Как раз сегодня, 30 сентября, такое событие – День рождения знаменитого отшельника Робинзона Крузо. — А известно, как он сам относился к «Робинзону Крузо»? История приключений шотландского моряка Александра Селькирка легла в основу знаменитого романа Даниэля Дефо о Робинзоне Крузо. В роли Робинзона Крузо – звезда советского кино Павел Кадочников, в роли Пятницы – будущий художественный руководитель театра на Таганке Юрий Любимов. Я, несчастный Робинзон Крузо, потерпев кораблекрушение во время страшной бури, был выброшен на берег этого ужасного, злополучного острова, который я назвал Островом отчаяния.
Автор «Робинзона Крузо» – шеф английской разведки
| Приключения Робинзона Крузо в России. Правда, полуправда, ложь и пропаганда | Аргументы и Факты | Смотрите онлайн видео «Биография книги: "Жизнь и удивительные приключения Робинзона Крузо"» на канале «Искусство и Талантливость» в хорошем качестве, опубликованное 19 сентября 2023 г. 19:22 длительностью PT6M5S на видеохостинге RUTUBE. |
| Робинзон Крузо: история создания романа Д. Дефо | Какой Смысл | Кто не знает английского писателя Даниеля Дефо и его бессмертный роман «Робинзон Крузо»? |
| Telegram: Contact @rozanovlib | Благодаря знаменитому писателю Даниэлю Дефо имя героя его романа Робинзона Крузо давно стало нарицательным. |
Робинзон Крузо
| «Робинзон Крузо»: источники создания, прототипы. База знаний Ливрезон и АПОРОН | Продолжение первое – «Дальнейшие приключения Робинзона Крузо». |
| Легендарный роман «Робинзон Крузо» отмечает 300-летие // Новости НТВ | Роман Даниэля Дефо "Робинзон Крузо" стал поистине новаторским произведением своего времени. |
| Робинзон Крузо, Шикотан и Пятница с грузинским акцентом - 27.08.2023 Украина.ру | Роман «Робинзон Крузо» дал начало классическому английскому роману и породил моду на псевдодокументальную художественную прозу; его нередко называют первым «подлинным» романом на английском языке. |
| Приключения Робинзона Крузо в России. Правда, полуправда, ложь и пропаганда | Я, несчастный Робинзон Крузо, потерпев кораблекрушение во время страшной бури, был выброшен на берег этого ужасного, злополучного острова, который я назвал Островом отчаяния. |
Как создавался легендарный роман «Робинзон Крузо»
В 1681 году начал писать стихи на религиозные темы. Принимал участие в восстании герцога Монмута против Якова II Стюарта и сражении при Седжмуре 6 июля 1685 года , проигранном мятежниками. Окончив Ньюингтонскую академию, где изучал греческий и латинский языки и классическую литературу , стал приказчиком у оптового чулочного торговца. По торговым делам часто бывал в Испании , Португалии и Франции , где познакомился с жизнью Европы и совершенствовался в языках. Впоследствии сам был одно время владельцем чулочного производства и затем сначала управляющим, а потом и владельцем большого кирпично-черепичного завода, торговал вином, но разорился [3]. В 1688 году Вильгельм Оранский вступил в пределы Англии , и Дефо немедленно присоединился к его армии. Дефо был вдохновлён мыслью о поддержке планов горячо любимого им короля Вильгельма; он имел одну цель — защиту высокопочитаемого, чуть ли не обожаемого им героя от клеветы врагов. За это время Дефо написал целый ряд замечательнейших своих произведений. Всё это обратило внимание Вильгельма на Дефо.
Талантливый лавочник был призван во дворец; король давал ему темы для политических памфлетов и не раз имел случай пользоваться его советами. Вступление на престол королевы Анны Стюарт положило начало реакции, характер которой был, главным образом, клерикальным и, в некоторой степени, якобитским. Дефо не сразу уяснил себе истинное положение вещей при новых порядках. По-прежнему принимая участие в обсуждении злободневных вопросов, он вступил в полемику о так называемом «случайном согласовании».
Дефо считают одним из первых сторонников романа, как жанра. Он помог популяризовать этот жанр в Великобритании, а некоторые считают его одним из основателей английского романа. Дефо плодовитый и разнообразный писатель, он написал более 500 книг, памфлетов и журналов на разные темы политика, экономика, криминальность, религия, брак, психология, сверхъестественное и др.
В 1703 г. По решению суда его признали виновным и приговорили к денежному штрафу, гражданской казни у позорного столба и тюремному заключению на неопределённый срок. Спустя 4 месяца Дефо при посредничестве Роберта Харли, 1-го графа Оксфорда, спикера Палаты общин , вышел на свободу при условии, что в дальнейшем будет сотрудничать с правительством. В заключении Дефо сочинил стихотворный памфлет «Гимн позорному столбу» «Hymn To the Pillory», 1703; русский перевод 1987 , который удалось передать друзьям на волю и распространить. Произведение, обличающее идеологических врагов автора и пороки современного общества, вызвало такой большой резонанс, что унизительное стояние в колодках превратилось в триумф: публика приветствовала осуждённого, забрасывая его цветами, и выкрикивала строки из «Гимна…». В дальнейшем Дефо попадал в тюрьму ещё несколько раз, в том числе за неуплату долгов 1713 , за неуместно высказанные в печати мысли 1713, 1715 , за государственную измену 1713. В 1704—1713 гг. Будучи почти единственным автором, Дефо освещал в ней политико-экономическое положение как в своей стране, так и в континентальной Европе, уделял повышенное внимание Северной войне 1700—1721 гг. В 1713 г. В качестве журналиста выполнял различные правительственные поручения, в том числе содействующие присоединению Шотландии к Англии 1707 : под вымышленными именами в целях агитации издавал статьи в защиту унии, тайно докладывал о политических настроениях и мнениях отдельных лиц. Многие события того времени нашли отражение в труде Дефо «История объединения Великобритании» «The History Of The Union Of Great Britain», 1709 , после выхода которого его упрекали в прессе за оказание услуг партиям тори и вигов одновременно. Попытки автора восстановить репутацию в памфлете «Призыв к чести и справедливости» «An Appeal to Honour and Justice», 1715; русский перевод 1987 результатов не дали, и на этом его политическая и журналистская карьера завершилась. Среди других публицистических сочинений: очерк «Шторм» «The Storm», 1704; русский перевод 2009 , в котором на основе свидетельств очевидцев описан крупнейший в истории Англии шторм 1703 г. Литография по рисунку Густава Барча из книги: Даниель Дефо. Робинзон Крузо. Робинзон Крузо плетёт корзину. Обращение Дефо к литературному творчеству обусловлено главным образом стремлением поправить своё материальное положение. Материалом романа послужило реальное происшествие с шотландским моряком Александром Селкирком 1676—1721 , который после ссоры с капитаном высадился на необитаемом о-ве Мас-а-Тьерра в 1966 переименован в о. Робинзона Крузо, входит в архипелаг Хуан-Фернандес и провёл там в одиночестве 4 года и 4 месяца с сентября 1704 до февраля 1709 , пока его не забрало проходящее мимо судно. История Селкирка, получившая широкую огласку в прессе, очевидно, и вдохновила Дефо на создание романа о жизни человека вдали от цивилизации. В начале произведения Робинзон предстаёт самонадеянным и эгоистичным юношей, который в 18 лет вопреки воле родителей ушёл из дома и отправился в своё первое плавание. Героем движет не только жажда странствий, но и жажда наживы. Перед читателем — типичный английский коммерсант того времени, который, не брезгуя ни плантаторством, ни работорговлей, готов на всё ради скорейшего обогащения. После нескольких лет приключений он отправляется в очередное плавание в Африку, которое на полпути заканчивается кораблекрушением. Так Робинзон, единственный спасшийся из экипажа, оказывается на необитаемом острове, где пытается выжить и найти способ вернуться обратно. Робинзон Крузо возвращается домой. За 28 лет жизни на острове герой овладевает навыками многих профессий, в том числе пекаря, портного, гончара. Изолированный от привычной социальной среды, он закаляется физически и нравственно, познаёт истинную ценность труда и человеческого общества, проникается религией. Радость обретения друга в лице индейца Пятницы, а затем появление корабля, принёсшего спасение, счастливо завершают приключения Робинзона. В цивилизованный мир он возвращается иным, чем прежде, — умудрённым и нравственным человеком. Духовное преображение героя, вернувшегося в отчий дом, отсылает к евангельской притче о блудном сыне. Произведение сочетает черты как биографического, приключенческого и воспитательного романов, так и просветительского философско-этического трактата. Идейная сторона произведения проявляется в утверждении неограниченных возможностей человеческого разума и труда. Помимо приключений, живописных картин экзотической флоры и фауны и природных явлений, повествование включает немало практических советов по выживанию в экстремальных условиях, детальное и увлекательное описание ремёсел и промыслов. На примере жизни Робинзона схематично показаны первые стадии развития цивилизации: от собирательства и охоты, выращивания зерна и разведения скота до строительства жилища и лодки.
Во время плаванья между капитаном галеры «Сэнк пор» и боцманом Александром Селькирком не раз возникали ссоры. И дошло до того, что Селькирк решил покинуть корабль. И в судовом журнале сделали запись: Александр Селькирк списан с судна «по собственному желанию». В шлюпку погрузили платье и белье, кремневое ружье, фунт пороху, пули и огниво, несколько фунтов табака, топор, нож, котел и даже библию. Селькирк оказался на необитаемом острове Мас а Тьерра, что в 600 км от Чили. Он надеялся, что долго пробыть на острове ему не придется — ведь корабли довольно часто заходят сюда за пресной водой. Жизнь на острове он начал с заботы о пище: еды ему дали лишь на один день. К счастью, на острове оказалось множество диких коз. Значит, пока есть порох и пули, питание ему обеспечено. Остров был покрыт густой растительностью и имел около 20 км в длину и примерно 5 км в ширину. На берегу можно было охотиться на черепах и собирать в песке их яйца, а у берегов встречались лангусты и тюлени. Особенно трудно было в первые месяцы — из-за полного одиночества. И Селькирка временами охватывал страх при мысли о том, что придется здесь провести остаток жизни. Он не знал, что корабль «Сэнк пор» вскоре потерпел крушение и почти вся команда погибла. Селькирк построил две хижины из бревен и листьев, оборудовал их.
Гениальный пиар через века: Робинзон Крузо как идеальный господин мира
Части матросов удалось спастись на других островах архипелага, но им повезло гораздо больше, чем «робинзону» — вскоре их подобрал корабль. На беду он оказался испанским, так что англичан заковали в кандалы и отправили в Перу, где поместили в тюрьму за морской разбой. Рядовые матросы получили срок в пять лет, а капитан с которым и поссорился Александр все десять. Селкирк заметно оживился и рассказал своему спасителю, что и к его «необитаемому острову» неоднократно причаливали испанские и английские корабли, но он не решался выдать себя. Испанцам открываться было опасно, так как они постоянно воевали с англичанами, а его соотечественники казались такими свирепыми, что одичавшему квартирмейстеру рисковать не захотелось… На берегу показалось скучно Прошло еще не меньше, чем два года, пока Роджерс не вернулся в родную Англию, причалив в порту Бристоль. К тому времени Селкирк убедил его в том, что он неплохо разбирается в морском деле, и капитан не только назначил его на прежнюю должность квартирмейстера, но и выплатил неплохой куш порядка 800 фунтов. По тем временам это были неплохие деньги. Селкирк вернулся в родной городок, купил себе дом, женился. Но иной раз он вдруг становился мрачен, нелюдим, тоска по необитаемому острову, казалось, не отпускала его. Чтобы скрасить себе жизнь, Александр на ближайшем к дому холме построил себе жилище, подобное тому, что было у него на острове, но это было слабое подобие прежней хижины.
В одну и ту же реку нельзя было войти дважды. Между тем Вудс Роджерс оказался очень романтичным человеком. На некоторое время он оставил свои походы в море и занялся сочинительством.
Когда их захватили пираты, то Эштон был вынужден им подчиниться, чтобы спасти свою жизнь. Лоу был очень жестоким человеком, он славился тем, что любил пытать своих жертв перед тем, как отправить их к праотцам. Молодой человек оказался перед этим садистом просто беспомощным и не нашёл другого выхода, как полностью подчиниться всем его требованиям. Юноша совсем не хотел этим заниматься. Более же всего его пугала перспектива быть пойманным и повешенным за преступления в которых он не желал никогда принимать участия. Он мечтал о каком-нибудь удобном случае, который бы помог ему бежать. Такой случай вскоре представился. Однажды пираты пристали к острову Роатан в Гондурасском заливе, чтобы пополнить запасы дров и питьевой воды. Филип вызвался помочь и сошёл на берег вместе с несколькими другими членами команды. Пока остальные наполняли бочки пресной водой, молодой человек сказал, что хочет подобрать несколько кокосов и пошёл в заросли. После того как он оказался в чаще, то бросился наутёк со всех ног. Когда Эштон оказался на суше, то бросился наутёк. Жизнь нового Робинзона на острове Когда матросы закончили все свои дела, они хватились Эштона. Его звали, искали в близлежащих зарослях, но безуспешно. В конце концов, пираты покинули Роатан. Филип остался совсем один на необитаемом острове. У него не было ни оружия, никаких инструментов. Первое время юноша питался лишь фруктами и сырыми черепаховыми яйцами. К счастью, на острове было много источников пресной воды и фруктовых деревьев.
Но мы двигались очень медленно и добрались до земли, только пройдя уинтертонский маяк, там, где между Уинтертоном и Кромером береговая линия изгибается к западу и где поэтому её выступы немного умеряли силу ветра. Здесь мы пристали и, с великим трудом, но всё-таки благополучно выбравшись на сушу, пошли пешком в Ярмут, где нас, как потерпевших крушение, встретили с большим участием: городской магистрат отвёл нам хорошие помещения, а местные купцы и судохозяева снабдили нас деньгами в достаточном количестве, чтобы добраться по нашему выбору либо до Лондона, либо до Гулля. Почему мне не пришло тогда в голову вернуться в Гулль, в родительский дом! Как бы я был счастлив! Наверно, отец, как в евангельской притче, заколол бы для меня откормленного тельца; но он узнал о моём спасении лишь много времени спустя после того, как до него дошла весть, что судно, на котором я вышел из Гулля, погибло на Ярмутском рейде. Но моя злая судьба толкала меня всё на тот же гибельный путь с упорством, которому невозможно было противиться; и хотя в моей душе неоднократно раздавался трезвый голос рассудка, звавший меня вернуться домой, у меня не хватило для этого сил. Не знаю, как это назвать, и не стану настаивать, что какое-то тайное веление всесильного рока побуждает нас быть орудием собственной своей гибели, даже когда мы видим её перед собой и бросаемся к ней навстречу с открытыми глазами, но несомненно, что только моя злосчастная судьба, которой я был не в силах избежать, заставила меня пойти наперекор трезвым доводам и внушениям лучшей части моего существа и пренебречь двумя столь наглядными уроками, которые я получил при первой же попытке вступить на новый путь. Сын нашего судохозяина, мой приятель, помогший мне укрепиться в пагубном решении, присмирел теперь больше меня; в первый раз, как он заговорил со мной в Ярмуте что случилось только через два или три дня, так как в этом городе мы все жили порознь , я заметил, что тон его изменился. С унылым видом он покачал головой и спросил, как я себя чувствую. Объяснив своему отцу, кто я такой, он рассказал, что я предпринял эту поездку в виде опыта, в будущем же намереваюсь объездить весь свет. Тогда его отец, обратившись ко мне, произнес серьёзно и озабоченно: — Молодой человек! Вам больше никогда не следует пускаться в море: случившееся с нами вы должны принять за явное и несомненное знамение, что вам не суждено быть мореплавателем. Но вы-то ведь отправились в плавание ради пробы. Так вот небеса и дали вам отведать то, что вы должны ожидать, если будете упорствовать в своём решении. Быть может, и крушение случилось из-за вас, как корабль фарсийский потерпел крушение из-за Ионы… Прошу вас, — прибавил он, — объясните мне толком, кто вы такой и что побудило вас предпринять это плавание? Тогда я рассказал ему кое-что о себе. Как только я кончил, он неожиданно разразился гневом. Никогда в жизни, даже за тысячу фунтов, не соглашусь я плыть на одном судне с тобой! Конечно, всё это было сказано в сердцах, человеком, и без того уже огорчённым своей потерей, и в пылу гнева он зашёл дальше, чем следовало. Однако потом он говорил со мной спокойно и весьма серьёзно убеждал меня не искушать на свою погибель провидение и воротиться к отцу, ибо во всём случившемся я должен видеть перст Божий. Вскоре после того мы расстались; мне нечего было возразить ему, и больше я его не видел. Куда он уехал из Ярмута, не знаю; у меня же было немного денег, и я отправился в Лондон по суше. И в Лондоне, и по пути туда мне не раз приходилось выдерживать борьбу с собой относительно того, какой род жизни мне избрать и воротиться ли домой или снова отправиться в плавание. Что касается возвращения в родительский дом, то стыд заглушал самые веские доводы моего разума: мне представлялось, как надо мной будут смеяться соседи и как мне будет стыдно взглянуть не только на отца и на мать, но и на всех наших знакомых. С тех пор я часто замечал, сколь нелогична и непоследовательна человеческая природа, особенно в молодости: отвергая соображения, которыми следовало бы руководствоваться в подобных случаях, люди не стыдятся греха, а стыдятся раскаяния, не стыдятся поступков, за которые их по справедливости должно назвать безумцами, а стыдятся образумиться и жить почтенной и разумной жизнью. Довольно долго я пребывал в нерешительности, не зная, что предпринять и какой избрать жизненный путь. Я не мог побороть нежелание вернуться домой, а тем временем воспоминание о перенесённых бедствиях мало-помалу изглаживалось из моей памяти; вместе с ним ослабевал и без того слабый голос рассудка, побуждавший меня вернуться к отцу, и кончилось тем, что я отбросил мысли о возвращении и стал мечтать о новом путешествии. Та самая злая сила, которая побудила меня бежать из родительского дома, которая вовлекла меня в нелепую и необдуманную затею составить себе состояние, рыская по свету, и так крепко вбила мне в голову эти бредни, что я остался глух ко всем добрым советам, к увещаниям и даже к запрету отца, та самая сила, говорю я, какого бы ни была она рода, толкнула меня на несчастнейшее предприятие, какое только можно вообразить: я сел на корабль, отправлявшийся к берегам Африки, или, как попросту выражаются наши моряки, «в рейс в Гвинею». Большим моим несчастьем было то, что, пускаясь в эти приключения, я не нанимался простым матросом: вероятно, мне пришлось бы работать немного больше обычного, зато я научился бы обязанностям и работе моряка и со временем мог бы сделаться штурманом или если не капитаном, то его помощником. Но уж такова была моя судьба — из всех возможных путей я всегда выбирал самый худший. Так и тут: в кошельке у меня водились деньги, на мне было приличное платье, и я обычно являлся на судно в обличье джентльмена, поэтому ничего там не делал и ничему не научился. В Лондоне мне посчастливилось сразу же попасть в хорошую компанию, что не часто случается с такими распущенными, сбившимися с пути юнцами, каким я был тогда, ибо дьявол не дремлет и немедленно расставляет им какую-нибудь ловушку. Но не так было со мной. Я познакомился с одним капитаном, который незадолго перед тем ходил к берегам Гвинеи, и, так как этот рейс был для него очень удачен, он решил ещё раз отправиться туда. Ему полюбилось моё общество — в то время я мог быть приятным собеседником, — и, узнав, что я мечтаю повидать свет, предложил мне ехать с ним, сказав, что мне это ничего не будет стоить, что я буду его сотрапезником и другом. Если же у меня есть возможность взять с собою в Гвинею товары, то мне, может быть, повезёт и я получу целиком всю вырученную от торговли прибыль. Я принял предложение; завязав самые дружеские отношения с этим капитаном, человеком честным и прямодушным, я отправился с ним в путь, захватив с собой небольшой груз, на котором благодаря полной бескорыстности моего друга-капитана сделал весьма выгодный оборот; по его указаниям я закупил на сорок фунтов стерлингов различных побрякушек и безделок. Эти сорок фунтов я собрал с помощью моих родственников, с которыми был в переписке и которые, как я полагаю, убедили моего отца или, вернее, мать помочь мне хоть небольшой суммой в этом первом моём предприятии. Это путешествие было, можно сказать, единственным удачным из всех моих похождений, чем я обязан бескорыстию и чёткости моего друга-капитана, под руководством которого я, кроме того, приобрёл изрядные сведения в математике и навигации, научился вести корабельный журнал, делать наблюдения и вообще узнал много такого, что необходимо знать моряку. Ему доставляло удовольствие заниматься со мной, а мне — учиться. Одним словом, в этом путешествии я сделался моряком и купцом: я выручил за свой товар пять фунтов девять унций золотого песку, за который по возвращении в Лондон получил без малого триста фунтов стерлингов. Эта удача преисполнила меня честолюбивыми мечтами, впоследствии довершившими мою гибель. Но даже и в этом путешествии мне пришлось претерпеть немало невзгод, и, главное, я всё время прохворал, схватив сильнейшую тропическую лихорадку вследствие чересчур жаркого климата, ибо побережье, где мы больше всего торговали, лежит между пятнадцатым градусом северной широты и экватором. Итак, я сделался купцом и вёл торговлю с Гвинеей. На моё несчастье, мой друг-капитан вскоре по прибытии на родину умер, и я решил снова съездить в Гвинею самостоятельно. Я отплыл из Англии на том же самом корабле, командование которым перешло теперь к помощнику умершего капитана. Это было самое злополучное путешествие, когда-либо выпадавшее на долю человека. Правда, я взял с собой меньше ста фунтов из нажитого капитала, а остальные двести фунтов отдал на хранение вдове моего покойного друга, распорядившейся ими весьма добросовестно; но зато меня постигли во время пути страшные беды. Началось с того, что однажды на рассвете наше судно, державшее курс на Канарские острова или, вернее, между Канарскими островами и Африканским материком, было застигнуто врасплох турецким пиратом из Сале, который погнался за нами на всех парусах. Мы тоже подняли все паруса, какие могли выдержать наши реи и мачты, но, видя, что пират нас настигает и неминуемо догонит через несколько часов, мы приготовились к бою у нас было двенадцать пушек, а у него восемнадцать. Около трёх пополудни он нас нагнал, но по ошибке, вместо того чтобы подойти к нам с кормы, как он намеревался, подошёл с борта. Мы навели на пиратское судно восемь пушек и дали по нему залп; тогда оно отошло немного подальше, предварительно ответив на наш огонь не только пушечным, но и ружейным залпом из двух сотен ружей, так как на этом судне было человек двести. Впрочем, у нас никто не пострадал: все наши люди держались дружно. Затем пират приготовился к новому нападению, а мы — к новой обороне. Подойдя на этот раз с другого борта, он взял нас на абордаж: человек шестьдесят ворвалось к нам на палубу, и все первым делом бросились рубить снасти. Мы встретили их ружейной пальбой, забросали дротиками, подожжёнными ящиками с порохом и дважды изгоняли их с нашей палубы. Тем не менее корабль наш был приведён в негодность, трое наших людей было убито, а восемь ранено, и в конце концов я сокращаю эту печальную часть моего повествования мы вынуждены были сдаться, и нас отвезли в качестве пленников в Сале, морской порт, принадлежащий маврам. Участь моя оказалась менее ужасной, чем я ожидал поначалу. Меня не увели, как остальных, в глубь страны, ко двору султана: капитан разбойничьего корабля удержал меня в качестве невольника, так как я был молод, проворен и мог ему пригодиться. Этот разительный поворот судьбы, превративший меня из купца в жалкого раба, был совершенно ошеломителен; тут-то мне вспомнились пророческие слова моего отца о том, что придёт время, когда некому будет выручить меня из беды, слова, которые, думалось мне, сбылись сейчас, когда десница Божия покарала меня и я погиб безвозвратно. То была лишь бледная тень тяжёлых испытаний, через которые мне предстояло пройти, как покажет продолжение моего рассказа. Так как мой новый хозяин, или, точнее, господин, взял меня к себе в дом, то я надеялся, что он захватит с собой меня и в следующее плавание. Я был уверен, что рано или поздно его настигнет какой-нибудь испанский или португальский корабль, и тогда мне будет возвращена свобода. Но надежда моя скоро рассеялась, ибо, выйдя в море, он оставил меня присматривать за его садиком и исполнять всю чёрную работу, возлагаемую на рабов; по возвращении же из похода он приказал мне жить в каюте и присматривать за судном. С того дня я ни о чём не думал, кроме побега, но какие бы способы я ни измышлял, ни один из них не сулил даже малейшей надежды на успех. Да и трудно было предположить вероятность успеха в подобном мероприятии, ибо мне некому было довериться, не у кого искать помощи — здесь не было ни одного невольника англичанина, ирландца или шотландца, я был совершенно одинок; так что целых два года хоть в течение этого времени я часто тешился мечтами о свободе у меня не было и тени надежды на осуществление моего плана. Но по прошествии двух лет представился один необыкновенный случай, ожививший в моей душе давнишнюю мысль о побеге, и я вновь решил сделать попытку вырваться на волю. Как-то мой хозяин дольше обыкновенного находился дома и не готовил свой корабль к отплытию у него, как я слышал, не хватало денег. Постоянно, раз или два в неделю, а в хорошую погоду и чаще, он выходил на корабельном полубаркасе на взморье ловить рыбу. В каждую такую поездку он брал гребцами меня и молоденького мавра, и мы увеселяли его по мере сил. А так как я к тому же оказался весьма искусным рыболовом, то иногда он посылал за рыбой меня с мальчиком — Мареско, как они называли его, — под присмотром одного взрослого мавра, своего родственника. Однажды мы вышли на ловлю в тихое, ясное утро, но, проплыв мили полторы, мы очутились в таком густом тумане, что потеряли из виду берег и стали грести наугад; проработав вёслами весь день и всю ночь, мы с наступлением утра увидели кругом открытое море, ибо вместо того, чтобы держаться ближе к берегу, мы отошли от него по меньшей мере на шесть миль. В конце концов мы с огромным трудом и не без риска добрались домой, так как с утра задул довольно крепкий ветер, и к тому же мы изнемогали от голода. Наученный этим приключением, мой хозяин решил впредь быть осмотрительнее и объявил, что больше никогда не выедет на рыбную ловлю без компаса и без запаса провизии. После захвата нашего английского корабля он оставил себе баркас и теперь приказал своему корабельному плотнику, тоже невольнику-англичанину, построить на этом баркасе в средней его части небольшую рубку, или каютку, как на барже. Позади рубки хозяин велел оставить место для одного человека, который будет править рулём и управлять гротом, а впереди — для двоих, чтобы крепить и убирать остальные паруса, из коих кливер находился над крышей каютки. Каютка получилась низенькая, очень уютная и настолько просторная, что в ней можно было спать троим и поместить стол и шкафчики для хранения хлеба, риса, кофе и бутылок с теми напитками, какие он считал наиболее подходящими для морских путешествий. Мы часто ходили за рыбой на этом баркасе, и так как я стал искуснейшим рыболовом, то хозяин никогда не выезжал без меня. Однажды он задумал выйти в море за рыбой или просто прокатиться, уж не могу сказать с двумя-тремя маврами, надо полагать, важными персонами, для которых он особенно постарался, заготовив провизии больше обычного и ещё с вечера отослав её на баркас. Кроме того, он приказал мне взять у него на судне три ружья с необходимым количеством пороха и зарядов, так как, помимо ловли рыбы, им хотелось ещё поохотиться на птиц. Я сделал всё, как он велел, и на другой день с утра ждал его на баркасе, чисто вымытом и совершенно готовом к приёму гостей, с поднятыми вымпелами и флагом. Однако хозяин пришёл один и сказал, что его гости отложили поездку из-за какого-то непредвиденного дела. Затем он приказал нам троим — мне, мальчику и мавру — идти, как всегда, на взморье за рыбой, так как его друзья будут у него ужинать, и потому, как только мы наловим рыбы, я должен принести её к нему домой. Я повиновался. Вот тут-то у меня блеснула опять моя давнишняя мысль о побеге. Теперь в моём распоряжении было маленькое судно, и, как только хозяин ушёл, я стал готовиться, но не для рыбной ловли, а в дальнюю дорогу, хотя не только не знал, но даже и не думал о том, куда я направлю свой путь: всякая дорога была для меня хороша, лишь бы уйти из неволи. Первым моим ухищрением было внушить мавру, что нам необходимо запастись едой, так как нам не пристало пользоваться припасами для хозяйских гостей. Он ответил, что это справедливо, и притащил на баркас большую корзину с сухарями и три кувшина пресной воды. Я знал, где стоит у хозяина ящик с винами судя по ярлычкам на бутылках — добыча с какого-нибудь английского корабля , и покуда мавр был на берегу, я переправил все бутылки на баркас и поставил в шкафчик, как будто они были ещё раньше приготовлены для хозяина. Кроме того, я принёс большой кусок воску, фунтов в пятьдесят весом, да прихватил моток бечёвки, топор, пилу и молоток.
Гравюра по оригиналу Айры Кроу. После 1862. В 1703 г. По решению суда его признали виновным и приговорили к денежному штрафу, гражданской казни у позорного столба и тюремному заключению на неопределённый срок. Спустя 4 месяца Дефо при посредничестве Роберта Харли, 1-го графа Оксфорда, спикера Палаты общин , вышел на свободу при условии, что в дальнейшем будет сотрудничать с правительством. В заключении Дефо сочинил стихотворный памфлет «Гимн позорному столбу» «Hymn To the Pillory», 1703; русский перевод 1987 , который удалось передать друзьям на волю и распространить. Произведение, обличающее идеологических врагов автора и пороки современного общества, вызвало такой большой резонанс, что унизительное стояние в колодках превратилось в триумф: публика приветствовала осуждённого, забрасывая его цветами, и выкрикивала строки из «Гимна…». В дальнейшем Дефо попадал в тюрьму ещё несколько раз, в том числе за неуплату долгов 1713 , за неуместно высказанные в печати мысли 1713, 1715 , за государственную измену 1713. В 1704—1713 гг. Будучи почти единственным автором, Дефо освещал в ней политико-экономическое положение как в своей стране, так и в континентальной Европе, уделял повышенное внимание Северной войне 1700—1721 гг. В 1713 г. В качестве журналиста выполнял различные правительственные поручения, в том числе содействующие присоединению Шотландии к Англии 1707 : под вымышленными именами в целях агитации издавал статьи в защиту унии, тайно докладывал о политических настроениях и мнениях отдельных лиц. Многие события того времени нашли отражение в труде Дефо «История объединения Великобритании» «The History Of The Union Of Great Britain», 1709 , после выхода которого его упрекали в прессе за оказание услуг партиям тори и вигов одновременно. Попытки автора восстановить репутацию в памфлете «Призыв к чести и справедливости» «An Appeal to Honour and Justice», 1715; русский перевод 1987 результатов не дали, и на этом его политическая и журналистская карьера завершилась. Среди других публицистических сочинений: очерк «Шторм» «The Storm», 1704; русский перевод 2009 , в котором на основе свидетельств очевидцев описан крупнейший в истории Англии шторм 1703 г. Литография по рисунку Густава Барча из книги: Даниель Дефо. Робинзон Крузо. Робинзон Крузо плетёт корзину. Обращение Дефо к литературному творчеству обусловлено главным образом стремлением поправить своё материальное положение. Материалом романа послужило реальное происшествие с шотландским моряком Александром Селкирком 1676—1721 , который после ссоры с капитаном высадился на необитаемом о-ве Мас-а-Тьерра в 1966 переименован в о. Робинзона Крузо, входит в архипелаг Хуан-Фернандес и провёл там в одиночестве 4 года и 4 месяца с сентября 1704 до февраля 1709 , пока его не забрало проходящее мимо судно. История Селкирка, получившая широкую огласку в прессе, очевидно, и вдохновила Дефо на создание романа о жизни человека вдали от цивилизации. В начале произведения Робинзон предстаёт самонадеянным и эгоистичным юношей, который в 18 лет вопреки воле родителей ушёл из дома и отправился в своё первое плавание. Героем движет не только жажда странствий, но и жажда наживы. Перед читателем — типичный английский коммерсант того времени, который, не брезгуя ни плантаторством, ни работорговлей, готов на всё ради скорейшего обогащения. После нескольких лет приключений он отправляется в очередное плавание в Африку, которое на полпути заканчивается кораблекрушением. Так Робинзон, единственный спасшийся из экипажа, оказывается на необитаемом острове, где пытается выжить и найти способ вернуться обратно. Робинзон Крузо возвращается домой. За 28 лет жизни на острове герой овладевает навыками многих профессий, в том числе пекаря, портного, гончара. Изолированный от привычной социальной среды, он закаляется физически и нравственно, познаёт истинную ценность труда и человеческого общества, проникается религией. Радость обретения друга в лице индейца Пятницы, а затем появление корабля, принёсшего спасение, счастливо завершают приключения Робинзона. В цивилизованный мир он возвращается иным, чем прежде, — умудрённым и нравственным человеком. Духовное преображение героя, вернувшегося в отчий дом, отсылает к евангельской притче о блудном сыне. Произведение сочетает черты как биографического, приключенческого и воспитательного романов, так и просветительского философско-этического трактата. Идейная сторона произведения проявляется в утверждении неограниченных возможностей человеческого разума и труда.
История создания «Робинзона Крузо» Даниэлем Дефо
| «Робинзон Крузо» краткое содержание по главам книги Дефо – читать пересказ онлайн | Благодаря знаменитому писателю Даниэлю Дефо имя героя его романа Робинзона Крузо давно стало нарицательным. |
| Жизнь и удивительные приключения Робинзона Крузо — Дефо Даниэль | «Робинзон Крузо» (1719-1721) Дефо представил роман как подлинные мемуары самого Робинзона. |
| Робинзону Крузо исполнилось 300 лет | Философ Армен Тыугу, автор книги “Жизненные задачи”, обращает внимание на аспект полной свободы Робинзона Крузо, в том числе — от Бога. |
| Робинзон Крузо, Шикотан и Пятница с грузинским акцентом - 27.08.2023 Украина.ру | «Робинзон Крузо» – обстоятельное жизнеописание главного героя, построенное по принципам приключенческого и воспитательного романов. |
| Легендарный роман «Робинзон Крузо» отмечает 300-летие // Новости НТВ | Герою романа, Робинзону Крузо предстоит спастись в кораблекрушении и затем прожить в одиночестве на острове более 20 лет. |
Такие разные «Робинзоны»: о двух версиях любимой приключенческой классики
Имя Даниэля Дефо входит в историю мировой литературы. Популярность получил не только писатель, но и сам Робинзон Крузо. Автор наделил главного героя несгибаемым характером и жаждой жизни. На волне успеха первой книги Дефо сразу же выпускает продолжение о жизни главного героя - "Дальнейшие приключения Робинзона Крузо", а через год автор пишет "Серьезные размышления в течение жизни и удивительные приключения Робинзона Крузо, включающие его видения ангельского мира". Но эти произведения не вызвали восторга у читателей. Весь мир считает, что главный герой романа "Робинзон Крузо", автор которого Даниэль Дефо, - реальный персонаж. В основе произведения действительно лежит история, которая произошла с другим моряком. Мало кто знает, что из-под пера мастера вышли еще такие замечательные произведения, как «Счастливая куртизанка», «Радости и горести Моль Флендерс», «История полковника Джека» и др. Но главной была и есть книга "Робинзон Крузо".
Автор и его персонаж прошли по жизни все-таки вместе.
Но понял, что если палить в них без разбору, то останется без пороха и без огня. Выход был один — догонять. Однажды, в погоне за животным, он свалился со скалы.
Израненный, Селькирк пролежал сутки, а потом все-таки пополз на то место, которое было его убежищем. Надо сказать, что на острове перед этим, хоть и задолго, но высаживались люди, по всей видимости, такие же моряки, которым нужно было сделать ремонт корабля, запастись водой или мясом. Поэтому там сохранились полуразрушенные хижины. Кадр из бельгийско-французского мультфильма «Робинзон Крузо.
Очень обитаемый остров» Десять дней Селькирк пролежал в горячечном бреду. К этому времени он находился на острове восемь месяцев, постоянно пребывая в депрессии. Болезнь сподвигла его обустроиться более основательно. Он соорудил жилище с кухней и местом для ночлега, приручил диких кошек, чтобы те пожирали крыс, видимо, набежавших с тонущих кораблей.
Бесценным сокровищем для него стали козы — ведь он знал, как выделывать их шкуры, благодаря чему у него появилась одежда. Сухожилия животных он использовал как нитки, а мочевые пузыри — для изготовления емкостей под пресную воду. Потом Селькирк рассказывал, что даже плясал вместе с прирученными кошками и козами. И однажды, когда прошло три года его одиночества, он увидел паруса.
Однако это оказалось испанское судно. Извечные конкуренты не только обстреляли «дикаря», но и не поленились побегать за ним по острову. Селькирку удалось спрятаться на вершине дерева. В отместку испанцы разорили его жилище и перестреляли прирученных коз.
В личном сундучке Селькирка имелась Библия, которую он, в мирской жизни пьяница и драчун, каждый день исправно читал вслух — чтобы не разучиться разговаривать.
Перейти к характеристикам Книга «Жизнь и удивительные приключения морехода Робинзона Крузо» есть в наличии в интернет-магазине «Читай-город» по привлекательной цене. Если вы находитесь в Москве, Санкт-Петербурге, Нижнем Новгороде, Казани, Екатеринбурге, Ростове-на-Дону или любом другом регионе России, вы можете оформить заказ на книгу Даниэль Дефо «Жизнь и удивительные приключения морехода Робинзона Крузо» и выбрать удобный способ его получения: самовывоз, доставка курьером или отправка почтой. Чтобы покупать книги вам было ещё приятнее, мы регулярно проводим акции и конкурсы. Книжный интернет-магазин «Читай-город» «Читай-город» — сеть книжных магазинов, успешно работающих в Москве и других регионах России.
С последним стоит разобраться подробнее. Таблицы протестантской этики Жизнь Робинзона состоит из правил и традиций, определенных его родной культурой. Отец Робинзона, честный представитель среднего сословия, превозносит «среднее состояние» то есть аристотелевскую золотую середину , которая в данном случае заключается в разумном приятии жизненного удела: семья Крузо относительно обеспеченная и отказываться от «занимаемого по рождению положения в свете» нет смысла. Приведя отцовскую апологию среднего состояния, Робинзон продолжает: «И хотя так закончил отец свою речь он никогда не перестанет молиться обо мне, но объявляет мне прямо, что, если я не откажусь от своей безумной затеи, на мне не будет благословения Божия».
Судя по сюжету романа, Робинзону понадобилось много лет и испытаний, чтобы понять, в чем суть отцовского предостережения. Жан Гранвиль На острове он заново прошел путь развития человечества — от собирательства до колониализма. Уезжая в финале романа с острова, он позиционирует себя как его владельца и во второй книге, вернувшись на остров, ведет себя как здешний вице-король. Пресловутое «среднее состояние» и бюргерская мораль в данном случае вполне сочетаются с дурным представлением XVIII века о неравноценности рас и допустимости работорговли и рабовладения. В начале романа Робинзон нашел возможным продать мальчика Ксури, с которым бежал из турецкого плена; после, если бы не кораблекрушение, планировал заняться работорговлей. Первые три слова, которым научил Робинзон Пятницу, — «да», «нет» и «господин» master. Хотел ли этого Дефо сознательно или нет, его герой получился прекрасным портретом человека третьего сословия в XVIII веке, с его поддержкой колониализма и рабовладения, рационально-деловым подходом к жизни, религиозными ограничениями. Скорее всего, Робинзон таков, каков был сам Дефо. Робинзон даже не пытается узнать настоящее имя Пятницы; автору оно тоже не слишком интересно.
Робинзон — протестант. В тексте романа его точная конфессиональная принадлежность на указана, но поскольку сам Дефо как и его отец был пресвитерианцем, то логично предположить, что и герой его, Робинзон, тоже принадлежит к пресвитерианской церкви. Пресвитерианство — одно из направлений протестантизма, опирающееся на учение Жана Кальвина, фактически — разновидность кальвинизма. Робинзон унаследовал эту веру от отца-немца, эмигранта из Бремена, некогда носившего фамилию Крейцнер. Протестанты настаивают, что для общения с Богом священники в качестве посредников ни к чему. Вот и протестант Робинзон считал, что общается с Богом напрямую. Под общением с Богом он как пресвитерианец подразумевал только молитву, в таинства он не верил. Без мысленного общения с Богом Робинзон быстро сошел бы с ума. Он каждый день молится и читает Священное Писание.
С Богом он не чувствует себя одиноким даже в самых экстремальных обстоятельствах. Это, кстати, хорошо соотносится с историей Александра Селькирка, который, чтобы не сойти с ума от одиночества на острове, каждый день читал вслух Библию и громко пел псалмы. Любопытным выглядит одно из ограничений, которое свято соблюдает Робинзон Дефо специально не останавливается на данном моменте, но из текста он хорошо виден , — это привычка всегда ходить одетым на необитаемым тропическом острове. Видимо, герой не может оголиться перед Богом, постоянно чувствуя его присутствие рядом. В одной сцене — где Робинзон плывет на полузатонувший рядом с островом корабль — он вошел в воду «раздевшись», а затем, будучи на корабле, смог воспользоваться карманами, а значит, разделся все же не до конца. Протестанты — кальвинисты, пресвитерианцы — были уверены, что можно определить, кто из людей любим Богом, а кто — нет. Это видно из знаков, за которыми надо уметь наблюдать. Один из важнейших — удача в делах, что сильно повышает ценность труда и его материальных результатов. Попав на остров, Робинзон пытается понять свое положение с помощью таблицы, в которую аккуратно заносит все «за» и «против».
Их количество равно, но это дает Робинзону надежду. Далее Робинзон много трудится и через результаты своего труда чувствует милость Господа. Столь же важны многочисленные знаки-предостережения, которые не останавливают молодого Робинзона.
Биография книги : "Жизнь и удивительные приключения Робинзона Крузо"
«Робинзон Крузо» (1719-1721) Дефо представил роман как подлинные мемуары самого Робинзона. Для понимания творчества того, кто написал «Робинзона Крузо», необходимо рассмотреть наиболее известные сочинения автора, которые позволят понять его мировоззрение. Благодаря знаменитому писателю Даниэлю Дефо имя героя его романа Робинзона Крузо давно стало нарицательным. Здесь вы можете слушать аудиокнигу Робинзон Крузо онлайн бесплатно в хорошем качестве. Сюжет «Робинзона Крузо» основан на подлинной истории: в начале 18 века моряк из Шотландии повздорил с капитаном и высадился на неизвестный остров в Тихом океане со скромным запасом оружия и провиантом.
"Робинзон Крузо": автор писал о себе?
«Жизнь и приключения Александра Селькирка, настоящего Робинзона Крузо»: книга Джона Хоуэлла 1829 года / Викимедиа. И это не опечатка, просто мало кто знает, что именно так и следовало бы писать имя автора знаменитого «Робинзона Крузо». Сюжет «Приключений Робинзона Крузо» основан на реальной истории боцмана Александра Селькирка, который четыре года прожил на необитаемом острове. — А известно, как он сам относился к «Робинзону Крузо»? Книга Даниэля Дефо о приключениях Робинзона Крузо Роман 1719 года. Многие ассоциируют автора романа "Жизнь и приключения Робинзона Крузо" Даниэля Дефо с его героем, Робинзоном Крузо.
В России впервые перевели третью часть знаменитого романа Дефо о Робинзоне Крузо
Появлению знаменитой книги предшествовала очередная чёрная полоса в жизни Даниэля. Однако история моряка Александра Селькирка, который провёл на необитаемом острове в Тихом океане четыре года, вдохновила его на написание книги о Робинзоне Крузо. Продолжение первое – «Дальнейшие приключения Робинзона Крузо». Сюжет «Робинзона Крузо» основан на подлинной истории: в начале 18 века моряк из Шотландии повздорил с капитаном и высадился на неизвестный остров в Тихом океане со скромным запасом оружия и провиантом. Кроме романа «Робинзон Крузо» Дефо подарил читателям множество публицистических текстов, получивших известность во всём мире. Продолжение первое – «Дальнейшие приключения Робинзона Крузо».
360 лет со дня рождения автора Робинзона Крузо. Книги, диафильмы, экранизации
Поэтому читателей так завораживал роман о Робинзоне Крузо, заточенном на необитаемом острове, но его автор Даниель Дефо никогда бы не выдумал эту историю с нуля. На надгробии писателя так и написано: «Даниэль Дефо, автор «Робинзона Крузо». Наверное, многие читали и помнят знаменитую книгу английского писателя, публициста и политического деятеля Даниэля Дефо «Робинзон Крузо». Известный английский писатель Даниель Дефо использовал этот сюжет для своей книги, а Селькирк стал прототипом Робинзона Крузо.