На портале «» авторами стихов Осипа Мандельштама указали актрису театра и кино Марию Блюменталь-Тамарину. В «послужном списке» Всеволода Блюменталь-Тамарина – звание Заслуженного артиста РСФСР, два смертных приговора, сотрудничество с фашистами, смерть при невыясненных обстоятельствах и весьма сомнительная реабилитация. В 1901 году Блюменталь-Тамарина вернулась в Москву и поступила в Русский драматический театр Федора Корша.
«Немцы меня не тронут, я же свой»
слушать онлайн и скачать на пк и телефон все песни в высоком качестве. 16.10.1938, Москва], российская актриса, народный артист СССР (1936). Операция «Ринг» главным героем стал предатель Блюменталь-Тамарин. 16.10.1938, Москва], российская актриса, народный артист СССР (1936). Блюменталь-Тамарина Мария Михайловна 4 (16) июля 1859, Санкт-Петербург — 16 октября 1938, Москва.
Государственный центральный музей кино
У них установились дружеские отношения. Игорь начал выполнять обязанности охранника дяди. Блюменталь-Тамарин познакомил племянника с государственной актрисой Третьего рейха Ольгой Чеховой. Помогать Игорю в ликвидации должны были Ольга Чехова, князь Януш Радзивилл и т рое белогвар дейских офицеров, приехавших в Берлин из Югославии. Увы, сейчас в России славят Врангеля и Ко, а имена этих трёх русских патриотов до сих пор засекречены. По политическим причинам Сталин отменил покушение на Гитлера. А Миклашевский и его коллеги по операции выполняли иные задачи. Заодно Игорь 10 мая 1945-го в городе Мюнзингене повесил на дереве «любимого» дядю, приведя в исполнение приговор советского суда.
Вся русскоязычная компания из «Винеты» во главе с Александром Альбовым драпанула в США, где продолжила пропагандистскую деятельность, но уже с иными хозяевами. Миклашевский выполнял задания во Франции. В 1947-м вернулся в Москву, получил орден Красного Знамени и до выхода на пенсию работал тренером в спортивном обществе «Трудовые резервы». В 1993-м наши «демократы» реабилитировали Блюменталя-Тамарина «по формальным обстоятельствам», согласно статье 5 федерального закона «О реабилитации жертв политических репрессий». А в «демократи ческой» Англии с германскими радиопропагандистами расправлялись свирепо. Так, с декабря 1940-го и до мая 1945-го комментатором германского вещания на Англию, был «лорд Хау-Хау» — Уильям Джойс. Родился он в Америке, с 1940-го бы л гражданино м Германии.
Англичане привлекли его по статье «измена родине», не уточняя, какой. Британские объективные юристы называют его процесс бредом. Но в Англии до сих пор никому не приходит в голову реабилитировать Уильяма Джойса.
В декабре 1942-го немцы сообщили Блюменталю, что к ним перебежал красноармеец, представившийся его племянником Игорем Миклашевским. Матерью Игоря была гречанка Августа Миклашевская, урождённая Спиро. Вся жизнь её прошла в театре. В 1911-м Августа обвенчалась с адвокатом Сергеем Миклашевским, но в том же году его бросила. В 1918-м прижила от танцовщика Льва Лащилина сына Игоря.
Однако артист был женат, Игорю дали отчество Львович, но фамилию — Миклашевский. Поскольку сестра Льва Инна была замужем за Всеволодом Блюменталем-Тамариным, мальчик с 8 лет с 1926 г. При этом молодой человек блестяще владел немецким. Оказавшись в плену, Миклашевский успешно прошёл все проверки, и ему разрешили встретиться с любимым дядей. У них установились дружеские отношения. Игорь начал выполнять обязанности охранника дяди. Блюменталь-Тамарин познакомил племянника с государственной актрисой Третьего рейха Ольгой Чеховой. Помогать Игорю в ликвидации должны были Ольга Чехова, князь Януш Радзивилл и т рое белогвар дейских офицеров, приехавших в Берлин из Югославии.
Увы, сейчас в России славят Врангеля и Ко, а имена этих трёх русских патриотов до сих пор засекречены. По политическим причинам Сталин отменил покушение на Гитлера. А Миклашевский и его коллеги по операции выполняли иные задачи. Заодно Игорь 10 мая 1945-го в городе Мюнзингене повесил на дереве «любимого» дядю, приведя в исполнение приговор советского суда. Вся русскоязычная компания из «Винеты» во главе с Александром Альбовым драпанула в США, где продолжила пропагандистскую деятельность, но уже с иными хозяевами.
Блюменталь-Тамарина увлекается театром — она в первый раз выходит на любительскую сцену с маленький ролью.
На большой сцене игралась с 1887 года, в Москве с 1901 года. До 1889 года М. Блюменталь-Тамарина выступала в «Театре мелодрам и различных представлений», возглавляемом М. До 1901 года М. Блюменталь много гастролирует, выступая в провинциальных театрах Тифлиса, Владикавказа, Ростова-на-Дону, Харькова. Возвратившись в Москву, актриса поступает в труппу антрепренёра Корша Столичный театр «Комедия» , где работает до 1915 года.
Потом М.
Народная артистка СССР 6. Любимица Москвы. Первая Народная артистка. В юности Мария Михайловна Климова не думала о том, что вся её жизнь будет связана с театром. Дочь недавнего крепостного, она готовилась к скромной профессии домашней учительницы. В Мариинской гимназии, где она училась, скоро заметили её необыкновенный талант к подражательству. Очень наблюдательная, она точно подмечала характерные особенности в речи, поведении, походке своих подруг.
"Любимица Москвы" (Мария Блюменталь-Тамарина)
С 1901 года — в Москве. В 1901-1914 и в 1921-1933 годах — актриса московского Театра Корша в советское время назывался Драматическим театром и театром «Комедия» б. Затем играла в Театре Суходольского с 1914 , а через три года в Показательном государственном театре 1918-1920. В труппу Малого театра поступила в 1933 году. В кино снималась с 1911 года до последних дней своей жизни. Мария Михайловна сыграла несколько ролей в дореволюционном кинематографе, 19 ролей — в советском. Из них 15 было сыграно за семь лет.
Актриса часто играла женщин из народа, у которых нелегкая судьба, трудная жизнь, одинокая старость. На роли примерно такого же плана ее пригласили и в кино. В годы зарождения кинематографа далеко не все театральные актеры стремились попробовать свои силы перед камерой. Иные оказывались просто беспомощными на съемочной площадке. Мария Блюменталь-Тамарина не только органично вписалась в кинопроцесс, но и стала единственной крупной театральной актрисой, снимавшейся в кино по три-четыре картины в год.
В 1878 вышла замуж за актера А. С 1885 начала выступать на любительской сцене. В 1887 дебютировала в профессиональном летнем театре в Петровском парке в Москве Китти — «Кин, или Беспутство и гений» Дюма-отца , в 1889 — у М. Лентовского в «Театре мелодрам и разных представлений» б. В 1901-1914 и в 1921-1933 — актриса московского Театра Корша в советское время назывался Драматическим театром и театром «Комедия» б. В 1933-1938 — в труппе Малого театра.
Зенитная батарея Миклашевского отражала яростные натиски пикирующих бомбардировщиков, и при каждом выстреле зенитки лед ходил под ногами ходуном, грозя каждую минуту провалиться… В ту страшную зиму и полетел спецрейсом в осажденный Ленинград генерал Ильин, прихватив с собой немного продуктов. Как мне потом рассказывал Виктор Николаевич Ильин, он впервые в своей жизни увидел массу истощенных людей. Увидел страшную картину голода и невероятного мужества, запомнил, как Игорь Миклашевский, срочно вызванный с фронта в штаб ПВО, все накладывал и накладывал чайной ложкой сахар в свой стакан и никак не мог остановиться. А сержант Миклашевский, в свою очередь, был озадачен и удивлен тем, что сам командующий войсками ПВО Ленинградского военного округа выражал свое почтение человеку в военной форме без знаков различия. Через три дня спецрейсом Игорь Миклашевский прилетел в Москву. Летели ночью, попали под обстрел немецких зениток, и сержант впервые сам почувствовал себя в роли воздушной мишени. Но все обошлось благополучно, если не считать нескольких пробоин в фюзеляже. В Москве началась тщательная и скрупулезная подготовка, отработка легенды, изнуряющие тренировки. Но о конкретном задании — ни слова, он знал только о том, что ему предстоит длительное время находиться в глубоком тылу врага, проявить себя и завоевать доверие, а главное — выступать на ринге на любых соревнованиях, чтобы его фамилия появилась в прессе, хоть в самой провинциальной, тогда боксера найдут наши люди, и он получит соответствующее указание о своей дальнейшей деятельности. Так лучше для самого Миклашевского. Ему предстоит пройти многочисленные проверки и выдержать нелегкие испытания — гитлеровская контрразведка была одной из сильнейших в то время. В период подготовки Миклашевского, генерал Ильин неоднократно приглашал его к себе домой на чашку чая, где познакомил со свой женой и матерью. Генерал не мог и предполагать, что эти неформальные встречи через несколько лет окажутся спасительными для Игоря. И вот — Германия. Блюменталь-Тамарин был очень осторожен, на него уже совершали покушения, он никого к себе не подпускал близко, но помог Игорю легализоваться и переправил подальше от Восточного фронта. На севере Франции, в портовом городе Булонь-сюр-Мер, расположенном на побережье Ла-Манша, солдат ост-легиона Игорь Миклашевский при первой возможности вышел на ринг, заявил о себе и стал известен в кругу профессиональных боксеров. В газетах появилась краткая информация о его поединке с чемпионом Франции. Из Берлина пришел приказ: откомандировать в столицу. Свой вызов в Берлин Игорь приписал заботе родственника-предателя, но когда с ним провели беседу в особом отделе Главного управления имперской безопасности, он понял, что его опекают другие люди, которые в столице рейха занимают высокое положение и пользуются большими правами. Он вышел на своих. Выполнил ряд заданий, проявил себя с лучшей стороны. В 1943 году летом, после поражения под Сталинградом, в Германии для поднятия духа был проведен официальный чемпионат Европы по боксу. Кстати, Интернациональная федерация боксеров-любителей — ФИБА за связь с нацистами в 1946 году была распущена и создана новая — АИБА — Международная ассоциация любительского бокса, которая действует и ныне. На том чемпионате блестяще выступил Миклашевский.
Зачем актёр Блюменталь-Тамарин имитировал голос Сталина, и как ему удалось избежать расстрела
Она уходила из дома в десять часов, приходила домой, чтобы наскоро пообедать, и снова принималась за работу — часто до глубокой ночи. Несмотря на свое трудолюбие, Мария Михайловна оставалась очень скромным человеком: когда в 1933 году был расформирован Театр Корша, все полагали, что она должна попасть во МХАТ, поскольку равной в ее амплуа актрисы там не было. Но Мария Михайловна, несмотря на свою популярность и исключительный талант, постоянно сомневалась в себе. Когда она переходила в Малый театр, опасения и сомнения снова настигли Марию Михайловну. Она боялась, что ее встретит неприветливый коллектив, что она лишит кого-нибудь роли, помешает. В одном из писем к своей подруге Надежде Смирновой она писала: «Расскажи мне, Надя, какие эти актрисы, мои будущие "соперницы", сердитые или добрые, очень завистливые до ролей или не очень? Ведь вот я люблю играть, я жадная на роли. Если отдают роль другой актрисе, я огорчаюсь, беспокоюсь, иногда ночь не сплю из-за этого, но на нее не сержусь, понимаю, что ей тоже охота играть, вхожу в ее положение. Такие ли они?
Или они свое недовольство будут переносить на меня и будут дуться, косо смотреть? Вот этого я не переносу, это для меня нож острый» Она никогда не преуменьшала значение маленькой, эпизодической роли и играла их с той же любовью и увлечением: в пьесе Оскара Уальда «Веер леди Уинтемер» ей досталась роль буквально в два слова, но она с максимальным внимание к ней отнеслась.
В 1933—1938 годах — актриса Малого театра в Москве. Характерной особенностью сценической деятельности актрисы было то, что она играла возрастные роли. Дебют в кино состоялся в 1911 году.
Сын — Всеволод Александрович Блюменталь-Тамарин 1881—1945 , актёр, заслуженный артист РСФСР 1926 , во время Великой Отечественной войны перешёл на сторону немцев, сотрудничал с нацистским министерством пропаганды.
Когда пришли оккупанты, Блюменталь-Тамарин явился к ним и, рассказав о своём происхождении, сообщил, что желает служить великой Германии. Деятельность его на этом поприще была весьма разнообразна. В первую очередь, это были выступления на радио, которые начались в феврале 1942 года и вскоре стали регулярными. В Берлине в ведомстве Геббельса актёр-коллаборационист получал солидный оклад и всеми силами отрабатывал его. Живописно пропагандировал «райскую жизнь», которую несут «освободители». Неоднократно посещал лагеря, где содержались советские военнопленные, и агитировал за вступление в Русскую освободительную армию. Регулярно публиковал в русскоязычной германской газете «Новое слово» «обличительные» статьи о советском режиме, от которого он якобы страдал почти четверть века.
Антисоветская деятельность изменника Родины находилась под пристальным вниманием НКВД, и в марте 1942 года Блюменталь-Тамарин был заочно приговорён к высшей мере наказания — расстрелу. По иронии судьбы привести приговор в исполнение предназначалось родственнику предателя — Игорю Миклашевскому. Операция под кодовым названием «Ринг» была осуществлена в самом конце войны. Точные обстоятельства смерти изменника не известны. По одним сведениям, он был найден в г. Мюнзинген застреленным, по другим — с проломленной головой или повешенным на дереве. Бесславная жизнь и такая же бесславная смерть.
К нему не раз приезжали представители властей, вежливо интересуясь, когда артист собирается эвакуироваться. Каждый раз Блюменталь-Тамарин находил предлог для отсрочки. Когда закипели бои на ближних подступах к Москве, он и вовсе исчез. Когда территорию захватили гитлеровцы, он вышел к ним, сообщил, что является наполовину немцем и хочет помогать великой Германии. Уже в январе 1942 года он оказался в Берлине. А 2 февраля 1942 года он впервые выступил по радио, обращаясь с призывом к советским гражданам не защищать сталинский режим и подчиниться «немцам-освободителям». С этого момента его пропагандистские выступления стали регулярными. Иногда, имитируя голос Иосифа Сталина,он зачитывал несуществующие приказы и распоряжения советского командования. В общем, ведомство Геббельса было им очень довольно. Оценили новую деятельность Блюменталя-Тамарина и в Москве, где ему заочно вынесли смертный приговор. Чтобы понять, что это были за статьи, достаточно привести отрывок из публикации в газете «Новое слово» за март 1942 года: «Театральные студии руководились жидами Любимовыми-Ланскими бывшим провизором из Елизаветграда , Леонидовым, Таировым Корнблит , Раппопортом театр Вахтангова и тысячью других евреев, создавших чуть ли не при каждом заводе театральные студии, школы и так называемые самодеятельные кружки. Сеть этих ловушек для русской молодежи выпускала десятки тысяч полуграмотных, с блатным одесским языком, бездарных и чудовищно наглых актеров, не знающих ни истории русского театра, ни русской литературы, ни русской драматургии. Руководимые Мейерхольдом и его учениками, они роились как навозные мухи в весенний день. Интересно, конечно, читали ли в 1993 году люди, принимавшие решение о реабилитации Блюменталя-Тамарина, эти его, с позволения сказать, работы? Дядя и племянник В 1943 году в Берлине появился племянник артиста, бывший боец Красной армииИгорь Миклашевский. В СССР он подрался с офицером и был приговорен к службе в штрафной роте. После проверки его поселили у дяди, который крайне обрадовался воссоединению с племянником. Правда, Блюменталь-Тамарин не знал, что вся история о драке и штрафной роте — это легенда, придуманная органами советской разведки. Чемпион Ленинграда по боксу был послан в глубокий тыл с заданиями особой важности. Считается, что главным из них была ликвидация самого Адольфа Гитлера. Но этот план был отменен в связи с изменением обстановки на фронте. Зато Миклашевский сумел собрать немало ценной информации о руководителях РОА. Сам Блюменталь-Тамарин входил в ближайшее окружение генерала Власова, что позволяло его племяннику получать важнейшую информацию о настроениях среди предателей и их планах. Чем ближе был конец войны, тем мрачнее были мысли Блюменталя-Тамарина.
Фильмография
- Мария Блюменталь-Тамарина - актриса - биография - советские актрисы - Кино-Театр.Ру
- Награды и звания
- Мария Павловна Блюменталь-Тамарина
- 160 лет М.М. Блюменталь-Тамариной!
- Ловкий предатель
Отступники Родины
Как это случилось? Не страдал ли он? Она быстро собралась и уехала помогать устраивать достойные похороны своему бесконечно любимому мужу, к которому относилась, как к ребенку. Она была уверена, что все, кроме нее, растеряются от неожиданности, что-то забудут, сделают не так, а она будет на своем посту и отдаст последний долг своей верной, преданной любви, она украсит его гроб цветами, она бросит своей любящей рукой первую горсть земли на крышку гроба в раскрытую страшную могилу. Я поражалась ее мужеству, твердости и деловитости в эти трудные дни. Она дни и «очи проводила около гроба, утешала растерявшуюся Марию Павловну, которая плакала у нее на груди. Когда Марья Михайловна прибегала не надолго домой, чтобы немного отдохнуть, и делилась со мной и Николаем Ефимовичем своим горем, мы глубоко сочувствовали ей, но она, стойкая и крепкая, не нуждалась в нашей поддержке. Но когда Александра Эдуардовича похоронили, начались мучительные дни и ночи. Она обливала слезами его письма и портреты, не расставалась с ними, ездила каждый день на могилу и убирала ее цветами.
Теперь ей нужна была наша дружеская поддержка. Неглавным помощником в горе была ее беззаветная любовь к театру. Этой любви она тоже не изменила до конца своей жизни. Тяжелую школу жизни прошла эта женщина и все-таки не стала озлобленной и сумрачной, а осталась жизнерадостной, доброй, веселой. Все побеждала и спасала любовь к искусству. Зато и театр с самого начала давал ей много радости. Ее любили антрепренеры, ее любила публика, а она любила и умела работать. Все свои образы она брала из жизни, потому что так же страстно любила жизнь, со всеми ее горестями и радостями.
Собственные страдания сделали ее чуткой к страданиям людей, а необыкновенный мягкий юмор позволял видеть все веселое и забавное в жизни. Она умела посмеяться, повеселиться и подурачиться. До революции, когда не было такого широкого простора для общественной деятельности, она и то находила для себя всякие дела и в «Театральном обществе», и в разных благотворительных учреждениях, устраивавших концерты,, и в кружках молодежи, интересовавшейся театром. Я не помню такого времени, когда бы она не спешила. До своих семидесяти девяти лет она была молодой, а в средние годы я познакомилась с ней, когда ей было сорок шесть лет — юной, по-детски резвой. Во всех наших затеях она принимала самое горячее участие. У нас в те годы были в моде всякие маскарады, особенно на святках. Мы обычно изображали бродячую труппу и ездили из дома в дом на праздничные вечера, предупредив хозяев; вваливались веселой компанией с массой всяких инсценировок и «номеров», музыкальных, танцевальных и даже цирковых.
Особенно запомнился мне один костюмированный вечер, на котором Марья Михайловна изображала куклу, игрушку, изготовлявшуюся в мастерской Троице-Сергиевской лавры. Она приложила всю изобретательность актерской фантазии к этому костюму, выполнив его в совершенстве, и произвела фурор. Кукла, одетая в розовый тарлатан, со смешным паричком из белой пакли, с торчащей сверху нелепой шляпочкой, с гримом, возбуждающим веселый смех, сидела на палке, прикрепленной под юбкой. На наших вечеринках Марья Михайловна под конец пускалась обычно в пляс с кем-нибудь из молодежи, вызывая всеобщий восторг. Уже в последние годы нашей совместной жизни Марья-Михайловна, вернувшись часа в четыре утра домой с вечеринки, устроенной актерами театра б. Корша, веселая, оживленная, увлеченно рассказывала, как она много танцовала, с каким удовольствием выпила целых три бокала любимого ею шампанского «Абрау». Когда однажды у нас, в Мамоновском переулке, устраивался детский маскарад для моих многочисленных племянников, она приняла самое деятельное участие в выдумывании к шитье костюмов, а в день маскарада сама нарядилась и забавляла детей и плясала с ними до утра. Если на наших актерских ужинах и вечеринках не было «Марьюшки», как мы все ее звали, то и веселье было не в веселье, не хватало самого главного зачинщика шуток и проказ.
Она никогда не отказывалась прочитать или рассказать что-нибудь, и. Единственно, чего она не умела, — это петь и очень сокрушалась, что не может принимать участия в хоре, которым обыкновенно дирижировал Иван Михайлович Москвин. Все, без исключения, любили Марью Михайловну, а прислуга в нашем доме просто боготворила ее. Бывало, сижу у себя в комнате на антресолях у нас была квартира в два этажа и слышу внизу веселый, заразительный хохот: кухарка, горничная, няня, их гости из соседней квартиры жадно ловят каждое слово знаменитой актрисы, с неподражаемым юмором читающей за кухонным столом рассказы Горького, Чехова, Глеба Успенского, Пантелеймона Романова, а иногда и целые сцены из пьес Островского. Она с одинаковым увлечением читала и у нас на кухне, закутавшись в домашний халатик, и на эстраде большого концертного зала, нарядно одетая, хорошо причесанная, в элегантной обуви. На свой туалет она обращала большое внимание. У нее было немного нарядов, но все первосортные, заказанные у лучших портных, шляпниц, сапожников. Одна из самых элегантных старушек, каких я знала, она всегда одевалась с большим вкусом, в соответствующем ее возрасту стиле.
Она любила актрис, брала с них за работу вдвое меньше, чем с «дам» и купчих, одевала с любовью и художественным увлечением. На юбилейный прием по поводу пятидесятилетия служения Марьи Михайловны в театре она сшила -ей красивое, изящной платье. Усталая от всяких предъюбилейных приготовлений, Марья Михайловна терпеливо стояла перед зеркалом и поправляла каждую складочку. Как-то, много лет тому назад, Марья Михайловна, придя с похорон одной артистки, с ужасом сказала мне: «Надечка, ведь она была красивая женщина, до чего же ее изуродовали в гробу! Расчесали волосы на две стороны, яадели какую-то косыночку, нарядили в нечто вроде ночной рубахи, смотреть было неприятно. Когда я умру, дайте мне слово, что вы сами причешете меня, как на концерт, оденете в самое красивое платье, чтобы люди сказали: «Марья Михайловна совсем такая, как выходила, бывало, на эстраду. Я обещала ей шутя. Но потом много раз при разговоре о смерти она заставляла меня повторять это обещание.
Я видела ее в последний раз в конце августа на даче, близ станции «Новый Иерусалим», где она гостила у родных, уговоривших ее отдохнуть у них от городской суеты. По-прежнему веселая, милая, она радушно и радостно встретила меня. За обедом, устроенным среди роз, под высокими тенистыми деревьями прекрасного сада, она мне вновь сказала: «Как же, Надечка, будет теперь с твоим обещанием причесать и одеть меня после смерти? Теперь уже пора серьезно подумать об этом, ведь мне семьдесят девять лет. В Москве ты живешь не все время, большей частью в своей Тарусе, ехать оттуда трудно: умру, а ты не успеешь приехать». Она даже всплакнула. Я ей серьезно сказала: «Ну, что будет, то будет, дня и часа своей смерти мы не знаем;, но в наши годы думать о ней возможно. Я тебе обещаю, что все исполню, как ты хочешь, и в гробу ты будешь красавицей».
Потом она забыла о смерти и каялась, что загородную жизнь под сенью лесов и все красоты природы она ценит теоретически, но гораздо больше любит шумную, кипучую жизнь города и отдыхать предпочитает в одном из наших роскошных санаториев, особенно в Барвихе, где все так комфортабельно устроено, залито электрическим светом,, а вечером в громадной гостиной собирается блестящее общество знаменитых людей всех профессий, устраиваются концерты и ведутся интересные беседы на всевозможные темы. Раньше двух часов уснуть не могу — привычка всей жизни. А природа что: нынче красивый закат, завтра красивый закат, кругом одни деревья, никаких людей — скука! Хоть бы поскорее сезон начался. Только и оживаю, когда сюда приезжают гости». Когда она переехала из нашей квартиры, то часто горевала, что мы не вместе и не у кого поплакать на груди в тяжелые минуты. В такие минуты примется, бывало, читать адреса, поднесенные ей от разных театров, учреждений, от публики в дни ее юбилеев, которые справлялись и в двадцатипятилетие, и в сорокалетие, и, наконец, в пятидесятилетие ее служения театру. И успокоится дорогая старушечка, заблестят глаза, засветится улыбка.
Много пьес переиграла я вместе с Марьей Михайловной в спешных постановках Коршевского театра. Мы с ней совсем по-разному работали, и с тем большим интересом я следила за созданием ею сценических образов. У Марьи Михайловны прежде всего возникал пластический и звуковой образ роли. От него шла дальнейшая психологическая разработка. Роли она всегда учила вслух и по многу раз повторяла неудававшиеся интонации, стараясь понять причины неудачи.
Сейфуллина всматривается в лица литкружковцев. Ей мало интересны заводы и фабрики, ей интересны люди.
Что у них в головах, у этих мальчишек и девчонок? Они искренне верят, что литература должна быть пропитана не любовью, а ненавистью? Ненавистью к классовому врагу? Или это только игра — по поводу «классовых интересов»? Когда председательствующий интересуется её мнением о вялости, неактивности писателей, об их игнорировании такой важной темы, как «история заводов», Сейфуллина надевает на себя ещё непривычную маску. Она говорит, что нужно произвести прикрепление писателей к определённым заводам на длительный срок: работать нужно бригадным методом. Все аплодируют тому, как ловко встроены в литературный процесс актуалии дня: бригадный метод!
А Сейфуллина сгорает от стыда, краснеет, пытаясь скрывать эту неподвластную ей реакцию кожи, организма, совести, в конце концов! Боже, где её искренность?! Ведь искренность — это главное, на чём держится всё, что она написала. Дорога из Башкирии на Сару. Искренность — это самое важное, на чём стоит их с Валерьяном литературная группа «Перевал». Искренность — это основа творческой позиции всех «попутчиков» так называют теперь писателей, чья классовая принадлежность вызывает вопросы, но чьё творчество не особо противоречит целям пролетариата и его партии, ведущей преобразование современности. В это время Сейфуллина начинает писать пьесу «Попутчики».
Всю свою искренность, неизрасходованную на производственных писательских совещаниях, она стремится вложить в реплики героев. Главное действующее лицо — писатель Шевелев. Он из тех, кому седина в бороду, бес в ребро. Встретил комсомолку Машу из литкружка и ринулся к ней — от жены, от старости, от штампов в литературной работе. Но Маша вовремя раскусила этого «попутчика». Сейфуллина вводит в действие персонажей, знакомых ей по многочисленным встречам с литкружковцами. Она выбирает самых ярких, наглых, уверенных, что литература должна куда-то звать, стимулировать работу заводов и фабрик, бить, беспощадно бить по врагам… Работа идёт трудно.
И Лидия Николаевна пьёт. Все больше и больше скатывается к обезболивающим «двести граммам»… Пьесу нужно сдавать в театр её взялись поставить в Московском драматическом…. А «Попутчики» не готовы.
История жизни этого человека могла послужить сценарием захватывающего детектива. В «послужном списке» Всеволода Блюменталь-Тамарина — звание Заслуженного артиста РСФСР, два смертных приговора, сотрудничество с фашистами, смерть при невыясненных обстоятельствах и весьма сомнительная реабилитация. Талантливейший актёр, он мог стать звездой своей эпохи, но предпочёл роль рупора геббельсовской пропаганды. Ребёнку от рождения прочили артистическую карьеру. И неудивительно, ведь оба его родителя имели непосредственное отношение к театру. Отец, Александр Эдуардович, был известным режиссёром и опереточным актёром. Мать, Мария Михайловна, гениальная актриса-самородок, начинала ещё в дореволюционные годы на любительской сцене, а большую часть жизни прослужила в Русском драматическом театре, возглавляемом знаменитым антрепренёром Фёдором Коршем.
Карьерной вершины Мария Блюменталь-Тамарина достигла при советской власти. После развода с мужем все свои нежные чувства изливала на отпрыска, который отвечал ей взаимностью и на протяжении всей жизни сохранил с ней тёплые отношения. Впоследствии мать не раз помогала сыну в опасных ситуациях, пользуясь своим высоким статусом. Маленький Всеволод впервые появился на театральных подмостках в семилетнем возрасте. На профессиональной сцене начал выступать в 1901-м. Кроме поддержки матери, всегда мог рассчитывать на роли в театральных постановках отца.
Он не жалел слов, чтобы извалять их в грязи, а вместе с ними и социалистический строй.
На обомлевшего слушателя обрушился не просто ушат словесных помоев, а водопад самых гнусных измышлений. В своих выступлениях предатель призывал их не поддерживать «кровавый режим палача Сталина» и переходить на сторону «несущей свободу и европейские культурные ценности армии Великой Германии», а население оккупированных территорий убеждал в необходимости «всемерного содействия установлению нового порядка на землях, освобождённых от тирании большевиков». Столь невероятный нравственный и политический кульбит Блюменталь-Тамарина не могли представить не только его поклонники, но и коллеги по сцене. Всего полгода назад этот баловень судьбы и Мельпомены купался в лучах славы и пел оды советской власти и её вождям. Если бы не война…» Так начинается эта книга. История жизни Блюменталь-Тамарина у нормального человека вызывает как минимум неприязнь, скорее даже брезгливость. Известный театральный деятель, воспитанник и любимец богемы и убеждённый монархист, после революции он мгновенно переметнулся к большевикам.
Но когда в Харькове его застало наступление Деникина, тут же встал под знамёна Белой гвардии. Более того, принял активное участие, собирая пожертвования на борьбу с «жидо-комиссарской заразой».
Книги, стихи, проза, издательство, публикации
Блюменталь-Тамарина Мария Михайловна (урождённая Климова) [4(16).7.1859, Санкт-Петербург – 16.10.1938, Москва], российская актриса, народная артистка СССР (1936). Мария Блюменталь-Тамарина награждена орденами Ленина и Трудового Красного Знамени в г.1937 г. И продолжает: «Я выполняю предсмертную волю моей подруги Инны Лощилиной – жены Всеволода Александровича Блюменталь-Тамарина, сына Марии Михайловны». На портале «» авторами стихов Осипа Мандельштама указали актрису театра и кино Марию Блюменталь-Тамарину.
Кто такая Мария Блюменталь-Тамарина?
Блюменталь-Тамарина Мария Михайловна (урождённая Климова) [4(16).7.1859, Санкт-Петербург – 16.10.1938, Москва], российская актриса, народная артистка СССР (1936). Мария Блюменталь-Тамарина стала одной из немногих актрис старой театральной школы, сумевших принять и полюбить кинематограф. Егор Яковлев о том, как в России реабилитировали нацистского пособника Блюменталя-Тамарина, а затем эту реабилитацию отменили. Но вмешалась его влиятельная мать — Мария Блюменталь-Тамарина, которая входила в число первых 13 актеров, получивших от советской власти звание "Народный артист СССР".
За что красные вынесли смертный приговор заслуженному артисту, и как ему удалось избежать расстрела
- Мария Блюменталь-Тамарина - актриса - биография - советские актрисы - Кино-Театр.Ру
- Мария Блюменталь-Тамарина. Любимица Москвы (2009) – смотреть видео онлайн в Моем Мире | Ellenai *
- Государственный Академический Малый Театр
- Реабилитированные списком
- Мария Блюменталь-Тамарина: ее знали и любили, а потом забыли
- Мария Блюменталь-Тамарина - биография, новости, личная жизнь, фото -
БЛЮМЕНТАЛЬ-ТАМАРИНА Мария Михайловна
Его соседями были актёры и певцы, среди которых были Освальд Глазунов и Иван Жадан. Когда немцы подошли вплотную, многие хотели эвакуироваться. Попытки уехать были и у жены Блюменталя Инны. Власти составляли списки желающих, но артист как будто и в ус не дул, отговариваясь от эвакуации под благовидными предлогами. Наоборот, словно что-то зная, он отговаривал Инну и знакомых от эвакуации. У актёра был свой козырь в рукаве — по паспорту он числился немцем, хотя немцем был только его дедушка. Позже выяснится, что Блюменталь готовился к приходу нацистов: он заранее свёз на дачу все ценные вещи и семейный архив.
А когда немцы подступили к Истре, чета Блюменталей исчезла. Оказывается, актёры втихую выкопали в глухом лесу землянку, в которой решили пересидеть бои, а затем появиться перед немцами. Немецкие войска в Истре. Освальд Глазунов, например, уехал в Ригу и стал играть там, развлекая эсэсовцев, Иван Жадан давал концерты перед нацистами и перебежчиками из РОА Русская освободительная армия Власова , а Блюменталя "высшая раса" пригласила работать на радио. Что может быть почётнее для предателей? С 25 на 26 ноября 1941 года немцы вошли в Истру, а в январе 1942 года Блюменталь был уже в Берлине.
Оттуда актёра перевезли в Варшаву. Обласканный советской властью заслуженный артист РСФСР призывал советских солдат сдаться и подчиниться воле "освободителей". Но даже не это было главным. Главным стало то, что Блюменталь мог говорить, точно копируя голос Сталина и его лёгкий грузинский акцент. Модуляции голоса были столь похожими, что у многих при звуке его голоса шёл холодок по спине. Можно только догадываться, какой шок испытывали красноармейцы, когда слышали на передовой голос вождя, приказывающего им сложить оружие или зачитывающего дезинформацию или какие-нибудь особо беспощадные распоряжения.
Этот «перформанс» запомнился многим, поэтому после того, как военное счастье снова перешло на сторону большевиков, у актера возникли серьезные проблемы. Но, возможно, дело было не только в поездках на коне. Актер Георгий Бахтароввспоминал случай, происшедший в 1931 году во время гастролей в Харькове: «Всеволод Александрович был в ударе, увлечённо рассказывал о своей молодости, вспоминал театральные легенды, читал Блока и Лермонтова. В какой-то момент на пороге кабинета появился незнакомый человек средних лет в очках. Он внимательно слушал стихи.
Блюменталь-Тамарин, уже захмелевший, пригласил его к нашему столу. Вы удивительный артист! И стихи читаете вдохновенно. А ведь в девятнадцатом году в Одессе по решению подпольного обкома партии я должен был вас застрелить! И только случай помешал мне сделать это.
Вас обвиняли в том, что вы предали Лизу В. Блюменталь мгновенно протрезвел. Хорошо начавшийся вечер был совершенно испорчен». Фото: Public Domain От смертного приговора до заслуженного артиста и снова предательство Действительно, красные собирались расстрелять Всеволода Александровича, что, учитывая реалии Гражданской войны, было бы неудивительно. Но мама «ездока с флагом», пользовавшаяся уважением большевиков, обратилась за помощью к наркому просвещения Анатолию Луначарскому.
Заступничество Марии Михайловны чудесным образом помогло: Всеволода не только простили, но и позволили продолжить актерскую карьеру в Стране Советов. Шансом Блюменталь-Тамарин воспользовался вполне, влившись в ряды советской творческой интеллигенции. В 1926 году, когда он служил в Театре Корша, шумно было отмечено 25-летие его творческой деятельности. Артиста приветствовали титулованные коллеги, а нарком просвещения Луначарский со сцены зачитал постановление правительства о присвоении Блюменталю-Тамарину звания «Заслуженный артист РСФСР». Мария Михайловна Блюменталь-Тамарина умерла в 1938 году.
Несмотря на то, что в стране бушевал «Большой террор», актриса ушла из жизни по естественным причинам. Но ее репутация для сына оставалась настоящей броней: несмотря на сомнительные эпизоды его биографии, репрессии обошли Блюменталя-Тамарина стороной. К своему 60-летию в 1941 году артист готовил программу, основанную на произведениях Лермонтова. С ней он и отправился на гастроли в начале лета.
Антисоветская деятельность изменника Родины находилась под пристальным вниманием НКВД, и в марте 1942 года Блюменталь-Тамарин был заочно приговорён к высшей мере наказания — расстрелу. По иронии судьбы привести приговор в исполнение предназначалось родственнику предателя — Игорю Миклашевскому.
Операция под кодовым названием «Ринг» была осуществлена в самом конце войны. Точные обстоятельства смерти изменника не известны. По одним сведениям, он был найден в г. Мюнзинген застреленным, по другим — с проломленной головой или повешенным на дереве. Бесславная жизнь и такая же бесславная смерть. Я привела слушателям еще несколько примеров низкого падения известных деятелей искусств того времени Н.
Печковский, С. Радлов, П. Так как же расценивать действия данной категории людей? Так все-таки кто же они, эти люди? Отступники родины? Какой вывод можно сделать из услышанного?
Работала в провинции. В 1901—1914 и 1921—1933 гг. В 1914—1915 гг. С 1933 г. Созданные Блюменталь-Тамариной образы преимущественно в амплуа комедийной и драматической старухи отличались искренностью, задушевностью, мягким юмором.
Auf Russisch: из личного архива Всеволода Блюменталь-Тамарина
Мария Блюменталь-Тамарина родилась 4 (16) июля 1859 года в Санкт-Петербурге, в семье бывшего крепостного крестьянина, управлявшего домами помещика Кашина. С 1900 года Мария Блюменталь-Тамарина играла в Театре Корша, а после его закрытия в 1933 году перешла в Академический Малый театр. Мари́я Миха́йловна Блюмента́ль-Тама́рина — русская и советская актриса театра и кино. Народная артистка СССР (1936), одна из первых 13 человек, удостоенных этого звания. Мария Блюменталь-Тамарина родилась 4 (16) июля 1859 года в Санкт-Петербурге, в семье бывшего крепостного крестьянина, управлявшего домами помещика Кашина. Родилась 16 июля 1859 года в Санкт-Петербурге. На сцену юную учительницу Марию Климову в 1887 году привел её супруг.