Об этом 25 ноября сообщило РИА Новости со ссылкой на пресс-бюро Службы внешней разведки (СВР) России.
В Ростове-на-Дону появится музей имени легендарного советского разведчика Геворка Вартаняна
| Новую улицу в ТиНАО назвали в честь разведчика Геворка Вартаняна // Новости НТВ | Геворк и Гоар Вартаняны – легенды разведки, больше четырех десятилетий работавшие во множестве стран мира. |
| Биограф семьи Вартанян рассказал об ушедшей из жизни легендарной разведчице | Музей легендарного разведчика Геворка Вартаняна откроют в Ростове-на-Дону. |
Ростовский градоначальник объявил о старте строительства музея имени Геворка Вартаняна
| Геворк Вартанян – 100 лет со дня рождения легендарного советского разведчика | Ушла из жизни легендарная советская разведчица-нелегал Гоар Вартанян, передает РИА Новости 25 ноября со ссылкой [ ]. |
| Кто такая Гоар Вартанян — советская разведчица: биография, муж, работа | Президент Дмитрий Медведев выразил соболезнования родным и близким Геворка Вартаняна в связи с его кончиной, передаёт ИТАР-ТАСС. |
| В Ростове в честь советского разведчика разобьют сквер с фонтаном | «Ушел из жизни Геворк Андреевич Вартанян – легендарный разведчик, настоящий патриот своей страны, яркая и неординарная личность. |
В Москве в честь разведчика Геворка Вартаняна поставят памятник и издадут книгу
Иногда он вместе с матерью приходил на явки и передавал нужную информацию. Позже легендарный разведчик рассказывал: чувство гордости в эти моменты просто зашкаливало. Геворк, не раздумывая, пошел по стопам отца. И сразу получил сложнейшее задание. Вторая мировая война длилась уже полгода. Иран в то время играл ключевую роль на Ближнем и Среднем Востоке, и поэтому разведывательной работе в этой стране уделялось первостепенное внимание.
Новоиспеченному разведчику дают позывной «Амир» и поручают возглавить спецгруппу из таких же мальчишек и девчонок по выявлению фашистской агентуры в иранских городах. Семь проверенных товарищей начали работу, которая растянулась на несколько лет. Кстати, позже в эту компанию добавится будущая жена ростовчанина — Гоар. Эффективность группы превзошла все ожидания. За два года молодые разведчики выявили около 400 немецких шпионов.
В 1942 году Геворк Вартанян отправляется на важнейшее спецзадание. Хитрые англичане хоть и были союзниками СССР против фашисткой Германии, но заботу о своем будущем благополучии не прекращали и продолжали вести против советов подрывную работу. Британцы создали в Тегеране разведывательную школу: там молодежь, владеющую русским языком, обучали ремеслу агента и готовили к работе в советских республиках. Неизвестно, какой бы ущерб нанесла эта школа если бы не «Амир». Геворк внедряется туда и проходит полный курс обучения, чтобы собрать всю интересующую информацию о заведении и его выпускниках.
Естественно, заброшенные на территорию СССР «выпускники» школы обезвреживались или перевербовывались. Но известно о самой сложной и легендарной спецоперации разведчика, которая до сих считается во всем мире образцовой. Тегеранская конференция 1943 год.
После этого они более 30 лет работали под псевдонимами Анита и Амир в разных странах. На родину они вернулись на нелегальном положении в 1986 году.
Геворк Вартанян скончался 10 января 2012 года и был похоронен на Троекуровском кладбище в Москве. Ранее Лайф сообщал о смерти ветерана советской внешней разведки полковника в отставке Анатолия Баронина.
Кандидатов в нелегалы вербовщики из территориальных управлений КГБ искали, как правило, на экономических факультетах университетов, в политехнических институтах, в Академиях народного хозяйства, в Министерстве внешней торговли.
Но среди наших нелегалов были не только бизнесмены, но и ученые, священники, офицеры армии США и даже профессиональные актеры. Сейчас мало кто помнит актрису Ирину Алимову оперативный псевдоним Бир. Окончив театральную мастерскую Григория Козинцева в Ленинграде, она снималась на киностудии «Узбекфильм».
Вместе с тем главную свою роль она сыграла в Японии, где была разведчицей-нелегалом целых 13 лет. Там она добилась настоящего триумфа. А разведчик-нелегал Борис Витман оперативный псевдоним Шульц , в 1942—1945 годы работавший на военных заводах Австрии и Германии под легендой немца-репатрианта, до войны снимался на «Мосфильме».
Оба были профессионалами экстра-класса. В этом случае трудность состояла в том, как преподнести домочадцам, друзьям и соседям исчезновение условного Иван Иваныча, то есть убытие в длительную заграничную командировку. Упоминать о загранкомандировке категорически запрещалось.
Поэтому существовали наработанные варианты, шифрующие уход с прежнего места работы в нелегальную разведку. Например, для офицеров Советской армии вполне приемлемым считался вариант «перевод по службе», то есть притворное направление в какой-нибудь медвежий угол — отдаленный гарнизон. Через некоторое время в семью этого нелегала начинали приходить письма со штемпелями далеких военных округов.
Так продолжалось все время, пока офицер находился, конечно же, не в Туркестанском ВО, а где-нибудь в Париже или Гонконге... Когда же руководство, наконец, разрешало такому Иван Иванычу встретиться с женой, то не он приезжал на прежнее место жительства там ведь друзья, знакомые, неудобные вопросы , а его жена следовала по указанному ей маршруту. Для свиданий традиционно подбирались курортные места европейских социалистических стран — Карловы Вары, болгарское побережье Черного моря.
Документы, которыми снабжают нелегала, — это самое надежное звено в его будущей закордонной жизни... Пока он год или два обучается на конспиративной базе в Подмосковье, лубянские «сапожники» — так зовут специалистов по изготовлению документов — изготовят для него такие «ксивы», к которым не придерутся даже опытные иностранные криминалисты или чиновники иммиграционных служб. Реальный Гордон вместе с родителями погиб во время налета фашистской авиации на караван судов, следовавших из Канады в Англию.
Но согласно легенде, он чудом спасся, попал в английский интернат для детей, оставшихся без родителей. Приют был разбомблен немцами, и документы о пребывании там Лонсдейла сгорели. Таким образом, о рождении Гордона сохранилась лишь запись в церковной книге Торонто.
Эта запись и стала отправной точкой для наших «сапожников», изготовивших Молодому копии необходимых документов. Причем сделаны они были с использованием той же бумаги, чернил и печатей, что и подлинники. Это «сырье» также закуплено за границей.
Короче, документы те мой отец добывал для этого человека совсем не зря. Военного звания у Андрея Васильевича не было, но кадровым разведчиком считать его можно твердо. Потом все вернулись в Союз, кроме одной из сестер. Она вышла там замуж и, увы, рано ушла… Советский Союз был родиной. Ради него мы были готовы на всё. Все родственники знали, все помогали. Так нас воспитал отец. Но профессиональным разведчиком стал только я. Было мне тогда шестнадцать лет… Юная Гоар Монолог от первого лица рассказывает Геворк Андреевич 4 февраля 1940 года я впервые вышел на встречу с советским резидентом.
Это потом я узнал, что Агаянц Иван Иванович — легендарный советский разведчик. Был он человеком строгим и в то же время добрым, теплым. Долго я с ним работал, до конца войны, пока не уехал он в 1945-м во Францию резидентом. И разведчика из меня сделал он. Занят был, но встречался со мною, натаскивал. А первое мое задание — создать группу единомышленников. И я быстренько завербовал семерых ребят. Иранцев среди нас не было. Потом, правда, стали их вербовать, но только как агентов.
Все мы, семеро, примерно моего возраста — армяне, лезгин, ассирийцы… Сплошной интернационал! Пацаны, мальчишки-девчонки. Кто только в школу ходил, кто учебу уже заканчивал. Общались между собой на русском и на фарси, который учили в школе. Все мы, включая мою Гоар, знали фарси — тоже помогало. Все были выходцы из СССР. Слышали о 1937-м? Родителей почти всех этих ребят из Советского Союза или выслали, или они сами вынуждены были уехать. Но была такая тяга, любовь к родине!
Давали согласие и подключались к группе без вознаграждений за работу — вербовал их на чисто идейной основе. Никакой оперативной подготовки у нас, конечно, не было, и старшим товарищам из резидентуры приходилось образовывать ребятню на ходу. Умело научили нас вести наружное наблюдение. В 1941-м к нам подключилась симпатичная такая школьница. Ее старший брат-армянин был моим другом из «Легкой кавалерии». Я года два-три к ней присматривался, очень она мне нравилась. Это Гоар — моя будущая жена. Тогда ей не было и шестнадцати. Смелая, ни от каких заданий не отказывалась.
А в разведку ее, думаю, привела скорее всего любовь… Агаянц не побоялся дать нам непростое задание: следить и выявлять фашистскую агентуру. Руководил у них резидентурой Франц Майер. До этого он работал в СССР, знал русский и по фарси говорил прекрасно. Типичный немец — рослый, голубоглазый такой, майор-разведчик. Начали работать за ним… До августа 1941-го, ввода наших войск в Иран, держали его плотно. Хотя он, чтобы сбить с толку, и бороду отпускал, и одежду менял постоянно. Несколько раз вышагивал прямо по центру Тегерана в форме офицера Генштаба иранской армии. Или выходит из его квартиры какой-то незнакомый человек, но мы-то знаем — Майер. Обличье новое, а походку — как ее изменишь?
Но потом он все-таки исчез. Мы отыскали его уже в 1943-м. Отрастил бороду, покрасил хной волосы, трудился могильщиком на армянском кладбище. Немцы вообще часто маскировались под иранцев. Те, кто хорошо владел языками, выдавали себя за англичан, американцев, иногда даже за русских… Конечно, интересовались Майером и англичане, тоже шли за ним по пятам. Люди из посольства, из группы захвата были наготове. Но пока наши запрашивали Центр, арестовали немецкого разведчика не мы — более проворные англичане и прямо на наших глазах. Где-то мы промедлили, ошиблись. Обидно было страшно!
Но все же и благодаря нашим усилиям одновременно с ним арестовали двух его радистов, двух эсэсовцев, обершарфюрера Хольцапфеля и унтершарфюрера Рокстрока. И тех, кто скрывал Майера, тоже. Не знаю, уж зачем это было нужно известному в городе дантисту агаи Кодси и агаи директору публичной библиотеки Рамазани… А вот Кейхани, преподававший язык фарси в посольстве Германии, давно слыл пособником немцев. Наши ребята помогли обнаружить и помощника Майера, Отто Энгельке. Как мы потом поняли, без Майера и радиосвязи активность немцев к концу 1943-го резко заглохла. Это Агаянц в шутку прозвал нас «Легкой кавалерией». Так это название к моей группе и прилепилось. Действовала наша семерка целых десять лет. Солидный, скажу вам, период для исключительно активной разведывательной группы.
Разведчик, изменивший ход истории: исполнилось сто лет со дня рождения Геворка Вартаняна
Детали будущего музея разведчика Геворка Вартаняна обсуждали сегодня в рамках заседания градостроительной комиссии правительства Ростовской области. Особенности проекта вынесли на рассмотрение первому заместителю донского губернатора Александру Скрябину. Проект имеет очень большое значение. Создавая музей, мы чествуем не только ветерана Великой Отечественной Войны, Героя Советского Союза Геворка Вартаняна, но в его лице — всех наших ветеранов и героев, — сказал чиновник.
Но об этом еще не будет сказано 50 лет, - рассказал Шевченко. Но он всегда был радушным человеком и говорил: "Да что я герой, это наша общая работа". И это было не красование, а искреннее отношение к тому, что было сделано". Юрий Шевченко заметил, что значительная часть работы супружеской пары пришлась на последующие после Тегерана годы.
Они вернулись на родину в Ереван, получили высшее образование. Жизнь открывалась прекрасной, они, наконец-то, были дома. Но Родина их вновь позвала, и они пошли на войну, на холодную войну. После тех юношеских лет они сознательно выбрали путь защиты Отечества.
И нет ничего более святого", - рассказал он.
Это важная часть патриотического воспитания». С 2020 года она тоже носит имя этого героя. По материалам: официальный сайт мэра Москвы. Картина дня.
Вартанян», выпущенной в рамках 100-летия Службы внешней разведки. Как сообщает издание "Дон-42", общий тираж марки составляет 104 тыс.
«Подождите, я забыл свой автомат!»
- Главные новости
- В Ростове в честь советского разведчика разобьют сквер с фонтаном
- Николай Стариков
- Д.Медведев выразил соболезнования родным и близким Геворка Вартаняна в связи с его кончиной
Новости по тегу: Геворк Вартанян
Бывало, успевали даже фотографировать чужих агентов. Немцы же на нас просто плевали! А разведка — дело решительно серьезное. За свое пренебрежение их разведчики и поплатились.
Ведь только за полтора года одной нашей работы у них было четыре сотни провалов сотрудников и агентов. В основном это были иранцы — причем не простые, а министры, полицейские, чиновники, немало предпринимателей. Некоторые из них выходили из шахского дворца и шли прямо на встречу с немецкой резидентурой.
Часть арестованных перевербовывали вместе с англичанами еще в Тегеране. Когда вошли советские войска, некоторых депортировали в СССР, и потом их, видимо, уже в Москве перевербованных, мы снова встречали в Тегеране. Интересный процесс: работа на одних, арест, «перевоспитание» и бывшие враги превращались в твоих же агентов.
Но работа не ограничивалась только слежкой. Иногда приходилось рисковать, действовать жестко. Висели на волоске, но никто не трусил, не ныл.
Он служил и в английской разведке… — Геворк Андреевич, вам приходилось заниматься и исключительно… скажем так… суровой работой? И дальше мне бы комментировать не хотелось. Написали: «Материал интереса не представляет».
А ведь о сроках сообщали не только мы! Потому были и совместные действия, и разработки. Но тем не менее англичане с их резидентом Спенсером всегда вели собственную игру.
Агаянцу стало известно: 1942 год, война в разгаре, а люди полковника Спенсера открыли прямо в Тегеране, под крышей любительского — да еще, вот наглецы! Набирали туда молодых людей, знавших русский. Так что направление работы вполне понятно.
Мне дан приказ: внедриться. Пришлось искать подходы, проходить собеседование у их экзаменаторов. По-русски я говорил неплохо.
Да и пареньком показался им смышленым. А вот то, что просидел я в 1941-м три месяца в тюрьме, они явно прохлопали — иначе какая там разведшкола?! Помогло, что мой отец был человеком состоятельным.
Вообще, англичане всегда принимали во внимание набор таких благостных стереотипов: не беден, в общении приятен, владеет несколькими языками. Им понравилось и то, что на собеседовании я «честно» признался, что иду к ним ради хорошего заработка. И еще одно, что может показаться несколько меркантильным, буквально выпадающим из общего стройного принципа построения британской разведки.
Предпочтение отдавалось уже знающим русский. К чему тратить и время, и деньги на изучение трудного иностранного языка, когда некоторые кандидаты им вполне уже владеют? Вроде нашли подходящего молодого человека — и поиски еще более надежного кандидата на этом завершились.
Здесь-то и получилась у них неувязка! Зато конспирация в школе — строжайшая, обучение парами, чтобы будущие агенты не знали друг друга. Расписание составили так хитро, что «курсантам» не предоставлялось никакой возможности встретиться, пересечься между собой.
Но мне все же удалось познакомиться с шестью соучениками. Подключилась наша «Легкая кавалерия», выяснила, кто где живет, чем они дышат. Установочные данные на курсантов, а через несколько недель — и дела на них были переданы в Центр.
В школе была прекрасная профессионально поставленная подготовка. Английские агенты работали с нами, не жалея сил. Шесть месяцев меня учили тому, как проводить вербовки, шифровки и дешифровки, тайниковые операции.
Двусторонняя связь, радиосвязь, фотографирование… Курс напряженнейший, ускоренный. Пожалуй, в те годы я бы нигде не смог получить такой серьезной подготовки. Британцы формировали из нас настоящих диверсантов.
Мне это здорово помогло в дальнейшем. Такие давали основательные навыки. Я англичанам до сих пор благодарен!
Но, как вы понимаете, после моей учебы у этой школы возникли определенные сложности. Кстати, после шести месяцев обучения агентов посылали в Индию — там они тренировались еще полгода, учились прыгать с парашютом. Мне это уже мало чего бы дало, и отправки в Индию удалось избежать, не доехал я туда… Всю эту публику, на которую наши союзники потратили столько времени и денег, сбрасывали в республики Средней Азии и Закавказья.
Однако английских агентов в СССР почему-то быстро ловили. А некоторые, как оказалось, изначально действовали под нашу диктовку: были уже и перевербованы. Англичане провели по школе поголовную проверку.
Нескромно говорить, но я прошел ее с необыкновенной легкостью. Еще раз предположу: может, потому, что квалифицированные, сугубо профессиональные преподаватели, они же проверяющие, придерживались определенных стереотипов, мыслили грамотно — однако традиционно. Короче, пришлось англичанам лавочку закрывать.
Да еще наш Агаянц окончательно добил Спенсера. Напрямую сообщил ему: мы знаем о школе. Ведь английские шпионы шли нашим контрразведчикам прямо в руки… — Так ведь в этой ситуации они могли просто перенести школу из Тегерана в другой иранский город, куда-нибудь на юг, где действовали только англичане, и нам было бы ее не отыскать… Но Агаянц поступил дипломатично.
Когда Спенсер попытался было убедить его, что школа — фашистская и что агентуру там готовят недобитые немцы, причем сокрушался, что «они совсем обнаглели, действуют прямо под нашим носом», то Иван Иванович ему вроде бы и поверил. Сказал решительно, что если немцы прямо на наших с вами глазах готовят диверсантов, то «любительский молодежный радиоклуб» необходимо поскорее ликвидировать.
Подвал темный, дело восточное, и потому били здорово: знал же убийц, говори!
Это вам не Европа, где с арестованными обращаются все-таки почеловечнее. Я чистосердечно признался, что знаком с этими ребятами, но даже не догадывался, какие же они плохие. Выпустите — и я быстренько помогу их отыскать.
К тому времени девочка с косичками Гоар уже носила мне в тюрьму передачи и ухитрилась сообщить, что эти двое наших вывезены в безопасное место — в Советский Союз. Мы вообще с Гоар друг друга с детства понимали даже не с полуслова — с полувзгляда. Я держался своей легенды, обнаглел, стал просить освободить.
Да ведь и известный тегеранский коммерсант-кондитер Вартанян требовал отпустить невинно арестованного сына! Роптали также богатые и бедные армяне — за что посадили?! И меня, семнадцатилетнего паренька, поддав на прощание ногой, после трех месяцев отсидки выкинули на улицу.
Это оказался первый и последний раз за все сорок пять лет рискованной работы, когда операция закончилась для меня тюрьмой. И мы с «Легкой кавалерией», и наша резидентура извлекли из этого хороший урок. Нельзя даже в момент наивысшего риска светиться, нельзя давать ни малейшего повода.
Конечно, и после моего освобождения иранский таминат — тайная полиция, пыталась нас контролировать, но с ней «Легкая кавалерия» справлялась… Но вот почему мы уходили от немцев? Сейчас, как сугубо профессиональный разведчик-нелегал, я на сто процентов уверен, что они не могли не засечь наружки. Против нас — лучшие кадры абвера, а мы — мальчики, некоторые еще без усиков, а уж то, что без опыта… Наверное, поэтому немцы всерьез этой слежки, этого нашего «колпака» не воспринимали.
То появляются какие-то мальчишки, то исчезают. Правда, мы быстро чередовались, меняли друг друга, чтобы уж очень не примелькаться. И связи постоянно расширяли.
Бывало, успевали даже фотографировать чужих агентов. Немцы же на нас просто плевали! А разведка — дело решительно серьезное.
За свое пренебрежение их разведчики и поплатились. Ведь только за полтора года одной нашей работы у них было четыре сотни провалов сотрудников и агентов. В основном это были иранцы — причем не простые, а министры, полицейские, чиновники, немало предпринимателей.
Некоторые из них выходили из шахского дворца и шли прямо на встречу с немецкой резидентурой. Часть арестованных перевербовывали вместе с англичанами еще в Тегеране. Когда вошли советские войска, некоторых депортировали в СССР, и потом их, видимо, уже в Москве перевербованных, мы снова встречали в Тегеране.
Интересный процесс: работа на одних, арест, «перевоспитание» и бывшие враги превращались в твоих же агентов. Но работа не ограничивалась только слежкой. Иногда приходилось рисковать, действовать жестко.
Висели на волоске, но никто не трусил, не ныл. Он служил и в английской разведке… — Геворк Андреевич, вам приходилось заниматься и исключительно… скажем так… суровой работой? И дальше мне бы комментировать не хотелось.
Написали: «Материал интереса не представляет». А ведь о сроках сообщали не только мы! Потому были и совместные действия, и разработки.
Но тем не менее англичане с их резидентом Спенсером всегда вели собственную игру. Агаянцу стало известно: 1942 год, война в разгаре, а люди полковника Спенсера открыли прямо в Тегеране, под крышей любительского — да еще, вот наглецы! Набирали туда молодых людей, знавших русский.
Так что направление работы вполне понятно. Мне дан приказ: внедриться. Пришлось искать подходы, проходить собеседование у их экзаменаторов.
По-русски я говорил неплохо. Да и пареньком показался им смышленым. А вот то, что просидел я в 1941-м три месяца в тюрьме, они явно прохлопали — иначе какая там разведшкола?!
Помогло, что мой отец был человеком состоятельным. Вообще, англичане всегда принимали во внимание набор таких благостных стереотипов: не беден, в общении приятен, владеет несколькими языками. Им понравилось и то, что на собеседовании я «честно» признался, что иду к ним ради хорошего заработка.
И еще одно, что может показаться несколько меркантильным, буквально выпадающим из общего стройного принципа построения британской разведки. Предпочтение отдавалось уже знающим русский. К чему тратить и время, и деньги на изучение трудного иностранного языка, когда некоторые кандидаты им вполне уже владеют?
Вроде нашли подходящего молодого человека — и поиски еще более надежного кандидата на этом завершились. Здесь-то и получилась у них неувязка! Зато конспирация в школе — строжайшая, обучение парами, чтобы будущие агенты не знали друг друга.
Расписание составили так хитро, что «курсантам» не предоставлялось никакой возможности встретиться, пересечься между собой. Но мне все же удалось познакомиться с шестью соучениками. Подключилась наша «Легкая кавалерия», выяснила, кто где живет, чем они дышат.
Установочные данные на курсантов, а через несколько недель — и дела на них были переданы в Центр. В школе была прекрасная профессионально поставленная подготовка. Английские агенты работали с нами, не жалея сил.
Шесть месяцев меня учили тому, как проводить вербовки, шифровки и дешифровки, тайниковые операции. Двусторонняя связь, радиосвязь, фотографирование… Курс напряженнейший, ускоренный.
Преступная и невероятно засекреченная операция под названием «Длинный прыжок» была передана в руки одного из самых доверенных немецких агентов — Отто Скорцени. Скорцени организовал убежище для участников операции недалеко от Тегерана. По его задумке, десант убийц должен был приземлиться на парашютах в 40 километрах от столицы и потом уже добираться до места проведения конференции. Но Вартанян и его группа сорвали планы фрицев — арестовали всех членов первой группы. Они ехали на верблюдах и были вооружены.
Пока мы наблюдали за группой, установили, что они связались с Берлином по радио, и записали их сообщения. Когда мы расшифровали эти радиограммы, то узнали, что немцы готовят к высадке вторую группу диверсантов для убийства или похищения «Большой тройки». Вторую группу должен был возглавить сам Скорцени», — рассказывал потом журналистам Вартанян. Таким образом были спасены жизни трех лидеров мировых держав. Подробности операции рассекретили через много лет после Второй мировой войны. Легендарная миссия ростовского разведчика легла в основу советского фильма «Тегеран-43», а уже в 2000-х была издана одноименная книга. С Геворком даже связывалась внучка Черчиля и благодарила за спасенную жизнь деда.
Вместе с женой Гоар они были разведчиками-нелегалами. В интервью журналистам рассказывали: в качестве постоянного места жительства сменили десятки стран. Всего посетили около сотни государств. Хорошо владели множеством языков, но использовали примерно 7-8. Вартаняны множество раз начинали жизнь с нуля. Приходилось даже заново жениться — всего Геворк вел Гоар под венец три раза. И такие скитания — десятки лет подряд.
Прототипами главных героев, разведчика и переводчицы в исполнении Игоря Костолевского и Натальи Белохвостиковой, называют Геворка и Гоар Вартанянов, но их история не имеет ничего общего с реальными фактами. Самому Геворку фильм понравился, за исключением того, что разведчик, роль которого сыграл Костолевский, часто применял оружие. Вартанян говорил: «Я до сих пор благодарен английской разведшколе. Именно там научился очень важным навыкам: как вести наблюдение, работать с тайниками, уходить от слежки… Я никогда не держал в руках оружия, потому что сила разведчика — его интеллект… Когда разведчик берется за пистолет, он уже не разведчик! А вот история с попыткой проникновения диверсантов в здание посольства через водоканал правдива. После отказа Берлина направить в Тегеран группу Скорцени, Франц Майер придумал проникнуть в английское посольство через водоканал в день рождения Черчилля 30 ноября и покончить с «тройкой»: тогда в Тегеране не было водопровода и канализации. Население брало воду из арыков. Состоятельные люди тогда покупали родниковую воду, которая была только в посольстве Англии и Шахском дворце. А родник в посольстве начинался у армянского кладбища, откуда немцы и собирались пробраться в посольство».
А на вопрос о том, насколько герои Игоря Костолевского и Натальи Белохвостиковой похожи на него с супругой, Геворк отвечал с улыбкой: «Мы были не такие! И обезвредили немецких диверсантов в Тегеране-43 без Алена Делона! Только в 2000 г. Однако сведения об их дальнейшей деятельности не раскрываются до сих пор. Супруги прожили вместе 65 лет, всю свою жизнь, и композиция с символическим названием «Вечная любовь», написанная Шарлем Азнавуром и Жоржем Гарваренцем для фильма «Тегеран-43», очевидно, была самой большой и самой настоящей правдой об их жизни.
Геворк Вартанян
Ростовчанин Геворк Вартанян принимал активное участие в обеспечении безопасности лидеров «большой тройки» в ходе работы Тегеранской конференции в ноябре — декабре 1943-го года. Новости по тегу: Геворк Вартанян. Амир (оперативный псевдоним Геворка Вартаняна) принимал активное участие в обеспечении безопасности лидеров «большой тройки» в ходе работы Тегеранской конференции в ноябре. Геворк и Гоар Вартаняны – легенды разведки, больше четырех десятилетий работавшие во множестве стран мира. Главные новости о персоне Геворк Вартанян на
Разведчик, изменивший ход истории: исполнилось сто лет со дня рождения Геворка Вартаняна
Биография Геворка Вартаняна, советского разведчика, сотрудника Первого главного управления КГБ СССР, участника Великой Отечественной войны, полковника и Героя. «Ушел из жизни Геворк Андреевич Вартанян – легендарный разведчик, настоящий патриот своей страны, яркая и неординарная личность. Об этом сообщает «РИА Новости» со ссылкой на пресс-бюро Службы внешней разведки России (СВР). О ней рассказал журналист Николай Долгополов, которому власти СССР разрешили написать биографию мужа разведчицы Геворка Вартаняна.
Губернатор распорядился построить в Ростове-на-Дону музей Геворка Вартаняна
Музей Геворка Вартаняна, создание которого продвигал президент группы «Сокол» и экс-депутат регионального парламента Арутюн Сурмалян, планировалось построить до середины. Советский разведчик Геворк Вартанян родился в донской столице в 1924 году. Он работал в десятках стран мира. Биография Геворка Вартаняна, советского разведчика, сотрудника Первого главного управления КГБ СССР, участника Великой Отечественной войны, полковника и Героя. Ростовчанин Геворк Вартанян принимал активное участие в обеспечении безопасности лидеров «большой тройки» в ходе работы Тегеранской конференции в ноябре — декабре 1943-го года. иран, тегеран (город), гоар вартанян, подкасты – радио sputnik, николай долгополов, геворк вартанян.
Разведчицу Гоар Вартанян похоронили с воинскими почестями в Москве
Общество 11 января 2012 18:24 Д. Медведев выразил соболезнования родным и близким Геворка Вартаняна в связи с его кончиной «Кончина Геворка Андреевича — невосполнимая потеря для его близких, для всех, кто знал и ценил замечательного человека», - говорится в телеграмме. Скопировать ссылку Казань, 11 января, «Татар-информ».
В начале 1930-х годов с семьей переехала жить в Иран. В 16 лет вошла в антифашистскую группу своего будущего мужа и соратника Геворка Вартаняна. Вместе с ним в Иране она активно занималась разведкой в сложных условиях. Вартанян работала под псевдонимом «Анита». В 1943 году в составе этой группы участвовала в операции по обеспечению безопасности Тегеранской конференции.
Затем последовала многолетняя работа разведчика-нелегала в экстремальных условиях и сложной обстановке в различных странах. Геворк Андреевич продолжал служить до 1992 года. И далее, несмотря на то что полковник Вартанян находился в отставке, он продолжал активно трудиться в СВР: встречался с молодыми сотрудниками различных подразделений внешней разведки, которым передавал свой богатый оперативный опыт. Неоднократно бывал в Ростове. Скончался Геворк Андреевич 10 января 2012 года.
В 1930 году семья переехала в Иран — сначала в Тавриз, затем в столицу, Тегеран. Андрей Вартанян занимался в стране коммерцией это давало средства и необходимые связи , параллельно проводя агентурную работу. Историк разведки Николай Долгополов в книге "Вартанян" писал, что Вартанян-младший с детства понимал: его отец — советский разведчик. Иногда Геворк выполнял небольшие поручения, выступая в роли курьера или провожатого. В 1940 году 16-летний Геворк и сам устанавливает контакт с советской резидентурой и становится "Амиром". Иран стратегический Страны Среднего Востока в 1920-х годах находились в упадке. Будучи крупнейшей страной в регионе, Персия фактически не имела промышленности, импортировала от бумаги и продуктов питания до машиностроительной продукции, народ бедствовал, неграмотной была большая часть населения. Из-за арычного водоснабжения и при отсутствии системы здравоохранения свирепствовали кишечные и кожные болезни. При этом в стране было исторически сильно присутствие Великобритании , имевшей значительные преференции в области торговли. Ситуация начала меняться с 1921 года, когда в результате госпереворота при британском участии к власти пришли националисты во главе с Реза-ханом Пехлеви , предводителем местного казачества. В 1925 году он был провозглашен главой государства — шахом. С первых дней правления Реза-шах приступил к модернизации страны, проводя политику государственного капитализма, индустриализации. При нем Персия изменила название на Иран "страна ариев" , провела судебную реформу, ввела новый Гражданский кодекс. При этом правление шаха-реформатора сопровождалось авторитаризмом, преследованием любых проявлений инакомыслия, унификацией прессы, полицейским произволом. В 1930-х годах Реза-шах по ряду причин выбрал в качестве союзника и инвестора фашистскую Германию, развивая отношения между странами. СССР и Великобритания, будучи союзниками по антигитлеровской коалиции , полагали, что территория Ирана станет плацдармом для дальнейшей экспансии нацистов, поэтому в августе — сентябре 1941 года ввели в страну войска. Советское правительство ссылалось на условия советско-иранского договора 1921 года, по которому территория Персии не могла превратиться " в базу для военных выступлений против России ". Показать ещё Работы для разведчиков в Иране хватало. В стране действовали агенты германской военной разведки и контрразведки абвера , число которых в 1941 году оценивается в несколько тысяч. Первым заданием Геворка Вартаняна стала организация группы, занимающейся выявлением абверовцев. По воспоминаниям Вартаняна, команда из семи разведчиков, прозванная в шутку "Легкой кавалерией", состояла из выходцев из СССР различных национальностей.