Последние страницы «Бесов» были написаны в ноябре 1872. олицетворение этой главной муки, воплощение этого главного вопроса. Роман «Бесы» имеет 9 главу II части под названием «У Тихона», которая не вошла в первые издания, поскольку была забракована редакцией «Руского вестника».
«Бесы» — роман-пророчество
Имеет много асоциальных черт. Важная для понимания фигуры Ставрогина и всего романа глава «У Тихона», где Ставрогин признаётся в совращении девочки 10 или 14 лет в двух известных вариантах этой главы возраст разнится , была опубликована только в начале 1920-х гг [7]. Это очень спорный вопрос, так как в приведённой ниже ссылке на главу написано [7] : Тихон вглядывался молча. Я не виноват, что девчонка глупа и не так поняла… Ничего не было. Он вдруг покраснел. Чувство отвращения, тоски, отчаяния выдавилось в лице его. Он замолчал, точно оборвал.
Долго оба не говорили и не глядели друг на друга, больше минуты. Мне стало жалко, жалко до помешательства, и я отдал бы мое тело на растерзание, чтоб этого тогда не было. Не о преступлении, не о ней, не о смерти её я жалею, а только того одного мгновения я не могу вынести, никак, никак, потому что с тех пор оно мне представляется каждый день, и я совершенно знаю, что я осужден. Варвара Петровна Ставрогина — мать Николая Всеволодовича. Дочь богатого откупщика , который и оставил ей в наследство состояние и большое имение Скворешники, вдова генерал-лейтенанта Ставрогина тот был как раз небогат, но зато знатен и со связями в обществе. К моменту смерти её супруга последние несколько лет жившего в разлуке с женой Степан Трофимович уже поселился в Скворешниках и даже в первое время, возможно, имел шансы жениться на Варваре Петровне Рассказчик этого не исключает окончательно, а Пётр Степанович цинично замечает отцу, что, на его взгляд, такой момент действительно был.
Во времена правления прежнего губернатора Ивана Осиповича, Варвара Петровна пользовалась большим уважением и влиянием в губернии, злые языки даже говорили, что истинный правитель — вовсе не Иван Осипович, а она. Однако к началу действия романа вдова «особенно и сознательно устранила себя от всякого высшего назначения» и сосредоточилась на ведении хозяйства, достигнув в этом больших успехов. При этом она находится в очень натянутых отношениях с женой нового губернатора Юлией Михайловной, воспринимая её как соперницу за главенствующее положение в обществе, что, впрочем, взаимно. Варвара Петровна очень опытна и умна, много времени провела в высшем свете, а потому прекрасно разбирается в людях. Незлая, но очень властная, деспотичная по натуре женщина. Способна на сильную, даже жертвенную привязанность, но требует полного подчинения от тех, на кого она распространяется.
Ярким примером являются её отношения со Степаном Трофимовичем: во многом относясь к нему по-матерински «она сама сочинила ему даже костюм, в котором он и проходил всю свою жизнь» , она связывала с ним свои мечты и замыслы он — видный гражданский деятель, а она — его покровительница , фактически содержала его в течение двадцати двух лет более того, на её деньги жил его сын Пётр Степанович и собиралась оставить ему наследство, которого хватило бы Степану Трофимовичу до конца жизни, однако при этом чуть ли не насильно собралась женить его на Дарье Павловне при малейшем подозрении о том, что у той роман с Николаем. В то же время даже после полного разочарования в Степане Трофимовиче её привязанность к нему не угасла. Столь же главенствующее положение занимает она и в отношениях со своей воспитанницей Дарьей Павловной и старой подругой Прасковьей Ивановной Дроздовой которую считает безнадёжной дурой и не скрывает этого. А иногда Ставрогина сажает людей в «золотую клетку» своей любви вообще против их воли: в конце романа она наполовину предлагает, наполовину приказывает книгоноше Софье Матвеевне, попутчице Степана Трофимовича во время его «последнего странствования», навеки поселиться в её имении на том основании, что нет у неё «теперь никого на свете». Степан Трофимович Верховенский — учитель Николая Ставрогина и Лизаветы Николаевны, отец Петра Степановича единственного сына от первого брака, всего женат был дважды. Как замечает Хроникёр, в молодости, при Николае Первом , он какое-то время впрочем, всего «самую маленькую минуточку» для многих стоял в одном ряду с Белинским , Герценом , Грановским : защитив «блестящую диссертацию», задевшую тогдашних славянофилов, он начал читать в университете курс лекций «кажется, об аравитянах».
Однако после обнаружения полицией его поэмы на мифологический сюжет, которую могли счесть опасной, и неосторожного письма он поспешил бросить свою короткую преподавательскую деятельность и уехать в имение Варвары Петровны для обучения её сына она давно приглашала , хотя мог бы отделаться просто объяснениями. При этом он уверял всех, что отправлен в ссылку и состоит под наблюдением, и сам же настолько искренне в это верил, что обижался на любые попытки его разубедить. В Скворешниках Степан Трофимович воспитывал и учил маленького Николая, сумев «вызвать в нём первое, ещё неопределённое ощущение той вековечной, священной тоски», которую не променять на «дешёвое удовлетворение», но, по мнению Рассказчика, ученику сильно повезло, что в 15 лет его оторвали от не в меру чувствительного и слезливого учителя и отправили учиться в лицей. После этого бывший преподаватель остался на положении друга и приживальца в имении Ставрогиной, позднее переселился в собственный дом, однако продолжал часто видеться с Варварой Петровной и материально зависеть от неё. Изначально Степан Трофимович намеревался тратить освободившееся время на изучение словесности и истории и написание научных трудов, но в результате старел за картами, шампанским и бесцельной либеральной болтовнёй. Постепенно вокруг него сложился кружок, в который входили Хроникёр, Шатов, Липутин, Виргинский и др.
В конце 1850-х, после того как о нём вспомнили в паре изданий «как о бывшей звезде в известном созвездии», вместе с Варварой Петровной совершил поездку в Петербург и попытался восстановить былое влияние. Сначала его принимали с успехом, но сама бывшая «знаменитость» понимала, что никто из тех, кто находился в тот момент в гуще общественной жизни, о нём ничего не знает и не помнит. Однако отношение к Степану Трофимовичу изменилось после того, как на публичных вечерах он стал превозносить искусство, а также в результате скандала: публика заклеймила Варвару Петровну и Степана Трофимовича за то, что на вечере у Ставрогиной после стычки между радикально настроенным юношей и генералом последнего не выгнали. Оставаться в Петербурге было бессмысленно, и Степан Трофимович, съездив на некоторое время за границу, вернулся в Скворешники, не вытерпев разлуки с Варварой Петровной. После приезда Николая Варвара Петровна, подозревая, что между её сыном и Дарьей Павловной есть связь, чуть ли не силой попыталась женить на ней своего друга, но отказалась от этой идеи, оскорблённая тем, что Степан Трофимович посчитал, что его женят на «чужих грехах». При этом Варвара Петровна очень ревниво отнеслась к тому, что Степан Трофимович согласился жениться на Дарье Павловне и даже начал прихорашиваться по наблюдениям Хроникёра, за последнее время «он видимо и быстро опустился» , ей было бы гораздо по душе, если бы он отказался от женитьбы, разъяснив свой отказ тем, что Варвара Петровна — единственная в его жизни женщина, пусть между ними и не предполагалось романа.
На прощальном вечере Кармазинова Верховенский прочитал пламенную речь о том, что красота — самое важное в истории человечества, но был освистан как мякенький либерал 1840-х годов.
Не бойтесь этих пробных нападений. Они могут, конечно, выродиться в крайность, но это беда завтрашнего дня. Пусть каждый отряд сам учится хотя бы на избиении городовых: десятки жертв окупятся с лихвой тем, что дадут сотни опытных борцов, которые завтра поведут за собой сотни тысяч». Печатали листовки, прокламации, агитировали и «разъясняли». Провокациями подстрекали людей к забастовкам и бунту. Очень похоже на «программу» действий Верховенского. В романе каждый из революционеров исповедует свою теорию, бесовщина их связана с отрицанием не только существующего общественно-политического строя, но и всех его достижений военных, культурных, экономических и пр.
В начале века все это приобрело большие масштабы: образовались партии, с непримиримыми взглядами на дальнейшее устройство страны, на отношение к Богу. Большевики исповедовали атеизм. Много было расстреляно священников. После ликвидации большевиками свободы печати, институтов права и собственности в ноябре-декабре 1917 года физическое устранение «классово чуждых элементов» стали только вопросом времени. А идея Шигалева с помощью большого количества «петров верховенских» в начале века превратились в зловещий террор, обращенный против народа. Трагедия гражданской войны расколола народ и привела к неисчислимым жертвам. Погибли сотни тысяч людей. И если в романе показано одно убийство человека, не разделившего взгляды революционного кружка, то после победы большевиков истребляли людей по классовому признаку: расстреляли всю царскую семью, убивали военных, общественных деятелей и людей другого сословия.
Революция с ее хорошими лозунгами утонула в крови. Грабежи, насилия, убийства, карательные акции в отношении сел и деревень в районах действий красных партизан, особенно на востоке России — это исторические факты, которые отрицать бессмысленно. Был «красный» и «белый» террор, ужасный по жестокости и ненависти.
Впрочем, были и внеплановые проверки, и для них требовался действительно серьезный повод, например затяжной голод или народные волнения. Сенатора отправлял лично император и потом напрямую получал от него отчет.
Впрочем, в губернском городе, описываемом в романе, повода для внеплановой сенаторской ревизии не было. Зачем же Верховенский говорит про сенатора? Чтобы посеять панику, запутать и обезоружить действующие власти. Он знает, что губернатор сильно зависит от супруги и ее настроений, а потому запугивает именно Юлию Михайловну. Тайна пощечины и новых судов В гостиной Варвары Петровны.
Антология жизни и творчества» Вот как жители города обсуждают возможные последствия пощечины, которую Шатов дал Ставрогину: «— Он [Ставрогин] мало того что не вызвал студента [Шатова], он взял руки назад, заметьте это особенно, ваше превосходительство, — выставлял один. Что такое «новый суд»? И самое главное, что это за «хе-хе-хе»? Начнем с нового суда. Речь идет о судебной реформе 1864 года.
Если бы дело было до реформы, наказание за нападение на дворянина было бы очень суровым, вплоть до ссылки. Однако действие романа происходит после вступления в силу более мягкого уложения о наказаниях. Впрочем, и после реформы Шатову грозило наказание: еще бы, ведь это была не просто пощечина — он врезал Ставрогину кулаком, и у того пошла кровь Вообще-то, Ставрогин мог сам дать сдачи Шатову или потребовать дуэли — но, как мы знаем, он этого не сделал. В обществе это объяснили тем, что он не мог вызвать на дуэль своего бывшего крепостного. Поэтому городские сплетники и обсуждают вариант с судом..
Ставрогин мог подать как гражданский иск, так и уголовный. В последнем случае ему надо было заявить о нанесении побоев, и обидчику грозил бы тюремный срок. Также Ставрогин мог обратиться к мировому судье и заявить об оскорблении — тогда Шатова поместили бы под арест на несколько месяцев и взыскали штраф до 50 рублей. Конечно, не в характере Ставрогина было ввязываться в подобные тяжбы, но возможность была. И здесь возникает второй вопрос.
Потому что общественное мнение на стороне Шатова. И хотя формально он виноват, сплетники пользуются этим, чтобы посмеяться над Ставрогиным: на самом деле они радуются, что у него нет возможности отправить его в «старый суд», а также иронизируют, что максимум, что он выручит за свою обиду, — это 15 рублей.
Достоевский возвращается здесь на новом этапе развития к форме «провинциальной хроники», которую когда-то испробовал в «Дядюшкином сне» , но насыщает ее иным, злободневно-политическим, остродраматическим содержанием, заставляя разыграться перед читателем цепь событий, повторяющих внешние контуры нечаевского дела. Следуя примеру Тургенева, автора «Отцов и детей» , где изображен обострившийся в России 60-х гг. Но он дает спорам между ними другую интерпретацию, чем Тургенев, который фигурирует в «Бесах» в карикатурном, пародийном образе сюсюкающего и самовлюбленного писателя Кармазинова от слова «кармазин», обозначающего один из оттенков красного цвета — намек на его сочувствие «красным». Отсюда гневное, полемическое название романа — «Бесы». Достоевский 1982 Достоевский — величайший мастер диссонансов; возможно, фонды мировых безобразий значительно пополнились после него; беспредельна его изобретательность по части душевной инквизиции; героев его не устрашишь загробными муками, потому что все они, как один, знают, что «хуже не будет». Откройте «Бесы». Голова идет кругом от этих адских выдумок; автор не дает передохнуть, опомниться; уродство лезет на уродство; в каких математических знаках можно было бы изобразить степень этих уродств!
Сплошные диссонансы, геометрическая прогрессия диссонансов, на которые нет и не может быть консонансов; вселенная сошла здесь с ума; вот с этой вот черты. До черты — иной мир, и его знает Достоевский, и чего бы только не отдал он за право, ну, хоть минутной передышки в мире том, мире Шиллера и прекрасных «геттингенских душ»! Но нет пути обратно. Он не отражал в своих героях современных ему людей, он накликивал ими будущих.
"Бесы" и буржуазная революция
Это событие потрясло писателя и стало отправной точкой для написания романа «Бесы». Роман «Бесы» Достоевского написан в 1872 году. Достоевский начинает писать «Бесы» как злой антинигилистический памфлет, но вырывается за рамки жанра и создаёт один из своих лучших романов: политический триллер, сатирический боевик, религиозную драму и экзистенциальную трагедию под одной обложкой. «Бесы» — роман о трагедии русского общества, в котором революционные настроения, по мнению Достоевского, являются следствием утраты веры. А М.Н. Каткову, редактору журнала «Русский вестник», в котором печатались «Бесы», написал ещё более откровенно: «Одним из числа крупнейших происшествий моего рассказа будет известное в Москве убийство Нечаевым Иванова. Видя, как «бесы» гонят свиней в пропасть гражданской войны, он в 1919 году писал.
Бесы (роман)
Впрочем, это сомнительный недостаток. И сам роман есть сочетание некоторых вышеупомянутых неправдоподобностей с потрясающе сложными, смутными образами героев. Конечно, позже, необходимо будет перечитать, переосмыслить, да и сейчас я не претендую на истину в последней инстанции, но из-за однобокости и чернушности роман все-таки несколько страдает. Так уж мне кажется. Даже само прочтение было странным — тяжелым, но доставляющим удовольствие.
Крайне неоднозначная вещь. У меня завелась привычка при чтении книг делать заметки, если, конечно, в книге есть над чем подумать. По поводу «Бесов» накатал страницы четыре печатного текста. Но не буду утомлять вероятных читателей моего отзыва.
Книга — однозначный шедевр всех времен и народов, но сказать о нем сегодня следует прежде всего вот что. В левой блогосфере стало принято ругмя ругать Ф. Если это и «грязный пасквиль», то на всю Россию. Достоевский четыре года просидел за границей, среди чужих людей и без гроша в кармане.
И это при его-то любви к России, к тяге ко всему в ней вечному и сиюминутному. А любимая Родина будто нарочно отталкивает его, в то время как в ней такие эпохальные дела делаются! Реакция и контрреформы закручивают общественные гайки, молодежь бунтует, крестьяне стонут под игом выкупных платежей, у большинства думающих русских уже мозги кипят после десяти лет эпохи Великих реформ. А Достоевский, с его взрывным темпераментом, не может поучаствовать во всей этой катавасии.
И поговорить-то не с кем, кроме как с жеманным сюсюкой Тургеневым, сиречь Степаном Егоровичем Кармазиновым. Вот наш гений и озлобился. В «Бесах» злостной сатире преданы все слои и типажи российского общества, всех Ф. Старики, молодежь, почтенные матроны, девицы и девочки.
Достоевский издевается и над великосветской прециозностью Кармазинов, Верховенский-старший и генерал в клубе , и над христианским милосердием и самопожертвованием Дарья Шатова и Софья Матвеевна , Мария Шатова вообще пародия на Богородицу! Он даже лютого душегуба Федьку ухитрился в сатирических тонах изобразить. Любая идея, выдвинутая персонажем книги, немедленно возгоняется до абсурдного абсолюта, а потом втаптывается в неиссякаемую тверскую грязь. Что социализм, что либерализм, что охранительство — все Федору Михайловичу смешно и отвратительно.
И сделано-то как хитро. Расправа производится руками самих персонажей книги, вечно между собой спорящих по любому поводу. А всю историю собрал в кучку и рассказал от своего имени омерзительный трусливый паскудник, носящий и фамилию характерную: Г-в, то есть Г рязно в, а то и Г известная субстанция в! Жуткая обезьяна Достоевского, имеющая все недостатки своего создателя, но ни грана его достоинства.
И при этом — вот он бумеранг кармы — практически во всех персонажах романа есть очень четкий отпечаток личности автора, они части его души. Шатов — с его «почти физической любовью к русскому мужику» фраза моей училки по литературе. Верховенский-старший — с его абстрактным либерализмом и любовью к Мадонне Рафаэля. Кириллов — маньяк своеволия и псевдоэпилептик.
Кармазинов — с его авторским самомнением и ревностью к чужому таланту. Достоевский ревновал Тургенева за гонорары и якобы незаслуженный успех у публики, вот и накатал лживый пасквиль. Ставрогин — несомненно. С его гордыней столбового дворянина и завышенным ЧСВ.
Федька Каторжный, сирота, прошедший через горнило религиозных сомнений, — тут и говорить нечего, само имя разоблачает прототипа персонажа. Даже Петруша Верховенский. Конечно, Ф. Роман «Бесы» — это одна сплошная провокация, буквально сотрясшая и продолжающая сотрясать основы коллективного интеллекта человечества.
Потому что это произведение искусства самого высшего эшелона доступной человеческому разуму эстетики! Тут тебе не только азбучно явленный полифонизм Достоевского речевые характеристики персонажей вообще-то присущи всем великим нашим классикам , но и невероятная композиция и структура повествования, уникально широкий диапазон в эмоциональном регистре — от злостной сатиры до трагедии эсхиловского и шекспировского масштаба при чтении сцен родов Марьи Шатовой и самоубийства Кириллова физически трясти начинает, какие бы у тебя крепкие нервы ни были! А язык! Впечатление такое, что 800-страничный роман написан то ли японскими танка, то ли скальдическими висами.
Каждое слово в книге насыщено смыслами и имеет тьму интертекстуальных связей. Это чистая поэзия, в своем, конечно, роде. У романа в этом году юбилей — он печатался ровно 150 лет назад, я его знаю почти четверть века. В девятнадцать лет — Достоевский был как бог, создавший свой личный космос.
В который я нырнул вверх тормашками, что твой попаданец. В середине нулевых, когда я был религиозным мракобесом, я видел его как кладезь, вырытый в самое сердце Духовного Абсолюта, Апокалипсис наших дней и предсказание бесовского разгула кровавой русской смуты. Да, тогда моя головушка была полна подобной дребедени и дряни. Долго потом пришлось выдавливать из себя по капле раба Божьего и буржуйского лакея.
В 2012 году я читал «Бесов» в качестве жестокой сатиры на русский либерализм начала 21 века и на «белоленточное» движение, в частности. Сейчас для меня «Бесы» — это прежде всего памфлет против абстрактных измышлений и бессмысленных петель ума, засоряющих сознание и никогда не проходящих проверку практикой. А также это великое сокровище эстетики и целый университетский курс по технике создания романа. Из которого только и черпай методы и приемы, не исчерпаешь.
След выводит на революционный кружок… Ну а дальше события развиваются по сценарию классических «Бесов». Николая Ставрогина играет звезда «Стиляг» Максим Матвеев. Из «Бесов» в режиссёрской версии Хотиненко получился интересный детектив. Маковецкий-Горемыкин сваливается как снег на голову на уездное общество, разгадывает тайну «романтической личности» Ставрогина и обнаруживает, что в уездном городке все повязаны друг с другом мрачными тайнами. В таком изложении «Бесы» встали на один уровень с ретродетективом Николая Свечина например, «Дело Варнавинского маньяка». Но — клянётся Хотиненко — хоть и с ног на голову, но всё строго по тексту Достоевского. В понедельник в офисах «Бесы» могут стать главной темой для обсуждения. ReadRate предлагает свои услуги. Десять интересных и малоизвестных фактов о романе «Бесы» — запомните и блесните знаниями в обсуждении. Следователь Горемыкин существовал на самом деле Следователь Горемыкин — не буквальная придумка режиссёра Владимира Хотиненко.
Персонаж взят из записных книжек Достоевского. Это сыщик, который расследовал убийство студента Иванова «Нечаевское дело». Оно, как известно, вдохновило писателя на создание политического памфлета, а затем сюжет перекочевал в роман. Изображение: russia. Лучшую постановку по «Бесам» сделал Альбер Камю Альбер Камю обожал творчество Достоевского и называл писателя «духовным коммунистом». Спектакль, созданный Камю, назывался «Одержимые» и был показан в январе 1959 года в парижском театре «Антуан».
Роман «Бесы» имеет 9 главу II части под названием «У Тихона», которая не вошла в первые издания, поскольку была забракована редакцией «Руского вестника». Достоевским было сделано три правки главы до нас дошли две , ни одна из которых не была принята издательством. При жизни Достоевского данная глава ни разу не была напечатана.
А может, вам всё-таки По-ме-ре-щи-лось! Да хотя б от той же Депрессии, которую он же на вас нагнал. Дело в том, что мы все любим и обожаем всё необычное, с примесью мистики и ужаса, Гоголя, например, герои которого нормальные пацаны, но которых сбивает и опутывает всякая нечисть. ФМД пошел дальше: мы видим целый карнавал чертей в людском обличье, откровенно злых и прихорашивающихся. И ФМД, глубоко больной приступы и ожесточившийся ненависть к евреям, полякам и немцам после 10-ти летней ссылки каторга и солдатчина в своих сплошь надуманных персонажах, ещё более больных, чем он сам, не только выставляет нам напоказ все их уродства, но и восхищается ими.
«Вьются бесы рой за роем...»
Роман «Бесы» начинается с обширной и достаточно подробной биографии Степана Трофимовича Верховенского. роман Федора Михайловича Достоевского, был написан им под впечатлением от ростков террористического и радикального движений в среде русских интеллигентов, разночинцев и прочих. Вернувшись в Москву, написал романы «Игрок» и «Преступление и наказание». Впрочем, написанное им предисловие к «Бесам» даже отчасти и замечательно стремлением хоть как-то, хоть немного реабилитировать автора, этого махрового антисоветчика, протянуть ему коммунистическую луковку, чтобы вытащить из озера оппортунизма. Федор Михайлович Достоевский на librebook доступна к прочтению онлайн. Наверное, почти ни у кого не возникает сомнений по поводу того, что господин Чубайс – из разряда тех «бесов», о которых писал Достоевский.
Бесы (роман)
Предпосылкой к написанию романа «Бесы» для Федора Михайловича послужили материалы из уголовного дела Нечаева – организатора тайного общества, целью которого были подрывные политические акции. Роман Ф.М. Достоевского "Бесы". Читать онлайн, скачать в форматах pdf, epub, mobi, fb2. «Бе́сы» — шестой роман Фёдора Михайловича Достоевского, изданный в 1871—1872 годах. Один из наиболее политизированных романов Достоевского был написан им под.
7 секретов «Бесов»
Булгаков предлагает нам задуматься, а мог ли Ставрогин (или Петруша, или другие «бесы» этого романа) написать о самом себе так, как написал о нем Достоевский? Статья посвящена одному из лучших произведений русского классика Федора Михайловича Достоевского Бесы. Появление нового романа Ф. Достоевского «Бесы» вызвало бурю негодования среди либерально настроенных современников писателя. наши современники, наконец, поняли пророчество идей автора и его желание показать миру всю опасность радикальных идей. олицетворение этой главной муки, воплощение этого главного вопроса. Полупомешанный энтузиаст и главный революционный бес Петруша Верховенский — в центре внимания.
Ещё раз о бесах
Кантор мог бы об этом и сам прочесть. Ну а если и он, и другие участники передачи, включая И. Волгина, на самом деле не понимают, что подвигло Софью Львовну покинуть отчий дом и броситься в борьбу, то им можно напомнить слова Александра Радищева из «Путешествия из Петербурга в Москву»: «Я взглянул окрест меня - душа моя страданиями человечества уязвлена стала». Вот вам и ответ на вопрос: «Кто такая Перовская? Это обстоятельство осталось незамеченным участниками «Игры в бисер», правда, в результате они всё же пришли к выводу о том, что роман очень актуален сегодня, поскольку, дескать, по мнению Л. Сараскиной, с которой все были согласны, «Россия обладает роковым свойством своего самосознания и в своей истории она не учится на своих уроках, на своих ошибках».
Вывод архи пессимистический и безнадёжный, но несколько поверхностный. Волгин его углубил очень мудрым выводом: «Бесовство наступает там и тогда, где и когда человек слишком увлекается позитивной идеей, светлой идеей, а не злой. Например, всех сделать равными и счастливыми, в этом всё дело». Честно говоря, после таких выводов вопросов становится ещё больше, чем их было до чтения «Бесов» или просмотра «телепроекта В. Это просто тупик какой-то.
Что же, в таком случае людям не равнодушным надо руководствоваться не светлыми позитивными идеями, а злыми, и сделать всех людей несчастливыми? Нет, ребята-достоевисты, вы как хотите, но это какой-то бред, какая-то карамазовщина, которую, уверен, отверг бы и сам Ф. Достоевский, который отнюдь не был противником более счастливой жизни для народа, но видел свой путь её достижения и боролся за него. К сожалению, не совсем благородными способами. Но это был разговор о романе, а вот в 22 номере «Литературной газеты» редактор отдела «Телеведение» Александр Кондрашов, как и обещал в предыдущем, 21 номере, разместил рецензию на телефильм В.
Хотиненко доктора филологических наук, вице-президента Российского общества Достоевского Карена Степаняна. Рецензия в целом положительная, К. Степанян тоже уделяет внимание самому произведению, считает, что «Бесы» - роман-предупреждение для России на все времена». Но одновременно отдаёт должное и работе В. Хотиненко: «Скажу сразу: фильм не разочаровал».
Надо полагать, что статья К. Степаняна не разочаровала А. Кондрашова, раз уж он её поставил в номер без всяких оговорок и дополнений от себя или редакции. Мне тоже не хочется ничего говорить о статье Степаняна, есть только одно замечание, которое я выскажу позже. Сейчас же хочу отметить только то, что меня разочаровал именно сам А.
В уже упоминавшемся 21 номере «Литературной газеты» от 28 мая он пропел панегирик фильму Хотиненко. И честно говоря, я думал, что он всё же вспомнит, что на первой полосе «Литературной газеты» присутствует профиль М. И не может, лучше сказать, не должен не знать о точке зрения М. Горького на постановку в 1913 году в Московском художественном театре Владимиром Немировичем — Данченко сцен из «Бесов». Вот эта оценка пролетарского писателя действительно не потеряла своего значения и сегодня.
Вот что М.
Поражение русских милее им собственных ихних побед, веселит их, льстит им. В случае же удач наших эти друзья давно уже согласились между собою употребить все силы, чтоб из удач России извлечь себе выгод еще больше, чем извлечет их для себя сама Россия". Россия не сегодня рассорилась с Европой; прежде Достоевского об этой вековой вековечной? Вот что мы выиграли в Европе, столь ей служа? Одну ее ненависть! Спустя столетие с лишним ничего не изменилось - Федор Михайлович мог бы с прискорбием повторить свой диагноз.
В России к Федору Михайловичу неоднозначное отношение. Когда-то Анатолий Чубайс заявил: "Я испытываю почти физическую ненависть к этому человеку. Он, безусловно, гений, но его представление о русских как об избранном, святом народе, его культ страдания и тот ложный выбор, который он предлагает, вызывают у меня желание разорвать его на куски". Сейчас уже стало общим местом обвинять Чубайса во всех бедах России, с чем я, кстати, не согласен. В сущности, он выразил мнение большинства "эффективных менеджеров", которые сегодня составляют в России особый класс. С кем же России по пути? Людмила Сараскина: Я хорошо помню это высказывание.
Был задан вопрос: годится ли капитализм для России с ее народной ненавистью к богачам и верой в нравственное превосходство бедных? В ответ на эту безусловную подначку и разразился своей тирадой главный приватизатор России. Но ни тогда, ни теперь, по прошествии 17 лет, признание господина Чубайса меня не удивило и не удивляет: оно совершенно типично для русского либерала-западника, каким его видел и описал Достоевский: "Они первые были бы страшно несчастливы, если бы Россия вдруг стала безмерно богата и счастлива. Некого было бы им тогда ненавидеть, не на кого плевать, не над чем издеваться! Тут одна только животная, бесконечная ненависть к России, в организм въевшаяся". Подобных высказываний у Достоевского десятки. Приведу еще только одно: "Наш русский либерал прежде всего лакей и только и смотрит, как бы кому-нибудь сапоги вычистить".
Но меня поразил избранный вид смертной казни. Даже Ленин, который тоже не был расположен к "архискверному Достоевскому", был много мягче и деликатнее. Ильича всего-навсего стошнило, когда он прочитал сцену в монастыре из "Братьев Карамазовых". Ну, запретил бы издавать книги, изучать в школе... Но чтобы разорвать... Наверное, все же господин Чубайс имел в виду не палаческую экзекуцию над физическим телом писателя. Скорее всего, речь шла о стране, которую либералы-западники видят третьестепенной, распавшейся разорванной!
Кажется, он сильно недооценил и тот факт, что люди больше не позволят никаким "железным дровосекам" экспериментировать с их страной и ни за что не отдадут на растерзание своего главного писателя. Да, Чубайс погорячился... Хотя если говорить о бедных и не бедных, то Федора Михайловича, конечно, нельзя заподозрить в роскошной жизни. Труженик был невероятный, а получал от Каткова гонорары меньше, чем Тургенев и Толстой, при этом выплачивал долги умершего брата, которые взял на себя. Зато Тургенев и Толстой были помещиками и явно не бедствовали. Горький снимал виллы на Капри и в Сорренто, а его особняк в Москве и сегодня поражает своей архитектурной роскошью. Да и у Чехова было имение в Мелихово и две дачи в Крыму.
Но это отдельная тема. У меня вот какой вопрос. Достоевский назвал пушкинскую Татьяну Ларину "апофеозом русской женщины". Она выходит замуж за пожилого генерала, продолжает любить Онегина, но она "другому отдана" и будет "век ему верна". В контексте современной гендерной революции это звучит архиархаично. Что значит "отдана"?!
А любимая Родина будто нарочно отталкивает его, в то время как в ней такие эпохальные дела делаются! Реакция и контрреформы закручивают общественные гайки, молодежь бунтует, крестьяне стонут под игом выкупных платежей, у большинства думающих русских уже мозги кипят после десяти лет эпохи Великих реформ. А Достоевский, с его взрывным темпераментом, не может поучаствовать во всей этой катавасии. И поговорить-то не с кем, кроме как с жеманным сюсюкой Тургеневым, сиречь Степаном Егоровичем Кармазиновым. Вот наш гений и озлобился. В «Бесах» злостной сатире преданы все слои и типажи российского общества, всех Ф. Старики, молодежь, почтенные матроны, девицы и девочки. Достоевский издевается и над великосветской прециозностью Кармазинов, Верховенский-старший и генерал в клубе , и над христианским милосердием и самопожертвованием Дарья Шатова и Софья Матвеевна , Мария Шатова вообще пародия на Богородицу! Он даже лютого душегуба Федьку ухитрился в сатирических тонах изобразить. Любая идея, выдвинутая персонажем книги, немедленно возгоняется до абсурдного абсолюта, а потом втаптывается в неиссякаемую тверскую грязь. Что социализм, что либерализм, что охранительство — все Федору Михайловичу смешно и отвратительно. И сделано-то как хитро. Расправа производится руками самих персонажей книги, вечно между собой спорящих по любому поводу. А всю историю собрал в кучку и рассказал от своего имени омерзительный трусливый паскудник, носящий и фамилию характерную: Г-в, то есть Г рязно в, а то и Г известная субстанция в! Жуткая обезьяна Достоевского, имеющая все недостатки своего создателя, но ни грана его достоинства. И при этом — вот он бумеранг кармы — практически во всех персонажах романа есть очень четкий отпечаток личности автора, они части его души. Шатов — с его «почти физической любовью к русскому мужику» фраза моей училки по литературе. Верховенский-старший — с его абстрактным либерализмом и любовью к Мадонне Рафаэля. Кириллов — маньяк своеволия и псевдоэпилептик. Кармазинов — с его авторским самомнением и ревностью к чужому таланту. Достоевский ревновал Тургенева за гонорары и якобы незаслуженный успех у публики, вот и накатал лживый пасквиль. Ставрогин — несомненно. С его гордыней столбового дворянина и завышенным ЧСВ. Федька Каторжный, сирота, прошедший через горнило религиозных сомнений, — тут и говорить нечего, само имя разоблачает прототипа персонажа. Даже Петруша Верховенский. Конечно, Ф. Роман «Бесы» — это одна сплошная провокация, буквально сотрясшая и продолжающая сотрясать основы коллективного интеллекта человечества. Потому что это произведение искусства самого высшего эшелона доступной человеческому разуму эстетики! Тут тебе не только азбучно явленный полифонизм Достоевского речевые характеристики персонажей вообще-то присущи всем великим нашим классикам , но и невероятная композиция и структура повествования, уникально широкий диапазон в эмоциональном регистре — от злостной сатиры до трагедии эсхиловского и шекспировского масштаба при чтении сцен родов Марьи Шатовой и самоубийства Кириллова физически трясти начинает, какие бы у тебя крепкие нервы ни были! А язык! Впечатление такое, что 800-страничный роман написан то ли японскими танка, то ли скальдическими висами. Каждое слово в книге насыщено смыслами и имеет тьму интертекстуальных связей. Это чистая поэзия, в своем, конечно, роде. У романа в этом году юбилей — он печатался ровно 150 лет назад, я его знаю почти четверть века. В девятнадцать лет — Достоевский был как бог, создавший свой личный космос. В который я нырнул вверх тормашками, что твой попаданец. В середине нулевых, когда я был религиозным мракобесом, я видел его как кладезь, вырытый в самое сердце Духовного Абсолюта, Апокалипсис наших дней и предсказание бесовского разгула кровавой русской смуты. Да, тогда моя головушка была полна подобной дребедени и дряни. Долго потом пришлось выдавливать из себя по капле раба Божьего и буржуйского лакея. В 2012 году я читал «Бесов» в качестве жестокой сатиры на русский либерализм начала 21 века и на «белоленточное» движение, в частности. Сейчас для меня «Бесы» — это прежде всего памфлет против абстрактных измышлений и бессмысленных петель ума, засоряющих сознание и никогда не проходящих проверку практикой. А также это великое сокровище эстетики и целый университетский курс по технике создания романа. Из которого только и черпай методы и приемы, не исчерпаешь. Но это опыт моего личного восприятия, общечеловеческие смыслы и актуальность тоже никуда не делись. Например, сейчас ясно видно, что Шигалев и его теория, «шигалевщина» — это тот самый либеральный цифровой концлагерь, который начал строиться по всему миру, а потом и у нас, начиная с 1975 года. И, возможно, будет таки достроен, и сведет человечество к полному ничтожеству. И тогда мы все увидим, «что стало бы с Россией, не случись революции». Увидим, да поздно будет. А потом и видеть станет некому. Или произойдет очередная перемена нашей общей участи. Чего я всем от души и желаю. Единственное, чего я никогда не прощу Достоевскому — это злостную и несправедливую карикатуру на Тургенева Кармазинов. Иван Сергеевич был и мудрее Федора Михайловича, и глубже, и художественно, как минимум, ни на гран не слабее. Оценка: 10 [ 23 ] Iricia , 9 мая 2018 г. Достоевскому было 27 лет, когда в конце 1849 года он был арестован вместе с другими членами кружка Петрашевского. Впереди было четыре года ссылки, но перед этим осужденным еще пришлось пережить одну из самых известных инсценировок приготовлений к казни, когда смертельный приговор был отменен в последнюю минуту. Трудно представить, каким испытанием это стало для молодого писателя, особенно если вспомнить, что один из петрашевцев в результате сошел с ума сам Достоевский вложил впечатления от произошедшего в уста князя Мышкина, главного героя романа «Идиот».
Алексей Нилыч Кириллов — молодой человек, считавший самоубийство наивысшей формой проявления своеволия. Андрей Антонович фон Лембке — губернатор, тихий, спокойный человек. Юлия Михайловна — жена губернатора, наивная, недальновидная женщина, мечтавшая раскрыть заговор. Краткое содержание Часть первая Глава 1. Вместо введения: несколько подробностей из биографии многочтимого Степана Трофимовича Верховенского Повествование ведется от лица некоего Г-ва, участника описываемых событий. В центре — известный идеалист 40-х годов Степан Трофимович Верховенский. Он был дважды вдовцом: от первого брака остался сын, который «воспитывался всё время на руках каких-то отдаленных теток, где-то в глуши». Верховенский с радостью принял предложение «Варвары Петровны Ставрогиной, супруги генерал-лейтенанта и значительной богачки» заняться воспитанием ее единственного сына, и немедля приступил к своим обязанностям. Их дружба «закрепилась с лишком на двадцать лет» и представляла собой весьма странные отношения, когда «оба друга один другого почти съесть хотят, всю жизнь так живут, а между тем расстаться не могут». Со временем вокруг Степана Трофимовича «утвердился кружок приятелей» , который жителям тихого уездного городка представлялся как «рассадник вольнодумства, разврата и безбожия». На самом же деле это была лишь исконно русская, ни к чему не обязывающая «веселенькая либеральная болтовня». Одно время Верховенский пробовал писать, но за десять с лишним лет из-под его пера не вышло ни строчки. Мысли о своем ничтожестве он прогонял игрой в карты и шампанским. Глава 2. Принц Гарри, сватовство На свете существовал только один человек, к которому Варвара Петровна была привязана более, чем к Верховенскому — это был «единственный сын ее, Николай Всеволодович Ставрогин». В детстве воспитанник Степана Трофимовича был тихим, застенчивым мальчиком. Но, повзрослев и поступив на военную службу, он заметно переменился: стал более развязным, разнузданным, своевольным. Николай даже стрелялся на дуэли, за что был разжалован в рядовые, но смог быстро выслужиться. Неожиданно для всех Николай решил погостить. Это был «очень красивый молодой человек, лет двадцати пяти» , прекрасно образованный, обходительный, словом, истинный джентльмен. Однако очень быстро «зверь вдруг выпустил свои когти». Николай надерзил в обществе, схватил за нос и протащил несколько шагов почтеннейшего старшину клуба, укусил за ухо губернатора, при всех поцеловал чужую жену. Скандальное поведение Николая вскоре объяснилось белой горячкой. Поправившись, молодой человек поспешил уехать за границу. Тем временем Варвара Петровна решила выдать замуж за Верховенского свою двадцатилетнюю воспитанницу Дарью Шатову. Однако эта новость возмутила Степана Трофимовича, который не собирался «подчиняться праздным фантазиям взбалмошной женщины». Под давлением обстоятельств «Степан Трофимович согласился стать женихом». В это время появился инженер Липутин, который был хорошо знаком и с Петрушей Верховенским, и с Николаем Ставрогиным. Он дал понять Степану Трофимовичу, что его предстоящая свадьба с Дарьей — попытка прикрыть «честным именем чужие грехи» , в которых напрямую замешан Николай. В поместье приехала Лизавета Николаевна Тушина — бывшая воспитанница Верховенского. Ее мать, Прасковья Ивановна Дроздова, была лучшей подругой Ставрогиной. Узнав, что Иван Павлович Шатов в совершенстве знает три языка, Лизавета Николаевна попросила передать ему, что нуждается в помощнике. Глава 4. Хромоножка «Дело у Лизаветы Николаевны до Шатова» оказалось исключительно литературным: девушка собралась издать книгу и нуждалась в помощнике. Узнав же, что капитан Лебядкин в письме признался Лизавете Николаевне в любви и, по сути, сделал предложение, Шатов решительно отказался от сотрудничества. Сразу после обедни к Ставрогиной подошла попросить милостыню Марья Лебядкина, за свою хромоту прозванная в народе Хромоножкой. Она смотрела на Варвару Петровну «с самым детским взглядом, с каким дети ласкаются» , и та дала ей 10 рублей. Ставрогина вспомнила об анонимном письме, присланном накануне. В нем указывалось, что большую роль в ее жизни сыграет хромая незнакомка. Глава 5. Премудрый змей При появлении Даши Марья Лебядкина обвинила ее в том, что она передала ее брату только триста рублей, а не большую сумму, обещанную Николаем Ставрогиным. Возмущенная подобной клеветой, Варвара Петровна пообещала воспитаннице защитить ее. При виде Даши в глазах Лизаветы Николаевны «засверкали ненависть и презрение, слишком уж нескрываемые». Вскоре пожаловал капитан Лебядкин, объяснивший присутствующим, что его сестра не в своем уме. Он принялся намекать на некую тайну, чем окончательно разозлил Варвару Петровну. Впрочем, она не успела излить на капитана свой гнев, поскольку появился Петруша Верховенский, а вслед за ним — Николай Ставрогин. Мать прямо спросила Николая, является ли Марья Лебядкина его законной женой. Молодой человек ничего не ответил. Он бережно взял Марью под руку и повел к карете. Петр Верховенский рассказал присутствующим, что в Петербурге Николай помогал Лебядкиным, которые «не имели своего угла и скитались по чужим». Николай глубоко поразил Марью, и она стала всем рассказывать, что это ее жених. Именно об этом и написали Варваре Петровне неизвестные доброжелатели. Ставрогина была растрогана поведением сына.
Фёдор Достоевский «Бесы»
Режиссёр Алексей Слюсарчук о теме спектакля рассуждает так: «Что-то происходит. В жизни. В романе. В спектакле. Постепенно человека захватывает неясное темное чувство. Потери себя? Потери смысла? Потери цели?
Как утверждают современники, Достоевский вложил в его уста свои собственные идеи. Прообразом его послужил И. Иванов, убитый «Народной расправой». Погибает от рук кучки Верховенского. Одно время была невестой Степана Верховенского, но свадьба не состоялась, потому что тот не захотел жениться на «швейцарских грехах Николая Ставрогина». Ставрогин когда-то женился на ней на спор, всю жизнь снабжал её и Лебядкина деньгами. Несмотря на своё малоумие, олицетворяет евангельскую святую, детскую простоту. Вместе с братом была убита Федькой Каторжным в результате интриги П. Алексей Нилович Кириллов — инженер-строитель, молодой человек, лет около двадцати семи, знакомый П. Верховенского, Шатова и Ставрогина. По словам Шатова, был духовно растлён последним, превратившись в мизантропа и фанатика. Разработал философскую концепцию, согласно которой человек, отрицающий существование Бога, сам становится Богом, а значит волен в любых своих поступках. В доказательство этого Кириллов решил заявить «высший пункт» своеволия — совершить самоубийство. Был связан с революционерами, которым предложил использовать своё будущее самоубийство в нужных для них целях. Покончил с собой после убийства Шатова, по требованию Верховенского взяв вину на себя. Одним из прототипов Кириллова считается петрашевец К. Тимковский [9]. Пользовался в городе скверной репутацией, был замешан во многих скандалах, охотно распространял сплетни и был за это не раз наказан. Лицемерен, завистлив и подл, при этом человек неглупый и искренне верящий в грядущее социальное переустройство общества. Участвовал в убийстве Шатова, ведя себя достаточно хладнокровно. После убийства уехал в Петербург, но не найдя там Верховенского и Ставрогина, не стал бежать за границу, пустился в загул и был арестован. Фамилия персонажа напоминает фамилию нечаевцев братьев Лихутиных, однако в большей степени в нём отражены черты непосредственного участника убийства студента Иванова П. Успенского и знакомого писателя, литератора А. Милюкова [10]. Виргинский — тихий и серьёзный молодой человек тридцати лет, по словам хроникёра, «редкой чистоты сердца». Участвовал в убийстве Шатова, но пытался отговорить от него остальных членов «пятёрки». Частичными прототипами Виргинского считаются «нечаевцы» П. Успенский и А. Лямшин — почтовый чиновник, хорошо играл на фортепьяно и имел актёрский талант, в результате чего фактически играл в высшем обществе города роль шута, при этом наряду с Липутиным имел отношение к различным хулиганским выходкам, имевшим большой резонанс. Участвовал в убийстве Шатова, после чего находился в маловменяемом состоянии и, наконец, признался в преступлении, предав остальных членов кружка. Толкаченко «знаток народа» — эпизодический персонаж, один из участников «пятёрки», ему Верховенским была отведена вербовка «революционеров» среди проституток и преступников. Участвовал в убийстве Шатова, после сбежал в уезд. Прототипом послужил фольклорист Иван Гаврилович Прыжов [11]. Разработал собственную систему переустройства общества, заслужившую высокую оценку П. Верховенского, однако в убийстве Шатова участвовать отказался, заявив, что оно противоречит его идеям. Эркель — очень молодой человек, прапорщик-артиллерист, попавший под влияние Петра Верховенского и фанатично преданный ему. Членом «пятёрки» не был, однако участвовал в убийстве Шатова и вёл себя во время и после него наиболее хладнокровно. Прототипом его был нечаевец Н. Семён Яковлевич — юродивый.
Одной из причин августовского перелома стало именно то, что главный герой предполагаемой эпопеи перекочевал в роман о Нечаеве и оттеснил последнего на второй план. Новый герой получил имя Николая Ставрогина В рукописном оригинале романа есть признание Ставрогина о изнасиловании девятилетней девочки, которая после этого повесилась. Из печатного издания этот факт изъят. За право издать роман "Бесы" Достоевскому предложили ж 500 рублей "авторских", причем с выплатой частями в течение двух лет. В то же время, типографии, при условии известности писательского имени, охотно печатали книги, как бы сейчас выразились, с отсрочкой платежа на полгода. Таким же образом можно было приобрести и бумагу для печатания. В результате роман был издан Анной Григорьевной именно так и вместо предложенных издателями 500 рублей принесли семейству Достоевских 4000 рублей чистого дохода. Прототипы Вопрос о прототипах был предметом бурной дискуссии, происходившей в середине 1920-х годов и частично отраженной в "Антологии русской критики". Спор протекал в основном между Л.
В круг людей, которых можно условно назвать «интеллигенцией» и «элитой», входят такие герои романа, как Степан Тимофеевич Верховенский, Варвара Петровна Ставрогина, Семен Егорович Карамзинов, губернатор фон Лембке Андрей Антонович , Юлия Михайловна фон Лембке жена губернатора и другие. Сюда можно также причислить многочисленную «творческую» богему, посещавшую литературный салон, который в Петербурге организовала Варвара Петровна Ставрогина. Первые из двух названных выше лиц — основные герои, они в центре внимания рассказчика. Особенно Степан Тимофеевич Верховенский — «интеллектуал», «мыслитель», «философ», оторвавшийся от русских корней, весьма очарованный западной культурой, еще не атеист, но уже агностик: «А между тем это был ведь человек умнейший и даровитейший, человек, так сказать, даже науки, хотя, впрочем, в науке… ну, одним словом, в науке он сделал не так много и, кажется, совсем ничего. Но ведь с людьми науки у нас на Руси это сплошь да рядом случается». Между прочим, отец другого главного героя — Петра Верховенского. Формальный муж богатой и властной Варвары Петровны Ставрогиной, фактически находится на ее содержании. Следует также обратить внимание, что повествование ведется от имени Антона Лаврентьевича Г-ва — молодого человека, вхожего в высшее общество города, либеральных убеждений. Ближайший друг «конфидент» Степана Трофимовича Верховенского. Намного шире круг тех, кого можно отнести к категории «бесов» революционеры, нигилисты, террористы : Верховенский Петр Степанович главный «бес» в романе , Ставрогин Николай Всеволодович, Липутин Сергей Васильевич, Кириллов Алексей Нилыч, прапорщик Эркель, Шатов Иван Павлович, Шигалев главный идеолог «бесов» … Первых из двух также следует отнести к главным героям романа. В романе имеется еще масса героев, которые относятся к группе «наши» так в романе называются члены тайной террористической организации : Лямшин, Виргинский, Толкаченко и др. Кстати, как созвучно название с молодежным движением «Наши», которое возникло в России в 2005 году и, слава Богу, умерло на наших глазах 2013 г. Что касается положительных героев, то их немного. Наконец, имеется масса героев, которые выступают не в качестве активных бесов, но своим поведением и своими высказываниями помогают писателю воссоздать ту напряженную, нездоровую атмосферу, которая воцарилась в 60-е годы позапрошлого столетия в России. Некоторые герои на протяжении романа меняются. Прежде всего, это касается Ивана Павловича Шатова, который начинает прозревать и не желает более сотрудничать с «бесами». Кстати, некоторые исследователи творчества Федора Михайловича усматривают, что в образе Шатова Достоевский выписал свой автопортрет. Некогда, в молодости писатель был нигилистом, петрашевцем, но за время своего десятилетнего пребывания в тюрьме и ссылке переосмыслил всю свою жизнь. Если так можно выразиться, из Савла стал Павлом. Петр Верховенский и другие «бесы» не желают выпускать из своих цепких лап жертву — Шатова. Подобно тому как Нечаев и его подельники убили студента Иванова, «бесы» из романа Достоевского убивают Шатова. Это одно из главных сюжетных событий романа. Следует сказать, что «Бесы» — один из значительнейших романов Достоевского, роман-предсказание, роман-предупреждение. Достоевского нередко называют писателем-пророком. Правильнее, наверное, говорить не о пророчествах, а о прозрениях писателя различия в этих понятиях я объясняю в своей книге «Ангелы и демоны литературы», которая вышла в прошлом году в издательстве «Кислород». Чем живут и дышат «бесы»? Вот фрагмент разговора двух других «бесов» — главного идеолога Шигалева и одного из группы «наших», члена революционной «пятерки» Лямшина: «Я предлагаю не подлость, а рай, земной рай, и другого на земле быть не может, — властно заключил Шигалев. Одним из наиболее ярких и запоминающихся фрагментов романа является обращение Петра Верховенского, главного «беса» романа, к Николаю Ставрогину. Верховенский склонял Ставрогина к тому, чтобы он стал официальным лидером, а точнее «знаменем» нигилистов и революционеров: «Ставрогин, вы красавец! В вас всего дороже то, что вы иногда про это не знаете. О, я вас изучил! Я на вас часто сбоку, из угла гляжу!.. Вы мой идол! Вы никого не оскорбляете, и вас все ненавидят; вы смотрите всем ровней, и вас все боятся, это хорошо. К вам никто не подойдет вас потрепать по плечу. Вы ужасный аристократ. Аристократ, когда идет в демократию, обаятелен! Вам ничего не значит пожертвовать жизнью, и своею, и чужою. Вы именно таков, какого надо. Мне, мне именно такого надо, как вы. Я никого, кроме вас, не знаю. Вы предводитель, вы солнце, а я ваш червяк…» И далее Верховенский раскрывает Ставрогину тайные цели и планы революционеров: «Ставрогин, мы сделаем смуту — всё поедет с основ. Раскачка пойдёт такая, какой ещё мир не видал. Все рабы в рабстве равны… Первым делом, понижается уровень образования, наук и талантов.
Смысл произведения Бесы
- Прямой эфир
- Публицист Валентин Симонин: Я роман «Бесы» читал и хочу сказать…
- Объяснение сюжета
- "Бесы" Ф.М. Достоевский
- Часть первая