последнего краткого совещания, и отдаст еще одно распоряжение, связанное с казнью. Каифа вежливо поклонился, приложив руку к сердцу, и остался в саду, а Пилат вернулся на балкон. Там ожидавшему его секретарю он велел пригласить в сад легата легиона, трибуна когорты, а также двух членов Синедриона и начальника храмовой стражи, ожидавших вызова на следующей нижней террасе сада в круглой беседке с фонтаном. К этому Пилат добавил, что он тотчас выйдет и сам, и удалился внутрь дворца.
«Мастер и Маргарита», краткое содержание по главам романа Булгакова
Роман «Мастер и Маргарита» Булгакова (1928-1940) – книга в книге. Мастер и Маргарита кадры из фильма. Данинград» Краткие содержания» Краткие содержания произведений русской литературы XX века. Роман «Мастер и Маргарита» М.А. Булгакова делится на два отдельных произведения, неразрывно связанных друг с другом: первое представляет собой новеллу, в основе которой Новый завет, она рассказывает о казни философа Иешуа Га-Ноцри в Ершалаиме и следующих.
Краткое содержание Мастер и Маргарита Булгакова
В этой статье представлено краткое содержание романа "Мастер и Маргарита" по главам: изложение основных фактов и событий из каждой главы произведения. Очень краткое содержание (в двух словах). Краткое содержание (подробно по главам). мастер и маргарита краткое содержание 1 главы На закате солнца Воланд вместе со своей свитой созерцал столицу с террасы высокого здания. Мастер и Маргарита кратко за 2 минуты. «Мастер и Маргарита» 1972 г. Реж.
Место и время действия
- Краткое содержание «Мастер и Маргарита» Булгаков М. А.
- «Мастер и Маргарита», краткое содержание
- «Мастер и Маргарита», краткое содержание
- Краткое содержание Мастер и Маргарита, Булгаков по главам читать
- Главные герои (персонажи) и их характеристика
«Мастер и Маргарита», краткое содержание по главам романа Булгакова
И сейчас я невольно являюсь твоим палачом, что меня огорчает. Ты не можешь даже и думать о чем-нибудь и мечтаешь только о том, чтобы пришла твоя собака, единственное, по-видимому, существо, к которому ты привязан. Но мучения твои сейчас кончатся, голова пройдет. Секретарь вытаращил глаза на арестанта и не дописал слова. Пилат поднял мученические глаза на арестанта и увидел, что солнце уже довольно высоко стоит над гипподромом, что луч пробрался в колоннаду и подползает к стоптанным сандалиям Иешуа, что тот сторонится от солнца. Тут прокуратор поднялся с кресла, сжал голову руками, и на желтоватом его бритом лице выразился ужас.
Но он тотчас же подавил его своею волею и вновь опустился в кресло. Арестант же тем временем продолжал свою речь, но секретарь ничего более не записывал, а только, вытянув шею, как гусь, старался не проронить ни одного слова. Я советовал бы тебе, игемон, оставить на время дворец и погулять пешком где-нибудь в окрестностях, ну хотя бы в садах на Елеонской горе. Гроза начнется, — арестант повернулся, прищурился на солнце, — позже, к вечеру. Прогулка принесла бы тебе большую пользу, а я с удовольствием сопровождал бы тебя.
Мне пришли в голову кое-какие новые мысли, которые могли бы, полагаю, показаться тебе интересными, и я охотно поделился бы ими с тобой, тем более что ты производишь впечатление очень умного человека. Секретарь смертельно побледнел и уронил свиток на пол. Ведь нельзя же, согласись, поместить всю свою привязанность в собаку. Твоя жизнь скудна, игемон, — и тут говорящий позволил себе улыбнуться. Секретарь думал теперь только об одном, верить ли ему ушам своим или не верить.
Приходилось верить. Тогда он постарался представить себе, в какую именно причудливую форму выльется гнев вспыльчивого прокуратора при этой неслыханной дерзости арестованного. И этого секретарь представить себе не мог, хотя и хорошо знал прокуратора. Тогда раздался сорванный, хрипловатый голос прокуратора, по-латыни сказавшего: — Развяжите ему руки. Один из конвойных легионеров стукнул копьем, передал его другому, подошел и снял веревки с арестанта.
Секретарь поднял свиток, решил пока что ничего не записывать и ничему не удивляться. Круто, исподлобья Пилат буравил глазами арестанта, и в этих глазах уже не было мути, в них появились всем знакомые искры. Краска выступила на желтоватых щеках Пилата, и он спросил по-латыни: — Как ты узнал, что я хотел позвать собаку? Помолчали, потом Пилат задал вопрос по-гречески: — Итак, ты врач? Если хочешь это держать в тайне, держи.
К делу это прямого отношения не имеет. Так ты утверждаешь, что не призывал разрушить... Разве я похож на слабоумного? Пилат вздрогнул и ответил сквозь зубы: — Я могу перерезать этот волосок. Не знаю, кто подвесил твой язык, но подвешен он хорошо.
Кстати, скажи: верно ли, что ты явился в Ершалаим через Сузские ворота верхом на осле, сопровождаемый толпою черни, кричавшей тебе приветствия как бы некоему пророку? Арестант недоуменно поглядел на прокуратора. Ты всех, что ли, так называешь? Можете дальнейшее не записывать, — обратился он к секретарю, хотя тот и так ничего не записывал, и продолжал говорить арестанту: — В какой-нибудь из греческих книг ты прочел об этом? С тех пор как добрые люди изуродовали его, он стал жесток и черств.
Интересно бы знать, кто его искалечил. Добрые люди бросались на него, как собаки на медведя. Германцы вцепились ему в шею, в руки, в ноги. Пехотный манипул попал в мешок, и если бы не врубилась с фланга кавалерийская турма, а командовал ею я, — тебе, философ, не пришлось бы разговаривать с Крысобоем. Это было в бою при Идиставизо, в долине Дев.
Впрочем, этого и не случится, к общему счастью, и первый, кто об этом позаботится, буду я. В это время в колоннаду стремительно влетела ласточка, сделала под золотым потолком круг, снизилась, чуть не задела острым крылом лица медной статуи в нише и скрылась за капителью колонны. Быть может, ей пришла мысль, вить там гнездо. В течение ее полета в светлой теперь и легкой голове прокуратора сложилась формула. Она была такова: игемон разобрал дело бродячего философа Иешуа по кличке Га-Ноцри, и состава преступления в нем не нашел.
В частности, не нашел ни малейшей связи между действиями Иешуа и беспорядками, происшедшими в Ершалаиме недавно. Бродячий философ оказался душевнобольным. Вследствие этого смертный приговор Га-Ноцри, вынесенный Малым Синедрионом, прокуратор не утверждает. Но ввиду того, что безумные, утопические речи Га-Ноцри могут быть причиною волнений в Ершалаиме, прокуратор удаляет Иешуа из Ершалаима и подвергает его заключению в Кесарии Стратоновой на Средиземном море, то есть именно там, где резиденция прокуратора. Оставалось это продиктовать секретарю.
Крылья ласточки фыркнули над самой головой игемона, птица метнулась к чаше фонтана и вылетела на волю. Прокуратор поднял глаза на арестанта и увидел, что возле того столбом загорелась пыль. Прочитав поданное, он еще более изменился в лице. Темная ли кровь прилила к шее и лицу или случилось что-либо другое, но только кожа его утратила желтизну, побурела, а глаза как будто провалились. Опять-таки виновата была, вероятно, кровь, прилившая к вискам и застучавшая в них, только у прокуратора что-то случилось со зрением.
Так, померещилось ему, что голова арестанта уплыла куда-то, а вместо нее появилась другая. На этой плешивой голове сидел редкозубый золотой венец; на лбу была круглая язва, разъедающая кожу и смазанная мазью; запавший беззубый рот с отвисшей нижней капризною губой. Пилату показалось, что исчезли розовые колонны балкона и кровли Ершалаима вдали, внизу за садом, и все утонуло вокруг в густейшей зелени Капрейских садов. И со слухом совершилось что-то странное, как будто вдали проиграли негромко и грозно трубы и очень явственно послышался носовой голос, надменно тянущий слова: «Закон об оскорблении величества... Пилат напрягся, изгнал видение, вернулся взором на балкон, и опять перед ним оказались глаза арестанта.
Но тебе придется ее говорить. Но, говоря, взвешивай каждое слово, если не хочешь не только неизбежной, но и мучительной смерти. Никто не знает, что случилось с прокуратором Иудеи, но он позволил себе поднять руку, как бы заслоняясь от солнечного луча, и за этой рукой, как за щитом, послать арестанту какой-то намекающий взор. Он пригласил меня к себе в дом в Нижнем Городе и угостил... Его этот вопрос чрезвычайно интересовал.
Человек перейдет в царство истины и справедливости, где вообще не будет надобна никакая власть. Секретарь, стараясь не проронить ни слова, быстро чертил на пергаменте слова. Прокуратор с ненавистью почему-то глядел на секретаря и конвой. Конвой поднял копья и, мерно стуча подкованными калигами, вышел с балкона в сад, а за конвоем вышел и секретарь. Молчание на балконе некоторое время нарушала только песня воды в фонтане.
Пилат видел, как вздувалась над трубочкой водяная тарелка, как отламывались ее края, как падали струйками. Первым заговорил арестант: — Я вижу, что совершается какая-то беда из-за того, что я говорил с этим юношей из Кириафа. У меня, игемон, есть предчувствие, что с ним случится несчастье, и мне его очень жаль. Итак, Марк Крысобой, холодный и убежденный палач, люди, которые, как я вижу, — прокуратор указал на изуродованное лицо Иешуа, — тебя били за твои проповеди, разбойники Дисмас и Гестас, убившие со своими присными четырех солдат, и, наконец, грязный предатель Иуда — все они добрые люди? Так много лет тому назад в долине дев кричал Пилат своим всадникам слова: «Руби их!
Руби их! Великан Крысобой попался! А затем, понизив голос, он спросил: — Иешуа Га-Ноцри, веришь ли ты в каких-нибудь богов? Покрепче помолись! Впрочем, — тут голос Пилата сел, — это не поможет.
Жены нет? Лицо Пилата исказилось судорогой, он обратил к Иешуа воспаленные, в красных жилках белки глаз и сказал: — Ты полагаешь, несчастный, что римский прокуратор отпустит человека, говорившего то, что говорил ты? О, боги, боги! Или ты думаешь, что я готов занять твое место? Я твоих мыслей не разделяю!
И слушай меня: если с этой минуты ты произнесешь хотя бы одно слово, заговоришь с кем-нибудь, берегись меня! Повторяю тебе: берегись. И когда секретарь и конвой вернулись на свои места, Пилат объявил, что утверждает смертный приговор, вынесенный в собрании Малого Синедриона преступнику Иешуа Га-Ноцри, и секретарь записал сказанное Пилатом. Через минуту перед прокуратором стоял Марк Крысобой. Ему прокуратор приказал сдать преступника начальнику тайной службы и при этом передать ему распоряжение прокуратора о том, чтобы Иешуа Га-Ноцри был отделен от других осужденных, а также о том, чтобы команде тайной службы было под страхом тяжкой кары запрещено о чем бы то ни было разговаривать с Иешуа или отвечать на какие-либо его вопросы.
По знаку Марка вокруг Иешуа сомкнулся конвой и вывел его с балкона. Затем перед прокуратором предстал стройный, светлобородый красавец со сверкающими на груди львиными мордами, с орлиными перьями на гребне шлема, с золотыми бляшками на портупее меча, в зашнурованной до колен обуви на тройной подошве, в наброшенном на левое плечо багряном плаще. Это был командующий легионом легат. Его прокуратор спросил о том, где сейчас находится себастийская когорта. Легат сообщил, что себастийцы держат оцепление на площади перед гипподромом, где будет объявлен народу приговор над преступниками.
Тогда прокуратор распорядился, чтобы легат выделил из римской когорты две кентурии. Одна из них, под командою Крысобоя, должна будет конвоировать преступников, повозки с приспособлениями для казни и палачей при отправлении на Лысую Гору, а при прибытии на нее войти в верхнее оцепление. Другая же должна быть сейчас же отправлена на Лысую Гору и начинать оцепление немедленно. Для этой же цели, то есть для охраны Горы, прокуратор попросил легата отправить вспомогательный кавалерийский полк — сирийскую алу. Когда легат покинул балкон, прокуратор приказал секретарю пригласить президента Синедриона, двух членов его и начальника храмовой стражи Ершалаима во дворец, но при этом добавил, что просит устроить так, чтобы до совещания со всеми этими людьми он мог говорить с президентом раньше и наедине.
Приказания прокуратора были исполнены быстро и точно, и солнце, с какой-то необыкновенною яростью сжигавшее в эти дни Ершалаим, не успело еще приблизиться к своей наивысшей точке, когда на верхней террасе сада у двух мраморных белых львов, стороживших лестницу, встретились прокуратор и исполняющий обязанности президента Синедриона первосвященник иудейский Иосиф Каифа. В саду было тихо. Но, выйдя из-под колоннады на заливаемую солнцем верхнюю площадь сада с пальмами на чудовищных слоновых ногах, площадь, с которой перед прокуратором развернулся весь ненавистный ему Ершалаим с висячими мостами, крепостями и — самое главное — с не поддающейся никакому описанию глыбой мрамора с золотою драконовой чешуею вместо крыши — храмом Ершалаимским, — острым слухом уловил прокуратор далеко и внизу, там, где каменная стена отделяла нижние террасы дворцового сада от городской площади, низкое ворчание, над которым взмывали по временам слабенькие, тонкие не то стоны, не то крики. Прокуратор понял, что там на площади уже собралась несметная толпа взволнованных последними беспорядками жителей Ершалаима, что эта толпа в нетерпении ожидает вынесения приговора и что в ней кричат беспокойные продавцы воды. Прокуратор начал с того, что пригласил первосвященника на балкон, с тем чтобы укрыться от безжалостного зноя, но Каифа вежливо извинился и объяснил, что сделать этого не может.
Пилат накинул капюшон на свою чуть лысеющую голову и начал разговор. Разговор этот шел по-гречески. Пилат сказал, что он разобрал дело Иешуа Га-Ноцри и утвердил смертный приговор. Таким образом, к смертной казни, которая должна совершиться сегодня, приговорены трое разбойников: Дисмас, Гестас, Вар-равван и, кроме того, этот Иешуа Га-Ноцри. Первые двое, вздумавшие подбивать народ на бунт против кесаря, взяты с боем римскою властью, числятся за прокуратором, и, следовательно, о них здесь речь идти не будет.
Последние же, Вар-равван и Га-Ноцри, схвачены местной властью и осуждены Синедрионом. Согласно закону, согласно обычаю, одного из этих двух преступников нужно будет отпустить на свободу в честь наступающего сегодня великого праздника пасхи. Итак, прокуратор желает знать, кого из двух преступников намерен освободить Синедрион: Вар-раввана или Га-Ноцри? Каифа склонил голову в знак того, что вопрос ему ясен, и ответил: — Синедрион просит отпустить Вар-раввана. Прокуратор хорошо знал, что именно так ему ответит первосвященник, но задача его заключалась в том, чтобы показать, что такой ответ вызывает его изумление.
Пилат это и сделал с большим искусством. Брови на надменном лице поднялись, прокуратор прямо в глаза поглядел первосвященнику с изумлением. Пилат объяснился. Римская власть ничуть не покушается на права духовной местной власти, первосвященнику это хорошо известно, но в данном случае налицо явная ошибка. И в исправлении этой ошибки римская власть, конечно, заинтересована.
В самом деле: преступления Вар-раввана и Га-Ноцри совершенно не сравнимы по тяжести. Если второй, явно сумасшедший человек, повинен в произнесении нелепых речей, смущавших народ в Ершалаиме и других некоторых местах, то первый отягощен гораздо значительнее. Мало того, что он позволил себе прямые призывы к мятежу, но он еще убил стража при попытках брать его. Вар-равван гораздо опаснее, нежели Га-Ноцри. В силу всего изложенного прокуратор просит первосвященника пересмотреть решение и оставить на свободе того из двух осужденных, кто менее вреден, а таким, без сомнения, является Га-Ноцри.
Каифа прямо в глаза посмотрел Пилату и сказал тихим, но твердым голосом, что Синедрион внимательно ознакомился с делом и вторично сообщает, что намерен освободить Вар-раввана. Даже после моего ходатайства? Ходатайства того, в лице которого говорит римская власть? Первосвященник, повтори в третий раз. Все было кончено, и говорить более было не о чем.
Га-Ноцри уходил навсегда, и страшные, злые боли прокуратора некому излечить; от них нет средства, кроме смерти. Но не эта мысль поразила сейчас Пилата. Все та же непонятная тоска, что уже приходила на балконе, пронизала все его существо. Он тотчас постарался ее объяснить, и объяснение было странное: показалось смутно прокуратору, что он чего-то не договорил с осужденным, а может быть, чего-то не дослушал. Пилат прогнал эту мысль, и она улетела в одно мгновение, как и прилетела.
Она улетела, а тоска осталась необъясненной, ибо не могла же ее объяснить мелькнувшая как молния и тут же погасшая какая-то короткая другая мысль: «Бессмертие... Этого не понял прокуратор, но мысль об этом загадочном бессмертии заставила его похолодеть на солнцепеке. Тут он оглянулся, окинул взором видимый ему мир и удивился происшедшей перемене. Пропал отягощенный розами куст, пропали кипарисы, окаймляющие верхнюю террасу, и гранатовое дерево, и белая статуя в зелени, да и сама зелень. Поплыла вместо этого всего какая-то багровая гуща, в ней закачались водоросли и двинулись куда-то, а вместе с ними двинулся и сам Пилат.
Теперь его уносил, удушая и обжигая, самый страшный гнев, гнев бессилия. Он холодною влажною рукою рванул пряжку с ворота плаща, и та упала на песок. Темные глаза первосвященника блеснули, и, не хуже, чем ранее прокуратор, он выразил на своем лице удивление. Может ли это быть? Мы привыкли к тому, что римский прокуратор выбирает слова, прежде чем что-нибудь сказать.
Не услышал бы нас кто-нибудь, игемон? Пилат мертвыми глазами посмотрел на первосвященника и, оскалившись, изобразил улыбку. Кто же может услышать нас сейчас здесь? Разве я похож на юного бродячего юродивого, которого сегодня казнят? Мальчик ли я, Каифа?
Знаю, что говорю и где говорю. Оцеплен сад, оцеплен дворец, так что и мышь не проникнет ни в какую щель! Да не только мышь, не проникнет даже этот, как его... Кстати, ты знаешь такого, первосвященник? Так знай же, что не будет тебе, первосвященник, отныне покоя!
Ни тебе, ни народу твоему, — и Пилат указал вдаль направо, туда, где в высоте пылал храм, — это я тебе говорю — Пилат Понтийский, всадник Золотое Копье! Он вознес руку к небу и продолжал: — Знает народ иудейский, что ты ненавидишь его лютой ненавистью и много мучений ты ему причинишь, но вовсе ты его не погубишь! Защитит его бог! Услышит нас, услышит всемогущий кесарь, укроет нас от губителя Пилата! Не нужно было подбирать слова.
Теперь полетит весть от меня, да не наместнику в Антиохию и не в Рим, а прямо на Капрею, самому императору, весть о том, как вы заведомых мятежников в Ершалаиме прячете от смерти. И не водою из Соломонова пруда, как хотел я для вашей пользы, напою я тогда Ершалаим! Нет, не водою! Вспомни, как мне пришлось из-за вас снимать со стен щиты с вензелями императора, перемещать войска, пришлось, видишь, самому приехать, глядеть, что у вас тут творится! Вспомни мое слово, первосвященник.
Увидишь ты не одну когорту в Ершалаиме, нет! Придет под стены города полностью легион Фульмината, подойдет арабская конница, тогда услышишь ты горький плач и стенания. Вспомнишь ты тогда спасенного Вар-раввана и пожалеешь, что послал на смерть философа с его мирною проповедью! Лицо первосвященника покрылось пятнами, глаза горели. Он, подобно прокуратору, улыбнулся, скалясь, и ответил: — Веришь ли ты, прокуратор, сам тому, что сейчас говоришь?
Нет, не веришь! Не мир, не мир принес нам обольститель народа в Ершалаим, и ты, всадник, это прекрасно понимаешь. Ты хотел его выпустить затем, чтобы он смутил народ, над верою надругался и подвел народ под римские мечи! Но я, первосвященник иудейский, покуда жив, не дам на поругание веру и защищу народ! Ты слышишь, Пилат?
Каифа смолк, и прокуратор услыхал опять как бы шум моря, подкатывающего к самым стенам сада Ирода великого. Этот шум поднимался снизу к ногам и в лицо прокуратору. А за спиной у него, там, за крыльями дворца, слышались тревожные трубные сигналы, тяжкий хруст сотен ног, железное бряцание, — тут прокуратор понял, что римская пехота уже выходит, согласно его приказу, стремясь на страшный для бунтовщиков и разбойников предсмертный парад. Прокуратор тыльной стороной кисти руки вытер мокрый, холодный лоб, поглядел на землю, потом, прищурившись, в небо, увидел, что раскаленный шар почти над самой его головою, а тень Каифы совсем съежилась у львиного хвоста, и сказал тихо и равнодушно: — Дело идет к полудню. Мы увлеклись беседою, а между тем надо продолжать.
В изысканных выражениях извинившись перед первосвященником, он попросил его присесть на скамью в тени магнолии и обождать, пока он вызовет остальных лиц, нужных для последнего краткого совещания, и отдаст еще одно распоряжение, связанное с казнью. Каифа вежливо поклонился, приложив руку к сердцу, и остался в саду, а Пилат вернулся на балкон. Там ожидавшему его секретарю он велел пригласить в сад легата легиона, трибуна когорты, а также двух членов Синедриона и начальника храмовой стражи, ожидавших вызова на следующей нижней террасе сада в круглой беседке с фонтаном. К этому Пилат добавил, что он тотчас выйдет и сам, и удалился внутрь дворца. Пока секретарь собирал совещание, прокуратор в затененной от солнца темными шторами комнате имел свидание с каким-то человеком, лицо которого было наполовину прикрыто капюшоном, хотя в комнате лучи солнца и не могли его беспокоить.
Свидание это было чрезвычайно кратко. Прокуратор тихо сказал человеку несколько слов, после чего тот удалился, а Пилат через колоннаду прошел в сад. Там в присутствии всех, кого он желал видеть, прокуратор торжественно и сухо подтвердил, что он утверждает смертный приговор Иешуа Га-Ноцри, и официально осведомился у членов Синедриона о том, кого из преступников угодно оставить в живых. Получив ответ, что это — Вар-равван, прокуратор сказал: — Очень хорошо, — и велел секретарю тут же занести это в протокол, сжал в руке поднятую секретарем с песка пряжку и торжественно сказал: — Пора! Тут все присутствующие тронулись вниз по широкой мраморной лестнице меж стен роз, источавших одуряющий аромат, спускаясь все ниже и ниже к дворцовой стене, к воротам, выходящим на большую, гладко вымощенную площадь, в конце которой виднелись колонны и статуи Ершалаимского ристалища.
Лишь только группа, выйдя из сада на площадь, поднялась на обширный царящий над площадью каменный помост, Пилат, оглядываясь сквозь прищуренные веки, разобрался в обстановке. То пространство, которое он только что прошел, то есть пространство от дворцовой стены до помоста, было пусто, но зато впереди себя Пилат площади уже не увидел — ее съела толпа. Она залила бы и самый помост, и то очищенное пространство, если бы тройной ряд себастийских солдат по левую руку Пилата и солдат итурейской вспомогательной когорты по правую — не держал ее. Итак, Пилат поднялся на помост, сжимая машинально в кулаке ненужную пряжку и щурясь. Щурился прокуратор не оттого, что солнце жгло ему глаза, нет!
Он не хотел почему-то видеть группу осужденных, которых, как он это прекрасно знал, сейчас вслед за ним возводят на помост. Лишь только белый плащ с багряной подбивкой возник в высоте на каменном утесе над краем человеческого моря, незрячему Пилату в уши ударила звуковая волна: «Га-а-а... Волна не дошла до низшей точки и неожиданно стала опять вырастать и, качаясь, поднялась выше первой, и на второй волне, как на морском валу вскипает пена, вскипел свист и отдельные, сквозь гром различимые, женские стоны. Он выждал некоторое время, зная, что никакою силой нельзя заставить умолкнуть толпу, пока она не выдохнет все, что накопилось у нее внутри, и не смолкнет сама. И когда этот момент наступил, прокуратор выбросил вверх правую руку, и последний шум сдуло с толпы.
Тогда Пилат набрал, сколько мог, горячего воздуха в грудь и закричал, и сорванный его голос понесло над тысячами голов: — Именем кесаря императора! Тут в уши ему ударил несколько раз железный рубленый крик — в когортах, взбросив вверх копья и значки, страшно прокричали солдаты: — Да здравствует кесарь! Пилат задрал голову и уткнул ее прямо в солнце. Под веками у него вспыхнул зеленый огонь, от него загорелся мозг, и над толпою полетели хриплые арамейские слова: — Четверо преступников, арестованных в Ершалаиме за убийства, подстрекательства к мятежу и оскорбление законов и веры, приговорены к позорной казни — повешению на столбах! И эта казнь сейчас совершится на Лысой Горе!
Вот они перед вами! Пилат указал вправо рукой, не видя никаких преступников, но зная, что они там, на месте, где им нужно быть. Толпа ответила длинным гулом как бы удивления или облегчения. Когда же он потух, Пилат продолжал: — Но казнены из них будут только трое, ибо, согласно закону и обычаю, в честь праздника пасхи одному из осужденных, по выбору Малого Синедриона и по утверждению римской власти, великодушный кесарь император возвращает его презренную жизнь! Пилат выкрикивал слова и в то же время слушал, как на смену гулу идет великая тишина.
Теперь ни вздоха, ни шороха не доносилось до его ушей, и даже настало мгновение, когда Пилату показалось, что все кругом вообще исчезло. Ненавидимый им город умер, и только он один стоит, сжигаемый отвесными лучами, упершись лицом в небо. Пилат еще придержал тишину, а потом начал выкрикивать: — Имя того, кого сейчас при вас отпустят на свободу... Он сделал еще одну паузу, задерживая имя, проверяя, все ли сказал, потому что знал, что мертвый город воскреснет после произнесения имени счастливца и никакие дальнейшие слова слышны быть не могут. Тут ему показалось, что солнце, зазвенев, лопнуло над ним и залило ему огнем уши.
В этом огне бушевали рев, визги, стоны, хохот и свист. Пилат повернулся и пошел по мосту назад к ступеням, не глядя ни на что, кроме разноцветных шашек настила под ногами, чтобы не оступиться. Он знал, что теперь у него за спиною на помост градом летят бронзовые монеты, финики, что в воющей толпе люди, давя друг друга, лезут на плечи, чтобы увидеть своими глазами чудо — как человек, который уже был в руках смерти, вырвался из этих рук! Как легионеры снимают с него веревки, невольно причиняя ему жгучую боль в вывихнутых на допросе руках, как он, морщась и охая, все же улыбается бессмысленной сумасшедшей улыбкой. Он знал, что в это же время конвой ведет к боковым ступеням троих со связанными руками, чтобы выводить их на дорогу, ведущую на запад, за город, к Лысой Горе.
Лишь оказавшись за помостом, в тылу его, Пилат открыл глаза, зная, что он теперь в безопасности — осужденных он видеть уже не мог. К стону начинавшей утихать толпы примешивались теперь и были различимы пронзительные выкрики глашатаев, повторявших одни на арамейском, другие на греческом языках все то, что прокричал с помоста прокуратор. Кроме того, до слуха долетел дробный, стрекочущий и приближающийся конский топот и труба, что-то коротко и весело прокричавшая. Этим звукам ответил сверлящий свист мальчишек с кровель домов улицы, выводящей с базара на гипподромскую площадь, и крики «берегись! Солдат, одиноко стоявший в очищенном пространстве площади со значком в руке, тревожно взмахнул им, и тогда прокуратор, легат легиона, секретарь и конвой остановились.
Кавалерийская ала, забирая все шире рыси, вылетела на площадь, чтобы пересечь ее в сторонке, минуя скопище народа, и по переулку под каменной стеной, по которой стлался виноград, кратчайшей дорогой проскакать к Лысой Горе. Летящий рысью маленький, как мальчик, темный, как мулат, командир алы — сириец, равняясь с Пилатом, что-то тонко выкрикнул и выхватил из ножен меч. Злая вороная взмокшая лошадь шарахнулась, поднялась на дыбы. Вбросив меч в ножны, командир ударил плетью лошадь по шее, выровнял ее и поскакал в переулок, переходя в галоп. За ним по три в ряд полетели всадники в туче пыли, запрыгали кончики легких бамбуковых пик, мимо прокуратора понеслись казавшиеся особо смуглыми под белыми тюрбанами лица с весело оскаленными, сверкающими зубами.
Поднимая до неба пыль, ала ворвалась в переулок, и мимо Пилата последним проскакал солдат с пылающей на солнце трубою за спиной. Закрываясь от пыли рукой и недовольно морща лицо, Пилат двинулся дальше, устремляясь к воротам дворцового сада, а за ним двинулся легат, секретарь и конвой. Было около десяти часов утра. Глава 3. Седьмое доказательство — Да, было около десяти часов утра, досточтимый Иван Николаевич, — сказал профессор.
Поэт провел рукою по лицу, как человек, только что очнувшийся, и увидел, что на Патриарших вечер. Вода в пруде почернела, и легкая лодочка уже скользила по ней, и слышался плеск весла и смешки какой-то гражданки в лодочке. В аллеях на скамейках появилась публика, но опять-таки на всех трех сторонах квадрата, кроме той, где были наши собеседники. Небо над Москвой как бы выцвело, и совершенно отчетливо была видна в высоте полная луна, но еще не золотая, а белая. Дышать стало гораздо легче, и голоса под липами звучали мягче, по-вечернему.
А может, это и не он рассказывал, а просто я заснул и все это мне приснилось? Это может кто подтвердить! Те наклонились к нему с обеих сторон, и он сказал, но уже без всякого акцента, который у него, черт знает почему, то пропадал, то появлялся: — Дело в том... И на балконе был у Понтия Пилата, и в саду, когда он с Каифой разговаривал, и на помосте, но только тайно, инкогнито, так сказать, так что прошу вас — никому ни слова и полный секрет!.. Наступило молчание, и Берлиоз побледнел.
Вот так история! Берлиоз тотчас сообразил, что следует делать. Откинувшись на спинку скамьи, он за спиною профессора замигал Бездомному, — не противоречь, мол, ему, — но растерявшийся поэт этих сигналов не понял. Даже очень возможно, и Понтий Пилат, и балкон, и тому подобное... А вы одни приехали или с супругой?
Маргарита через окно проникает в его квартиру и устраивает там погром. Когда она продолжает полет, ее догоняет Наташа верхом на борове. Выясняется, что домработница натерлась остатками волшебного крема и им же мазнула соседа Николая Ивановича, в результате чего она стала ведьмой, а он — боровом. Искупавшись в ночной реке, Маргарита отправляется назад в Москву на поданном ей летающем автомобиле. Глава 22. Непостижимым образом внутри квартиры помещаются бальные залы, и Коровьев объясняет это использованием пятого измерения. Воланд лежит в спальне, играя с котом Бегемотом в шахматы, и Гелла натирает мазью его больное колено. Маргарита сменяет Геллу, Воланд расспрашивает гостью, не страдает ли и она чем-нибудь: «Быть может, у вас есть какая-нибудь печаль, отравляющая душу, тоска? До полуночи осталось немного, и ее уводят готовиться к балу.
Глава 23. Великий бал у сатаны Маргариту купают в крови и розовом масле, надевают на нее регалии королевы и ведут ее к лестнице встречать гостей — давно погибших, но ради бала воскресших на одну ночь преступников: отравителей, сводников, фальшивомонетчиков, убийц, изменников. Среди них молодая женщина по имени Фрида, чью историю Маргарите рассказывает Коровьев: «Когда она служила в кафе, хозяин как-то ее зазвал в кладовую, а через девять месяцев она родила мальчика, унесла его в лес и засунула ему в рот платок, а потом закопала мальчика в земле. На суде она говорила, что ей нечем кормить ребенка». С тех пор вот уже 30 лет Фриде каждое утро приносят тот самый платок. Прием заканчивается, и Маргарита должна облететь залы и уделить внимание гостям. Выходит Воланд, которому Азазелло на блюде подносит голову Берлиоза. Воланд отпускает Берлиоза в небытие, и череп его превращается в чашу. Этот сосуд наполняют кровью застреленного Азазелло барона Майгеля — московского чиновника, единственного живого гостя на балу, в котором Воланд вычислил шпиона.
Чашу подносят Маргарите, и она пьет. Бал кончается, всё исчезает и на месте огромного зала оказывается скромная гостиная и приоткрытая дверь в спальню Воланда. Глава 24. Извлечение мастера У Маргариты все больше опасений, что награды за присутствие на балу сатаны не будет, но сама напоминать о ней женщина не желает из гордости и даже на прямой вопрос Воланда отвечает, что ей ничего не нужно. Никогда и ничего, и в особенности у тех, кто сильнее вас. Сами предложат и сами все дадут! Однако вместо решения своей проблемы та требует, чтобы Фриде перестали подавать платок. Воланд говорит, что такую малость королева может сделать и сама, а его предложение остается в силе — и тогда Маргарита наконец желает, чтобы ей «сию же секунду вернули ее любовника, Мастера». Мастер оказывается перед ней.
Воланд, услышав о романе про Пилата, заинтересовывается им. Рукопись, которую сжег мастер, оказывается в руках Воланда совершенно целой: «рукописи не горят». Маргарита просит вернуть ее и возлюбленного в его подвал, и чтобы все стало, как было. Мастер настроен скептично: в его квартире давно живут другие, у него нет документов, его будут искать за побег из лечебницы. Все эти проблемы Воланд решает, причем выясняется, что жилплощадь мастера занял его «друг» Могарыч, который написал на него донос, что Мастер хранит у себя нелегальную литературу. Наташу по просьбе ее и Маргариты оставляют ведьмой. Сосед Николай Иванович, которому вернули его облик, требует справку для милиции и жены, что провел ночь на балу у сатаны, и кот тут же ему ее сочиняет. Появляется администратор Варенуха и умоляет отпустить его из вампиров, потому что он не кровожаден. На прощание Воланд обещает Мастеру, что его произведение еще приподнесет ему сюрпризы.
Влюбленных отвозят в их подвальную квартирку. Там Мастер засыпает, а счастливая Маргарита перечитывает его роман. Глава 25. Как прокуратор пытался спасти Иуду Над Ершалаимом бушует гроза. К прокуратору является начальник тайной службы Афраний и докладывает, что казнь свершилась, в городе беспорядков нет и настроения в целом вполне удовлетворительные. Кроме того, он рассказывает о последних часах жизни Иешуа, процитировав при этом слова Га-Ноцри, что «в числе человеческих пороков одним из самых главных он считает трусость». Пилат велит Афранию срочно и тайно предать земле тела всех троих казненных и позаботиться о безопасности Иуды из Кириафа, которого, как он якобы слышал, должны зарезать этой ночью «тайные друзья Га-Ноцри». Фактически прокуратор сам прямо сейчас иносказательно заказывает начальнику тайной стражи это убийство. Глава 26.
Погребение Прокуратор понимает, что упустил сегодня нечто очень важное и никакие приказы этого уже не вернут. Некоторое утешение он находит лишь в общении с любимым псом Бангой. Афраний тем временем навещает молодую женщину по имени Низа. Вскоре она встречается в городе с влюбленным в нее Иудой из Кириафа, который только что получил от Каифы плату за предательство Иешуа. Она назначает юноше свидание в саду близ Ершалаима. Вместо девушки Иуду встречают там трое мужчин, убивают его ножом и забирают кошелек с тридцатью серебренниками. Один из этих троих — Афраний — возвращается в город, где прокуратор в ожидании отчета забылся сном. В его грезах Иешуа жив и идет с ним рядом по лунной дороге, оба они с удовольствием спорят о нужных и важных вещах, и прокуратор понимает, что, действительно, нет порока хуже трусости — а ведь именно трусость он проявил, побоявшись оправдать философа-вольнодумца в ущерб своей карьере. Афраний рассказывает, что Иуда мертв, а пакет с серебром и запиской «Возвращаю проклятые деньги» подброшен первосвященнику Каифе.
Пилат велит Афранию пустить слух, что Иуда сам покончил с собой. Далее начальник тайной службы сообщает, что тело Иешуа было найдено недалеко от места казни у некоего Левия Матвея, который не хотел его отдавать, но узнав, что Га-Ноцри будет похоронен, смирился. Левия Матвея приводят к прокуратору, который просит его показать пергамент со словами Иешуа. Левий упрекает Пилата в смерти Га-Ноцри, на что тот замечает, что сам Иешуа не винил никого. Бывший сборщик налогов предупреждает, что собирается убить Иуду, но прокуратор сообщает ему, что предатель уже мертв и сделал это он, Пилат. Глава 27. Там обнаруживается говорящий кот с примусом. Он провоцирует перестрелку, которая, однако, обходится без пострадавших. Слышатся голоса Воланда, Коровьева и Азазелло, говорящие, что пора покидать Москву, и кот, извинившись, исчезает, разлив горящий бензин из примуса.
Квартира пылает, а из ее окна вылетают четыре силуэта: три мужских и один женский. Глава 28. Последние похождения Коровьева и Бегемота В магазин, торгующий за валюту, приходят субъект в клетчатом пиджаке и толстяк с примусом в руках, похожий на кота. Толстяк поедает с витрины мандарины, сельдь и шоколад, а Коровьев призывает народ к протесту против того, что дефицитные товары продают иностранцам за валюту, а не своим — за рубли. При появлении милиции напарники скрываются, устроив предварительно пожар, и перемещаются в ресторан Грибоедова. Скоро загорается и он. Глава 29. Судьба мастера и Маргариты определена Воланд и Азазелло беседуют на террасе одного из московских зданий, глядя на город. К ним является Левий Матвей и передает, что «он» — имеется в виду Иешуа — прочел роман мастера и просит Воланда подарить автору и его возлюбленной заслуженный покой.
Воланд велит Азазелло «отправляться к ним и все устроить». Глава 30. Азазелло навещает Мастера и Маргариту в их подвале. Перед этим они ведут разговор о событиях минувшей ночи — Мастер до сих пор пытается их осмыслить и убедить Маргариту оставить его и не губить себя с ним, она же абсолютно верит Воланду. Азазелло поджигает квартиру, и все трое, сев на черных коней, уносятся в небо. По пути мастер прощается с Бездомным, которого называет учеником, и завещает ему написать продолжение истории о Пилате. Глава 31. Мастер прощается с городом. Но та была нестойкой, пропала и почему-то сменилась горделивым равнодушием, а оно — предчувствием постоянного покоя».
Глава 32. Прощание и вечный приют Приходит ночь, и в свете луны летящие по небу всадники меняют обличье.
Одевшись, поэт по переулкам отправляется в «Дом Грибоедова». Глава 5 Старинный особняк, якобы принадлежавший когда-то родственнице Грибоедова, является собственностью Массолита. Члены правления уже долгое время ждут председателя — погибшего Берлиоза.
Наконец, в полночь все спускаются в ресторан, где царит веселье: играет музыка, столы ломятся от закусок. Неожиданно проносится известие о гибели Берлиоза. Это ненадолго омрачает гулянку, но вскоре литераторы возвращаются к еде, выпивке и танцам. Ближе к утру появляется Бездомный. С иконой и горящей свечкой поэт имеет совершенно дикий вид.
Он горячо и бессвязно твердит о погибшем Берлиозе, загадочном профессоре и необходимости его арестовать, а под конец затевает драку. Ивана отправляют в сумасшедший дом с подозрением на «белую горячку». Глава 6 Бездомного привозят в клинику Стравинского. Врач внимательно выслушивает его пылкий рассказ и позволяет связаться по телефону с милицией. Поэт приходит в сильное возбуждение и пытается сбежать через окно.
Ему вкалывают успокоительное и отвозят на кушетке в палату. Лиходеев рано утром просыпается дома с жутким похмельем и пытается вспомнить, что было вчера. Неожиданно перед ним возникает неизвестный человек. Он предлагает Степе выпить и закусить. Незнакомец представляется Воландом — специалистом по черной магии.
Он утверждает, что вчера заключил с театром контракт на ряд выступлений, о котором директор, вероятно, забыл. Степа из передней звонит финдиректору Варьете Римскому, который подтверждает слова иностранца. Сбитый с толку Лиходеев возвращается в свою спальню и видит, что гостей стало больше. Откуда-то взялись долговязый тип и кот. Из зеркала появляется здоровый рыжик карлик.
Он просит у Воланда разрешения избавиться от ненужного больше хозяина. Лиходеев приходит в себя на морском берегу и с огромным удивлением узнает от прохожего, что оказался в Ялте. Глава 8 Бездомный просыпается утром в клинике. Одевшись и приняв ванну, он долго отвечает на вопросы врачей и сдает анализы. Приходит главврач клиники — Александр Николаевич Стравинский.
Он очень внимательно выслушивает рассказ об иностранце. Поэт требует, чтобы его немедленно отпустили. Стравинский убедительно доказывает, что его сразу же доставят обратно. Он советует Бездомному написать заявление, а самому пока отдохнуть в больнице. Неожиданно он застает там человека, представляющегося переводчиком Коровьевым, состоящим при богатом иностранце.
Коровьев объясняет, что их пригласил Степа, а сам уехал в Ялту. Переводчик делает заманчивое предложение о заключении контракта на недельное проживание в квартире. Ошарашенный Босой заключает контракт, тут же получает крупную сумму денег и еще четыреста рублей в «подарок». Когда председатель уходит, Коровьев по телефону делает на него донос. Вернувшись домой, Босой прячет взятку и садится обедать.
Вскоре к нему в дверь звонят нежданные «гости». Они сразу же находят тайник, в котором вместо рублей оказываются доллары. Председателя немедленно арестовывают. Глава 10 Римский и Варенуха финдиректор и администратор ждут Лиходеева на работе. Вечернее выступление иностранца для них — полная неожиданность.
В театр начинают доставлять «молнии» сверхбыстрые телеграммы от ялтинского угрозыска и самого Степы. Римский и Варенуха не могут поверить, что Лиходеев каким-то непостижимым образом оказался на юге страны. Римский отправляет Варенуху со всеми телеграммами в милицию. На улице администратор сталкивается с двумя неизвестными. Испуганный администратор лишается чувств, когда его собирается поцеловать мертвая женщина.
Глава 11 Бездомный безуспешно бьется над заявлением. Испортив несколько листков, он отказывается от этой идеи. После укола поэт заводит разговор с самим собой. На балконе появляется мужчина, призывающий Бездомного к молчанию. Глава 12 На сцену переполненного зрителями зала театра выходит Воланд с Коровьевым Фаготом и котом Бегемотом.
Невероятные фокусы нечистой троицы поражают зрителей: сверху падают настоящие червонцы, Бегемот отрывает голову у конферансье, а затем, по просьбе публики, возвращает ее на место. Апофеозом становится возникший из ниоткуда женский магазин. Фагот объявляет, что любая дама может бесплатно обменять старые вещи на новые. Толпа женщин заполняет сцену. Радостная примерка внезапно заканчивается после оглушительного выстрела.
Магазин бесследно исчезает. Один из зрителей Семплеяров требует разоблачения всех фокусов. Фагот соглашается и для начала разоблачает его самого, рассказывая о вчерашней супружеской измене Семплеярова. Под хохот зрителей и звуки марша артисты растворяются в воздухе. Глава 13 К Ивану в палату с балкона забирается какой-то мужчина.
Поэт объясняет, по какой причине оказался здесь. Незнакомец с интересом выслушивает его историю и с уверенностью заявляет: загадочный иностранец — сам сатана.
Сатира скрыта даже в маленьких деталях, которые часто на первый взгляд кажутся не важными, но полны значения для тех, кто знает почему они упомянуты. Это не совпадение, что кондуктор трамвая, которая в 3 главе обезглавливает Берлиоза на Патриарших прудах носит «красный галстук» или, что мастер в главе 13 рассказывает Ивану Бездомному, что он «такую же куртку носил, но без пуговиц». В этой части нашего приложения вы найдете, расположенные в соответствии с главами романа, все возможные объяснения имен, ситуаций и других элементов, которые могут помочь лучше понять роман. Термины упоминается в том же хронологическом порядке, в каком они появляются в романе.
Мастер и Маргарита. Краткое содержание по главам подробно
Конец «Мастер и Маргариты» непонятен до сих пор: все из-за ошибки Булгакова. Краткое содержание «Мастер и Маргарита», часть вторая, главы 19-32. «Мастер и Маргарита» — роман Михаила Афанасьевича Булгакова, работа над которым началась, по одним данным, в 1928 году, по другим — в 1929-м.