Нейролингвиста, доктора физиологии и теории языка, член-корреспондента РАО, профессора Татьяну Черниговскую уговорить на интервью непросто.

Нейролингвист, профессор Санкт-Петербургского госуниверситета Татьяна Черниговская в интервью «Комсомольской правде» рассказывает о возможностях нашего мозга. Татьяна Черниговская – российская ученая в области психолингвистики и нейронауки, занимается вопросами сознания.

Татьяна Черниговская: Советы для тех, кто хочет развиваться

Это алгоритмические процедуры, метафорой этому является компьютер, который гоняет единицы и нули. Но у нас есть другая часть — это суперкомпьютер, аналоговый, мы не знаем что это такое, и как действует. Если получится, что компьютер, облако, не важно, осознает себя как «Я», как персону, это значит, что него появятся собственные планы и мы в эти планы можем не входить. Учитывая их мощность, они нас вырубят в три минуты. Это я специально пугаю! Николай Усков: Но кто будет в розетку то их подключать? Татьяна Черниговская: Да сами они и будут. Фотосинтез себе устроят, будут питаться солнечной энергией, да все, что угодно. А мы будем веселиться со своей нефтяной иглой, пока не надоест… Про женщин и мужской мозг Николай Усков: В России почти все финансовые директора и бухгалтеры — женщины. То есть люди, которые управляют финансами всех самых богатых компаний, это женщины. Как вы думаете, с чем это связано?

Татьяна Черниговская: Начну издалека. Мне часто задают вопросы о различии мужского и женского мозга. Они отличаются, но не так, как об этом в популярной среде говорят. Обычно отмечают, что у женщин мозг меньше, но размер здесь вообще не при чем. Собирают же мозги у ушедших в иной мир выдающихся людей. Эти выдающиеся мозги вовсе не какие-то особенно крупные. Особенно крупные мозги как раз у больных людей! Дело в качестве мозга. У мужчин гораздо меньше связей между разными частями мозга внутри каждого из полушарий. Я думаю, что это из-за основной женской роли в эволюции.

Потомство ведь нужно охранять. Это значит, что нельзя со всеми ругаться, нужно уметь договариваться. Женщина — хороший переговорщик. Я бы сказала, что у женского мозга более эффективная работа. Это первая часть истории. Зато экстремальные вещи в мужском мозге гораздо сильнее. Если дурак, то такой дурак, каких среди женщин еще поискать нужно. Если гений — то, разумеется, мужчина. Очень мало выдающихся женщин. Например, феминистки.

Я как-то в Нью-Йорке в кругу таких женщин, по дурости своей, пустилась в дискуссию. Они все на меня накинулись, говорили, что им воли не дают и прочее. А вот если бы волю нам дали из нас бы столько всего вышло Моцартов, Бетховенов и Шопенгауэров. Уже давно волю дали! Ну и где они? Я что-то не вижу. Понятно, что вы можете перечислить всех самых известных женщин, но их ряд все равно очень мало. Поэтому я думаю, что великие женщины прошли очень сильный отбор. Они действительно вылезли, раздвигая все леса и кущи. Если мужчина — дурак, то такой дурак, каких среди женщин еще поискать нужно Николай Усков: А как вы думаете женщина лучше считает?

Татьяна Черниговская: Нет, я так не думаю. А зачем ей вообще считать? За неё монстр железный все посчитает. Я бы сказала, что женщина должна более гештальтную картину видеть. То есть она не три плюс два лучше делает, она просто видит шире: те вещи которые высоко и виртуозно поставлены, мужчина может их не увидеть. Николай Усков: А женщина терпеливее, чем мужчина? Татьяна Черниговская: Мне кажется, нет. Я не специалист в этой области. Поэтому отвечу так: много лет назад у нас дома был один известный московский психолог, специалист по экстремальной медицине. Мы обсуждали вопрос о том, что в России министром обороны нужно сделать женщину.

Несмотря на то, что он человек относящийся ко многому с юмором, его взорвало. Он сказал, что если такую-то женщину сделать министром обороны, то она сметет всю Европу, включая Исландию. Любой специалист по криминальной психологии вам скажет, что если женщина уже встала на криминальный путь, она страшно жестока, и ее не останавливает ничто. Поэтому это миф о том, что все женщины мягкие и нежные создания. Про воспитание Николай Усков: Гендерная тематика сама по себе любопытна, но есть ещё один очень важный момент. Мы совершенно теряем какие-то аспекты нашей культуры такие, как чтение, передача знаний от отца к сыну, книга ушла на второй план, коммуникации стали виртуальными. Вот я в детстве жег помойки, а мой сын из дома начал выходить только когда у него появилась девушка. Видимо, по интернету уже не получалось. Как с этим бороться, что нас вообще ждет? Или, может, быть они найдут какой-нибудь способ получать те же знания, которые получали мы?

Татьяна Черниговская: Все согласны с тем, что мы уже ввалились в какой-то совершенно новый тип цивилизации. Хорошо это или плохо — даже бесполезно обсуждать. Это совсем другие скорости. Недавно я узнала такое новое слово как «нечеловекомерный мир». То есть скорости на которых все идёт это наносекунды, расстояние это нанометры и существа живые в этих мирах не живут. Это микромир и мы в него ввалились. Война будет выиграна или проиграна монстрами, которые живут в этих мирах и, возможно, мы этого даже не успеем увидеть. Мы попали в мир, который нам несоразмерен и мы не знаем, что с ним делать. Как нам быть в нём? Николас Карр пишет, что раньше он был искусственным ныряльщиком, нырял в знания глубоко, медленно, а теперь он искусственный серфингист, который с огромной скоростью носится по поверхности и даже не успевает нырнуть глубже.

Теперь это абсолютно другой мир, люди не умеют читать линейно длинные тексты. Профессора физфака дали своим отборным студентам задачку написанную не формулами, а словами и они не смогли её решить. Это интеллектуальная элита, которая не в состоянии прочесть маленький кусочек текста. Школьники не воспринимают текст больше одной страницы, а мы в этом подыгрываем. Когда ребенок читает дайджесты по «Преступлению и наказанию» это совсем другое. Достоевский не писал этого. Да, это очень сложна литература, ребенок не может её читать, но тогда это значит что вся классическая литература должна быть убрана из программы, что безумно. Николай Усков: Может быть они прочтут это позже? Татьяна Черниговская: Если это будет входить в сферу их интересов. Зачем вообще читать.

Если это будут только прагматики, то это не выходит в сферу полезности. У меня часто спрашивают, пользуюсь ли я электронными книгами. Конечно, пользуюсь, чтобы читать многочисленные диссертации, работы и не носить весь этот груз в сумке.

Все эти вопросы вертятся вокруг вещей, точных определений которым нет… Зачем мы живем — Но эти вещи без точных определений, наверное, самое интересное, ведь главный вопрос всех времен и народов: в чем суть жизни, и зачем мы живем? Не в подсчетах и не для подсчетов, хочется верить… — Ну, и зачем, теперь я вас спрошу. Например, из чувства долга и любви — для родных и близких, любящих и любимых. Религиозные ответы: в христианстве — ради спасения души для вечной жизни или в буддизме — ради просветления всех живых существ, избавления от страданий, достижения счастья… — Я не сильна в буддизме. Но можно сформулировать так: родился для того, чтобы с собой познакомиться и воспитать свой внутренний мир, максимально тонко, вынуть максимально много хорошего. Каждый человек — это целый мир, бесценный. Мы — существа, создающие миры. Познавать это единство в служении Богу и окружающим, преодолевая конечность индивидуума, не только в потомстве, но и в творчестве, науке, дружбе и других важных аспектах жизни, что вы об этом скажете? Есть мягкие науки, как, например, филология или, в частности, буддология, которые опираются на тексты. А естественные науки занимаются другими вещами, там совершенно иной тип доказательств. Поэтому в ответ на вопрос, занимается ли современная наука озвученными вами темами, давайте уточним, какая наука. Философия — занимается, это наука, и она занимается вопросами о смысле жизни. Я работала в психиатрической больнице и очень многого нагляделась. Меня поражало, что практически каждый из вновь поступивших пациентов говорил одно и то же: у меня болит душа, это непереносимо, невозможно терпеть, сделайте, что угодно, чтобы это прекратилось. У него не болит ни рука, ни нога, ни сердце, ни голова — болит душа, и это невозможно больше терпеть… — Так вот когда человек говорит "болит душа", то что-то исследуется в этой области: нервная система, устройство психики, эмоциональная сфера? Теорий эволюций не одна, не только Дарвин. Этим занимается теоретическая биология, и много кто. Я, кстати, двадцать с лишним лет работала в Институте эволюционной физиологии и биохимии имени И. Сеченова РАН. Вопрос этот не для беседы у камина: верю в эволюцию или не верю, или Господь создал все и всех за семь дней. А один день у Господа — это сколько времени? Это серьезный научный разговор. Биохимик, генетик должен выйти на сцену, когда речь об эволюции. Были там такие-то аминокислоты, а таких-то не было, потом что там стало с аминокислотами? Это отнюдь не о том, с чего бы вдруг у рыбки выросли ноги и она пошла ходить по планете, или каким образом рыбка превратилась в птичку. Умному человеку пришло в голову посмотреть, какие особенности у этой семьи в геноме — и таким образом нашли поломку в знаменитом гене FOXP2. И было объявлено, что "ген языка" найден. А некоторые писали еще конкретнее: найден "ген грамматики". Открытие вообще мировое, если бы действительно нашли то, что все время ищут, а именно человеческий ген, которого ни у кого больше нет, который принадлежит нам как биологическому виду и отличает нас от всех других. Потому что Homo sapiens — это Homo loquens, а тут вдруг ген такой: пожалуйста, получите, все радовались страшно, большой шум был. Только праздник скоро кончился: этот ген нашли у мышей, у шиншилл, у крокодилов, которые как-то не замечены в пользовании грамматикой. Впоследствии оказалось, что есть две версии гена FOXP2. Одна — которая у зверей, а другая — человеческая, "human version". И она отличается на две аминокислоты. Это было очень красивое открытие. Но каким образом: он, разумеется, ничего не склоняет и не спрягает, поскольку он ген, и ему это занятие ни к чему. Но он обеспечивает правильный рост дендритов и аксонов в той области мозга — ред. И разумеется, исследователи нашли и другие семьи, в которых полученная от семейства КЕ информация подтвердилась. Они работали как надо. Только вывод первоначально был неверный — это не "грамматический ген". Но это некий хаб, к которому много чего сходится, и это обеспечивает ключевые вещи. Очень изящная работа была сделана. Взяли этот ген и вживили грызунам — и они Бродскими, конечно, не стали, но стали чрезвычайно болтливы на своем языке, активизировалась вокализация, стал богаче акустический спектр. Это доказывает, что этот ген — не про печень, не про пятку, а именно про вокализацию. Это серьезное доказательство. Слово программирует сознание? Человеческая речь — не столько коммуникация, сколько инструмент мышления. При этом мышление может быть и музыкальное, и математическое… Письменность открыла нашу цивилизацию, это внешняя память вне биологического субстрата мозга, который умирает с каждым индивидом. Как это все произошло? Тараканы, муравьи живут на Земле сотни миллионов лет, и что-то никто из них не обратился в человека, не заговорил. А нам, если считать от кроманьонцев, всего 50 тысяч лет. Так с чего вдруг это случилось, откуда появился язык? Лучший из лучших — Хомский Ноам Хомский — известный лингвист, философ и публицист, родился в Филадельфии в 1928 году — ред. Его ругают, разумеется. Он считает, что была макромутация, которая привела к тому, что в мозгах появились отделы, которые занимаются языком, такие, например, как зона Брока. Что это был генетический удар. Не один Хомский так считает. Есть, например, британский психиатр Тим Кроу известен гипотезой о том, что шизофрения — плата человечества за развитие языка в ходе эволюции и является наряду с языком специфической характеристикой человека как вида — ред. Я с ним общалась — он тоже считает, что когда-то произошел генетический слом, который так дело повернул, что очень усложнилась генетика, связанная с языком. И это общечеловеческая генетика. Говорит весь род людской, все люди, кроме случаев патологии. На планете нет людей, у которых не было бы языка. Поэтому язык — это специфическая черта человека. Люди — это те, которые говорят. Их кормят языком. Вот если бы здесь сидел Александр Яковлевич Каплан заведующий лабораторией нейрофизиологии и нейрокомпьютерных интерфейсов МГУ имени М. И я с этой идеей, кстати, согласна. Не надо ли в таком случае ограничить их развитие и распространение, по крайне мере, пока ученые точно не определили, во что это все может вылиться, и не создали надежного противоядия? Недаром же Илон Маск заговорил на эту тему, и огромное число специалистов, более тысячи, поддержали его письмо. Он говорит по сути: берем каникулы и думаем, что будем с этим делать.

Это касается как отношений между людьми, так и отношений между странами. Должны быть правила. Юрий Михайлович Лотман писал: «Культура — это система запретов». От простых «не сморкайся за обедом» и «не толкайся локтями» до сложных этических принципов. И эти этические принципы оказались разрушены. Кулак против культуры. Если ценность старого мира в том, что важнее тот, у кого губная помада дороже, тогда поделом ему и досталось. А на что нам ориентироваться? Философы, например, ссылались на золотой век. Он вообще когда-нибудь был? Примет этого полно — многие из них у меня на полках стоят: великая литература, великая философия, великая музыка, великое кино, великая живопись. Все это и нужно изучать. Сергей Петрович Капица, с которым я имела счастье подолгу разговаривать, утверждал, что образование должно перейти от запоминания к пониманию — тогда и откроются новые смыслы. А сооснователь петербургской классической гимназии Лев Лурье объяснил, почему их школьникам преподают латынь и греческий, хотя ясно, что они не будут заниматься античной литературой или историей. Детей учат мышлению и правилам, для того чтобы они подчинились закону. Что касается золотого века, то я бы так ответила: всегда было все. Одновременно существовало и хорошее, и плохое. Например, спартанцы: с одной стороны, общество победителей, с другой — они не подходящих по жестко заданным параметрам детей со скал бросали. У спартанцев и исследователей генома, кажется, есть много общего. Ученые-генетики ставят перед нами сложные этические вопросы, на которые мы пока не знаем, как ответить. Или знаем? Мы подобное уже проходили. Была наука евгеника, изначальной идеей которой было улучшение генома, то есть избавление человечества от плохих генов. Но ее в итоге превратили в чудовищный эксперимент. Смотрите, что происходит сейчас: вот написано у человека в геноме, что вероятна шизофрения, мы влезем, немного поковыряем — и не будет у него никакой шизофрении... Гордыня наша, которая, кстати, и привела нас к пандемии коронавируса, убеждена, что мы про этот геном знаем все. А это не так. Исправив один кусочек, мы такое можем натворить! Вы уверены, что влезая в микромир с кувалдой ничего там не напортите? Может, стоит поскромнее себя вести? С искусственным интеллектом тоже?

Ведь вот когда мы читаем письма или дневники, или отзывы других людей про творческих, великих людей, крупных ученых и так далее, они как сговорились все, они одно и тоже, они говорят: «вдруг пришло откуда-то» — откуда? Почему еще пять минут назад я не понимал, а теперь понимаю? Этого очень много, то есть это какой-то другой способ думания. А вот писатели, поэты часто говорят, что «как будто кто-то диктует». Ученый может так сказать? Не такой простой вопрос. Думаю, отчасти да. Почему отчасти? Потому что все-таки значительная часть научного мышления происходит по, условно скажем, аристотелевской логике — ну, мы дрессированные, нас научили, ты должен внимательно смотреть за тем, что перед тобой лежит и стараться не делать логических ошибок. Поэтому вот этот компонент тоже есть, я не уверена, что, а может быть, даже уверена, что его нет, такого компонента у художников, у композиторов, у живописцев, но это, конечно, вопрос к ним, во всяком случае такого, на поверхности лежащего такого дисциплинированного мышления у них нет, и незачем ему там быть. Там скорее есть вопрос: откуда диктуют — «оттуда» или «оттуда»? Это, я уж не помню, не хочу соврать, кто-то из глупых людей Ахматову, по-моему, спросил: «А трудно ли писать стихи? Так что вот. Здесь мы выходим на чрезвычайно важную для меня тему: наука, искусство, религия как способы познания мира. И вы говорили многократно, что нет никакого противоречия между наукой и религией, а вот связь религии и искусства, вы говорили, она такая чрезвычайно интересная и до конца непонятная. Какой у меня вопрос: мне все-таки кажется, что — в современном мире, по крайней мере, — это разные способы познания мира, которые да, соединяются в человеке, потому что он может быть ученым и если не писать, то любить стихи и так далее, но сами по себе друг с другом не пересекаются. Я помню, одна конференция, физик выступал какой-то известный и говорил о том, что «надо сопрягать», вот он толстовское это использовал, а я тогда был молодым наглым аспирантом, не выдержал, сказал: «Профессор, вы так блестяще выступаете, но в вашей логике получается, что есть мусульмане, христиане, буддисты и физики, и они должны сопрягаться». Они как бы в одном ряду. Фото Владимира Ештокина Да. И вот как все-таки сочетаются эти способы познания, потому что то, о чем вы говорите, все-таки действительно что-то есть общее, да? Да, есть. Так нет, мы же все люди, понимаете, если бы мы были разные биологические виды, извините за грубый такой ответ, то есть вот здесь живут те, которые ученые, и это такой-то биологический вид, а здесь те, которые… это же один и тот же, это люди, и те, и те — люди. И ваш вопрос на самом деле очень сложный, потому что кто будет отрицать, по крайней мере в классическом искусстве, роль религии как темы? Просто это наша культура. Как источник, да. Да, как источник, это везде присутствует, если не брать, конечно, постмодернистов, которые уже вообще какие-то немыслимые вещи с этим делают, то тематика — да. А вот не тематика, вот это внутреннее состояние, я думаю, что это сложнее история, потому что есть же… Есть Леонардо, есть Караваджо, которые… разное в них присутствовало, в их личности, в том числе и не без дьявола дело было, что не отменяет абсолютно фантастической гениальности обоих, так ведь? Поэтому я думаю, может быть… не хочется легковесные вещи говорить, но я думаю, что их раздирало это внутри, что у них бури и ураганы внутри были, и, может быть, эти бури и ураганы давали такой… Вот смотрите, но все равно ведь есть какая-то разница. Вот, скажем, есть гениальнейший писатель Лев Николаевич Толстой, про которого, по-моему, Константин Леонтьев сказал, реагируя на его религиозные поиски: «Да у Толстого органа нет, которым верят». Ну так чем кончилось-то дело. А вот я все-таки надеюсь, что мы не знаем, чем кончилось, потому что не знаем… Нет, я имею в виду — формально, формально-то — анафема, то есть доигрался Толстой, да? Доигрался, но… ой, не нам судить, ну не мне во всяком случае. Это же все хорошо, когда глубины нет, тогда можно легко решать: «этот отсюда, этот отсюда, этот не понял». Но когда речь идет о личностях такой силы и масштаба — не знаем мы, что внутри, думаю что… Но я даже сейчас не про личный его поиск, а про то что вот, скажем, я опять про сочетание или соотношение искусства и религии, художественного чувства, художественной гениальности, которая неоспорима у Толстого и религиозной — да простит меня граф — примитивности. Ну вот я читал эти его четыре евангелия, ну там не Христос, а Махатма Ганди такой получается, и ничего религиозно интересного там нет. Ну, вообще-то, никто никому ничего не обещал, я могу сказать, но я имею в виду: Толстой как хотел, так и смотрел, то есть нам может нравиться и не нравиться — это другой вопрос, а он тоже, я думаю, последнее, о чем он думал, — это как кому понравиться. Так что я думаю, у него тяжелый внутренний мир был, мучительный, собственно, это и видно из его творчества. Необязательно из больших романов, но… Вообще это интересно, поскольку перечитываешь за жизнь несколько раз, и каждый раз — разная история, как мы знаем. И вот, скажем, «Анна Каренина», она мне то резко не нравилась, потом… Вы имеете в виду героиню или книгу? Мне и книга, а героиня мне и сейчас не нравится резко, прямо могу сказать. Конечно, мне могут ответить, что я ее не понимаю, я согласна на любую реакцию на то, что я сказала, это ничего не меняет для меня, мне не нравится этот персонаж — ни с какой стороны. Но и книга, понимаете, иногда ее читаешь и думаешь: вот этих кусков там могло бы не быть, как бы скучно. А с другой стороны, в какой-то другой момент ты читаешь, скажем, вся линия Левина, она может восприниматься как скучная, а когда ты сам поразвиваешься немножко и начинаешь ее читать, то она как раз оказывается интересна. Но я понимаю, что вас не устраивает мой ответ… Нет-нет… …потому что он не прямой, он как бы сбоку. Фото Владимира Ештокина Но как раз это самое интересное. Я хочу задать простой вопрос, который на поверку самым сложным оказывается. Обыватели воспринимают часто веру и религию как синонимы, что не так, ну потому что какая там вера в древнегреческой религии, хотя мы о ней мало знаем, но, в общем…. Но поэтому, собственно, и вопрос: а вот вера — это что такое? Ну, знаете… Я больше не буду! Я думаю, что это состояние и уровень развития внутреннего мира, вот что я думаю, что это такое. Это же не вопрос того, прочла ли я вот такие книги, потому что это не про то, их можно читать и даже много раз, но смотреть, достоверно ли, правильно ли говорят, какие противоречия, то есть заниматься ученым делом нашим, выковыривать… Но есть же другое чтение, и вот это — другое чтение. То есть ты как-то попадаешь в волну в какую-то или ноту какую-то ловишь, когда ты вдруг начинаешь понимать. Вы знаете, я сейчас вот подумала, пока говорю: ведь сложную музыку, не ту, которую мы знаем наизусть и можем в любой момент пропеть, даже если это Моцарт, я не намекаю на популярную музыку, но сложную музыку очень сложно слушать, я думаю, так же, как молиться. То есть ты должен сосредоточить всё и пытаться услышать это, понять, что это такое идет, это же не… это не физический сигнал, вот то, что я студентам говорю: сюда идет физический сигнал показывает на ухо — децибелы, частоты, форманты, все такое, а становится-то музыкой оно в мозгу? Ну в сердце, конечно, но про это я уже просто не знаю что сказать, но, во всяком случае, в этом пространстве, высокого уровня пространстве, причем в подготовленном. То есть если ты ничего в этом не понимаешь, то этот звук останется звуком физическим, он музыкой не станет. А вот для того чтобы он стал именно этим, требуется большой труд, внутренний труд, не чтение обязательное учебников истории музыки, хотя это отнюдь не вредно, но вот именно внутреннее сосредоточение. Я сейчас, кстати, первый раз об этом думаю. Вообще, замечательно, что вы сказали, что вера, как состояние внутреннего мира. Мне, разумеется, никто, включая меня, не задавал так вопрос, поэтому мои ответы спонтанные. Но они очень целостные, потому что в принципе это совершенно сочетается с тем, что вы говорили про молитву, и просто соединяет эти две вещи. Но это трудно, это трудно. Трудно, и это особая волна, как вы сказали, вот и про молитву… То есть ты то попадаешь, то не попадаешь, и более того, ты даже это осознаешь, вот я себя ловила на том, что не получается. А что для вас, опять же, если взять уже не веру вообще, а вот, скажем, путь христианский, который много чего предполагает: что-то надо прочитать, что-то надо попытаться сделать с собой, наверное, это самое главное и так далее. Вот что самым сложным для вас является здесь? Самым сложным является то, что у меня не было никакой религиозной плохое слово подготовки с детства, я… этого не было в семье. То есть была моя бабушка, которая была религиозным, разумеется, человеком, но она не учила меня, понимаете. Я потом уже, когда я стала взрослой, и я начала понимать, что она глубоко религиозный человек, но это не было… Короче говоря, самим доходить до этого надо было и это неправильно. Я думаю, нет. Я думаю, что с детства нужно… нужно попадание в этот мир. Другой вопрос, что может потом человека начать драть на части: ему не нравится, он может отказываться… Но ему будет куда вернуться, да? Да, но когда ты неофит совсем… То есть, поскольку я заканчивала университет как гуманитарий, и даже до того, как туда поступить, я думала, не поступать ли на историю искусств: я технически много чего знала, ну — много, мало, конечно. То есть не была безграмотна в смысле истории: кто, когда писал, чего там, античная литература — это я знала, но мы же не про это говорим, совсем не про это. Это про сюжеты, а вот другое — нет, оно как-то само. А вот вы часто говорите, что, как ученый, вы задаете вопросы, и вопросов-то меньше не становится и так далее. А вот если эту профессиональную составляющую убрать, какие еще у вас к Богу есть вопросы? Ну вообще, я вам скажу, вопросы вы задаете… Может быть, их нет. Нет, они есть, но смею ли я их задавать? И это не кокетливый ответ, я всерьез говорю. Мой… Я бы сказала так: кто мы? Зачем мы сюда попали? Зачем мы Вселенной? Почему мы люди… почему мы созданы с таким сознанием, которому хочется разгадать среди прочего законы природы? Это меня давно интересует, я это даже в аудитории сто раз уже говорила.

Ученая предупредила об опасности для человечества искусственного интеллекта и нейросетей

Главная» Новости» Черниговская последние выступления. Татьяна Владимировна Черниговская, профессор Санкт-Петербургского государственного университета, заведующая лабораторией когнитивных исследований. Интервью с Татьяной Черниговской о развитии когнитивных способностей мозга и некоторых особенностях его работы. Главная» Новости» Черниговская татьяна последние выступления.

Публикации

Правила жизни Татьяны Черниговской
«Прогноз мой плохой. Запахло Дарвином». Профессор Черниговская о шрамах COVID-19
Гениями - становятся!
Татьяна Черниговская рассказала о дислексии у современных детей - Телеканал Доктор
«Наш мир покатился куда-то, съехал с катушек», — Татьяна Черниговская - Православный журнал «Фома»
Татьяна Черниговская: Чем отличается мозг миллиардера?

Профессор Черниговская: человечество небезнадежно, если займется не игрушками, а сознанием

В своих интервью знаменитая нейропсихолог, психолингвист и глава Института когнитивных исследований СПбГУ Татьяна Черниговская часто делится своими взглядами на то, каким должно быть эффективное обучение. Эксклюзивное интервью с Татьяной Черниговской. Татьяна Владимировна Черниговская — профессор, доктор биологических наук, доктор филологических наук, ученый в области нейронауки и психолингвистики, а также теории сознания. Профессор Татьяна Черниговская рассказала корреспонденту о возможностях мозга и о том, как тренировать и развивать свои умственные способности. Татьяна Черниговская рассказала о трудностях обучения детей с дислексией в эфире радио «Петербург». Главная» Новости» Черниговская татьяна владимировна последние выступления слушать.

Нейроученый Черниговская: смысл жизни может заключаться в познании себя

Условно говоря, я должна выйти из своего мозга и встать на сторону собеседника и посмотреть на себя его глазами. Это есть основа успешного социального взаимодействия. Зеркальные системы попорчены у людей с аутизмом, что объясняет, почему они настолько глухи эмоционально. Эти дети совсем не понимают, что родители устали, что кому-то больно. Они не испытывают сочувствия. Опасные «стрелялки» Мир испортился. Люди не хотят учиться, сочувствовать. Игры-стрелялки усугубляют, потому что не подразумевают никакого партнёра, кроме виртуального.

Сегодня его можно убить, а завтра он опять живой. В компьютерных мирах нет смерти. Я прочитала недавно: девочка в третьем классе ножом убила соседку по парте и сказала, что это оказалось совсем не так интересно, как было вчера в игре. Кадр из фильма «Люди в чёрном» Мозг — детектор лжи Участков, отвечающих за добро и зло, в мозге нет. Зато мозг можно использовать как детектор лжи. Человека можно натренировать, чтобы он не реагировал кожей, сердцебиением и так далее. Но мозг не обманешь.

Он всегда покажет, когда человек лжёт. Человек — главная загадка человечества Очень много разговоров, чем мы отличаемся от животных. Этот список отличительных черт уменьшается. Раньше говорили, что языком, но это не так. Язык общения есть у всех. И у животных, и у птиц, и у насекомых даже. И социальные животные тоже есть.

Я бы сказала, что мы отличаемся тем, что можем делать свободный выбор. Это выбор сознательных существ за который они должны отвечать. Но человек загадочное существо. Мы в природе не видим ничего из того, что творит человек. Природа жестока, но не настолько, насколько жесток человек. Животное может съесть себе подобного, но только потому, что хочет есть. Но бессмысленного убийства нет.

Мы же мучаем друг друга сознательно. От образования знания к образованию понимания Я вижу опасность в том, что идёт расслоение общества по части образования. Либо интеллектуальная элита, либо мало знающий непонятный полюс. Образование должно перейти от образования знания к образованию понимания. Мы не можем держать детей в школе 16 лет, чтобы вместить в них все знания по всем наукам.

Мы можем попасть в мир, в котором нам нет места Николай Усков: Я бы вот не хотел так делиться своей жизнью с внучком… Татьяна Черниговская: Все в порядке, никому это не угрожает, потому что туда надо записать всё, включая тело. Вкус губной помады, как пятка чешется, как чихнуть, когда захочется, то есть вообще всё! В какой момент записывать будем?

За секунду перед смертью? Так тогда уже и мозг попорчен. То есть это всё мура, люди просто откачивают деньги. Что возможно, и это уже очень близко — то, о чем писал Маклюэн. Он говорил, что следующий биологический вид это «хомосапиенс автокриэйтор». То есть человек самосозданный. Это на тему киборгов. И это вовсе не голливудская дешевка, это всерьез.

Вставить в голову чипы, которые сделают протекание биохимических процессов в мозгу быстрее возможно, вставить в голову чип который увеличит вашу память и сделает мозг лучше, это возможно уже сейчас и может произойти в ближайшие годы. Итого: печень, поеденная циррозом от неумеренного употребления разных типов вин, может быть заменена на новую, которая будет выращена из ваших стволовых клеток. Это реально, не шутки и не метафоры. Сердце заменить тоже уже сейчас возможно, руки-ноги поломанные в Куршавеле, запросто заменятся. Глаза, уши. А есть ли что-нибудь свое? Это всё еще я? Это серьезный эсхатологический вопрос.

Существо, которое было Машей Ивановым. Кстати, интересная оговорка. Я сказала это случайно, но… Понимаете, все меняется. Мы стоим перед перспективой мира, в котором вообще всё другое. Есть ли стабильность личности, есть ли стабильность пола и есть ли эта личность вообще? Вот я терпеть не могу социальные сети, хотя в них фигурирую, но это делает кто-то другой там, а не я. И вот уже как я могу доказать, что это не я. Человек, с которым вы переписываетесь, действительно ли он реальный человек или это фантом и один ли он?

Или это программа, которая представляет собой миллион личностей, и человека нет вообще? Где он находится? Есть ли у него место, время, есть ли у него адрес, личность у него есть? Имя у него есть? Это то, про что сейчас стали писать, но пока нет популярных разговоров. Это как в научно-популярной литературе про искусственный интеллект и это называется жидкий мир, когда всё расползлось, разъехалось. Начинается еще одна интересная история — интернет вещей. Это вот про что.

Холодильник, эта подлая тварь, знает, что я люблю сыр такого-то сорта, а он у меня закончился. Этот холодильник, он личность, следит за тем, чтобы сыр не кончался. Он не даст мне опуститься на такой низкий уровень: сам созвонится, с кем надо и они там договорятся, когда, куда, чего привезти. Если без шуток, я имею в виду, что вещи начинают жить своей жизнью. Это на тему восстания машин. Вы должны понимать, что уже попались. Эту историю мы проиграли. У каждого из нас в кармане лежит сложный телефон.

Они знают, что ты ел, с кем ты был в ресторане, на что у тебя аллергия — абсолютно всё! Мы можем попасть в мир, в котором нам нет места. Я алармистка, и этого не скрываю. Николай Усков: Можно я немного поспорю. Вы уже говорили, что всё-таки наша нейронная система, как сложнейший компьютер, но при этом характеристика этого мозга, этого мощнейшего компьютера, пока что очень конкурентоспособная. Мы пока что очень экономичная машина. Тогда как суперкомпьютеру, какому-то облаку, нужна гигантская энергия. Если суперкомпьютер будет такой же экономичной машиной, тогда нам стоит беспокоиться.

Татьяна Черниговская: Нам стоит беспокоиться, потому что мы оказались в некоторой абсурдной ситуации, потому что вынуждены изучать себя. И даже еще хуже: свой мозг, который сложнее, чем мы. Я себе ловушку поставила сейчас! И она заключается в том, что я и мой мозг это разные действующие лица. И на такой вопрос, который мне тысячу раз задавали, я вынуждена ответить, что да. Не потому что эпатаж, а потому что мозг настолько страшно сложен, что я пока не вижу никаких перспектив, чтобы нам удалось, узнать как он действует. Для того, чтобы сделать машину, которая употребляет не энергию города, а энергию в 10 ватт, нужно знать как это будет действовать. Пока что у нас ничего не выходит.

Но как профессионал хочу сказать, что гигантские деньги сейчас в мире уходят на проекты связанные с мозгом. Почему это так? Мы же все прекрасно понимаем, что никто и цента не дал бы если бы это не было так важно. Тот, кто выиграет эту игру, он будет абсолютно недосягаемый король для всех. Это изменит всё, всю историю. Мы сейчас занимаемся тем, что покупаем лупу все более и более высокого разрешения. Здесь нужно что-то другое. Мне надоело уже это говорить, но я вынуждена сказать ещё раз.

Должен родиться гений, который посмотрит на весь этот ужас и скажет, что не с того боку к этому подходят. Парадигма другая должна быть. Да у нас в голове компьютер, но совсем не тот, который у каждого лежит в сумке или стоит на столе. Это совсем другое. Часть его такая и она, условно говоря, левополушарная. Это алгоритмические процедуры, метафорой этому является компьютер, который гоняет единицы и нули. Но у нас есть другая часть — это суперкомпьютер, аналоговый, мы не знаем что это такое, и как действует. Если получится, что компьютер, облако, не важно, осознает себя как «Я», как персону, это значит, что него появятся собственные планы и мы в эти планы можем не входить.

Учитывая их мощность, они нас вырубят в три минуты. Это я специально пугаю! Николай Усков: Но кто будет в розетку то их подключать? Татьяна Черниговская: Да сами они и будут. Фотосинтез себе устроят, будут питаться солнечной энергией, да все, что угодно. А мы будем веселиться со своей нефтяной иглой, пока не надоест… Про женщин и мужской мозг Николай Усков: В России почти все финансовые директора и бухгалтеры — женщины. То есть люди, которые управляют финансами всех самых богатых компаний, это женщины. Как вы думаете, с чем это связано?

Татьяна Черниговская: Начну издалека.

Черниговской, пользователям запрещается копировать аудио- и видеозаписи лекций и выступлений с участием Татьяны Владимировны. Запрещается изготавливать и распространять продукты на основе выступлений Т. Черниговской, вырезать фрагменты из лекций и интервью, добавлять в них собственные титры и названия. Аудио-визуальные произведения с участием Т.

Дело в том, что при чтении задействованы разные отделы мозга. Также есть и наследственные формы дислексии.

Причина их возникновения кроется в генетике. Но и здесь невозможно выделить конкретные зоны, ответственные за дислексию.

Интервью в номер – Черниговская Татьяна Владимировна

Татьяна Черниговская активно занимается популяризацией науки, регулярно выступая с лекциями, статьями и интервью в ведущих СМИ. Часто мифы об устройстве и возможностях мозга оказываются менее удивительными, чем факты — на этом настаивает доктор филологических и биологических наук, один из ведущих когнитивистов России, профессор Татьяна Черниговская. Эксклюзивное интервью с Татьяной Черниговской.

Татьяна Черниговская

Никто не знает. Человек — это память Человеческая память организована иначе, чем компьютерная. В компьютерной — файл лежит в определённой точке. А биологическая память распределяет всё очень странным способом. Вот, скажем, где именно лежит «собака»?

Если слово «собака», то оно в той зоне, которая занимается словами; если запах собаки — в том месте, где запахи. А если собака мне вчера разбила любимую чашку — то она будет там, где лежат дорогие сердцу вещи. Можно сказать, что человек — это то, что мы помним. Если случится беда и нам, не дай бог, откажет память, то мы перестанем существовать как личность.

Фрагмент картины Сальвадор Дали «Постоянство памяти», 1931 год Запахи как подсознательное Запахи — самое подсознательное или бессознательное из всех наших сенсорных модальностей. Это мы унаследовали от животных, правда, почти утратив способность к анализу запаху. Запахи очень сильно влияют на наше состояние и воспоминания. Это прямой вход в мозг.

Мозг — игрушка дорогостоящая Мозг знает, каким нам быть. А вот мы мало знаем его клише. Мозг — это самодостаточная сущность и ему себя хватает. Он нами управляет.

Наоборот будет тогда, когда сделают чипы и внедрят нам их в мозг, чтобы увеличить память или скорость и качество мозговых процессов. Это уже сращивание человека с компьютером. И не поймёшь, где заканчиваемся мы и начинается компьютер. Это большое испытание.

А как быть с душой? Душа ведь это что-то совсем другое. Из разряда чувств, ощущений, чего-то смутного и расплывчатого. Где лежат эмоции Эмоции несомненно находятся в определённых отделах мозга.

Один из видов интеллекта — эмоциональный интеллект. Ведь интеллект — это не только умение считать, но и умение сопереживать. Мы выходим к проблеме зеркальных нейронов. Это системы, которые включаются, когда не вы что-то делаете, а вы за этим наблюдаете.

Если я иду на какой-то важный разговор, я должна построить себе схему этого разговора, учитывая конкретного человека, с которым я буду говорить. Условно говоря, я должна выйти из своего мозга и встать на сторону собеседника и посмотреть на себя его глазами. Это есть основа успешного социального взаимодействия. Зеркальные системы попорчены у людей с аутизмом, что объясняет, почему они настолько глухи эмоционально.

Эти дети совсем не понимают, что родители устали, что кому-то больно.

Профессор Черниговская: человечество небезнадежно, если займется не игрушками, а сознанием 27 июня 2023, 12:28 Смотри новости и проекты телеканала ОНТ на YouTube Человечество небезнадежно, если займется сознанием, заявила профессор В интервью РИА «Новости» Татьяна Черниговская, глава Института когнитивных исследований СПбГУ, член-корреспондент РАО, профессор, в ответ на вопрос о самом важном выводе из общения с Далай-ламой и другими буддийскими монахами-учеными сказала, что человечество небезнадежно, если займется не игрушками, а сознанием. По словам Татьяны Черниговской, трудно совместить современную «науку, которая занимается только тем, что измеряет и взвешивает, даже если она кварки измеряет, все равно, как сантиметром вокруг талии, с тем, что тысячи лет делали буддийские мыслители и практики медитации».

Это про то, что находится ниже порога восприятия, вы сами не знаете об этом, но это действующие вещи, что доказывается серьезной наукой. Поэтому возможно, что это в прямом смысле "chemistry". Этот химический набор и этот химический набор подходят друг другу. А chemistry может длиться вечно?

Или у нее есть "срок годности"? Тут нельзя ответить однозначно. Я думаю, что и то, и то. Вечно — это значит, люди вместе живут. Если они вместе живут, то их начинает объединять масса всяких вещей, пристрастия к определенному типу дома, еде, одним и тем же книгам. Или я ненавижу твои книги, а ты ненавидишь мои книги, но мы как-то притерпелись. То есть чем дольше люди живут вместе, тем больше оказывается вещей не биологических, которые их связывают.

Значит ли это, что chemistry вообще рухнула? Но кто ответит на этот вопрос? Это же нельзя зафиксировать. Нет прибора его нет, не было и не будет , который зафиксирует подсознательные флюиды, идущие от этого человека к этому, когда эти двое говорят: все, мы созданы друг для друга, будем вместе вечно. Сейчас очень много есть исследований, и с этим, в принципе, все согласны, что натура человеческая — она полигамна. Почему тогда мы все равно стремимся найти вот того одного-единственного? Почему такой казус получается?

Все человеческое, к чему мы стремимся, противостоит нашей природе? Я все-таки вас по-прежнему сбиваю с вашей линии и напоминаю, что люди представляют собой огромное разнообразие. Есть среди них полигамные, и ничего с этим не сделаешь, есть моногамные, и тоже ничего с этим не сделаешь. Ведь есть же такие, у кого никаких адюльтеров никогда, за всю жизнь. И не потому, что боятся... Не хочет человек — и все. То есть существует широкий спектр, и в нем может встретиться как этот полюс, так и другой полюс.

Ну а если брать средний срез, пусть в кавычках? Я думаю, что тут действуют давние культурные запреты. Ну представим: мужчина, облеченный властью. Допустим, князь. У него множество подданных, и он должен быть уверен, что он передает трон — или не трон, наследство, право правления — своему сыну. То есть его идея такая: "Я должен быть уверен, что мои дети — это мои дети". Поэтому вот вам культурный запрет.

Понятно, что он мог нарушаться, это отдельная тема. Но общий смысл такой — "сохраним порядок в мире". Другой вопрос, куда сейчас мир пришел, когда порядок рухнул весь, сразу, везде, за исключением тех мест, куда и смотреть-то страшно. Я имею в виду эти жесткие мусульманские культуры… Туда даже оборачиваться как-то жутко. Но весь остальной мир… Все же распалось. В Швеции парламент принял закон, по которому барышня должна подписывать бумажку, что согласна на сексуальный контакт… Они рехнулись, совсем рехнулись! А вы знаете, что в Англии есть министерство одиночества?

Потому что это страна с самым большим количеством одиноких людей. И после этого скажите мне, что происходит? Планета вообще что планирует дальше делать? Это же все потенциальные страшные социальные взрывы, медицинские взрывы, потому что люди попали в ситуацию диффузного мира, который непонятно как устроен, им как жить вообще? Вот, собственно, что такое культура? В широком смысле? Да, культура как не-биология.

То есть все, что сделано не природой. Так вот, культура — это система запретов. Иначе жить невозможно. Ты не сиди вот так за столом, потому что остальным неудобно, не наступай людям на ноги, не ори как ненормальный и так далее. В данном обществе принято это, это, это, это и это, поэтому оно может жить. Так жили много тысяч лет. Вот сейчас надоело, что ли?

А почему все-таки мы, действительно, скатываемся в какой-то сумбурный мир, где непонятно, что будет нормой, что будет не нормой?.. Да будут ли нормы вообще? Потому что если мы декларируем, что "я сам себе король и как хочу, так все и делаю" — да, но ведь и все остальные тоже такие же короли, кругом одни короли. У нас есть шанс выжить в этой ситуации? В чем причина? Виноваты технологии? Не знаю.

Я, если честно, даже думала но это дешево стоит, мое думанье , может быть, действительно, какая-то мутация злостная пошла, что люди все просто спятили. Вы правда считаете, что это мутация? Для того, чтобы это утверждать, я должна — как ученый — иметь доказательства. Разумеется, таких доказательств у меня нет. Если бы здесь сидели мои друзья генетики — могу назвать список, кто были бы эти люди. Это были бы очень сильные генетики: и зарубежные, и наши. Они бы сказали: "Подожди, что ты плетешь вообще?

Ты доктор биологических наук, среди прочего. Ты должна бы знать, что мутации происходят все время, у каждого человека их несметные тысячи. Ты о чем говоришь? Я имею в виду, что что-то щелкнуло — может, мы стали куда-то развиваться в другую сторону, в самоубийственную? А может быть, все-таки на нас как-то влияют новые технологии, которые сейчас наводняют нашу повседневность? Вот смотрите, в Японии это уже норма — не встречаться с девушками, а просто с роботами общаться.

Новости интервью татьяна черниговская