ПрЕподаватель прЕподносит материал так, что за уши с лекций не оттащишь. Проверим написание приставки "пре": ПРЕподнесли -что-то передать, состояние перехода.
Преподнести или приподнести как правило
Федин, Необыкновенное лето. Подстроить кому-л. Преподнести неприятную новость. Преподнести факты в искаженном виде. В такие дни, когда ребята отдохнули, я стремлюсь побольше преподнести нового материала.
Использование слова «преподнести» позволяет добавить особую нотку в подготовке сюрприза или подарка, что делает его более значимым и запоминающимся для получателя. При использовании этого глагола важно уделять внимание деталям и выбирать подарок, который будет соответствовать интересам и предпочтениям человека, которому он предназначен. Использование слова «приподнести» В отличие от слова «поднести», которое обычно описывает обыденные ситуации, слово «приподнести» подразумевает определенный акт внимания и заботы. Оно используется, чтобы выделить особую значимость и важность действия, выражая таким образом уважение и заботу о человеке или о предмете, который намеревается подать или поднести. Слово «приподнести» может использоваться в различных контекстах. Например, в бытовой среде оно может обозначать подношение чая или кофе гостям, подачу блюда на стол, предложение подержать зонтик над головой во время дождя и т. В более широком смысле, слово «приподнести» может использоваться в образном значении, чтобы описать ситуацию, когда человек приносит пользу или помощь другому человеку, подает важную и полезную информацию, или даже участвует в благотворительной деятельности.
Например: Он приподнес мне стакан воды, когда я испытывал жажду после продолжительной прогулки. Актер приподнес свою громкоговорящую систему, чтобы все могли услышать его выступление. Она приподнесла ценные материалы, которые помогли нам в нашем исследовании.
Нужно осторожно преподнести ей это печальное известие. Марии поручили преподнести подарок юбиляру.
Хочется всё-таки преподнести это в другом ключе.
Какое правило Выбор приставки в слове между «при» и «пре» основывается в первую очередь на значении лексемы. Кроме того, приставку «пре» можно без утраты смысла заменить на «пере». Проанализируем наш глагол. Что такое «преподнести»?
ПрЕподнести или прИподнести, как правильно пишется?
Слово «преподнести» правильно пишется так, как указано сначала: с приставкой «пре-» и окончанием «-ти». Таким образом, выбор между «преподнести» и «приподнести» зависит от того, какое именно значение вы хотите передать и в каком контексте используете глагол. Преподнести неприятную новость. В словаре Синонимов. подарить, поднести, презентовать, даровать, объявить, вручить, сообщить, передать, преподнести в дар, представить, изложить, пожаловать. Как пишется слово? Поиск по одному из самых больших словарей. Все формы слов русского языка онлайн.
Преподнести или приподнести: как правильно пишется слово
Написание слова пожалуйста. Как правильно писать Здравствуйте. Пожалуйста как пишется правильно. Правописание слова пожалуйста. Как правильно пишется. Чтобы как пишется. Как пишется ю.
Что-ж как пишется. Как писать раненый или раненный. Раненый и раненный как пишется. Раненый как пишется правильно. Раненый почему одна н. Поначалу как пишется.
Впридачу как пишется. Впринципе как пишется слитно. Непонаслышке слитно или рпздельно. Проверочные слова. Пришёл проверочное слово. Наступила проверочное слово.
Осень проверочное слово. Правило правописание букв о и ё после шипящих в корне. Правописание 0 ё после шипящих в корне слова. Буквы ё о после шипящих в корне правило. Буквы е и е после шипящих в корне правило. В течение.
В течении в течение. Как писать в течении или в течение. Течение или течении как правильно. Правило суффиксы ИК ЕК суффиксы. Правило написания суффикса ок и ЕК. Правописание слов с приставками пре и при.
Слова с приставками пре и при примеры. Слова с приставкой при при пре. Слова с приставкой при и пре для 6 класса. Правописание не с наречиями слитно. Правила правописания не с наречиями. Правописание не с наречиями таблица.
Слитное и раздельное написание не с наречиями таблица. Написание кратких прилагательных с не. Краткое написание не с краткими прилагательными. Краткие прилагательные которые всегда пишутся с не раздельно. Правила написания не с краткими прилагательными. Правописание и ы после шипящих и ц.
Правило написания букв после ц. Правило написания гласных и ,ы после ц. Правописание после ц и или ы. Слитное и раздельное написание не с прилагательными. Слитное написание прилагательных с не. Правописание не с прилагательными.
Слитное и раздельное написание не с прилагательными примеры. Как пишутся краткие прилагательные с не. Не с краткими прилагательными пишется слитно или раздельно. Не с кратким прилагательным. Не с краткими пр лагательными. Какие слова пишутся через дефис.
Слова пишущиеся через дефис. Написание через дефис. Написание слов через дефис. Как пишется чтобы вместе или раздельно. Как пишется раздельно или месте. Вместе пишется вместе или раздельно.
Не слитно и раздельно. Правописание не слитно и раздельно. Слитное и раздельное написание не с причастиями правило. Пне слитно и раздельно. Прийти или придти. Прийти или придти как правильно пишется.
Как правильно писать придти или прийти. Приду или прийду. О или ё после шипящих. Как пишется слово правильный. Написание слов через о или ё. Пишем или пишем как правильно.
И Ы после приставок меж и сверх. Безынтересный правило. Безынтересный как пишется правильно.
Как отмечает Филип Вегнер 1993 , Древний Дом становится местом радикального потенциала в романе, местом незаконных и неожиданных действий человечества. Это переход в другие миры и утопический анклав. Мы встаем и начинаем переставлять наши складные стулья: предметы, которые были предназначены для поддержки человеческих тел, теперь перепрофилированы для защиты гнезда. И стул, и гнездо, как места отдыха, стали неспокойными.
Перевёрнутые на бок сиденья удерживают гнездо на изгибе изгиба, а ноги выступают наружу. Чем больше стульев складывается по кругу, тем более опасным становится взаимно построенный акт равновесия Рис. Рисунок 4 Охраняемый объект. Птичье гнездо в пластиковом ящике расположено на небольшом белом постаменте в центре изображения. Складные стулья окружают цоколь, сбалансированные друг над другом, так что трудно различить какой-либо отдельный стул. Переплетенные серые металлические ножки складных стульев перекликаются с плетеными ветками птичьего гнезда. В отличие от вымышленного будущего руин, где основное внимание уделяется объектам, которые, как предполагается, выжили, несмотря на их обстоятельства, в We исторический объект был выбран и подлежал постоянным актам сохранения.
Выбор Древнего Дома — это акт сбора, описанный Ребеккой Лич как процесс, посредством которого «обычные вещи становятся необычными» Leach, 2002: 153; цитируется по Fyfe, 2006. Хотя коллекции варьируются от личных до институциональных, они разделяют намерение защитить то, что было отобрано. Наше гнездо стульев — это жестокая структура. Его форма подразумевает угрозу и вызывает в воображении воображаемый мир опасностей, которые скрываются за пределами круга, подтверждая страх перед неизвестным, существуя как защита от него. Но в то время как выступающие ноги с неожиданной свирепостью высовываются наружу, ненадежность конструкции подрывает ее безопасность; он может причинить столько же вреда, сколько и предотвратить его. Коллекция — это не только материальный архив сохранившегося прошлого, но, как отметила Патрисия Дэвисон 2005 , это также запись проблем, которые управляли ее собственным созданием, как это присутствует в стремлении Единого государства сдерживать инаковость. В процессе отбора объектов для консервации они идентифицируются как находящиеся под угрозой и заслуживающие того, чтобы их сохранить.
Они деконтекстуализированы и наполняются новым смыслом и ценностью. Для предметов, размещенных в музее или архиве, институциональный вес, примененный к этому акту, устанавливает коллекцию как якорь авторизованной памяти, дискурсивную площадку для производства реальности Crane, 2000. Благодаря накоплению материальной культуры и контролю над историческими повествованиями власть узаконивается и закрепляется Macdonald, 2006. Таким образом, именно здесь знания и опыт обозначаются как маргинальные, подлежащие присвоению и паттернам невидимости, которые пассивно игнорируют или активно цензурируют, а также намеренно подавляются или насильственно перезаписываются. Каждое сиденье, которое мы перемещаем на место, становится актом защиты, заставляя содержащийся объект казаться более уязвимым и более ценным. Строя, мы размышляем о природе хрупкости, о том, как наши действия заново отражают важность этого объекта и подтверждают его ценность. Подобно плинтусу под гнездом, наша забота возвышает этот объект, окружая его нашим временем и трудом, и тем более затрудняя достижение 90—120.
Этот акт заботы перекликается с желанием Сьюзен Крейн «сохранять, защищать и защищать объекты, которые мы выбираем для представления нашего прошлого и нашей культуры, потому что этот выбор, это представление само по себе ценно для нас» Crane, 2006: 108. Как таковая работа по поддержанию существующих коллекций является в корне консервативным актом, позволяющим как объекту, так и концептуальным рамкам, которые проявляются в привилегии сделать такой выбор, увековечиваться, поддерживая их от разложения и предохраняя от разрушения. Однако эта работа по техническому обслуживанию также помогает противостоять нарративам о линейном прогрессе, существующим в том, что Лиза Барайцер 2017 называет застрявшим или длительным временем, что создает моменты тупика. Это места, где можно увидеть и оценить труд по уходу, лежащий в основе работ по техническому обслуживанию. В то время как отдельные объекты кажутся застывшими в застрявшем времени, поскольку активный отбор вмешивается в пассивную вечность Crane, 2006 , это иллюзия непрерывности, ставшая возможной из-за неустанного труда кураторов и охранников. Стопка внезапно сдвигается, и один человек выходит вперед, чтобы держать руки над гнездом внутри Рис. Это инстинктивное действие, конечности продолжают движение, которое начинается с резкого беспокойства.
Они создают укрытие своим телом от созданного нами риска, создавая барьер своей кожей и костями. Это акт, порожденный быстрой оценкой, которая ставит этот объект, испытанный и известный только в течение часа, и коллективную вину за его утрату, над личной физической болью. Рисунок 5. Защитный состав. Птичье гнездо в пластиковом ящике стоит на небольшом белом постаменте. Складные стулья были беспорядочно сложены вокруг постамента, в том числе стул, который частично закрывает изображение. Несколько фигур смотрят, как два человека указывают на стопку стульев, один из которых пытается удержать стул.
Они остаются там, пока мы не уберем стулья. Объекты, содержащиеся в музее, были тщательно отобраны, постоянно поддерживаются и бережно хранятся. Благодаря нашей деятельности по сохранению, вдохновленной Древним домом, мы приняли представление о коллекции как о социальном продукте, основанном на постоянных актах обслуживания для поддержания каждого отдельного объекта. Это переосмысление дает пространство для размышлений о том, как решения о сборе и курировании переделываются в каждый момент, и, в более широком смысле, как непрерывно воспроизводятся системы знаний, которые эти коллекции подтверждают. Помещая эти объекты в музеи воображаемого будущего, ответственность за их присутствие понимается как нечто, к чему следует обращаться в настоящем, а не как унаследованный продукт далекого прошлого. Это точка зрения, которая может поддержать важную работу, проводимую по критическому пересмотру практики сбора. Если мы сможем понять музейные коллекции как постоянно поддерживаемые и переделываемые, то наш настоящий момент является замешанным, когда эти кураторские системы усиливают или увековечивают практику угнетения.
The Wanderground Она втиснулась в нишу, которую построила для себя: большую кучу мелких камешков, составляющих спинку сиденья, и насыпь из гальки и крупного песка, которая изгибалась, чтобы дать отдых каждой ее руке … В комнате без окон вокруг нее было около дюжины людей. Гирхарт, 1979: 138 Эта сцена, где девочки собрались в кучу, чтобы услышать истории из прошлого, является одним из нескольких отдельных проблесков в мир женщин холмов, которые собраны в The Wanderground. Роман изображает гендерное эссенциалистское и сепаратистское феминистское будущее, когда группы женщин бежали из городов мужчин, чтобы основать общины в горах. Как таковое, оно представляет собой сосуществование будущего и настоящего как общества, которое, согласно его собственным словам, вышло за пределы насилия городов вместе с теми, которые все еще погрязли в современных моделях эксплуатации. Объект завернут в фольгу. Резкая текстура маскирует его внешний вид и форму, создавая новую форму, которая обтекает объект внутри. Его проводит группа, которая сидит на полу кругом.
После прочтения короткого отрывка из «The Wanderground» они просят нас окружить их стульями и накрыть ковриком сверху, чтобы спрятать и обернуть их так же плотно, как объект. В общинах горных женщин «комнаты памяти» служат местом коллективной памяти. Есть стеллажи с предметами, как найденными, так и разыскиваемыми, которые служат подсказками для обучения детей общины жизни в городах. В отличие от мира, который они занимают, города представлены как гротескные пространства, где товарная или фетишистская ценность заменяет права человека и свободу действий. В комнатах для воспоминаний объекты говорят напрямую с посетителем с помощью ярлыков, которые на слух рассказывают об индивидуальном опыте многих членов сообщества, которые взаимодействовали с ними. Они устанавливают взаимосвязь между личным опытом и объектом, демонстрируя сложность интерпретации и обнажая воспоминания о угнетении и эксплуатации. По мнению Анжелики Баммер, «Gearheart стирает различие между историей и историей, предполагая, что они сделаны из одного материала» Bammer, 2004: 81.
Из-под коврика слышен приглушенный разговор. Некоторые из нас становятся на колени и приподнимают края, чтобы заглянуть внутрь. Группа пропускает объект между собой и, удерживая его, отрывает фольгу и смотрит на объект внутри. Каждый человек описывает то, что он собрал во время этого взгляда, затем снова заворачивает объект и передает его ожидающим рукам , рис. Никто из говорящих не может с уверенностью заявить о его функции, но они обсуждают его тщательную и сложную работу и спорят о его возможном использовании и производстве. По мере того, как объект движется по кругу, он плетет свою собственную историю, двигаясь назад от известного настоящего к размышлениям о неопределенном прошлом. Рисунок 6 Акт повествования.
Четыре человека сидят вместе на полу при тусклом свете. Над ними — тканевый балдахин, который поддерживается стульями на заднем плане и их собственными руками, частично закрывая некоторые из их лиц. Один человек держит предмет, обернутый серебряной фольгой. Человек рядом с ними наклоняется, чтобы указать на объект, пока они говорят. Фотография сделана автором. Помимо выставочного пространства, памятные комнаты предоставляют место, где можно собираться и делиться устными историями. Каждый новый член сообщества вносит свои личные воспоминания в общую память, чтобы стать частью общей истории, пересказываемой на этих собраниях.
В этом отрывке перспектива и присутствие детей устанавливают педагогическое намерение запоминания, порожденное социальной необходимостью вспоминать то, что было оставлено позади. Среди этой общности есть и пространственная свобода действий: каждый ребенок способен буквально вырезать для себя удобное пространство, похожее на утробу, где он чувствует себя адекватно поддерживаемым, чтобы сосредоточиться на воспоминаниях о угнетении и насилии. Эти акты запоминания интуитивно болезненны, и к ним следует подходить осторожно и медленно, в присутствии обученного гида. Но они также являются жизненно важной частью коллективного написания истории, которое признает и хранит память о травме. При всей своей сложности и противоречивости эти акты вспоминания являются «общим голосом женщин, рассказывающих свои истории с их собственной точки зрения и для себя» Bammer, 2004: 79. После того, как история вернется по спирали, мы снимаем коврик и присоединяемся к группе на полу, пока они снимают пленку и обрисовывают в общих чертах решение выбрать и завернуть небольшой пластиковый калькулятор. Они описывают выбор его из-за его предполагаемой повсеместности как дешевый, массовый инструмент математических знаний.
Процесс рассказывания историй описывается как попытка отбросить существующие знания и передать только то, что они могли собрать непосредственно из самого объекта. Это была попытка отбросить интимное знакомство и столкнуться с чем-то, как будто впервые. Один из членов группы выражает свое беспокойство по поводу скудного понимания самого объекта. Мы говорим о том, как с особой тщательностью извлекается значение из объекта, и о мифах, которые мы строим в отсутствие уверенности. Внутри музея акт совместного использования объекта на выставке производит смысл в процессе, который не является ни нейтральным, ни объективным Mason, 2005. Скорее, музейная выставка является частью того, что Эмма Баркер называет культурой демонстрации, которая является одновременно формой «представления, а также способом представления» Barker, 1999: 13; цитируется по McCarthy, 2006. В то время как объекты помещаются в контекст выставки, чтобы сделать видимыми определенные значения, при этом они воссоздаются через эти обрамляющие дискурсы.
Это трансформация, которую Дональд Прециози 2006 связывает с актом перехода объекта через выставочный порог, который меняет и переопределяет значение и значение. Это присвоение значения, интерпретации и понимания является важной частью выставочного строительства. Там, где такие выставки носят дидактический характер, они молчаливо утверждают превосходство лежащих в их основе систем ценностей, усиливая исключительный авторитарный голос учреждения. Как утверждает Ричард Санделл, музеи «бесспорно причастны к динамике не равенства и властных отношений между различными группами благодаря своей роли в построении и распространении доминирующих социальных нарративов» Sandell, 2007: 100. В ответ, заинтересованные выставочные практики нацелены на превращение музеев в пространство для общения и сотрудничества, позволяя отбирать и оспаривать эссенциализирующие практики. По мере того, как мы говорим, калькулятор становится непонятным в наших руках. Мы обеспокоены тем фактом, что рамки нашего знания так легко основаны на врожденных качествах объекта, который мы держим, и так глубоко укоренены в наших жизненных мирах.
Мы отстраняемся от этого уникального объекта, чтобы задуматься над актами рассказывания историй, которые мы несем с собой в музеи; способы познания, переживания и воспоминания, которые формируют наше понимание и формируют каждый объект, с которым мы сталкиваемся. Горизонт ожидания, который мы устанавливаем для каждого объекта, закаляет и ограничивает возможности взаимодействия 90—120. На уровне объекта движение к множественности может быть реализовано в маркировке отдельных предметов, в формах, которые выражают многозначность или предлагают интерпретацию. По мнению Смита, наличие метки, какой бы голосовой она ни была, обеспечивает простое решение. Это означает, что мир можно понять через эти фрагменты, что его можно упорядочить и познать. Затем, чтобы удалить ярлык, можно предоставить объектам то, что Стивен Бэнн называет «типологическим изобилием» Bann, 2003: 125 , когда уже нельзя предполагать логическое обоснование хронологии или таксономии. Как отмечает Шэрон Макдональд 2006 , это открывает большее пространство для смысла, выходящего за рамки назначенного или обозначенного, где личные ассоциации и воспоминания удерживаются и подтверждаются как способы познания.
Кто-то рассказывает, как трудно не обращать внимания на то, что было известно, и даже на мгновение успокоить голос опыта. Мы размышляем о событиях, которые могли бы сделать этот знакомый объект странным. Временное расстояние от глубокого прошлого или далекого будущего, которое затмевает технологическое понимание, или разрыв потерь, вызванных опустошением или катастрофой. Понятие «границы» Смита исследует, как рамки знания, такие как научно-технические идеалы прогресса, которые присутствовали в нашем совместном использовании калькулятора и в городах-объектах в комнатах памяти, также повлияли на процессы сбора и хранения. С помощью систем классификации выносятся суждения о том, что можно считать знакомым, и при этом они определяют то, что является странным или другим. Любая выставка, основанная не только на конкретных парадигмах знания, но и «фильтруется через вкусы, интересы, политику и состояние знаний конкретных докладчиков в определенный момент времени» Vogel, 1991: 201. Когда мы пытаемся представить себе опыт тех, кто не знает об этом объекте, мы пытаемся обитать в обществе вне времени или пространства этой вездесущности.
Нам легче обратиться к воображаемым апокалипсисам, чем представить себе настоящее вне этих парадигм познания. Мы боремся с проблемой видеть края наших жизненных миров как нечто иное, чем универсальное. Музеи и их коллекции воплощают и демонстрируют социальные ценности, и их авторитет выходит далеко за рамки институциональных границ Hooper-Greenhill, 2000. Как подробно рассказала Сьюзан Крейн 2000 , выставка включается во внеинституциональную память своих посетителей, информируя более широкие социальные практики, узаконивая ценности, которые она демонстрирует. Посредством своего представления о «метанарративе» Смит исследует авторитет института, который устанавливается посредством контроля над выставкой, и авторитет, который это дает корпорациям и отдельным лицам, экономическим и политическим системам, с которыми такие институты связаны или насаждаются. Это ставит критический вопрос о том, как музей как учреждение может использовать свою культурную привилегию, и действительно ли акт привнесения практик или групп в музей лишает или предоставляет контроль, или же он просто узаконивает позицию учреждения как арбитра. Пытаясь вместе поразмыслить над инсталляцией, мы натыкаемся на несоответствие между теми, кто строит повествование, и теми, кто находится за пределами рассказываемой истории.
Кто-то говорит о повествовании как об общем акте, о способе читать мир. Группа внутри пространства рассказывания историй говорит о том, что это было взаимное построение, построение и укрепление как объекта, так и себя. Но те, кто стоит снаружи, придерживая ткань ковра и сохраняя укрытие, могут говорить только о фрагментарных моментах, которые они подслушали Рис. Рисунок 7 Построенный приют. На складные стулья накиданы коврики и куски черной ткани, которые удерживают на месте три человека, окружающие стулья. Ткань создает навес, который скрывает происходящее под ним. На заднем плане несколько человек сидят на стульях или приседают, чтобы заглянуть под ткань.
Один человек приподнимает уголок ткани, чтобы заглянуть под нее. Потенциал НФ для демонстрации субъективности смысла отмечен Рафаэллой Бакколини, которая находит утопические перспективы в изображении НФ истории и памяти, обеспечивая альтернативы гегемонии социального порядка и нарративы колониализма, которые фиксируют и эссенциализируют, «демонтируют». В этой реконструкции научно-фантастического музея действие экспонирования объекта выполняется как акт повествования. При этом не выбираются концепции внутренних структур знания или эмпирического понимания, и все интерпретации обсуждаемого объекта считаются субъективными. Наиболее критично то, что такое представление историй определяет построение смысла как действие, которое порождает общее повествование, при этом признавая, что эта история и присваиваемое ею значение не универсальны. Этот акт создания музея НФ создает пространство для развития смысла через повествовательное отчуждение и размышления над теми же процессами, присутствующими в музейных выставках. Как побуждение к критическому осмыслению создания смысла, это действие, которое могло бы поддержать более широкие усилия по исследованию силы, присущей выставкам, которые конструируют и подтверждают способы понимания мира, а также находят отклик в работах, которые бросают вызов или разрушают предполагаемую повсеместность системы знаний в музейных учреждениях и за их пределами.
Хотя они важны и ценны, такие усилия по созданию альтернативных форм музейного взаимодействия и воссозданию идеологической принадлежности музеев должны также критически поставить под сомнение возможность или даже желательность общения жизненных миров, отличных от нашего собственного, в рамках таких институциональных и выставочных пространств. Мастерская Коврик опускается на пол. Стулья складываются и складываются в угол. Птица, гнездо и калькулятор возвращаются куратору музея и возвращаются в их стеклянные витрины. Пока мы пожимаем плечами пальто и сумки, комната переходит в наше отсутствие. При переоформлении этих научно-фантастических музеев мы на мгновение установили новый пространственный контекст, в котором могли рассматриваться акты сбора, кураторства и выставки. Несмотря на краткость, каждое из этих вмешательств было актом архитектурного дизайна, взятым из воображаемого будущего и переработанным в специальных материалах настоящего.
По мере того, как мы строили, разбирали и переделывали это пространство музея, мы изменили условия знакомства с предметами, которые в нем находятся. Кристин Бойер определяет музей как устройство памяти, которое использует архитектурный дизайн для создания смысла посредством пространственных ассоциаций или последовательных договоренностей, чтобы создать повествование истории Boyer, 1996: 133. Это акт временного расположения, сопровождаемый пространственными качествами масштаба, света, материала и акустики, чтобы создать контекст, в котором можно понять выставленные объекты Swain, 2018: 217. Таким образом, пространство поддерживает создание смысла, и, как утверждает Беверли Серрелл, «дизайн играет решающую роль — не только в представлении контента, но и в его фактическом создании» Serrell, 2017: 33. Но музей также является социальным и культурным продуктом, который постоянно воспроизводится в процессе использования. Как обсуждали Джонс и Маклауд 2016 , архитектурный дизайн музея является продуктом социальных, культурных, экономических и политических систем, в рамках которых он создавался. Как следствие, он отражает и материализует отношение к объектам и знаниям, что влияет на то, как воспринимаются культуры, представленные через эти объекты Gazi, 2014.
Таким образом, музей — это двойной акт сохранения: он сохраняет кураторский объект и, благодаря своему архитектурному обрамлению, воспроизводит социальную систему, в рамках которой он был построен. В воображаемом будущем SF символическая роль музейной архитектуры и социально-политических систем, которые она воплощает, выражена с поразительной ясностью. Ассоциации, вызванные архитектурным дизайном, ощутимо присутствуют: в церквях, превращенных в музеи пропаганды и промышленности в работах Джорджа Оруэлла 1984 1949 и Олафа Стэплдона Last and First Men 1930 , или в архитектурном абсурде в форме линзы, который когда-то был самым большим зданием человечества в доме Сэмюэля Делани Nova 1968. В этих художественных произведениях дизайн музея представляет собой пространственную стенографию, вызывающее воспоминания выражение культурного отношения к этим материальным обозначениям нашего настоящего или вымышленного прошлого. Но в то время как эти структуры являются дидактическим выражением идеологической определенности, музей в НФ не всегда находится в такой грандиозной форме. Роберт Кроссли отмечает, исследуя музеи в НФ, «в витринах музеев научной фантастики мы в основном выставляемся» Crossley, 1991: 99 , и хотя он обращается в первую очередь к остаткам читательского подарка, заключенным в стеклянные шкафы Что касается воображаемого будущего, то эти музеи в научной фантастике также служат намеком на возможность создания пространства для критического изучения нашей собственной истории; музейное учреждение распалось и превратилось в научно-фантастическое пространство ситуативного самосознания. На протяжении этого семинара акт раскрытия, ощущение открытия и переосмысление объектов работали как осязаемое действие некоторых процессов когнитивного отчуждения, присутствующих в текстах фантастики.
Когда мы обсуждали сложность нашего собственного прочтения знакомых объектов в незнакомой обстановке, это создало возможность поразмышлять над нашими собственными ранее существовавшими знаниями и опытом об этом конкретном объекте и материальной культуре. Это предоставило жизненно важное пространство для обсуждения наших собственных культурных предположений, предубеждений и методов интерпретации, а также признания процессов отбора, сохранения и демонстрации, которые объединили этот объект и эту группу. Полученные в результате инсталляции были результатом случайного объединения людей и материалов, и, как таковые, они создают ощущение непостоянства и хрупкости в каждой конфигурации. Это качество «сплоченности» определяется Дорин Мэсси применительно к городской среде, где его можно найти в маловероятном соседстве зданий или нескоординированном нахождении вместе соседей. Для Мэсси 2005 это жизненно важная часть продуктивности пространственности, которая открывает пространства возможностей через встречи с разнообразием и различиями. Этот акт коллективного конструирования создал возможность встретиться со смыслом способами, которые не были созданы в рамках предполагаемой иерархии знания, хранящейся в музейном пространстве. Скорее, мы могли размышлять о субъективности смысла на форуме, который ценил личные ассоциации и память.
Как непреднамеренное упражнение в поливокальности, он отреагировал на некоторые из проблем, выявленных Кевином Кофе, чтобы распознать множественные голоса в институциональных формах, которые «возникли, чтобы обеспечить гегемонию узкого культурного нарратива» Coffee, 2006: 446 , и более широкую потребность в найти новые способы вызвать индивидуальные воспоминания, чтобы разрушить господствующие мифологии Davison, 2005. Таким образом, этот акт критического спекулятивного мышления и дизайна временно стал ответом на призыв Лолы Янг изменить условия участия и расширения возможностей музеев. Вместо того, чтобы расширять приглашение в уже существующее пространство музея, наполненное историями предвзятости и угнетения, Янг призывает к «самоопределенным критическим вмешательствам, которые обогащают наше понимание способов создания и представления истории» Янг, 2003: 211. Эта статья и семинар, на котором она основана, были направлены на то, чтобы рассмотреть, может ли научная фантастика дать критический взгляд на сбор, курирование и выставку, и спросить, что музеи фантастического будущего могут предложить тем из нас, кто интересуется роль и ответственность музея в настоящем. Я ухожу с поразительным чувством радости, вызванным неожиданной глубиной и непредвиденными направлениями. В разработанных нами интервенциях можно увидеть, как взаимодействие с воображаемыми музеями научной фантастики может позволить нам переосмыслить роль и форму музея как места для воспоминаний о настоящем, чтобы оценить индивидуальные формы повествования.
Все мы помним первого школьного учителя. Или не первого, но любимого. Вы знаете, что сейчас многие школьники называют учителя «препод». Так как одно из значений слова «преподнести» - подарить, когда возникает необходимость вспомнить, как пишется слово, я представляю своего любимого учителя в костюме Деда Мороза, который ПРЕПОДносит мне подарок:.
Мы заблаговременно преподнесём ему урок, который запомнится ему на всю жизнь! Но в данном контексте сгодится и так «он готовится преподнести — нет, это мы ему раньше преподнесём». То есть, «урок» здесь употреблёно в переносном смысле, как неприятный сюрприз злокозненному ловчиле. А сюрпризы именно преподносятся. И предлог, и приставка «при» означают, во-первых, близость чего-то с чем-то. Но предлог — близость пассивную, пребывание около, так как предлоги пишутся раздельно со словами. Во-вторых, раздельное написание подчёркивает второе значение предлога «при»: указание на что-то или на кого-то. Приставка «при» пишется слитно с исходным словом, и потому у неё остаётся только один ряд значений: активное стремление, сближение, присоединение. То есть, если нечто только присутствует рядом, поблизости, или нужно указать на некий субъект объект , пишем «при» как предлог, отдельно. Если же действие стремление намечается, происходит или уже совершилось достигло цели , заменяем предлог приставкой «при-», которая пишется слитно. Поэтому закрепим узнанное посредством романтической сцены в лицах но в связи с темой статьи. Итак, некто набрался решимости объясниться с приглянувшейся ему прелестной женщиной. Не в силах преодолеть смущение, хотя она и не замужем, воздыхатель решил передать своей пассии невысказанное посредством приятного сюрприза, ради чего приобрел роскошные цветы. В праздничном костюме, при галстуке и с дорогим букетом, пришёл без предупреждения, и — о, ужас! Незадачливый ухажёр едва не грохнулся в обморок, но, превозмогая себя, преподнёс подарок, переминаясь, как слон в посудной лавке. Она же, по-видимому, уже давненько мысленно отвечала ему взаимностью: без слов приняв презент, выразила переполнявшие её чувства крепким объятием и жарким поцелуем при всех. Злополучный букет при этом измочалился всмятку между телами, зато присутствующие устроили влюблённым овацию, вечер прошёл превосходно, как никогда ранее, и, проводив гостей, новоявленные счастливые любовники ночь напролёт предавались приличествующим случаю утехам. Грамматика Слово «преподнести», разумеется, употребляется на письме в различных формах.
Преподнести или приподнести — как правильно пишется и почему столь важно учесть это правило
Написание слова «преподнести» или «приподнести» может вызывать затруднения. Безошибочное написание глагола – «преподнести» или «приподнести» – определяется орфограммой № 29, в которой рассказывается о выборе согласных «е» и «и» в приставках. Таким образом, выбор между «преподнести» и «приподнести» зависит от того, какое именно значение вы хотите передать и в каком контексте используете глагол. «Преподнести» — значит «подарить, вручить», то есть передать из рук в руки подарок или что-либо. Приподнять, здесь при. или ещё Придушить, придавить, приголубить, примерить, присказка Наверное скорее от смысла: преподать преподаватель, преподнести. знания, мысль, подарок што ли. у меня 8 классов.
«Преподнести» или «приподнести» — как пишется?
Учитель приподнес книгу ближе к доске, чтобы ученики могли видеть иллюстрации. Важно заметить, что иногда в разговорной речи можно встретить форму «преподнести», однако она является нестандартной и не соответствует правилам русского языка. Поэтому, чтобы избежать ошибок, следует использовать правильное написание — «приподнести». Другие слова.
В праздничном костюме, при галстуке и с дорогим букетом, пришёл без предупреждения, и — о, ужас! Незадачливый ухажёр едва не грохнулся в обморок, но, превозмогая себя, преподнёс подарок, переминаясь, как слон в посудной лавке. Она же, по-видимому, уже давненько мысленно отвечала ему взаимностью: без слов приняв презент, выразила переполнявшие её чувства крепким объятием и жарким поцелуем при всех. Злополучный букет при этом измочалился всмятку между телами, зато присутствующие устроили влюблённым овацию, вечер прошёл превосходно, как никогда ранее, и, проводив гостей, новоявленные счастливые любовники ночь напролёт предавались приличествующим случаю утехам. Грамматика Слово «преподнести», разумеется, употребляется на письме в различных формах. Поэтому завершим статью его грамматической характеристикой.
Состав: приставки «пре-» и «-под-», корень «-нес-», глагольное окончание «-ти» напоминаем: окончания «-тит» в русском языке нет! Равно как и приставки «-пад-», к сведению любителей поошибаться, пишучи. Соответствующий несовершенный глагол «преподносить». Мы преподнесём будущ. Второе лицо: Ты преподнесёшь будущ. Вы преподнесёте будущ. Третье лицо: Он преподнесёт будущ. Она преподнесёт будущ. Оно преподнесёт будущ. Действительное причастие прошедшего времени преподнёсший.
Страдательное — преподнесённый. Правописание этих слов надо знать: Проверить еще слово: Церемония вручения премии «Наследие» Торжественная церемония вручения премии «Наследие» Премия «Наследие» за 2022 год будет вручена на торжественной церемонии 9 декабря 2022 года в Центральном Доме литераторов во время Высочайшего визита Главы Российского Императорского Дома Великой Княгини Марии Владимировны в Россию, которая в этом году наградит лауреатов премии лично. Великая Княгиня Мария Владимировна прибывает в Россию для участия в церемонии его крещения.
Кроме того, приставку «пре» можно без утраты смысла заменить на «пере». Похожая статья «Например» или «на пример» — как правильно? Проанализируем наш глагол. Что такое «преподнести»?
Можно ли его заменить синонимом с приставкой «пере»?
Однако, в данном случае правильно говорить и писать "прЕподнесли". Префикс "пре-" в глаголе "преподнести" указывает на совершение действия с некоторым усилием, важностью или выразительностью, либо в передаче кого-то или чего-то кому-то другому. Пример использования в предложении: "Они преподнесли подарки на юбилей".
Как правильно: приподнести или преподнести?
Literature Очень советую вам преподнести подарок вместе с цепочкой; она идеально подходит к подвеске, мы в этом уверены Literature Я тоже хочу преподнести подарок, кричу я. Literature Я просто хотел преподнести подарок хозяйке. Literature — Чтобы преподнести подарок королеве моего сердца Literature — Нет, он поехал в Мекку, чтобы преподнести подарок великому шерифу. Literature — Честно говоря, есть, — отвечал Натан.
Это отражено в архитектуре окружающего его стеклянного купола, который действует как музейная витрина, увеличенная в масштабе, чтобы вместить уникальный экспонат и запечатана от разрушительного воздействия тепла, влаги или пыли: совершенное ограждение, которое отрицает возможность времени и менять. Когда мы вглядываемся в коробку, кто-то говорит о сложности внутреннего гнезда, о очевидно хаотичном скоплении веток, которые сопротивляются точным и повторяющимся узорам, но все же могут слиться в единое целое. Кто-то называет гнездо, находящееся внутри своего ящика, почти не сложным. При неосторожном взгляде его легко отбросить, настолько знакомое, что его можно принять за простое, но, следуя осторожному изгибу и плетению, ваш взгляд падает в небольшие темные пространства, зажатые между ветками.
Головокружительная композиция. В этом коротком отрывке главный герой D-503 впервые посещает Древний Дом, путешествие, которое Джеймс МакКлинток 1977 сравнивает со спуском в преисподнюю, пересекающим границы жизни и смерти, рациональности и иррациональности. Оказавшись внутри, D-503 охвачен мрачным беспорядком Древнего Дома до точки эмоционального кризиса и физического коллапса; само его существование является опровержением логики, которая до сих пор управляла его жизнью. В этом музее нет попытки помочь посетителю смягчить комфорт пояснительной записки; Напротив, это намеренно неприятный опыт, призванный представить прошлое как непостижимое и вызвать чувство отвращения и ужаса. Но эта экзистенциальная дезориентация также вызывает процесс критической интерпретации и тем самым обеспечивает точку связи с прошлым через идеи индивидуального выбора и субъективного понимания, которые отрицаются Единым государством Gheran, 2014. Само отсутствие наложенных смысловых слоев заставляет посетителя столкнуться с резкой изменчивостью Древнего Дома и требует взаимной переоценки настоящего. Человек, несущий ящик, держит его обеими руками и осторожно держит ровно.
Когда они двигаются осторожно, мы начинаем осознавать несоответствие между нашими реакциями на этот объект и желаниями, которые привели к его созданию. Для птицы это был защитный вольер, созданный с особой тщательностью, чтобы укрывать и удерживать хрупкие яйца, скорлупа которых, в свою очередь, заключает в себе будущее. Теперь он покрыт слоями защиты в попытке создать застой: папиросная бумага; коробка; наши заботливые руки. Ханна Арендт утверждает, что один из способов, с помощью которых тоталитарные режимы обеспечивают продолжающееся господство над своими подданными, — это манипулирование их отношением к самому времени посредством отрицания и уничтожения материалов и моментов, которые служили свидетельством того, что время было вне пределов времени. Древний Дом призван стать частью отрицания времени за пределами Единого Государства посредством контролируемого сдерживания прошлого. Он устанавливает строгое разграничение непреодолимой разницы между неподвижными точками прошлого и настоящего как демонстрацию идеологического превосходства неизменного настоящего. Но, несмотря на то, что он герметично запечатан и контролируется Единым Государством, Древний Дом продолжает существовать как фрагмент истории, который сохраняет возможность различий.
Здесь физические и временные границы Единого Состояния становятся видимыми как на границе, которая пространственно окружает дом и подразумевает, что это состояние присутствует не везде, так и в его временной оболочке остатков прошлого, которое предполагает начало и создает надежда на конец. Как отмечает Филип Вегнер 1993 , Древний Дом становится местом радикального потенциала в романе, местом незаконных и неожиданных действий человечества. Это переход в другие миры и утопический анклав. Мы встаем и начинаем переставлять наши складные стулья: предметы, которые были предназначены для поддержки человеческих тел, теперь перепрофилированы для защиты гнезда. И стул, и гнездо, как места отдыха, стали неспокойными. Перевёрнутые на бок сиденья удерживают гнездо на изгибе изгиба, а ноги выступают наружу. Чем больше стульев складывается по кругу, тем более опасным становится взаимно построенный акт равновесия Рис.
Рисунок 4 Охраняемый объект. Птичье гнездо в пластиковом ящике расположено на небольшом белом постаменте в центре изображения. Складные стулья окружают цоколь, сбалансированные друг над другом, так что трудно различить какой-либо отдельный стул. Переплетенные серые металлические ножки складных стульев перекликаются с плетеными ветками птичьего гнезда. В отличие от вымышленного будущего руин, где основное внимание уделяется объектам, которые, как предполагается, выжили, несмотря на их обстоятельства, в We исторический объект был выбран и подлежал постоянным актам сохранения. Выбор Древнего Дома — это акт сбора, описанный Ребеккой Лич как процесс, посредством которого «обычные вещи становятся необычными» Leach, 2002: 153; цитируется по Fyfe, 2006. Хотя коллекции варьируются от личных до институциональных, они разделяют намерение защитить то, что было отобрано.
Наше гнездо стульев — это жестокая структура. Его форма подразумевает угрозу и вызывает в воображении воображаемый мир опасностей, которые скрываются за пределами круга, подтверждая страх перед неизвестным, существуя как защита от него. Но в то время как выступающие ноги с неожиданной свирепостью высовываются наружу, ненадежность конструкции подрывает ее безопасность; он может причинить столько же вреда, сколько и предотвратить его. Коллекция — это не только материальный архив сохранившегося прошлого, но, как отметила Патрисия Дэвисон 2005 , это также запись проблем, которые управляли ее собственным созданием, как это присутствует в стремлении Единого государства сдерживать инаковость. В процессе отбора объектов для консервации они идентифицируются как находящиеся под угрозой и заслуживающие того, чтобы их сохранить. Они деконтекстуализированы и наполняются новым смыслом и ценностью. Для предметов, размещенных в музее или архиве, институциональный вес, примененный к этому акту, устанавливает коллекцию как якорь авторизованной памяти, дискурсивную площадку для производства реальности Crane, 2000.
Благодаря накоплению материальной культуры и контролю над историческими повествованиями власть узаконивается и закрепляется Macdonald, 2006. Таким образом, именно здесь знания и опыт обозначаются как маргинальные, подлежащие присвоению и паттернам невидимости, которые пассивно игнорируют или активно цензурируют, а также намеренно подавляются или насильственно перезаписываются. Каждое сиденье, которое мы перемещаем на место, становится актом защиты, заставляя содержащийся объект казаться более уязвимым и более ценным. Строя, мы размышляем о природе хрупкости, о том, как наши действия заново отражают важность этого объекта и подтверждают его ценность. Подобно плинтусу под гнездом, наша забота возвышает этот объект, окружая его нашим временем и трудом, и тем более затрудняя достижение 90—120. Этот акт заботы перекликается с желанием Сьюзен Крейн «сохранять, защищать и защищать объекты, которые мы выбираем для представления нашего прошлого и нашей культуры, потому что этот выбор, это представление само по себе ценно для нас» Crane, 2006: 108. Как таковая работа по поддержанию существующих коллекций является в корне консервативным актом, позволяющим как объекту, так и концептуальным рамкам, которые проявляются в привилегии сделать такой выбор, увековечиваться, поддерживая их от разложения и предохраняя от разрушения.
Однако эта работа по техническому обслуживанию также помогает противостоять нарративам о линейном прогрессе, существующим в том, что Лиза Барайцер 2017 называет застрявшим или длительным временем, что создает моменты тупика. Это места, где можно увидеть и оценить труд по уходу, лежащий в основе работ по техническому обслуживанию. В то время как отдельные объекты кажутся застывшими в застрявшем времени, поскольку активный отбор вмешивается в пассивную вечность Crane, 2006 , это иллюзия непрерывности, ставшая возможной из-за неустанного труда кураторов и охранников. Стопка внезапно сдвигается, и один человек выходит вперед, чтобы держать руки над гнездом внутри Рис. Это инстинктивное действие, конечности продолжают движение, которое начинается с резкого беспокойства. Они создают укрытие своим телом от созданного нами риска, создавая барьер своей кожей и костями. Это акт, порожденный быстрой оценкой, которая ставит этот объект, испытанный и известный только в течение часа, и коллективную вину за его утрату, над личной физической болью.
Рисунок 5. Защитный состав. Птичье гнездо в пластиковом ящике стоит на небольшом белом постаменте. Складные стулья были беспорядочно сложены вокруг постамента, в том числе стул, который частично закрывает изображение. Несколько фигур смотрят, как два человека указывают на стопку стульев, один из которых пытается удержать стул. Они остаются там, пока мы не уберем стулья. Объекты, содержащиеся в музее, были тщательно отобраны, постоянно поддерживаются и бережно хранятся.
Благодаря нашей деятельности по сохранению, вдохновленной Древним домом, мы приняли представление о коллекции как о социальном продукте, основанном на постоянных актах обслуживания для поддержания каждого отдельного объекта. Это переосмысление дает пространство для размышлений о том, как решения о сборе и курировании переделываются в каждый момент, и, в более широком смысле, как непрерывно воспроизводятся системы знаний, которые эти коллекции подтверждают. Помещая эти объекты в музеи воображаемого будущего, ответственность за их присутствие понимается как нечто, к чему следует обращаться в настоящем, а не как унаследованный продукт далекого прошлого. Это точка зрения, которая может поддержать важную работу, проводимую по критическому пересмотру практики сбора. Если мы сможем понять музейные коллекции как постоянно поддерживаемые и переделываемые, то наш настоящий момент является замешанным, когда эти кураторские системы усиливают или увековечивают практику угнетения. The Wanderground Она втиснулась в нишу, которую построила для себя: большую кучу мелких камешков, составляющих спинку сиденья, и насыпь из гальки и крупного песка, которая изгибалась, чтобы дать отдых каждой ее руке … В комнате без окон вокруг нее было около дюжины людей. Гирхарт, 1979: 138 Эта сцена, где девочки собрались в кучу, чтобы услышать истории из прошлого, является одним из нескольких отдельных проблесков в мир женщин холмов, которые собраны в The Wanderground.
Роман изображает гендерное эссенциалистское и сепаратистское феминистское будущее, когда группы женщин бежали из городов мужчин, чтобы основать общины в горах. Как таковое, оно представляет собой сосуществование будущего и настоящего как общества, которое, согласно его собственным словам, вышло за пределы насилия городов вместе с теми, которые все еще погрязли в современных моделях эксплуатации. Объект завернут в фольгу. Резкая текстура маскирует его внешний вид и форму, создавая новую форму, которая обтекает объект внутри. Его проводит группа, которая сидит на полу кругом. После прочтения короткого отрывка из «The Wanderground» они просят нас окружить их стульями и накрыть ковриком сверху, чтобы спрятать и обернуть их так же плотно, как объект. В общинах горных женщин «комнаты памяти» служат местом коллективной памяти.
Есть стеллажи с предметами, как найденными, так и разыскиваемыми, которые служат подсказками для обучения детей общины жизни в городах. В отличие от мира, который они занимают, города представлены как гротескные пространства, где товарная или фетишистская ценность заменяет права человека и свободу действий. В комнатах для воспоминаний объекты говорят напрямую с посетителем с помощью ярлыков, которые на слух рассказывают об индивидуальном опыте многих членов сообщества, которые взаимодействовали с ними. Они устанавливают взаимосвязь между личным опытом и объектом, демонстрируя сложность интерпретации и обнажая воспоминания о угнетении и эксплуатации. По мнению Анжелики Баммер, «Gearheart стирает различие между историей и историей, предполагая, что они сделаны из одного материала» Bammer, 2004: 81. Из-под коврика слышен приглушенный разговор. Некоторые из нас становятся на колени и приподнимают края, чтобы заглянуть внутрь.
Группа пропускает объект между собой и, удерживая его, отрывает фольгу и смотрит на объект внутри. Каждый человек описывает то, что он собрал во время этого взгляда, затем снова заворачивает объект и передает его ожидающим рукам , рис. Никто из говорящих не может с уверенностью заявить о его функции, но они обсуждают его тщательную и сложную работу и спорят о его возможном использовании и производстве. По мере того, как объект движется по кругу, он плетет свою собственную историю, двигаясь назад от известного настоящего к размышлениям о неопределенном прошлом. Рисунок 6 Акт повествования. Четыре человека сидят вместе на полу при тусклом свете. Над ними — тканевый балдахин, который поддерживается стульями на заднем плане и их собственными руками, частично закрывая некоторые из их лиц.
Один человек держит предмет, обернутый серебряной фольгой. Человек рядом с ними наклоняется, чтобы указать на объект, пока они говорят. Фотография сделана автором. Помимо выставочного пространства, памятные комнаты предоставляют место, где можно собираться и делиться устными историями. Каждый новый член сообщества вносит свои личные воспоминания в общую память, чтобы стать частью общей истории, пересказываемой на этих собраниях. В этом отрывке перспектива и присутствие детей устанавливают педагогическое намерение запоминания, порожденное социальной необходимостью вспоминать то, что было оставлено позади. Среди этой общности есть и пространственная свобода действий: каждый ребенок способен буквально вырезать для себя удобное пространство, похожее на утробу, где он чувствует себя адекватно поддерживаемым, чтобы сосредоточиться на воспоминаниях о угнетении и насилии.
Эти акты запоминания интуитивно болезненны, и к ним следует подходить осторожно и медленно, в присутствии обученного гида. Но они также являются жизненно важной частью коллективного написания истории, которое признает и хранит память о травме. При всей своей сложности и противоречивости эти акты вспоминания являются «общим голосом женщин, рассказывающих свои истории с их собственной точки зрения и для себя» Bammer, 2004: 79. После того, как история вернется по спирали, мы снимаем коврик и присоединяемся к группе на полу, пока они снимают пленку и обрисовывают в общих чертах решение выбрать и завернуть небольшой пластиковый калькулятор. Они описывают выбор его из-за его предполагаемой повсеместности как дешевый, массовый инструмент математических знаний. Процесс рассказывания историй описывается как попытка отбросить существующие знания и передать только то, что они могли собрать непосредственно из самого объекта. Это была попытка отбросить интимное знакомство и столкнуться с чем-то, как будто впервые.
Один из членов группы выражает свое беспокойство по поводу скудного понимания самого объекта. Мы говорим о том, как с особой тщательностью извлекается значение из объекта, и о мифах, которые мы строим в отсутствие уверенности. Внутри музея акт совместного использования объекта на выставке производит смысл в процессе, который не является ни нейтральным, ни объективным Mason, 2005. Скорее, музейная выставка является частью того, что Эмма Баркер называет культурой демонстрации, которая является одновременно формой «представления, а также способом представления» Barker, 1999: 13; цитируется по McCarthy, 2006. В то время как объекты помещаются в контекст выставки, чтобы сделать видимыми определенные значения, при этом они воссоздаются через эти обрамляющие дискурсы. Это трансформация, которую Дональд Прециози 2006 связывает с актом перехода объекта через выставочный порог, который меняет и переопределяет значение и значение. Это присвоение значения, интерпретации и понимания является важной частью выставочного строительства.
Там, где такие выставки носят дидактический характер, они молчаливо утверждают превосходство лежащих в их основе систем ценностей, усиливая исключительный авторитарный голос учреждения. Как утверждает Ричард Санделл, музеи «бесспорно причастны к динамике не равенства и властных отношений между различными группами благодаря своей роли в построении и распространении доминирующих социальных нарративов» Sandell, 2007: 100. В ответ, заинтересованные выставочные практики нацелены на превращение музеев в пространство для общения и сотрудничества, позволяя отбирать и оспаривать эссенциализирующие практики. По мере того, как мы говорим, калькулятор становится непонятным в наших руках. Мы обеспокоены тем фактом, что рамки нашего знания так легко основаны на врожденных качествах объекта, который мы держим, и так глубоко укоренены в наших жизненных мирах. Мы отстраняемся от этого уникального объекта, чтобы задуматься над актами рассказывания историй, которые мы несем с собой в музеи; способы познания, переживания и воспоминания, которые формируют наше понимание и формируют каждый объект, с которым мы сталкиваемся. Горизонт ожидания, который мы устанавливаем для каждого объекта, закаляет и ограничивает возможности взаимодействия 90—120.
На уровне объекта движение к множественности может быть реализовано в маркировке отдельных предметов, в формах, которые выражают многозначность или предлагают интерпретацию. По мнению Смита, наличие метки, какой бы голосовой она ни была, обеспечивает простое решение. Это означает, что мир можно понять через эти фрагменты, что его можно упорядочить и познать. Затем, чтобы удалить ярлык, можно предоставить объектам то, что Стивен Бэнн называет «типологическим изобилием» Bann, 2003: 125 , когда уже нельзя предполагать логическое обоснование хронологии или таксономии. Как отмечает Шэрон Макдональд 2006 , это открывает большее пространство для смысла, выходящего за рамки назначенного или обозначенного, где личные ассоциации и воспоминания удерживаются и подтверждаются как способы познания. Кто-то рассказывает, как трудно не обращать внимания на то, что было известно, и даже на мгновение успокоить голос опыта. Мы размышляем о событиях, которые могли бы сделать этот знакомый объект странным.
Временное расстояние от глубокого прошлого или далекого будущего, которое затмевает технологическое понимание, или разрыв потерь, вызванных опустошением или катастрофой. Понятие «границы» Смита исследует, как рамки знания, такие как научно-технические идеалы прогресса, которые присутствовали в нашем совместном использовании калькулятора и в городах-объектах в комнатах памяти, также повлияли на процессы сбора и хранения. С помощью систем классификации выносятся суждения о том, что можно считать знакомым, и при этом они определяют то, что является странным или другим. Любая выставка, основанная не только на конкретных парадигмах знания, но и «фильтруется через вкусы, интересы, политику и состояние знаний конкретных докладчиков в определенный момент времени» Vogel, 1991: 201. Когда мы пытаемся представить себе опыт тех, кто не знает об этом объекте, мы пытаемся обитать в обществе вне времени или пространства этой вездесущности. Нам легче обратиться к воображаемым апокалипсисам, чем представить себе настоящее вне этих парадигм познания. Мы боремся с проблемой видеть края наших жизненных миров как нечто иное, чем универсальное.
Музеи и их коллекции воплощают и демонстрируют социальные ценности, и их авторитет выходит далеко за рамки институциональных границ Hooper-Greenhill, 2000. Как подробно рассказала Сьюзан Крейн 2000 , выставка включается во внеинституциональную память своих посетителей, информируя более широкие социальные практики, узаконивая ценности, которые она демонстрирует. Посредством своего представления о «метанарративе» Смит исследует авторитет института, который устанавливается посредством контроля над выставкой, и авторитет, который это дает корпорациям и отдельным лицам, экономическим и политическим системам, с которыми такие институты связаны или насаждаются. Это ставит критический вопрос о том, как музей как учреждение может использовать свою культурную привилегию, и действительно ли акт привнесения практик или групп в музей лишает или предоставляет контроль, или же он просто узаконивает позицию учреждения как арбитра. Пытаясь вместе поразмыслить над инсталляцией, мы натыкаемся на несоответствие между теми, кто строит повествование, и теми, кто находится за пределами рассказываемой истории. Кто-то говорит о повествовании как об общем акте, о способе читать мир. Группа внутри пространства рассказывания историй говорит о том, что это было взаимное построение, построение и укрепление как объекта, так и себя.
Но те, кто стоит снаружи, придерживая ткань ковра и сохраняя укрытие, могут говорить только о фрагментарных моментах, которые они подслушали Рис. Рисунок 7 Построенный приют. На складные стулья накиданы коврики и куски черной ткани, которые удерживают на месте три человека, окружающие стулья. Ткань создает навес, который скрывает происходящее под ним. На заднем плане несколько человек сидят на стульях или приседают, чтобы заглянуть под ткань. Один человек приподнимает уголок ткани, чтобы заглянуть под нее. Потенциал НФ для демонстрации субъективности смысла отмечен Рафаэллой Бакколини, которая находит утопические перспективы в изображении НФ истории и памяти, обеспечивая альтернативы гегемонии социального порядка и нарративы колониализма, которые фиксируют и эссенциализируют, «демонтируют».
В этой реконструкции научно-фантастического музея действие экспонирования объекта выполняется как акт повествования. При этом не выбираются концепции внутренних структур знания или эмпирического понимания, и все интерпретации обсуждаемого объекта считаются субъективными. Наиболее критично то, что такое представление историй определяет построение смысла как действие, которое порождает общее повествование, при этом признавая, что эта история и присваиваемое ею значение не универсальны. Этот акт создания музея НФ создает пространство для развития смысла через повествовательное отчуждение и размышления над теми же процессами, присутствующими в музейных выставках. Как побуждение к критическому осмыслению создания смысла, это действие, которое могло бы поддержать более широкие усилия по исследованию силы, присущей выставкам, которые конструируют и подтверждают способы понимания мира, а также находят отклик в работах, которые бросают вызов или разрушают предполагаемую повсеместность системы знаний в музейных учреждениях и за их пределами. Хотя они важны и ценны, такие усилия по созданию альтернативных форм музейного взаимодействия и воссозданию идеологической принадлежности музеев должны также критически поставить под сомнение возможность или даже желательность общения жизненных миров, отличных от нашего собственного, в рамках таких институциональных и выставочных пространств. Мастерская Коврик опускается на пол.
Стулья складываются и складываются в угол. Птица, гнездо и калькулятор возвращаются куратору музея и возвращаются в их стеклянные витрины. Пока мы пожимаем плечами пальто и сумки, комната переходит в наше отсутствие. При переоформлении этих научно-фантастических музеев мы на мгновение установили новый пространственный контекст, в котором могли рассматриваться акты сбора, кураторства и выставки. Несмотря на краткость, каждое из этих вмешательств было актом архитектурного дизайна, взятым из воображаемого будущего и переработанным в специальных материалах настоящего. По мере того, как мы строили, разбирали и переделывали это пространство музея, мы изменили условия знакомства с предметами, которые в нем находятся. Кристин Бойер определяет музей как устройство памяти, которое использует архитектурный дизайн для создания смысла посредством пространственных ассоциаций или последовательных договоренностей, чтобы создать повествование истории Boyer, 1996: 133.
Это акт временного расположения, сопровождаемый пространственными качествами масштаба, света, материала и акустики, чтобы создать контекст, в котором можно понять выставленные объекты Swain, 2018: 217. Таким образом, пространство поддерживает создание смысла, и, как утверждает Беверли Серрелл, «дизайн играет решающую роль — не только в представлении контента, но и в его фактическом создании» Serrell, 2017: 33. Но музей также является социальным и культурным продуктом, который постоянно воспроизводится в процессе использования. Как обсуждали Джонс и Маклауд 2016 , архитектурный дизайн музея является продуктом социальных, культурных, экономических и политических систем, в рамках которых он создавался. Как следствие, он отражает и материализует отношение к объектам и знаниям, что влияет на то, как воспринимаются культуры, представленные через эти объекты Gazi, 2014. Таким образом, музей — это двойной акт сохранения: он сохраняет кураторский объект и, благодаря своему архитектурному обрамлению, воспроизводит социальную систему, в рамках которой он был построен.
В соответствии с вышеназванной орфограммой, пишется — преподнести. Какое правило применяется? Слово имеет славянские корни, образовано от глагола «нести», далее — «поднести», префиксальным способом: к слову «поднести» добавился префикс «пре-». Написание буквы «е» в приставке обусловлено названной выше орфограммой. В ней сказано: если префикс равен по значению «пере-», то в нём пишется — «е». В глаголе, который нас интересует, префикс «пре-» равен по значению «пере-»: следовательно, пишется приставка «пре-» — преподнести. Сравним: преподнести — передать. Примеры предложений На день рождения мы решили преподнести маме дорогой подарок.
Глагол «преподнести» обычно употребляется со словами «подарок», «цветы», «информация», «знания» и другими существительными, обозначающими то, что передается, дарится или предлагается. Может использоваться как в повседневной речи, так и в официальных или деловых контекстах. Примеры использования Слово «преподнести» можно использовать в различных ситуациях. Ниже представлены некоторые примеры использования данного слова: Он решил преподнести ей свой подарок в виде красивой коробки с бантом. Авторский мастер-класс поможет вам научиться преподносить информацию просто и доступно. Молодожены хотят преподнести своим гостям необычный сюрприз на свадьбе. Слово «приподнести», напротив, используется более узким образом. Вот несколько примеров использования: Она приподнесла ему стакан воды, чтобы утолить его жажду. Когда я спросила, не могли бы вы приподнести мне сумку, он с удовольствием помог. Хозяйка приподнесла гостям блюда на белом сервизе, создавая особую атмосферу.
преподнести подарок in Russian dictionary
Какое правило применяется? Есть правило написания приставок пре- и при-, которое гласит: когда приставка образует слово с обозначением присоединения, приближения, близости или неполного действия, то в ней правомерно использовать «и» при- , совпадение по значению со словом «очень» или с другой приставкой — пере-, предполагает наличие «е» пре-. Поскольку к нашей лексеме подходит понятие «передать подарок кому-то из рук в руки», то здесь уместно использовать приставку пре-. Похожая статья «Расспросить» или «распросить» - как пишется? Примеры предложений Восьмого марта я намерен преподнести тюльпаны всем женщинам в нашей бухгалтерии.
Кроме того, приставку «пре» можно без утраты смысла заменить на «пере». Проанализируем наш глагол. Что такое «преподнести»? Можно ли его заменить синонимом с приставкой «пере»?
Что такое «преподнести»? Можно ли его заменить синонимом с приставкой «пере»? Да, одно из значений — «передать подарок из рук в руки». Вот как раз приставка «пере» даёт нам понимание того, какая гласная здесь требуется.
Все мы помним первого школьного учителя. Или не первого, но любимого. Вы знаете, что сейчас многие школьники называют учителя «препод». Так как одно из значений слова «преподнести» - подарить, когда возникает необходимость вспомнить, как пишется слово, я представляю своего любимого учителя в костюме Деда Мороза, который ПРЕПОДносит мне подарок:.
«Преподнести» или «приподнести» — как правильно пишется слово?
| KMSAuto Net 2024 новая версия без вирусов | ПрЕподнести или прИподнести, как правильно пишется? |
| Преподнести или приподнести как пишется правильно и почему - Граматика и образование на | Слово «преподнести» правильно пишется с буквой «е» в приставке пре. |
| Преподнести или приподнести: как правильно пишется слово | Всё о Дзене Вакансии Все статьи Все видео Все каналы Все подборки Все видеоигры Все фактовые ответы Все рубрики новостей Все региональные новости Все архивные новости Все программы передач ТелепрограммаДзен на iOS и Android. |
Как правильно: приподнести или преподнести?
| Как пишется Преподносить или Приподносить, Преподношение или Приподношение? | торжественно вручить кому-либо нечто заранее подготовленное [≈ 1][≠ 1][ 1][ 1] Ему преподнесли ценный подарок. |
| Преподнесли или приподнесли как правильно пишется | 1. Торжественно вручить, подарить. Преподнести подарок. Юбиляру преподнесли поздравительный адрес. |
| Преподнести или приподнести как пишется | Преподнести неприятную новость. В словаре Синонимов. подарить, поднести, презентовать, даровать, объявить, вручить, сообщить, передать, преподнести в дар, представить, изложить, пожаловать. |
| Как правильно преподнести или приподнести? | преподносить сюрпризы преподнести подарок преподнести себя. |
| Значение слова «Преподнести» | Слово «преподнести» имеет следующее основное значение: дарить или передавать что-либо в подарок или в качестве подношения. |
Торжественно вручить цветы с пре: ПрЕподнести или прИподнести — как правильно писать и говорить
| Подарок вручают или преподносят | Преподнести: св 7b/b (-с-) ⑨, ё преподносить *. — глагол, совершенный вид, переходный, невозвратный, I спряжение. — см. противоположный вид глагола «преподнести»: преподносить. |
| Как правильно написать преподнести или приподнести - Правописание и грамматика | преподносить сюрпризы преподнести подарок преподнести себя. |
ПрЕподнести или прИподнести, как правильно пишется?
Преподнести – правильный вариант написания слова, в первом слоге пишем букву «е». Согласно правилам русского языка проверяем похожим по значению словом с приставкой «пере-» (преподнести – передать). Оба варианта — «приподнести» и «преподнести» — являются правильными. Они имеют одинаковое значение и употребляются в смысле «представить, подать что-либо». «Преподнести» же означает делать подарок, дарить что-либо кому-либо. Торжественно вручить, подарить.
Как правильно: приподнести или преподнести?
Торжественно вручить, подарить. это значит "подарить; торжественно поднести подарок кому-нибудь; вручить", то есть ПЕРЕдать, например, из одних рук в другие, от одного человека другому. Слово «преподнести» правильно пишется так, как указано сначала: с приставкой «пре-» и окончанием «-ти».
Как правильно написать преподнести или приподнести
Сегодня предлагаем Вам вспомнить или узнать, как правильно пишется слово – «преподнести» или «приподнести», чтобы избегать грамматических ошибок. Слово «преподнести» имеет следующее основное значение: дарить или передавать что-либо в подарок или в качестве подношения. Оба варианта — «приподнести» и «преподнести» — являются правильными. Они имеют одинаковое значение и употребляются в смысле «представить, подать что-либо».