Крымскую войну Урланис подменил войной в Крыму, что является настолько азбучной ошибкой, что поражает воображение. Русская история. Исторический проект. ВСЕ СЕРИИ: ?list=PL38u9f-zuR1S6YDv3oQhf7CMlEYc_Ao8EXIX ВЕК. Крымская война 1853–1856 гг.
Война Крымская, Восточная, Русская? Как идиотизм планирования спас Россию
Выдающийся военный журналист Рассел, основоположник этого направления работы средств массовой информации, в прекрасном стиле день за днем описывает происходившее, делая подчас уничижительные выводы о дилетантизме собственного военного руководства. Автором описаны все перипетии военного конфликта: от переброски английских войск на восток и до взятия Севастополя. Средиземное, Черное и Азовское моря, Мальта, Константинополь, Варна, Севастополь, Керчь — вот места действия этого классического труда. Военная история в изложении У. Рассела подчеркнуто сюжетна и читается с неослабевающим интересом. Книга является не только прекрасным источником по истории Крымской войны, но и настоящим пособием для тех, кто считает журналистику своей профессией. Жомини А. Россия и Европа в эпоху Крымской войны. Видный русский дипломат Александр Генрихович Жомини был ближайшим сподвижником канцлера А.
Горчакова и неоднократно управлял министерством иностранных дел в его отсутствие. Он написал обстоятельную дипломатическую историю Крымской войны. Работа была опубликована спустя десять лет во Франции и Великобритании. А еще через десять лет — в России, в серии номеров «Вестника Европы». В книге Жомини многие острые вопросы внешней политики были поставлены впервые: о кризисе «Священного союза», двуличной политике Австрийской империи, конфликте вокруг Святых мест Палестины, о противоречиях германской политики. Характеры и мотивы главных действующих лиц — монархов, министров, дипломатов европейских держав и России — предстают с документальной точностью благодаря тому, что для Жомини были открыты дипломатические архивы. Книга А. Жомини «Россия и Европа в эпоху Крымской войны» впервые публикуется на русском языке под одной обложкой.
Она будет интересна не только тем, кто занимается историей внешней политики России. Она служит свидетельством того, как правительство России пыталось донести до мировой общественности свое мнение относительно кризиса 1853 года. Тарле Е. Крымская война. Двухтомное сочинение академика Е. Тарле вышло в свет в годы Великой Отечественной войны 1941-1944 гг. По общему признанию, по сей день оно остается самой монументальной отечественной работой, посвященной Крымской войне. Именно это произведение современные российские историки берут своеобразной точкой отсчета для своих рассуждений о Крымской войне.
Использовав огромный архивный и печатный материал, автор показал сложный клубок международных противоречий, который сложился в Европе и Малой Азии к середине XIX века. Приводя доказательства агрессивных планов западных держав и России на Ближнем Востоке, историк рассмотрел их экономические позиции в этом районе. Ему удалось показать решительное расхождение интересов, в первую очередь, Англии и Австрии с политикой России. В труде Тарле детально выяснена закулисная дипломатическая борьба враждующих сторон, из которой Англия и Франция вышли победителями. В то же время показаны разногласия между этими державами. Много нового автор внес в описание военных действий. Тарле останавливается и на значении войны как пролога к переменам внутри России. Трубецкой А.
Боевые действия Крымской войны 1853-1856 гг. Они разворачивались на Кавказе, в придунайских княжествах, на Балтийском, Черном, Белом и Баренцевом морях. Даже Петропавловск-Камчатский осаждала англо-французская эскадра. По сути это была мировая война, в которой Россия в одиночку противостояла коалиции Великобритании, Франции, Османской империи и поддерживающей их Австро-Венгрии. Русскоязычный канадец, профессор, князь Алексис Трубецкой попытался разобраться в причинах Крымской войны и дать объективную картину эпохи, которая сделала ее возможной. Автор широко использует материалы из европейских источников. Основное содержание книги посвящено не самой Крымской войне, а ее предыстории. Сам А.
Трубецкой в предисловии к книге пишет: «… я не стремлюсь обозреть уже известные факты. Мой труд преследует двоякую цель: во-первых, проследить многочисленные причины, события и результаты этой войны и, во-вторых, набросать — пусть нечеткую картину эпохи, которая сделала ее возможной» Знакомство с этой книгой полезно для сопоставления российского и английского взглядов на события Крымской войны. С одной стороны, А. Трубецкой, как и отечественные историки, признает, что эту войну довольно бездарно вели все ее участники. В результате общие потери составили более полумиллиона человек, причем очень значительная их часть — это умершие от ран и болезней. С другой стороны, канадский историк особо обращает внимание на войну на Балтике, где английская эскадра захватила Аландские острова. Автор считает Крымскую войну «самой странной и ненужной войной в мировой истории» и не стремится вписать ее в историю противоборства России и Британии на протяжении всего позапрошлого века. Ченнык С.
Севастопольские моряки во главе с Корниловым и Нахимовым, оставленные без поддержки армии перед лицом возможного в любой момент удара со стороны армии и флота противника, начали подготовку обороны города собственными силами. Севастополь расположен по обе стороны Большой бухты рейда. В южный берег вдаются три бухты: Артиллерийская, Южная, по обеим сторонам которой раскинулся город, и Килен-бухта. Южная часть города разделяется Южной бухтой на городскую сторону, лежащую к западу от бухты, и корабельную — к востоку от нее. Местность, расположенная к югу от Большой бухты и города, известна под названием Херсонесского полуострова. Она оканчивается крутыми обрывами Сапун-горы. Здесь имеются три господствующих пункта: Малахов курган, курган впереди него и высота Микрюкова. В западной части Херсонесского полуострова находится Карантинная балка, на запад от которой простирается Камышевая балка. К северо-востоку от Большой бухты простирается хребет, который образует почти неприступную позицию, обращенную фронтом к Байдарской долине и Балаклаве, где по направлению к Большой бухте возвышаются Мекензиевы высоты по имени контр-адмирала Мекензи, основателя Севастополя , а еще далее — Инкерманские высоты. План крепости Севастополь.
Альбом «Восточная война». Флоренция, 1856 г. Между Балаклавскими горами, позицией на Мекензиевых и Инкерманских высотах и обрывами Сапун-горы лежит долина Черной речки. К левому берегу Черной речки примыкают Федюхины высоты, а выше, до Сапун-горы, тянется хребет, названный Семякиными и Гасфортовыми высотами. Местность, на которой расположен Севастополь, удобна для организации сильной обороны с моря и неудобна для обороны с суши. Для обороны северной стороны города и рейда было построено еще в 1818 г. Северное укрепление, имевшее вид восьмиугольного форта, с 4 небольшими бастионами. Форт имел 50 орудий. Оборона Севастопольского рейда с моря состояла из 8 сильных каменных и земляных батарей. К весне 1854 г.
Она имела 14 батарей с 610 орудиями, в том числе 28 бомбовыми. Относительно обороны Севастополя с суши существовало мнение о невозможности высадки крупного десанта и, следовательно, невозможности нападения на Севастополь крупными силами с суши. С южной стороны Севастополь был укреплен слабо. На южной оборонительной позиции вместо планировавшихся 6 бастионов по 12 орудий каждый фактически был готов только 6-й бастион. Всего на южной оборонительной линии протяженностью 7 км имелось только 145 орудий, установленных в недостроенных укреплениях. Воспользовавшись тем, что англо-французское командование не решилось атаковать Севастополь с ходу, были приняты срочные меры по усилению обороны города. Другие парусные суда, все пароходы и пароходо-фрегаты были оставлены для обороны Севастополя и отведены в бухту под защиту батарей. С них на берег были сняты артиллерия и корабельные экипажи около 18 тыс. Оборону города возглавил вице-адмирал В. Корнилов , официально считавшийся начальником штаба обороны.
Его ближайшими помощниками являлись командующий эскадрой вице-адмирал Нахимов, назначенный начальником Южной стороны, и контр-адмирал В. Истомин начальник обороны Малахова кургана. Общее руководство инженерными работами осуществлял инженер-полковник Э. Гарнизон Севастополя после ухода полевой армии к Бахчисараю вместе со списанными на берег морскими офицерами и матросами насчитывал более 16 тыс. Руководители обороны воодушевляли солдат и матросов Севастополя, все население города на сопротивление врагу. Горячий патриот своей Родины, Корнилов вложил в дело обороны Севастополя всю свою душу, все знания и энергию, свои незаурядные организаторские способности. Строгий и требовательный в делах, но заботливый и справедливый в отношениях с подчиненными, он пользовался всеобщим уважением и любовью. По признанию современников, Корнилов был творцом того воинского духа, энтузиазма, храбрости и самоотверженности, которые не покидали защитников Севастополя до последних дней осады. Будем драться до последнего! Отступать нам некуда, сзади нас море.
Всем начальникам частей я запрещаю бить отбой, барабанщики должны забыть этот бой! Защитники Севастополя, в том числе женщины и дети, работали без устали днем и ночью. Строительством укреплений на северных подступах к городу руководил сам Корнилов. С кораблей было свезено на берег все, что могло быть использовано. В своих письмах от 14 26 и 16 28 сентября Корнилов писал: «Мы целый день укрепляли город… По укреплениям работа кипит; не знаем ни сна, ни усталости; даже арестанты усердствуют... Между тем, неприятель подступает к Севастополю… Мы здесь не унываем, укрепляемся, как можем, как средства позволяют. Цепь редутов, бастионов и разного рода батарей скоро представит непрерывную линию пушечного огня». На Южной стороне города работами руководил вице-адмирал Нахимов. Люди работали в три смены, даже ночью при свете фонарей. Ежедневно утром выходило на работу от 5 до 6 тыс.
Галерея подземной войны. Оборона Севастополя Мужчины долбили каменистый грунт, а женщины издалека носили землю в корзинах, мешках.
Однако и союзники из-за тяжёлых потерь временно отказались от штурма Севастополя. Однако эта попытка также окончилась неудачей. Причиной очередного проигрыша русской армии стала совершенная несогласованность в командных действиях, а также наличие у англичан и французов нарезных винтовок штуцеров , которые выкашивали целые ряды русских воинов на дальних подходах. Очередная попытка нового главнокомандующего М. Горчакова снять осаду, закончилась катастрофой для русской армии и гибелью тысяч солдат. Мощнейшая турецкая крепость Карс пала 2 октября 1855 года, но на дальнейший ход войны это событие повлиять уже не могло.
Битва на Чёрной речке. Уильям Симпсон.. Немало крестьян стремилось избежать рекрутской повинности, чтобы не попасть в армию. Это не говорило об их трусости, просто многие крестьяне стремились избежать рекрутского набора из-за своих семей, которые нужно было кормить. В годы Крымской войны 1853-1856 гг.
Нахимова надели парадные мундиры и ордена. Разгром в Синопе турецкой эскадры, отправлявшейся на помощь кавказским горцам, произошёл в присутствии в Босфоре флота союзников, которые не послали ни одного парохода, чтобы предупредить нападение П.
Досада из-за бездеятельности исторгла возмущение и врыв ненависти в Европе к русским за «бесчеловечную дикую бойню вандалов», за «беспримерную в истории резню слабого сильнейшим» за «отвратительное преступление» 31. Европейская пропаганда кричала, что казаки станут вершителями судеб мира. Однако под рубрику «вероломного русского зверства» блестящая победа Нахимова никак не подходит, даже с учётом перевеса русских 720 орудий в том числе 72 бомбических против 427 турецких. Сражения под Чесмой, Абукиром, Трафальгаром и Наварином одерживались подобными же сокрушительными ударами. Турецкие военно-морские силы не были ничтожны. Синопская победа сделала беззащитным Стамбул и отсекла связь и подвоз припасов из османской столицы к терявшим силы туркам на Кавказе. Однако русское командование не активизировало действия на Дунае и на малоазиатском побережье.
Более того, Синопская победа обернулась освобождением Черного моря от русского флота. В декабре 1853 г. Киселёву в Париже союзники вручили ноту, а в Севастополь отправили депешу с угрозой, что их флот будет конвоировать турецкие транспорты до Батума и «не позволит показываться русскому флагу» на черноморских водах 33. Вот так с декабря 1853 г. Союзное командование за немногими исключениями командующий французским обсервационным корпусом с 1856 г. Боске 1810-1861 и дивизионный генерал с 1856 г. Пелисье 1794-1864 было не выше русского.
Командующий французской армией «бесстрашный головорез» маршал А. Основатель Иностранного легиона, командующий французской армией в Крыму Ф. Канробер 1809-1895 был плохим стратегом, боялся своего императора и был ещё более нерешителен, чем Горчаков. Командующий английской армией лорд Ф. Раглан служивший 45 лет личным секретарём у Веллингтона был «кабинетным генералом» и плохо разбирался в стратегии. Французы называли его рохлей и разиней. Союзники проявляли осторожность в стратегии, старались не рисковать в бою, отказывались от преследования разбитого противника.
Уровень офицерского корпуса по боеспособности, профессиональной грамотности не намного превышал русский. Уход с балканского стратегического направления. После ввода 21 июня 1853 г. Русские силы под общим командованием М. Горчакова разбросанные от Калафата до Галаца, придерживались тактики осторожного выжидания. Атака на турецкие позиции 23 октября под Ольтеницей окончилась нелепым отходом по приказу генерала от инфантерии, командира IV пехотного корпуса и участника войн с Наполеоном П. Данненберга 1792-1872.
Наступление на батареи противника проводилось тогда без детальной рекогносцировки только с одной стороны, без поддержки артиллерии. Этот бой был назван «украденной Данненбергом победой». Командуя из глубокого тыла, тот не знал о переломе в пользу наступавших и пал духом при виде раненых 34. Анреп 1798-1860 , храбро прошедший с 1828 г. О прорыве за Балканы по примеру И. Дибича 1785-1831 не было и речи. Паскевич, опасаясь континентальной войны с Францией и Англией, а также «австрийской угрозы», предлагал отсидеться за р.
Каменский 1775-1811 «победным духом» взял за семь дней. Осада велась вяло, губя всю кампанию на Балканах. Первую осадную параллель Паскевич намечал в тысяче саженей от Арабского форта крепости, а не в трёхстах, как считал специалист, генерал-адъютант К. Фельдмаршал не выделил сил для пресечения коммуникаций Силистрии с Шумлой, Варной, Туртукаем и прочими турецкими крепостями, откуда шли подкрепления. При ночном беспорядочном штурме 16 мая 1854 г. Когда форт был почти взят, неожиданно просигналили отступление. Старец-фельдмаршал пал д ухом.
Он не только не верил в победу, но был убеждён, что Дунайская кампания проиграна. Это гасило настроение всего офицерского корпуса. Начальник его штаба М. Горчаков, зная установку Паскевича, «пытался воевать не воюя, спешить, не двигаясь». Зайончковский закончилось 1 июня, когда Паскевич выбрался из-под Силистрии. В тот же день Николай I санкционировал снятие осады, узнав, что 1 июля Австрия якобы готовится выступить против России. Австрийская «цыгарка испугала медведя».
Против «австрийского Иуды» Ф. Тютчев Россия не подняла ни славян, ни Венгрии. Тарле охватило даже солдат — был разбит стереотип: «русские никогда не отступают». Сент-Арно не мог поверить: «неужели прибытие союзных армий в Варну и австрийские демонстрации были достаточны для того, чтобы решить отступление русских? Вывод войск не только «поразил всех русских и покрыл их стыдом» К. Аксаков , но впервые после 1814 г. Курляндский губернатор П.
Валуев 1814-1890 в знаменитой записке «Дума русского» от 28 августа 1855 г. Зачем встретили войну без винтовых кораблей и штуцеров? Зачем ввели горсть людей в княжества и оставили горсть людей в Крыму? Зачем заняли княжества, чтобы их очистить, перешли Дунай, чтобы из-за него вернуться, осаждали Силистрию, чтобы снять осаду? Дунайская кампания вскрыла «поголовную неспособность начальников» 37 и стала преддверием общей неудачи. В Европе стали писать о русском стратегическом и политическом проигрыше и «тупости русских генералов». Останься русские войска в Дунайских княжествах, союзникам было бы сложно десантироваться в Крыму, а Габсбургам вмешаться в дела на Балканах.
Наступление союзников в Крыму. Оборонная стратегия, сконцентрировав огромные вооружённые силы вдоль западных границ России, предотвратила вступление в войну Австрии, Швеции, Пруссии и восстание в Польше, но войск в Крыму оказалось мало. В 1853 г. Паскевич, сохраняя «наступательный вид», полагал, что десанты в Крым «едва ли что сделают серьёзное». Британский адмирал Д. Дандас такой же горячий «молитвенник», как русский генерал Д. Остен-Сакен в Крыму , отправляя к полуострову пять плохо устроенных караванов, с тревогой ожидал нападения русского парусного флота — его военные корабли сверх меры были загромождены амуницией, солдатами и орудиями 39.
Союзники не знали численности русских войск в Севастополе и Крыму и тамошних дорог. При ничтожности своей кавалерии, они серьёзно опасались русской конницы. Черноморский флот после Синопской победы был выключен из разведывательных и боевых операций, хотя после объявления войны Англией и Францией он мог бы действовать по крайней мере против судов, делавших промеры у крымских берегов. В Севастополе прозевали выход «великой армады» из Варны и не атаковали тихоходный транспорт на подходе к Евпатории. Хотя газеты Европы писали о будущей «крымской экспедиции», теоретики академии Генерального штаба в Петербурге считали высадку целой армии абсурдом и не представляли, как можно собрать флот для огромной массы войск против могущественной России. Сложнейшая переброска людей и грузов за тысячи километров от средиземноморских баз на парусных большей частью транспортниках нанятых из всех портов Европы и даже США до Варны и Крыма стала неожиданностью для русского командования, помнившего о неудаче форсирования Ла-Манша Наполеоном, но проигнорировавшего французский десант в 37612 чел. С начала войны 20 октября 1853 г.
Наблюдательных кордонов по побережью не выставили, разведывательным кораблям у крымского побережья не чинилось препятствий. Возможно, это объяснялось бездействием союзников с весны 1854 г. Вопреки наказу императора встретить противника при высадке, или отступя от берега, Меншиков, писавший с февраля 1854 г. Трудно было представить, что союзники, упустив весну и лето, отважатся на вторжение в преддверии осени и зимы 40. Командующий писал Паскевичу 30 мая 1854 г. Английские военные корабли большой дугой окружили место причала у Евпатории и выгрузка войск, артиллерии и боеприпасов «великой армады» прошла беспрепятственно, как и на Аландских островах в августе 1854 г. Указывается, что отпора не дали из-за предполагавшегося огня артиллерии с моря.
Однако при плохой погоде и волнении шестидневная «сумасбродная высадка» Н. Милошевич «спасителей цивилизации» не могла сопровождаться метким огнём с кораблей. Имея 3600 кавалеристов и полевые пушки, князь мог бы, используя темное время суток, хотя бы обозначить противодействие. Он мог бы вспомнить, что 1 октября 1787 г. Суворов, потеряв всего 4 50 чел. Камчатский военный губернатор и командир Петропавловского порта генерал-майор В. Завойко, приказав «прогонять неприятеля штыками и драться до последней капли крови… как следует русским воинам», 24 августа 1854 г.
Под Одессой четыре 24-х фунтовые пушки батареи прапорщика Щёголева 6 часов отбивались от пяти пароходов, имевших в общей сложности 86 пушек. В июле и мае 1855 г. Таганрог тоже отбил десанты. Знал ли светлейший князь о том, что его лихой прадед во время «русского похода» Карла XII всё время тревожил шведов ударами с флангов и тыла, не известно, но он никак не беспокоил союзников на марше от Евпатории до Севастополя. Не атаковал Меншиков и в ночь перед сражением на р. Альме, чего особенно опасался противник. Задержать неприятеля на пути к русской морской базе Меншиков решил на склоне над рекой Альмой - лучшей позиции западного побережья.
К 2 сентября там собралось 33600 чел. Вступая в сражение против превосходящих сил, Пётр Великий выводил целую систему полевых укреплений. Меншиков же отсыпал всего два земляных вала для двух батарей, чтобы обстреливать брод и мост на р. Князь не считал нужным делать укрытия для солдат, которые «должны побеждать штыком». Из Севастополя не были подвезены дополнительно орудия и опытные артиллеристы с кораблей. Вместо госпиталя был развёрнут перевязочный пункт, но носилок не было. Сады и деревня Бурлюк на другом берегу Альмы не были сожжены.
Один из участников писал: «стали на местности как умели, дрались славно, лихо, по-русски, то есть не знали, и что защищали и куда идти вперёд и по какому пути следовать назад» 42. Диспозиции и главной идеи сражения не было. Военного совета не собирали. Инициатива была отдана в руки противнику. Давать оборонительное сражение было удобнее на вершинах склона над р. Альмой, заставив неприятеля подниматься по скату. Но князь согласился на предложение подполковника Генерального штаба Залесского свести войска вниз к мелководной реке, где 8 сентября две линии ротных колонн встали почти вплотную.
Две тысячи стрелков со штуцерами, как в наполеоновское время, были раскиданы по переднему краю, а не сбиты в кулак. Вместо «окопного боя» за земляными укреплениями, что могло бы нейтрализовать винтовочный огонь, Меншиков поставил полки в полный рост на открытой местности, хладнокровно наблюдая в большой телескоп перемещения неприятеля 43. Приморская высота у устья р. Альмы по недосмотру, а не из-за угрозы обстрела с моря 44 не была занята ни артиллерией, ни пехотой, которая имела некоторую возможность укрыться от навесного огня с кораблей в складках местности. Финские стрелки русской службы обстреливали суда с кручи 45. Узкая дорога и подъёмы на высоты не были обрыты, не сделано завалов в оврагах, брод через мелководную Альму не был испорчен 46. Второй батальон Минского полка стоял далеко от всхода на высоту.
Весь левый фланг Меншиков опрометчиво доверил генералу-фанфарону В. Кирьякову, который, повторив известное еще с Семилетней войны присловье: «на подъёме с моря он и с одним батальоном шапками забросает неприятеля и как кур перестреляет», бросил вручённые ему части. Перед сражением к французам перебежал полковник-поляк, который сообщил, что мост через реку не минирован и дал советы как вести баталию 47. Уставшие союзники, со скудным запасом патронов и продовольствия, почти без кавалерии и обоза, без многих нужнейших вещей и карт, неуверенные в исходе боя на незнакомой местности, пошли в атаку в 8 ч. Ярко-красные мундиры англичан и синие французов контрастировали с серыми шинелями русских. Офицеры вели солдат вперёд в полной парадной форме, с блестящими эполетами и шпагами, рискуя быть выбитыми в первую очередь. Противники поразили друг друга: «Мы не могли понять, как можно вести войска в атаку развёрнутым строем» - озадачились Меншиков и его адъютант Панаев 48.
Встреча с новой европейской тактикой оказалась полнейшей неожиданностью для русского командования. Сент-Арно изрёк в адрес русского командования убийственное: «Их тактика отстала на полстолетия». Резервы, ротные и батальонные колонны «выкашивались» винтовками союзников с расстояния в 600-800 шагов русские ружейные выстрелы становились эффективными с 200 шагов. Французы из задних рядов палили навесным огнём. Меншиков разумно распорядился одеть генералам и офицерам солдатские шинели, но те, будучи впереди верхом на конях и не выводя батальонные колонны из-под артиллерийских разрывов «из опасения нарушить стройность боевого порядка», гибли, будучи отличной мишенью. Cудьба сражения была решена находившимся на пороге смерти от холеры Сент-Арно и французским опытным практиком и теоретиком военного дела Боске, который взобрался со своей дивизией и пушками по приморской круче и фланговым огнём вынудил армию Меншикова к отступлению. Французы полагали, что русские, приняв по одежде зуавов за турок, рассчитывали легко сбросить их, но получили сильный удар «шакалов» 49.
Батальоны Минского и Московского полков, несколько раз при содействии артиллерийской бригады пытались штыками сбросить с круч противника, но как только колонны приближались к неприятелю, тот отходил, выбивая прислугу и коней у пушек и встречал смехом недолетавшие пули. Боясь быть отрезанными, минцы и московцы отступили 50. Поведение Меншикова в сражении было достойным. Князь, оставив командование центром на генерала от инфантерии П. Горчакова, старшего брата М. Горчакова 51 , с 11 часов почти до конца боя находился под огнём в самом опасном месте левого фланга. Очевидец сражения врач Ф.
Пфлюг писал, что хоть стойкое сопротивление солдат и ошибки противника помогли делу, но именно Меншиков сохранил честь русского оружия и армию и был велик в критические моменты боя 52. Князь побуждал солдат держаться до последней возможности, лично водил их в атаку и потом послал в бой веймарских гусар, артиллерию из резерва и эскадрон крымско-татарской гвардии. После боя он «благодарил» Московский полк за «отрицательную храбрость». Сент-Арно тоже вводил дивизии в бой не сразу, а по частям, в сомкнутых батальонных колоннах. Когда ядра стали чаще поражать их, он развернул батальоны, чтобы сделать глубину меньшей. Окружить русский левый фланг и центр он не смог 53. Британцы атаковали русский центр обычным шагом и развёрнутым строем под музыку шотландских волынщиков и под защитой смертоносного штуцерного огня, который воспринимался тогда как будущий пулемётный.
Они наполовину уничтожили два русских полка 16-й дивизии, стоявших в колоннах к атаке. Горчаков и начальник 16-й пехотной дивизии генерал-лейтенант Квицинский, как простые офицеры повели в контратаки под звуки военных маршей батальоны Владимирского полка, который дважды сбивал англичан в реку Альму штыками и прикладами «как стадо с холма» так писал один из англичан , но, лишившись всех 47 офицеров и 1269 нижних чинов, не смог развить успех. Тарутинский, Брестский и Белостокский полки, скученные на открытом месте, ретировались из зоны огня без приказа. Казанский полк П. Горчаков не смог поднять в атаку: «Казанский егерский полк весь рассыпался… Плеть избил, полусаблю сломал, двух лошадей потерял… всю шинель мне пулями изрешетили — всё напрасно! Пустить в тыл англичан кавалеристов, которые могли бы создать там тревогу, подобно Уварову и Платову под Бородино, Меншиков не решился. Четыре полка и две батареи 14-ой артиллерийской бригады совсем не были введены в дело.
Сочтя, что полки полностью расстроены, Меншиков в 6 часов вечера прервал сражение. Нежданная эффективность винтовочного огня привела к беспорядку: солдаты, отступая вверх от Альмы, стреляли в воздух, бросали оружие, раненых, ранцы-«хребтоломы» и сильно пострадали от выстрелов в спину. Возможно тогда у князя появилась мысль, что войска не способны защитить Севастополь. Отступление прикрывали Суздальский и Волынский полки во главе с храбрым, распорядительным и добросовестным генерал-майором, начальником 1-й бригады 16-й пехотной дивизии А. С октября 1854 по январь 1855 г. Продолжать сражение на следующий день на вершинах холмов не решились. Тактика «выжженной земли» была далёким прошлым.
При отходе наспех забросали колодцы известью и навозом, но уничтожать все сады, огороды и винные погреба не было времени. Каче войска ломали и жгли дома, часть солдат перепилась, разбив бочки с вином. Поражение Меншиков возложил на малодушие войск и неумение начальников: «Что я буду делать с подобными генералами? При посещении раненых, которые 11 сентября валялись на казарменных полах с червями в ранах такое же состояние раненых тогда было и у союзников и, возможно, вспоминая 1812 г. Если в Отечественную войну 1812 г. В ночь с 11 на 12 сентября отступавшая армия прошла Инкерманский мост у устья р. Чёрной и ушла за три версты к юго-западу от Севастополя, бросая его в руки противника, как Белокаменную столицу в 1812 г.
Базу Черноморского флота защищали только городские баррикады, которые князь распорядился возводить еще 17 марта 1854 г. В историографии не отмечалось, что самым лучшим прикрытием Севастополя в то время было бы размещение войск по гребню Сапун-горы, где, как обоснованно считал Остен-Сакен, даже слабые заслоны могли наносить огромные потери штурмующим. Потом эту природную «циркумвалационную линию» заняли союзники. Цель овладения Сапун-горой была поставлена позже, перед Инкерманским сражением 24 октября. Боясь потерять связь с Россией, Меншиков в ночь с 12 на 13 сентября двинулся в противоположном направлении к Бельбекской долине и снова перешёл р. Чёрную у Чоргуна. С бивака на р.
Каче можно было бы сразу свернуть к Бахчисараю, ставя неприятеля под угрозу флангового удара и страхуя этим выход на Перекоп. При марше в сторону Бахчисарая командование не организовало конной разведки и растянутые походные колонны противников, «потеряв» друг друга, чудом разошлись в разные стороны. Чем дальше от фронта, тем сильнее переполох. После первого с 1814 г. Он сгорбился, потерял жёсткость и надменность. Подавленный Паскевич оценивал перспективы войны в самом мрачном свете. Великий князь Константин Николаевич, пересказывая сообщение Меншикова, писал своему помощнику А.
Головину 15 сентября 1854 г. Столичное мнение, превратившее «Альму» в символ катастрофы, как позднейшую «Цусиму», было несправедливым. Может быть «дюженные» генералы и не были подстать героям Цорндорфа и Бородина, но войска держали позиции несколько часов и, потеряв 5 генералов, 23 штаб-офицера, 170 обер-офицеров и 5541 нижних чинов, избежали окружения. Потери противника были того же порядка — около 5 тысяч. Неприятель даже не помышлял обойти правое крыло русских и прижать их к морю или на плечах отступавших сходу ворваться в беззащитный Севастополь. Это была провальная ошибка союзников. Русская ретирада была оценёна ими как «достойное отступление».
Британцы и французы дали отходящим «золотой мост». Их невообразимый восторг при отступлении русских, показывает, как высоко они ценили победу над вдвое слабым соперником. Только 10 сентября наступавшие собрались с силами и пошли в обход Севастополя в сторону Балаклавы. Узнав русскую стойкость, союзные войска на протяжении всей Крымской войны в отличие от западного общественного мнения не испытывали ни пренебрежения, ни ненависти к Русской армии. Русское командование, убедившись в неспособности колонн преодолевать зону дальнобойного ружейного огня, не могло даже если бы и хотело отказаться от сомкнутых построений. Приверженность старым стереотипам исключала оборонительный «окопный бой», стрелковые цепи и мощную артиллерийскую подготовку перед атакой. Была усилена лишь осторожность, приведшая к нерешительности.
Гибель боевых кораблей в Севастополе. В 1854 г. Всё лето 1854 г. На черноморских кораблях-гигантах было больше тяжёлой артиллерии, чем на французских и английских Матросы, сознавая свою силу, говорили, что даже против вдвое сильнейшего неприятеля с его винтовыми кораблями при ветре, «мы берёмся с каждым своим кораблём уходить два неприятельских». О храбрости, боеготовности и образцовой огневой подготовке русских моряков говорил в 1856 г. Непир 1786-1860. О том же писали и западные историки 60.
Начальник штаба Черноморского флота генерал-адъютант и фактический начальник всех войск в Севастополе В. Корнилов предлагал прорваться к Стамбулу и «посеять ужас» в столице османов, учитывая обременённость кораблей союзников грузами и военными припасами 61. Начиная атаку морских рубежей России, Французская и Британская империи опасались каперов и высадки русских войск в их колониях. В Австралии несколько месяцев велись учения пехотных батальонов по отражению десантов. Однако Балтийский, Черноморский флоты, Беломорская и Тихоокеанская флотилии укрылись в гаванях.
Крымская война 1853-1856. Причины, ход событий, итоги, участники, суть кратко.
Севастополь имел достаточно надежную защиту с моря: 13 береговых батарей насчитывали 611 орудий, мощной артиллерией обладала и стоящая на рейде русская эскадра. Но с суши город был почти беззащитен. Черноморский флот пришлось затопить при входе в бухту. Моряки с пушками сошли на берег для укрепления обороны. В считанные дни под руководством выдающегося российского военного инженера Эдуарда Тотлебена была создана мощная система оборонительных сооружений его научные работы на тему возведения оборонительных сооружений стали ценнейшим вкладом в развитие фортификационного искусства. Великий русский писатель Лев Николаевич Толстой вошел в русскую литературу «Севастопольскими рассказами». С ноября 1854 по август 1855 Толстой находился в Севастополе и его окрестностях, дежурил на батарее на Четвёртом бастионе под артиллерийскими обстрелами, участвовал в сражении на Чёрной речке и в боях во время последнего штурма города.
Его потрясли сила духа и мужество населения и войска. В этом произведении есть такие строки: «Из-за креста, из-за названия, из угрозы не могут принять люди эти ужасные условия: должна быть другая, высокая побудительная причина. И эта причина есть чувство, редко проявляющееся, стыдливое в русском, но лежащее в глубине души каждого, — любовь к родине». Крымская война не стала победной, поэтому ее нельзя считать знаменательным эпизодом отечественной истории. Однако, оборона Севастополя вошла в историю как выдающийся пример мужества, стойкости гарнизона и жителей города. В этот день памяти мы вспоминаем героических защитников Севастополя.
Помнить о каждом — великие адмиралы Эта война продемонстрировала образцы удивительной самоотверженности русских моряков и выдающихся талантов русских военачальников. Вице-адмирал Владимир Корнилов организовал так называемую «активную оборону» Севастополя: непрерывные вылазки обороняющихся, ночные поиски, минная война, тесное огневое взаимодействие кораблей и крепостной артиллерии, и по праву считается основоположником позиционных методов ведения войны. Адмирал Павел Нахимов в Синопском сражении 30 ноября 1853 г. Он пользовался огромным уважением солдат и матросов, которые называли его «отцом-благодетелем». Во время объезда укреплений на Малаховом кургане получил смертельное ранение в голову. Во время его похорон «огромная толпа сопровождала прах героя.
Никто не боялся ни вражеской картечи, ни артиллерийского обстрела.
PenandSword, Jan 22, 2014. Противостояние Российской и Британской империй в XIX веке публицистика часто любит сравнивать с холодной войной. Российских исследователей не раз волновал вопрос — а как обстояли дела с «другой стороны»? Как сам неприятель оценивал нас, что он думал и пытался предпринимать, и как обстояли дела во вражеском стане? Как англичане вели войну с Россией? Ответы на эти вопросы должны быть даны исследователю в сборнике, посвящённом британским сражениям Крымской войны. В него вошла делопроизводственная переписка и депеши британских командующих — лорда Раглана, генералов Симпсона и Кордингтона, адмирала Нейпира и других. Эти документы показывают проблемы британской армии и стратегии в эту войну.
Окружить русский левый фланг и центр он не смог 53. Британцы атаковали русский центр обычным шагом и развёрнутым строем под музыку шотландских волынщиков и под защитой смертоносного штуцерного огня, который воспринимался тогда как будущий пулемётный. Они наполовину уничтожили два русских полка 16-й дивизии, стоявших в колоннах к атаке.
Горчаков и начальник 16-й пехотной дивизии генерал-лейтенант Квицинский, как простые офицеры повели в контратаки под звуки военных маршей батальоны Владимирского полка, который дважды сбивал англичан в реку Альму штыками и прикладами «как стадо с холма» так писал один из англичан , но, лишившись всех 47 офицеров и 1269 нижних чинов, не смог развить успех. Тарутинский, Брестский и Белостокский полки, скученные на открытом месте, ретировались из зоны огня без приказа. Казанский полк П.
Горчаков не смог поднять в атаку: «Казанский егерский полк весь рассыпался… Плеть избил, полусаблю сломал, двух лошадей потерял… всю шинель мне пулями изрешетили — всё напрасно! Пустить в тыл англичан кавалеристов, которые могли бы создать там тревогу, подобно Уварову и Платову под Бородино, Меншиков не решился. Четыре полка и две батареи 14-ой артиллерийской бригады совсем не были введены в дело.
Сочтя, что полки полностью расстроены, Меншиков в 6 часов вечера прервал сражение. Нежданная эффективность винтовочного огня привела к беспорядку: солдаты, отступая вверх от Альмы, стреляли в воздух, бросали оружие, раненых, ранцы-«хребтоломы» и сильно пострадали от выстрелов в спину. Возможно тогда у князя появилась мысль, что войска не способны защитить Севастополь.
Отступление прикрывали Суздальский и Волынский полки во главе с храбрым, распорядительным и добросовестным генерал-майором, начальником 1-й бригады 16-й пехотной дивизии А. С октября 1854 по январь 1855 г. Продолжать сражение на следующий день на вершинах холмов не решились.
Тактика «выжженной земли» была далёким прошлым. При отходе наспех забросали колодцы известью и навозом, но уничтожать все сады, огороды и винные погреба не было времени. Каче войска ломали и жгли дома, часть солдат перепилась, разбив бочки с вином.
Поражение Меншиков возложил на малодушие войск и неумение начальников: «Что я буду делать с подобными генералами? При посещении раненых, которые 11 сентября валялись на казарменных полах с червями в ранах такое же состояние раненых тогда было и у союзников и, возможно, вспоминая 1812 г. Если в Отечественную войну 1812 г.
В ночь с 11 на 12 сентября отступавшая армия прошла Инкерманский мост у устья р. Чёрной и ушла за три версты к юго-западу от Севастополя, бросая его в руки противника, как Белокаменную столицу в 1812 г. Базу Черноморского флота защищали только городские баррикады, которые князь распорядился возводить еще 17 марта 1854 г.
В историографии не отмечалось, что самым лучшим прикрытием Севастополя в то время было бы размещение войск по гребню Сапун-горы, где, как обоснованно считал Остен-Сакен, даже слабые заслоны могли наносить огромные потери штурмующим. Потом эту природную «циркумвалационную линию» заняли союзники. Цель овладения Сапун-горой была поставлена позже, перед Инкерманским сражением 24 октября.
Боясь потерять связь с Россией, Меншиков в ночь с 12 на 13 сентября двинулся в противоположном направлении к Бельбекской долине и снова перешёл р. Чёрную у Чоргуна. С бивака на р.
Каче можно было бы сразу свернуть к Бахчисараю, ставя неприятеля под угрозу флангового удара и страхуя этим выход на Перекоп. При марше в сторону Бахчисарая командование не организовало конной разведки и растянутые походные колонны противников, «потеряв» друг друга, чудом разошлись в разные стороны. Чем дальше от фронта, тем сильнее переполох.
После первого с 1814 г. Он сгорбился, потерял жёсткость и надменность. Подавленный Паскевич оценивал перспективы войны в самом мрачном свете.
Великий князь Константин Николаевич, пересказывая сообщение Меншикова, писал своему помощнику А. Головину 15 сентября 1854 г. Столичное мнение, превратившее «Альму» в символ катастрофы, как позднейшую «Цусиму», было несправедливым.
Может быть «дюженные» генералы и не были подстать героям Цорндорфа и Бородина, но войска держали позиции несколько часов и, потеряв 5 генералов, 23 штаб-офицера, 170 обер-офицеров и 5541 нижних чинов, избежали окружения. Потери противника были того же порядка — около 5 тысяч. Неприятель даже не помышлял обойти правое крыло русских и прижать их к морю или на плечах отступавших сходу ворваться в беззащитный Севастополь.
Это была провальная ошибка союзников. Русская ретирада была оценёна ими как «достойное отступление». Британцы и французы дали отходящим «золотой мост».
Их невообразимый восторг при отступлении русских, показывает, как высоко они ценили победу над вдвое слабым соперником. Только 10 сентября наступавшие собрались с силами и пошли в обход Севастополя в сторону Балаклавы. Узнав русскую стойкость, союзные войска на протяжении всей Крымской войны в отличие от западного общественного мнения не испытывали ни пренебрежения, ни ненависти к Русской армии.
Русское командование, убедившись в неспособности колонн преодолевать зону дальнобойного ружейного огня, не могло даже если бы и хотело отказаться от сомкнутых построений. Приверженность старым стереотипам исключала оборонительный «окопный бой», стрелковые цепи и мощную артиллерийскую подготовку перед атакой. Была усилена лишь осторожность, приведшая к нерешительности.
Гибель боевых кораблей в Севастополе. В 1854 г. Всё лето 1854 г.
На черноморских кораблях-гигантах было больше тяжёлой артиллерии, чем на французских и английских Матросы, сознавая свою силу, говорили, что даже против вдвое сильнейшего неприятеля с его винтовыми кораблями при ветре, «мы берёмся с каждым своим кораблём уходить два неприятельских». О храбрости, боеготовности и образцовой огневой подготовке русских моряков говорил в 1856 г. Непир 1786-1860.
О том же писали и западные историки 60. Начальник штаба Черноморского флота генерал-адъютант и фактический начальник всех войск в Севастополе В. Корнилов предлагал прорваться к Стамбулу и «посеять ужас» в столице османов, учитывая обременённость кораблей союзников грузами и военными припасами 61.
Начиная атаку морских рубежей России, Французская и Британская империи опасались каперов и высадки русских войск в их колониях. В Австралии несколько месяцев велись учения пехотных батальонов по отражению десантов. Однако Балтийский, Черноморский флоты, Беломорская и Тихоокеанская флотилии укрылись в гаванях.
Николай I, А. Меншиков и М. Горчаков не исключали самоуничтожения сожжения Черноморского флота до прибытия подкреплений в Севастополь.
Император писал: «… как ни больно и ни тяжко мне свыкаться с мыслью, но я уже стараюсь готовить себя к получению известия о взятии Севастополя и гибели флота». В Крыму неудача на Альме привела к настроению, близком к панике: при морском господстве неприятеля на открытый Севастополь маршировала армия союзников! Если Наполеон в 1805 г.
На вопрос Корнилова «Что делать с флотом? Так в Севастопольской бухте оказалось заперто четыре 120-пушечных парусных линейных гиганта, 11 — 84-пушечных, 7 фрегатов, 4 корвета, 12 бригов, 8 шхун, 5 боевых и 4 посыльных парохода 12 больших и 15 малых транспортов. Кроме преграждения севастопольского рейда затопленными кораблями, формирования из матросов пеших батальонов, строительства баррикад и сожжения огромных запасов корабельного леса, князь не подал никакой другой идеи.
Было забыто о самоотверженности черноморцев, рвавшихся в бой, о лучшей огневой и боевой подготовке русских морских артиллеристов, о наведении бона в Керчи кроме установки бона топили суда и старые якоря , об использовании брандеров и перекрытии рейда судами, связанными цепями как в устье Темзы при подготовке Булонской экспедиции Наполеона. Преградить вход в Херсонесскую и Стрелецкую бухты не думали, а Камышёвую и Балаклавскую бухты, где позже союзники устроили свои гавани и базы, не защитили ни одним кораблём. Победа без винтовых кораблей была трудна, однако при опоре на базы в Керчи, Анапе, Николаеве или Одессе реальны были действия на коммуникациях противника против парусных транспортов, ходивших из Варны с боеприпасами, дровами и продовольствием.
Это могло бы оттянуть часть судов противника от Севастополя. Командование не учло, что без затопления части флота на рейде, противник вынужден был бы тратить силы на его блокаду После закупорки русского флота англичане сняли со своих кораблей 2400 моряков, 2 тыс. Французы сняли 30 пушек и около 1 тыс.
Севастопольская база Черноморского флота с моря была почти неприступна - считал Э. Береговые батареи и флот могли сосредоточить убийственный перекрёстный огонь по точкам севастопольского рейда - до 300 выстрелов одновременно. Противник не мог пойти на безумие ввода кораблей в Северную бухту до захвата Севастополя.
Для полной блокады с суши сил у союзников не было. Англичане считали, что Севастопольский порт может стать могилой не одной, а нескольких эскадр. Шестичасовая бомбардировка с моря 5 октября при десятикратном превосходстве численности орудий неприятеля окончилась плачевно для союзников: 10 кораблей были повреждены, причём два серьёзно, так что их пришлось отправить в Стамбул.
Англичане потеряли 44 чел. После 5 октября союзный флот уже не пытался обстреливать береговые батареи. Опасаясь за паровые суда, противник ставил их вне выстрелов каменных морских фортов с сотнями орудий на трёхъярусных батареях.
Журналист А. Кинглейк писал, что день 5 октября утвердил славу непобедимости береговых батарей и невозможность захвата Севастополя с моря 65. Корнилов на военном совете 9 сентября предложил, дождавшись попутного ветра, рейд не позволял выходить лавированием при противном ветре , атаковать флот противника у мыса Лукулл.
При неудаче была возможность уйти в бухту или же, сцепившись кораблями на абордаж, взорвать себя и часть флота неприятеля. Гибель не была бы бессмысленной. Военная слава любой страны веками работает на её обороноспособность.
Подвиги в Гангуте, Чесме, Синопе, героизм кораблей «Меркурия» и «Азова», позже «Варяга» и «Корейца», «Стерегущего», вечно будут крепить боевой дух воинов. О вековой морской славе думал Нахимов, предлагая выйти на смертный бой, абордаж или подрыв своих кораблей вместе с кораблями противника. Однако большинство совета высказалось за «казнь» 7 кораблей, которая свершилась 11 сентября.
В горячке суда топились вместе с орудиями так нужными для обороны , провизией, порохом, боеприпасами и имуществом офицеров. Адмиральский корабль Новосильского - 120-пушечный гигант «Три святителя» для скорости расстреливали бомбами. Моряки на коленях провожали корабли, уходившие в пучину.
Линейные гиганты были превращены в прибрежные плавучие батареи 67. Морские экипажи на бастионах создали «окаменелый флот», усилив защиту города, однако снять 10 тыс. Русское командование не знало о некомплекте команд союзников, на суда которых назначались офицеры и рядовые из сухопутной артиллерии и часть которых была взята для осадных работ.
Принимая решение о затоплении, можно было предвидеть, что сезон бурь отгонит союзный флот от крымских берегов к Стамбулу и Малой Азии, что и случилось после урагана 2 ноября 1854 г. Тогда у р. Качи и Евпатории на сушу было выброшено 40 транспортных судов, 500 человек погибло, у Балаклавы было потеряно 14 транспортов с командами и потонул корабль «Принц» с лазаретом, пол-миллионом фунтов стерлингов и одеждой, тяжело повреждены два военных корабля и четыре - легко.
На берег было выброшено 150 транспортных судов. Полное господство союзников на море предопределило разорение Кинбурна, Керчи, Анапы, Геническа, Бердянска, Мариуполя, сказалось на исходе военных действий и конечной гибели Черноморского флота: в феврале 1855 г. Затопление флота укладывалось в общую концепцию «глухой обороны» по всем границам России.
Вслед отступавшему Меншикову 12 сентября севастопольцы кричали «Изменщиков! Корабли и все суда готовы к затоплению: пускай достаются развалины…» 69. Понятно, насколько язвило душу князя обвинение в измене, если часто потом он повторял вымученную остроту, что якобы «продал Севастополь англичанам, но не сошлись в цене».
Только 18 сентября, почувствовав себя в безопасности, Меншиков послал в Севастополь часть сухопутных сил. Николай I одобрил выход Меншикова «из отчаянного положения» 70 и 8 октября 1854 г. Русское командование в Севастополе.
После «альминского» замешательства решимость отстаивать Севастополь только возрастала. Корнилов, П. Нахимов, В.
Истомин, Э. Тотлебен подобно героям войны 1812 г. Корнилов, считавшийся вплоть до 18 сентября с гибелью Севастополя, поднял небывалое вдохновение у моряков.
Как прежде в Суворова, в «отца матросов» Нахимова были влюблёны все. Каждая минута его пребывания под огнём в мундире с золотыми эполетами усиливала дух и обороноспособность города. В день бомбардировки 5 октября, когда противник надеялся покончить с «гидрой, извергавшей из тысяч жерл огонь».
Корнилова наполняло всех энтузиазмом. Даже в предсмертных мучениях Корнилов думал о Родине: «Благослови, Господи, Россию и государя, спаси Севастополь и флот» - говорил он в последние минуты жизни 71. Доблесть этих русских героев сопоставима с античными подвигами.
После смерти Корнилова началось «безначалие, интриги и борьба за власть среди командования». Севастопольский гарнизон под руководством Тотлебена провёл гигантские земляные работы и обрёл моральное превосходство над противником, который вёл осаду «бессистемно, бессмысленно и бесславно» Ф. Союзники, зная, что «крепостные войны» были сильной стороной русского военного дела, заложили первую осадную параллель в 1000 саженях от тотлебенской линии огня.
Участники обороны писали об удали «нахимовских львов» под ядрами, пулями и бомбами: «В одной рубахе, с Георгием на груди, в широких парусинных штанах, с чёрным галстуком, концы которого падают на грудь, в солдатской фуражке, закоптелые в боевом дыму, замаранные порохом от выстрелов и беспрестанно заряжаемых орудий, облитые кровью и потом, освещённые молниями выстрелов в облаках порохового дыма, борясь со смертью… кажутся неземными существами скандинавского неба, для которых кровавые сечи составляли райское блаженство» 72. Привычная для моряков тактика скорострельного боя первоначально приводила к неоправданно высокому расходу боеприпасов при стрельбе по площадям Французы шутили, что смерть каждого из них обходится русским в 60 тыс. Только потом было приказано бить по бастионам и батареям противника.
Слишком близкое, как на кораблях, размещение орудий осыпало валы между смежными амбразурами от своих выстрелов. Как и солдаты, моряки стояли на бастионах густыми массами в ожидании штурма, погибая под бомбами и ядрами. Всего тысяча их уцелела к концу осады.
Смертельно опасные вылазки считались молодечеством и на них шли по жребию. Французы уже не владели прежней «французской яростью» и полагали, что если войдут в Севастополь, то не удержатся там, покуда русские будут занимать Северную сторону 75. Во время кратковременных перемирий при выносе раненых и убитых противники показывали уважение друг к другу.
Военные действия велись без «остервенения» 1812 г. Из генералов выделялись Ф. Соймонов, П.
Липранди, С. А Хрулёв, А. Генерал К.
Семякин привёл под смертельный огонь двух сыновей-юнкеров на Пятый бастион. Но в целом офицерство безнадёжно смотрело на начальство: «Нет у нас начальников и вождей, в которых мы бы веровали и надеялись… как на каменную гору. К Паскевичу армия относится как-то с формальной стороны… не видит в нём близкого к себе излюбленного вождя… Нерешительность Горчакова порывчатость, непоследовательность всем известны.
Его маршей и контрмаршей боятся, как мучительного огня. Коцебу терпеть не могут. Бутурлин — порет горячку… над Болдыревым смеются.
Из армейских генералов знают только одного Хрулёва…» «Командиры корпусов — ниже посредственного. Начальники дивизий и командиры бригад - хороши на бастионах и совсем несостоятельны в полевых боях» 76. Честный и добросовестный генерал Д.
Остен-Сакен 1789-1881 , которого иронично окрестили «крахмальным генералом» и педантом, делал всё, что мог: следил за обменом пленными, за обмундированием, за довольствием и регулярностью богослужений среди солдат, посылал от себя квас на позиции, горячо молился за победу и указывал на неисправности на бастионах. Начальник штаба Южной армии и всех сухопутных и морских сил в Крыму П. Коцебу 1801-1884 несправедливо обвинял его чуть ли не в трусости: «Сакен совсем деморализован и хочет, чтобы мы начали эвакуировать Севастополь, но это слишком рано.
Все начальники на передовых линиях деморализованы» 77. Пассивность генералитета поражала. Начальник гарнизона Севастополя генерал-лейтенант фон Моллер, которого презирал Меншиков, не выходил из своей квартиры и не давал приказов.
Старый и бесхарактерный генерал-губернатор адмирал Станюкович был пустым местом. В отличие от исполнительности нижних чинов, наверху манкировали своими обязанностями. Пётр Великий ежедневно тревожил тылы шведской армии под Полтавой мелкими и крупными ударами и ложными тревогами, но в 1854-55 гг.
Командиры не посылали гусар и драгун на пикеты противника. Задавить противника в сентябре, пока тот не осмотрелся, даже не думали. Камышёвую и Балаклавскую бухты, где союзники быстро создали свои большие базы, командование не заняло и не пыталось устроить там поджоги скученных кораблей.
О чудовищной непредусмотрительности императорского Генерального штаба свидетельствует отсутствие карт окрестностей Севастополя. Топографы прибыли лишь в конце зимы. Несмотря на то, что «благословение Божие уже не сопровождало нас, Севастополь исправлял ошибки начальствовавших» 78.
Нерешительность воспрепятствовала ударить по уязвимой базе союзников в Балаклаве. Липранди 1796-1864 одержал с 23 тысячами войск частную победу недалеко от Балаклавы. В 1812 г.
При штурме Варшавы в 1831 г. Меншиков же окрестил его «интриганом-фанариотом». Из Бессарабии в 1854 г.
Отряд пехоты и кавалерии в трёх колоннах выбил турок из четырёх редутов у деревни Кадыкиой и захватил 11 пушек, однако не продолжил движение на Балаклаву. Развёрнутый строй шотландских стрелков-горцев французы называли их английскими зуавами не потерял хладнокровия и меткости при отражении русской атаки. В конце боя Раглан безграмотно бросил в бестолковую атаку бригаду лёгкой кавалерии 700 чел.
Непростительным промахом английского командования было неоказание помощи гибнущей бригаде. Ещё большим промахом было оставление Русской армией Федюхинских высот, которые пришлось штурмовать позже в несчастной битве на р. Чёрной 4 августа 1855 г.
Инкерманский бой. Считая, что Севастополь силён лишь укреплениями, а не боевым духом, Меншиков, поддался убеждениям, что город можно спасти, если отбросить противника с левого фланга. Грамотную диспозицию по соображениям секретности составил один Данненберг «кабинетный утопист», как назвал его светлейший.
Это был образованный и деликатный теоретик, опытный тактик, увлекавшийся заменой солдатских ранцев карманами или новым покроем шинелей. В соответствии с диспозицией предполагалось овладеть лагерями противника, но не сбросить его в море. Второй части войск под командованием П.
Горчакова предписывалось «отвлекать» врага, стараясь овладеть одним из всходов на Сапун-гору. Лорд Раглан приказал судам в Балаклаве развести пары на случай принятия войск, если главный удар будет нанесён со стороны П. Горчакова 79.
Данненберг не сделал расчёта движения войск и не приказал осмотреть состояние дорог, которые после дождей сильно размыло. Из-за отсутствия карт полковник гвардейского Генерального штаба Попов чертил пальцем на пыльном столе «простую схему» куда следовало вести войска 80. Считая, что он не тактик и не его дело вести войска в бой, Меншиков вручил командование Данненбергу.
Начальникам, возможно из-за секретности, не сообщили ни цели, ни направления ударов, ни порядка атаки. Колонна храброго генерала Ф. Соймонова 18929 человек при 38 орудиях и запоздавшая колонна П.
Павлова 15806 чел. Соймонов геройски повёл три полка в атаку и погиб, забыв об оставшихся сзади своих четырёх полках. Скученные батальоны на узком плато вступали в бой не разом, а волнами.
Треть войск вообще не смогла принять участия в бою. С обоих сторон сражалось примерно по 14 тысяч. Вместе с тем наступательный порыв был велик — Углицкий и Бутырский полки, появившись на поле боя, с воодушевлением пели «народный гимн — Боже, царя храни!
Как вспоминали участники, русская пехота, со времён Измаила не дралась с таким ожесточением под градом шрапнельных гранат, ядер и свинца «русские сделались зверями после штыковой работы». Наступавшие дважды врывались в лагерь англичан, но не сломили их и не сбросили с Сапун-горы. Британцы, не успев одеть мундиры, в серых шлафроках отчаянно отбивались штыками, прикладами, топорами, камнями и испытали сильнейшее потрясение: «Ужасный беспорядок начал распространяться в рядах союзных войск».
Цепи англичан, прошивая дальнобойными выстрелами сразу несколько человек, отходили, но не бежали. От поражения их спасла помощь алжирских стрелков и «шакалов» Боске. Шрапнель и картечь валила русские скученные колонны, которых равняли по шеренгам и в затылок.
Почти все полковые, батальонные и ротные штаб-офицеры погибли. Данненберг делал всё, что в его силах - следил за состоянием связи и посылал поддержку частям. В ответ на слова — рассыпьтесь, или укройтесь за пригорком, батальонные командиры отвечали «Уставом не положено!
Заслуживает внимания и такая особенность Восточной войны, как ставка союзников на создание «пятой колонны» внутри Российской империи. Главным средством создания необходимых для этого антиправительственных настроений служила та же самая информационная война. Наиболее известным актом негласной поддержки российской радикальной оппозиции следует считать, разумеется, открытие и работу Вольной русской типографии Герцена и Огарева в Лондоне в 1853—1865 годах [22]. Но любопытно, что противники России предпочитали не сосредотачивать свои усилия на каком-либо одном общественном слое или на одной конкретной территории. Подрывная пропаганда велась широким фронтом в самых разных общественных слоях. Для разжигания недовольства среди русской аристократии иностранная печать умело муссировала декабристскую тему, а также темы «оскудения дворянства», засилья инородцев в армии и государственном аппарате и, наконец, тему «крестьянских симпатий» николаевского правительства, через реформу государственных крестьян 1840-х годов планомерно шедшего к отмене крепостного права и наделению крестьян землей. Антиправительственная агитация среди крестьян между прочим, не позволившая правительству широко развернуть во время войны ополченское движение по образцу 1812 года носила, соответственно, иной, антипомещичий и антигосударственный уравнительный, характер и распространялась главным образом изустно. В студенчество и разночинную интеллигенцию при помощи различных «литературно-философских кружков» и обществ [23] вбрасывались идеи конституционного и парламентского ограничения самодержавия, расширения в России прав и свобод человека при этом интеллигенция, как «передовой слой», естественно, должна была стать гарантом и основным проводником нового типа государственного устройства. Национальные меньшинства, особенно польское и черкесское, прямо подстрекались к вооруженному восстанию. Полностью решить задачу поражения противника при помощи «пятой колонны» глобализму удалось решить лишь в 1905—1917 годах.
Однако первые семена на этом поле были брошены в середине XIX века. И, наконец, выбор основного места боевых действий, благодаря которому война получила название Крымской, также вряд ли случаен с точки зрения глобальной политики. Дело даже не в том, что занятие Крымского полуострова обеспечивает любой державе возможность полного контроля как Черного и Азовского морей, так и почти всей восточноевропейской черноземной зоны бывшего Дикого поля. В британской классической геополитике ее официальная терминология была разработана Хатфордом Макиндером полвека спустя после Восточной войны , на основании которой в течение всего XIX века Англия осуществляла политику сдерживания России силами совокупного Запада, континент Евразия назван Мировым островом. Контроль над ним обеспечивает господство над миром. Задача геостратегии — контроль над Сердцевиной, что обеспечивает управление Мировым островом [24]. Эта схема лишний раз подтверждает, как глобальный, а не локальный характер конфликта 1853—1856 годов, так и его решающее значение в ходе англосаксонской подготовки глобализации. Остается сказать несколько слов об итогах войны, во многом определивших не только карту Европы и расстановку сил в международных отношениях второй половины XIX века, но политическое развитие России, судьбу ее социально-экономического строя. Официальный Парижский мир, казалось, требовал от побежденной России не так уж много [25] : уничтожить уже почти полностью разгромленные Черноморский флот и военно-морские базы на побережье, передать «под международный контроль» устье Дуная, гарантировать территориальную целостность Турции и отказаться от всех преимущественных прав на покровительство христианам, живущим на ее территории. Уже это последнее требование содержало в себе антирелигиозный вызов.
Отныне все претензии к Турции Россия могла предъявлять исключительно в светском контексте. От «религиозного покровительства» приходилось отказываться, а это низводило все возможные в будущем русско-турецкие конфликты на уровень ниже — до стандартных внешнеполитических разборок. Безусловно, если бы в России второй половины XIX века случился религиозный подъем, она бы сумела возвратить себе право религиозного суверенитета над православными подданными султана, как возвратила в 1870 году право на Черноморский флот. Но случилось нечто совершенно обратное. Победа Европы в упомянутой уже информационной войне обеспечила и победу либерального и революционно-демократического направления в общественной мысли России. Если славянофилы и западники 1830—1840-х годов были хотя бы минимально уравнены в силах к тому же, далеко не все западники были настроены антиправительственно , то идейные лидеры «новых людей» 1860—1870-х годов почти поголовно входили в антиправительственный лагерь. Они практически оккупировали средства массовой информации и надолго заставили замолчать всех своих оппонентов, хоть как-то протестовавших против ускоренной модернизации и европеизации России. Таким образом, военное поражение обернулось для России религиозно-идеологической капитуляцией образованного общества перед западными ценностями. Одним из последствий Крымской войны также стало падение государственной роли армии и ее общественного престижа. Хотя именно армия и флот, обескровив противника в затяжной обороне, защитили Россию от настоящей катастрофы, им были поставлены в вину «косность и рутина» государственного управления, низкий уровень развития военной техники, стремление к парадам, палочная дисциплина и даже воровство в ведомстве снабжения, то есть те проблемы, от которых сама армия пострадала в первую очередь.
Волна антивоенных и антиармейских настроений, захлестнувшая общество, не могла не повлиять на профессиональный выбор молодежи. Но главным отсроченным итогом Восточной войны, широкое и косвенное влияние победившей Европы на который признает даже и русская либеральная историография, являются, безусловно, так называемые великие реформы 1860-х годов. Важно понимать, что эти реформы были технически подготовлены уже во второй половине 40-х годов XIX века. От их проведения Николая I удержала европейская революция 1848 года и сложившаяся следом за ней международная напряженность. Александр II по существу вынужден был отменять крепостное право и проводить реформы в обстановке внешнеполитического кризиса, враждебно настроенной общественной оппозиции, разбалансированной войной экономики, ослабленного рубля [26] и открытого фритредерскими таможенными тарифами внутреннего рынка. Все это не могло не повлиять и на характер, и на результаты реформирования. В результате реформ Россия стала не просто «более европейской страной». Она фактически утратила те внутренние сословно-корпоративные мобилизационные механизмы, которые не протяжении двух с половиной столетий обеспечивали ей относительную внутреннюю стабильность и позволяли в решающие моменты отражать серьезные внешние угрозы. После утраты этих механизмов развал и распад Российской империи и ее государственного строя был только делом времени. Таким образом, Восточную войну 1853—1856 годов можно рассматривать как первое фундаментальное поражение России в борьбе с мировым глобализмом.
Артемий Ермаков , кандидат исторических наук 12 января 2009 г. The Early History of the Russia Company. Manchester, 1956. Однако и опричнина, и втягивание Московского государства в затянувшуюся Ливонскую войну, и падение Рюриковичей, и кратковременный приход к власти династии Годуновых, и даже само Смутное время сегодня могут быть по-новому рассмотрены и с учетом влияния малоисследованного процесса английской колонизации России. То есть почти сразу после поражения России в Крымской войне. Исключение представляет, пожалуй, только Япония. Император Николай I: человек и государь. Итоги торговли и промышленности в царствование Николая I. Крепостническое самодержавие и его политические институты.
Цели противников России в Крымской войне были масштабны.
В ходе Крымской войны Россия противостояла мощной коалиции, потерпев в итоге катастрофическое поражение. Самый простой пример – Крымская война, которая велась с 1853 по 1856 годы, то есть чуть более полутора веков назад. С началом кампании в Крыму война 1853-1856 годов приобрела для России оборонительный характер. Кровопролитная Крымская война 1853-1856 годов принесла России поражение из-за объединения основных западных держав (Англии и Франции) при благожелательном – Самые лучшие и интересные новости по теме: Интересное, истории, крымская война на. Причиной Крымской (Восточной) войны стало столкновение интересов сверхдержав, в первую очередь России, Англии, Франции и Австрии на Ближнем Востоке и на Балканах. 4 (16) октября 1853 г. началась Крымская война, война России с коалицией Великобритании, Франции, Турции и Сардинии за господство на Ближнем Востоке.
Две забытые победы меняют репутацию Крымской войны
Причины Крымской войны. Крымская война 1853−1856 г. — война между Российской империей и коалицией в составе Британской, Французской, Османской империй и Сардинского королевства. Общество - 4 октября 2023 - Новости Санкт-Петербурга - В этой обстановке между Россией и Турцией вспыхнула война, которая вошла в историю как Крымская война 1853-1856 годов. Другой важный урок Крымской войны: России необходим в такой период надежный союзник внутри самой Европы. Крымская война в карикатурах Оноре Домье.
Крымская война 1853 — 1856
Ведь действительно, поражение России в Крымской войне стало называться "позорным" именно в советской историографии по вполне понятным идеологическим причинам: нужно было всячески подчеркнуть отсталость царской Российской империи и неизбежность революции. Поражения и победы Крымской войны Вашему вниманию предлагается электронная версия альманаха Вместе с Россией для российских соотечественников, проживающих в Беларуси. Пусть в войну на стороне коалиции Франц-Иосиф не вступил, но открыто предъявил ультиматум России, угрожая ударить в тыл нашим частям на Балканах.
Навигация по записям
- Вход на сайт
- Цели противников России в Крымской войне были масштабны. |
- Сообщить об опечатке
- Ответная благодарность
КРЫМСКАЯ ВОЙНА: БЕЗ ШАНСОВ НА ПОБЕДУ
К началу Крымской войны Россия в этом многовековом забеге уверенно вела по очкам с общим счётом 8:1. Словом, были все шансы, что судьба Турции и на сей раз окажется печальной. апрель 1854) – русско-турецкая кампания, второй (апрель 1854-февраль 1856) – борьба России против европейской коалиции и Турции. Крымскую войну Урланис подменил войной в Крыму, что является настолько азбучной ошибкой, что поражает воображение. Ещё правда погибло 50 тысяч человек, в 4–5 раз больше, чем у её противников, но человеческие жизни в России не принято считать потерями.
До сих пор считается, что Россия потерпела поражение в Крымской войне, в ходе которой она с 1853 по 1856 год противостояла коалиции из Английской, Французской, Турецкой империй и королевства Сардинии по следующим основным причинам. Русская история. Исторический проект. ВСЕ СЕРИИ: ?list=PL38u9f-zuR1S6YDv3oQhf7CMlEYc_Ao8EXIX ВЕК. Крымская война 1853–1856 гг. Но вопреки ожиданиям европейских держав Александр II, однозначно высказался за сохранение целостности США, дав понять недавним врагам по Крымской войне, что безоговорочно поддерживает легитимную американскую власть. К Крымской войне (1853–1856) в России зачастую относятся с некоторым пренебрежением.